***
Тэхён был совершенно прав, когда подумал, что под пальто у Чонгука наверняка чёрная водолазка, потому что это и правда так, и старший обнаруживает это, когда тот снимает своё пальто уже у себя в квартире. Они решают, что будет лучше поужинать у Чонгука, так как в квартире Тэхёна сейчас полный кавардак, а коробками не занята только кровать и ванна. Честно говоря, это немного странно, так как раньше, в школе, они не общались, и то, что Тэхён теперь так просто оказывается на кухне Чонгука, пока тот готовит им рамён, немного неловко, хотя общительному Тэ не привыкать к этому, а самому хозяну дома, кажется, вполне комфортно. Ну, да, они, конечно, учились в одной параллели, и естественно знали друг друга так или иначе, но они никогда не ужинали вместе до этого и не общались так, словно учились в одном классе. Всё, что их связывает — обучение в одной параллели, но почему-то, как бы там ни было, даже если сама ситуация немного странная, рядом с Чонгуком Тэхёну комфортно. Квартира у младшего по планировке точно такая же, как у Тэхёна, но здесь явно присутствуют признаки того, что у неё есть хозяин, когда как квартира Тэ похвастаться этим ещё не может. Она довольно уютная и чистая, особенно учитывая, что в ней живёт одинокий студент, и это, определённо, идёт в плюсик Чонгуку (вообще-то у него в этом списке исключительно плюсы). Хотя, кажется, Тэхён точно видел, что когда они только пришли, младший собирал что-то на полу, а после унёс в стирку, но этот факт он решает упустить. В конце концов, Чон явно не знал, что ему придётся принимать гостей сегодня, поэтому его можно оправдать. Но это всё не особо важно, так как сам Чонгук — намного интереснее. Он оказывается буквально идеальным парнем, и в списке Тэхёна уже целых семнадцать плюсов, когда как минуса ни одного. Возможно, это потому что он смотрит на него сквозь розовые очки, потому что первая любовь всегда кажется нам идеальной и ассоциируется с чем-то нерушимым, но Чонгук действительно идеален. Пока он, стоя за плитой, помешивает рамён, Тэхён не упускает возможности пройтись по его шикарной спортивной фигуре взглядом: широкие плечи, которыми он наверняка сможет закрыть всего Тэхёна, и за такой спиной грех не спрятаться, мышцы на руках, которые так выгодно подчёркивает водолазка, подкачанные бёдра и, нужно признать, довольно аппетитная задница, которую выгодно обтягивают чёрные джинсы — его тело идеально, и старший уверен, что под водолазкой скрывается стальной пресс. Он, разглядывая Чона, несколько раз облизывается. И не уверен, от чего — от безумно вкусного запаха рамёна или от того, насколько привлекательно и по-настоящему аппетитно выглядит Чонгук. Тэхён помнит его ещё несозревшим мальчишкой с огромными оленьими глазами, а теперь перед ним стоит взрослый серьёзный парень с нереально сексуальной внешностью и безумно горячим телом. Он на фоне младшего чувствует себя пельмешкой, потому что сам подтянутым телом похвастать не может. Его фигура имеет больше плавных линий и изгибов, чем у Чонгука, который выглядит, словно бог. — Любишь острое? — спрашивает Гук, оборачиваясь, а Тэхён тут же смущённо переводит взгляд на свои руки, как будто это не он разглядывал младшего секундой ранее. Тэ, всё ещё витающий в облаках, где Чонгук обнимает его талию своими сильными руками (постараемся не осуждать его и понять, потому что он, всё же, находится в менее чем пяти метрах от своей первой и единственной любви), не улавливает суть вопроса и хмурится, — Ты любишь острое? — повторяет Чонгук, пока старший чувствует себя немного неловко в создавшейся ситуации, хотя расслабленная улыбка на губах младшего помогает ему забыть об этом. — Ммм, честно говоря, нет. У меня непереносимость острого, — признаётся Тэхён, сплетая пальцы вместе. Это правда, и поэтому в Корее ему живётся немного трудно, потому что здесь почти вся еда с острыми специями. В школе это доставляло немало проблем, поэтому он не всегда ел в столовой, из-за чего некоторое время у него были проблемы с весом. А ещё это становится реальной проблемой для людей, которые хотят накормить его, как, например, Чонгук, потому что в основном все корейцы обожают острое, и чем острее, тем вкуснее. Тэхёнова непереносимость очень мешает, и часто он замечает, что окружающие явно этим недовольны, потому что есть не острую еду из-за чьей-то непереносимости, отказываться от любимой еды — не то, чему можно порадоваться. Тэхён это понимает, когда Чонгук хмурится, и он уже готов сказать, что, если он хочет, то может добавлять столько перца, скольно ему угодно, и он потерпит, тем более Чонгук стоит этого, но младший его опережает: — Хорошо, — он улыбается так, словно это ничего не значит, и Тэ очень этому удивлён, так как обычно всё совсем наоборот, и его упрашивают всё же согласиться на острое. Брови старшего ползут вверх, когда Гук легко соглашается на то, чтобы отказаться от любимой еды. Мало того, что Чон флиртует, так он ещё и заботится о нём. Безумие какое-то. Это ещё один плюс Чона в список Тэ, и если честно, в этом списке пока что нет минусов. — Поэтому в школе ты иногда пропускал обеды? — спрашивает Чонгук, стоя спиной и помешивая рамён, иногда доставая его на воздух, куда пару минут назад добавил овощи и яйцо. — Да, знаешь, я часто не мог есть еду в столовой, — Тэхён отвечает прежде, чем понимает. Они с Чонгуком не были в одном классе, и обычно никто не обращает внимание на пристрастия к еде, даже если учатся вместе, но младший — другое дело. Он обратил внимание и даже помнит об этом спустя столько времени. Тэхёну нужен воздух. Срочно! — Но если ты хочешь, то можешь добавить перец, я съем и так, это правда не стоит того, — всё же говорит Тэхён. — Нет, — категорически отказывается Чонгук, и что-то в его голосе помогает Тэхёну понять, что «нет», значит «нет», и других вариантов не будет. Это очень сексуально. — Я хочу, чтобы от этого ужина у тебя остались хорошие впечатления, точно так же как и от меня, и я совсем не хочу, чтобы после у тебя всю ночь болел живот или что-то вроде этого, ладно? — Тэхён кивает, медленно расплываясь лужицей от заботы Чона. Стоит ли сказать младшему, что у него уже очень хорошее впечатление о нём? Иначе и быть не могло. Когда Чонгук ставит перед ним кастрюльку с ещё дымящейся ароматно пахнущей золотистой лапшой, Тэхён не может отказать себе в удовольствии и принюхивается к аромату, с необычайным воодушевлением рассматривая лапшу — он безумно голодный. Лишь только посмотрев на рамён, он уже ощущает его вкус, а когда, наконец-то, ловко подцепляет палочками, пробуя на вкус, стонет от блаженства и жмурит глаза, заставляя Гука рассмеяться. — Ты король рамёнов? Признавайся! — Тэхён подцепляет ещё, а Чонгук хихикает, смущенный, но довольный тем, что старшему нравится его еда. — Нет, серьёзно, это бог всех рамёнов, которые я когда-либо ел, Чонгук! Я бы даже вышел замуж за тебя ради того, чтобы есть его каждый день. Даже если это вредно, — выдаёт Тэ, а младший смеётся и даже немного смущается комплиментам — на его щеках выступает румянец. — Раз так, то завтра едем подавать заявление, — подмигивает Гук. Старший останавливает палочки с лапшой прямо у рта, когда слышит это. Он поднимает взгляд с лапши на Чонгука, не понимая, шутка это или правда, потому что парень напротив него полностью серьёзен. Тэхён наивно хочет верить в то, что это действительно правда, хотя, естественно, это шутка, и когда Чонгук начинает хохотать, Тэ теряет все надежды на будущее, за что в шутку толкает младшего по плечу и делает вид, что плачет, так как потерял слишком много. На самом деле ему даже почти не нужно притворяться.***
