Слеза утопшего

      Do you wanna cross the line?       We're runnin' out of time       A dangerous night to fall in love…       В связи с последними событиями, мы вынуждены прерваться! Прямо сейчас к нам на радио поступило сообщение от полиции о том, что в Пусане появилась подозрительная личность. Каждую ночь она коротает в барах, заказывая себе отдельную VIP-комнату, а на утро никто из сотрудников питейного заведения не может застать её на месте, чтобы потребовать плату за пользование комнатой. Личность преступника не установлена, поэтому уважаемые хозяева и сотрудники общепита будьте предельно бдительны и берите плату с гостей за аренду комнат заранее. Это были все срочные новости на сегодня, поэтому мы плавно возвращаемся к музыке. Завершающий трек, который играл на нашей радиоволне, был Dangerous Night группы Thirty Seconds To Mars. Переключаем на него и наслаждаемся! Хорошего вечера, наши дорогие слушатели!       We burn and we played, we try to forget       But the memories left are still haunting…       Выходной от учёбы день я провожу в цветочном магазинчике Соён. С самого утра вплоть до этого часа мы успели разгрузить партии различных видов цветов, разместить каждый из них на самых видных полках и сменить устаревшие ценники. В целом день пролетел быстро и выдался очень даже прибыльным. Частые покупатели знают, в какой день месяца совершается поставка новых и свежих цветов, а потому охотно бегут приобрести пёстрый ароматный букетик кому-то в подарок или же, если это касается цветов в горшках, для пополнения коллекции роскошного сада в квартире или в частном доме.       Конец рабочего дня для нас с Соён подобен сказке. Замечательное чувство, когда от тебя больше никому ничего не надо, когда ты волен делать всё, что только душе потребуется, и при этом с умеренной пачкой денег на руках.       Соён переодевается из рабочей формы в повседневную одежду, а я сижу у выхода на одной из плетёных скамеек и слушаю радиоволну, где играет преимущественно рок-музыка. Честно сказать, под неё работается вдвойне эффективней, нежели под обычный поп. У Соён, очевидно, на это иное мнение, учитывая, сколько раз она пробурчала себе под нос о том, как ей надоели оры главных вокалистов и жутчайшие удары палочками по тарелкам барабанной установки. Кстати говоря, по нашему уговору, она не вправе переключать радиоволну. Мы определили это игрой в «камень-ножницы-бумага», в которой я вышла победителем и, соответственно, стала ди-джеем на сегодняшний выходной, отчего Соён и страдает.       - Я готова, – она выходит из кабинета директора и закрывает дверь на замок.       - Так куда мы пойдём? – я встаю со скамейки, попутно выключая старенький радиоприёмник, который привлёк сюда немалое число любителей рока днём.       - Тш-ш, – шипит она, когда подходит и прислоняет указательный палец к моим губам. – Никаких вопросов, пока мы не приедем на место, ясно?       - Эм-м, ясно, – недоумевая, что происходит, соглашаюсь я и, следуя примеру Соён, снимаю с крючка вешалки своё пальто и выхожу следом за ней из магазина.       ♠♠♠       Необъятных размеров ограждённая территория, обставленная со всех сторон пестрящими маленькими, средними, а также большими фонарями. Околдовывающая детские уши весёлая музыка, звуки функционирующих громадных машин и громкие крики в основном старших членов семьи, которых либо под предлогом «а слабо?», либо по прихоти своего чада, усадили на все самые опасные груды железа. А запах жареного мяса, сладкой ваты и газированных напитков такой навязчивый, что начинаешь волей-неволей задумываться, когда в последний раз ты ел, раз чувствуешь себя как зверь оголодавшим. В этом вся она – прелесть парка аттракционов. Мы гуляем по нему уже как час, с тех пор как припарковали машину Соён у самого входа. На себе я уже успела испытать очарование таких аттракционов как «Ромашка», «Колесо обозрения» и «Емеля». Правда, если я обошлась менее экстремальными, то Соён наоборот насладилась адреналином самых опаснейших, на которые мне не хватило духу пойти. Она два раза прокатилась на «Летающей тарелке», один на «Ракете» и три раза на «Американских горках». Я поражена тем, насколько у неё прочная психика и крепкий желудок. Меня от одного короткого взгляда на все эти машины-убийцы трясёт, а она ещё у их «руля садится». Мега-женщина.       - Как настроение Кей? – вся на эмоциях спрашивает Соён и опускает руку в стаканчик с шоколадным попкорном, который я держу.       - Потрясно!       И я не вру. После того как мы две минуты назад вышли из комнаты смеха, меня до сих пор не отпускает наш общий внешний вид в зеркале, в котором мы выглядели как две пенсионерки с искривлёнными точно дождевые черви телами и выпирающими пузенями.       - Приятно видеть на твоём лице улыбку.       В последнее время я мало улыбалась?       Мы идём вдоль различных шатров с многообразием увлекательных игр за толпой и жуём попкорн. Сладкий и очень вкусный.       - Ты привела меня сюда, чтобы развеселить?       - Быстро соображаешь, подбру-гыа, – проговаривает Соён, набив рот воздушной кукурузой.       - Что с тобой не так? – на выдохе делюсь я своим мнением касательно её манеры поведения, а затем забрасываю себе в рот новые несколько штучек попкорна.       - На днях ко мне в магазин зашли два молодых человека, судя по форме, они занимаются волейболом. Их разговор привлёк моё внимание. Они говорили о тебе. Это не Шуга, и не Учже с Тэсэ. Но их они упомянули и то, что у тебя появился парень, тоже.       Я запинаюсь на ровной поверхности дороги и чуть ли не падаю всем телом на проходящего рядом прохожего, однако чудом остаюсь стоять на ногах.       - Какой ещё парень?!       - Самый обыкновенный. Они сказали, он вступился за тебя, когда Шуга в очередной раз тебя задирал. По-моему, это было в парке на волейбольной площадке.       Только слухов не хватало. Такими темпами скоро весь университет будет в курсе о моих взаимоотношениях с мордоплюем, чему невозможно радоваться, как собственно и тому, что друзья Шуги запомнили Пак Чимина и то, что он там делал. Но в настоящий момент, меня должно беспокоить вовсе не это, а то, что Соён – моя близкая подруга, а узнаёт о таких подробностях от левых людей.       - Прости, что не рассказала тебе...       - Так ты, правда, с ним встречаешься?!       Похоже, кроме моих отношений с парнем её никто и ничто не заботит.       - Боже упаси!       - Он некрасивый? – она сразу начинает капаться в причине, даже не подозревая о том, что же, в самом деле, стоит за моей фразой. Но я не осмелюсь ей этого объяснить, по крайней мере, этим вечером. Хватило профессора Кима, который тайком под столом набирал номер психдиспансера, пока я детально описывала ему все произошедшие со мной загадочные события. С горем пополам мне всё же удалось убедить его никуда обо мне не сообщать и попытаться поверить на слово. Через какой-то промежуток времени он попросил покинуть аудиторию и не беспокоить его, пока он сам мне не позвонит. Сомневаюсь, что такому вообще суждено случиться. С того самого дня для Ким Сокджина я не более чем рассекающая на свободе психически нездоровая дамочка, которая чуть не промыла ему мозги.       - Он…       Красивый? Я как-то об этом не задумывалась. Тяжело о таком рассуждать, когда всё что всплывает в голове при мыслях о нём – это татуировка в области над моей грудью и та боль, которую от неё испытываешь.       - Он? – повторяет Соён, не понимая того, что я хочу сказать.       - Он просто случайный прохожий, который пришёл мне на выручку.       Жаль, что профессор Ким так отреагировал на мой рассказ. Теперь я точно не узнаю подробностей об этом Пак Чимине. В интернете про украшение «Слеза утопшего» ничего не пишут. Такое впечатление, будто все данные в один момент изъяли из сети, а повторно не залили. И мне ещё раз очень жаль. Наверно, следовало рассказывать историю из своей жизни как-то по-другому, возможно тогда бы Ким Сокджин согласился поделиться большей информацией, какой владеет сам. Собственно, лишь поэтому я и попросилась к нему на междугородний конкурс.       - Эйщ! – пихает меня в плечо подруга. – Надо было его номерок взять. Вдруг бы что-то получилось.       Нет уж, номер телефона это лишнее. Достаточно и того, что этот парень в чёрном является ко мне без предупреждений.       - Какой аттракцион будет следующим? – решила уточнить я, попутно выбрасывая пустой стаканчик с остатками нераскрытых шариков воздушной кукурузы в ближайшую мусорку.       В самом начале парка мы договорились посетить все аттракционы до закрытия, поэтому хочешь – не хочешь, а домой мы вернёмся ещё не скоро.       - Ну, комнату смеха мы уже посетили, а это значит, что по «традиции» следующей должна быть комната страха.       Соён поиграла бровями при этом, глянув на меня с хитринкой, от которой мне как-то ментально поплохело.       - Может не будем? Или можно ты одна туда пойдёшь? Не моё это…       - Хватит мяться, Кей. Ты же не всегда была такой трусихой. Раньше ты бы составила мне компанию ещё на предыдущих аттракционах, так что не так сейчас?       На Соён не за что злиться. То, что она говорит – чистая правда. Обычно, я охотно могла составить ей компанию, пусть даже не получая от этого верха удовольствия, но просто могла. Так что же произошло? Вероятно вина всему – последние события… Видимо мне настолько хватает той естественной жизненной остроты, что приперчать её намерено как-то не находится желания…       - Хорошо. Пойдём в комнату страха, – соглашаюсь я, добавив к словам полуулыбку.       - Ура! – открыто ликует подруга, вскинув руки вверх.       Не так давно ей двадцать шесть исполнилось, но в душе она всё ещё ребёнок. Умилительная черта характера.       ♠♠♠       Ощутить загруженность парка в очередной раз нам «везёт» после двадцатиминутного застоя в очереди. Казалось, чем так всех привлекает комната страха? Как правило, у неё не такие уж и длинные очереди, но раскрыть эту закономерность нам удаётся тогда, когда мы заходим в умышленно построенный в мрачном стиле дом и на входе выясняем, что сегодня открылся новый её сегмент, который называется «Лабиринт смерти».       - Дорогие посетители комнаты страха!.. – голос одного из сотрудников, окликает в микрофон всех вошедших в дом. Он стоит перед нами на неком подобии сцены в костюме мумии, которая для взрослых выглядит далеко не ужасной, чего не подтвердят дети. Маленькие ребятки сильнее сжимают ручки своих родителей, а кто-то братьев или сестёр, молча прижимаясь к ним вплотную, и внимательно наблюдая за этой мумией. – Небольшое объявление! Так как сегодня у нас открылся новый сегмент, попрошу вас перевернуть свои билеты!       - Что-то мне уже как-то не по себе от всего этого.       - Успокойся, Кей. Он всего лишь разъясняет нам новые правила.       - Скажи это моим нервам.       Я переворачиваю свой билет, на оборотной стороне которого напечатана крупного размера цифра «1». Покосившись влево, замечаю у подруги число «2».       И что это значит?       - Те, у кого написано «all» должны войти в дверь синего цвета, – работник указывает в необходимую сторону и внушительное число людей с детьми туда уходит. Судя по всему, «all» рассчитано на категорию родителей и их детей.       - Те, у кого написана цифра «1», войдите в дверь слева от меня, а те, у кого цифра «2», справа. Желаю вам страшно провести время! Бугагага!       Мумия, раздав нам указания, спускается со сцены и уходит в служебное помещение, тогда как другие сотрудники, стоявшие у входа в дверь «1» и «2» их открывают и, проверяя оборотную сторону пропускного документа, начинают запускать оставшийся поток посетителей в комнаты.       - Ты что делаешь?! – впадает в ступор Соён, когда понимает, что всё время пока она продвигалась вперёд за своей группой людей, я шла следом.       - Полагаюсь на свою удачу.       Я выводила конечную чёрточку цифры «2» чёрной ручкой в своём билете, которую к счастью всегда ношу в своей сумочке.       - Кей, иди в свою очередь, – хихикает подруга с того, как я с каждым шагом всё ближе и ближе прижимаюсь к ней, чтобы не оказаться замеченной за маленьким мошенничеством.       - Это сработает, уверяю тебя, – не отступаю я.       - Ваш билет, – требует работница комнаты «2» в маске бэтмена.       - Пожалуйста, – протягивает свой пропускной документ Соён и когда работница убеждается в достоверности номера, то сразу её пропускает.       - Ваш билет, – наступает мой черёд.       - Вот, – мигом показываю ей свой документ, не выпуская его из рук, и проскакиваю внутрь, однако сию секунду меня задерживают, цепляя за шиворот утеплённой джинсовки. – Ауч.       - Пожалуйста, дайте мне ваш билет, – видно ещё по-хорошему просит бэтмен, и мне приходится ему «покориться».       Естественно меня тут же ловят на шалостях и в сопровождении мумии провожают к группе посетителей под номером «1».       - Встретимся на выходе, Кей! – смеясь с того, что мой план не сработал, кричит мне подруга и вконец скрывается из виду.       - Если доживу, – бубню себе под нос я, отдав свой документ работнику с гримом франкенштейна.       - Проходите, – так как я была последней, франкенштейн ещё добавляет. – Страшного вам лабиринта, бугагага! – когда я оборачиваюсь, чтобы продемонстрировать ему своё лицо, переполненное ужасом, он захлопывает дверь.       Эм-м, чудненько.       Первые десять минут выдались не такими уж и страшными. Всё время я двигалась прямо, лишь изредка поворачивая. Меня окружала темнота, которой не было конца, свисающие до лба ниточки, аналоги паутины и вылетающая из колонок, установленных по разным углам, тревожная музыка, под эпичные моменты которой выскакивала баба-яга или мертвяки с отрубленными головами. Такие запугивания я ещё как-то терпела, но из-за того, что сегмент назывался «Лабиринт смерти» я не могла понять, когда же он всё-таки начнётся. Нет, я не изменяю своим нервам. Дело в том, что период, когда ты долгое время пребываешь в ожидании чего-то, что тебе гарантировали предоставить, но все ещё этого не сделали, заставляет серьёзно волноваться. Я до сих пор боюсь всего этого мрака.       Группа посетителей, что вошла ранее давно вырвалась вперёд, а потому я ещё изначально бросила попытки её нагнать, но идти в одиночку, совершенно не зная, чем всё дальше обернётся – тоже перспективка так себе.       Я понимаю, что первый этап комнаты страха остался позади, после того как спускаюсь вниз в подобие подвала по ступенькам лестницы, скрип от которой раздаётся громче самой музыки. На удивление, подвал освещён достаточным количеством белых высоких светильников, расположенных поодаль друг от друга, но за счёт которых, хорошо видны кустовые стены лабиринта. Здесь всё так изумительно оборудовано, что допускать мысль о том, что это может быть подвал просто невозможно. Это помещение скорее походит на открытое туманное поле, в котором есть лишь ты и искусственное озеленение.       Чем дольше я здесь стою, тем быстрее начинаю замечать, что одна мелодия затихает, а следующая, кажется, не собирается играть. В таком темпе музыка вконец пропадает. Становится прохладно, жутко, слишком давит эта нескончаемая тишина. Идти вперёд не хочется, а стоять столбом дальше нет смысла. Но что-то не даёт мне сдвинуться, и я не о физических способностях, это что-то, что сидит внутри меня и отвечает преимущественно за безопасность моего существования. Таким вот образом я готова прождать кого угодно до самого закрытия парка. Кто-то несомненно придёт, да выведет. Отличная тактика. И не придётся себя сильно терзать, заставлять проходить через кладбище воображаемой жути. Однако какой-то шорох, издавшийся сбоку, будто взял и пнул меня под зад, да на такое далёкое расстояние и с такой неизмеримой скоростью, что миновав первые пять поворотов озеленённой стены, я не сразу обращаю внимание на то, что торможу не из-за осознания того, что не понять куда рванула, а из-за тупика перед носом.       Я, переведя дух, поворачиваюсь и точно заколдованная наблюдаю за тем, как стены изменили своё положение – претворив один поворот в два. Нет, я не ощущаю сложности в ориентировании, всё намного хуже. Я не запомнила куда сворачивала, и были ли другие пути перехода. И теперь, глядя на то, как за мной поменялась дорога, я иду на поводу у своих эмоций и начинаю трястись. Дрожь распространяется по моему телу быстрее, чем моргает человек.       Надо что-то делать, допускать мучения сильнее нельзя, иначе я рискую поседеть раньше положенного срока.       Благодаря оставшейся силе духа, я обхватываю локти, чтобы чуть-чуть унять дрожь в теле и подкрадываюсь к развилке дороги.       