Слеза утопшего

      Нейтрального цвета коридоры были вовсе не броскими как, например, люди. Пожилые, взрослые, подростки, дети – кто-то из них пришёл проведать своего близкого, а кто-то из этого перечня их с теплотой приветствовал.       Занятые лавочки, диваны, из-за духоты открытые двери палат и в них везде были люди, которые выделялись на фоне больных и врачей повседневной одеждой и большей энергичностью, которой пришли зарядить своего человека. Всех было так много, да ещё в обеденное время, потому что раз – сегодня выходной день, и два – прямо сейчас шли приёмные часы.       Я, остановившись у палаты с номером двести два, переложила меньше среднего букет цветов в одну руку с нанесённой на ней тейп лентой*, а другой – такой же рукой, в рамках приличия, постучала в дверь.       - Никого не жду! Проваливайте!       Я, слегка хихикнув, воспротивилась предварительному выпроваживанию парня и, открыв дверь, стала входить. Видимо, ничто в этом мире не научит его разговаривать более доброжелательно.       - Больной идёт на поправку? – улыбчиво спросила я, но это было скорее риторически, что и понял мой собеседник, едва перехватив отменным слухом мой голос.       - Кей?! Провалиться мне сквозь землю, – ошеломлённо и казалось совсем безрадостно, но отнюдь. Юнги и со спокойным лицом мог про себя радоваться.       - В обитель ада захотелось? Не рановато ли ты лыжи навострил?       - И, правда, чего это? Я ведь даже не успел добиться чего-то совершенного или кого-то, – последнее он сказал на несколько тонов ниже, и я засомневалась, что расслышала правильно.       Я подошла к койке Юнги, на которой он сидел по-турецки, поверх одеяла. Ему выделили место в уголке небольшой палаты, и он явно следил за порядком своего временного местопребывания. Всего в помещении стояло три койки, одна из которых пустовала и располагалась около койки Юнги, если смотреть со стороны входа, то слева. Другая койка – напротив, с противоположной стороны от единственного здесь окна. Вокруг неё, как и на ней, валялись фантики, а сама она была не заправлена и создавала впечатление какого-то хаоса. Помимо того, на тумбе рядом в разбросанном виде лежали медикаменты, планшет и наушники.       «М-да» – пронеслось у меня в голове параллельно с тем, что в подобном заведении соседей не выбирают, и ко многому приходится относиться терпимо.       - Держите, больной, это вам за ответственный подход к лечению!       Я протянула Юнги руку с букетом цветов, после чего он попялился то на них, то потом, нахмурившись, на меня, но в итоге принял, перед этим положив под подушку блокнот и ручку.       Полагаю, до моего прихода он творил.       - До последнего думал, что ты глумишься и эти цветы подарил первый встречный, обомлевший от тебя по пути сюда.       Мин Юнги стопроцентно человек творческий, потому как кому бы ещё взбрели в голову такие неординарные фантазии?       - Хризантемы – символ долголетия и крепкого здоровья. А синие, потому что тебе это очень подходит, с учётом яркой индивидуальности. Поэтому они твои и только твои. Ах, да, я купила ещё кое-что!       Я сняла с плеч рюкзак и, оперев его дно о прикроватную тумбочку Юнги, вынула из него прозрачную вазу, по параметрам не более двести пятьдесят миллилитров. И только намеревалась спросить: «в какой стороне ближайших туалет?», как осекла себя, увидев с каким трепетом Юнги разглядывает маленький букетик.       Надо же, он так им увлечён. Интересно, когда я получаю цветы, то становлюсь такой же?       - Я пойду, наберу воды, – я решила хотя бы предупредить, чтобы если что он не терял меня, когда я вдруг запутаюсь в коридорах.       - Брось, – остановил он меня, выудив из рук вазу. – Наполню потом.       