В следующий раз Тэхён встречается с Чонгуком спустя несколько дней после переезда. Они сталкиваются в подъезде, когда Тэхён, ужасно уставший на трёх парах по истории искусств и мечтающий только об одном — оказаться дома под одеялком — с некоторыми трудностями взбирается на нужный этаж, пока за ним волочится тубус с работами, который, честно говоря, он хочет выбросить к хренам. Его даже начинают посещать мысли о том, зачем мама родила его художником, потому что положение в институте и правда немного затруднительное — ему нужно сделать, ключевое слово, хорошие, добротные эскизы к курсовой работе, такие, чтобы преподаватель сразу же загорелся идеей помогать ему и направлять в процессе. На словах это кажется лёгким, но когда ты сидишь перед пустым скетчбуком, а в голове ни единой мысли о том, какую тему можно взять, становится понятно, что не всё так легко. Тэхён, удручённый мыслями о курсовой и о том, как слиться с планеты на некоторое время, уже поднимается на третий этаж, когда замечает у своей двери как всегда прекрасно выглядящего Чонгука, который, как только видит старшего, загорается изнутри. Гук радостно смотрит на старшего, улыбается ему, пока не замечает, что настроение у него явно не из лучших — по одному только вымученному виду парня понятно, что он явно мало спал ночью, а ещё ужасно устал. Чон с беспокойством оглядывает его, когда он в ответ только еле улыбается. Его надежды на прекрасный вечер почти сразу рушатся, но всё же он не теряет веру в лучшее до конца. — Привет, хён, — осторожно здоровается, наблюдая за поникшим Тэ. Тот только кивает головой, хотя старается улыбнуться, как кажется Гуку. — Всё в порядке? — он волнуется. Действительно волнуется, потому что вид старшего и правда оставляет желать лучшего, и он очень хочет помочь ему, хотя понимает, что вряд ли сможет, потому что его отношения с искусством хуже, чем на «вы». Однако он может помочь как-нибудь по-другому, он уверен в этом. — Не совсем, — Тэхён кусает губы, пытаясь нарыть ключ от квартиры в кармане. — Не обращай внимания, — Чонгук хмурится, потому что это глупо — просить его не беспокоиться. — Ты что-то хотел, верно? Соль, может быть? — шутит старший, пока младший удивляется и восхищается тому, что он ещё способен на шутки. — Нет, не это, — улыбается Чонгук, хотя делает это осторожно. Он не уверен, что стоит делать то, что задумал. — Я хотел пригласить тебя к себе на вечер кино, — внезапно выдаёт он, а Тэхён удивлённо поднимает взгляд, всматриваясь в тёмные глаза напротив. Честно говоря, он совсем не ожидал этого, не думал что их с Чонгуком соседское общение перерастёт во что-то более близкое, когда можно позвать друг друга смотреть кино. По-другому просмотр фильмов вместе назвать нельзя никак, и старший почти уверен, что парень пытается сблизиться с ним, и он даже отмечает, что Чонгук явно немного смущён. Если бы он был в другой ситуации, он бы сразу, не раздумывая, согласился. Но в его рюкзаке лежит пустой скетчбук, а препод ждёт от него супер-идеи, и это срочно нужно исправлять. — Гук-а, — ласково зовёт он уже поникшего парня, который опускает голову вниз и смотрит на свои ноги, обутые в чёрные летние кроссовки. Конечно, он понимает, что не сегодня, но не может не расстроиться, хотя отчаянно старается скрыть свое разочарование и показать, что всё в порядке, что он всё понимает. Он вполне может посмотреть кино один, это не проблема, но проблемой становится то, что он хочет сделать это с Тэхёном. А ещё он так долго уговаривал хёнов, чтобы те не приходили сегодня, и, получается, старания были зря. — Я бы с радостью, честно, но… У меня завал на учёбе, и мне срочно нужно выполнить эскизы к кое-какой работе, поэтому… — Тэхёну правда даётся это тяжело, но по-другому сейчас нельзя, даже если очень хочется согласиться и забыть обо всех проблемах в компании младшего. Наверное, если бы он два года назад знал, что откажет самому Чон Чонгуку, то посчитал бы себя дураком, потому что Чонгуку невозможно отказать. — Не думаю, что смогу согласиться сегодня. Прости, — виновато опускает взгляд Тэ, кусая губы. — Нет, нет, хён! Ты не должен извиняться. Я вижу, что ты очень устал, поэтому понимаю, что не могу заставлять тебя, — Чонгук вдруг берёт его руку в свою, несильно сжимая в знак поддержки. — Не переживай об этом, ладно? Мы всегда можем устроить день кино в другой день, ведь правда? — Тэхён кивает, соглашаясь и думая о том, что Чонгук и правда золото, не иначе. — А теперь иди домой, но прежде, чем взяться за работу, отдохни, ладно? — с беспокойством наказывает Чонгук, и в его голосе Тэ слышит что-то стальное вперемешку с искренней заботой, поэтому он не может не согласиться.***
Тэхён сдаётся спустя полчаса честных попыток что-либо нарисовать. В его квартире полный мрак, и это только усугубляет ситуацию и весь его настрой. Когда поднимается по лестницам, думает о том, что он и правда слабак, раз так быстро сдался. Он всё же решает, что пробовать сейчас нарисовать что-либо явно бессмысленно, потому что единственное, чего он хочет — отдыха. А ещё, желательно, рядом с Чонгуком, поэтому парень поднимается по лестнице на четвёртый этаж, чтобы всё же согласиться на вечер кино. Ещё ведь не поздно? Он надеется, что нет. Тэхён, подойдя к тёмной двери, некоторое время в нерешительности топчется на месте, неуверенно кусая губы и не решаясь поднять руку, чтобы нажать на кнопку звонка. Ему очень хочется, чтобы Чонгук пустил его, но ещё он немного волнуется, так как ему, кажется, предстоит вечер с любовью его жизни (он даже не преувеличивает), а он перед тем, как выйти из квартиры, даже не посмотрелся в зеркало. Наверняка на его голове полнейший бардак, а мятая белая футболка, первая попавшаяся, неловко слезает с его худого плеча, когда как на ногах огромного размера штаны и смешные, розовые, пушистые домашние тапочки (он их обожает), которые он купил по акции в продуктовом — видок не самый презентабельный, точно так же как и его настроение. Будет ли правильно прийти к младшему в таком расположении духа? Возможно, нет, но желание отвлечься и, что ещё более важно, провести время с Чонгуком, раз уж представилась возможность, сильнее, чем вновь оказаться в пустой квартире, где его вновь встретит бардак и пустой скетчбук с неудачными эскизами. А ещё он боится, что если не согласится сегодня, то в следующий раз Чонгук его просто-напросто не пригласит, и на этом все кончится. Он не хочет этого. Выдыхая, он поднимает руку, а после, зажмурившись и поджав пальцы на ногах, нажимает на кнопку звонка. Ему кажется, что ждёт вечность, но на самом деле Чонгук открывает почти сразу, как будто ждал его, удивлённо раскрывая рот, когда находит на пороге своей квартиры старшего. Тэхён неловко улыбается ему, комкая футболку в руках, не зная, что сказать в оправдание своего поступка. А ещё ему неудобно за свой внешний вид больше, чем он думал, потому что Чонгук даже в обычной домашней одежде смотрится нереально, а он, Тэхён, выглядит, мягко говоря, не очень. Становится только хуже, когда Гук рассматривает его, хмурясь и явно не понимая, что он тут делает. Особенно в его прикиде выделяются пушистые тапочки на ногах, на которых Чонгук останавливается взглядом подольше. — Классные тапочки, — отмечает он с улыбкой, поднимая взгляд и встречаясь с тёмными глазами напротив. Всё это так странно, и Тэ правда ощущает себя неловко, хотя обычно с ним такое не происходит. Наверное, это потому что Чонгук смущает его простым своим существованием. — Ам… Спасибо? — нервно смеётся Тэхён. — Они выглядели слишком одиноко и были довольно дешёвыми, так что не мог оставить их в одиночестве. Все, даже самые смешные, тапочки мира заслуживают того, чтобы завести хозяина, ты так не думаешь? — парень замолкает, когда понимает, что говорит явно не то, что должен, и вообще его речь о тапочках сейчас явно была ни к чему, не говоря уже о вопросе. — Вообще-то я здесь не поэтому, — быстро исправляется Тэхён, находя в глазах напротив смешинки и некоторое непонимание происходящего, хотя судя по всему Чонгук не особо против того, что происходит. — Ну, знаешь, я не могу сосредоточиться на эскизах, поэтому решил, что лучше будет провести вечер в хорошей компании с кино, а не в пустой квартире, потому что это всё слишком давит на меня. Мне вообще-то всегда было трудно жить одному, потому что это сразу наталкивает на мысли об одиночестве, и, наверное, поэтому я редко провожу время дома, — Тэхён вновь замолкает, когда понимает, что