***
Хару быстрым шагом шла по поместью, прижимая к груди все свои записи. Во дворе во всю тренировались охотники с Мицури. Девочка может быть и хотела бы тоже так позаниматься, но ни времени, ни сил на подобное у неё точно не было. Ночью они сидели с Тамаё и Шинобу за колбами и микроскопами. — Уже все практически готово.... Мы успеем... У нас на все про всё месяц... Хару тяжело вздохнула открывая с ноги лабораторию, которая пустовала, пока Шинобу отсыпалась днем, после трудной ночи. Разложив все данные, светловолосая задумчиво направилась по поместью, пока не врезалась в чью-то широкую грудь и упала на пол. — Простите, пожалуйста. Я не выспалась сегодня, вот и не смотрю по сторонам... «Мне не хочется сейчас конфликтовать ни с кем...». Она осторожно поднялась с пола, оттряхивая грязь и поднимая взор на холодное лицо мужчины напротив. «Это... Это же столп воды? Это понятно, что их тут будет полно, но я в первый раз его вижу так близко...». Девочка криво улыбнулась. — Вы же.. Как там... Хм... Гию-сан, верно? Простите, но почему вы не на тренировках? Мужчина проигнорировал вопрос Хару, проходя мимо, но девочка не отступила и поставила подножку мужчине. Гию оступился, ели удерживая равновесие, и недовольно посмотрел на неё. Резко из комнаты неподалеку выскочил Танджиро на костылях. Он удивлено посмотрел на девочку и улыбнулся, а затем заметив, мужчину, поковылял к нему. «Боже мой, Танджиро, как же ты изменился все-таки! Бедный ребенок...» — Гию-сан! Мне очень жаль, что я вас разочаровал и сейчас занимаюсь с семпаем, но выслушайте меня! Столп воды дернулся и быстрым шагом пошел прочь. Девочка задумчиво посмотрела на расстроенного парня. — Танджиро, ты чего? Что у вас случилось? Как твоя нога? Прости, что не навещала тебя... Опять... Ведь Канао-чан о тебе так хорошо заботилась, моя помощь и вовсе не нужна была! «В первую нашу встречу, он мне понравился, я всегда тянулась к таким солнечным людям, но мне нельзя сближаться с ним слишком сильно... Моё время истекает, я чувствую приближение смерти. Да и... Мы совершено разные люди... Пусть этот мальчик будет с Канао-чан, она храбрая и сильная девушка...» — Танджиро, я не знаю, что у вас там за ситуация, но попробуй с ним ещё раз поговорить, думаю, что когда он успокоится, все будет хорошо. Томиока-сан не ребенок же! Девочка легонько хлопнула несколько раз ладонью по голове мальчика, улыбаясь, и пошла прочь, оставляя охотника в глубоких раздумьях.***
Хару осторожно собирала распустившиеся ликорисы в лесу, поглядывая за тренировкой столпа земли неподалеку. Уже прошло три недели с объявления о подготовке к решающей битве, но именно она должна запустить этот механизм, рассказав Прародителю о точном местоположении Главы. Все препараты были готовы, и ещё один для Шинобу-сан для борьбы с Доумой ожидал вердикта Тамаё. Вдруг до чуткого носа светловолосой донесся аппетитный аромат жаренной рыбы. Девочка, подхватила корзину и пошла в сторону откуда исходил столь манящий запах. Выйдя из-за деревьев светловолосая обнаружила парней, сидящих за костром. Все они обернулись к пришедшей, начиная панически пытаться закрыть свой пикник. — Я не собираюсь рассказывать никому про ваши посиделки тут, но при одном условии. Поделитесь? Генья кивнул, улыбнувшись девочке, и передал одну из маленьких рыбок на ветке. Танджиро осторожно пододвинул Зеницу, который панически начал метаться по бревну. Хару уселась рядом с охотниками и принялась трапезничать. — А, Хару, зачем тебе эти ликорисы? Неужели не все препараты готовы? Генья задумчиво смотрел в небо, продолжая свою трапезу, на удивление рядом сидящих с ним Иноске тихо сопел поблизости, явно устал от тренировок. — Я хочу попробовать кое-что ещё, но ты прав, все замечательно! Благодаря Тамаё-сан и Шинобу-сан, все было сделано даже раньше срока, вот только в основной план меня не хотят посвящать... Вы не знаете, что будет в решающей битве? Зеницу дернулся, и осторожно выглядывая из-за плеча Танджиро, начал тараторить: — Ты это?! Предать нас можешь! Тебе не доверяют, вот поэтому не говорят