Юнги установил букетик в пустой, прозрачной ёмкости и основал её на уголке тумбочки ближе к койке. И где-то в завершительном на какое-то время любовании я просекла, что он прячёт свою улыбку. Возможно, это выдали его искрившиеся глаза.       Я мельком оглядела помещение ещё раз и, увидев возле двери стул, собиралась за ним пойти.       - Я сам, – будто прочёл мои намерения брюнет и встал.       - Да он же не тяжёлый. И вообще, кто из нас больной? – игриво наехала я, поставив рюкзак на пол, в то время как Юнги поднёс ко мне стул.       - Я не здоровье твоё берегу, а развлекаю себя расхаживанием. Надоело лежать.       - Ах, развлекаешь? – присела я на стул, не убирая с Юнги своего якобы обидчивого взгляда.       - Ты же пришла. С тобой всегда весело, – включил он свою издёвку в голосе и гордый взор.       - Ты имел в виду «Над тобой смеяться всегда весело», – я постаралась как можно точнее интерпретировать его слова.       - Знамо дело, не без этого, – он посветил мне своим ровным рядом зубов впоследствии десневой улыбки. Он никогда мне раньше так не улыбался. Было что-то подобное, но с отменной потехой, которая только и делала, что вызывала во мне отторжение. – Чай будешь?       Юнги прошёл через меня к своей тумбе и присел у неё на корточки так, что я почти касалась своими коленками, чуть прикрытыми длиной сарафана Тропиканка, его классических бридж. Поверх его стройного торса была одета футболка с принтом однотонного граффити, а на ногах больничные тапочки. По правде говоря, он выглядел таким домашним, особенно с этой формой волос: примятой на макушке от многоразового соприкосновения с подушкой.       С учётом всего этого так и тянуло болтать с ним, подначивая.       - А ты опять подсыплешь мне в него что-то нежелательное? – я ещё не забыла о его вечных экспериментах с моими напитками в университете.       - Сахар это нежелательное?       - Если мы об одном и том же сахаре, то одну ложку можно.       Юнги извлёк из набора одноразовых стаканчиков две штуки, остальное положил назад, взяв упаковку с пакетированным чаем.       - У тебя по стаканчику на каждый день?       - Пока не заметили, так и планирую, да.       - То есть «не заметили»? Ты их у кого-то украл?       - Ну, во-первых, не украл, а забрал. Мне показалось, их там был переизбыток. А во-вторых, не у кого-то, а у кулера. Как единственный свидетель, он обещал молчать.       - А твой сосед?       - А у него всё по той же схеме только с кулером с третьего этажа. Там много медсестёр и стаканчики цветные. Вон смотри, – он указал на светло-зелёный стаканчик, смятый под койкой соседа. Того, видимо, не парило, что его спалят и влепят наказание. Или он как раз посредством общения с женским персоналом и держит туз в рукаве, чтобы его избежать? А вообще, в больнице бывают какие-то наказания? Что-то не припоминаю таких случаев…       Брюнет закрыл дверцу тумбочки, когда достал из него мини-чайничек, который был запрятан так основательно, что вряд ли догадаешься, что он там, если только не начнёшь всё внутри перебирать. Он поставил чайник возле вазы, следом воткнул его в розетку, а сам двинулся к «неухоженной» койке. Около неё он принял позу для отжимания и, сунув под неё руку, пошарил там несколько минут, вслед за чем вынул бутылку питьевой воды.       Я приподнялась со стула, когда Юнги открутил пробку бутылки и поднёс её к открытой крышке чайника.       - Давай я схожу за водой?       Брюнет с каким-то ехидным, но в то же время с пронзительным прищуром глянул на меня.       - Ты никак норовишь поскорее меня покинуть.       - Да нет же!..       Боже, ну он же не поймёт, если я сейчас начну объяснять ему, что присваивать чужое – нехорошо и что для такого, хотя бы разрешения спросить нужно?       