снова ушёл не туда, а Чонгук уже во всю хихикает, пряча улыбку в кулак. Парень краснеет от неловкости и смущения. — Если ты перехотел, можешь ничего не говорить, я прямо сейчас уйду. Он кивает собственным словам и уже хочет смыться отсюда обратно в свою пустую, холодную квартиру, когда Гук ловит его за руку и втаскивает в свою квартиру, прижимая к двери, которую ловко успевает закрыть. Тэ распахивает глаза, когда осознаёт, что они слишком близко друг к другу, и он видит только глаза напротив и даже может ощущать дыхание Гука на своих губах, и это всё слишком смущает, но в то же время слишком приятно. Когда Чонгук отстраняется, запуская руку в тёмные волосы и тяжело выдыхая, пока старший жмётся к двери, не зная, куда себя деть от возникших неловкости и желания вернуть время на несколько секунд обратно. — Ты можешь остаться, Тэ, — Чонгук ласково улыбается, и у Тэхёна теплеет на душе. Он даже пропускает мимо то, что Чон проигнорировал формальное обращение, потому что как-то уже не до этого. — Как ты вообще мог подумать, что я выгоню тебя? — фыркает, а Тэхён виновато смотрит в пол. — Идём, — Чонгук берёт его за руку и ведёт в комнату, заставляя усесться на диван, а после уходя на кухню, которая соединена с комнатой, что позволяет видеть его, чтобы позже уткнуться в холодильник, видимо, в поисках чего-то вкусного. Парень в это время осматривает комнату — в прошлый раз он в основном находился на кухне, поэтому рассмотреть квартиру Чонгука толком так и не успел. Судя по тетрадям на чёрном низком столике, он оторвал младшего от домашки, и Тэхён зорким глазом замечает какие-то супер-пупер огромные страшные примеры с кучей цифр и всяких других штук, названия которых он безумно хочет забыть, так как они здорово подпортили ему жизнь в школе. Поэтому на тетрадях он не задерживается надолго. Гораздо интереснее обстановка в комнате: свет приглушён и исходит от включённого торшера, создавая такую уютную атмосферу, что Тэ кажется, словно он дома. Даже его ещё толком не обжитая за два дня квартира не кажется ему настолько родной, насколько родной кажется квартира Гука. Когда Чонгук возвращается с целой горой еды, Тэхён, наверное, смотрит на него слишком благодарно, потому что младший снова хихикает. Старший неловко тянется к еде, а потом опускает руки, смущаясь и хихикая вместе с Чонгуком, который всё же подаёт ему упаковку со снеками, на что парень благодарно улыбается и бормочет тихое «спасибо». Ещё Тэ замечает, что парень не расспрашивает его о проблемах в универе, и за это он благодарен Гуку ещё больше, потому что вспоминать сейчас о не законченной работе совсем не хочется. Возможно, потом, когда вернётся в квартиру и выспится, но не сейчас, когда всё вокруг настолько умиротворённо, что ему даже немного хочется спать (не исключено, что это из-за того, что он мало спал в последнее время). — Я отвлёк тебя? — смущённо спрашивает он, кивая головой на раскрытые тетради, откуда с угрозой выглядывают цифры. Чонгук направляет взгляд туда же, куда смотрит Тэхён, хмурясь. Судя по всему, он тоже не особо в восторге от математики, хотя, учитывая, что учится на факультете финансов, о чём Тэхён узнал ещё в самый первый вечер, понимает её намного лучше, чем Тэ. — Нет, не совсем. Это домашка на следующую неделю, так что не сильно срочно. Ну и, знаешь, она лёгкая, — Тэхён смотрит на него неверяще. Как вообще это может быть лёгким? Видимо, Чонгук не только Халк, но и гений, иначе объяснить лёгкость, с которой он говорит об этом, нельзя. — Ты серьёзно? Математика — это худшее, что могло придумать человечество, и она ни разу не лёгкая! — Тэхён хмурится, а Чонгук прячет улыбку в кулаке. — Математика очень испортила мне жизнь в школе, знаешь, поэтому, возможно, я говорю немного предвзято, но она, чёрт подери, не может быть лёгкой. До сих пор, когда вспоминаю миссис Мин и её взгляд, мурашки по телу от страха. Серьёзно, Гук, ты не представляешь, как я мучался каждый урок, — выдаёт Тэхён, с восхищением смотря на младшего. — У тебя всегда было хорошо с ней? — Чон кивает, улыбаясь и убирая тетради подальше, а на их место ставит ноутбук. — Боже, почему мы не могли познакомиться, когда ещё учились? Ты бы мог помогать мне с ней, а я бы давал тебе списывать историю или ещё что-то, — мечтательно предлагает Тэ. — Возможно, мы не сделали этого, так как я очень стеснялся, — хихикает Чонгук, а Тэхён выпучивает глаза, готовый уже закричать что-то вроде «Какого хрена, чувак?!», и он даже забывает на время о своей усталости. — Ты вообще в курсе, что был одним из самых классных парней нашей параллели? — Тэхён выпадает. Нет, он явно не был в курсе, либо его память стёрли и вставили чужую. — Думаешь, я мог подойти к такому, как ты? У меня такое ощущение, что ты явно не осознаёшь этого, потому что твой взгляд говорит о том, что это так. — Потому что это не так! — отрицает Тэхён. Он всего лишь был очень общительным, ничего более. Ему-то всегда казалось, что Чонгук — самый крутой парень их параллели, потому что он был одним из самых преуспевающих во всём, начиная от учёбы и заканчивая спортом. Он был слишком красив и привлекателен, ещё он выполнял все домашки на высокие баллы, ещё он ходил на баскетбол, так как был одним из самых высоких парней (он и сейчас выше Тэхёна сантиметров на пять, хотя старший не против), и это, наверное, определило его спортивное телосложение. Чонгук — тот, по кому сохла добрая половина девчонок, и в их числе Тэхён. Так о чём вообще тут можно говорить? — Это так, — мягко убеждает Чонгук, а сердце Тэхёна переворачивается от его ласковой улыбки, пропитанной теплом. Однажды эта улыбка доведёт его, особенно, если он будет смотреть на неё так часто и так близко. — Ты всегда был таким ярким, таким общительным и улыбчивым, а ещё таким красивым, что я просто не мог подойти к тебе, — смеётся Чонгук над самим собой. Старший же в это время умирает от того, что младший действительно назвал его красивым. И, погодите, он что, заигрывает с ним? — Ну, зато теперь мы знакомы, — подмигивает Чонгук. — Знаю, теперь у тебя нет математики, но я всегда могу помочь с чем-то вроде усталости. Наверное, это даже важнее, — Тэхён не находит что сказать. — Если хочешь, могу быть твоим личным успокоительным в подобные дни, — нет, нет, нет, сердце Тэхёна на грани. Ещё немного и он просто взорвётся от любви к Чонгуку. Так нельзя, это просто незаконно! Его мозг сейчас просто не может думать о чём-то и выстраивать логические связи, потому что Чонгук правда заигрывает и флиртует с ним. Серьёзно? Это же не сон, да? Тэхёновому сердцу грозит серьёзная опасность в виде Чонгука, но он просто не может остановить это, поэтому где-то в груди расползается тёплота, а щёки заливает румянец. Чонгук делает это так, как будто это в порядке вещей, но это ни разу не так, и если он продолжит, Тэхён просто сгорит. — Что ты хочешь посмотреть? — спрашивает Чонгук, оглядываясь и заставляя Тэхёна ненадолго отлипнуть взглядом от мышц на его спине, чётко выделяющихся через белую футболку. — Предлагаю что-то не очень серьёзное для начала. Как тебе «Железный человек»? Тэхён бездумно кивает, а после вновь наблюдает мощную спину Чонгука, позволяя себе немного расслабиться и откинуться на спинку дивана, забравшись на него с ногами и усевшись по-турецки. Когда Чонгук, включивший фильм, откидывается на спинку, довольно широко и по-хозяйски расставив ноги, Тэхён всерьёз думает о том, что согласиться на это по собственной воле явно было полнейшей глупостью, потому что такой Чон, домашний, расслабленный и с искрами в глазах наблюдающий за действом на экране (судя по всему, он обожает Железного Человека), это лучшее, что Тэ когда-либо видел. Он почти физически ощущает, как вся тревога забывается, и настолько размякает, что в какой-то момент позволяет себе положить голову на удобное плечо младшего, а коленку ненавязчиво положить на его бедро. Как будто так и должно быть. Но Чонгук совсем не против, даже наоборот, кажется, потому что он спустя какое-то время даже закидывает правую руку на плечо Тэхёна, прижимая к себе засыпающего в тепле Тэ сильнее.***
