Love next door

      Только когда Тэхён сам подаётся вперёд, неловко двигая губами и сминая чужие, Чонгук позволяет себе больше и берёт всё в свои руки, полноправно хозяйствует, целует настойчиво, посасывает и зализывает мягкие сладкие губы, по-хозяйски размещая ладони на талии старшего и поддерживая его за талию. Тэ плавится, когда вокруг него образовывается только ЧонгукЧонгукЧонгук, но ему безумно, до помутнения рассудка нравится то тепло, которым окутывает его Чон, и он не упускает возможности спустить руки на широкие мощные плечи, несильно сжав, на что получает тихое, но от этого не менее устрашающее предупреждающее рычание младшего, который, кажется, поставил себе цель вжать Тэхёна в дверь или, что скорее всего, врасти в него (Тэхён не против). По телу Тэ проходится первая волна возбуждения, когда он ощущает рычание Чонгука, отдающее эхом и дрожью в нём, и атмосфера вокруг только накаляется, но никто из них не прекращает поцелуй.       Чонгук целуется так хорошо, чёрт подери… Кажется, Тэхёна ещё никогда так не целовали, и сейчас он почти забывает самого себя в жаре, окутавшем его тело. Действия младшего не слишком настойчивые и не слишком робкие, он не медлит, но и не торопится, нежно сминая губы Тэхёна, иногда позволяя себе проходиться по ним влажным языком. Это буквально ломает всё сознание Тэхёна на две части: до Чонгука и после него.        — Кхм, — со стороны раздаётся довольно громкое кашляние, очевидно, призванное остановить их, и только тогда Чонгук отрывается от Тэхёна, поворачивая голову чуть назад. Тэ, тяжело дыша, затуманенным взглядом выглядывает из-за его массивного плеча, рассматривая огненноволосого парня перед ним, хмурясь и не понимая, почему он вообще здесь, что только что произошло, всё так же цепляясь за чонгуковы плечи. До него смутно доходит, что выглядят они с Чонгуком, наверное, двусмысленно, но, честно говоря, как-то не до этого, когда помимо этого он до сих пор ощущает вкус Чонгука на своих губах. Хочется ещё. Но это что, действительно произошло? — Гук, я как бы всё понимаю и рад тому, что теперь твой член будет счастлив, — щёки Тэхёна стремительно краснеют, и он утыкается лбом в плечо младшего, а красноволосый парень усмехается, в то время как пальцы на тэхёновой талии усиливают хватку. — Но вообще-то мы там как бы фильм смотрим, — неловко заканчивает парень.       Точно. Вечер кино. Тэхён ведь совершенно точно помнил это, когда бежал вверх по лестнице к Чонгуку, и он даже обещал самому себе, что будет хранить спокойствие и не накинется и не выкинет ничего странного, так как перед друзьями Чонгука выглядеть плохо не хотелось, но сейчас он действительно удивлён. Чонгук, судя по всему, не меньше. Кажется, не он один забыл обо всём на свете. Если честно, Тэ даже немного злится на парня, который им помешал, потому что целоваться с Чонгуком было обалденно, и он хочет этого ещё и больше, ощущая себя капризным ребёнком, но это не так важно, когда руки Гука до сих пор лежат на его талии.        — Да… Точно… — немного потеряно выдаёт Гук, тяжело дыша. Он, судя по растерянному взгляду, так же, как и Тэ, не понимает ровным счётом ничего и закрывает Тэхёна своим огромным телом, и это, наверное, немного странно, но Тэ нравится. — Смотрите дальше без меня, ладно? — стоп, что? Тэхён хмурится.        — Блин, я понимаю, что у тебя намечается что-то очень жаркое, но ты серьёзно что ли сейчас? — ноет парень. — Чонгук, мы так давно все не собирались у тебя! И вообще, ты не хочешь познакомить меня с тем, с кем сосался минут пять у меня на глазах? Вы в курсе вообще, что мы всё слышали? — Тэхён снова краснеет, а Чонгук поворачивается к нему, выглядя не менее стеснённо и потеряно. Кажется, ни один из них ещё толком не понял того, что произошло и как в этой ситуации нужно себя вести. В мыслях Тэхёна сейчас только губы Чонгука, если честно. — Зови его к нам, посмотрим кино вместе, — парень говорит так, словно это в порядке вещей, и они сейчас в состоянии не наброситься друг на друга, когда всё как раз таки наоборот. Хотя, кажется, за них обоих уже все решили.        — Ты не против? — Чонгук явно не хочет соглашаться с одним из своих друзей, но всё же сдаётся, незаметно потирается кончиком носа о тэхёнов, пока парень прикрывает глаза от ласки. Это всё слишком для него. Он прямо сейчас хочет так много Чонгука, сколько тот готов ему дать. Он надеется, что Чонгук готов отдать по меньшей мере половину себя, потому что Тэхён буквально нуждается в его губах, а этот красноволосый, чтоб его, всему мешает! Нет, Тэхён врёт. Он хочет всего Чонгука себе. Прямо сейчас. — Ну, знаешь, мои друзья немного придурки, и ты можешь судить об этом по одному Чимину. А ещё они будут задавать кучу неудобных вопросов, потому что наверняка подслушивают сейчас всё. Это смущающе, я знаю, мы можем пойти к тебе, если ты не хочешь остаться здесь, ладно? — Тэхён совсем теряется. Пойти к нему, чтобы… Чтобы что? Чтобы целовать Чонгука всю оставшуюся ночь? Боже, ДА! В голове Тэхёна невольно мелькают довольно интересные картинки интимного содержания, и ему становится труднее дышать. — Всё в порядке просто скажи, что думаешь.       Но всё же они не могут уйти так просто, это будет крайне негостеприимно, и он не хочет выставить себя тем, кто обламывает клёвые вечера, потому что это не так. А ещё это друзья Чонгука, почти его семья, и, наверное, ему стоит показать себя с хорошей стороны. Хотя, наверное, его клёвый вечер тоже обламывается. Или откладывается? Тэхён не знает. В любом случае, если он будет сидеть рядом с Чонгуком, и ему позволят залезть к нему на колени, он согласен. Они успеют поцеловаться после, верно? Однозначно. Они смогут поцеловаться ещё миллион раз. Когда Чонгук собирается сказать что-то ещё, Тэхён, уже решивший всё, прерывает его:        — Шшш, — прикладывает указательный палец к губам Чонгука, заставляя его замолчать. — Я хочу познакомиться с твоими друзьями и хочу отвечать на их неудобные вопросы, — смеётся Тэхён. Чонгук заметно выдыхает. — И будет некрасиво, если мы оставим их одних, верно? А ещё… Ну, знаешь, мы можем продолжить потом? Мы ведь можем? — Тэ в надежде заглядывает в глаза Гуку, высказывая то, что волнует его больше всего.        — Боже, конечно. Я бы продолжил прямо сейчас, — Чонгук ухмыляется, опуская взгляд потемневших глаз на губы Тэ, которые тот без конца кусает. — Хён, мы сейчас придём, дай нам ещё минутку. Нет, пять, — кидает он за спину, судя по всему, Чимину, который всё это время наблюдал за ними. Тэхёну за это даже несколько неловко, потому что Чимин явно видит то, чего не должен, хотя его это, судя по всему, ни капли не смущает. Чонгук уверенно почти касается его губ снова, и Тэхён уже закрывает глаза, готовый вновь ощутить на себе силу шикарного тела младшего, когда:        — Не сейчас, а сейчас же! Вы хотите сказать, что реально продолжите делать это, вынудив нас слушать? Нет, Чонгук, не смотри на меня так, я не уйду, пока ты не выпустишь бедного мальчика и не отдашь его в мои руки, — Чимин буквально выхватывает Тэхёна из рук опешившего Чонгука, пока сам Тэ округляет глаза, мечась взглядом от одного к другому. Кстати говоря, Чимин довольно красив, и если бы не желание целоваться с Чонгуком, Тэхён бы сразу почувствовал к нему симпатию. — Я прекрасно понимаю, что если оставлю вас ещё хотя бы на секунду, то та постельная сцена, которая намечается в фильме, заменится реальной постельной сценой, и, прости, Чонгук, но я не готов видеть это, — щёки Чонгука горят, но он ничего не говорит, из чего можно сделать вывод, что Чимин… прав? Тэхён, кажется, сходит с ума. Непристойные картинки вновь мелькают на задворках его сознания.       Слишком много всего произошло за какие-то пятнадцать минут, ему явно не хватает времени на то, чтобы понять и уложить всё в своей голове. Он даже не успевает опомниться, как находит себя в комнате с ещё четырьмя парнями помимо Чимина, которые расселись, кто где. На их лицах играют ухмылки, но они молчат, оценивающе оглядывая Тэхёна, когда в комнату наконец приходит Чонгук, по-хозяйски укладывая свою руку на его талию.        — Это Тэхён, — Чонгук запускает руку в разлохмаченные пряди волос, хмурясь и видимо раздумывая о том, кем обозначить Тэхёна, пока сам парень замирает в ожидании. — Мой парень, — окей, он ожидал всего, чего угодно, но не этого. Конечно, он надеялся, но не давал себе шанса понадеяться слишком сильно, чтобы потом эта надежда рухнула и заставила его грустить. А ЕЩЁ ОН ПАРЕНЬ ЧОНГУКА! ЧОНГУК. ЕГО. ПАРЕНЬ. — А это Намджун с Джином, они тут самые старшие, а ещё скоро начнут встречаться, — Чонгук, представляя друзей, подмигивает, кажется, Намджуну, потому что тот ухмыляется, когда как безумно красивый Джин смущается, пряча лицо в ладонях. — Это Чимин с Юнги. Они встречаются с хрен пойми какого времени, мы даже не поняли, когда это началось. В один прекрасный вечер Юнги-хён просто отправил свою обнажёнку не туда, куда нужно, с подписью, «Малыш Чимин-и хочет получить награду этим вечером?», и мы все узнали, что они вместе, — внешне очень суровый Юнги осуждающе буравит младшего взглядом, вместе с этим покачивая головой, что не предвещает ничего хорошего. Хотя Чонгук, кажется, искренне наслаждается, рассказывая о хёнах всё самое пикантное (кстати, когда он рассказывал об обнажёнке, Намджун громко хохотнул). — Чимин… Ну, думаю, про него ты уже успел составить мнение, — тот самый красноволосый. — А это…       План Чонгука сразу утопить хёнов, чтобы они ни в коем случае ничего не рассказали о нём, поняв, что он тоже может кое-что рассказать о них, рушится, и он, когда Хосок лучезарно улыбаеся, уже готов бежать. Улыбка Хосока хитрая, не предвещающая ничего хорошего, и он явно намерен отомстить Чонгуку за друзей. Чёрт, в плане Чонгука это было совсем иначе. Обычно это всегда работало, и хёны не успевали даже сообразить, когда Чонгук умело манипулировал их любовью к себе (не со зла, конечно).        — Чон Хосок к вашим услугам! Я здесь единственный натуральный лучик, — отвечает последний и самый позитивно настроенный в комнате парень. Судя по всему, он намерен раскрыть что-то о Чонгуке раньше, чем Чонгук это сделает. — Тэхён, прежде, чем мы начнём наше общение, я просто не могу не узнать, ты тот самый Тэхён из старшей школы, по которому Гук сохнет второй год? Ты тот самый Тэхён, из-за которого мы на целый месяц были лишены вечеров кино? — Тэхён закашливается воздухом после услышанного. То есть как это… Это же шутка, да? Однако смущённый и возмущённый вид поверженного ухмыляющимися друзьями Чонгука говорит о том, что это далеко не шутка.       Нет, быть не может, чтобы Чонгук… Чёртов Чонгук был влюблён в него на протяжении всего этого времени?! Он страдал не один?! Тэхён уже открывает рот, чтобы сказать ему всё, о чём он думает, когда Чонгук внезапно чмокает его прямо в губы. Можете считать, что это конец Ким Тэхёна. Парень бестолково открывает и закрывает рот, в конечном счёте решая его всё же закрыть и поговорить обо всём позже — ему безумно стыдно перед друзьями Чонгука, когда как им, судя по всему, наоборот вполне комфортно.        — Я не знал, что был причиной того, что вы не виделись так долго, — Тэхён виновато опускает голову, а младший только радуется, что Тэ не расспрашивает обо всём сейчас. Он готов рассказать ему, и расскажет, обязательно сделает это (а ещё хорошенечко пнёт Хосока), но не сейчас. Старший же вдруг испытывает крайний стыд из-за того, что лишал парней их вечеров, и он чувствует себя настолько виноватым в этом, что всё остальное улетучивается. Про четыре года он спросит позже. — Я правда не знал, поэтому вы не можете злиться на меня. Но всё-таки простите, — Тэ опускает голову.        — Нет, можешь не извиняться. Раньше я на тебя злился, но теперь, когда увидел, что это того стоило, совсем не злюсь. Ты правда очень симпатичный, поэтому я не могу злиться на тебя. На тебя — нет, — дружелюбно улыбается Чимин, у Тэхёна отлегает, потому что остальные улыбаются точно так же тепло, и это может означать только одно — он им нравится. — А вот на Гука — да. Даже если он супер красив. Он скрывал от нас тебя! — Чимин смешно надувает и без того пухлую нижнюю губу, чем смешит Тэхёна, но не Чонгука. — Чонгук, он же очаровашка! Твой вкус полностью оправдан, — Чонгук гордо смотрит на выпучившего глаза Тэхёна и снова чмокает его, как бы доказывая, что он его, и вынуждая парня опустить взгляд вниз.        — Знаешь, в какие-то моменты я даже ненавидел тебя, потому что Чонгук очень часто рассказывал о том, какой ты красивый, милый и очаровательный, — вставляет своё Хосок. Чонгук мямлит что-то вроде «Не надо», но, естественно, его друзья не упускают возможности поиздеваться, а Тэхён слушает во все уши — он соврёт, если скажет, что ему не интересно узнать как можно больше подробностей, а так как друзья Гука на данный момент — единственная возможность, он внимательно вслушивается в каждое слово. Ну, а ещё ему интересно, правда ли он тот самый Тэхён. Возможно, Гук был влюблён в какого-то другого Тэхёна, пусть даже эта мысль делает тэхёновому сердцу больно. — Это повторялось каждый день, понимаешь? Каждый день все разговоры о тебе. Но, честно говоря, теперь, увидев тебя, я понимаю его. Честно сказать, я даже сомневаюсь в своей натуральности, — Хосок громко смеётся, а вместе с ним и Намджун, на которого шикает Джин. Честное слово, как замужняя пара, и Тэхён не может не заметить этого.        — Хён, перегибаешь, — с нотками угрозы в голосе говорит Чонгук, пока Тэхён подмечает, что он, кажется, ревнивый. А судя по его стальному взгляду на друга он очень ревнивый, даже если сказанное Хосоком было в шутку, и это приносит Тэ какое-то безумное удовольствие, хотя такие перемены в его жизни, конечно, неожиданны. Полчаса назад, когда он поднимался по лестнице, у него не было ни парня, ни знакомых, а сейчас всё совершенно по-другому, и ему нужно некоторое время, чтобы освоиться.        — Ладно, ладно, — примирительно поднимает руки Хосок. — Но знаешь, спасибо тебе, Тэхён, за то, что появился сегодня на пороге этой квартиры, потому что ты спас нас от очередного рассказа о тебе завтра, — Хосок в шутку кланяется, и Тэ не может не улыбнуться. Насколько же он нравится Чонгуку, что он так много рассказывал о нём своим друзьям? Хотя вся ситуация, конечно, довольно смущающая. — Ну так что, ты тот самый Тэхён? — честно говоря, парень не знает, тот ли он Тэхён, о котором они говорят. А ещё он боится услышать ответ, потому что если да, это будет значить, что четыре года…        — Да, хён, это он, и спасибо, что только что спалил меня, — нервно отвечает за него Чонгук, пока его рука сжимается на тонкой тэхёновой талии сильнее, а сам Тэ плавится. Судя по всему, Тэхён явно не должен был узнать настолько много, и сейчас его от этого останавливает только то, что вокруг друзья Гука, и было бы неприлично расспрашивать его сейчас, а ещё Чонгук немного волнуется, и это безумно мило. Настолько, что Тэхёну пищать хочется. — Может быть, продолжим смотреть фильм? Думаю, у вас ещё будет время познакомиться с Тэ поближе, ладно? Вы же хотели начать смотреть фильм, верно, Чимин? — красноволосому не остаётся ничего, кроме как хихикнуть и согласиться, всё же решив оставить младшего в покое.       Чонгук облегчённо выдыхает и усаживается на диване, тут же без вопросов утаскивая Тэхёна к себе на колени. Тэ округляет глаза, взглядом показывает на сидящих вокруг парней и смущённо мнётся, но Чонгук только отмахивается, прижимая к себе с большей силой. Его руки на талии ощущаются так хорошо, что Тэ на некоторое время даже прикрывает глаза. Прежде, чем они включают фильм, Тэ слышит:        — А вы хорошо смотритесь вместе, — говорит Намджун, улыбаясь Чонгуку, на что тот довольно улыбается, оставляя на макушке Тэхёна лёгкий поцелуй, а руками обвивая его талию крепче и укладывая голову на плечо старшего, как будто всё так и должно быть, и Тэхён никогда ещё не ощущал себя настолько правильно.       А ещё он не особо уделяет внимание фильму, потому что всё время наблюдает за друзьями Чонгука, и они ему, честно говоря, безумно нравятся. Они подкалывают друг друга, смеются, но в то же время атмосфера такая, словно все они — семья, и Тэхён, странное дело, ощущает себя частью всего этого, и в его груди расползается тепло, особенно, когда Чимин прямым текстом заявляет, что Тэ — его соулмейт. Кстати говоря, Чонгук в ответ на это посмотрел на красноволосого, прищурив глаза, на что тот ему ответил не ревновать, чем очень смутил Тэхёна.       Тэхён знает их всех не так долго, но он уверен, что все они станут для него хорошими друзьями, и Чонгук, кажется, тоже чувствует это. Он настолько доверяет друзьям, что позволяет себе целовать щёки Тэхёна на глазах у всех, несмотря на то, что Тэ при этом дико смущался. Но кому доверяет Чонгук, тому доверяет Тэхён, поэтому он правда верит в то, что хорошо впишется в эту компанию.       Но если быть откровенным, он не следит за фильмом ещё и потому, что Чонгук, чёрт подери, влюблён в него два года, как и он сам в него! А ещё этот самый Чонгук так хорошо обхватывает его талию руками, а ещё он незаметно от остальных целует его щёки, шепча на ушко о том, что они поговорят вечером, когда парни уйдут. Тэхёну, расслабляющемуся в объятиях Чонгука, слишком хорошо, чтобы не согласиться, поэтому он позволяет себе поддаться происходящему и подумать обо всём чуть позже. А сейчас всё, что важно — Чонгук, его сильные руки и губы на его шее в темноте комнаты, когда лица освещаются лишь экраном телевизора.

