Злодейка

Этот мир принадлежит красивым людям. Их любят и ценят. Считается, что чем прекраснее ты, тем прекраснее твой внутренний мир. Ха-ха. Идиоты. И так всегда и везде. Перодот тоже ослепительно прекрасна. Каждое посещённое ею мероприятие или званый вечер становится чуть ли не легендой. Высокая, стройная, она, сжимая паучьими пальцами свой перьевой веер, смотрит робко и покорно. Завораживающе. Как бы не так. Золотой водопад закрывает не прикрытую платьем спину. Её блестящие волосы привлекают взгляд не меньше дорогих украшений. Не густые, но длинные ресницы вспорхнули, открывая миру сказочные медовые глаза. Пикантная родинка на гладкой щеке придавала юному лицу некоторую игривость. Вот только слащавое выражение, прилепленное на это божественное лицо, возбуждало в Латте желание скорее отвернуться от этого ядовитого цветка. Перодот была прекрасна внешне. Приятно было любоваться ею на балах, но стоило подойти ближе, заглянуть в её яркие глаза, всякое восхищение пропадало на корню. На тонких розовых губах, спрятанных за перьями веера, ты увидишь высокомерную, горделивую улыбку. В глазах не найдёшь своего отражения, как то возможно в хрустальном молодом ручейке, бегущем между тонкими деревцами. Мутный омут представляет собой её взгляд, в нём увязнуть — подписать себе смертный приговор. Латте тяжело вздыхает, наполняя грудь тёплым домашним воздухом, и обречённо глядит на сломанный цветок, стараясь не думать о том, что так же, как и этот тоненький стебелёк, может быть переломлена её собственная шея. Латте отправляется в её логово и надеется остаться после этого в живых. Жжёный сахар её глаз робко всматривается в чужое лицо и видит помесь презрения и насмешки. И уже к концу разговора у кофейной девочки вспышкой проносится приговор. Мы не поделили одного мужчину… В Арвина Латте никак не ожидала влюбиться. И боялась, что эти чувства окажутся столь же поверхностны, как и чувства Перодот. Только если та желала его как трофей — Латте не осмеливалась и мечтать о совместном с ним будущем. Поэтому она бежала. Бежала от человека, чей алый взор заставлял галопом мчаться, казалось бы неспособное любить, сердце. Бежала от сияния медовых глаз, грозящих ей скорой погибелью. Бежала от предписанной судьбы. Но каждую ночь в неизменно круглой луне она видит силуэты будущих событий. Каждый день она проносится между сводящими её с ума людьми и всё ещё надеется, что это реальность, которую возможно изменить, в которой ничто не предрешено и где всё зависит лишь от тебя одного. Но однажды она натыкается на грань.Дальше не пройти, не проехать. Там небо — полотно цветастых пикселей, земля — океан печатных знаков, а люди — безликие манекены. Стоит ли говорить, что Латте от увиденного пришла в ужас? Ведь весь этот мир не су-ще-ству-ет. И девочка с глазами цвета жжёного сахара возвращается к злодейке этой реальности, низенькой тенью скользя за её спиной. С ней пытаются заговорить, но она лишь улыбается, видя, как радужной рябью идут их лица, чувствуя, как электрические звёздочки проносятся между пальцами. Теперь и не так обидно, что здесь так обожествляют красивых людей, а сама Латте к ним не относится. Зато она настоящая.Или, во всяком случае, была таковой. Теперь и не заходится больное сердце в пляске при виде хозяина Магической Башни. Как можно любить того, кого никогда и не было? Теперь и не так страшно смотреть в глаза Перодот. Ведь только затаившееся презрение, чёрной гнилью покрывающее медовое золото её глаз, кажется Латте настоящим.