Спустя три долгих недели после того самого вечера Тэхён сидит в своей новой квартире всё так же в окружении коробок. За окном уже смеркается, коробки до сих пор не разобраны, а домашка в универ так и не сделана, и всё это заставляет парня тяжело вздохнуть, когда он всё же поднимает свою задницу с огромной кровати. Он с сожалением смотрит на незаконченный рисунок — нужная идея пришла в его голову внезапно, пока он шёл домой, и как только он оказался в квартире, сразу же решил воплотить её. Вот так и прошло около трёх часов его жизни, хотя он уверен, что когда Чонгук увидит его новую работу, наверняка похвалит, поэтому он не может сказать, что время прошло зря. К тому же, уже завтра ему нужно показать эскизы преподу, поэтому его вдохновение пришло как раз тогда, когда оно было крайне необходимо, потому что, идя домой, парень был готов смириться с тем, что его выгонят из академии — настолько отчаянным было его положение. Правда, он не уверен, как бы сообщил об этом Чонгуку… Кстати, о Чонгуке. Он оказался довольно милым соседом: когда Тэ, забывший дома тубус с рисунками на прошлой неделе, попросил его принести их (почему нет, он всё равно знает пароль от его квартиры), младший принёс не только их, но немного еды из дома, так как он уже успел понять, что не позавтракавший Тэхён = злой Тэхён, а завтракает Тэхён... никогда, потому что обычно он просто не успевает. Теперь они оба знают друг о друге намного больше, чем раньше. Чонгук знает, что Тэхён до безобразия тактильный и любвеобильный, поэтому лезет обниматься при каждом случае и даже тогда, когда повода для объятий нет (за то время, пока они общаются, Тэ вполне привык к Чонгуку, поэтому легко может обнимать его). Старший вполне может взять его щёки в свои руки и пожамкать, заставляя бедного Чонгука, интроверта от кончиков волос до пяток, смущаться. Чонгук знает, что Тэхён учится на дизайнера и, естественно, не представляет, куда пойдёт работать, но по-настоящему влюблён в искусство, ещё он обожает выставки, поэтому посещает каждую в Сеуле не по разу, а после них всегда садится за работу и проводит без сна как минимум ночь, пока силы не иссякнут. Тэхён безумно милый и очаровательный, когда рассказывает младшему о своих сумасшедших идеях для рисунков или когда вдруг вскакивает на месте, хлопая в ладоши, когда наконец-то приходит вдохновение. Тэхён ранимый, смешной, эмоциональный, и если даже у Чонгука выдался наиужаснейший из самых ужасных дней, он уверен, что сосед поможет избавиться от хандры. Ещё Тэхён мечтает поучаствовать в выставке, и Чонгук уверен, что у него это получится, потому что рисует его сосед крышесносно. Тэхён о Чонгуке тоже узнал довольно много: он любит поспать подольше, смотрит аниме в свои двадцать два года при своей серьёзности и ни капли не жалеет об этом, умудрившись даже показать Тэ несколько серий любимого сериала. Ещё он обожает Железного Человека, и поэтому на полке в его гостиной даже есть его фигурка, а где-то в шкафу завалялась старая футболка с его принтом — этот факт Тэхёна безумно умиляет. По характеру Гук противоречивый: он может смутиться самого простого комплимента в свою сторону, а может быть дерзким, так, что смущаться приходится уже Тэхёну, кстати говоря второе происходит намного чаще, потому что Чон откровенно флиртует с ним, даже не пытаясь скрыть этого. А ещё он занимается спортом, даже участвует в соревнованиях от своего института, где, кстати говоря, учится на факультете финансов, что Тэ счёл довольно унылым и совсем не захватывающим. Прошло чуть больше трёх недель с его знакомства с Чонгуком и с его переезда, многое в их прежде на нулевом уровне отношениях поменялось, и Тэхён даже может с уверенностью сказать, что они друзья. Хотя, если честно, есть некоторые сомнения по поводу рода их отношений, потому что кроме дружбы, как кажется по уши влюблённому Тэ, между ними есть что-то ещё, если судить по лёгкому флирту и ласковым, ненавязчивым прикосновениям. Парень, конечно, честно старается не увязнуть в глупых надеждах и мечтах слишком глубоко, но с каждым вечером, который он проводит с младшим, это становится всё сложнее и сложнее, особенно, когда Чонгук напрямую заигрывает с ним, явно переходя рамки дружбы, но ещё не настолько, чтобы можно было сказать о чём-то большем. Но кое-что остаётся неизменным: коробки с вещами по прежнему не разобраны — ему всегда что-то мешает. Например, дикая усталость после универа, куча домашки, внезапное вдохновение, как сегодня. Или Чонгук, приглашающий его на ужин — это стало некой традицией с того самого первого вечера, только теперь к ужину добавляются ещё и посиделки с разговорами и кучей фильмов. Если они оба не заняты, то всегда проводят вечер вместе, но дело в том, что, когда Чонгук приходит к старшему с приглашением, весь такой домашний, немного уставший и потрёпанный, когда он неловко чешет свой затылок, смотря своими огромными глазищами (как будто он ребёнок и это не у него тело бога), Тэхён автоматически перестаёт быть занятым. Он просто не может не согласиться, поэтому всегда откладывает свои дела на потом, которое никак не настанет. Так что, вполне можно сказать, что Тэхён, по сути, никогда не занят для Чонгука, потому что упустить возможность провести время с ним ну никак не может. Тэхён, пусть и обожает подобные вечера, надеется на то, что Чонгук придёт и сегодня, в равной мере надеется и на то, что он не придёт, потому что ему срочно нужно разобрать все вещи. Коробки — это явно не лучший способ хранения вещей. Поэтому сегодня вечером он точно не согласится, если Чонгук снова придёт. Наверное. Он не уверен. Совсем не уверен. Если быть откровенным до конца, он очень хочет увидеть младшего, потому что, ну чёрт, он — его первая любовь, и понятно, что сердце Тэхёна всегда трепещет рядом с ним. Он не собирается терять шанс на общение с ним, даже если боится, что однажды Чонгук точно заметит его влюблённый взгляд (но Тэхён честно старается не показывать своих чувств, правда, нельзя точно сказать о том, что у него это получается). Поэтому, когда он уже стоит между коробок, обдумывая, с чего начать, уже не уверен, что готов променять это на вечер с Чонгуком. А когда он с некоторыми сложностями пытается пододвинуть огромную кровать к окну, искренне надеется на то, что младший и правда придёт к нему, прервав его страдания, потому что Тэхёну вдруг вздумалось сделать перестановку. Он не тот, кто отказывается о своих внезапно пришедших в голову сумасшедших идей, он тот, кто действует порывисто, поэтому не совсем задумывается о последствиях. Более того, он не отказался от этой идеи, даже когда понял, что, возможно, она не самая удачная, и кровать со шкафом, наверное, слишком тяжёлые для одного парня, тем более для него — он никогда не занимался физическими нагрузками в отличие от Чонгука. Снова Чонгук. Он буквально везде. Тэхён, тяжело дыша, перестаёт двигать кровать, хмурясь — все его мысли сходятся к соседу, который наверняка уже вернулся домой. Он всегда возвращается около пяти часов вечера, а сейчас уже шесть, так что, однозначно, Гук уже дома. Парень вздыхает, собираясь с силами, чтобы вновь предпринять попытку пододвинуть кровать на несколько сантиметров вперёд, когда слышит характерный звонок в дверь. Он не может сказать, почему знает, что это Чонгук. Просто знает, что это он, и поэтому, наверное, по пути к двери, прежде чем открыть её, мельком осматривает себя в зеркало — видок не из лучших, конечно. На нём растянутая чёрная футболка, волосы взъерошены, а ноги открывают довольно короткие, но не слишком, шорты, но он всё же решает, что не будет переодеваться и заставлять долгожданного гостя ждать, но переодеться хотя бы в спортивные штаны всё же стоило, наверное. Когда он открывает дверь, первое, что видит — несколько коробок пиццы перед собой, и уже после Чонгука, который, мельком оглядев его, ненадолго теряется, выглядя при этом несколько смущённо и даже, наверное, молодо, потому что его щёки покрывает лёгкий румянец. Парень