Слеза утопшего

      В просторном коридоре с диванами и несколькими креслами я в очередной раз положила взгляд на навесной телевизор, помимо сюжета фильма, осведомившим меня о времени – восемь часов вечера. Итого, из всего дня, отведённого на оздоровление тела, я провела в спа-центре только шесть часов, три из которых потратила на сон. Мало.       Из мужской раздевалки показался Юнги, не бережно открыв дверь нараспашку. Слава богу, шкафчики были установлены подальше от неё, иначе бы нагие, мужские плоти увидели все отдыхающие здесь люди. А так они просто бросили в сторону брюнета парочку фраз, по поводу того, какой он некультурный и дерзкий.       - Ничего не забыла? – ему было пофигу на всех, он демонстративно заявил, что кроме меня никого не видит и не слышит.       - Нет, – я не проверила содержимое рюкзачка, так как была полностью убеждена, что взяла все вещи. – Идём?       - Да, пора бы.       Ещё час назад я стремглав неслась по коридорам спа-центра на выход, не заботясь ни о том, что нужно переодеться из пижамы в повседневную одежду, ни о том, что мне понадобятся деньги на проезд. И в тот период, когда я добежала до фонтана с ангелами и драконом, чернота, распространившаяся до предплечья, пропала, будто со мной в недобрую шутку сыграло воображение. Но я-то знала, что это не оно, а плохой знак и лучшим решением было вернуться домой. Потому я после посещения раздевалки пошла искать свою группу, которую позже с трудом обнаружила в одном из длинных коридоров.       Ребята направлялись к горячим ваннам с каким-то заготовленным видом добавок. И из всей толпы я вытянула профессора Кима, с которым мы одновременно друг перед другом извинились, затем посмеялись с этого, и я предупредила его, что собираюсь пойти домой. Сокджин всячески уговаривал меня остаться до того, пока все не разойдутся. Ведь он несёт ответственность за ребят, кроме того ещё и оплатить все процедуры должен. Но я пыталась убедить его, что всё нормально, автобусы ещё ходят, и я знаю, как добраться от спа-центра до дома. Но Сокджин был категорически против, чтобы я ехала одна. В тот момент я уже, понятия не имела, чем его убедить, чтобы он обо мне не волновался, но словно выждав подходящую минуту, к нам подошёл Юнги и сказал Сокджину, что ручается за меня. Как я предположила не за просто так, а за автомат по его предмету, на который профессор мог бы и не соглашаться, но почему-то пожал Юнги руку.       ♠♠♠       Дорога обратно на автобусе заняла всего на десять минут дольше, чем на машине Ким Сокджина, но это даже хорошо, потому как мы не попали не в одну пробку, которая в такой час явление нередкое. Неизвестно когда дождь прекратился, но ещё с тех пор как мы вышли из отеля его уже не было, а после него, вместо привычно следующей за влагой прохладой, последовала духота, хотя с учётом вечернего времени было совсем не холодно.       В пути мы с Юнги пообщались лишь на одну тему и то завязанной по моей инициативе – о горячих источниках, чем они были хороши, и что можно было бы ещё как-нибудь их посетить. Он поддержал мою идею, хотя я не предлагала нам сделать это вместе, но да ладно.       Дальше мы ехали молча. Юнги не спрашивал, как у меня дела с Тэхёном, Чимином или цветком Олеандр, потому как всё узнал ещё в университете на перерывах между парами. А в настоящий момент его либо ничего не интересовало, либо он размышлял о своей жизни.       Когда мы вышли из автобуса, и он отъехал, за собой шаги идущего я не слышала. Я развернулась, чтобы убедиться «Всё ли нормально?». Так и было.       Я почти что решила, что Юнги не идёт, поскольку провожать меня прямо до квартиры не обязательно и ему ещё нужно успеть на свой автобус. Но как только мы с ним пересеклись взглядами, он зашагал вперёд, ещё и прошёл мимо меня. Пришлось нагонять его.       - Может, передумаешь?       Юнги установил со мной зрительный контакт и по моему вопросительному взору мигом додумал, что я недостаточно поняла его.       - Ты можешь пойти ко мне или в Спящее место.       - Я слишком вымоталась, чтобы ехать куда-то.       