Слеза утопшего

      Кто-нибудь ответьте мне, насколько сильно человек должен разочароваться или отчаяться в своей жизни, чтобы находить выход из всевозможных проблем в алкоголе? Отчасти он может и является, своего рода, антидепрессантом и «наводит порядки» в нашей нервной системе, но важно понимать, что это правда только в том случае, когда вы не злоупотребляете его количеством. От объёма выпитого зависит то, как он на вас повлияет. Не зря учёные подтвердили некоторые факты касательно пользы алкоголя. Каждый из определённого вида спиртного напитка по-разному нас оздоравливает. Например, водка полезна для сердечнососудистой системы. Если смешать её с клюквой, то это стимулирует мышление, запоминание и обучение; текила хороша тем, что сохраняет чувство сытости, благодаря чему не даст исчезнуть талии у девушек. Таких примеров десятки, а то и больше, но опять же, нельзя забывать и о тени этого оздоровления. Когда вы перепиваете, то за то, что случится в дальнейшем вы уже не в ответе. Вас точно шторм унесёт под волну релакса и безразличия, которая позволит вам сопротивляться но, ни в коем случае не допустит, чтобы вы выбрались из-под неё слишком быстро.       Поразительно, но именно в этот момент, я самолично не желаю «выплывать на поверхность воды», хотя ещё минут тридцать назад сидела за баром и спрашивала у себя: пить или не пить?       Нет, я не забыла, насколько серьёзно на меня повлиял предыдущий опыт, но решила, что сегодняшний предоставлю воле случая.       Своё разочарование в жизни, на эту ночь, я оценила в три бутылки пива, а так как сегодня я ещё и «звезда» вечеринки, то бармен любезно предоставил мне исключительно тёмные сорта. На самом деле, остальные, просто-напросто, закончились…       Я останавливаюсь перед назревающим, зажигательным моментом в RnB музыке, играющей в колонках на весь коттедж, и допиваю оставшееся пиво. Пустую бутылку кидаю в недалеко стоящее ведро с мусором, заваленное ими доверху. Вероятно поэтому, бутылка сразу же отлетает от него в сторону и куда-то укатывается.       Не разбилась – вот и отлично. Хотя гадость редкостная. Пришлось пить, ведь больше нечего. А напитки крепче я бы не осилила.       - А-а! Откуда она здесь взялась?! – взвизгивает какая-то особа, видимо оступившись о мой стеклянной формы мусор, пропавший из виду.       - Думаешь, ты сейчас найдёшь того, кто её здесь оставил?! Забудь, давай отрываться! – утихомиривает эту особу, похоже, её подруга и больше я их не слышу.       Ещё после второй бутылки я отказалась реагировать на замечания, а также злостные комментарии относительно себя. Ведь для этого собственно и напилась. Мои танцы критиковали и обсмеивали, снимали на телефоны с той самой поры, как я протиснулась в толпу. Музыку я люблю и от неё завишу, как ребёнок от леденца. И лишиться возможности под неё потанцевать, значит убить позитивную частичку себя. А в том, как люди обо мне отзывались, я не видела ничего плохого, поскольку танцевала всегда дома и не отрицаю, что движения моего тела, мягко выражаясь, своеобразные. Вот такая я, и именно сегодня не собираюсь сдерживать в себе это.       - Хэй, чудачка!       Судя по морозному голосу это Чимин. Он подошёл сзади и позвал меня. Но я и не думаю отзываться. Что ему от меня нужно? Мы же обо всём поговорили. Или я что-то не так поняла?       - Кей! – повторно окликает он, но я остаюсь непреклонна. Звучание электрогитары заставляет меня подпрыгнуть и расставить ноги на ширине плеч, а затем сделать обрывистую волну руками.       Одна секунда и песня перестаёт играть. Ещё одна и толпа негодующе шлёт матерный поток негатива на ди-джея, чтобы тот немедленно это исправил, а бедолага сам в замешательстве и ждёт, когда невиданные силы спустятся с небес и ему помогут. Окружённая этими событиями, я говорю «пока» своим танцам и, в конце концов, поворачиваюсь к парню. Пусть меня чуть шатает, но я держусь, чтобы не оплошать. А он просто за мной наблюдает. Его взгляд пустой, эмоции никак не переданы, истинные чувства отражаются в его опущенной ладони, из которой на пять-шесть сантиметров извергается электрический ток.       Зачем нужно было так далеко заходить? Люди же могут увидеть.       - Включи музыку, Чимин, – прошу я в обычном тоне, потому что скучковавшийся рядом народ непричастен к нашим провокационным проказам.       - Она мешает.       - Никого это не волнует. Включи, не подставляй ди-джея, – я не строга, всего лишь излагаю свои мысли.       - Меня они тоже мало волнуют. Разве что ты.       - Ты вновь ведёшь к нашему уговору?       Что ещё сказать, Чимину выгодно выполнить своё обещание, всё-таки на кону ни какая-то там легко заполучаемая вещица, а жильё.       - Да сколько ты будешь там копаться?! Вруби нам музыку! – юноша крупного телосложения проталкивается через толпу. Он на курса два старше моего, а исходя из физической силы, он – настоящая угроза первокурснику ди-джею и кто, если не я поможет невиновному избежать травм?       - Включи им музыку, пожалуйста.       - Уговор ещё в силе? – Чимин не поддаётся, выходит это придётся сделать мне. Из-за меня не должны страдать люди.       - Да, – одно верное слово и разнообразие звуков разительно быстро проникает каждому в уши. Громкость колонок включается на всю, отчего все балдеют, принимая прежние позы для танцев и неприметно подстраиваются под ритм. Поправочка, все, кроме меня.       Безмолвно наблюдающий за мной Чимин чем-то смахивает на гипнотизёра, иначе как объяснить остолбенение собственного тела? Ток из его руки уже не появляется, можно ли на основе этого утверждать, что он намерен вести переговоры мирно? Полагаться на такой вывод, конечно же, не стоит, ведь кто знает, что Паком движет.       В другой руке брюнет держит бутылку пива, такую же, которую я допила несколько минут назад, и по сравнению со мной выглядит надлежаще. Кроме того, мой мозг постепенно начинает отключаться, и слова, как и манипуляции телом, выстреливают интуитивно.       - Я допью, – перед тем как выхватить у Пака пиво, я первым делом его об этом предупредила. С моей стороны было бы неучтиво не уведомить его, но он, кажется, и не возражал. Снова мои догадки, потому как реакции на всё это я не улавливаю, зато то, что это созерцает мордоплюй с лёгкостью. Он прожигает своим змеиным взором наш дуэт со второго этажа, из-за чего, по правде, я и одолжила у Чимина спиртной напиток. Что-то мне подсказывает, что ночка сегодня выдастся трудной, а спать после неё я буду очень крепко.       - Боишься его?! – из-за громких басов Чимину приходится говорить на два тона выше.       Как он понял, о ком я думаю?       - Пока он находится подальше от меня и ничего не предпринимает, я могу быть спокойна!       Едва я допиваю пиво, как вдруг Чимин вырывает у меня бутылку и суёт её рядом отрывающейся особе, которая сначала естественным образом теряется, но потом с растянувшейся на всё лицо улыбкой и милым голоском уверяет – «я её выброшу».       Он что, ещё и чародей? Почему весь противоположный пол чуть ли не тает, когда его лицезреет? И почему на мне его «волшебство» не работает? Или нет волшебства?       - Он смеётся над тобой!       И то верно. Когда я на пару секунд поднимаю взор вверх, то это очень ясно видно, несмотря на приглушённое освещение в коттедже. Рэперы, рядом стоящие с мордоплюем, тоже не упускают шанса, и смеются с ним в унисон. Что ж, если иного веселья для них не существует, пускай я буду тем шутом, который в любой час поднимет им настроение. Вот бы ещё за это денег накидывали.       - Чимин, откуда у тебя такое автишко?! – вот меня и пронзил алкоголь. Я навожу палец на окно, за которым припаркован его автомобиль. Чимин не из этого мира, он не человек, и если так подумать, то раз он хочет заполучить себе мою квартиру, то у него и денег то нет или недостаточно, не так ли? Раз такое дело, откуда он взял эту машину? За прокат берут немало, и… Не может быть, он натурой зарабатывает? Это бы кстати лучше объяснило то, что он приехал сюда со стриптизёршей, вместо того оправдания про популярность.       - Что за взгляд?!       Я была слишком увлечена анализом жизни Чимина, что не заметила, как мои зрачки уподобились размерам пятирублёвых монет.       - Обычный. Хорошенькой девушки, – хмыкаю я, а когда звучат будоражащие биты в песне, то будто поджидая этого мгновения, я завиляла телом и руками то вправо, то влево, под конец, мотнув туда-сюда головой.       - На твоём месте я бы много раз подумал, перед тем как назвать себя «хорошенькой».       Что он сказал? Я кроме слова «много» ничего не расслышала. Ладно, не хочу концентрироваться на ненужных мыслях. Если бы то, что он ответил, было важно, он бы выключил музыку, как и до этого.       Чуть только песня успевает смениться на другую, как я тут же подхватываю её мотив и обещаю себе, что это мой завершающий танец перед тем, как я отсюда уйду. Мои движения резкие, частично рваные от сильнодействующего градуса спиртного и нахлынувшего пофигизма. Я знаю, что приблизительно ещё две минуты, и я закончу, потому как не уверена насколько долго хватит моей адекватности. Но на одном моменте я вдруг понимаю, что она ещё со мной и никуда не пропала.       Когда чьи-то ладони обвивают мою талию сзади и невзначай пускают холодок по коже, я, не скрывая эмоций, взволнованно опускаю поверх чужих рук свои и пытаюсь их убрать. Но вместо освобождения получаю напористый отказ в виде безболезненного сдавливания талии и пару тройку слов на ушко:       - Под эту песню не так двигаются, – ровным тоном поучает меня Чимин и, перенаправив свои руки поверх моих, плавно опускает их на бёдра. – Веди ими вот так, медленно.       На меня чрезмерно давит то, насколько он ко мне приближен и как мной распоряжается, выставляя какой-то бездушной марионеткой в кукольном театре.       Я пробую противиться ещё раз, а вернее, повернуться.       - Это твой последний шанс, – но Чимин не позволяет.       Получается, он предлагает себя на роль парня, который мной увлёкся? Вот так сюрприз! И я вроде бы не хочу этого, но, кажется, не мне решать. Алкоголь говорит сам за себя и силой завоёвывает себе правящую позицию. Нарушить мои принципы – вот в чём заключается его первоочередная задача.       Когда я расслабляю руки, Чимин это чувствует и немедля начинает наш фарс. Его мягкие ладони полностью накрывают мои, сжимают верхние фаланги пальцев, а следом ведут за собой вверх. Едва вытянув руки к потолку, Чимин дальше их чуть сгибает в локтях и вменяет не резко двигать ими в воздухе. Следующая часть тела, которая повторно подвергается его учениям – мои бёдра. Чимин проходится подушечками пальцев от плеч до лопаток, а затем вдоль талии и укореняется на конечном объекте. После, приложив немного усилий, он начинает покачивать моей нижней частью тела так, как ему видится это правильным, но и сам не отстаёт. Как по мне, это чересчур вызывающие покачивания, которыми я не то, что завлекаю противоположный пол, а всесильно на себя перетягиваю.       ♠♠♠       От лица автора       - Это что Кей?! – задаётся вопросом один из рэперов на балконе. – Она так умеет? Ещё минуту назад дрыгалась как животное в приступе.       - Да нет же! Это ведь та симпотяшка, с которой пришёл знакомый Кей, – выдвигает свою точку зрения коллега общего дела, вместе с тем вливая в себя толику алкоголя из пивной банки.       - Ты порядком пьян! Тебя даже зрение начало предавать! – всё тот же рэпер не собирался вот так запросто отказываться от того, что ещё отчётливо видит.       - Шуга, скажи уже ему, что я прав и закончим на этом.       В отличие от затеявшего этот разговор светловолосого юноши, у другого не было в планах так углубляться в эту тему и доводить её до спора.       - Шуга, ты чё молчишь? – не стерпев долгой паузы, спрашивает светловолосый и, обойдя ребят, болтающих на свои темы, выходит вперёд.       Мин Юнги стоит на два шага впереди него, облокотившись руками о перила и сосредоточив в них весь вес. Юноша стремится подойти ещё ближе с мыслью, что возможно Шуга не услышал его к нему обращения, но Учже и Тэсэ преграждают ему путь.       - Не сейчас, чувак, – останавливает его Тэсэ.       Светловолосый рэпер не понимает, чем не угодил компании Шуги и ему самому, когда получил вот такое к себе отношение. Руководящий тусовкой выглядит холодным и отрешённым, но, невзирая на это, можно сказать, что несёт в себе безвредность, однако же нет, нечто, заложенное внутри него просачивается наружу, постепенно убивая последние остатки положительных эмоций.       Мин Юнги неотрывно смотрит куда-то вниз, при этом недовольно водя челюстью, а в один миг шипит и, ударив по перилам, резко от них отстраняется.       - Учже! – зовёт он друга, который сразу же к нему подбегает, а потом вместе с ним скрывается за дверью коридора второго этажа. За ними последовал и Тэсэ.       - Ты был прав, чувак, это Кей танцует, – подошедшим к озадаченному светловолосому юноше оказывается тот же парень, изначально не намеревавшийся с ним спорить. – Все ахеревают на самом деле. Она закадрила парня! Это будет самая обсуждаемая новость на предстоящей неделе учёбы.       - Вот так точно ахренеть.       ♠♠♠       От лица Кей       Мы до того перетянули на себя внимание отдыхающих, что даже то, что Чимин, при помощи своей сверхсилы, выключил свет над всеми, кроме нас – выступило малозаметным фактором.       Он не отпускал меня ни на секунду. Всё то время, пока мы танцевали, расстояние между нами заметно сокращалось, а к этому мгновению и вовсе испарилось как пар.       Чимин близок не столько физически, сколько морально. Его касания доходят и до моих мыслей. Он вытесняет собой абсолютно всё. И в эту пору я думаю лишь о том, в каком направлении он поведёт меня дальше, хотя, как мне казалось, уже некуда. В период раздумья над этим, Чимин прикладывает одну руку к моему животу, а другую помещает меж лопаток.       - Теперь слегка откинь голову назад.       Он помогает мне держать осанку прямо, чтобы не горбиться, когда я следую его словам.       Когда моя голова оказывается у него на плече, тогда Чимин, нагнувшись, касается кончиком носа открытого участка кожи на моей шее.       - Надменно перебрось волосы на бок.       Я сбилась со счёту, каким это было указанием, и просто наслаждалась тем, как Пак всё контролирует и умело мной управляет. Когда его губы шепчут мне на ушко, его голос уже не представляется таким негативным как раньше; касания становятся чем-то нейтральным и даже приятным, а особенно меня удовлетворяет негодующее окружение, отчего хотелось, чтобы этот момент длился дольше.       Я перебрасываю волосы на бок, и заостряю надменный взор на Паке. Он прикрывает веки и не спеша ведёт носиком с правой стороны шеи, ртом выдыхая в неё тепло. Где-то вблизи ключицы, я ощущаю нечто мягкое и влажное, очень похожее на лёгкий поцелуй, но не придаю этому много значения, потому что прекрасно осознаю – то, что между нами происходит это не всерьёз.       - Чимин, – даю понять брюнету, что он перебарщивает тем, что запускает руки мне под платье.       - Увлёкся, – он убирает свои разгорячённые ладошки из-под платья и отстраняется. – Не дай мне отдалиться.       Это было следующим указанием, которое я принимаю во внимание тут же, от ощущения холодка, проскользнувшего между нами, ввиду того, что Пак отошёл на пару сантиметров. Моей импровизации хватает лишь на то, чтобы повернуться к брюнету лицом и, вытянув руку, коснуться пальцами его подбородка. Следом, я приступаю к тому, что по чуть-чуть отхожу назад, а его как бы тяну за собой. Чимин не противится, что выглядит так необычно. Он идёт навстречу, представив взгляд, который тормошит мою душу значительней, чем то, как он свободно и умело обхватывает мою талию. Его взгляд кажется сладким, каким-то внеземным. Он заманивает, отчего мне захотелось попробовать его скопировать. Однако судя по тому, как Пак обескуражено смеряет взором эту экспериментальную попытку, до меня вмиг доходит, что успеха я не добилась.       - Чимин, – произношу я. Он не услышал, но сразу понял, что я хочу поговорить.       Пак посредством сверхсил убавляет звук медленной композиции в колонках, а самое главное – на этот раз, он не использует для этого свою руку. Это слегка пугает, поскольку я понятия не имею, что ещё он умеет.       - Почему, когда мы были в лабиринте смерти ты, разрубив робота, отправил меня домой, а сам не пришёл? Зачем обманул меня?       - Чтобы ты была в безопасности.       Он нарочно так говорит?       Хоть большинство отдыхающих и стоит почти рядом с нами, сомневаюсь, что кто-то из них слышит наш диалог. Есть и те, кому мы безразличны вовсе и в основном это парни. Они или танцуют с кем-то в паре или разговаривают о чём-то между собой.       - Я в твоём вкусе?       - В моей печёнке, – радушно бросает Чимин и, убрав руку с моей талии, ей же зачёсывает передние пряди своих волос, после чего располагает её на прежнем месте.       