***

       — Предохраняйтесь! — слышится громкое чиминово прежде, чем Чонгук шипит, а Джин с Намджуном, Хосоком и Юнги посмеиваются. — Гук-а, веди себя хорошо! Если ты обидишь Тэхён-и, получишь от меня, — Тэхён смущённо улыбается, глупо хихикая, перебирая пальцами края одежды и ожидая возвращения младшего с трепетом и волнением, пока он провожает друзей.        — Да, да, хён, конечно! — слышит Тэхён ответ на вопрос, который не смог разобрать, но, судя по смеху в коридоре, хёнам Чонгука невероятно весело. Если честно, Тэхён даже не хочет, чтобы они уходили и оставляли их наедине, потому что только теперь, спустя два фильма, он понимает, что его прежняя уверенность в себе поугасла, и он не думает, что сможет адекватно реагировать на Чонгука. Он волнуется перед тем, что произойдёт после того, как парни уйдут, и он останется с Чонгуком в одной квартире. Однако шебуршание одежды говорит о том, что старшие скоро уйдут, и Тэхён нервно покусывает губы и оглядывает комнату, как будто ни разу её не видел, но на самом деле он просто пытается себя как-то отвлечь от того, что творится в голове. — Пока, хён! — Тэ слышит, как Чонгук захлопывает дверь, и он отсчитывает секунды до того, как младший вернётся в комнату, где настоятельно рекомендовал Тэхёну ждать и даже не вздумать сбежать. А Тэхён… Ну, он подумал, что сбегать всё равно некуда, да и Чонгук наверняка сломает его дверь, если ему всё же удастся улизнуть, потому что он очень сильный. Хотя убегать, собственно говоря, не за чем.       Дело лишь в том, что он безумно смущается и совсем не знает, что говорить после произошедшего. Как вообще вести себя после подобного? То есть, они с Чонгуком ни с того ни с сего просто взяли и поцеловались на пороге его квартиры, а друзья Гука утверждают, что он — «тот самый Тэхён», а ещё Чонгук сказал, что он его парень. Голова Тэхёна готова взорваться от кучи мыслей, когда Гук наконец-то возвращается в комнату, медленно подходя к дивану, садясь на него и не стыдясь разглядывать Тэхёна, который прячет взгляд и рассматривает невероятно интересные носки на своих ногах.       Прежняя уверенность Тэхёна в том, что они продолжат целоваться после, совсем исчезла, и теперь всё это настолько смущает, что его щёки нещадно горят. Он вообще-то никогда не был слишком застенчивым, но сегодня иной случай. Честно говоря, Тэ даже не знает, откуда в нём взялась эта неловкость, и ругает себя за это, потому что «Ты целовался с ним несколько часов назад так, как будто готов переспать с ним, а сейчас стесняешься, словно малолетка?» Он думает, что ему точно нужно взять себя в руки, потому что он, в конце концов, мужик, но тишина только сильнее давит и делает и без того неловкую обстановку ещё более неловкой. Он не знает, как ему поступить: наброситься на Чонгука с кучей вопросов? наброситься на него с поцелуями и забить на всё? попытаться сбежать? сделать вид, что ничего не было?       Тэхён жмётся к самому краю, подальше от Чонгука и его прекрасных рук, губ, бёдер, да ладно, всего Чонгука в целом. Тэхён уже попробовал его один раз, навряд ли он откажет себе во второй. Тишина становится всё более глубокой, а взгляд тёмных глаз до сих пор буравит его, и становится уже слишком неловко, поэтому он решает сказать хоть что-то, при этом не зацикливаясь (по крайней мере он старается) на поцелуе:        — У тебя классные друзья, — он мельком глядит в сторону Чонгука, пытается улыбнуться, но парень остаётся всё так же спокоен, а его взгляд слишком глубокий и слишком притягивает, поэтому Тэ сразу же отводит свой, кусая губы. М-да, стало ещё более неловко. Чонгук явно не намерен разговаривать о своих друзьях, да и Тэ, собственно, тоже, но разрядить обстановку как-то нужно было, и вряд ли что-то вроде «мы поцеловались», разрядило бы её.        — Ты правда хочешь говорить сейчас об этом? — выгибает бровь Чонгук, усмехаясь. Тэ молчит, потому что ему попросту нечего сказать. — То есть мои друзья — это то, что на данный момент наиболее важно? — Тэхён мотает головой, потому что нет, нифига. Важно сейчас то, что они, мать вашу, поцеловались, но точно не то, что друзья у Чонгука классные, хотя это правда. Они целовались с Чонгуком, и это явно важнее. Более того, они не просто поцеловались, они поцеловались сильнее и глубже, чем просто чмок в губы. Тэхён уже готов взвыть. Тэхёну настолько неловко, что всё, что он может сказать, это:        — Но это правда, — он для пущей убедительности пожимает плечами. — Они правда клёвые! Как давно ты дружишь с ними? — всё так же не глядя на младшего, совершенно серьёзно спрашивает он, а в голове его проносится «ГлупоГлупоГлупо», а следом «ДуракДуракДурак». Чонгук в ответ вздыхает, и уголком глаз Тэхён наблюдает за тем, как он запускает пятерню в свои чёрные волосы, судя по всему устав от их игры.        — Иди ко мне, — Тэхён округляет глаза, мотает головой, но сильные руки утаскивают его прежде, чем он успевает сбежать. Чонгук усаживает его на свои суперские бёдра, и это всё, о чём Тэхён мечтал всю старшую школу, но сейчас его сердце бьётся настолько быстро, что он даже не соображает. Он неосознанно кладёт ладони на грудь парня, а глаза его до сих пор распахнуты от удивления, он смотрит на Чонгука, который нежно улыбается ему. Ладони Чонгука лежат на его талии, это самое правильное после поцелуя, что он мог сделать сейчас. Чёрт подери, он об этом всю жизнь мечтал! — Тэ, нам нужно поговорить о том, что произошло сегодня.        — А что произошло? Я сдал эскизы, потом познакомился с твоими клёвыми друзьями, и мы смотрели кино, — Тэхён отводит взгляд. Это слишком для него. Он ведёт себя тупо, но не представляет, что они всерьёз могут говорить о поцелуе. Что они вообще могут сказать об этом? Тэ жмурится, словно это поможет ему избежать разговора. — Возможно, мы не понимаем друг друга? Что ты имел в виду, когда сказал, что нам нужно о чём-то поговорить? — он правда это спрашивает? Чёрт подери. Руки Чонгука на его талии сжимаются сильнее, а сам он крепче вцепляется пальцами в широкие плечи младшего. И он снова раскрывает глаза, когда Чонгук вдруг оказывается слишком близко — он снова видит только его глаза. Как пару часов назад, когда они… ох, чёрт… Тэхён закрывает глаза — это всё слишком неловко. Все его мысли крутятся вокруг чонгуковых мягких губ, его языка, сильных рук и их поцелуе, который безумно, до жжения на собственных губах, хочется повторить.        — Тебе напомнить? — выдыхает Чонгук в его губы. Чёрт подери, да! Пусть он напомнит ему, и даже больше! В ответ Тэхён, теряющий контроль, еле слышно стонет и прижимается к телу младшего сильнее, а его глаза до сих пор закрыты — он не может смотреть на Чонгука сейчас, просто не может, потому что это всё слишком неожиданно после того, как он два года страдал от любви, которую считал несчастной, и которая сейчас оказывается взаимной? Он не знает, правда ли это. Он так сильно хочет поцеловаться с Чонгуком, словно хочет удостовериться в том, что всё происходящее — реально. — Боже, ты такой милый, Тэ, — шепчет Чонгук, и Тэхён ощущает, как их губы касаются, но не целуют.       А потом Чонгук просто целует его, так же нежно и ласково, так же мягко и классно, как и два часа назад. Боже, это всё реально? Он правда сейчас сидит на бёдрах Чонгука, пока руки младшего держат его за талию, а он сам обвивает его шею руками? Тэхён стонет и требовательно в нетерпении кусает нижнюю губу Гука, когда тот проводит языком по его. Горячо, влажно, и хочется больше. Но прежде, чем углубить поцелуй, Чонгук отстраняется, и Тэхён точно видит в его глазах огоньки. Он встревожен и взволнован происходящим не меньше.        — Вспомнил? — ухмыляется. Тэхён кусает губы и всё, что может — смотреть на губы Чонгука, поблёскивающие в свете торшера. Он только что целовал эти губы. Кажется, он может поцеловать их снова? Определённо да, и Чонгук не будет против, поэтому вместо ответа Тэхён просто прижимается к мягким и тёплым губам Гука, потому что он так хочет, потому что нуждается, а ещё потому что может.       Младший в ответ низко рычит, пуская по телу Тэ ток, а руки его забираются под тэхёнов свитер, оглаживая нежную кожу, пока Тэхён настойчиво требует большего и получает это. Чонгук сплетается с языком старшего своим, целует глубоко и жарко, а Тэ обвивает его шею руками и вновь позволяет пальцами затеряться среди волос Чонгука. Он не выдержит, если младший продолжит целовать его таким образом, сгорит в этой квартире, а ответственность будет вынужден понести Чонгук. Ладно, кажется, он вполне готов её понести. Младший приподнимает свитер Тэ выше, пробираясь руками всё выше и касаясь разгорячённой кожи холодными руками — контраст, вызывающий в Тэхёне всё более яркие вспышки возбуждения.        — Теперь мы встречаемся, хён, — ухмыляется Чонгук, прерывая поцелуй и покрывая горящее лицо мелкими ласковыми поцелуями, а Тэхён жмурится. — Тэ, открой глаза, — требует Гук. Его голос низкий, властный, и, кажется, Чонгук возбуждён, и об этом свидетельствует кое-что упирающееся в его ягодицы, поэтому старший решает поддаться, хотя еле слышно стонет от такого Чонгука. — Ты такой красивый, — Чонгук улыбается совсем по-детски, и это идёт вразрез тому, чем он сейчас занимаются. — Я так хочу целовать тебя, боже, — парень утыкается носом в шею старшего, еле касаясь губами.        — Так целуй, — еле слышно отвечает Тэ, вновь закрывая глаза и откидывая голову, чтобы дать Гуку больше пространства. Ладони младшего сжимаются на его бёдрах с большей силой, а сам он кусает его кадык, после оставляя поцелуй, и ещё, и ещё, и ещё.        — Но мы должны поговорить обо всём, — жарко выдыхает Чонгук, глубоко вдыхая и стараясь успокоить разбушевашееся сердце. Тэхён ему даже не верит, потому что как в подобной ситуации вообще можно разговаривать? Нет, конечно, он не отрицает, что они должны всё обсудить, и ему очень интересно узнать о том, как долго Чонгук скрывал свои чувства (конечно, сам он не лучше, но ему слишком стыдно признать это), но позже. Не сейчас, когда они оба явно не настроены говорить. В глазах младшего пламя, и Тэхён искренне удивляется его выдержке. А ещё это сексуально — то, как Чонгук руководит, и то, что Тэхён полностью готов поддаться ему, и от мыслей об этом становится ещё жарче.        — Ты же не серьёзно, да? — Тэ принимается покрывать шею Чонгука поцелуями, и ему кажется, что кожа Чонгука обжигающе горячая, потому что его губы горят, когда он прикасается ими к смуглой шее. Когда он кусает его кадык, младший несдержанно подаётся бёдрами вперёд и стонет, с силой удерживая бёдра Тэхёна на месте — он и так слишком возбуждён. — Ты серьёзно, — Тэхён даже не спрашивает, а говорит это, надувая нижнюю губу и кончиком пальца проводя линию по груди Чона вниз, к ширинке джинс. — Я думал, мы займёмся чем-то более интересным сегодня. Ну, знаешь, — Тэхён несколько тушуется под взглядом, которым окинул его младший. — Мне показалось, что ты этого хочешь, а ещё то, что было днём…        — О, так ты вспомнил? — Чонгук ведёт бровью, ухмыляясь, на что Тэ несильно бьёт его ладошкой по плечу и дует губы сильнее, отказываясь что-либо говорить. — Нет, Тэ. То есть да, ты безумно сексуальный, — как он вообще может напрямую говорить об этом? Тэхёновы щёки рдеют, но ему безумно приятно ощущать себя привлекательным в глазах Чонгука. — Я очень хочу тебя, но не так. Понимаешь? Нам нужно во всём разобраться прежде, чем мы начнём что-то строить, потому что всё намного запутаннее, чем ты думаешь, — Чонгук смущается, и Тэхён несколько удивлён, потому что он думал, что младший не умеет смущаться настолько сильно. Хотя это простительно, потому что самому Тэ не легче, и он находится в точно такой же ситуации.        — Хорошо, давай разберёмся, — соглашается Тэхён, укладывая ладони на плечи младшего и ненавязчиво массируя их. Он не уверен, в чём именно они должны разобраться, потому что, кажется, что всё понятно без слов — они без ума друг от друга. Однако некоторые вопросы остаются без ответов, а Тэхён слишком любопытный, чтобы не захотеть узнать ответы. — Думаю, я должен задавать вопросы, да? — уже не так уверенно спрашивает Тэ. Он плох в подобных разговорах и часто смущается, потому что это слишком интимно. Чонгук в ответ ему кивает и облегчённо выдыхает, находя в глазах старшего намерение всё разъяснить, хотя ему до сих пор трудно из-за жара во всём теле — они с Тэхёном зашли слишком далеко. — Ладно, мм… — Тэхён неуверенно мнётся и вошкается на чонгуковых коленях, отчего его зад всё время потирается о до сих пор твёрдого Чонгука. Это вновь распаляет его, и прежде, чем он вновь накинется на старшего, фиксирует Тэ на бёдрах, чтобы не вошкался, так как это опасно для него. Точнее для его задницы. — Как давно? — Тэ поднимает взгляд и сталкивается с чонгуковым.        — Как давно я заметил тебя? Как давно почувствовал к тебе что-то? Как давно люблю тебя? Тэхён, я пережил слишком много стадий за это время, — хмыкает Чонгук. — Думаю, будет правильно начать с начала? — Тэ кивает, ласково улыбаясь. А ещё. Чонгук. Любит. Его. Кажется, да. Тэхёну нужно немного времени, потому что это слишком для него. — Хорошо. Ммм… Я заметил тебя два года назад, — нет, быть этого не может… значит, Тэхён есть тот самый Тэхён? У парня перехватывает дыхание: пока его сердце томилось от влюблённости к Чонгуку, сам Чонгук тоже испытывал что-то подобное. Как много они упустили за два года? Целую бесконечность воспоминаний. — На самом деле тебя невозможно было не заметить, знаешь. Ты был другим, и ты мне понравился. Моё подростковое тело сходило с ума, и я не понимал, что это такое, пока не познакомился с Юнги, и он не рассказал мне о тонкостях любви и о том, что быть геем — нормально. Вообще-то у меня не было проблем с гейством, я воспринял это спокойно, опять же, благодаря Юнги. Он стал первым, с кем я начал делиться всем о тебе. Сразу говорю, что ты должен меня простить — я был неопытным восемнадцатилетним парнем, — Тэхён хихикает.        — Хорошо, — соглашается он. — Значит, Юнги не такой уж и плохой? Из всех находящихся здесь сегодня он показался мне самым холодным, — задумчиво произносит Тэ. Хотя нужно признать, что с Чимином Мин строгим не был, и, кажется, Тэ даже видел, как они украдкой целуются в темноте, когда фильм заканчивался. Однако сам вид Юнги предупреждал «не смей меня трогать, иначе я откушу твой палец», и только теперь Тэхён понимает, что, кажется, немного ошибся.        — Он хороший и заботливый, пусть даже скрывает это, — тепло улыбается Чонгук. — Это он снабдил меня банановым молочком, кстати, — Тэхён бормочет что-то вроде «А, это всё объясняет», и Чонгук смеётся. — В общем, я был влюблён в тебя всю старшую школу, но боялся подойти и познакомиться, потому что не знал, как ты отреагируешь. Ты был таким ярким, талантливым и общительным, что я со своими сомнительными увлечениями подумал, что тебе не стоит водиться со мной, — в голосе Чонгука проглядывают нотки грусти.        — Погоди, — Тэхён хмурится. По его мнению Чонгук — бог, и то, что он говорит сейчас — бред. — Ты серьёзно сейчас? Ты был капитаном школьной команды по баскетболу, у тебя обалденное тело и внешность, и все, даже парни, тащились от тебя. А теперь ты говоришь мне это? — Чонгук смущённо улыбается.        — Мне не хотелось нравиться другим, мне хотелось нравиться тебе, — мягко говорит он, и Тэхён тает. — В общем, так я провёл годы в старшей школе: наблюдал за тобой, волновался, когда ты не появлялся, фотографировал все твои картины на выставках, и, кстати, помнишь «Дождь в Пусане»?        — Да! — Тэхён ошарашенно охает. Он до сих пор считает эту работу одной из лучших, ему безумно нравится то, как она выглядит на фото, которое осталось у него на память — её продали на школьном благотворительном аукционе. Пронизанная промозглым холодом и влагой, картина, выполненная в импрессионизме, внушала в Тэхёна некую печаль, когда он вспоминал тот день, когда впервые приехал к морю и застал его разбушевавшимся от ливня и ветра. — Ты не представляешь, как я люблю её! — тот факт, что Чонгук запомнил даже название, хотя он правда далёк от искусства ровно настолько, насколько Тэхён далёк от математики, и вряд ли следит за миром культуры, заставляет сердце старшего трепетать.        — Я тоже. Пусан — мой родной город, и когда я увидел её, то впервые почувствовал мурашки от силы искусства, — тихо признаётся Чонгук. — Это я купил её тогда, — ещё тише бормочет он. Тэхён распахивает глаза и несколько секунд не может поверить в происходящее. — Мне хотелось, чтобы она была у меня, потому что она была твоей. Ты написал её, и так как я не мог набраться решимости подойти к тебе и познакомиться, я взял её, — выдаёт Чон. Тэхён с восхищением смотрит на него и первое, что говорит:        — Отныне все мои картины твои, Гук-и, — смеётся он, и Чонгук счастливо ему улыбается, после вдруг накрывая его губы своими в поцелуе, и на этот раз Тэхён не ощущает безудержного желания между ними, на этот раз всё происходит более медленно и нежно. Тэхён улыбается в поцелуй и гладит широкие мощные плечи Чонгука, пока парень обхватывает его талию и прижимает к себе крепче.        — Это не обязательно, потому что теперь у меня есть ты, — говорит Чонгук прямо в его губы, разрывая поцелуй. В его глазах светятся звёзды, и Тэхён впервые может рассмотреть их так близко — это невероятно. Кажется, он ещё никогда не ощущал себя настолько счастливым. Даже то, что его эскизы одобрили, не сравнится с тем, что он ощущает сейчас. Он так давно хотел всё это испытать, и сейчас, когда Чонгук прямо перед ним и весь для него, ему не верится в реальность происходящего. — Но я не закончил свой рассказ, — вспоминает Чонгук, и Тэхён ласково улыбается, ожидая продолжения. — После окончания школы я очень грустил о том, что мы не встретимся, но хёны, с которыми я уже был знаком к тому времени, помогали мне. Потом я стал следить за твоим инстаграмом, даже порывался написать, но никак не осмеливался. Снова. А потом увидел тебя у своего дома в компании коробок, — Чонгук нервно посмеивается, и теперь Тэхён понимает, что в тот вечер не только его сердце билось так быстро. — Теперь ты всё знаешь, — облегчённо улыбается младший.        — Спасибо, что поделился, — почти мурлычет Тэхён, и ему кажется, что будет нечестно, если он не расскажет Чонгуку о том, что страдал не меньше, поэтому он жмурит глаза, вдыхает как можно больше воздуха и в порыве откровения выдаёт, — На самом деле мне тоже есть, что тебе рассказать, — мнётся парень, а Чонгук заинтересованно выжидает продолжения. — Ты страдал не один. Я влюблён в тебя со старшей школы, и, знаешь, мне было очень больно, когда те девушки пищали, оглядываясь в твою сторону. А ещё это нечестно, ты мог выговориться своим хёнам, а у меня никого не было, я жил со своим гейством в полном одиночестве! — Тэхён жмурится сильнее, ожидая, как отреагирует Чонгук, но повисает тишина, поэтому, преодолев страх, он медленно приоткрывает один глаз и смотрит на парня напротив.       Лицо Чонгука немного… удивлённое. Ладно, не так. Ошарашенное. Хотя даже это слово не поможет описать его состояние. Кажется, Тэхён ввёл младшего в шок. Это немного не то, чего он хотел добиться, и, наверное, нужно было подготовить Чонгука, сделать это менее неожиданно.        — Боже мой, — это первое, что шепчет Чонгук. — Ты не шутишь, — он не спрашивает, поэтому Тэхён не отвечает, вместо этого только улыбается и зарывается пальцами в его волосы, мягко массируя кожу — он уже знает, что Чон любит это не меньше. — Мы потеряли так много времени, — младший тычется носом в шею старшего и вдыхает аромат его тела, неожиданно оставляя поцелуи на его плечах, из-за чего тело Тэхёна медленно разгорается, и где-то глубоко внутри он ощущает жжение от желания.        — Мы должны восполнить всё, как думаешь? — предлагает Тэхён, тяжело выдыхая и оттягивая смольные волосы уже своего парня так, чтобы видеть его лицо. Чонгук угукает и улыбается ему, а после вновь увлекает в поцелуй, и, может быть, они делают это слишком часто, а ещё губы уже немного распухли, но, как сказал Тэ, они должны всё восполнить, тем более, Чонгук целуется слишком классно, чтобы старший отказывался от этого. Они оба слишком хотят этого теперь, когда наконец-то можно не скрывать чувства. Однако, спустя некоторое время Тэ всё же прерывает поцелуй, из-за чего младший хмурится. — У меня остался ещё один вопрос, — бормочет он. — Ты сказал, что любишь меня, … — Тэхён кусает губы, не зная, как сформулировать то, о чём он хочет спросить — ему безумно неловко.        — Я люблю тебя, Тэ, — улыбается Чонгук, и у старшего замирает сердце от того, с какой лёгкостью он это говорит, хотя румянец на щеках младшего явно говорит о том, что он смущён не меньше. Тэхён ласково гладит его острые скулы и оставляет короткий поцелуй на губах, глядя прямо в глаза и отвечая:        — Я тоже люблю тебя, Чонгук, — и всё, что он помнит дальше — сплошные поцелуи Чонгука и собственное хихиканье, когда парень опрокидывает его на диван и нависает над ним, чтобы устроиться между разведённых ног и продолжить ласкать губы старшего.

***

      Два месяца спустя       Тэхён выругивается, доставая сгоревшее мясо из духовки и кашляя, когда едкий дымок вываливает наружу. Он тут же спешит к окну и открывает его, радуясь, что уже наступил апрель и довольно тепло, так что он хотя бы не умрёт от холода и не превратится в сосульку — вряд ли это будет хорошим подарком для Чонгука, когда он вернётся из Пусана от родителей и будет на целые выходные предоставлен только Тэхёну — он уже договорился обо всём с противными (любимыми) хёнами, так что они согласились отпраздновать его День рождения чуть позже, давая Тэхёну волю, но лишь только потому, что он ждал этого и мучился целых два года.       Кстати, сегодня седьмое апреля, а это означает, что у Чонгука День рождения. Именно поэтому Тэхён, воспользовавшись тем, что Гук уехал, решил в прямом смысле приготовить ему сюрприз. Он до сих пор остаётся человеком, который, если ему взбредёт что-то в голову, тут же окунается в это и не может успокоиться до тех пор, пока не совершит задуманное. Поэтому он весь день потратил на то, чтобы приготовить стейк, при этом выбросив уже около двух кусков мяса и в конце концов решив попробовать приготовить его уже в духовке. Он даже звонил Джину, который в их компании готовит лучше всех, и всё шло хорошо, пока Тэхён, мать вашу, не зарисовался и не забыл о мясе. Особенно его разочаровывает то, что Гук наверняка приедет голодным и уставшим, а Тэхён, криворукая задница, даже не сможет его накормить.       С самого утра Чонгук, поцеловав Тэхёна на прощание и некоторое время позажимав его у двери, уехал в родной город, чему был настолько рад, что даже прыгал от радости, когда узнал, что всё получится — у него не так много домашки, что нужно остаться в Сеуле на выходные, а у родителей как раз образовались свободные выходные. Это выглядело немного странно, потому что когда он, выйдя из душа со своим шикарным телом, вроде как выглядя как горячий и взрослый уравновешенный парень, вдруг, когда прочёл полученное от матери сообщение, начал скакать на месте, словно кролик, Тэхён удивился.       Наверное, именно в этот момент он всерьёз и до конца понял, почему хёны сравнивают Чонгука с кроликом, а Чимин в качестве подарка на его День рождения решил купить ему огромную (реально огромную) плюшевую морковку. Тэхён знает, потому что Чимин, не удержавшись, поделился этим с ним. Честно говоря, поначалу Тэ смотрел на этот подарок со скрытым скептицизмом, но после того, как Гук начал подпрыгивать, согласился с тем, что это правда хороший подарок, и Чимин не зря копил на него полгода (не забывайте, что все они всего лишь бедные студенты).       Честно говоря, Тэхён почувствовал укол ревности где-то глубоко в душе, когда узнал, что свой День рождения Чонгук проведёт по большей части не с ним, как Тэ планировал. Хотя совсем скоро он смирился, особенно после того, как Чонгук пообещал вернуться вечером. Ну и, Тэхёну нравится видеть Гука счастливым, поэтому он был рад получать от него весёлые видео из Пусана с его родителями, которые желали Тэхёну, его «хорошему другу», удачи в учёбе и достижений в выставках и приглашали в следующий раз приехать к ним вместе с Чонгуком. Ещё Тэ довольно долго залипал на довольную морду (иначе не назвать) Чонгука на фото, где он, как полагается, в колпачке возвышается над детским тортиком. Честно говоря, это довольно странный контраст, потому что именно этот ребёнок занимался с ним этой ночью не совсем детскими вещами (не подумайте ничего, они всего лишь касались друг друга), и, вспоминая, с какой страстью Чонгук толкался в его руку, Тэхён даже не верит, что на фото его парень.       Ах да, точно. Родители Чонгука не знают, что у него появился парень, как и родители Тэ, собственно, думают, что он просто нашёл новую квартиру с соседом и хорошо с ним сдружился. Они, если честно, ещё не рассказывали об этом своим родным, потому что, ну, знаете, они геи, а их родители не совсем молодые, так что велика вероятность, что их не похвалят. Чонгук уже месяца два хочет им обо всём рассказать, но всё никак не решается, пока Тэхён даже подумать об этом боится. Но всё в порядке, и они давно обсудили этот вопрос и решили, что сделают это, когда придёт время. Ну или их родители сами догадаются каким-то волшебным образом. Хотя, по словам Хосока, не нужно отличаться особым умом, чтобы догадаться по их взглядам, что они влюблены друг в друга. Но Тэхён всё же надеется, что его взгляд был не сильно влюблённым, когда они созванивались с его родителями около месяца назад по видеосвязи, когда они показывали им свою «новую квартиру».       О новой квартире, кстати. Уже спустя месяц отношений Чонгуку осточертело бегать туда-сюда и ночевать то у себя, то у Тэхёна, поэтому, в конце концов, за одним из ужинов-свиданий-сюрпризов он предложил Тэхёну съехаться, при этом обещая, что если они вдруг расстанутся (хрен там, Тэхён Чонгука не отпустит), то он сам съедет с этой квартиры и найдёт другую, чтобы не тревожить старшего. Жить со своим парнем, в которого влюблён два года? Естественно, Тэ согласился. Уже спустя несколько дней они договорились с владельцем квартиры, в которой живёт Гук, о том, чтобы разделить плату, и через неделю Тэхён жил у него. Хотя Чонгук очень волновался, и когда предложил это, то сразу упомянул, что это ни в коем случае не из-за того, что у него не хватает денег на квартиру. Он около десяти минут мямлил что-то о том, что безумно хочет жить с Тэхёном, потому что любит его, и в итоге замолчал только тогда, когда Тэ прервал его счастливым поцелуем.       Так как они довольно много времени проводили вместе (они просто были либо у Тэхёна, либо у Чонгука), особых проблем в проживании вместе не возникло. Они уже давно привыкли к привычкам друг друга, и Чонгук уже переставил свою кровать так, чтобы одна сторона (изголовье в его случае) стояла у стены, так как это позволяло Тэхёну спать спокойно. Тэхён же привык к тому, что Чонгук на самом деле немного свинюшка (почему тогда вообще кролик, спрашивается?), но он не против, потому что тот же Чонгук и готовит, и если бы не он, то они бы, вероятно, умерли от голода, поэтому естественно, что посуду моет Тэ. Ещё Гук довольно чувствителен к запахам, поэтому уже совсем скоро старший сменил порошок для стирки белья на тот, который не будет вызывать у младшего раздражение. Единственное, к чему Тэхён привыкал довольно долго — оголённый торс Чонгука, который не был любителем носить дома футболки и часто светил крепкими стальными мышцами, на которые Тэ вот уже второй месяц пускает слюни и из-за которых его утренние проблемы стали намного серьёзнее. Из этого как раз таки и вырастает единственная волнующая Тэхёна довольно сильно проблема.       Их отношения длятся уже два месяца, и это так волнительно, потому что Тэхён до сих пор удивлён тому, как они уживаются. Оказалось, что даже на фоне схожего они совершенно разные — он любит искусство, таскает Гука по выставкам или симфоническим концертам, в то время как Чонгук всерьёз вынудил его прочесть мангу и даже научил играть в приставку (до этого Тэхён не особо любил её), но не так хорошо, чтобы Тэ мог выиграть. Но, если честно, им настолько комфортно друг с другом, что они ни разу не испытывали дискомфорт. Хотя, конечно, ссоры случались, но они довольно быстро забывались, когда Чонгук в конце концов соглашался пойти на очередную «очень интересную выставку» по словам Тэ или когда Тэхён переставал капризничать. Отношения всегда строятся на компромиссах, и им пусть и не всегда, но удаётся это. А с недавнего времени ссоры стали заканчиваться даже громко, хотя не так громко, как Тэхёну бы хотелось.       Это и есть та единственная проблема, которая беспокоит Тэхёна. До сих пор, спустя два месяца, они не переспали. Максимум, до чего доходило — жаркие поцелуи, когда Тэ находился у Чонгука на коленях, а Гук сжимал его задницу, в то время как руки старшего гладили его тело. Это заставляло Тэхёна волноваться.       