Я, сдавшись, покорно села обратно, позволив Юнги делать всё, что заблагорассудится. Пусть между собой как-нибудь разбираются.       Юнги наклонил и без того полупустую бутылку к чайнику и влил в него воды до отметки «MAX», а затем включил. Оставшуюся воду он вылил в вазу, её как раз хватило на то, чтобы стеблям было чем питаться, а после швырнул опустошённую бутылку уже не под, а на всё ту же неопрятную койку.       Что-то мне чудится, что это соседу-замарашке не повезло с Юнги, а не наоборот, как я считала с самого начала.       - Чимин так у тебя и живёт? – Юнги сел напротив меня, дожидаясь, когда вскипит чайник.       - Да, – и почему-то дальше я решила поделиться большим. – Но всю эту неделю я жила у подруги.       - Он тебе что-то сделал?       - Сделал, – Юнги напряг скулы. – Как раз потому, что это будет лучше для нас, чтобы цветок Олеандр не влиял уничтожающе.       - Ну, хоть пойти было к кому, – обдумал всё про себя Юнги. – Если вдруг в следующий раз таких отзывчивых не обнаружится, звони мне, я дам тебе ключи от своего коттеджа.       - Да, конечно, – я скрестила руки.       - Бесспорно не за даром, – детализировал он не без ухмылки.       - Я бы ни за что не согласилась.       - Ты даже не знаешь, что бы я тебе вместо счёта выставил, а уже вперёд забегаешь. Вот, что у тебя на уме было?       Юнги был так пытлив, поддавшись вперёд, что я слегка растерялась, вспомнив ту ненужную нам двоим близость в бассейне.       - Ничего! – оттолкнула я его на место. Он захохотал.       - Самое крайнее, что я бы попросил у тебя, Кей – прибраться. Меня там давно не было, наверняка много пыли скопилось.       - Услуги клининг компании у тебя не оплачены?       - При таком раскладе, стал бы я просить тебя?       - Ну и ушлый же ты, – осмеяла я по большому счёту себя, из-за того что в голове не всплыло ничего путного кроме его списка, которому уже пора было забыться.       Чайник вскипел, тем самым подняв парня со своего временного ложе, принявшегося приготавливать напитки.       Неделя прошла, с тех пор как я временно переехала жить к Соён и столько же не виделась с Чимином. Для себя я условилась, что буду ждать, пока он сам не решит объявиться, уверенный, что наше воссоединение не доставит вреда. И я никак вовсе не думала, что обыкновенные семь дней, которые чаще всего пролетают в одно мгновение, предстанут столь долгими. Они бы могли стать и пыткой, но Соён не давала этому случиться. Мы проводили с ней столько времени, скольким располагали по мере незанятости. В общем, восполняли упущенное, так что она была в курсе всего, что случилось за время со дня нашей последней встречи, кроме моего первого раза.       - Спасибо, – поблагодарила я брюнета, приняв из его рук горячий чай.       Так как я не уделила внимания упаковке с чаем, которая была упрятана в тумбочке, то ввиду струящегося вверх пара из ёмкости для питья, уже носом учуяла, что чай был со вкусом мяты. А в связи с тем, что он был ещё и зелёный, то возложила на него зерно надежды в качестве моего жаждоутолителя в жару. Нет, без шуток, в палате окно было открыто нараспашку, но с того времени как я здесь сижу от него не проникло ни капли ветерочка, да даже крупинки.       Я, делая отрывистые глотки своего напитка, как самый квалифицированный врач этой больницы стала осматривать состояние пациента исходя из его внешности. Рана на лице от кастета заживала быстро, полагаю благодаря частой обработке мазями, но не исключено, что по окончанию лечения от неё может остаться малозаметный шрам. В остальном ничего серьёзного – стёртые коленки и немного локти, которые со временем пройдут. Естественно я не видела того, что творилось под его одеждой, но лишь по этой причине заглядывать под неё не стану. Язык у меня вроде ещё не отпал и не обжёгся горячим чаем, чтобы поговорить об этом с самим пациентом и выяснить состояние невидимого, основываясь на доверии к словам.       - Как твоё самочувствие?       В этот момент брюнет наполнял свой рот жидкостью, поэтому я могла видеть лишь его глаза, блеснувшие на вопрос хитростью, которая меня и образумила.       - Точно, прости, ты же говорил, что на тебе как на собаке всё быстро заживает.       - Сама-то как? – вернув к умеренности свои эмоции, попытал он.       - Ходила в платную клинику. Выписали таблетки. Уже закончила их пить. Завтра можно будет попрощаться с обезболивающим тейпом. А вот поясницу ещё какое-то время лучше обрабатывать.       Дослушав, Юнги сделал заключительный, продолжительный глоток и, смяв в руках стаканчик, швырнул его на захламлённую койку.       - Нет, мне всё же интересно, с кем ты живёшь. Где твой сосед?       - Может быть спит где-то в коридоре, может на процедуры напросился. Мне как-то пополам.       - Ты его, небось, довёл?       Спать в коридоре, когда тебе в палате выделили койку, да ещё третья не занята.., да кто пойдёт на это? Только запуганный человек, что и доказывало озвученное от Юнги «напросился». На процедуры? На них не напросишься, если в этом нет острой нужды и когда достаточно других больных, которые нуждаются в них не меньше. Правда, раз его сосед ладит с медсёстрами, то те могли бы спокойно принять его, пока в больнице длятся приёмные часы.       - Да разве этим доведёшь? Так, чуть понервничает, и это пока самое малое чем я задариваю его за то, что он с нами сделал.       - Твой сосед в палате – Чон Хосок?!       - Ага, в соседней Тэсэ и Учже лоботрясничают, – как что-то ординарное произнёс он. – Ближе к ночи ко мне приходят, спать этой мразине мешаем.       Ну, в общем-то, в то время как на Хосока давят числом, он же вряд ли полезет сам? По-моему, на такое лишь самый безрассудный человек изволит пойти… Внезапно, мне вспомнилось, как я выскочила на волейбольной площадке, чтобы отвести от Юнги увечья, которые норовил причинить ему Хосок и вдогонку своим рассуждениям выдала: я не в счёт.       - Раз глумитесь над ним, значит молнией его ударило несильно, – с облегчением выдохнула я, порой рассуждая об этом на учёбе, но так и не получая ответа, кроме тех, что выносились за счёт собственных же предположений.       - Он в тысячу раз выглядит здоровее нас четверых, Кей. И выпишут его со дня на день. Бесит, не могу. Но раз есть возможность поизмываться, то я её вдоволь использую.       - И чем же ещё помимо уже того, что я слышала и видела? – усмехнулась я, с взыгравшим сердцем. А взыграло оно от осознания того, что пусть ребята и пострадали от насилия, но живы, а кое-кого среди них хоть в космонавты отправляй.       - Когда Тэсэ и Учже уходят к себе в палату, и я ложусь спать, Хосок всё равно не спит, поскольку я сказал, если проснусь первым, то задушу его.       Сказал? А не угроза ли это была?       - Это объясняет твои слова, что он, возможно, сейчас спит в коридоре.       - Он и на процедурах может. Да везде, где нет меня в тот момент, когда он уязвим.       - Вас эти дурачества точно либо примерят, либо навсегда разгонят.       Юнги на это не ответил, но взглядом показал, что не оспаривает, а после снова с приколом на меня посмотрел.       - Бывает мне становится дико скучно, и я, смеха ради, ему в напиток слабительного подсыпаю.       - Ты же ничего мне не подсыпал в чай? – не без причины забеспокоилась я о своём кишечнике, не помня, как Юнги и сахар клал.       Уголки рта брюнета приподнялись.       - Юнги! – я отставила стаканчик на тумбочку, не зная, что хочу сотворить со своим недоврачём, но что-то нехорошее явно.       - Да сахар, сахар подсыпал. Ты же просила одну ложку. Разве не сладко? Я мешал.       Я недоверчиво покосилась то на него, то на свой напиток, помня, что чай и впрямь был сладковат, но пить больше не хотелось. Я чувствовала, что теплообмен во мне несколько урегулировался.       - Пожалуйста, не мсти Чон Хосоку.       То чем Юнги, Тэсэ и Учже здесь занимались – баловство, которое вполне могло перерасти во что-то серьёзное. Но хватит уже. Достаточно «повоевали». Я не зла на Хосока, пусть он и поступил садистки, но чувствую себя виноватой, ведь если бы я не пошла против него на соревнованиях, Юнги бы не избил его. Если бы не избил, то Хосок не захотел бы поквитаться, в связи с этим не дошло бы и до того что у меня и Чимина закрасилось по паре лепестков.       - С чего бы мне?       - Ты сам как-то говорил что, таких как Хосок, только их методами и получится угомонить.       - То есть, то происходящее на волейбольной площадке тебя ни на какие мысли не натолкнуло? – лишь я задумалась, как он продолжил. – Кей, – уселся он поудобнее, сняв тапочки и закинув на койку ноги, скрестив их. – Нас троих хватило бы, чтобы отметелить каждого из дружков Хосока, если бы я не сказал Тэсэ и Учже быть покорными. Нас отымели как ягнят, потому что я изначально не строил планов махать кулаками. Хосок уже получил по заслугам за тебя. Так для чего мне его молотить нужно было? За то, что он вымещает на мне свою боль от обиды некогда поверженного? Так я этим и наслаждался, строя из себя бедолагу. Хосок как кипел злостью, так и продолжает, а мне надоело. У меня есть дела поважнее, чем эти травли и схватки в тёмных уголках мегаполиса. И пока я работаю над собой, строю свою жизнь, в перерывах развлекаясь над ним, он думает, что это развлечение – никак ежедневный, новый вызов и копит в себе негатив, который в один день из него либо рухнет, либо он, наконец, прозреет и тоже всё отпустит. Так что одно ты всё-таки верно заметила – дороги в нашем взаимодействии с Хосоком лишь две: или мы помиримся или отдалимся друг от друга, как разведённые мосты.       - Ты не был таким, – восхищённо подметила я, поразившись его ходу мыслей. Видимо, как бы ни давило одиночество и ежедневная тоска от вида больных, которые находятся в более трудном положении по здоровью, нежели он, в этих стенах не одно тело лечится. Мозг тоже проходит, какую-никакую оздоровительную терапию. И уверена, в случае с Мин Юнги, она сыграла совершенно.       - Может, ты образумила?       Сейчас у него не было заносчивого взгляда, или я не увидела? Перестала или привыкла, как и к его грубости в обращении с некоторыми, другими людьми? Наверно, я чокнулась, поскольку разум шепнул мне, что если бы Юнги не завёл наше общение со своего списка, то мы могли подружиться ещё на первом курсе, а не… сейчас? Сегодня? Или недавно? Разреши представить, Кей, перед тобой сидит очень знакомый тебе человек – Мин Юнги, который в статусе, как капля по линейке перетёк от отметки «постоянного обидчика, издёвщика с маниакальными наклонностями к твоему телу» к отметке «друг».       - И буду продолжать, – улыбнулась я со своих мыслей, которые привнесли какое-то тепло в мою душу и облегчение. Вот он – конец адским дням на учёбе. И почему я когда-то перестала в это верить? – На, образумливайся в том же духе.       Я подала Юнги тетрадки, которые вынула из рюкзака.       - Твои конспекты? – раскрыл он одну тетрадь, после того как положил остальные себе на одеяло. – Следующая неделя – зачётная? – с расстройством в голосе спросил он, сам зная, что это так. – Издевательство какое-то, – он швырнул мою тетрадку к остальным. – На кой чёрт ты их принесла? Тебе самой разве по ним готовиться не нужно?       - Это не все конспекты. Как раз таки нужные я оставила себе.       - Хитрая какая.       