Это он так от влаги избавляется или пытается кого-то охмурить? Если всё-таки второе, то не скажу, что у него получается…       На секунду я приглядываюсь к девушкам, а именно к тем, которые находятся к нам ближе всех. Они выглядят какими-то зависшими, будто их процессы активности поставили на паузу.       Ладно, на кого-то его жесты охмурения всё-таки действуют.       - Не придумывай себе ничего. Мы слишком разные, чтобы нравиться друг другу.       - Ой, да кто на тебя посмотрит, – это высказалась не я, а алкоголь, проигнорировавший истину. Сама я обычно не такая резкая.       Перспектива влюбиться в мёртвого сверхчеловека совсем не привлекает. Поэтому я очень рада, что такой тип личности как Пак Чимин меня не заинтересовал ни тогда, ни сейчас.       - Все. Даже те девицы, которые пришли сюда со своими парнями.       И то верно. Если не брать в расчёт девушек одиночек, то те которые состоят в отношениях, разглядывают Чимина, как офанатевшие, хотя и фанатеть то здесь не от чего.       В один миг в глазах темнеет и, ввиду этого, я готова упасть на пол. К счастью Пак мгновенно на это реагирует и удерживает меня на ногах. Оказалось, это было секундное головокружение, спровоцированное спиртным, с которым я переборщила.       Всё же не надо было пить.       - Разве какой-то велосипед стоит всего этого?       Нет, не сочувствует. У него такие «жертвы» стоят в одной линии с глупостью.       - Не представляешь как, – я располагаю свои руки на его плечах так же, как они лежали до этого, и накрепко зажмуриваю веки, затем немного погодя их раскрываю, чтобы убедиться, что головокружение не возвращается. А уже потом подстраиваюсь под спокойные движения ног Пака. – Это подарок моей семьи. С тех пор как я переехала в Корею, мы с ними редко созваниваемся, из-за чего порой кажется, что во всём мире существую только я одна, что у меня нет поддержки. Но когда я каждое утро сажусь на свой велосипед, перед тем как ехать на учёбу, то вспоминаю, как мы с отцом ещё в школьные времена пошли его покупать, и как потом с мамой и бабушкой расписывали его на заднем дворе дома. Мой велосипед – как сильнодействующее напоминание, что в одной из многочисленных точек земли есть люди, которые меня искренне любят и никогда от меня не отвернутся, какой бы жизнью я не жила и, несмотря на то, сколь долгое время мы не видимся. И хоть они где-то там, далеко, но они верят в меня, безмерно обожают и всегда ждут обратно домой.       Откровенно делясь с Чимином тем, что таится в основании моего сердца, я одновременно смотрю вниз, чтобы не сорвать наш танец промашкой в ногах. Я не жду какого-то комментария или ещё чего-то в свой адрес.       Как только я слышу, как прибавляют звук музыки, то вижу, что парень останавливается, в связи с чем обрываю зрительный контакт с его идеально начищенной обувью, а когда сменяю точку обзора на лицо Чимина, мои ноги, словно жвачкой прилипают к полу.       Что с ним? Почему радужка его глаз такая светлая? И почему она светлеет всё сильнее? Его глаза уже не тёмно-карие, а янтарные.       - Чимин?       Ноль реакции. Он просто расслабленно на меня смотрит и ровно дышит с приоткрытыми губами. А так как мы находимся близко друг к другу, то мне не составляет труда уловить веющий от него запах выпивки.       Эмм, не мог же он опьянеть только сейчас, ведь так? Но в таком разе, как истолковать его примагниченный ко мне взгляд? Он же ничего не собирается мне сделать?       - Ауч, – вскликиваю я и рывком отцепляюсь от Чимина, когда в зоне от ключиц до надгрудья что-то внезапно кольнуло. Но на этом боль не прекратилась. Она продолжила непрерывно о себе заявлять, будто иголкой протыкать кожу, снова и снова.       Мне же не страшно, тогда с чего это? И почему опять над грудью?       Я держусь за место боли, которое не проходит, и нацеливаю жалобный взор на Пака. Его глаза такие же янтарные, однако, по лицу заметно, что ему тоже как-то нездоровится.       - Чимин.       Я хотела вернуть его в чувства, убедиться, что с ним всё нормально, но он лишь насупливает брови, разворачивается и уходит, одновременно отключив колонки. Благодаря этому никто из надзирающих за нами людей и не подумает, что мы поссорились или, что Чимин бросил меня. Так и произошло.       