В ходе переговоров выяснилось, что у младшего к этому отношение более трепетное, чем у Тэхёна, и когда он впервые завёл эту тему около трёх недель назад, потому что ему показалось, что Чонгук его не хочет, младший наконец-то решился высказаться по этому поводу. Чонгук, как оказалось, безумно его хочет, но он не думает, что им стоит делать это просто потому что они оба хотят — довольно странное заявление. Он считает, что должно быть что-то выше желания между ними, и даже если это уже есть, Тэхён не тот, кого он просто хочет ради секса — он в первую очередь любит его. Тэхён важнее этого, и Чонгук с ним не ради секса. Если раньше он вполне мог переспать с кем-то и забыть, Тэ совсем другой, он любит его со старшей школы, и по этой причине ему довольно сложно свыкнуться с тем, что всё это реально. Ход мыслей Чонгука понять довольно сложно, но Тэхён старается, помогая Гуку переступать все черты, пусть даже слишком много факторов и вечно ползающих в голове Чонгука мыслей мешают ему.       Тэхён даже искренне Чонгуком и ходом его мыслей восхищён, но… Но он его хочет, и желание медленно пузырится в нём, подбираясь всё ближе к краю. Но Тэхён честно ждал целую неделю. Терпеливо ждал, снова пуская слюни на крепкое чонгуково тело, когда тот по утрам собирался в универ и выходил из душа в одних боксёрах или прижимался к нему перед сном. Он настолько хотел его, что иногда думал об этом целыми днями, вспоминал тело младшего на парах кусал губы до крови, потому что слишком хотел. Вы можете назвать его извращенцем или озабоченным, но он всегда был импульсивен и эмоционален, а ещё капризен. Если Тэхён хочет, он получает это, рано или поздно, так или иначе.       Уже спустя неделю, когда чувства вновь овладели им, он вновь устроил маленькую истерику. На самом деле Тэ просто купил им очередные билеты на открытие выставки, а Чонгук заявил, что у него планы. С этого всё началось. Закончилось всё тем, что Тэ обвинил Чонгука в том, что они до сих пор не переспали. Должно быть, это единственная причина, по которой Тэхён так часто капризничает. Сколько бы он ни соблазнял Чонгука, младший даёт ему всё, чего тот хочет, кроме секса, из-за чего Тэ успел надумать себе всякого о том, что Гук его не хочет. Не то чтобы это ранит его эго, но да, очень ранит.       Он прекрасно знает о своей красоте, и когда неделю назад после душа появился перед Чонгуком в одной только футболке (только футболка, понимаете?), а младший и носом, кажется, не повёл, его это не на шутку задело. В то время как Чонгук, ходя по дому полуобнажённым и сверкая своими мышцами, вызывает в теле Тэ стаи мурашек и безумное желание, Тэхён с голой задницей (это, кстати, была уже крайняя мера, потому что все прошлые способы никак не подействовали) в Чонгуке не вызывал ничего. Со стороны Чонгука по отношению к нему это очень жестоко. Поэтому он решил, что не привлекает младшего в физическом плане, и закатил истерику, которую Чонгуку удалось успокоить только благодаря множеству поцелуев и взаимной дрочки, пусть даже им обоим хотелось большего. Чонгук Тэхёна хочет, но не берёт из-за своих глупых принципов и тараканов в голове, и это дико заводит, из-за чего старший хочет ещё сильнее.       Взаимная дрочка, конечно, не полноценный секс, но Тэ посчитал это широким шагом в сторону большего раскрепощения Чонгука перед ним, хотя он прекрасно знал, что младший не девственник, и у него есть достаточно опыта. Знает он так же, что младший его хочет, пусть и старается сдерживаться, так как относится к этому с излишним трепетом, если это касается человека, в которого он влюблён. Тэхён, конечно, пытался ему объяснить, что если они переспят, он не станет любить Гука меньше, что он готов к этому, но младший вечно ловко избегал подобных разговоров, а теперь и вовсе затыкал Тэхёна ласками, и они уже опробовали довольно много мест в квартире: ванна, стол на кухне, стена в коридоре, постель, диван, кресло, пол. Но Тэхёну, жаждущему попробовать всё и сразу, мало. И ладно, он должен признать, что трепетное отношение Чонгука к нему, даже если оно слишком, но заставляет бабочек в его животе летать.       А ещё за то время, пока они изучают друг друга, оказалось, что он и Чонгук — сочетание довольно взрывоопасное. А напряжение между ними только растёт, когда Чонгук раз за разом отказывает, идя против самого себя и своего желания взять Тэхёна, и старший соврёт, если скажет, что это не заводит. Каждый раз, когда они ласкают друг друга, Чонгук часто хмурится и поджимает губы, а если целует, то так, что не оставляет парню шанса на первенство. Тэхён соврёт, если скажет, что не представлял, как Чонгук будет толкаться в него вместо его руки.       Каждый раз растущее и бурлящее внутри напряжение выливается во что-то подобное, громкое и даже сумасшедшее, и в последний раз Чонгук даже позволил себе немного грубости, сжимая тело Тэ с большей силой — он вроде как бесится иногда с выходок старшего, но любит до безумия. Они и правда взрывоопасны: Тэхён излишне эмоциональный и драматизирующий любое событие своей жизни в силу своей творческой натуры, и Чонгук, наоборот более замкнутый в себе, и волнующийся сделать что-то не так, всё время сталкивались, но при этом им было хорошо рядом друг с другом, и они действительно счастливы быть рядом и жить вместе.       Но даже несмотря на все эти мелочи всё было правда хорошо до того момента, когда Чонгук вот-вот должен приехать обратно, а Тэхён, пытаясь спасти положение, убеждает себя, что красиво нарезанные овощи (уж это он точно сможет), наверняка улучшат стейк, даже если он очень подгорелый и пахнет просто отвратительно, если его понюхать (ну, в конце концов, Тэхён решает, что они не будут его нюхать, так как готовил он его для того, чтобы есть его). Поэтому, кусая губы и молясь, чтобы Чонгук не пришёл слишком рано, он нарезает овощи и надеется, что это правда поможет, хотя не уверен в этом, потому что даже после того, как стейк украшен, пахнуть он лучше не стал (Увы!). Тэхён в задумчивости кусает губы и поглядывает на время, высчитывая, успеет ли он за несколько оставшихся минут приготовить хотя бы что-то для Чонгука, который наверняка очень устал после долгой дороги обратно. Путешествия, это, конечно, здорово, но Тэ знает, что его парень будет вымотан, и хочет позаботиться о нём.       А ещё, чёрт, у него даже подарка для Гука нет! Он, бедный студент, хотел угостить своего парня шикарным ужином, искренне веря в удачу и успех дела, потому что его толчком была любовь, и это должно было всё спасти, он в это верил. Он потратил все свои имеющиеся на данный момент деньги на продукты, которые, мать вашу, испортил. Больше у него нет, потому что, чёрт, холсты, которые он купил на прошлой неделе, которые должны были служить основой для его новых работ на летнюю выставку, оказались слишком дорогими, и он потратил на них почти всю стипендию.       Нужно сказать, что когда он разворачивал холсты, любовно оглаживая их поверхность, был нереально счастлив, и помнит, какими глазами на него смотрел Чонгук — он искренне не понимал его радости, но был рад тому, что Тэ хорошо, даже если ради этого пришлось убить три часа на поход в художественный магазин. Но сейчас Тэхён бы с удовольствием променял бы холсты на деньги, на которые он мог бы купить Гуку хотя бы маленькую плюшевую морковь или банановое молочко. Ему безумно стыдно, что он снова ничего не обдумал и поступил безрассудно, когда был опьянён, как ему казалось, хорошей идеей. Он правда был очень воодушевлён, когда подумал, что устроит Чонгуку сюрприз, но не учёл, что его навыки в готовке равны нулю.       И когда в дверь раздаётся звонок, он ощущает себя так, словно его ударили — к нему приходит осознание, что он не успел и его идея не удалась. Тэхён, старательно делающий вид, что всё в абсолютном порядке, мельком оглядывает себя в зеркало, и подмечая, что видок у него не самый презентабельный, открывает дверь и тут же кидается в объятия Чонгука, на мгновение забывая о своём фиаско. Как бы там ни было, а он всё равно по Гуку очень соскучился, поэтому в любом случае обязательно придумает что-то чуть позже, а сейчас просто поцелует своего парня.        — Привет, Гук-и, — шепчет он с улыбкой в чужие губы, и после всё, что помнит — то, как сильные руки младшего обхватывают его талию и скользят к приоткрытым короткими домашними шортами бёдрам, а его язык сплетается с чужим, горячим и влажным в нежном поцелуе. Сколько бы времени ни прошло, Тэхён всегда будет теряться из-за того, как классно целуется Чонгук. Его руки сначала цепляются за бицепсы, скрытые кожанкой, а потом обвивают шею руками, и Тэхён ощущает, что Чонгук, кажется, закрывает за собой дверь, а после улыбается в поцелуй, прерывает его и покрывает лицо старшего множеством поцелуев. — Как всё прошло? — с улыбкой спрашивает он, когда парень стягивает кроссовки и проходит в квартиру, принюхиваясь — Тэ с паникой принюхивается сам, и ему кажется, что запах уже выветрился, но, вполне возможно, что он просто привык к нему, поэтому не чувствует.        — Всё хорошо, — улыбается младший, с пакетами в руках проходя в сторону кухни — кажется, его родители отправили вместе с ним еды. Тэхён вспоминает только сейчас, что мама Чонгука обещала через него прислать Тэхёну кимчи. Он неосознанно облизывается — миссис Чон прекрасно готовит. — Тэ, — он хмурится, когда находит взглядом жжёный стейк с нарезанным овощами. — Так мне не показалось, что пахнет чем-то горелым, да? — Тэхён задерживает дыхание и где-то у себя в голове бьётся головой о стену. Ему безумно стыдно.        — Так как сегодня твой День рождения, я хотел сделать что-то необычное, — разочарованно мямлит Тэхён, пока Чонгук мельком разглядывает подобие стейка с овощами. К слову, Чонгук обожает мясо, а ещё он знает, что Тэхён не то чтобы не умеет готовить, просто это не его. Каждый раз, когда парень пытался что-то сделать, уже спустя пять минут что-то шло не так, поэтому младший с хихиканьем отправлял его, надувшего щёки, за стол, и готовил сам. То, что Тэхён захотел приготовить для него ужин и даже почти справился с этой задачей, вызывает в Чонгуке бурю нежности. — Решил сделать для тебя ужин, потому что подумал, что ты будешь уставшим, и честно очень старался, но это получилось ужасно. Тебе лучше не пробовать его, честно. Сомневаюсь, что на вкус он лучше, чем на запах. Ты ведь знаешь, я не могу справиться с готовкой рамёна, не говоря об овощах и мясе… — Тэхён морщится, опуская до этого опущенную голову совсем низко, а сердце Чонгука сжимается от любви к старшему. Сам же Тэхён сгорает от стыда, потому что это не то, что он хотел подарить Чонгуку на его День рождения. — Прости.       Чонгук любит его. Он его так любит, боже. Его сердце замирает от осознания, что ради него Тэхён занимался тем, что на самом деле не любит, просто чтобы сделать приятно. Это так ценно, и он на самом деле не достоин Тэхёна, потому что он слишком, слишком, слишком чудесный, светлый и милый человек.        — Тебе было не обязательно, — смущённо проговаривает Чонгук, подходя к Тэхёну и окольцовывая руками его талию. Это чистая правда. Ему бы хватило одного лишь Тэхёна и его поцелуев в этот вечер — большего не нужно, тем более он знает, что у Тэ не так много денег. Однако, судя по всему, Тэ так не считает — он готов подарить ему весь мир, кажется, если понадобится, потому что, судя по его расстроенному виду, он очень корит себя за неудачу. Но Чонгуку более, чем достаточно, того, что Тэхён ради него старался весь вечер.        — Обязательно! Это ведь твой День, Гук-и, — возражает парень, поднимая голову кусая губы. — Но мне всё равно хотелось бы что-то сделать для тебя, — неуверенно начинает он. — Чего бы ты хотел? — Тэхён надеется, что Чонгук не откажется от подарка, но так же он уже достаточно знает его, и вполне уверенно может сказать, что Чонгук может отказаться, сказав, что ему ничего не нужно. — Мы могли бы погулять, — начинает предлагать Тэ, когда молчание Чона затягивается. В ответ младший морщит лицо, и Тэ тут же исправляется, — Ладно, это плохая идея, забудь. Возможно, фильм? Игра? — Тэ обвивает шею Гука руками и в надежде смотрит на него, всей душой веря в то, что он согласится хотя бы на что-то.        — Хочу поужинать с тобой, — мурлычет Чонгук в его шею, целуя. Тэхён улыбается, хотя он не особо доволен: ему кажется, что этого мало. Слишком мало, чёрт возьми, потому что Чонгук заслуживает большего. — Возможно, после этого мы могли бы посмотреть фильм, а после, — он целует тэхёнову шею и кусает, намекая на кое-что горячее, и Тэхён хихикает, соглашаясь. Это впервые, когда Гук напрямую намекает на их приятное времяпрепровождение, и Тэхён удивлён. Возможно, они правда близки к той черте, когда смогут заняться чем-то большим, чем взаимной дрочкой по ночам, потому что в последний раз, как ему показалось, младшему сдерживаться было намного труднее.       А потом в его голове внезапно что-то переключается, и рождается план. Ему кажется: когда, если не сегодня? В конце концов, в последнее время Гуку сдерживаться стало ещё труднее, чем раньше, и это заметно по его поведению, когда они ласкают друг друга. В последний раз парень даже укусил Тэхёна в плечо, тяжело дыша и поскуливая от того, насколько сильно он хочет большего. Пора бы им уже перейти эту черту, и кто, если не Тэхён, поможет Чонгуку в этом? Возможно, ему правда удастся сделать это. Он довольно улыбается в поцелуй, когда Чонгук накрывает его губы своими, и прижимается к сильному телу, чтобы поцеловаться глубже, когда понимает, что он слишком много думает об этом, и если так продолжится, то он возбудится раньше времени, и всё пойдёт не по плану. Но чёрт, руки Чонгука, лежащие на его бёдрах, так хорошо сжимают их, что Тэхён невольно постанывает в поцелуй. Чонгук всегда так делает — он заводит Тэхёна, заводится сам, но не позволяет себе пойти дальше, и это сводит с ума, из-за чего старший снова стонет.        — Кому-то не терпится? — Чонгук ведёт бровью, усмехаясь, а Тэхён в ответ закатывает глаза и фырчит, слегка толкая его в плечи, на что младший смеётся и чмокает его в губы, выпуская из объятий, чтобы подойти к столу и выложить на стол всё, что ему дала мама. Тэхён же дует губы — Чонгук знает, чего он хочет, но как обычно не даёт ему это. — Знаешь, думаю, хорошо, что мама передала мне кучу еды, потому что если бы не она, то мы бы остались голодными, — с намёком на неудавшийся тэхёнов кулинарный эксперимент, он разбирает пакеты, наблюдая за недовольно скорченным лицом своего парня. Однако, когда Гук открывает кимчи и запах разлетается по кухне, выражение лица Тэхёна тут же меняется, и он, забыв о нанесённом оскорблении, уже строит Чонгуку глазки, чтобы попробовать как можно скорее, на что Чонгук смеётся и скармливает ему кимпаб, обещая, что если он подождёт ещё немного, то сможет съесть всё. Тэ счастлив.