Направо или налево? Куда идти? Какой путь правильный и как скоро я отсюда выберусь? – вопросы, на которые никто не даст ответов, но которые так важны в этот момент.       Может мне так же, как и до этого, рвануть вперёд ни о чём не думая? Может именно так я и выберусь? А если произойдёт очередная смена стен? Тогда подожду. Отдышусь и побегу дальше. Главное не поддаваться своим тревогам; тому, что за углом меня что-то или кто-то караулит. Да, давай так, и поступим Кей. На счёт один, два, три, возьмём и побежим.       - На счёт один, – я принялась считать шёпотом, крепче сжав локти пальцами. – Два…       В эту же секунду гаснет весь свет, но мне не верится, и я мигом зажмуриваю глаза.       Кажется, кажется, Кей тебе это кажется, на самом деле свет есть. Это всё ты и твоё воображение. Оно так круто разыгралось, что стали слышны лишние звуки, направляющиеся сюда, опять же не пойми откуда. А всё потому что, ты не спокойна Кей. Соберись! Их нет, никаких звуков чего-то катящегося сюда нет, и они не нарастают, нет…       А-а! Иди назад, Кей! Быстро иди назад!       Живо перебирая ногами, я отступаю, а этот неотстающий навязчивый звук приближается ко мне. Я теряю равновесие, когда ноги заплетаются, и падаю назад, приземляясь на холодный пол. Мои веки раскрыты, но вокруг всё также несветло.

Темнота страшнее ночи, ведь у неё нет подсвета звёзд.

      Одна секунда, и я поднимаюсь, но не движусь. Бороться с тем, что впереди и победить его возможно, но явно не с поджатыми коленями.       Я ничего не вижу, но благо ещё чувствую и это лёгкий ветерок рабочих механизмов техники. Попытаться удостовериться и постараться принять, что впереди нет опасности – не так уж легко, но мозг это понимает, отчего становится чуточку проще. Правда, когда включается свет и передо мной предстаёт робот с горящими красными глазами, измазанный красной жидкостью ото рта до груди с ножом в руках, который наверняка является искусственным, я поддаюсь. Под истерический смех робота я вскрикиваю и, торопясь отскакиваю, чуть только он направляет нож на меня. Мой крик был до того громким, поразил тем, что я на такое способна. И я не уверена, помог ли он вообще, но было и то определённое, что меня спасло.       Я вписалась спиной во что-то твёрдое, но наряду с этим мягкое, что полагаю, является тканью одежды. Сзади меня явно находится человек, поскольку чувствуется исходящее от тела приятное тепло, тогда как за последние тридцать минут я ощущала исключительно холод. И я не совершаю никаких попыток для того, чтобы узнать личность сзади стоящего, потому что его поступки заявляют о себе сами.       Тот страшный робот лишается своих заведённых шестерёнок буквально вмиг, когда тот, кто стоит за мной вытягивает руку на уровне моего лица и, раскрыв ладонь, испускает из неё электрический заряд. Он попадает точно в цель, разрубая робота напополам. В этот же миг происходит скачок напряжения, и всё электричество враз отключается. К лучшему это или к худшему не велика важность. У нас остаётся свой, пусть и единственный, источник света, что испускает сломанный робот, детали которого успели возгореться от удара парня.       Боясь того, что меня здесь бросят, я живенько поворачиваюсь и обвиваю талию этого сверхчеловека, после чего не стесняясь, прижимаюсь к нему плотнее.       Так он от меня не уйдёт, так я выйду отсюда не одна, а главное живая.       - Ещё чуть-чуть и ты передавишь мне талию.       С самого начала моего манёвра он не шелохнулся. Дыхание всё такое же ровное, но судя по словам его отношение ко всему этому отнюдь не положительное.       - Потерпишь.       А я не хочу его отпускать. Грудина жжёт, да и страх не проходит. Пусть он и сам в моём понимании страшнее сатаны, но в его руках я хотя бы исцеляюсь…       - Из ума выжила?       Я тоже ощущаю себя неудобно, даже слегка сковано и, кажется, краснею.       - Не исчезай.       - Не тебе это решать.       Я знаю, но хочу попробовать через боль, что поджигает шрамирование, наперекор его желаниям и с выгодой себе.       - Пожалуйста.       Но, чем больше я этого хотела, тем сильнее его злила.       