прокашливается, прежде чем сказать: — Тэ-хён, привет, — улыбается он, скользя взглядом по стройным ногам старшего. — Я подумал, может, мы могли бы поесть пиццы сегодня? Я заказал не острую, поэтому можешь не волноваться, — тараторит он, пока Тэхён улыбается слишком счастливо. Что он там говорил? Что не согласится на вечер с Чонгуком, так как у него полно дел? Бред, ложь, брехня — называйте как хотите, потому что он, чёрт возьми, согласится. Как вообще можно не согласиться, когда Чонгук с порога же заявляет, что обо всём позаботился? Позаботился о нём, о Тэхёне. Однако Тэхён всё же оглядывается назад, в замешательстве и неуверенности кусая губы. Он всё же так и не пододвинул кровать, и её положение сейчас немного странное, да и спать посередине комнаты будет немного странно — ему необходимо, чтобы кровать была приставлена к какой-либо стене, потому что это делает его спокойным, и это ещё одна его странность. Ещё он не разобрал коробки с вещами, и это тоже плохо, потому что кроме его желания убраться наконец-то, на днях обещали приехать мама с папой, чтобы проверить, как он обосновался на новом месте, и пускать их в это просто невозможно. — Гук-и, я бы рад, но у меня уборка… — Тэхён виновато смотрит на Чонгука из-под чёлки, наблюдая за разочарованием на чужом лице. — Ты можешь съесть её один, и тогда тебе достанется намного больше, — старший пытается улыбнуться, но понимает, что отговорка так себе, особенно учитывая, что парень напротив начинает грустить. Это даже жалко с его, тэхёновой стороны, предлагать подобное. — Нет, нет, ты не будешь есть её один! — не выдерживает Тэхён, а Чонгук поднимает взгляд за секунду до того, как Тэ затаскивает его внутрь своей квартиры, забирая из рук пиццу. — Знаешь, я затеял перестановку, честно говоря, мне немного тяжело, — смущённо признаётся он, не зная, можно ли в данной ситуации попросить о помощи, потому что Чонгук вроде как пришёл совсем не для этого. — О! Я помогу! — с готовностью отвечает Гук, запуская руку в тёмные пряди своих волос, пока Тэхён наконец-то опускает взгляд с его лица и оглядывает его внешний вид: он наверняка не особо заморачивался насчёт одежды, но выглядит потрясающе. На нём как всегда простые спортивные штаны, чуть облегающие крепкие накачанные бёдра, белая футболка, не скрывающая мышц на руках и груди, а волосы растрёпаны, но даже при этом он выглядит как грёбаная модель. Тэхён не хочет думать, как его мышцы будут выглядеть, когда он будет двигать кровать или шкаф, ему вообще запрещено думать о подобном, но почему-то он всё время возвращается к этой мысли. Как ему вообще удаётся выглядеть настолько прекрасно в самой обычной одежде, при этом даже не стараясь выглядеть хорошо? Пока Тэхён, откровенно говоря, залипает на Чонгука, а тот с интересом рассматривает его квартиру (он её практически не видел, так как зачастую они устраивали вечера кино именно в его квартире), то делает вывод, что старший явно ещё особо не обжился здесь, потому что об этом явно говорят пустые полки и до сих пор живущие на полу, возле дивана, коробки. — Ммм, может, всё же не стоит? Ну, ты всё-таки у меня в гостях, это как-то неудобно, — заминается Тэ, когда Чонгук по-хозяйски снимает тапочки и уверенно проходит дальше, взглядом без сложностей находя вход в спальню. Младший отмахивается, фыркая: — Я, между прочим, младше тебя, а значит, должен помогать. И вообще, думаю, помощь тебе правда не помешает, потому что ты выглядишь немного… ну… — Чонгук прокашливается, осматривая его, а Тэхён отчего-то смущается. — В общем, растрёпанно. Тебе явно было нелегко, поэтому я помогу, — старшему не остаётся ничего, кроме как угукнуть в ответ, лишь бы избежать возникшей неловкости. Когда Тэхён, относивший пиццу на кухню, возвращается, Чонгук стоит посреди груды коробок и книг, которые старший успел вывалить на пол прежде, чем понял, что хочет сделать перестановку. Гук выглядит немного удивлённым творящемуся беспорядку — он явно к подобному не привык, потому что в его доме, Тэ знает, всё разложено по полочкам. Тэхён ощущает себя ужасно неловко, так как, вообще-то, у него гости, а в доме творится чёрт-те что. Он смущается и с опущенным взглядом проходит вперёд. — Прости, здесь беспорядок… Если хочешь, мы всё же можем пойти к тебе, — говорит тихим голосом, пока Чонгук разглядывает лежащие на полу книги: в основном там что-то об искусстве, хотя есть несколько романов из зарубежной классики и довольно много современных произведений. — Да, наверное, лучше будет пойти к тебе. Ну, знаешь, я смогу убраться ночью, главное — успеть до послезавтра, так как приедут мои родители… — начинает тараторить Тэхён, и он даже тянется к руке Чона, когда тот оборачивается: — Нет, ничего страшного, — тепло улыбается Гук. — Я помогу тебе со всем, — он подходит к странно стоящей посередине комнаты кровати, пока Тэхён раскрывает рот от удивления — Гук не стал смеяться из-за беспорядка и не убежал в страхе, а даже помощь предложил. Тэхён готов сказать «да» и стать его мужем прямо сейчас, без шуток. — Ну, куда её толкать? — где-то в голове Тэхёна он уже его муж.***
Когда с внеплановой перестановкой покончено, Тэхён валится на кровать, позволяя себе закрыть глаза на мгновение. Честно говоря, он почти не устал, так как всё сделал Чонгук — он довольно легко, намного легче, чем это удавалось старшему, переставил кровать, а следом за ней и шкаф, предварительно предупредив парня не мешать ему. Из-за этого тот был вынужден лишь смотреть за тем, как Чонгук переставляет мебель, но по степени сложности это вполне можно сопоставить с перестановкой. Всё потому, что Чонгук выглядел слишком горячо, чтобы Тэхёну было просто держать себя в руках. Как и ожидалось, он очень сильный, а мышцы его перекатывались слишком красиво, чтобы не забыть о том, кто ты и что ты. Тэхёну, определённо, нужен отдых, потому что его сосед, а по совместительству первая любовь, кажется, бог, и с этим надо как-то смириться. Однако, он думает, что Чонгук об этом явно не думает и точно не собирается ему помогать, когда падает рядом, укладываясь на бок и подставляя руку под голову. Тэхёну даже глаза открывать не нужно, чтобы понять, что именно под его весом прогнулась кровать, но он всё же делает это на мгновение, чтобы полюбоваться Гуком некоторое время. Ему хватает всего две секунды, прежде чем он понимает, в каком положении они находятся, и это довольно смущающе, поэтому он вновь закрывает глаза, надеясь на то, что приглушённый свет не выдаст его наверняка пылающие щёки. — Когда я шёл к тебе, не думал, что это обернётся чем-то подобным, — хихикает Чонгук, а Тэхён краем глаза улавливает, как он поправляет волосы. — Ну, знаешь, обычно этим занимаются парочки, — он снова хихикает, а Тэхён улыбается на шутку, но вновь ощущает укол вины за то, что вынудил Чона заняться этим. Только спустя неизвестное количество секунд он понимает, что всё это звучит довольно двусмысленно, и поэтому он смущается ещё сильнее. А ещё чёртов Чонгук снова флиртует с ним, откровенно, даже не пытаясь скрыть, флиртует, чёрт бы его побрал! Тэхёну нужно несколько минут, чтобы обдумать это, потому что его мозг просто не может функционровать как положено, когда прямо сейчас в его квартире творится произвол по имени Чонгук. — Прости, что втянул тебя в это, — кусая губы, извиняется Тэхён, должно быть, раз в пятый. Сколько бы он ни извинялся, всё равно ощущает себя довольно неловко, потому что должен был справиться с этим сам. Чонгук только закатывает глаза и внезапно запускает пальцы в волосы Тэхёна, мягко массируя голову: — Всё в порядке, Тэ, — говорит это так ласково, что Тэхён прикрывает глаза, а головой подаётся навстречу приятному массажу, почти мурлыча от волн тепла, которые расходятся по его телу при каждом прикосновении. — Ты всегда можешь попросить меня о помощи, поэтому не переживай об этом, хён, — улыбается Гук, подаваясь чуть вперёд. Это немного напрягает Тэхёна, но он не сдвигается с места, продолжая наслаждаться массажем и блаженно прикрывая глаза — он всегда готов был отдать