Юнги щерясь, улыбнулся, а я на доли секунд подняла глаза вверх и поджала губы, как бы говоря «Какая есть». Он что-то вознамеривался добавить или же сменить тему, но в этот момент мне позвонили. Я не спешила отвечать, смотрела в экран и гадала, по какому поводу звонит Чэён. Ничего вразумительного, кроме того, что из-за Тэхёна, мои мысли не посещало. Но, а если всё-таки не из-за него? Могла же она соскучиться? А если ей и вовсе помощь нужна, а я рассусоливаю?       В оконцовке я извинилась перед Юнги и вышла в коридор, в чём он меня не попрекнул и не навязался с вопросом «Кто это?», а всего-то понимающе кивнул. Вдруг Чэён всерьёз звонит насчёт Тэхёна? Не хотелось бы мне поднимать эту тему при Юнги и подвергаться лишним расспросам, когда с Кимом я уже давно всё для себя решила.       - Да, Чэён?       - Hi, Key! – радостно поприветствовала она меня на моём родном языке, который я так давно не слышала с упоминанием своего имени, привыкшая к такому дома. Дома... – Как поживаешь? Давно тебя не слышала, не говоря уже о том, сколько не видела, – судя по интонации голоса, она надула губки. Это именно та Чэён, которую я знаю и по которой, честно, сама скучала.       - В целом, хорошо. К зачётной неделе готовлюсь понемногу. Ты как? Как ребята? – поинтересовалась я всеми одинаково.       - Всё у всех отлично! – что прям у всех, и у Тэхёна? – В пятницу был последний экзамен. Все без хвостов закрыли сессию, так что с понедельника выходим на практику и начинаем трудиться над дипломом. А пока подумали отметить хорошо сданные экзамены. Нет, «хорошо» это слишком обобщённо. Парни вообще-то по шестьдесят баллов по некоторым получили, но это не имеет значения. Сдали же! Поэтому пойдём с нами праздновать?       - Поздравляю, Чэён! Вы молодцы! – откровенно порадовалась я.       - Нет, так не пойдёт. Поздравишь лично, okay? – сообразила мигом она, что я уклоняюсь от конкретного вопроса.       - И когда же вы готовы принять мои поздравления? – коротко посмеялась я, всё-таки настраиваясь пойти.       После нашего расставания, Тэхён вроде ни с кем не запретил мне общаться, даже с собой. Потому, что будет такого, если я всё-таки приду? Ничего же? Тем более, я не напрашиваюсь, это меня зовут.       - А-а! Ты супер, Кеюшка! – взвизгнула от накатившего счастья девушка, чем возобновила радость на моём лице. – Сегодня вечером, в клубе! Я вышлю адрес, как Джису освободится с тренировки.       По правде меня не сильно-то уж и заботило, где мы будем проводить часы празднования. Мне было главное увидеть ребят.       - Она инициатор?       - Нет, спонсор, – хихикнула Чэён. – Поэтому от её решения и зависит, в какой клуб мы пойдём.       - Okay, напиши тогда, на какой клуб пал выбор щедрой Джису, – подхватила я настроение девушки.       - Okay, – повторила она за мной на английском и к удивлению на нём же и закончила. – See you soon! Bye!**       Я сбросила звонок, задумавшись о том, что вот такая её манера речи располагает к себе. Возможно, она просто тренировала на мне свой английский, как на носителе языка, но вот эта её затея, если всё же это она и была, не доставила неудобств, а лишь сильнее заставила поностальгировать о родных в Сан-Франциско, с которыми я на данный период не могу увидеться вживую, зато всегда могу позвонить.       Я вернулась к Юнги, который сидел на койке, свесив одну ногу вниз, а другую ногу подогнув к себе, и читал один из моих конспектов. Но как только мы пересеклись с ним глазами, больше он их от меня не отвёл.       - Прости, у меня дела появились, так что я, пожалуй, пойду.       - Жаль. Я думал, ты останешься до конца моей выписки, – наигранно взгрустнул он, основав локоть на коленке, и подперев ладонью голову.       