Дома всяко лучше, чем где-то ещё. К тому же никто меня оттуда больше не гонит, а напротив ждёт. И уже не один мужчина, а двое, о которых я обязана позаботиться, и о каждом индивидуальным способом.       - Я донесу тебя.       - Я плохо сплю на новом месте.       - Я выделю тебе ту же комнату, где ты спала.       - Ты знал?!       - Пойдёшь?       Как бы я спокойно не относилась к предложению Юнги и блокировала мысли, что он делает это не с благими побуждениями, то даже при этом:       - Всё равно нет.       - Ладно, – посчитался он со мной, что доказало его чистые намерения.       Вскоре мы дошли до той части тротуара, откуда напрямую был виден мой балкон. Свет в окнах не горел.       Чимин не дома? Дверь балкона я перестала брать во внимание, она всегда открыта.       - Спасибо, что проводил, – поспешила я, переживая о том, где в такой час мог быть мой сожитель.       На какую-то секунду я предположила, что Чимин заглядывал к нам на горячие источники, потому что, кажется, припоминаю, что в то время когда я ждала в коридоре своего однокурсника, в соседнем коридоре видела кромку чего-то тёмного, но Юнги так резко выскочил, что потом, когда я вернула к ней обзор, всё было обычно.       - Нашла за что благодарить, – Юнги сунул руки в карманы джинс, и выпрямил осанку как раз от моего «Спасибо», а не от спортивной сумки на его спине. На соревнованиях я уже видела, как он разминает позвоночник при тяжестях, так что теперь умела различать.       - Пока, – бросила я, вежливо улыбнувшись, и уже собиралась идти.       - Кей, – ровный тон голоса брюнета стал моим тормозом. – Если что-то случится.., звони.       Я утвердительно мотнула головой и быстро прошествовала к подъезду. А взойдя по лестнице под его козырёк, обернулась и помахала брюнету.       Лишь потом я вошла, и лишь потом ушёл он.       ♠♠♠       Лифт домчал меня до четвёртого этажа в своём привычном темпе, без заминок, и по милости судьбы без остановок на других этажах.       Я, отворив квартиру, снизила чересчур скоростное движение ногами и вошла. Как выяснилось, свет внутри был включён, но подавался приглушённо там, где кровать, а где я от работающего телевизора.       Он дома.       Лохматыч встречал меня со стороны кухни, идя и облизывая мордочку. Думаю, он только-только полакомился сухим кормом.       Разувшись, я поприветствовала его, ласково погладив между ушек. Он, балдея, замурлыкал.       Я, беззвучно, только пошевелив устами, сказала коту «Я скучала» и выпрямила наклонённый до этого к нему корпус. Всё потому, что кое-кто спал, не развалившись, а удобно утроившись на диване.       Вот, как можно спать, когда по телевизору крутят столько разных и классных музыкальных клипов? Эх, как быть с его дофенизмом к музыке? А если серьёзно… Хорошо, что Пак здесь, живой.       Лохматыч, выполнив на сегодня вечерний план – меня встретить, проследовал на балкон – излюбленное место в тёплое время года. Я же, пытаясь не создавать шум от собственных шагов, легковесно ступала по полу к журнальному столику. Тихо прокравшись, я подняла с него пульт и, превозмогая через себя, выключила клип девчонок из EVERGLOW, но только после того как дослушала припев.       Чтобы я не досмотрела клип до конца.., да никогда такого не было! Но случается же. Внезапно приходит что-то или кто-то и это «Никогда» сдвигается, пока и вовсе не растворяется как снежинка на тёплой коже и приносит с собой нечто новое.       Около пуфика стояла громоздкая, раскрытая коробка. Я встала на носочки, чтобы пока не совершать лишние шаги и хотя бы одним глазком увидеть её содержимое. На самом верху белыми буквами на жёлтом фоне сверкнуло слово «Пай».       Банановый Чоко Пай? Это в качестве извинений за то, что он днём съел мой тост?       Едва я переместила угол обзора на барный стол, как под моё оглядывание попали так и не убранная с обеда посуда и еда. Тост до сих пор лежал на тарелке с теми же двумя откусами.       Для чего он тогда своровал коробку сладостей? Сам-то он их не ест, а тут ещё мои любимые и с любимым вкусом. Совпадение?       Я решила не тревожить Пака по такому пустяку до завтрашнего дня. И только положила пульт на место, как ко мне обратился прохрипший голос сзади.       - Реально не станцевала. А я уже было поверил, что и впрямь заснул и мне это снится.       Чимин прокашлялся, сменив позу лёжа на сидя.       Он напугал меня, из-за чего я чуть не ахнула, но вовремя проконтролировала степень страха. Я же ради него выключила телевизор, а он берёт и провоцирует, и ладно меня, но не цветок же.       - А тебя в преддверии ночи на фильм ужасов потянуло?       - А тебя только в преддверии ночи домой вернуться?! – в ответ он пошёл с напором.       - И что? – я опустила «Я уже взрослая», которое здесь никак не вписывалось, потому как суть его агрессии крылась в другом. – Если тебя это не устраивало ещё несколько минут или часов назад, мог бы прийти за мной.       С моей стороны это тоже была провокация, потому как Чимин ясно понимал, что прийти мог всегда, куда угодно, без приглашения и незаметно. И я только что намекнула ему на то, что он всё это может, но нашёл какую-то несерьёзную причину, чтобы этого не делать, как оно мне и предстало из его уст далее:       - Я Чоко Пай тебе искал.       - Зачем искать, когда его в любом, ближайшем магазине продают. К тому же с твоими способностями, его кража не займёт и пяти минут.       Он встал с дивана, возвысившись надо мной, смотря несносно. В пляжной майке и шортах среднего размера наружное влияние надвигающейся бури он не растерял.       - Я искал самый свежий, самый лучший.       - Тогда он должен быть вот только изготовленный и упакованный, а такой есть лишь на заводе.       - Именно, он оттуда. Попробуешь, сил не будет оторваться.       - Ты понимаешь, что отправившись туда, подверг нас двоих риску? У меня рука мертвела на глазах, и тебя наверняка это коснулось. Стоит ли… – глянув на картонный ящик, я прикинула его примерный вес. – Пятикилограммовая коробка пирога всего этого?       Я высказывалась без наезда, всё также, не ведая причины Чимина снабдить меня минимум на месяц наивкуснейшим, кондитерским изделием.       - Стоит.       - Что?       Да как? Никакие в жизни сладости не равноценны жизни.       - Захотел тебя порадовать. Просто так, – Чимин увидел, как этим приумножил моё состояние неясности. – Тебе не нравится такое внимание?       - В мире, где «Просто так» сейчас как редкий вид животного – на грани вымирания, получить согласно её смыслу от кого-то одну из любимейших вещей – роскошь, Чимин. Роскошь, которой не каждый установит соразмерную оценку. Спасибо.       С чувством, будто на почве моих ощущений проросли изумительные растения, мной овладело желание коснуться мужчины. Быть может поблагодарить объятием. Но от мысли о былом дне, мимолётно пронёсшейся, когда при более задушевной обстановке у нас не состоялся поцелуй, у меня самовольно сжались кулаки, и я оборвала в себе любые намерения, кроме той чтобы уйти в ванную.       Там я достала сушилку для белья, сняла рюкзак и стала развешивать на неё мокрые вещи. Пока что идея постирать их, меня не прельщала.       Мы так и продолжим жить с ним, делая вид, что испытываемые друг к другу чувства и не раз признанные вслух – это обиходное «Привет»? А как насчёт того, что это плод, переросший в серьёзную фазу отношений, который если в своё время не сорвать, перезреет и испортится?..       Ладно, если Чимин полагает, что любое телесное влечение на нас не так скажется, вкуёт в моё сознание неправильное представление о любви, как это было с Тэхёном, когда меня до невозможного сильно манило к нему физически, то я не буду напирать этим. Чимин же контролирует себя, осторожничает, чтобы не навредить, вот и я буду. Как-никак в первую очередь я прониклась к нему за отзывчивость на все мои проблемы, за то, что он уважает женский пол и не использует его в своих целях, и держит слово; сам принимает решения, обходится без поддержки, не считается с мнением окружения, если на его взгляд оно отходит от его собственного. У него всегда на всё своя точка зрения и мне нравится делиться с ним своей точкой зрения, переговариваться о чём-то, да даже спорить, ввиду того что с ним я подпитываюсь чем-то ранее неведомым, которое поддерживает мою жизнь и выводит на новую дорогу правильного.       