Серое английское небо

      Ещё пару секунд Гарри и Нарцисса сверлили друг друга неприязненными взглядами. Наконец миссис Малфой первой отвела глаза и посмотрела на эльфа.       — Кикимер! Рада тебя видеть! Как ты, дружок? — ласково обратилась она к старому домовику, немного наклонившись вперёд.       — Не волнуйтесь за Кикимера, добрая леди Цисси, — прошамкал старый эльф, и Гарри готов был поклясться, что заметил у того в глазах слёзы. О чём думал в этот момент его домовик? Может, о том, как все они — дети семьи Блэк — носились здесь, а их звонкие голоса раздавались в некогда вполне обитаемом доме? До того, как Вальпурга стала безумной пародией на банши в тяжёлом ростовом портрете — если когда-либо действительно была другой, и до того, как Сириус вырос и отрёкся от родителей? Впервые у Гарри зародилась мысль, что будь у его крёстного хоть унция той сердечности, что выказала сейчас леди Малфой, и всё могло сложиться совсем по-другому…       — Да, хорошо, Кикимер! Сделай нам чаю, пожалуйста, — разозлившись сам на себя за неуместные мысли, раздражённо сказал Гарри.       — Как прикажете, господин, — эльф лишь стрельнул в него взглядом мутных выцветших глаз и почти беззвучно растворился.       Вновь повисла неловкая тишина, сопровождаемая неслышным танцем пылинок в пространстве гостиной.       — Ты, как я посмотрю, всё время рвёшься кого-то спасать? — Нарцисса усмехнулась.       — Судьба у меня такая, — с улыбкой пожал плечами Гарри. И, немного подумав, выпалил: — Вот какой смысл унижаться перед Волдемортом? Я видел, как Пожиратели заискивают перед ним. Что, гордости у чистокровных совсем нет?        — Это не твоего ума дело, Поттер, — надменно отрезала миссис Малфой. Она посмотрела в сторону выхода, и Гарри понял, что ещё немного, и она вовсе уйдёт, наплевав на чай. Это заставило его поспешно спросить:       — Скажите, вам хотя бы жаль, что погиб Сириус?       Миссис Малфой вновь повернулась в сторону Гарри. Её лицо отразило целую гамму эмоций: от свирепо раздувающихся ноздрей до мелькнувшей в глазах тоски.       Очень медленно, как бы с неохотой, она произнесла:       — Когда мой кузен ушёл из дома — он сделал свой выбор. Ты не задумываешься над этим, но семья — это первая ценность для всех нас.       — Чистокровных?       — Верно, — очень медленно процедила она, потеребив рукав своей изящной мантии.       — Конечно, откуда мне это понять, я ведь сирота, рос у магглов. Так вы думаете?       Нарцисса раздражённо мотнула головой, не говоря ни «да», ни «нет».       — И если семья так ценна, почему вы поспособствовали его смерти? Кто для вас Волдеморт, что вы решились предать собственного брата?       — Ты совсем не понимаешь, о чём говоришь! — Нарцисса подошла очень близко. Гарри видел, как возмущённо распахнулись её глаза со стрелами тонких чёрных ресниц. Видел, как потемнели такие обманчиво чистые голубые глаза. Её глаза. У Гарри возникло стойкое ощущение, словно он летел выше и выше, над трибунами хогвартского поля, а потом сорвался и ухнул в пустоту, в бесконечный полёт… Она вновь отвернулась и прошла к гобелену, показывающему семейное дерево Блэков. Тонкими хрупкими пальцами она зябко потерла плечи.       — Сириус всегда был импульсивен, несдержан. Настоящая буря в стакане. Он причинял своим родителям столько хлопот. И потом — столько боли. Иногда мне так хотелось думать, что не было бы Азкабана — он бы одумался и вернулся в свою семью. Жаль, что ничего не вернуть вспять.       — По-вашему, он должен был кинуться лобызать край мантии Волдеморта, как ваш муж? — дерзко спросил Гарри, высоко поднимая голову. Он столько раз думал о том, почему всё так вышло, переживал, что будь он хоть немного порасторопнее, посообразительнее… А-а-а… Разве в его силах что-то теперь изменить? Но хотя бы узнать.       — Тебе доставляет удовольствие хамить достойным людям?       — Достойным? — Гарри со всевозможным хладнокровием поднял брови.       — Как я уже сказала — Сириус сделал свой выбор, продав за маггловские цацки и парочку школьных приятелей своих близких. А я… Я сделала свой, — сказала она с горечью в голосе и отвернулась к гобелену. — Регулус был совсем другим: тихим, скромным и весьма скрытным. Он предпочитал точное знание, а не слепое чувство… Иногда я думаю, что было бы лучше, если бы он был хоть чуточку фанатичнее, как тот же Сириус. Это бы его спасло от разочарований.       «Или Беллатриса», — подумал Гарри. Вот уж кто был образцом фанатичной веры.       — Что с ним стало? — спросил он.       — Я не знаю.       С лёгким щелчком в гостиной материализовался эльф. Чашки зазвенели на его подносе.       — Кикимер! — миссис Малфой вновь оживилась.       — Да, леди Цисси?       — Остались ли ещё здесь наши колдографии, памятные подарки?       — Эти... - домовик опасливо покосился на Гарри, глотая ругательства, - маги вынесли почти все, что так любили старые хозяева. Осталось немного того, что Кикимеру удалось сохранить. Леди Цисси хочет посмотреть?       — Если тебе не трудно, Кикимер, - вновь ласково улыбнулась старому домовику женщина.       Спустя какое-то время, пока Гарри и миссис Малфой остервенело дули на горячий чай и неловко ёрзали в оглушающей тишине гостиной, домовик принёс фото и странного вида двустворчатый медальон, на крышке которого была выгравирована буква «s».       — Это медальон хозяина Регулуса, — издав звук, очень похожий на всхлип, произнёс Кикимер.       — Ты что-то знаешь об этом? — вопрос волшебники задали одновременно.       Кикимер забормотал:       — Мой любимый хозяин Регулус никогда не ладил со своим мерзким братом Сириусом. Старший сын постоянно грубил и перечил хозяйке Вальпурге, неблагодарное отродье! Перед тем, как сбежать к своему дружку, назвал всех шавками Тёмного Лорда. Туда ему и дорога! — последнюю фразу Кикимер пробормотал едва слышно, а потом уже громче продолжил: — Хозяйка Вальпурга ничего не сказала, но была очень расстроена. Хорошо, что у неё оставался ещё сын — истинный Блэк — молодой хозяин Регулус. Хозяйка так им гордилась, ведь он знал, что такое долг перед семьей, знал, в чём ценность чистой крови! Тёмный Лорд выделял его, часто приходил в гости и подолгу беседовал с молодым господином Регулусом. И в день, когда ему исполнилось шестнадцать, он с гордостью присягнул на верность своему Повелителю, счастливый от того, что сможет служить господину… А через год верного служения Тёмный Лорд попросил у хозяина Регулуса эльфа…       — Эльфа? — удивилась Нарцисса.       — Да-да, и хозяин Регулус с радостью предложил меня. Я и сам готов был выполнить любое пожелание Тёмного Лорда, но… — Кикимер повесил голову, вяло шевеля ушами.       — Пожалуйста, рассказывай дальше, Кикимер! — не вытерпела Нарцисса.       — Так вот, мы с Тёмным Лордом прибыли в странное место — это была огромная пещера с черным озером, в середине которого находился остров. На острове находилась чаша, полная ядовитого жгучего зелья. И Тёмный Лорд приказал Кикимеру выпить его. Кикимеру некуда было деваться, и он пил, пил… пока ему не стало совсем плохо! Он видел жуткие картины и сцены, видел окровавленные тела хозяина Ориона, хозяйки Вальпурги и молодого господина Регулуса… Как они умерли в муках. Он звал их, кричал, а Тёмный Лорд всё смеялся. Потом он бросил в пустую чашу медальон, взмахом палочки наполнил чашу зельем и уплыл на лодке, бросив Кикимера умирать на острове. Кикимер хотел унять пламя внутри, залить водой и пополз к озеру, но как только он дотронулся до тёмной воды, из озера высунулись мёртвые руки и утащили Кикимера на дно…       Нарцисса в ужасе распахнула свои голубые глаза. Гарри тоже был немало заинтригован.       — И как ты выбрался? — Поттер и сам не понял, почему задал этот вопрос шёпотом.       — Хозяин Регулус позвал Кикимера назад, — вздохнул старый домовой эльф. Молодой господин очень тревожился за Кикимера. А потом хозяин Регулус становился всё мрачнее и мрачнее, похудел, осунулся. Кикимер хотел поговорить с хозяином или хозяйкой, но они лишь пожимали плечами: «Такое время, такое время… Нам надо быть сильными».       — Хозяин достал из кармана медальон, такой же, как у Тёмного Лорда, — сказал Кикимер, слёзы уже текли по обеим сторонам его рыльца. — И он велел Кикимеру взять его и, когда чаша опустеет, поменять медальоны…       Рыдания Кикимера обратились в подобие скрежета, Гарри приходилось напрягать слух, чтобы разобрать его слова.       — И он приказал… Кикимеру уйти… без него. И он велел Кикимеру… идти домой… и никогда не говорить хозяйке… что он сделал… но уничтожить… первый медальон. И он выпил… всё зелье… а Кикимер поменял медальоны… и смотрел, как хозяина Регулуса… утаскивали под воду… и…       — Проклятье! — выругалась Нарцисса. И едва слышно пробормотала: — Я просто не знаю, что со всем этим делать… Мне нужно с кем-то посоветоваться. Я думаю, тебя будут искать. Тебе нужно дать о себе знать своим соглядатаям.       Сказав это, она наконец отпустила из рук фарфоровую чашку, которую до этого судорожно сжимала в руках, и поднялась. Гарри вскочил следом за ней. Самыми кончиками пальцев Нарцисса дотронулась до его плеча и шепнула «спасибо». Он растерялся, не ожидая такой непосредственности, и пришёл в себя, лишь когда входная дверь закрылась с тихим хлопком.       Камин вспыхнул зеленым огнём — в дом на Гриммо прибыл мистер Уизли. Хорошо, что не сразу мама Рона. Иначе Гарри бы не поздоровилось. Он непроизвольно сжал плечи.       — Сигнальные чары показали нам активность в доме, — начал мистер Уизли. — Ты хоть понимаешь, как мы волновались?       — Когда мы были в Косом переулке, — завёл было Гарри, но мистер Уизли, сделав гримасу, его перебил.       — Неужели я сейчас услышу правду, почему ты оказался здесь?       — Мы повздорили с Малфоями, — при этих словах глаза мистера Уизли гневно сверкнули, — а потом я увидел, как Драко и миссис Малфой стали пререкаться, и он запустил в неё оглушающее заклинание.       — Рон и Гермиона рассказали мне немного другую историю, — недоверчиво ответил мистер Уизли.       — Но это правда! — уверенно продолжил Гарри, вроде бы не говоря откровенную ложь и всё-таки опустив лишние подробности. — Мне показалось, что я должен вмешаться. Драко тут же затерялся в толпе, а я подошёл к миссис Малфой, которая без чувств лежала на земле. Мне же нельзя колдовать вне школы, поэтому первое, что пришло на ум — аппарировать сюда с помощью Кикимера.       Домовой эльф с неохотой кивнул, как бы подтверждая слова Гарри, когда Поттер взглядом обратился к нему.       — Не лучше бы было дождаться нас с Молли? — недоверчиво спросил мистер Уизли, но Гарри мужественно выдержал его испытующий взгляд. — И где теперь эта змея?       Гарри почувствовал где-то внутри возмущение от такого эпитета. Лёгкое жжение быстро расползалось от сердца, хотя парой минут ранее он сам был ужасно зол на саму Нарциссу. И было за что!       — Очнулась и ушла, — тем не менее спокойно ответил он.       — Ладно, я думаю, Дамблдор сам с тобой поговорит на эту тему. Возвращаемся в Нору, — мистер Уизли бросил в камин Летучий порох.       Гарри лишь сжал в руке всё ещё странно холодный медальон. И, понурив плечи, первый шагнул в камин. Медальон странно пульсировал в ладони — словно стучало маленькое, сокрытое в нём сердечко…