Я подошла к его койке и отодвинула стул, чтобы было проще дотянуться и взять рюкзак.       - Это на сколько дней мне интересно, если Хосока со дня на день выписывают и тебе это не нравится?       - Может, на недельку? – он изогнул бровь так, словно не знает точной даты. Да и не хочет, но не против, чтобы я осталась с ним на подольше.       Я избавила себя от его лукавого поглядывания, беря в руки рюкзак. Надевая его, я смотрела в окно, за которым виднелся задний, умиротворённый и пустой двор больницы.       - Хорошо, что я принесла конспекты. А то от скуки ты стал меньше мыслить здраво.       Юнги немного помолчал, но я не придала этому значения, увлёкшись усаженными садовыми цветами в горшочках. И почему отсюда не видно, какими точно? Хотя постой-ка, Кей. У них что, соцветия чёрные? Или они чем-то затемнены? Дымкой что ли?       - Помнишь, ты как-то поделилась со мной, что мир в твоём видении – подарочная коробочка с неизвестным в ней содержимым, которое интригует, а внешне дух захватывает?       Я услышала скрип койки, с которой встают, отчего начала к ней разворачиваться, мысленно пытаясь связать с моей стороны – скуку, с его – мир… В его мире полно скуки? Он об этом? Так, а что тогда в нём захватывающего?       Не успела я толком развернуться, как замерла вполоборота, ошеломлённая почти лёгким, но ощутимым соприкосновением мужских губ с моей щекой. Не понимая, что происходит и почему Юнги ко мне подошёл, да ещё и босой, когда совсем рядом стоят тапочки, я подняла широко раскрытые глаза к его тёмно-карим, от которых источалась некая солнечность.       - Для меня ты эта коробочка, – как-то серьёзно изрёк он. – Плевал я на мир, я так хочу снять этот осточертевший бантик и заглянуть вовнутрь. Но этот бантик никак на рыбацкий узел завязан… – предполагаю, он подразумевал под ним мой характер. – Чем больше я стараюсь его развязать, тем крепче он затягивается. Скажи, ну сколько можно? – я шагнула по направлению к двери, но Юнги запретно выставил руку у моего плеча. – Или подскажи, в какую сторону его тянуть, с какой поддеть, чтобы он сдвинулся хоть на миллиметр? Я впечатлён видом коробочки, – то есть тем, до какой степени я позволяю знать о себе другим людям, и моей внешностью. – А вот тем, что недоступно глазу, – мои сокровенные тайны, личная жизнь, планы на будущее, в конце концов, душа. – Хочу впечатлиться больше, разочароваться или до конца жизни помешаться.       - Это нездоровые желания, мордоплюй, – не менее серьёзная стояла и я, правда до того как не обмолвилась этими словами. После них в парне будто нажали на кнопку переключения, и он моментально приобрёл азартную ухмылку, а я оторопела.       - Для человека в больнице они приемлемы. «Обычный случай» – сказал бы доктор.       Меня задевало и волновало то, что, возможно, Юнги со мной играет. Изводит за свой незавершённый список. Ай, нет! Забудь уже о нём, Кей! Но за что ему тогда над тобой потешаться?.. Это всё скука от порядочного количества свободного времени!       - Займись подготовкой к экзаменам, а то в один момент не заметишь, как нападёшь с этим «обычным случаем», – указала я на свою щёку, на которой парень оставил незаметный след, – на своего соседа.       Обойдя Юнги и его выставленную руку, затем стул, я проследовала на выход, напоследок услышав задорный тон голоса.       - К мальчикам можешь не ревновать.       - Да кто ревнует?       Юнги развёл руки, выставив ладошки к потолку, будто бы ума не приложил, о чём я.       Сама непричастность…

«Мне сегодня очень бы пригодились сигареты» © Шуга

      Тейп лента* – клейкая лента из ткани, напоминающая лейкопластырь, используемая для фиксации или поддержки суставов, а также снижает боль.       See you soon! Bye!** – До скорой встречи! Пока!