Сара знает

Длинные тонкие пальцы медленно ползут по оголенной коже моего колена, поднимаясь всё выше и выше, задирая юбку и лаская внутреннюю сторону бедра. Мурашки блуждают по моей коже, и я в наслаждении прикрываю глаза, чувствуя, как приятная истома разливается внизу живота. Когда до наших губ остаётся всего пару дюймов, я неожиданно для себя вдруг поддаюсь порыву, позволяя им слиться в трепетном первом поцелуе. Никаких странных и необычных чувств, — лёгкая приятная дрожь, да и только. Позволяю этим ловким рукам и нежным губам делать со мной всё, чего душа пожелает, а затем воздуха становится катастрофически не хватать, заставляя нас неохотно отпрянуть друг от друга. Щёки мои пылают смущением и страстью, когда я заглядываю в голубые глаза лучшей подруги. — Вот ты и сдалась, Сара, — с довольной улыбкой произносит Стефани. Всё тело содрогается от удара, как при падении, что заставляет меня открыть глаза и сделать глубокий вздох, — так, словно всё это время я находилась под водой. Взгляд мой в панике мечется по незнакомой местности, и только спустя пару минут до меня доходит, что я лежу на полу. За попытками отдышаться от этого сумасшествия и отделить сон от реальности, я не слышу, как хлопает дверь в мою комнату и скрипят половицы. И только когда вижу перед собой пару ног, обутых в кеды, испуганно поднимаю взгляд. Передо мной стоит Майкл, испепеляя мою дрожащую в ужасе фигуру недоуменным взглядом. — Если у тебя болит спина, Сара, и ты решила спать на полу, — спокойно говорит он, протягивая мне руку, — то я могу предложить тебе более эффективные упражнения. Несколько секунд смотрю на него в непонимании, хлопая ресницами, а когда его красивое лицо расплывается в лукавой улыбке, до меня, наконец, доходит весь смысл его слов. Принимаю от парня помощь, и, выпутавшись из кокона в виде одеяла, поднимаюсь на ноги. — Ты что, не ушёл вчера? — спрашиваю с пренебрежением, пытаясь пригладить волосы, вставшие дыбом от этого чокнутого сна. И какого чёрта он только притащился в такую рань?! Нельзя ему видеть меня в подобном виде, я ведь словно атомную войну пережила! Медленно перевожу взгляд на своё отражение в зеркале и испуганно вздрагиваю. Две. Две атомных войны, как минимум. — Да, ночевал у тебя на чердаке. Как Карлсон. — Что ж, у вас много общего. Вы оба рыжие. Майкл ухмыляется и делает ко мне шаг, цепляясь своим пальцем за край моей пижамы. — Тогда будешь моим малышом? С губ слетает нервный смешок. Отдергиваю руку Тёрнера от своей пижамы и подхожу к шкафу, делая вид, что очень занята поисками наряда на сегодня. — Оставь это для Стефани, — не оборачиваясь, говорю это Майклу. В отражении замечаю, как он запрыгивает на мою кровать, поднимает с пола одеяло и подкладывает подушку под голову. Хочется улыбаться: этот парень — невыносимая заноза в заднице! Но я плотно сжимаю губы и достаю с полки свой розовый вельветовый сарафан. — Милая пижамка, — раздаётся его довольный голос за моей спиной. — А ещё милее то, как она задирается, когда ты тянешься за одеждой. В ужасе оборачиваясь, машинально бросаю в Тёрнера свой сарафан. Он смеётся и швыряет его обратно, попадая мне в руки. — Что ты сюда притащился? Кто тебя вообще впустил? Майкл театрально дует губы, создавая видимость великой обиды. Нет, однажды он точно перестанет смешить меня своими замашками. Но это уже совсем другая история. — Твоя мама. Пока ты спала, Маргарет накормила меня завтраком и сказала, чтобы я заходил почаще. Это он о моей маме говорит?! Обескураженно открываю рот и сажусь