всего себя в руки того, кто играл с его волосами, потому что это безумно приятно. Поэтому, когда он улавливает намёк на то, что младший хочет выпустить свою руку из его волос, тут же хмурится: — Нет, не убирай, — выпячивая нижнюю губу. Он буквально зависим от Чонгука сейчас, и даже не успевает подумать прежде, чем сказать то, что сказал. Чонгук тихонько посмеивается, продолжая незамысловато перебирать пальцами мягкие светлые волосы и вслушиваясь в равномерное дыхание старшего, который в полутьме комнаты выглядит так уютно, что Гуку всерьёз кажется, что он дома. Он всматривается в красивое лицо старшего, в который раз удивляясь, как можно быть таким красивым. Тэхён ластится котёнком к его поглаживаниям, а Чонгук умирает где-то внутри от того, что именно он сейчас касается его. — Кстати, как та работа, о которой ты говорил неделю назад? — спрашивает Чонгук, когда Тэхён совсем расслабляется в его руках. Ощущение, как будто со старшим сейчас можно сделать что угодно, настолько он расслабленный, безмятежный и размякший. — Ммм… — отвечает сквозь лень, хмурясь. — Наверное, неплохо, но я ещё не совсем уверен, что это именно то, что я хочу сделать. Ну, знаешь, я не чувствую, что это должно выглядеть так, как оно выглядит сейчас. Обычно просто ощущаю, что делаю всё правильно, но сейчас мечусь между многими вариантами, — объясняет он, а Чонгук кивает, продолжая массаж. За три недели он успел понять, что процесс создания картины и вообще любой творческой работы чаще всего намного сложнее, чем его математика с формулами, где в большинстве случаев нужно просто подставить числа и соблюсти правила. В искусстве нет правил, и ты никогда не знаешь, каким должен быть конечный ответ. В творчестве нет формулы, о чём Чонгук задумался только после того, как встретился с Тэхёном. Здесь нет правильного или неправильного решения. Раньше он думал, что художники просто берут и… делают это? Да, именно так. Теперь же, видя, как мучается, по-настоящему мучается Тэхён, понимает, что это в некоторых случаях даже похлеще, чем его задачки. Поэтому он испытывает некоторое благоговение, когда Тэ показывает свои работы, независимо от того, правда они хороши или нет — в этом Чон не разбирается. Для него они все хороши, хотя Тэхён зачастую недоволен. Зато он точно знает, что за каждой стоит своя история создания, и часто она сопровождается бурей в душе художника, поэтому, когда он впервые две недели назад прикоснулся к холстам с работами старшего, по его телу прошлась волна мурашек, чего раньше от соприкосновения с искусством не было. — Покажешь? — шёпотом просит Чонгук. Он знает, что Тэхён, возможно, не захочет это делать, так как это ещё не законченая работа, и показывать её парень может только самым близким людям, и он не знает, входит ли в их число, но очень хочет состоять в их числе и очень хочет увидеть наброски. Хочет следить за созданием и воплощением в жизнь идей того, кто заставляет сердце со звоном разбиваться, так как ему попросту не хватает места в груди, когда он видит Тэхёна, такого лёгкого, улыбчивого, доброго и немного наивного. К его удивлению, Тэхён привстаёт на кровати, легко переворачивается на живот и принимается копаться в прикроватной тумбе. Чонгук не может устоять перед соблазном и скользит взглядом по изящным изгибам тела старшего, свободная футболка которого из-за его телодвижений прилегает к телу так плотно, что Чонгуку стоит больших трудов прямо сейчас не положить ладонь на обтянутую тканью тонкую талию и провести ей до пышной задницы, прижимая к себе. Парень неосознанно облизывается, когда Тэ, к его же благу, находит то, что искал, и переворачивается обратно со скетчбуком в руках, смущённо доверяя его рукам младшего. Чонгук открывает его осторожно — это уже не первый раз, когда он смотрит рисунки Тэхёна, но он до сих пор помнит, как тот пытался скрыть волнение перед тем, как отдал скетчбук в его руки первый раз, так как для Тэхёна его скетчбук очень важен, поэтому Чон старается делать всё максимально аккуратно. Первые рисунки — быстрые наброски людей в движении в метро, на улице в парке, в библиотеке, наброски разных вещей и улицы, живущей своей жизнью, какие-то непонятные штуки, которые старший обозвал абстракциями — Чонгук уже видел, но от этого ему не становится менее интересно. Он рассматривает всё, впитывая в себя, и когда доходит до страниц с новыми, слышит: — Они не так хороши, как ты можешь думать, поэтому не ожидай чего-то большего, чем ничего, ладно? — смущённо произносит Тэхён, который до этого, не дыша, следил за тем, как младший рассматривает его рисунки, за его эмоциями. Обычно его скетчбук готовы были просто разодрать руками, если вспомнить, как резко перелистывали странички, но Чонгук — другое дело. Он делает это с настоящей осторожностью, что не может уйти от глаз Тэ, а улыбка, возникающая на его лице, когда он рассматривал его работы, наталкивает парня на мысль о том, что его рисунки и правда хороши, раз Гук, не особый любитель искусства, реагирует так искренне. — Уверен, он лучше, чем ты думаешь, — ласково говорит Чонгук, в порыве чувств накрывая ладонь Тэхёна своей рукой, и последний отчаянно пытается не думать о том, насколько тёплая у младшего рука, и о том, как сильно он не хочет отпускать её. Чонгук же думает, что он явно не должен был делать этого, но, кажется, Тэхён не против, поэтому всё хорошо. В конце концов, в последнее время они правда стали ближе, и вряд ли их общение и заботу друг о друге можно обозначить в рамках дружбы. Чонгук переворачивает страницу и жадно вглядывается в первые очертания будущей работы. Естественно, он не разбирается в искусстве и понимает, что Тэхён это знает, но это не отменяет того факта, что ему безумно нравится то, какую цветовую гамму выбрал Тэ и то как сплетаются яркие линии, пучком выходя из чего-то тёмного и в конце становясь белыми. Это цепляет. Определённо. Настолько, что Чонгук некоторое время не может отвести взгляда, удивлённый тому, что Тэхёну вообще пришло это в голову, когда как у него, Чонгука, в голове сплошь скучные цифры. Иногда он всерьёз ощущает себя жалким рядом с таким человеком, как Тэ, который имеет настолько богатый внутренний мир, что парню это кажется нереальным. — Хён, это круто! — воодушевлённо хвалит Чонгук Тэхёна, поднимая взгляд, полный восхищения, на смущённого парня. — Как ты вообще… Как это пришло в твою голову? Мне кажется, что это сон, но я правда сейчас общаюсь с тобой? — Тэхён хмурится, хихикая и понимая, что в словах Чонгука есть как доля шутки, так и доля искренности. — Ну, то есть, — объясняет Чонгук, выискивая ответ вокруг, но, как символично, начиная говорить только после того, как встречается взглядом с тэхёновым. — Это настолько круто, что мне кажется, что ты — нереален. Понимаешь? — о да, Тэ понимает. Подобное он чувствует по отношению к своим учителям в академии, но сейчас, когда Чонгук так прямо говорит ему об этом, его щёки всё равно заливаются краской. Тэ закрывает лицо руками, пока Чонгук смеётся, вновь рассматривая рисунки. — Ты правда так считаешь? — бормочет парень, рассматривая ноги в ярких носках и то, как смешно двигаются его пальцы. Это становится важнее чонгуковых глаз, которые, как он чувствует, прожигают его. Тэхён вроде понимает, что Чонгук в искусстве, как он в математике, ничего толком не смыслит, но это не так важно, потому что похвала Чонгука — то, что внушает в него веру в самого себя. Когда молчание младшего затягивается, Тэ поднимает глаза. — Боже, конечно да! Ты ещё сомневаешься? — Чонгук закатывает глаза. — Ты вообще понимаешь, что делаешь искусство? — улыбается парень. Тэхён с сомнением мотает головой. Честно говоря, он даже не задумывался об этом, когда идея, пришедшая в его голову ночью, заставила встать посреди ночи и нарисовать это. — Знаешь, что могу нарисовать я? Точку. Это мой предел. Но ты… Это безумно круто! Я не любитель искусства, но твоя работа… — Чонгук задумывается, как бы правильней высказаться. — Она задевает, понимаешь? Я не могу объяснить это, — Чонгук не знает, как высказаться. Его за живое берёт всё, что делает Тэхён (два слова — первая любовь — и ничего даже объяснять не нужно), и его мнение, наверное, немного предвзято, но эта работа правда хороша. — Благодаря тебе я сомневаюсь уже меньше, — тепло улыбается Тэхён. — Спасибо, Гук-и, — он позволяет себе дотронуться до чонгуковых волос и даже пропустить пальцы сквозь пряди, а младший прикрывает глаза, улыбаясь. Тэхён бы сидел вот так вечно, чтобы Чонгук рядом, чтобы можно было коснуться, но кое-что делает ему больно уже на протяжении недели. Он ловит себя на том, что хочет поцеловать Чонгука. Очень хочет поцеловать его. А от того, что нельзя, становится намного труднее. — Ну так что, пицца? — Тэ с трудом отрывает взгляд от пухлых приоткрытых губ Чонгука, когда тот с готовностью кивает. На самом деле пицца — это всего лишь повод хотя бы ненадолго отойти от Чонгука, рядом с которым становится слишком жарко.***