Все скинули поступок Пака на «проблемы с аппаратурой», а позже значительное число из них поступило в точности как он. Я же, подчеркнув то, что более не являюсь экспонатом для всеобщего обозрения, мигом оттягиваю верх платья и заглядываю под него. Область над грудью, подвергнувшаяся игольчатой боли, меня практически убила своим видом. Цветок Олеандра потерял свой лепесток. Теперь их не пять, а четыре. И там, где он исчез, поверхность кожи вновь гладкая, только несколько покрасневшая, что скорее всего временное явление.       Выходит, от шрамирования реально избавиться? Как, как мне это повторить?!       - Кей.       - А?! – пугаюсь я, отпустив ткань платья, и живо оборачиваюсь к тому, кто ко мне обратился. – Учже?       - Шуга просил передать, что ты победила. Я пригоню твой велик в понедельник.       - Okay, – как-то не задумавшись, отвечаю я, а потом до меня доходит. – Погоди, что? Это не розыгрыш?       Учже кивает вместо слова «да» и уходит к ди-джею. Видимо, чтобы разобраться с аппаратурой.       Теперь мне стало интересно, где мордоплюй, поскольку ещё в середине танца я потеряла его из виду, но раз я не нахожу его и в этот момент, то лучше оставить эту затею и догнать Чимина. Во-первых, потому что я хочу выяснить, как он себя чувствует, после тех загадочных изменений в его глазах, а во-вторых, один он объяснит, благодаря чему пропал лепесток Олеандра.       ♠♠♠       На то, чтобы оббежать весь первый этаж, включая задний двор, а также террасу, мне понадобилось полчаса, поэтому, когда я перешла на второй этаж, в котором всё ещё слабо ориентировалась, то постепенно в мою голову начала закрадываться мысль, что Чимин уже покинул коттедж, по крайней мере, пешком, так как его машина до сих пор стоит у входа.       На третий этаж я зашла не через гостиную, а с тыльной стороны коттеджа. Меня устраивало то, что эта лестница безлюдна, как и вся доля этого помещения. Здесь тихо и спокойно, как в другой вселенной. Шумящие звуки басов снизу слышались, но слабо.       Может сюда запрещено заходить? Хотя, в таком случае, не закрывают ли двери в подобные места? На всякий случай, Кей, если тебя поймают, то именно этим аргументом себя и выгораживай.       Впереди меня длинный коридор. Он не освещён, да и зачем? Вдоль коридора располагаются три больших окна, а из тюлей, которыми они завешаны, прорываются набирающие яркость лучи раннего солнца. Это мой второй раз за девятнадцать лет, когда я встречаю рассвет. Первый был на выпускном, и с тех пор своё великолепие он не утратил. Всё такой же неохватный и дюже чарующий. И пока я наблюдаю за тем, как встаёт солнце, отдаю себе отчёт в том, что каким бы сложным не был день, в нём всего двадцать четыре часа, и даже если все двадцать три из них прошли напряжённо, то обязательно найдётся час, который подарит маленькую радость, затмит те негативные двадцать три часа и напомнит, что жизнь – не такое уж и вязкое болото.       Какой-то шорох отвлекает меня от мыслей и напоминает, зачем я здесь. Когда он начинает доноситься громче, я следую на него так бесшумно, как это мне подвластно, чтобы не выдать свою личность в случае того, если это не Чимин.       Вскоре я подкралась к двери, единственной из всех, которая была приоткрыта.       Особо не задумываясь, я заглядываю в десятисантиметровую щёлку, но тут же себя от неё отдёргиваю. Щёки предательски стали гореть, мгновенно заливаясь пунцовой краской. Как неудобно вышло. Пара возлюбленных уединилась в удобном и подходящем месте для того чтобы насладиться обществом друг друга, а тут появилась я со своей парой любопытных очей.       Я уже собиралась уходить, как вдруг осознала, что затылок парня показался мне знакомым.       То, что взбрело мне на ум делать нельзя, но если никто не видит, можно?       Быстро договорившись со своей совестью, я повторно заглядываю в щёлку и присматриваюсь лучше. Наверняка, если бы некто проходил мимо, счёл бы меня за извращенку или мастера, который наблюдает за тем, всё ли его ученик делает правильно по отношению к своей партнёрше. Но, слава богу, никто не проходил мимо, а человек, в котором я узнаю знакомого – это мордоплюй. И ладно бы он занимался таким с Доён, но нет. Её место занимает другая, неизвестная мне девушка. Они конечно ещё не целуются, но всё к этому идёт, а пока они раздеваются. Не уверена как я к этому пришла, однако почему-то я решила достать свой телефон. Но у меня нет номера Доён, а потому я не могу ей ни написать, ни позвонить.       