Я почувствовала, как одна из рук парня согнулась в локте и проследила за тем, что он собирался делать. Едва успев ухватить взглядом мелькнувшие электрические искры в его ладони, я тут же отдёргиваюсь, но в этот же момент испытываю свежий поток поджога в татуировке. Это принуждает меня склониться вперёд, оскалив зубы.       - Что это? Почему так больно? – я прикладываю подушечки пальцев к грудной зоне, будто бы это поможет, как и попытки прокашляться.       А он и сам не в лучшем виде. Лицо скривлено, а пот стекает так, словно парня только что чем-то облили или воздух рядом чересчур нагретый. Вроде бы от огня не исходит столько жара, от которого можно было так вспотеть.       - Я же говорил тебе, прекрати бояться.       Так вот что он тогда имел в виду под словами «прекрати это». Но по сути ведь, правда. В первую нашу встречу, во вторую и сейчас, этот парень в чёрном возникал лишь оттого, что я панически была чем-то напугана. И, если вдуматься, то татуировка жжёт свирепей прежнего, когда я начинаю сверхсильно чего-то страшиться. Учитывая это, получается, что превышенный лимит моего беспокойного состояния – это своего рода кнопка перемещения этого парня ко мне? Где бы я ни была? В любое место? Только потому, что я психически нестабильна?       - Пак Чимин?       Он откликнулся. Я своими глазами видела, он откликнулся, когда недоумённо вскинул брови. Это стопроцентно он, тот самый Пак Чимин из лекции о слезе утопшего. Тогда та подвеска, которую я нашла и вся та история, с которой она связана – правда? Боже, да я сплю! Нереально всё это! Разбудите меня! Я отказываюсь в это верить. Мне стоило ещё на разговоре с профессором Кимом позволить ему позвонить в отделение психиатрии и записать меня на лечение.       - Два раза направо, три налево, один назад и ещё два раза направо. Только так ты выйдешь. Не забудь и больше не смей бояться, иначе в следующую нашу встречу, ты испытаешь на себе судьбу этого робота.       Он настолько грозный, совсем не тот Пак Чимин, о котором нам рассказывал профессор. И откуда у него эти сверхспособности? На паре от нас это утаили или же информация просто устарела? В таком случае, как так получилось, что он стал таким? Неужели это всё из-за меня?       Пока Пак Чимин вконец не растворился во мраке темноты и куполе своего густого тумана, я, доверяя свечению огня, протягиваю руку к его не наэлектризованному запястью и цепляюсь за него.       От внезапного прикосновения он ошеломляется. Его тяжёлый взгляд оседает на моём. В зрачках виднеется отблеск огня и полная заманивающая в истоки ада тьма.       - Вытащи из меня подвеску.       Прося об этом, я была похожа на своего кота. Ещё котёнком примерно с такой же жалостной моськой он мяукал на улице, глядя мне в глаза. Я знала, что он ведает о своей нелёгкой жизни, невзгодах и печали. И в эти мгновения я следую примеру своего пушистого друга, потому что всецело уверена – это верный путь к тому, чтобы тебя верно поняли.       - Сперва вернись домой, – не то чтобы обещание, но этих слов было достаточно для того, чтобы я его отпустила.       Когда Пак Чимин воедино слился с туманом я, недолго думая, вытащила из кармана платья телефон, дисплей которого явил, что у меня нет связи, и включила фонарь. Как показала практика, ориентироваться в темноте мне не дано, а потому будем выживать, как умеем.       - Два раза направо, три налево, один назад и ещё два раза… по-моему, налево? Да же? – вспоминаю подсказку Пак Чимина, шагая вдоль стены лабиринта.       Ладно, не буду гадать. В самом конце доверюсь интуиции, а там уже как пойдёт, так оно и будет.       ♠♠♠       - Бог ты мой, Кей! Ты в порядке! Я так счастлива! – с этими фразами Соён налетает на меня как коршун и забирает в неслабые объятия, едва я успеваю выйти из здания развлечений, не через главный, а какой-то иной выход.       - Ты чего, Соён? – поражаюсь я, а затем осматриваюсь и улавливаю, как группа МЧС, строго друг за другом, ведёт за собой посетителей. – И что здесь происходит?       - Я так боялась, – она выпускает меня из захвата, наконец, позволив обратить внимание на её лицо, которое было переполнено ручейками слёз. – Думала, ты там погибнешь.       - Stop, Соён. Ты о чём вообще сейчас?       Я пребываю в недоумении от неоткуда взявшегося у Соён пессимизма, а ещё оттого, что с каждой минутой проведённой на свежем воздухе мне становится всё жарче. По инерции, я прикладываю ладонь к зоне шрамирования, но так как боли на ней не ощущаю, ситуация начинает потрясать меня сильней.       - Это случилось несколько минут назад. Ни с того ни с сего в парке хлынул дождь, а одна из молний пробила крышу здания комнаты страха. Начался пожар, вследствие чего людей попросили покинуть территорию парка, а на место происшествия вызвали пожарных, которые быстро прибыли. Часть из них проникла внутрь, чтобы вывести посетителей, которые ещё находились в здании, а другие, если ты обернёшься, то увидишь, занимаются тушением огня.       Следуя словам Соён, я убеждаюсь, что именно так всё и обстоит. Парк уже практически пустует, его территория в основном состоит из пожарных. Их машины стоят с лицевой стороны горящего здания, мы же находимся за ним. И вроде казалось, что нашим жизням ничего не угрожает, однако один из мужчин в форме МЧС так не считал и попросил нас проследовать на выход.       - Я просто места себе не находила, когда набирала тебя, а в ответ слышала это неугомонное «Абонент вне зоны действия сети. Перезвоните позже». Какое «позже»? Я волновалась, что это позже не наступит для нас двоих, и я всю жизнь буду корить себя за то, что повела тебя на этот проклятый аттракцион…       Соён что-то говорила дальше, но я уже особо не слушала. Её беспокойство было ясно, её эмоции и переживания касательно моей жизни тоже. Приятно, ничего не скажешь, но пусть она меня простит ведь, то над чем я прямо сейчас раздумываю – это Пак Чимин. Его фирменное появление: смена погоды, вязкий туман и непереносимое огненное жжение в грудине… Все эти показательные факторы надо бы сбросить на него, но исходя из логических рассуждений не получится. Потому что я та, кто с этим связан и кто сегодня почти собственноручно вывел из строя один из аттракционов парка. Столько тонкостей, и столько же передряг. Кей, неси ответственность. Отныне и неизвестно до какого срока твои страхи – твоё незаконное оружие.       - Кей?       - А-а?       Кажется, я слишком глубоко погрузилась в себя.       - Говорю, может, лучше переночуешь сегодня у меня? Ты столько натерпелась за эти дни, и я подумала, возможно, тебе будет у меня спокойней?       - А, нет, спасибо, Соён. Но мне лучше дома. Я плохо засыпаю на новом месте, к тому же ещё с детства не люблю делить с кем-то кровать.       - Ну как хочешь…       Тон голоса Соён намекал на то, что она обиделась.       - Но я буду рада, если ты подвезёшь меня до дома.       Я предложила некую альтернативу, которая пришлась ей по душе, чему и я сама была рада.       ♠♠♠       «Сперва вернись домой» – эта фраза не покидала мою голову до самой квартиры. Почему-то из-за неё я плюнула на лифт и воспользовалась лестницей, чтобы добраться до своего этажа. Мной двигало давно забытое чувство неутолимого искреннего любопытства и желания поскорее снять с себя балласт обязанностей, предоставленный в образе Пак Чимина. Именно поэтому я не заметила, с какой лёгкостью миновала три этажа, не уделив и секунды внимания синякам на коленках, которые заработала, споткнувшись пару раз о лестницы, пока бежала.       Суетливо вынув из сумочки ключи от квартиры, я лишь с четвёртого раза попадаю в скважину замка и открываю дверь.       Я включаю свет, когда перешагиваю порог квартиры, но тот, кто в ней меня встречает, оказывается не человеком и далеко не Пак Чимином, а моим домашним питомцем.       Лохматыч, спрыгнув с дивана, порывается ко мне, затем садится напротив, широко зевая. Он держит глаза еле раскрытыми от напористого яркого света ламп и ждёт, когда я его накормлю.       - Сейчас поужинаем, – глажу кота между ушек, присев на корточки.       - Мяу, – мурлычет он.       Думала он и впрямь будет ждать тебя дома, Кей? Весело улыбнётся и без напряга вынет подвеску, взамен пообещав, что все беды на этом закончатся? До чего ж наивная…