***

       — Мне всё равно стыдно за то, что ты остался без подарка от меня, — Тэхён наигранно опускает голову, когда с едой покончено, и он уже убирает всю посуду в раковину, стараясь играть так, чтобы даже его спина была грустной — он специально делает вид, словно расстроен, так как знает, что Гук падок на это, скорее всего именно это станет последней каплей сегодня. Чонгук никогда не мог позволить себе оставить Тэхёна расстроенным, и поэтому он много его балует. Да, возможно, это немного подло с его стороны, но он знает, что никто другой, кроме него, не поможет Чонгуку переступить эту черту, а переступить её очень хочется им обоим. Чонгук в ответ тяжело вздыхает и собирается вновь убеждать его в том, что всё в порядке, но Тэ не даёт ему сделать этого, ощущая, как бешено бьётся его сердце в груди.        — Но, знаешь, мне в голову пришла другая идея для подарка, — щёки Тэхёна загораются, и он кусает губы, в нерешительности посматривая то на свои пальцы, то на Чонгука, и это безумно заинтересовывает младшего — каждая идея Тэ великолепна и необычна, и Чонгук с замиранием сердца ждёт, что случится на этот раз. Тэхён же, пока Чонгук терпеливо ожидает, похоже, переживает настоящий кризис, потому что его взгляд становится ещё менее уверенным, чем он был, когда он говорил о том, что лучше Чону не пробовать стейк. — Ну… Я подумал, что мог бы подарить тебе себя, — тихо выдаёт Тэхён, разворачиваясь и смотря на Гука, но тут же опуская свой взгляд вниз, потому что это безумно смущает. Он видит, как глаза Чонгука вмиг темнеют, и это не то, что он ожидал увидеть. Он не думал, что получится сразу. — Я знаю, это странно и глупо, а ещё наивно полагать, что это то, чего ты хочешь, я не уверен, что ты готов, но…        — Ты сейчас не шутишь, да? — его бубнёж перебивают. Голос Гука на октаву ниже, и где-то в животе Тэхёна зарождается тягучий узел тепла от одного лишь глубокого, бархатного густого баса младшего. Он не осмеливается поднять взгляд, но чтобы понять, что Чонгук подошёл почти вплотную, это не нужно. Младший цепляет подбородок Тэ и тянет вверх, заставляя всё же посмотреть на себя. Когда он видит жар в глазах Чонгука, становится ясно, что его уловки за ужином, когда он вовсю старался соблазнить Чонгука то лёгкими прикосновениями, то взглядами и взмахом ресниц, то вздохами, удалась. — Ты поэтому так себя вёл весь ужин, верно? — ответ не требуется.       Тэхён ощущает вмиг переменившуюся атмосферу физически, и, кажется, он не прогадал с подарком, и ему удалось возбудить Чонгука до той степени, когда он готов переступить через себя. Хотя, конечно, свою роль сыграло и его довольно долгое воздержание. Чонгук буквально закипает. Они до сих пор, даже спустя столько времени, не переспали по-настоящему, и от того момент становится таким необыкновенным. Жар внутри них просится наружу, и Тэ уверен, что как только он даст Гуку волю, его будет не остановить, и от томного ожидания ему становится только жарче, а дыхание уже сбивается, когда их губы почти касаются. Он думает, что воздержание Чонгука от секса явно даёт свои плоды, и сегодня он сдерживаться не станет.        — Да, — отвечает наконец Тэ, выдыхая ответ в чонгуковы губы и давая ему зелёный свет. Тэхён знает, что Чонгук очень хочет, но до сих пор сдерживался, но так же он не совсем знает, чего ему ожидать, поэтому напор младшего, который моментально показывает своё превосходство, опаляет его, и старший сразу же понимает, что Чонгук не даст ему взять над собой вверх. Да ладно, если честно, он совсем не против и предполагал с самого начала, что именно Чонгук будет главным, поэтому он не удивляется тому, как меняется младший, но это всё равно будоражит что-то внутри него — просыпается жажда.       Когда чонгуковы губы накрывают его в первом за весь вечер, но явно не последнем поцелуе, Тэхёну кажется, что он рассыпается, и только сильные руки младшего на талии и стол позади него помогают держаться на ногах. Он отчаянно цепляется за широкие плечи младшего, пальцами ощущая жар тела сквозь футболку и сгорая, когда Гук двигает губами, мягко и приятно посасывая то верхнюю, то нижнюю губу Тэхёна — ему кажется, что от губ исходит жар, поджигающий всё тело, когда язык Чонгука встречается с его и медленно облизывает. Всё это настолько приятно и хорошо, что Тэ, ослабевший от жара крепкого тела младшего и от его языка, который на пробу проходится по его губам, отдаёт всю власть в руки Гука, чем тот пользуется.       Младший впервые позволяет себе немного больше, чем можно: кладёт ладони на пышные ягодицы старшего, несильно сжимая, а языком пробирается глубже, надеясь на то, что Тэхён разрешит — это немного грубо, он действует по-хозяйски, так как ему явно осточертели вечные игры Тэ с ним, но старший не жалуется. Он разрешает, раскрывает рот, а когда влажные горячие языки встречаются, стонет, а колени его подгибаются, что Чонгук сразу улавливает — он легко, словно тот пушинка, хотя это не так, подхватывает его под ягодицы и сажает на стол, удобно устраиваясь между разведённых ног.       Тэхён, утопающий в силе Чонгука в это время, забывая обо всём, притягивает младшего ближе, обвивает его торс ногами, а руками обнимает его шею, пока тот руководит уже более глубоким поцелуем и руками пробирается под футболку, слегка касаясь горячей кожи кончиками пальцев. Он даже не спрашивает Чонгука ни о чём, не успевает вставить ни одной чёртовой колкой фразы о том, как долго Гук терпел, потому что они взахлёб и без остановок целуются.       Чонгук отрывается только тогда, когда воздуха явно начинает не хватать. Он тут же перемещается поцелуями с губ на шею старшего, пока тот тяжело дышит, а щёки его горят от жара и лёгкого смущения. Тэхён неосознанно подставляет Чону свою шею, откидывая голову, а кончиками пальцев на плечах пробирается под футболку младшего, позволяя себе коснуться бицепсов Чонгука и его широкой спины. Он рассыпается на мелкие кусочки, когда парень прикусывает кожу на его ключицах, а пальцами задевает под свободной футболкой уже возбуждённый сосок — всё это слишком для Тэхёна.        — Ты такой сексуальный сейчас, — бормочет младший в его шею, зализывая укус, пока Тэхён прикрывает глаза от наслаждения. — Мы должны были сделать это раньше, — тяжело дыша, добавляет Чонгук, и Тэ не может с ним не согласиться. Нужно было сделать это ещё в тот первый декабрьский вечер, когда они впервые увиделись спустя долгое время. Нет. Нужно было сделать это ещё в старшей школе. — Боже, ты так нравишься мне, Тэхён, — стонет Гук, утыкаясь лбом в его и заглядывая в глаза. Тэхён кладёт ладони на его скулы и ласково улыбается, оглаживая, пока Чонгук почти мурчит от этой ласки. — Я не могу больше терпеть, чёрт бы тебя побрал! Ведь старался, чтобы всё было постепенно, но ты… — Чонгук закрывает глаза, тяжело выдыхая.        — Ты мне тоже, Гук-и, — шепчет старший, пытаясь отдышаться и понять, что происходит. Это всё так неожиданно, что он немного не успевает за событиями, а мысли в голове путаются. Остаётся одно сплошное «Чонгук», особенно, когда его руки до сих пор на его ягодицах, а губы в опасной близости к его. — Ты нравишься мне, — смущённо признаётся Тэхён, кусая губы и отводя взгляд, а Чонгук задерживает дыхание от трепета в груди. — Не сдерживайся сегодня.        — Блять, — Чонгук кусает его шею. — Мы так много упустили, — Тэхён прикрывает глаза, когда парень ведёт носом по его скуле к уху. Он даже не понимает, что значат эти слова Чонгука, пока сам младший не поясняет, шепча прямо на его ухо, — Когда я видел тебя в коридорах… Боже, я был настолько влюблён, что знал о тебе всё, но боялся подойти, потому что ты всегда был слишком хорош, — Тэхён низко стонет, когда младший прикусывает мочку его уха, играя с серёжкой и посасывая. По его телу проходятся волны тока тепла, он выгибается навстречу Чону. — Как и сейчас. Ты всегда был таким красивым, Тэ. Я так часто на тебя засматривался, пока ты делал домашку во дворе школы, и ты был таким милым, когда у тебя что-то не получалось. Мне не хватит слов, чтобы описать, насколько ты потрясающий, — Тэхён плавится от комплиментов, и они вызывают в нём ещё большую волну возбуждения, а его руки сами пробираются под футболку Чонгука, касаясь крепких мышц груди и вмиг напрягшегося пресса.        — Поцелуй меня, — просит Тэхён, а Чонгук стонет, отрываясь от шеи старшего и на мгновение заглядывая в его глаза. Руки Тэ находятся в опасной близости от кромки его джинс, ещё немного, и он наверняка не сдержится. — Гук-и, пожалуйста, — хнычет Тэхён в его губы, кусая нижнюю. Теперь, когда он знает, что сегодня наконец-то произойдёт то, чего он так долго ждёт, и для чего уже давно купил всё нужное, внутри всё клокочет от нетерпения.       Чонгук целует его снова, пока длинные пальцы Тэхёна зарываются в тёмные волосы на его затылке. Он не сдерживается и в какой-то момент толкается бёдрами вперёд, а Тэхён, не разрывая поцелуя, кладёт руку на бугорок в штанах, принимаясь тягуче и медленно массировать, наслаждаясь стонами младшего в поцелуй и пусть недолгим, но всё же контролем над его телом. Чонгук медленно, в такт тэхёновым пальцам, толкается навстречу, целуя всё глубже и вбирая чужие стоны в себя — они отдаются дрожью во всём теле и нарастающим желанием.        — Я хочу тебя, — шепчет Гук, прекращая поцелуй, когда старший закрывает глаза, не в силах посмотреть на младшего из-за внезапного смущения. Не находя сопротивления, Чон подхватывает его под ягодицы, вынуждая обвить свою шею руками, и несёт его в их комнату, а губы его вновь пылко целуют по пути, и в какой-то момент они врезаются в стену, где решают остановиться подольше.       Тэхён плавится, когда осознаёт, что Чонгук до сих пор держит его, сминая мягкие ягодицы, и он стонет, когда зубы младшего смыкаются на его коже в очередной раз. Ему так жарко, хотя он в коротких шортах и самой простой огромной футболке, и это, наверное, потому что повсюду Чонгук. Он касается кончиком носа его шеи, в который раз вдыхая запах тела, оставляет линию неуловимых поцелуев на медовой коже, подхватывая старшего поудобнее. Руки Тэхёна обвивают массивную шею Чонгука, а длинными пальцами он зарывается в его волосы, пока они снова целуются.       Когда Чонгук всё же доносит его до кровати, опуская на неё, как будто он — самое драгоценное, что у него есть, Тэхён вновь смущается, опуская взгляд, потому что сверкающие глаза Чонгука, когда он оглядывает его, это слишком. Однако он поднимает его, когда младший оказывается над ним: тот возвышается над ним на коленях и снимает с себя футболку, и напряжённые мышцы пресса, груди и рук заставляют Тэхёна выпустить стон — он слишком хочет Чонгука, и шорты совсем не скрывают этого, а Чонгук явно замечает это.        — Так сильно хочешь меня, хён? — томным низким голосом спрашивает Чонгук. Этот голос заставляет узел внизу живота Тэхёна сжаться сильнее в ожидании большего. Они ещё толком не начали, а он уже возбуждён, уже безумно хочет, а Гук оказывается до безобразия сексуальным и опытным в постели, от чего Тэхёну хочется плакать. Он никогда бы не мог подумать, что минута, когда он будет лежать под Чонгуком, действительно настанет, но это правда происходит.       Его руки поднимаются, когда он даже ещё не осознаёт этого, а когда прикасаются к чётко очерченным твёрдым мышцам, ему кажется, что по кончикам пальцев бежит ток — настолько горячий Чонгук. Пальцы старшего пробегаются по телу, когда Гук ухмыляется и смотрит прямо в его прикрытые и помутнённые возбуждением глаза, медленно опускаясь ниже — он знает, что сексуален, и его уверенность в себе убивает. Он запускает руки под футболку старшего, играя с сосками, пока Тэхён закусывает нижнюю губу, обвивая крепкую шею руками и притягивая к себе так близко, чтобы поцеловать.        — Очень хочу, Гук-и, — томно выдыхает Тэхён прежде, чем прижаться губами к чужим, не менее жаждущим. Чонгук целует так, как ещё никогда не целовал: он тут же по-хозяйски раздвигает губы Тэхёна, пробирается своим языком в чужой и вылизывает рот Тэ с особым желанием и страстью, пока его руки бесстыдно гладят тэхёново выгибающееся под лаской тело.       Старший стонет в поцелуй, пытается сплестись с языком Чона, ответить, но тот не даёт, рычит и сжимает его талию сильнее, поэтому всё, что ему остаётся — подчиниться. Он цепляется пальцами за плечи младшего, ощущает жар тела и плавится под ним, когда язык Чонгука оказывается на его шее. Гук кусает, а Тэхён вскрикивает, впиваясь в мышцы парня сильнее и распаляя его, когда умелый язык Чонгука вылизывает его шею.        — Ты уверен, что хочешь этого? — Чонгук продолжает его целовать, и даже если бы Тэхён не хотел, в этот момент он вряд ли бы ответил «нет», потому что ему безумно приятно. — Я имею в виду, что не хочу, чтобы ты делал это просто чтобы что-то подарить, ладно? — он спускается поцелуями ниже и выцеловывает приоткрытую из-под широкого ворота собственной же футболки кожу Тэ на плечах, пока старший нежится под ним, с неудовольствием отмечая, что Чонгук немного ослабляет свой жар — он делал так всегда, когда всё заходило слишком далеко, именно поэтому они до сих пор не переспали. Чонгук слишком хорошо себя контролирует. — Ты же не делаешь это из-за отсутствия подарка, да? — Чонгук отрывается от него и, тяжело дыша, всматривается в глаза Тэхёна. Как бы он ни хотел этого, он хочет, чтобы Тэхён хотел не меньше, потому что желание и мнение старшего для него важнее.        — Даже если бы у меня получилось приготовить ужин, и мы бы поужинали, после этого я бы всё равно предложил себя в качестве десерта, — смущённо признаётся Тэхён. Это было в его планах с самого начала, пусть он и не был уверен в том, что всё получится, поэтому откладывал подобное на последнюю, самую высокую полочку, обещая самому себе использовать только в том случае, если что-то (готовка ужина) пойдёт не так.        