на край кровати, прожигая его самодовольную мину удивлённым взглядом. Моя мать даже мне завтраки не готовит! — Ты ей что-то подсыпал? — Нет, почему ты не сказала, что она у тебя такая горячая? — Ты придурок, — расхохотавшись, хватаю с кровати подушку и бросаю его в Майкла. — Она уже занята шерифом, не надейся. Игнорируя мои слова, Тёрнер снова тянет ко мне свои ручонки. Он хватает меня за бедра, неожиданно притягивая к себе, и в последующую секунду я уже оказываюсь лежащей рядом с ним на кровати. Брыкаться, отпираться, отталкивать, — всё это ничто против его сильных рук, и, смирившись, я позволяю ему повернуться ко мне лицом и положить его ладонь на мою талию. Только шаловливая его ручонка вдруг медленно ползёт выше, и пальцы его касаются моей груди. Я резко вздрагиваю и отпихиваю от себя расхохотавшегося Майкла. Он переворачивается на спину и закидывает руки за голову, с довольной улыбкой уставившись в потолок, я же пытаюсь проигнорировать табун мурашек, вызванный пакостью этого идиота. — Итак, — говорит он, поворачивая голову в мою сторону. — Я зашёл к тебе и увидел довольно странную картину. Ты сидела на полу и пыталась отдышаться. На тебя напал подкроватный монстр? Хочешь, я буду спать с тобой и отгонять от тебя всяких бук? Слова Майкла мгновенно возвращают меня в этот ужасающий сон. Господи, а мне ещё и понравилось! Чёртова Стефани со своими попытками меня обольстить! Ну почему, почему мне не приснился Тёрнер, например? Нет, я от него тоже не в диком восторге. Но его появление хотя бы не поставило бы этот жирный красный вопросик на моей гетеросексуальности. А если я обо всем расскажу Майклу, этот вопрос превратится в восклицательный знак. Тем не менее, я выбираю довериться этим зелёным глазам, прожигающим меня насквозь. — Хуже, — нелепо бормочу я, пряча раскрасневшееся от смущения лицо в подушку. — На меня напала Стефани. Во сне. Мы целовались, и она... лапала меня. Майкл задумчиво молчит, заставляя меня приоткрыть один глаз, чтобы убедиться в том, что он ещё не сбежал. Теперь он не смотрит на меня, словно удерживая напряжённым взглядом потолок от падения, и сердце моё пропускает удар от волнения. — Ну же! — раздражённо пихаю парня в плечо, заставляя его посмотреть на меня. — Скажи уже что-нибудь! — Охренеть, — только и присвистывает Майкл. — То есть ей ты разрешила себя лапать, а мне нет?! — Ну, ты придурок... Весело рассмеявшись, я чувствую немыслимое облегчение. Взгляд мой ненароком падает на будильник, и я в панике подрываюсь с кровати, хватая свой сарафан. — Поднимайся, мы в школу опаздываем! — кричу я на пути к своему комоду. Теперь худшая часть этого утра — я должна незаметно взять свое белье и убежать в ванную. И Майкл словно чувствует моё состояние, в этот момент поднимаясь с кровати и подходя к злосчастному комоду. Он становится позади меня, и я чувствую, как моя спина встречается с его широкой грудью. Щеки принимают алый оттенок, дыхание замирает, а всё тело пронзает током, когда он, стоя за мной, тянет руки к ящику и отодвигает его. — Вчера мне понравились эти розовые, — шёпот Майкла обжигает мою шею, мгновенно реагирующую на него мурашками. Шаловливые ручонки Тёрнера достают мои кружевные трусики, а следом тянут и бюстгальтер в тон. — Потом покажешь своему маэстро сочетание. Рядом с ним я превращаюсь в один сплошной натянутый нерв. Резко вздрогнув, я оборачиваюсь, забираю свои вещи из его рук и бросаю их обратно в ящик, демонстративно доставая оттуда свое повседневное бельё и поспешно удаляясь в ванную. — Ну, с