Из всего этого Чимин совершенно не кажется ненадёжным! Какой ненадёжный парень будет удерживать себя от поцелуя с девушкой, которая не против поцеловаться? Чимин честен с собой, сперва-наперво берёт в расчёт мои чувства. Потому изводит свои желания на благо будущего. Осмелюсь уточнить, нашего будущего.       - Если будешь стирать… – дверь была открыта, так что Чимин свободно переступил через порог и встал около стиральной машины, располагавшейся как раз у прохода. – То, вот ещё, – он снял с себя майку и положил её в тазик с горкой мужского белья, перемешанным с моим бельём, но в три раза меньшим по количеству.       И после того как я чётко для себя разъяснила, кто же для меня этот мертвец, что самым важным в нём для меня является не тело, а другие его достоинства, я же ненормальная, что хочу его? Я учитываю все его духовные, положительные стороны, которые замыкаются в круг его физическими данными. Понимаю, что если бы не первое, то никогда бы не захотела второго. И не менее чётко осознаю, что не иду на поводу у своего желания стать взрослой, как это было с Тэхёном, а испытываю на себе то нравственное учение, которое как-то истолковывал мне Чимин.       И я делаю вывод, что хочу его внимания, ласки, тёплых слов и страстных объятий, потому что влюбилась в его душу, а только потом в тело.       - Когда в последний раз у тебя был секс? – даже губа не дрогнула произнести ещё некогда не осиливаемое слово неуверенно.       Чимин тоже обратил на это внимание и вонзил в меня исследующий взор, словно тот нож в ножнах, которого я не должна страшиться.       - Когда я был полностью живым, а что?       - Не спрашивай, только отвечай.       Что-то нехорошее сверкнуло в его тёмных как непросветный мрак глазах. Его это раззадорило.       - Тогда тебя возбуждала лишь Ю Минри?       - Да.       - Значит, не всякая может тебя возбудить?       - Угадала. Одной внешности недостаточно. Более того она не первостепенна.       - Тогда чем я тебя возбуждаю?       - ...       Попался. Уловка Тэхёна с последовательными, но напористыми вопросами сработала! Мне удалось застать Чимина врасплох. Он даже руки в замок сложил.       - Зачем ты терпишь?       Пока я мысленно представляла на нём больше одежды, шаткость во мне дремала.       - Так надо.       - Кому?       - Нам с тобой.       - Для будущего?       Чимин слабо кивнул.       Можно подумать причина не только в будущем… Или я уже не то додумываю?       Наше будущее, к которому Чимин тянется, есть ли оно, по сути?.. Всё! Не хочу об этом думать! Лучше жить этим моментом. Создавать наше сейчас. Потому что если мы оба будем себя контролировать ради светлого будущего, где никто не страдает и друг другу не вредит, то выходит, что мы жертвуем нашим сейчас; безучастно делаем всё то, чтобы оно никогда не наступило. Прости, Чимин, но ты много мыслишь наперёд. Пусть тебе так и положено, как маршалу, но ты же на данное время не на службе, а на мирной территории.       - Что ты делаешь? – равнодушно обратился Чимин, но я-то знала, что где-то внутри он изумился.       Ещё бы, я сама с себя изумляюсь. Раздеваюсь при мужчине со здоровым ко мне влечением. Но как ещё показать ему, что «Сейчас» не уступает «Завтра», а, возможно, над ним преобладает? Тяжело ломать Чимина так, как я привыкла – миролюбиво, ведь он не поддаётся ввиду того, что всегда находит, что этому противопоставить. Поэтому вместо идиллично доброго метода воздействия, я прибегу к женскому коварству, которого во мне с крупинку, и посмотрю, как повлияет на него это оружие.       - Готовлюсь ко сну. Нельзя?       Рубашка упала на пол первая, за ней юбка, которую я перешагнула и голыми стопами проследовала к раковине в одном хлопковом, нижнем белье. Беловато-розовое бельё отлично гармонировало с моей светлой кожей, на которую Чимин уже позарился как на нечто своё собственное, но всё же, какие-то остатки разума его ещё держали на месте. Надолго ли?       - Раньше ты здесь запиралась и не выходила, пока на два-три раза, не проверишь всё ли от меня скрыто и прикрыто.       Я открутила крышечку тюбика зубной пасты и нанесла её вдоль щетинок зубной щётки.       - Ты и сам, вроде как, нормы приличия соблюдал, не подглядывал, а что сейчас?       Ненадолго я поймала бесконфликтный взгляд Чимина в отражении зеркала, затем смочила под струйкой воды щётку и принялась чистить зубы.       Должна признать, Чимин, правда, стойкий. Около трёх минут я потратила на освежение полости рта, ещё и умылась, а мужчина только стоял. Иногда я бросала на него прямые взоры в зеркало, однако он смотрел вперёд на душевую кабину. Оценивал её стоимость? Технические характеристики? Это могло бы дать мне сигнал отбоя, что Чимина полуголой фигурой, при условии и той, что нравится его не склонить и на объятие. Но если это точно так, разве он бы не ушёл?       Я решила устроить контрольную проверку и если не выйдет, сдаться, и пойти спать.       Нарочно ослабив натянутость одной бретельки лифчика, я сделала вид, что самостоятельно не могу отрегулировать её длину по образу и подобию другой. Я не следила за Чимином ни так, ни через зеркало, но слышала движения с его стороны. Это начало смущать. На расстоянии я ещё поддерживала смелость предстать перед ним полураздетой, но чем ближе он подступал, тем сильнее я сковывалась. И уже не играя, а всерьёз, не могла разобраться с бретелькой.       Я старалась представить, что нахожусь перед Чимином не в нижнем белье, а в полноценном комплекте домашней одежды, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце.       Когда он подошёл, я думала что вздрогну от его прикосновений, но этого не произошло.       Чимин опустил пальцы на бретельку и бережно стал поправлять её, сверяясь с другой до тех пор, пока в отражении мой лифчик не вернулся к изначальному, ровному виду. От его ухаживания мои щёки порозовели так, словно их покрыли румянами.       Я и Чимин разглядывали друг друга в зеркале, и мне нравилось то, как мы смотримся. Мы выглядели как взрослая пара, но, разумеется, в значительной степени только он. По годам Чимин уже зрелый мужчина, которого в связи с внешностью хочется называть парнем.       Здесь, ни с того ни с сего мужчина проявил нежную ласку – поцеловал меня в макушку.       Поцеловал!       Далее Чимин вытянул руки по бокам от меня и опёр их о раковину. Подбородок расположил на моём плече, почти невесомо касался щекой шеи. Его дыхание было равномерным, веки прикрыты. От него слегка тянуло крепкой выпивкой. Я и не заметила, как по коже поползли мурашки, оттого что развитый, голый торс прислоняется к моей субтильной спине, а паховая область совсем близко, не прижимается, но и этого достаточно, чтобы чувствовать его выпуклость.

С чего ты решила, что это плохо? Я на тебя завёлся. Это как минимум показывает, что ты привлекательна, а он хочет этой привлекательностью удовлетвориться, – не скажи Юнги мне об этом, я бы не верила, что двигаюсь по нужному пути совращения.

      - Подразнила меня и хватит, – Чимин тепло приложил ко мне уста, но на сей раз к ключице, затем стал отстраняться. – Я больше не выдержу.       Я развернулась к Чимину, пока он не увеличил между нами расстояние более чем на метр.       - Объясни нормально, почему ты сдерживаешься? В противном случае я не отстану. Ежедневно при тебе буду расхаживать в таком виде, готовить блюда в таком виде, стирать, убирать, каждый день буду тебя провоцировать.       Чимин повёл челюстью, прикидывая, сколько правды в моих словах, а после, поверить не могу, решился на то, чего я от него добивалась. Он в настойчивом духе наступательными движениями вынудил меня отойти назад и поясницей уткнуться в раковину. Для опоры я упёрлась об неё руками, кисти которых Чимин накрыл своими ладонями, приблизившись ко мне впритык и корпусом и набухшей плотью, с этой поры понизив уровень моей смелости до нуля.       Чем же страшна та истина, о которой он умалчивает, прикрывая будущим? А впрочем, если бы она была таковой, Чимин бы не отозвался на меня половым инстинктом. Сила воли у него всё-таки железная – безукоризненный факт, который он пустил в действие словесно:       - Будет больно.       - Ты постоянно делаешь мне больно.       