У меня уходит не так много времени на то чтобы метаться перед выбором – «что делать дальше?». Неожиданно кто-то вырывает себе мой аппарат для разговора и, вставив его между щёлкой, фотографирует происходящее в комнате.       - Что ты… – я напрочь не взяла в расчёт то, что говорю в голос, потому как едва не запаниковала от действий вора, потащившего меня спиной в соседнюю комнату, при этом плотно закрыв рот ладонью.       В связи с тем, что эта сторона коттеджа не солнечная, здесь темно и чуть прохладно. Я почувствовала это, когда юноша, от которого незначительно шло тепло, толкнул меня в центр помещения, а сам заперся, крутанув завёртку на ручке.       - Чимин, верни мне телефон.       - Хочешь, чтобы они тебя услышали? – намекает он на соседей за стенкой, от которых у меня всё ещё шла кругом голова.       - Ты тоже говоришь вслух.       - Мне без разницы, – Пак не отрывается от моего аппарата для разговора, что-то в нём набирая.       Ввиду того как бодро он выглядит в данный момент, складывается впечатление, что полчаса назад его самочувствие ни на долю не ухудшалось, и то, что произошло со сменой цвета глаз – минутный всплеск воображения.       - Ты что делаешь? – переключаюсь я, решив не придавать много значения громкости моего голоса. Если мордоплюй войдёт, Чимин защитит меня… Наверное.       - Здесь должна быть кнопка, которая активирует интернет.       - Она в настройках, – не подумав, помогаю я.       Он что не умеет пользоваться телефоном? Но он же как-то его разблокировал... Странно, кто в наш век не знает, как пользоваться интернетом на телефоне? К тем, кто в этом не разбирается, в основном относятся пожилые люди… Точно! Чимину же далеко не двадцать лет, пусть он и выглядит на этот возраст… или слегка больше.       Боже, когда он не использует свою силу, я забываю что он не совсем человек!       - Подожди! Отдай мне телефон! – я подлетаю к нему, сделав два шага, но выхватить свой мобильный мне не удаётся. Мало ли, вдруг Чимин разберётся, как с ним работать и выложит сделанную фотографию в сеть от моего имени. Вот тогда-то я наверняка не доживу до выпускного курса.       Чимин заводит за себя занятую руку, а свободной меняет наши позиции, придвигая меня спиной к дверному косяку, который я задеваю затылком.       - Ау, – я сжимаю веки, потирая источник боли. – Поняла, кричать нельзя.       - Это уже неважно, – когда он это сказал я, и, не прислушиваясь, услышала стоны, исходившие из соседней комнаты. Хорошо, что мордоплюю и той девушке сейчас не до нас и наших перепалок, но в тоже время плохо. Держать такое в секрете будет сложно. Доён должна знать об этом. Правда, главный вопрос, вот в чём: должна ли она узнать это от меня?       - Айщ, ладно. Повезло тебе, – сердится Чимин и протягивает мне мобильный. – Я не знаю, как это делается.       Я живенько забираю свою вещь у него, мельком заглянув в экран, а следом кладу её к себе в маленькую сумочку, пока он не передумал. И всё-таки я правильно предположила, он собирался опубликовать это фото. Для того, кто недавно вернулся в мир живых, он довольно быстро учится. И соображает живее, чем я. Интернет то он нашёл, где включить, даже погуглил как опубликовать фото, но видимо «подвис» на выборе социальной сети. Потому что моего имени и фамилии, а уж тем более названия вуза и факультета недостаточно для того, чтобы интернет дал ему то, что он хотел.       - У тебя такой взгляд…       Вероятно, контакт с его глазами для меня всегда будет чем-то неизведанным. Когда в них смотришь, сразу теряешься. Зрачки чаще всего расширены и пронизывают будто лазером. Сложно перенаправить взор, когда уже с ним столкнулся.       - Ключи давай, – он протягивает ладонь.       Уговор, точно.       - Чимин, мне вернут велосипед только в понедельник. Давай тогда я и отдам тебе ключи, что скажешь? – изображая ангельское личико, я надеюсь, что у меня выйдет его отговорить. До понедельника у меня хотя бы будет время подыскать себе новый вариант жилья.       - Я сейчас сам их у тебя заберу.       Приняв всё всерьёз, я прижимаю сумочку к себе ближе.       - Нет, – робко заявляю я, потому что, как бы ни проходили наши встречи или общение, Чимин вынуждает его бояться.       - Тогда может мне позвать его сюда?       Наведя раскрытую ладонь на стену, за которой страстно проводил время мордоплюй, Чимин без каких-либо эмоциональных изменений на лице вызывает электрические нити, которые замелькали не дальше его пальцев, как ударявшие о землю молнии.       - Нет, стой! Пожалуйста! – я суетливо запускаю пальцы в сумочку и извлекаю из неё ключи. – Забирай, – держу за брелок вещь, приблизив к Чимину.       Брюнет, рассеяв силы в своей руке тянет её к ключам, а когда обхватывает, я не даю ему забрать их. Вследствие этого за окном забушевал сильный ветер, поднявший волны. Могу поспорить, если я продолжу провоцировать Чимина, одним ветром всё не закончится.       - У меня есть просьба, – мой голос подрагивает, а от подступающего комка нервов я облизываю губы.       - Какая? – Чимин хоть и абсолютно спокоен рядом со мной, но погода его выдаёт. За окном творится неизвестно что. Ветер расходится куда больше, поднимая волны ещё на несколько сантиметров вверх, нагоняя корзину туч, которая вскоре укрывает солнце.       - У меня есть кот Лохматыч, можешь о нём позаботиться? – забросив первую удочку, настаёт черёд второй. – И о цветах. Те, что на балконе они неприхотливые. Поливай их время от времени, пожалуйста.       Только-только закончив, где-то вдали ударяет гром, от которого я тотчас вздрагиваю. Оттого что солнце спрятано, холод быстро пробирается сквозь щёлки помещения и обвивает меня точно плющ. Я прижимаю к себе руки, согнув те в локтях, в надежде согреться, но из-за присутствия Чимина теплей не становится.       Пак выдёргивает у меня ключи, за которыми я уже не тянусь. Пускай забирает, лишь бы оставил меня в покое. На сегодня я уже достаточно исчерпала моральный запас стойкости.       - Почему ты не уходишь?       Он приближается, а я от незнания, что меня может ожидать, отворачиваюсь, сильно вжавшись щекой в стену.       - Мне страшно, – шепчу я и, невмоготу терпеть, проливаю пару слёз.       А Чимин нагибается, сравняв уровень наших лиц, и я, ощутив на себе его равномерное дыхание, прижимаюсь плотней к дверному косяку.       - Врёшь.       Услышав это, я сильнее сжимаю веки.       Да, вру. Это не тот панический страх, который я испытывала при нашей с ним первоначальной встрече, или когда мордоплюй надо мной потешался в парке.       Когда лёгкое опьянение стало отходить на задний план, я, анализируя в целом весь вечер, прихожу к не очень удачным соображениям, которые преследуют меня с тех пор, как в соседней комнате я застала мордоплюя за этим, а после ещё и осталась наедине с недочеловеком. Его привычка нарушать личное пространство, именно сегодня, неправильно интерпретировалась у меня в уме, отчего я заволновалась о своём целомудрии. Я ещё не готова проститься с ним… Да о чём я думаю?!       Я решаюсь подглядеть за Паком, но сделать это полностью не так уж просто, когда один из лучей солнца всё же попадает в окно. Поэтому я делаю это понемногу, и когда привыкаю к яркому свету, оглядываю комнату, в которой кроме меня уже никого нет.       Если не через окно или дверь, выходит он вновь растворился в тумане? Знала бы, что когда-то это окажется полезным для успокоения моей души, то изначально отнеслась бы сдержанней к данной способности Чимина.       Сняв с себя обувь, капронки и платье, я залезаю под одеяло двуспальной кровати. У неё удобное расположение по двум причинам: её затрагивает исключительно часть солнца, и то где-то в ногах (затрагивай оно всю кровать, это могло бы помешать заснуть); следующее это то, что кровать приставлена к противоположной стене от той комнаты, в которой находится мордоплюй, а потому, то, чем он там занимается слышно в полтора раза меньше. Для полного комфорта и тепла, я накрываюсь одеялом с головой и обнимаю соседнюю подушку.       Кто бы мог подумать Кей, что ночевать в логове постоянного обидчика, издёвщика с маниакальными наклонностями к твоему телу окажется так уютно.