Когда Намджун, Джин, Чимин, Юнги и Хосок после долгих споров и шуточных перепалок обо всём и ни о чём наконец-то размещаются кто на диване, кто на полу, Чонгук наконец-то включает фильм, который он запланировал посмотреть сегодня вечером вместе с Тэхёном, вообще-то, а не с друзьями. Это первый вечер за прошедший месяц, когда они всё же уговорили Чонгука уделить им хотя бы один вечер. Вообще-то он проводил вечера кино каждые три дня — всем было удобно, но с недавних пор, когда Чонгук так неожиданно встретил Тэхёна, свою первую любовь, практически на пороге своей квартиры, всё резко прекратилось, а дверь в его квартиру теперь открывалась только ради Тэ. Чонгук, конечно, любит хёнов, а ещё ему было стыдно (не-а, совсем ни капли, он в любом случае знает, что его простят), но время, которое он мог проводить с Тэхёном, стало важнее. Однако на этот раз ребята всё же уговорили его на встречу, хотя Чонгук очень сомневался — сегодня Тэхён должен был показать законченные эскизы преподу, и в его голове было только два варианта развития событий этим вечером: 1. Эскизы всё же оказываются провальными (Чонгук искренне надеется, что этого не случится, более того, он уверен, что всё пройдёт хорошо, потому что Тэхён — гений), и Тэхён приходит к нему, чтобы поесть пиццы, поплакать и, возможно, остаться на ночёвку. 2. Тэхён удачно сдаёт эскизы, и они с Чонгуком празднуют это за тем же просмотром фильма, смешными разговорами и признанием в чувствах к старшему, для чего Чонгук всё утро репетировал речь (Чонгук очень надеется на этот вариант развития событий, а ещё очень волнуется, но понимает, что уже давно пора признаться старшему в чувствах). Но всё же хёны, как снег на голову свалившись на Чонгука и завалившись к нему в квартиру без разрешения с кучей вредной еды и колы, ломают всё то, чего он ожидает. Теперь вечер вряд ли получится таким, каким он его ожидал с самого утра, и поэтому он немного недоволен, раздражён, а на надоедливые расспросы Чимина дерзит, после чего старший втихаря жалуется Юнги, который закатывает глаза и советует своему парню «не обращать внимания на всяких хамов», в ответ на что Чонгук высовывает язык, вызывая в хёнах усмешки. Хотя банановое молоко (его слабость), которое предусмотрительно принёс Юнги, однозначно, многое решает. Но всё же переживания по поводу успеха Тэхёна не испаряются даже после пятой коробки молока, и он с нетерпением каждую минуту проверяет их диалог в какаотоке, надеясь, что старший напишет хоть что-то. Но телефон устрашающе молчит, поэтому Чонгук терпеливо ждёт, начиная нервничать и ёрзать на месте. Кстати говоря, Тэ о своих друзьях он предупредил ещё днём, и тот написал, что совсем не против компании, поэтому Чонгук не особо переживает. К тому же он, Тэхён, в отличие от Гука, более социален и общителен, поэтому вряд ли знакомство с его друзьями станет для них проблемой. Больше его пугает то, что эти самые друзья могут наговорить всякого, а это грозит проблемами, потому что они знают слишком много. Они знают буквально всё о том, что Чонгук думает о Тэхёне, потому что именно им он стонал всё это время о том, какой Тэ чудесныйпрекрасныйзамечательныйумопомрачительныйудивительныйшикарныйбесподобныйсексуальныйнеповторимыймилый и так далее и тому подобное, пока рассматривал странные фото в его профиле в инстаграме, где был лишь один его глаз или расфокусированная родинка на кончике носа. Это и то, что вообще-то он хотел провести вечер со старшим наедине, немного омрачает его настрой, потому что он всерьёз собрался Тэхёну признаться, а теперь все его планы летят коту под хвост, и хёны явно замечают его пессимистичный настрой. — Гук-и, да ладно тебе, всё будет хорошо, — с улыбкой говорит Хосок, а Чонгук бормочет себе под нос что-то вроде «ничего не будет хорошо, вы лишили меня свидания с любовью всей моей жизни сегодня», и на его излишнюю драматизацию Юнги только закатывает глаза, но язык прикусывает и молчит. — Для того, чтобы у тебя это свидание случилось, мы должны узнать Тэхёна. Только в том случае, если он нам понравится, у тебя будет свидание, — Хосок говорит это так серьёзно, что Чонгук пугается и поднимает на хёнов взгляд, не понимая, шутка это или нет. Джин согласно кивает головой (что вообще стоило ожидать от него?), Намджун, его друг номер 1, излучает максимальное спокойствие, пока Юнги, кажется, всё это вообще безразлично (Чонгук знает, что это далеко не так), и если бы не Чимин, изо рта которого вырывается смешок, Гук всерьёз бы подумал, что Хосок говорил это не в шутку. Однако, Чимин хихикает, и тогда все остальные принимаются хохотать, что Чонгуку не нравится вообще. Это с ними он должен будет познакомить Тэхёна? Да они выпустят какую-то шутку, которая оттолкнёт Тэ от него раньше, чем Чонгук успеет представить его друзьям. — Только попробуйте выкинуть что-то подобное при Тэ, — зло цедит сквозь зубы Чонгук, но сидящего рядом с ним на полу Хосока это нисколько не пугает, наоборот, он тянется к его щёчкам и сюсюкается с ним, словно Гук — ребёнок. Это, конечно, недалеко от истины, так как поведение Чонгука и правда часто смахивает на ребячество (чего только стоит любовь к банановому молочку и его капризность), но, мать вашу, дети не дрочат на фотку любви всей своей жизни, которую сделали втихаря! А Чонгук, между прочим, это и делает, поэтому поведение Хосока с ним явно не оправдано, даже если он и правда младше всех них и Тэхёна. — Я серьёзно вам говорю, между прочим! Сегодняшний вечер должен стать особенным, и я прошу вас, молю, не портите его своими подколами, ладно? Можете испортить после этого всю мою жизнь, но не скажите лишнего при Тэ, ладно? — это то, о чём он переживает больше всего. Не то чтобы он не может доверять хёнам, как раз нет, наоборот. Дело лишь в том, что им никогда нельзя доверять всецело и всегда нужно оставаться бдительным. Кроме того, именно им Чонгук несколько лет в прямом смысле крошил мозги своими рассказами о том, какой Тэ замечательныйчудесныйраспрекрасный и так далее, поэтому они наверняка не упустят возможность и отомстят. Они знают о Чонгуке так много стыдных подробностей, что знакомство Тэ с ними становится маленькой проблемой. Чонгук не знает, пойдёт всё так, как нужно, или ему нужно будет в напряжении следить за особо проворным языками Чимина с Хосоком, когда Тэхён будет здесь, и это нервирует, поэтому он выпивает молоко быстрее обычного. — Ладно, ладно, Чонгук, — Намджун хлопает его по плечу и улыбается, и Чонгук знает, что, в случае чего, хён поможет ему контролировать ситуацию. Он надеется на это. — Мы всё понимаем, — Чонгук благодарно улыбается и совсем не по-мужски пищит «спасибо, хён», обнимая Намджуна, пока Чимин на заднем плане фыркает и надувает губы, бормоча «больно надо». — Но ты знаешь, если этот Тэ окажется не очень, то мы будем злы, окей? — встревает Чимин. — Я имею в виду, ты так долго парил нам мозги, и я надеюсь, он того стоит! Ну, а ещё, ты заменил им нас, так что он должен быть круче всех нас как минимум на сто баночек бананового молочка, — Юнги хихикает, и его глаза превращаются в довольные щёлочки. — Поэтому, надеюсь, у тебя хороший