Чего не скажешь сейчас. Эти его чёртовы губы, да простят меня небеса за то, что я их так назвала, увильнули, как только я к ним подступилась. Вместо того чтобы дать их мне Чимин в своё удовольствие нашёл им применение на шее. Медленно, казалось нескончаемо, они плутали по моей гладкой коже, а по их примеру были задействованы руки. Они не отступали далеко от моего нижнего белья. Несомненно, ждали команды хозяина – раздеть меня.       - Обратной дороги не будет.       - Не отговаривай.       Я ощутила, как он краешком губ притронулся к моему шрамированию и на секунду дёрнулась. Не нравится мне оно, от него столько бед и несчастий, я хотела, чтобы Чимин обошёл его, но он запретно сдержал мой порыв вырваться и продолжил дарить ласку своими поцелуями по всему контуру, а затем и внутренней части татуировки.       - Ты ещё крепче влюбишься в меня.       - Уже, не видишь? – в оконцовке растаяла я.       - Это ещё не всё.       Неизвестно когда это случилось, но теперь даже на его важный голос я реагировала как на всепоглощающий шарм.       - А я не прошу заканчивать.       Чимин неспешно завершил своё небольшое, тактильное исследование цветка над моей грудью и с совсем новым, задурманенным взглядом, словно какой-то дымкой, которой пока уступал его собственный туман, взглянул мне в глаза.       Что-то непонятное мгновенно засвербело в грудной клетке. Что-то такое неуступчивое, разгорающееся и не считающееся с разумом. Что-то от чего даже не подмывало избавляться. Мне становилось как-то дурно и жарко, хотя Чимин ещё ничего не делал. Это сила его таинственного очарования или испытываемой моей настоящей к нему влюблённости? Ой, не знаю… Надо бы переключиться, чтобы остыть и осмыслить здраво. Но его губы, вновь на них моё внимание, повлажнели, стали куда более дразнящими. Однако я от них воздержалась. Желание попробовать их на вкус никуда не делось, как и память о том, что этим соблазном я уже не раз набила себе шишек.       А Чимин завидел это и почти незримо вздёрнул вверх уголком рта, посмеявшись про себя. И уже весь такой из себя самодовольный сам ко мне потянулся. Ещё и ещё, всё ближе. И когда до моих губ ему оставалось меньше сантиметра, я хмыкнула и отвернулась, обиженная его превосходством. Ответную шишку, которую я только что в него «бросила», он поймал новой усмешкой, не получив, как я, хоть чуточку расстроенных эмоций. Зато теперь он поластился, поводил носиком по щёчке, напоследок чмокнув и отдалившись так, что наши глаза снова встретились.       Неизъяснимо колдовская игра в гляделки завершилась тем, что в итоге Чимин добровольно отдал мне право на пробу нещадно манящих уст. И я как рыбка, по кусочку откусывающая брошенный ей корм, штудировала его полные губы. Но Чимин отвечал мне ими так, будто я могу постичь больше. Я волнующе их поглощала и полагала, что для насыщения этого достаточно, но не Чимин.       Он взял инициативу на себя и показал, сколько ещё я не распробовала. Я бы сказала, что он раскрывал мой потенциал и хлестче чем я упивался этим процессом. Управлял что языком, что губами неторопливо, сладко, но требовательно. Вскоре он вменил эту требовательность и к моему телу.       Подхватив под ягодицы, Чимин поднял меня над полом, вынудив на доли секунд отстраниться и выдохнуть ему в полуоткрытые губы, а потом снова к ним прильнуть. Моё свежее дыхание сливалось с его дыханием всё ещё перенасыщенным алкоголем, которое, как мне уже чудилось, опьяняло ощущения. Следуя им, меня словно обезьянку, побуждало обвить таз Чимина ногами, но почему-то в один момент я затормозила. Сработал мозг и его посылы «Как грязно, Кей», которые Чимин убил своей рукой, рефлекторно, по удобству хозяина, подтянувшей одну мою ногу, как ей следовало. Вторую ногу я уже проконтролировала сама.       Теперь, когда Чимина всё устраивало, меня кое-что вдруг напугало. Нескромное между нами положение сложилось так, что его крайняя, пульсирующая плоть тёрлась о мою намокшую ткань трусиков, в зоне, которая была почти не обезопашенна. А если вдруг он сейчас снимет с себя и меня одежду, мешающую для полного физического слияния, так безопасность и вовсе отправится в дальние ряды.       - Чимин… – я собиралась позвать его строже, но вышло очень нежно.       