цветочками, так с цветочками, чего беситься-то?! — кричит он вдогонку. После всех утренних процедур, проведённых в спешке и под прямым взглядом Майкла, например, когда я пыталась привести в порядок волосы, мы, наконец, выходим из моей комнаты и спускаемся на первый этаж. В гостиной мы неожиданно сталкиваемся с мамой, и она встречает Тёрнера счастливой улыбкой. Не могу поверить. Она умеет улыбаться кому-то, кроме своего отражения в зеркале?! — Маргарет, — учтиво говорит Майкл, берет её ладонь в свою и оставляет на ней поцелуй. Чувствую, как земля уходит из-под ног, когда я наблюдаю за этой картиной. Мама отвечает Тёрнеру игривым хохотом, а затем переводит взгляд на недовольную меня. — А вы не опаздываете в школу? — Опаздываем, — рявкаю я, хватаю Майкла за руку и буквально насильно выпихиваю его из своего дома. — Давай, шевелись! Он смеётся, и, когда мы оказываемся на улице, резко подхватывает меня на руки, забрасывая к себе на плечо. Завизжав, я с силой пихаю его в спину, но он и не думает останавливаться, закружив меня в воздухе. — Майкл! — кричу я, накрывая лицо ладонями. Голова кружится и всё кругом тоже кружится, пока Тёрнер бежит со мной вниз по улице, так, будто я ничего не вешу. — Отпусти меня! Дурак! — По моей вине мы опоздали на автобус, — говорит Майкл и несильно шлёпает меня по заднице, заставляя меня испуганно взвизгнуть. — А такая красотка, как ты, должна беречь свои ножки и добираться на транспорте. — Фу, как это дико звучит, — я усмехаюсь, и, смирившись, просто свисаю с его плеча с обречённой миной. Потеряв азарт, он, наконец, отпускает меня, заправляет прядь моих волос за ухо и весело усмехается. Я облегчённо вздыхаю, и ни с чем не сравнимый запах весеннего утра и парфюма Тёрнера ударяют мне в нос, заставляя меня в наслаждении прикрыть глаза. Апрельское солнце заботливо обдаёт теплом кожу, птицы заливаются радостным пением, а от такого количества зелени рябит в глазах. Почему я раньше не замечала всего этого? Почему только с придурком-Майклом этот мир кажется мне чуть красивее и ярче, чем прежде? — Мы почти пришли, — голос его возвращает меня в реальность. Перевожу взгляд за его плечо и замечаю знакомый забор школы. От нашего весёлого утра не остаётся и следа. Физика, история, лобызающие друг друга Кэнди и Дерек, придурки-одноклассники, Стефани... всё это не самой счастливой картинкой встаёт перед моими глазами. И едва ли я успеваю сделать шаг в сторону школы, как Тёрнер кладёт руку на моё плечо, останавливая. — Подожди, — говорит он. — Я должен задать вопрос. — Валяй, — равнодушно бросаю я, внутри сгорая от любопытства. — Ты сказала, что во сне развлекалась со Стефани, — на этих словах в глазах моих мутнеет от бешеной смеси злости и смущения. — Как думаешь, вы могли бы повторить это всё в реальности? Желательно без одежды. И так, чтобы я сначала наблюдал за вами, а потом присоединился к вашим утехам. Пожалуйста. Ради меня. Широко открываю рот, выпуская ошеломленный вздох. Кажется, моя челюсть давным-давно встретилась с полом от такого заявления, пока сознание смакует каждое его слово в попытке придать ему хоть какой-то смысл. Когда таковой не находится, я с силой отпихиваю от себя сдерживающего хохот Майкла и направляюсь в сторону школы, оборачиваясь лишь для того, чтобы его подогнать. Высокая фигура Стефани, выкуривающей очередную сигарету, уже показывается на горизонте. Вся неуверенность и нерешительность испаряются, как и остатки сна, заставляя меня гордо выпрямиться и сделать глубокий вдох. Игра началась.