Доказательством этому может послужить содержимое ящика в прикроватной тумбочке — неделю назад он с безумным смущением купил смазку и презервативы в надежде, что размер подойдёт (именно эта часть волновала его больше всего, пожалуй, поэтому он на протяжении целой недели пытался понять, какой у Чонгука, но ему было слишком стыдно спросить (о таком вообще спрашивают? Он не уверен)). Когда он покупал всё это, знал, что, возможно, ничего и не будет, но нужно было подстраховаться, а так как он не уверен, что у Чонгука всё это есть, решил купить сам. Ну и, даже если бы не удалось сегодня, однажды это бы наверняка произошло.        — Чёрт возьми, ты вертишь мной, как хочешь, — смеётся Чонгук, выцеловывая его шею, кусая и оставляя следы, а Тэхён кусает собственные губы и откидывает голову, давая Гуку больше пространства, оглаживая его спину. Прикосновения чонгуковых губ ощущаются ожогами на коже, и Тэхёну кажется, что он весь горит, когда язык Гука лижет его ушную раковину, а сам парень горячо дышит в его шею, в нетерпении подаваясь бёдрами вперёд, имитируя толчки, от чего пальцы на ногах Тэ поджимаются. Выдержка Чонгука летит к чертям, и Тэхёну безумно нравится та дерзость и безумие, с которыми Гук ласкает его тело.        — Гук-и, всё в порядке, ты можешь продолжать, — смущённо говорит он, притягивая младшего к себе для поцелуя и обхватывая его скулы ладонями, в ответ на что младший стонет и заметно расслабляется, так, что Тэхён всем телом ощущает вес чужого. — Я хочу этого, — глядя в глаза Гуку говорит Тэ, это всё, что нужно, чтобы последние капли терпения в Чонгуке испарились.       Он обхватывает губами чужие и целует уже не нежно, а требовательно, с удовлетворением подмечает, что Тэхён подаётся навстречу, хватаясь за его плечи и обвивая торс ногами — он хочет быть так близко, насколько это вообще возможно. Чонгук же проскальзывает ладонями под белую футболку на парне и легко ведёт по плоскому животу парня кончиками пальцев, после обхватывая его талию и с силой сжимая, чтобы перевернуться на спину и усадить старшего на свои бёдра.       Это невероятно — тело Тэхёна безумно красиво, когда он, восседая на его бёдрах, смотрит сверху полузакрытыми глазами и кусает губы. Его тонкая талия хорошо выделяется на фоне округлых бёдер, и младший не упускает возможности смять их, после притягивая Тэ для очередного глубокого поцелуя. Чонгук удерживает его на месте, не отрывается от поцелуя и подаётся бёдрами вперёд, толкаясь, пока Тэхён стонет в поцелуй и кусает его губы — ему хочется как можно быстрее и жарче, и младшему безумно нравится нетерпеливость своего парня.        — Ты — лучший подарок, Тэ, — выдыхает Чонгук в его губы, когда всё же позволяет их губам разойтись, чтобы они наконец-то могли вдохнуть необходимый воздух. Тэхён от смешанной со страстью нежности загорается сильнее и в желании доставить Чонгуку как можно больше удовольствия спускается поцелуями ниже, на грудь Чонгука, языком захватывая его сосок, посасывая и чуть оттягивая, на что младший шипит, а его бёдра вновь подаются вперёд, и он хмурится от того, как сильно джинсы давят на жаждущий внимания член.       Тэхён это замечает и словно специально кружит языком у самой кромки его джинс, царапая ногтями его пресс и глядя на него полными желания глазами. Он оставляет очередной поцелуй у тазобедренной косточки и кусает, а Чонгук шипит и откидывается назад — это сумасшествие. Он ещё никогда не хотел кого-то настолько сильно, никто и никогда не вызывал в нём столько первобытного животного желания, сколько вызывает сейчас Тэхён одним своим видом. Тэ, довольный реакцией младшего, внезапно опускается губами на его джинсы и прикусывает бугорок, и Чонгук резко вскидывает бёдра вперёд, выпуская стон — ещё немного, и он не сможет терпеть эти игры. Тэхён же, посмеиваясь и чуть краснея щеками, медленно расстёгивает джинсы и наконец-то стягивает их, отправляя куда-то за пределы кровати вместе с облегчённым вздохом Чонгука.       Хотя его радость облегчения, которую принесла свобода, быстро сменяется на жар во всём теле, когда Тэхён, жадно и голодно очертив взглядом член сквозь боксёры, вновь прикасается своими пухлыми губами к его члену, но уже сквозь тонкую ткань. По телу Чонгука проходится пульсация тёплых волн, и он хватается руками с вздувшимися венами за простынь, сбивая её — он слишком сильно хочет этого и слишком остро ощущает каждый тэхёнов поцелуй. А ещё он не может смотреть на Тэхёна, когда тот ласково целует его член сквозь ткань, но всё же делает это, потому что знает, что нельзя упускать такую красоту, и тогда возбуждение приносит боль — это безумие.        — Я хочу отсосать тебе, — тут же заявляет Тэхён, глядя ему в глаза, словно, блять, так и надо. Чонгук жмурится и старается контролировать своё тело, когда старший облизывается, мельком опуская взгляд на внушительное возбуждение младшего. В конце концов, преодолев желание сейчас же взять всё в свои руки, Гук откидывается назад и, удерживая вес на локтях, отвечает:        — Ты можешь сделать это, — щёки Тэхёна вспыхивают, и он опускает взгляд, когда встречается с тёмным жаждущим взглядом Чонгука. Парень немного медлит, а после рывком снимает с младшего боксёры и откидывает назад, стесняясь, но всё же заинтересованно направляя взгляд в сторону чонгукового члена, и, о чёрт, в его рту тут же появляется больше слюны, чем обычно, и если бы это случилось с ним раньше, он посчитал бы себя извращенцем, но… он правда очень красивый. Толстый, венистый, налитый кровью, возбуждённый до предела, с красной головкой и большой. Его щёки горят от осознания, что он впервые хочет отсосать кому-то, и это странно, но предвкушение от того, что он сможет принести Чонгуку удовольствие, отдаётся в его теле ещё большим возбуждением.        — Гук-и, знаешь, я купил презервативы, но, кажется, немного прогадал с размером, — кусая губы, выдаёт Тэхён, и Чонгук еле сдерживает смешок, когда парень поднимает свой потерянный взгляд на него. У младшего на языке так и вертится вопрос о том, купил он меньше или больше, чем нужно, и он очень хочет, чтобы ответом на вопрос оказалось «меньше», даже если он уже вышел из того возраста, когда ты переживаешь о своём размере. — Я купил меньше… — смущённо выдыхает Тэхён, и Чонгук соврёт, если скажет, что его эго сейчас не раздулось до размеров вселенной — старший видит в его глазах удовольствие.       Тэхён дико смущён, и чёрт, он рассеянный, и когда покупал презервативы, ещё не видел Чонгука, не трогал его, и поэтому взял размер, который, как ему показалось, должен был подойти. А потом, когда Гук всё же позволил себя касаться и позволил самому себе касаться Тэхёна, он даже не подумал, что у Чонгука больше. Да он его даже не видел почти, если честно, потому что зачастую всё происходило в темноте, и он не особо рассматривал, потому что знаете, как-то не до этого. Но, блять, почему, трогая его член, он не подумал, что он явно немного больше, чем M?!        — Детка, не волнуйся об этом, — Чонгук тянется ладонью и мягко оглаживает его щёку, и Тэхён вновь опускает взгляд — смущение пришло так невовремя! — У меня всё есть, поэтому успокойся и продолжай, — усмехается Чонгук. — Возьми его, — он направляет голову Тэхёна ближе к истекающему смазкой члену и шумно выдыхает, когда ощущает горячее дыхание старшего на головке.       Тэхён на пробу тянется кончиком языка к головке, слизывает капельку предэякулята и ощущает, как член Чонгука дёргается, а сам парень, откидывая голову назад, хрипло стонет, пятернёй зарываясь в мягкие волосы Тэхёна и несильно сжимая — он помнит, что старшему это нравится. Тэхён же смелеет и облизывает член от основания до головки, ощущая каждую венку, на что бёдра Гука снова неконтролируемо подаются вперёд, и головка проезжает по щеке Тэхёна, оставляя после себя горящий след и красные щёки.       Старший направляет взгляд в сторону Гука, и всё в нём замирает, а в паху становится слишком жарко и тяжело, и шорты давят уже слишком сильно, на грани боли, когда он замечает на себе сжигающий взгляд тёмных, жаждущих глаз Чонгука. Он смотрит с нежностью, а его пальцы ласково гладят тэхёнову голову, поощряя и словно говоря, что он всё делает хорошо, и в то же время свысока, так, что у Тэхёна голову сносит от того, что Чонгук властвует. Он мог мечтать о таком только во снах, ну и на парах по истории искусств разве что, но никак не думал, что это свершится на самом деле.       Тяжело сглатывая и вновь направляя всё своё внимание на чонгуков член, Тэхён обхватывает его ладонью у основания, прикрывает глаза и вновь обхватывает головку губами, чтобы позволить члену пройти уже чуть дальше. Тэхён не настолько хорош в минете, как ему бы хотелось, а у Чонгука правда большой, но старший слишком хочет сделать младшему приятно и, кажется, ему удаётся — Чонгуку явно нравится, и он, до сих пор удерживая вес на локтях, откидывает голову назад и низко стонет, впутываясь пальцами в волосы старшего всё глубже, пока Тэ, впервые ощущающий желание сделать кому-то приятно, горит всем телом. Он слегка тянет волосы Тэхёна, когда тот, взяв член настолько, насколько может, облизывает его, а после отстраняется и снова насаживается ртом.        — Тэхён, так хорошо, — стонет Чонгук, возвращая взгляд в сторону старшего, и в его глазах загораются огни, когда он наблюдает за тем, как его член всё чаще погружается в жар тэхёнового рта. — Ты так хорошо делаешь это, — Чонгук внезапно хватает Тэхёна за плечи, отстраняет от члена и тянет к себе, наверх, чтобы в следующую же секунду с жаром поцеловать тяжело дышащего парня, сцеловать и ощутить собственный же привкус на губах — странно, но это только сильнее заводит его. Руки старшего цепляются за широкие крепкие плечи, царапают его пресс и мускулистую грудь, когда Чонгук проникает в его рот языком и вылизывает, попутно оглаживая тело и играя с сосками. Только когда воздуха начинает не хватать, он отпускает Тэхёна и вновь направляет его к своему члену, который тот, возбуждённый до предела и ничего не сообращающий и не видящий перед собой кроме возбуждённой плоти, сразу же целует, спускаясь губами к яйцам и вылизывая их, стараясь сделать это как можно лучше — он хочет быть лучшим для Чонгука. — Тэхён, чёрт… — Чонгук подаётся бёдрами вперёд, и тогда старший вновь вбирает член в рот.       Гук снова оглаживает его щёку, а когда они встречаются взглядами, рычит и подаётся вперёд, теряя контроль и вбиваясь в горячий рот самостоятельно, удерживая голову старшего за волосы. Тэхён послушно подаётся навстречу, и Чонгук утопает в его податливости, когда раз за разом входит в него уже медленнее, нашептывая всякие пошлости о том, как хорошо ему делает Тэхён и получая смущённый опущенный взгляд и стон, отдающийся в члене новой волной жаркого возбуждения. И когда он, уже на пределе выходя из горячего рта, видит, как Тэхён, облизываясь, тянется уже вспухшими губами с прикрытыми от возбуждения глазами к его члену, в нём всё ломается — он ощущает пульсацию внутри и отпускает себя, позволяя старшему вновь вобрать в себя головку и облизать уретру, толкнувшись в неё языком.       Чонгук резко вскидывает бёдра, вскрикивает и впивается свободной рукой в простыню, а второй удерживая голову Тэ на члене, когда ощущает долгожданную развязку и обильно кончает во рту Тэхёна, который сначала ощущает пульсацию, а после тёплую, вытекающую толчками сперму, подавляя рвотный рефлекс, послушно глотает и напоследок облизывает сверхчувствительный член Чонгука ещё раз, прежде, чем отстраниться, пока тот пытается отдышаться, его грудь высоко вздымается, волосы растрёпаны и взмокли, а перед глазами его разлетаются звёзды. Он глубоко хватает воздух ртом и часто моргает, пока его тело, словно погружённое в негу, тяжелеет от пережитого оргазма.        — Это… — Тэхён, увлёкшийся и не ожидавший, что Гук кончит, смотрит на него чуть озадаченно, когда садится на кровати на свои колени, и он, если честно, безумно доволен тем, что довёл Чонгука до этого. Чонгук позволяет себе посмотреть на него, но когда по его телу сразу же после отдаёт новым, ещё не настолько сильным, чтобы сорваться, возбуждением, отводит взгляд, пытаясь прийти в себя. Тэхён невозможно красив, и один только его вид советует взять его прямо сейчас: он в одних шортах, которые совсем не скрывают его возбуждения, его тонкая талия с плоским животом и торчащими сосками аппетитно выделяются на фоне пышных бёдер, волосы растрёпаны, на щеках румянец, а распухшие губы блестят от слюны — ужасно непристойный вид, но Чонгуку нравится, нравится, что только он может видеть Тэ таким. — Не думал, что ты… — Тэхён тупит взгляд в постель, а Гук усмехается, тянется к нему, укладывает руки на талию и утягивая его на себя.        — Я тоже не думал, но ты, твой рот и язык… — Чонгук не договаривает, подминает несколько смущённого старшего под себя и тянется губами к острым ключицам, вылизывая, когда Тэхён, до сих пор возбуждённый и жаждущий ласки, откидывает голову назад и стонет, обвивая ногами торс младшего и погружая пальцы в его мягкие тёмные волосы. — Ты невероятен, — шепчет Гук, спускаясь поцелуями к соскам и вбирая один в рот, когда Тэ стонет чуть громче.        — Погоди, я не думал, что… — Он снова стонет, когда Чонгук поднимается языком к его шее и ласкает мочку уха, горячо выдыхая на его кожу. — Не думал, что мы продолжим, — договаривает он, когда Чонгук поднимается над ним и ожидает продолжения. И, слыша предположение старшего, он усмехается, спускается ниже и коротко, но ласково целует его в губы, наощупь находя чужую руку и направляя её к своему уже вновь полувозбуждённому члену. Тэхён охает, когда его холодные пальцы касаются разгорячённой плоти младшего, а тот только смеётся в его шею и вновь целует.        — Ты недооцениваешь меня, детка. Я намного выносливее, и способен на большее, и слишком тебя хочу, чтобы обойтись лишь одним разом сегодня, — хмыкает Чонгук, кусая тэхёнову кожу над ключицей, чтобы оставить след, а Тэхён стонет снова и жмурит глаза, когда младший поцелуями спускается по его животу вниз и прикусывает выглядывающие из-под шортов тазобедренные косточки. Он целует выглядывающую из-под низкой резинки шорт сверхчувствительную красную головку тэхёнового члена, и парень выгибается дугой, когда ток пронзает его тело — к нему так давно никто не прикасался. — Ты такой худой, — шепчет он, восхищённо рассматривая тело Тэхёна и оглаживая широкими ладонями талию, медленно, но верно спускаясь к его ягодицам. Чонгук внезапно хмурится и усаживается на колени, приподнимая таз Тэ. — Буду больше тебя кормить, — парень укладывает ноги старшего на свои плечи и целует щиколотки, что отдаётся больным возбуждением в теле Тэхёна, и он не может сказать в ответ ни слова, потому что такой Чонгук, граничащий с всевластием и лаской, лишает дара речи.       Руки Чонгука тем временем оглаживают бёдра Тэхёна, пощипывают внутреннюю сторону и сжимают ягодицы, пока его губы ласкают его ноги и шепчут бесконечные комплименты, из-за излишества которых старший скрывает лицо в изгибе локтя — он снова смущён. Он впервые открыт перед Чонгуком настолько, что всё тело горит, когда он ощущает себя в полной его власти и не знает, что тот захочет сделать дальше. Это не сравнится даже с тем, что они уже довольно долгое время живут вместе и спят в одной кровати. Ещё в его голове мельком проскальзывает мысль о том, что это он должен делать Чонгуку приятно, и он спешит её высказать прежде, чем она забудется:        — Гук, это ведь мой подарок… — он снова стонет, когда младший целует его стопы — он слишком падок на ласку, а Чонгук слишком хорошо пользуется этим, лаская все нужные точки, что отдаётся в теле Тэхёна волнами возбуждения. — Тебе… То есть… Ммм… — Тэхён запрокидывает голову, когда парень облизывает его пальцы на ногах, горячо выдыхая «Продолжай говорить». — Это я должен… Чонгук! — парень выгибается и жмурится, когда зубы Гука смыкаются на его пальце на ноге — Тэхён ощущает, как тело возгорается в ответ, и он даже не думал, что он может быть настолько возбуждён.        — Детка, мне приносит удовольствие доставлять приятное тебе, — мурчит Чонгук, ведя носом по его ногам, а Тэхён тает, тихо постанывая, когда его губы слегка касаются кожи — ему кажется, что стимуляция становится уже слишком, и он вряд ли выдержит, если Гук так и продолжит. Тэхён никогда не кончал, не касаясь себя, никогда не кончал от ласк, но Чонгук доводит его одним только голодным взглядом, которым окидывает его тело. — Наслаждайся, котёнок.       Руки младшего внезапно подхватывают шорты Тэхёна и стягивают их вместе с боксёрами, а взглядом он тут же жадно оглядывает тело Тэхёна, слегка проходясь ладонью по его члену, когда тот прикрывает глаза, не в силах наблюдать за происходящим. Чонгук довольно улыбается, когда ощущает полный контроль над чужим телом, спускается поцелуями ниже, удерживая тэхёновы длинные ноги на своих плечах и обдавая член парня горячим дыханием прежде, чем с уверенностью вобрать его в рот. Старший резко выгибается в спине и стонет имя Чонгука, потянув его волосы и вплетаясь в них пальцами глубже, когда язык младшего играет с ним.       Однако Чонгук не долго позволяет ему ощущать тепло своего рта, внезапно переворачивая и на живот и по-хозяйски, делая так, как хочет, ставя в коленно-локтевую. Тэхён, удивлённый, оглядывается, когда ладонь Гука оглаживает его ягодицу и несильно шлёпает, в то время как взглядом он буквально пожирает его. Тэхён видит в его глазах животный блеск, когда они встречаются взглядами, и его щёки вновь начинают гореть — он слишком открыт перед Чонгуком сейчас, и в его планы никак не входило находиться перед своим парнем в таком положении. Хотя, наверное, даже если бы он готовился, то вряд ли бы был готовым к этому. Если он правильно всё понимает, то Чонгук собирается сделать то, что ему не делали ни разу, и он ощущает, как внутри его тела всё сжимается в ожидании.        — Гук, что ты… — Тэхён не успевает задать вопрос, потому что Гук, коротко и хитро усмехнувшись, без предупреждения разводит в сторону его ягодицы и горячо выдыхает на его вход, ласково, почти неощутимо целуя, прикладывая силу, чтобы удержать пышные бёдра руками, когда смущённый новым положением Тэхён пытается отстраниться. — Чонгук-и… — он утыкается носом в простынь и сжимает её между пальцами, когда Гук проводит языком по сжимающейся в предвкушении дырочке и снова не сильно, но ощутимо шлёпает его, тут же целуя в слегка порозовевшую ягодицу — член Тэхёна дёргается, и он несколько удивлён, потому что никогда бы не подумал, что возбуждается от подобных вещей.       Тэхён выгибается в спине и почти падает на живот, когда Чонгук толкается языком и осторожно, неспеша вылизывает, сильными руками со вздувшимися венами удерживая тэхёнов зад перед собой и вновь нашептывая ему комплименты. Тело Тэхёна горит от наслаждения, когда горячий влажный язык Чонгука толкается с каждым разом всё глубже, и тело Тэхёна раскрывается всё больше, а Гук хвалит его за это, и это слишком для старшего, особенно когда пальцами другой руки Чон ласкает его член, ненавязчиво и еле ощутимо, ровно настолько, чтобы изнывать от желания, и Тэхён в конце концов подаётся навстречу, выстанывая имя парня.        — Нравится? — Гук снова нежно целует его в ягодицу, когда отстраняется от входа, а Тэхён, удерживающийся на коленях только благодаря чоновым рукам, хнычет что-то непонятное в ответ. Недовольный таким раскладом, Чонгук сводит брови и языком ласкает его мошонку, доводя почти до крика и с силой сжимая талию — он хочет, чтобы Тэхён сказал, как ему хорошо. Его собственный член безумно хочет, особенно, когда парень вновь толкается внутрь и вылизывает Тэхёна, тело которого хорошо раскрывается и втягивает его в себя — он очень мягкий внутри, и чонгуков член дёргается от одной только его мысли о том, как хорошо будет внутри. — Я жду твоего ответа, Тэхённ-и, — ласково мурчит Чонгук, кружа возле тэхёнового входа языком.        — Да, да, да! Гук-и, так хорошо… — стонет наконец парень, цепляясь за простыни, когда другой внезапно прижимается к нему грудью, накрывает его ладони своими, сплетается своими пальцами с его и, горячо выдыхая на ухо, имитирует толчки — Тэхён ощущает его твёрдый член и снова позорно стонет, падая лицом в простыни, когда младший безостановочно целует его спину — он слишком хочет ощутить Чонгука в себе, и всё происходящее уже кажется для него пыткой на грани с наслаждением. А ещё он даже не подозревал, что младший окажется настолько горячим и настойчивым в постели, поэтому почти задыхается от осознания. — Хочу ещё, — выдыхает Тэхён, жмурясь и хватая воздух ртом.        — Тогда, — толкаясь вновь и проезжаясь головкой по входу, — Обещаешь не отстраняться больше? — спрашивает Чонгук, кусая его шею и зализывая. Тэхён судорожно кивает и тычется носом в подбородок младшего, желая поцелуя. Гук в ответ довольно улыбается и целует, и даже если им не совсем удобно целоваться в такой позе, Тэхён ощущает в теле пожар от сплетения их языков, и он уверен, что младший испытывает то же самое — он толкается бёдрами навстречу его резче, Тэхёна вдруг захлёстывает волной осознания того, насколько Чонгук хочет его — это невероятно. Тэхён ощущает вокруг себя тепло, и ему безумно нравится то, как их руки сплетаются, но он разочарованно стонет, когда Гук отстраняется и на некоторое время пропадает совсем, от чего телу Тэ становится холодно.       Он оглядывается в поисках парня и затуманенными возбуждением глазами наблюдает за тем, как младший выуживает из кармана брошенных на пол джинс упаковку презервативов, а после из тумбочки бутылёк со смазкой, и тут же возвращается на кровать — в неярком свете ночника он выглядит безумно сексуально. Его тело подсвечивается тусклым светом, и Тэхён во всей красе видит, как хороша его фигура: мощная шея, переходящая в широкие плечи, сильные, мускулистые руки, довольно тонкая талия, очертания крепких мышц груди с возбуждёнными сосками и пресса, тазобедренные косточки, переходящие в пах и мощные натренированные бёдра — руки Тэхёна так и тянутся прикоснуться, а низ его живота скручивает от осознания, что он собирается заняться любовью со своим парнем, который имеет настолько великолепное тело и хочет его, Тэхёна, не меньше, о чём можно судить по его возбуждению. Он никогда не замечал за собой кинка на мышцы, но, кажется, одно только тело Чонгука возбуждает его сильнее, не говоря о прикосновениях.       Тэхён наблюдает за тем, как младший уже раскатывает презерватив по члену и стонет, когда касается себя — это безумно сексуально. Тэ смачивает языком губы, и его вход инстинктивно сжимается и разжимается от предвкушения, когда Гук покрывает пальцы смазкой. Он вновь склоняется к его дырочке и ласково лижет, постепенно проникая языком глубже и вынуждая Тэхёна, наконец-то получившего желаемое, выгибаться и скулить имя Чона. На этот раз Гук не удерживает его руками, наоборот, старший сам подаётся навстречу и буквально толкается навстречу его лицу, желая получить больше, пока одна рука Гука тянется к своему члену и он наконец-то прикасается к себе, выпуская стон прямо в Тэхёна.       В какой-то момент, забывшись в ощущениях, Тэ чувствует у своего входа не только язык Чонгука, но и его пальцы, пробирающиеся всё дальше. Всё внутри Тэ замирает, когда первый палец с лёгкостью проникает внутрь, а язык Чонгука продолжает его вылизывать, и он стонет громче, буквально кричит имя парня. Чонгук же сходит с ума от того, с какой жадностью Тэхён сжимает его пальцы, подаваясь навстречу лёгким толчкам, пока Гук ласкает собственный член рукой и имитирует толчки пальцами и языком, незаметно добавляя ещё два пальца, уже нависая над распластавшимся и не имеющим сил держать себя над кроватью Тэхёном и продолжая растягивать его и бесконечно целовать в шею и спину.       Когда Тэхён соблазнял Чонгука, он не думал, что всё будет так. Он буквально сгорает под чужим не менее горячим, чем его, телом, и хочет больше. Ему кажется, что у него уже проявляется зависимость, и это не хорошо, наверное. Он хочет Чонгука слишком сильно, до головокружения, а от того, что младший действует властно, покоряя Тэхёна себе, ему уже хочется выть в подушку — это безумно горячо, то, как легко Гук меняется. Сейчас Тэхён ощущает себя уязвимым рядом с сильным телом Чонгука, который полностью контролирует его тело, и это впервые, когда Тэхён испытывает подобное.       Чонгук вынимает из него пальцы, и старший тут же хнычет, вертя задницей, чтобы найти необходимое ему тепло и заполненность, когда Гук целует его спину, а его член проезжается между мягкими половинками. Это сводит с ума, но ещё сильнее сводит с ума, когда Гук внезапно перекладывает Тэхёна на спину, и он ощущает себя настолько открытым, насколько не ощущал уже давно. Кроме того, это Чонгук, тот, кого он любит, а не кто-то там, поэтому всё ощущается намного острее, когда он медленно склоняется, чтобы подарить нежный поцелуй.       Их языки медленно сплетаются, руки Чонгука гладят тэхёнов живот и талию, а тэхёновы ноги обвивают его торс и прижимают к себе так, что головка члена младшего проезжается прямо по нему. Тэ стонет в поцелуй, а Чонгук облизывает его изнутри, касаясь языком везде, где может, ощущая, как внутри всё клокочет от желания. Он разрывает поцелуй и касается губами уголка губ Тэ, переходя мелкими, разжигающими тёплые искры на кончиках пальцев Тэхёна, поцелуями к его шее и медленно, тягуче втягивая его кожу, оставляет метки уже на ключицах и груди. Его руки ласково оглаживают тело старшего, а губы находят соски и посасывают, когда как ладони Тэ опираются о крепкие широкие плечи и притягивают ближе к себе — он хочет как можно ближе, а с губ всё время слетают стоны — ему безумно хорошо, и он не забывает выстанывать имя Чонгука, на что младший ухмыляется.       Уже спустя мгновение Чонгук замирает над Тэхёном, расставив руки по обе стороны от его головы, и ладно, если Тэ считал себя уязвимым раньше, то он не знает, что происходит с ним сейчас, когда головка члена Гука уже с большей силой надавливает на его вход, а сам Чонгук смотрит на него в упор, заглядывая так глубоко, куда не заглядывал ещё никто. Эта крепкая связь слишком для Тэхёна.        — Всё хорошо? Ты хорошо себя чувствуешь? — прежде, чем Чонгук совершает что-то, он ждёт одобрения. Мнение Тэхёна и его ощущения для него всегда важнее, чем собственное желание, и это настолько восхитительно, что старший думает, что он не достоин Чонгука. Никто не достоин его, чёрт подери, потому что он чудесный. Вместо ответа Тэ притягивает Гука к себе и толкается языком в чужой рот — слова не нужны. Он просто показывает Чонгуку, насколько хорошо себя чувствует сейчас благодаря ему.       Когда Тэхён первым разрывает поцелуй, в глазах Гука разгорается пламя, и в его взгляде слишком много обожания, когда старший выгибается, ощущая, как тот входит в него — неспеша и аккуратно, крепко держа Тэ за бёдра, что наверняка приведёт к следам, тяжело выдыхая с каждым последующим толчком, когда входит всё глубже, заполняя Тэхёна полностью. И когда он останавливается, войдя до предела и опускаясь ниже, чтобы оставить на чуть сморщенном от тянущей разрывающей боли лице Тэхёна успокаивающие поцелуи, Тэ сквозь приятную, долгожданную боль ощущает восторг от того, что он просто чувствует, дышит и любит прямо сейчас. Он не желает останавливаться.        — Тэ, мне так хорошо, — шепчет Чонгук в его плечо, тычась в него носом и невольно, нетерпеливо совершая первый толчок, тут же покрывая липкую кожу Тэхёна поцелуями — Тэхён может чувствовать всё, абсолютно всё, и это за гранью реальности, как ему кажется. Ему кажется, словно он никогда раньше не занимался сексом. Чонгук перечёркивает всё, что он когда-либо ощущал. Он никогда не испытывал подобных ощущений, и, возможно, это потому что никогда не был влюблён в кого-то настолько сильно, насколько влюблён в Чонгука. Он вообще не был влюблён в кого-то ещё, поэтому всё, что испытывает сейчас, в какой-то мере ново и впервые для него, и он хочет утонуть в этих ощущениях, в Чонгуке, который так бережно с ним обходится, осыпая поцелуями грудь и стараясь не совершать резких движений, что Тэхёну кажется, словно он правда самое хрупкое существо на планете. Его сердце сжимается от любви. — Боже мой, ты прекрасен, — Чонгук вдруг накрывает его губы своими, и Тэхён со страстью отвечает, обвивая чужую шею руками, притягивая к себе так близко, как может, и вкладывая в поцелуй все чувства.       Не разрывая поцелуя, Гук впервые толкается так сильно, что Тэхён чувствует это уже намного лучше, и его тело пронзает удовольствие от того, что он находится в полной власти Чонгука. Это, чёрт возьми, невероятно. Потрясающе. Он уже успел забыть, каково это, и, наверное, никто не занимался с ним сексом так, чтобы пальцы на его ногах поджимались от того, что он, получив, хочет больше, хочет сильнее, хочет быстрее. Тэхён стонет, обвивая торс Чонгука ногами, когда он толкается всё быстрее, не в силах удерживать медленный темп и через раз тычась в тэхёновы губы своими, жадно кусая.        — Быстрее, Гук-и, — выстанывает Тэхён, откидывая голову назад, когда Чонгук выполняет его просьбу и толкается с большей скоростью, наблюдая за тем, как светлые волосы парня распластались по подушке, а сам он закатывает глаза и высоко стонет от густого чувства заполненности. Гук уже знает, что нашёл простату, и поэтому толкается глубже и резче, так, что по комнате разносится шлепок от соприкосновения их тел, но никого из них это особо не волнует — им слишком хорошо сейчас. Тэхён слишком хорошо сжимает его в себе и принимает, полностью отдаваясь ему, а Чонгук оказывается прекрасным любовником. Тэхён, если честно, ловит себя на мысли, что завидует самому себе, когда его мысли прерывает попадание головки члена Чонгука по его простате, и на этот раз оно уже сильнее. По его телу, прямо из глубины живота, во все нервные окончания отходят импульсы тепла, и они до невозможности хорошо взрываются на кончиках его пальцев, покалывая.       Так хорошо, что не хочется заканчивать. Чонгук толкается в него всё быстрее и с каждым толчком стонет, а Тэхён подаётся навстречу, закатывая глаза от блаженства, которое накрывает его с головой. Он шепчет, даже кричит что-то неразборчивое о том, как хорош Чонгук, и наверняка не будет помнить об этом, потому что теряется в собственных же ощущениях, но Чонгук всё слышит, и ему хватает остатков разума для того, чтобы его эго раздулось. С каждым новым восклицанием и похвалой Тэхёна, когда тот безумно красиво выгибается в спине, когда их с Чонгуком животы соприкасаются, когда он закатывает глаза от удовольствия, Гук вдалбливается всё сильнее, тянется к ещё не укусанному месту на коже Тэхёна и помечает, зализывая и с животным удовлетворением отмечая то, как хорошо Тэхён смотрится под ним.        — Посмотри на меня, — заполошно выдыхает Чонгук, и только тогда Тэхён, закрывший глаза ещё тогда, когда не смог выдержать красоты Чонгука, направляет взгляд на него, вглядываясь прямо в темноту напротив. — Ты восхитительно красивый сейчас, — Гук прижимается своими губами к уже вспухшим от поцелуев губам Тэхёна и вдалбливается с максимальной скоростью, придерживая тэхёновы ноги за бёдра. И всё это — его уверенные действия, полный контроль над ситуацией — так хорошо, так безумно тепло, так феерично, что у старшего уже почти взрываются галактики, почти падают звёзды, а напряжение в животе превращается в гудение — он уже близко, хочет кончить, когда Гук останавливается всего в нескольких секундах от его оргазма. Тэхён разочарованно хнычет и подаётся навстречу, но сильные руки младшего, конечно, не дают ему этого сделать. — Ты ведь гибкий, верно? — спрашивает Чонгук так, словно это не он мучает своего парня.        — Гук-и, прошу я… дай мне… Гук-и… — Тэхён бессвязно просит его, даже хнычет, но в ответ парень не двигается, лишь склоняется к лицу старшего, фиксирует его бёдра на месте и оставляет на его лице жгучие поцелуи, сжимая талию, а после вновь возвышаясь над ним так, что теперь может видеть всего Тэхёна и то, как его член скрывается в нём, как член Тэхёна, в напряжении прижатый к его животу, подрагивает. — Гук-и, прошу… Я так хочу кончить… — Тэхён жмурится. Он почти поймал волну удовольствия, и искры перед его глазами уже сыпались, когда Гук остановился.        — Не так просто, детка, — улыбается Чонгук, внезапно подхватывая ноги Тэхёна и укладывая их на свои плечи, возвышаясь над ним так, что теперь старший полностью ощущает контроль Гука над своим телом и даже смущается, когда он оглядывает его голодным взглядом. Он может видеть всё, и он видит, наслаждаясь зрелищем: Тэхён, жаждущий, растрёпанный, раскрасневшийся и до одури привлекательный и сексуальный, томно прикрывает глаза, наблюдая за его действиями и хватаясь пальцами за простыни. — Ты такой красивый, Тэхён. Если бы ты знал, насколько ты красивый, — Гук проводит носом дорожку по ногам старшего и целует его щиколотки, придерживая длинные ноги на своих плечах и чуть склоняясь вниз, сгибая Тэхёна не слишком сильно и наблюдая за эмоциями на красивом лице старшего.       Когда он наконец-то толкается, Тэхён всхлипывает от счастья и стыдливо прикрывает рот рукой, жмуря глаза и ощущая, как всё тело напрягается в ожидании волны экстаза — он до сих пор готов. А член Чонгука теперь проходит, кажется, ещё глубже, и старший всем телом ощущает его, сжимает в себе, когда тот вновь и вновь долбит по простате, а Чонгук рычит, вдалбливаясь в медленном, слишком медленном и дразнящем темпе и почти выходя из Тэхёна прежде, чем снова войти до упора. Он не даёт ему кончить и выцеловывает ноги, пока Тэ выгибается в спине и стонет — ему безумно хорошо.       Он готов растаять здесь и сейчас, растечься тёплым молоком и никогда не становиться собой, потому что ему безумно хорошо и просто нет сил снова становиться собой. Ему никогда не было так хорошо. Чёртов Чонгук убивает его своей любовью, и сердце Тэхёна переполняет от накрывающих с головой ощущений и чувств. Он уже не видит перед собой ничего кроме искр, взрывающихся и ярких, и глаз Чонгука, которые с восхищением улавливают каждую его эмоцию, а тело его не слушается, когда он протестует их положению и, хныча и вытягивая руки вперёд в поисках тепла чужого тела и прикосновений, вынуждает Чонгука склониться вниз — ему необходимо прямо сейчас почувствовать губы Чонгука на своих, иначе, ему кажется, что он потеряет сознание.       Чонгук, не смея оставить желание Тэ невыполненным, делает так, как Тэхён просит — опускает его ноги и, продолжая медленно толкаться в горячее и хорошо его принимающее тело, склоняется вниз, обхватив его талию руками и губы губами, немедленно сталкиваясь с чужим языком. Поцелуй вторит толчкам: медленный, глубокий, ласковый, но попадающий по всем нужным точкам, из-за чего Тэхён теряет контроль над своим телом и прямо в губы Чонгука, когда тот на мгновение отстраняется, шепчет:        — Гук-и, мне так хорошо, — что переходит во стон, когда он растягивает последнюю гласную, впиваясь в губы парня над собой. Младший стонет в поцелуй, требовательно вылизывает его рот, а его толчки вдруг становятся более яростными, быстрыми и неконтролируемыми — он тоже близко, и Тэхён уже ощущает пульсацию внутри себя. Напряжение растёт, собирается внизу живота стеклянным шаром, и когда их языки ласкают друг друга, когда член Чонгука вновь и вновь попадает по простате, хрупкое напряжение раскалывается и взрывается искрами перед глазами Тэхёна.       Кончая, он громко стонет в непрекращающийся поцелуй и выплёскивает сперму на их животы, крупно вздрагивая и выгибаясь в спине, а в его ушах звенит. Звёзды и фейерверки перед его глазами продолжаются, и он выгибается вновь, когда внезапно ощущает ещё одну волну наслаждения непрекращающегося оргазма — Чонгук продолжает вбиваться в него и стимулировать простату головкой члена, не позволяя убежать от ощущений, продлевая оргазм и выжимая из него всё, что есть. Он толкается быстро, жёстко, по-животному, и Тэхён впервые видит его таким, сходя с ума от жара чужого тела и от того, что его накрывает ещё одним оргазмом от чрезмерной стимуляции. Тэхён выгибается особенно сильно, закатывает глаза, когда Гук кусает его в плечо и кончает, а сам Тэ выдаёт ещё одну порцию спермы, ощущая накатывающее бессилие в каждой клеточке тела. Бёдра Чонгука дрожат, и он глухо стонет, изливаясь в презерватив, а после выходя.       Тело Чонгука на теле Тэхёна ощущается приятной тяжестью, когда парень, не имея сил после оргазма, на время опадает на него, слепо тычась носом и губами в потную кожу на плечах Тэхёна, который не прекращает вдыхать аромат чонгукового тела и зарывается в его волосы пальцами, медленно их перебирая, на что Гук поднимает свою голову, чтобы поцеловать, и в следующую секунду они целуются. Лениво, сладко, возможно, слишком нежно, но Тэхёну безумно нравится.        — Это было круто, — первым говорит Тэхён, и Чонгук улыбается. Он явно доволен собой, о чём свидетельствует улыбка, чуть отдающая наглостью и уверенностью в себе, а Тэхёну нравится видеть его довольным. — Чёрт подери, ты будешь должен делать это со мной каждую ночь за то, что так долго лишал меня себя, — капризно заявляет он, и Чонгук тихо смеётся, вновь целуя его.        — Ты всё-таки победил меня и получил то, что хотел, да? — Тэхён согласно мурчит. Хотя он знает, что Чонгук тоже хотел, но в нём, вымотанном и выжатом, нет сил даже говорить, поэтому он молчит, наслаждаясь близостью тел. — Твоя хитрость не знает границ, — Чонгук кусает мочку его уха, выдыхая прямо в ушную раковину. — Мне тоже безумно понравилось, как ты стонал подо мной, детка, — парень тычется носом в скулу Тэхёна и покрывает её лёгкими поцелуями, когда щёки Тэхёна краснеют. Ему явно нужно привыкнуть к такому Чонгуку, что будет не так просто. — Ты так красив, Тэхён, — выдыхает Чонгук в его губы, и они снова целуются. Они не в силах прекратить это сейчас. Возможно, чуть позже, но сейчас Тэхёну безумно нравится ощущать Чонгука. Ему безумно нравится лежать вот так, рядом. Ему нравится, и он хочет ощущать ленивую сонность вечно, и когда Чонгук нехотя разрывает поцелуй, прикасаясь губами к уголкам губ Тэ, чтобы после встать, старший хнычет:        — Чёрт, нет, Гук-и, не уходи, — он собирает в себе все силы, чтобы обвить торс Чонгука ногами, потому что не хочет его отпускать. Чонгук мягкий, Чонгук нежный, Чонгук ласковый и тёплый, Чонгук его, Чонгук рядом, и он просто не хочет отпускать его. На слова старшего Гук тепло улыбается, и Тэхёну кажется, что он слышит треск своего разрывающегося сердца — это слишком мило. Он заглядывает в глаза младшего и снова просит, — Пожалуйста.        — Я просто хочу отнести нас обоих в душ, детка, — Чонгук целует его в губы, но не углубляет поцелуй, всё же выбираясь из, как казалось Тэхёну, крепкого захвата. Он встаёт с явной неохотой и выбрасывает использованный презерватив, после направляя всё своё внимание на Тэхёна, и тот, разглядывая голого, взъерошенного после секса Гука, тяжело сглатывает. Он безумно красив, и его фигура это то, чему Тэхён будет поклоняться. Серьёзно. Чонгук красив, чертовски, дьявольски красив, и он знает это и пользуется, свысока оглядывая Тэхёна, который наверняка выглядит не лучше. От Гука исходит чисто мужская уверенность в своей силе и власти, и Тэхён не должен, но тает. — Ты можешь двигаться? — с заботой спрашивает младший. То, что Чонгук так хорошо сочетает в себе страсть и наглость вместе с заботливостью и мягкостью, Тэхён тоже любит. Конечно, в ответ Тэ тут же выпячивает нижнюю губу и тянется руками к нему, и даже это даётся ему с трудом, что вызывает в младшем смешок.       Конечно, Гук сильнее, и когда он подхватывает ослабленного и не имеющего возможности Тэ двигаться на руки, чтобы отнести в ванну, старший готов запищать от того, что он ощущает всю напряжённость чужого, но такого родного тела. Он ластится к Чонгуку, тычется носом в его шею и не отлипает даже тогда, когда они уже стоят под тёплыми струями воды. Возможно, он становится слишком тактильным после секса (да ладно, он и без этого очень любит прикосновения и придаёт им большое значение, поэтому младший не особо удивлён), но Чонгук не отталкивает его, наоборот, отвечает взаимностью, зажимает между своим крепким телом и стеной, укладывает ладони на талию старшего, в то время как-то обвивает его шею руками, и они целуются, обмениваясь счастливыми улыбками.       Когда, распаренные и разнеженные в душе, уже укладываются в кровать, Тэхён, закидывающий на Чонгука свои ноги и руки, прежде, чем уснуть, даже несмотря на дикую усталость и сонливость, целует младшего со словами любви на губах, на что получает по-детски счастливую улыбку и не менее радостное "Я тоже тебя люблю".       Для счастья большего и не нужно.        Тэхён бы никогда не подумал, что однажды, спустя два года, он встретится со своей первой любовью, никогда бы не подумал, что тот, в кого он был влюблён, будет любить его. Он много слышал о том, что первая любовь зачастую заканчивается не так, как нам бы хотелось, но, кажется, они с Чонгуком раз и навсегда развеят этот миф. Ему нравится думать об этом и верить в это, даже если он понимает, что впереди будет немало трудностей. В отношениях всегда есть трудности, и это нормально.       Главное, что им хорошо вместе.