Чимин аккуратно устроил меня на заправленной кровати, а сам словно вальяжная пантера забрался сверху, как он и любит. От его и моих передвижений образовывались складки на белоснежном пледе.       Понять, что его мысли не притупились чувствами, помогло мне то действие, когда он энергией ветра захлопнул балконную дверь, тем самым заблокировав моему коту доступ в квартиру. Позже, я попрошу его отпереть её. А пока прости меня Лохматыч, но я разделяю это решение и не хочу, чтобы твои невинные, кошачьи глазки за нами наблюдали и этим меня сковывали.       - Есть какие-то пожелания? – его уважительность поставила меня в лёгкое замешательство. Я подвернула губу и стала её покусывать, выдавая застенчивость, считающемуся со мной Чимину.       - Два.       - Какие? – он спокойно взял мою руку, которой я нервно поглаживала своё шрамирование, опустил вдоль туловища и продолжил удерживать, намекая, чтобы я расслабилась.       - Ну, первое – это… – во мне будто исчерпали весь запас храбрости. Даже слово презерватив, духу не хватило произнести вслух. – Оградиться от одного риска.       - Во мне мало чего от живого. Так что не беспокойся об этом. Что второе?       Так легко понял, о чём я, но от этого стеснений во мне не поубавилось.       - Может, свет выключим?       От лица Чимина       Я несильно наклонил голову вбок и незначительно улыбнулся. Она вела себя как ангел, который боялся оскверниться от одного моего органа чувств – зрения.       - Доверься мне, ты как визуал получишь больше ощущений как раз с ним.       С полминуты покопавшись в себе, она всё-таки мне кивнула. Я посоветовал ей с точки зрения разумности и опытности. Ведь я тоже визуал и не сомневаюсь насчёт того как нам будет лучше. А она вся состояла из сомнений, но была чистая, безупречней, чем цвет пледа и наволочек. Она хорошо с ними сочеталась, правда дополнением к ней скорее были они.       Я не мог смотреть на неё дольше, иначе внезапно промелькнувшая мысль о том, что она непорочна зачатая могла бы засесть во мне так глубоко, что потом я бы вряд ли сам же это оспорил.       Целомудрие для девушки – всегда прекрасно. Оно сверхсильно пробуждает мужской инстинкт размножения. И я ценю в ней это.       Как только я дотрагивался до её губ, она менялась. Возможно, что-то химическое было на моих устах, не знаю, но в ней будто что-то просыпалось и вытесняло страх перед всем неизведанным впереди. Я плавно её к этому подводил. Искушал поэтапно. Не хотел, чтобы она думала, что я ей владею. Она не моя, а я не её. И никогда не будем. Ведь мы не вещи. Я хотел только больше раскрепостить её, потому что она на подсознательном уровне всё умела. Человеческие инстинкты неубиваемы, необратимы и легко возгараемы, поэтому я только подталкивал её к тому, чтобы она окончательно им отдалась.       Её кожа кремовая, нежная. Само тело тёплое, переживающее контраст температур. Мои руки крепкие, но ласкали её бережно и повсюду разносили холод. Касания губ наоборот были обжигающими, и она омывала их сверху чистотой своего девственного голоса. Я заводился с него сильней. Ещё чуть-чуть и точно бы сорвался, чтобы на деле показать ей это. Но мне оставалось только «глотать слюни» и постепенно доводить её до исступления.       Зона за ушком была её слабостью, от которой она неосознанно выгнулась ко мне, позволив снять с неё бюстгальтер, а за посасывание мочки уха, следом и трусики. Наконец-то она была вся открыта для меня. Доступна и податлива. Гипнотизировала уже не невинным взглядом, а согрешённым. Без стыда осматривала моё возделанное тренировками мышечное тело, а затем и моего гордеца-проказника, который украл всё её внимание к себе, после того как я обнажил его.       Я елейно услаждался её грудью, сладостно её покусывал, а она бархатно стонала. Я заставлял её краснеть, когда искусно водил пальцами по внутренней поверхности бёдер, будто они – мягкий, песчаный песок.       С ней мне не нужны никакие сигареты, ни алкоголь, ни холод. Впервые за долгое время мне хочется тепла. Её тепла. И когда я воссоединяюсь с ней, эта теплота становится похожа на лето. Крайне яркое солнце. Его лучи обжигают меня, как и её, но она терпит, сдавливая ногтями моё шрамирование. Я прячусь от этой давящей жары в её притягательно пахнущих пшеничных волосах и спрашиваю:       - Всё хорошо?       