вкус, Гук-и, — улыбается Чимин, на что младший решает не отвечать, потому что по его мнению Тэхён божественен, и он уверен, что старший понравится его друзьям. Хотя, если честно, где-то в глубине души Чонгуку становится капельку стыдно за то, что он долгое время игнорил друзей, которые вечно его выслушивали, поэтому, когда Джин согласно кивает в ответ на слова Чимина, его щёки заливаются краской, и он бормочет «простите». Хосок снова лезет к нему с сюсюканиями, бормоча «утютю», пока Чонгук хмурится и вынужден только наблюдать за тем, как парни смеются, наблюдая за этим. Он очень надеется, что при Тэ такого не повторится, иначе, боится, что и старший станет пользоваться таким же способом общения. — Я надеюсь, теперь мы во всём разобрались, — на слова Юнги Чонгук кивает и тянется к пульту от телевизора, чтобы в ближайшие десять минут вести споры о том, что бы им такого посмотреть на этот раз. И, когда фильм наконец-то выбран, он позволяет себе абстрагироваться от происходящего вокруг и вновь проверить телефон — Тэхён обещал, что позвонит и скажет, как всё прошло. Но сейчас уже почти пять вечера, а от него ничего не слышно, хотя он должен был если не вернуться домой, то хотя бы написать ему, но, увы, из какао у Чонгука +0 уведомлений. Чонгук начинает не на шутку волноваться, когда спустя сорок минут фильма, суть которого он, если честно, даже не пытается уловить, ему до сих пор не приходит ни одного уведомления. Он уже порывается встать с места и спуститься в квартиру Тэ, чтобы проверить, в порядке ли всё, потому что, если всё прошло плохо, он вряд ли бы пришёл к нему, зная, что у него гости. Чонгук искренне надеялся на удачный исход событий, но сейчас он уже не настолько уверен в успехе дела, потому что молчание Тэхёна затягивается, как и все внутренности Гука от волнения за старшего. И всё же, когда он слышит долгожданный звонок в дверь, сердце подскакивает, он быстро ставит фильм на паузу, за чем следует протяжное недовольное укание, и бежит к двери и, уже зная, кто за ней, открывает, задыхаясь в собственных ощущениях и надеждах, когда поднимает взгляд на старшего. На лице Тэхёна самая счастливая улыбка, которую Гук когда-либо видел на его лице, а сам он светится от радости, поэтому Чонгуку даже не нужно знать, чем всё кончилось — он знает, что всё прошло хорошо, лишь раз взглянув в сверкающие радостью глаза напротив. — Чонгук, ему понравилось! — старший с широкой квадратной (чонгуковой любимой) улыбкой кидаётся в объятия младшего, который тут же ловко ловит его за талию, укладывая руки под низ уже расстёгнутого, судя по всему во время подъёма на его этаж, пальто, на свитер, улыбаясь довольно, потому что знал, что у Тэхёна всё получится. Иначе и быть не могло! — Ты представляешь, он похвалил меня! Он даже сказал, что это один из лучших эскизов на всём курсе! — Тэхён обнимает Чонгука за шею, даже не осознавая, что они сейчас находятся в опасной близости. Это не так важно, потому что им обоим хорошо, и Чонгук наконец-то спокойно выдыхает. Тэхён здесь, рядом, и всё хорошо, даже если рядом не только он, но и хёны, прячущие в себе опасность. Парень смотрит в глубокие глаза напротив, полные искренней радости за него, и только потом понимает, что их носы почти соприкасаются, и это довольно смущающе. Он ненадолго опускает взгляд и кусает губы, пока Чонгук разглядывает его и не может поверить собственному счастью. Они оба думают о том, что это довольно неловко, однако ни Тэхён, ни Чонгук не отстраняются: руки Чонгука невероятно хорошо лежат на его талии, и он не может лишить себя этого удовольствия, тем более прямо сейчас он может вдохнуть аромат Гука — это кофе с чем-то естественным, и это невероятно вкусно. Им по-настоящему хорошо в объятиях друг друга, так почему бы не продолжить? Чонгук напрочь забывает обо всём на свете: о хёнах, которые недовольные ждут его там, в комнате, о кино, о пицце, о молочке, о политике. Обо всём, кроме Тэхёна, потому что он — самое важное в его жизни, особенно, когда находится настолько близко. — Я очень рад за тебя, хён. Ты большой молодец, — хвалит Гук Тэхёна, неизбежно спускаясь взглядом к губам, которые Тэ тут же инстинктивно облизывает, и лучше бы ему этого не делать, потому что в Чонгуке просыпается то же чувство, какое проснулось вечером неделю назад, когда Тэхён лежал на животе и копался в ящике, а его задница соблазнительно выделялась на фоне тонкой талии. Руки младшего сжимаются на талии старшего сильнее, но никто не против: Тэхён наоборот обвивает чонгукову шею руками, прижимаясь ближе. — Ты как моя мама, — хихикает Тэхён, но тут же замолкает, потому что притяжение между ними невозможно игнорировать, даже если он хочет этого, потому что боится. Это что-то тёмное, и Чонгук не может себя контролировать, когда неосознанно склоняется чуть ближе. Ему кажется, что Тэхён тоже подаётся вперёд, и он, переставая дышать, надеется, что это не его бредни. — Я ведь говорил, что ты всё сможешь, — Тэхён показушно закатывает глаза, но от Чонгука не отстраняется. — Я так горжусь тобой, — шепчет Чон, склоняясь ещё ниже, так, что теперь видит только тэхёновы глаза. Друзья так явно не делают, и Чонгук явно понимает, что где-то там, совсем рядом маячит черта, которая изменит всё. А Тэхён смущается, и слова Чонгука и желание оказаться во власти сильных рук младшего полностью заставляют узел в его животе скрутиться сильнее. — Но, чёрт, тебя не было так долго. Ты должен был мне написать, потому что, если честно, я очень переживал за тебя, — хмурится Чонгук, выговаривая, а Тэхён виновато опускает взгляд. — Я ведь знаю, что у тебя дома друзья, поэтому зашёл в пекарню, чтобы купить кексов. Ну, знаешь, мне ведь очень хочется понравиться им. А там, в пекарне, огромная очередь, — виновато бормочет Тэ, и, о боже, Чонгук готов простить ему что угодно, потому что этот парень — чудо. Он правда позаботился об этом? Он настолько хочет понравиться его друзьям? Чонгук, чёрт подери, не достоин его! — Прости, я виноват, и мне нужно было написать тебе. — Теперь всё в порядке, Тэ, — Чонгук обнимает его чуть крепче, а второй рукой поднимает опущенный подбородок парня. Чёрт подери, он безумно красив даже с растрёпанными волосами, и это незаконно — быть настолько прекрасным. — Но тебе правда не стоило так стараться, Тэ, потому что ты великолепен и без этих кексов, — нежно улыбается Чонгук: его распирает от любви к старшему. Это не человек, а солнышко! — Ты чудесный, Тэ, — Чонгук выдыхает в его губы почти признание и ощущает, как пальцы старшего на его плечах сжимаются чуть сильнее, когда он прогибается в спине и довольно улыбается. Они совершенно не понимают, что творят, но чистые эмоции, льющиеся через край, захватывают и накрывают волной, поэтому ни Тэхён, ни Чонгук не успевают подумать об этом и о неизбежных последствиях. Они ощущают, как дыхания смешиваются, и это какое-то безумие, потому что коснуться друг друга губами становится чем-то настолько важным, что Тэхён забывает о своей победе, а Чонгук забывает о том, что в соседней комнате вообще-то сидят его друзья. Всё, что важно — жар дыхания, тяжёлые вдохи Тэхёна после того как он, судя по всему, нёсся по лестнице к нему, к Чонгуку. Он даже не забежал домой, судя по тому, что пальто до сих пор на нём, пусть и расстёгнутое. Он так спешил к нему, так спешил поделиться с ним радостью, что наплевал на свой пассивный образ жизни и действительно бежал. К Чонгуку. Тэхён буквально ненавидит спорт, но бежал к нему. Эта мысль становится для парня единственной, когда он наконец-то прижимается своими губами к губам старшего, сжимая его талию сильнее. Тэхён сдавленно стонет от расползающегося по телу тёплой волной удовлетворения, когда их губы соединяются, а пальцы его сами собой путаются в чонгуковых отросших тёмных волосах, пока он жмётся теснее к Чону, который в поцелуе закрывает дверь и прижимает к ней Тэхёна. Он не решается двигать губами, поэтому просто прикасается к пухлым, обкусанным на ветре, тёплым губам Тэ, но этого достаточно, чтобы кровь в них обоих закипала.