Для неё всё было ново, незнакомо. Она пугалась этих ощущений, оттого сжимала меня, сжигая летними лучами изнутри. Я тушил её жар деликатными поглаживаниями, дарил лакомые поцелуи и терпеливость. Обвораживая, шептал «Расслабься» и сам же тонул в её обольщении, в её неземных, карих глазах, и алых губах, подведённых моей страстью.       Моё сердце горело, каждый мой нерв, весь я сгорал в ней – умопомрачительной вселенной. И предпочёл бы по-настоящему обратиться в пепел взамен на полное перерождение. Чтобы навсегда остаться рядом с ней – Кей Драмфорт, девушкой коробящей меня по первости, но, а теперь позволяющей любить её и проявлять к ней эту самую любовь.       ♠♠♠       Она уснула в моих объятиях, абсолютно вымотанной. Её выносливость как денег у бедняка – практически нет. Не та, что у меня, в нескольких банках, да ещё с несчитанным запасом золотых слитков. Но в этом её привлекательность. Вызывает желание защищать её, оберегать от всего, что бы оно ни было, злого и дьявольского.       Я выключил свет, укутал её в пледе, любуясь в ночи очертаниями лица, которыми обольстился, и поглаживал её маленькие, сложенные друг на друга у моего лица ручки, но в какой-то момент только этим не ограничился и трепетно поцеловал, каждую по очереди.       Балконные двери распахнулись не от моей энергии. По носу сразу ударил привычный запах, скольким пронизан ад и его обитатели.       Настоящий защитник Кей, но только от всего загробного, величаво вышагивал ко мне с опущенным хвостом игольчатой шерсти и прицельными глазами – блестящими камнями со светло-коричневым переливом.       Кот хранитель без усилий запрыгнул на край кровати. Я не оказал ему чести, ничем не подчеркнул уважение к его титулу. Не обязан. Я оставался лежать всё также, держа за руку девушку, которая никому здесь не принадлежала.       - Ты подпустил её к себе, – прорычал он подобно тигру, раскрыв пасть, и оставил её чуть прикрытой, обнажая непростые клыки.       Тёмная комната осветилась от лап зверя из ада, который выпустил чёрные когти с синим пламенем.       Такими избитыми угрозами как демонстрация чудовищной силы меня не запугать. Сам способен явить не меньше.       - История не повторится, – я поддерживал облик грозности, свой авторитет перед ним. Но от моей речи на кошачьей морде выступила злорадность, и кот спрятал когти, получив то, чего от меня добивался. В целом, от этого мой статус не понизился. Чуть была поддета гордость только и всего.       - Наконец-то ты мне слово дал, маршал цитадели Владыки Отражения, – злорадность отбыла от него тут же, освободив место признанному, непреклонному диктатору. – Теперь, убирайся отсюда.       - Что она подумает, если я так поступлю? – я напирал на кота его слабым местом, в выгоду себе, чтобы он не мнил, что подмял меня под свою неограниченную власть.       - Она умирает. Ты ведь заметил, что она похудела. Это не из-за стресса, ты высасываешь у неё слишком много энергии. Ты похож на проглота, который истребляет её насыщение, не даёт выровнять до нормы работу организма и оставляет её постоянно «голодной». И вообще не забывай, Пак Чимин, у нас был уговор.       - Я не играю с такими вещами как любовь.       По большому счёту, я думал, что являюсь законченным однолюбом, пока она не прыгнула за мной в бушующую, водную стихию. Кажется, в тот момент, когда я был без сознания, то слышал, как она трясётся от холода и бессилия, вытаскивая меня из воды.       На заложение амурных дел между нами, повлиял не я, а самоотверженность Кей, которая спасла меня из сохранившейся во мне гидрофобии. Лично же я эту амурность лишь продолжил конструировать.       - До того что ты к ней испытываешь – не моя печаль. Мне важно чтобы девочка жила и не мучилась от любви к мертвецу, которому неподвластно её полновесно ей одарить. Поэтому, уходи, на все девятнадцать и девять километров. Чтоб духом твоим здесь не пахло. Или я применю то, что оговаривалось в уговоре прямо сейчас.