об этом плане! Танджиро отдернул Зеницу, явно раздосадованный прямолинейностью мальчика. Хару кивнула, грустно улыбаясь и покручивая в руках уже ветку с костями. — Все хорошо, я все понимаю... Танджиро, тебе удалось поговорить со столпом воды? Девочка наблюдала за трескучим костром, от которого исходило такое приятное тепло, светловолосая блажено прикрыла глаза, тяжело вздыхая. — Спасибо, Хару! Все хорошо, мы смогли поговорить и поняли друг друга, ты была права... Мальчик озадачено наблюдал за девочкой, которая уже начала засыпать от нескольких дней без сна. Но идиллию ребят прервал Ренгоку, который осторожно ступал по лесной дорожке, на одном глазу была черная повязка, а сам он был одет в легкое кимоно. Он задорно улыбнулся присутствующим и громко заговорил, будя молодежь. — Ребята, отлынивайте от тренировок?! Или же перерыв!? Не важно! Хару, уже закат, тебя звала Шинобу в поместье, ведь скоро придёт Тамаё. Девочка цокнула, вставая с бревна. Помахав на прощание рукой, пошла прочь, пока столп пламени отчитывал заснувшего Иноске, который провалил тренировку у Игуро. Хару быстрым шагом зашла в лабораторию, ставя корзину с цветами на стол и подходя к колбам, где пузырилась фиолетовая жидкость. Девочка скучающе, села на стул рядом и начала дальше дремать, но через минуту, в комнату зашла Тамаё, она улыбнулась девочке, кивая в знак приветствия, и подошла к пробиркам. — Это то самое же? С виду идеально, видно, что препарат очень сильный, но как именно ты хочешь ввести его в тело Доумы? Неужели в начале битвы раскроешь все карты Музану? Хару улыбнувшись, встала, отходя к стеллажам с книгами и пролистывая одну из них, произнесла: — Получается, что так. Я смогу помочь только в битве с Доумой в случае чего, остальные же Луны после объявления о моём предательстве, точно убьют завидев на горизонте. Да и что мне уже терять. Я сделала все, что было в моих силах. Составила план крепости и распределение столпов на группы, рассчитывая все силы и возможности противников. Прародитель в любом случае попробует мною воспользоваться... Да и люди что-то замышляют. А вы, госпожа Тамаё? Вы же понимаете, что скорее всего умрете, мы с вами похожи.. Обе готовы к подобному исходу. О`ни грустно смотрела в спину девочки и нервно поглаживая свои руки. — Хару, прошу тебя, может ты откажешься от этой битвы? Ты и вправду сделала все, что было в твоих силах. Мы спрятали Незуко и тебя сможем. Но это не твоя битва же... Ты была вовлечена насильно в неё, у тебя есть ещё шанс на лучшее будущее. Я беспокоюсь не только за Юширо, который будет страдать после моей смерти, но и за тебя... Тебе не обязательно жертвовать собой... Девочка обернулась держа в руках засохший голубой ликорис. Тамаё в шоке закрыла рот рукой, осторожно подходя к Хару и дрожащими руками осматривая цветок. — Да, он настоящий. Не бойтесь, Господин даже если узнает о нем, не сможет воспользоваться, ведь он засох. Я изначально... Хотела сделать лекарство для того, чтобы Господин снова стал человеком, но даже с таким знанием о выращивание голубых ликорисов. У меня ни черта не получилось... Хах... Одно дело обращенного демоном обратить назад, а Прародителя всех демонов... Ничего не подействует. Я ужасная эгоистка, ведь не думала о том, что будут чувствовать другие. Они желают лишь смерти Господину, как и вы... Но я же, мне жаль его, правда, можете меня ненавидеть с этого дня. Я долго думала над этим. Считала, что все мои чувства и эмоции основаны лишь на воспоминаниях других людей, но все эти месяцы, как я стала ближе к людям... Осознала, что все не так просто... Черт, как я до этого докатилась! Но я влюблена в него! Ненормально! Я ужасная и отвратительная! Я сама не понимаю ни черта, но старалась отвергать любые эмоции, желания, ради блага других! Но моё сердце так болит, я сошла с ума, ведь так, госпожа Тамаё? Я не собираюсь спасать Прародителя, я убью его не смотря ни на что! Ведь понимаю и осознаю, что мои глупые желания не стоят счастья других людей! Но мне больно, больно... Светловолосая опустилась на колени перед Тамаё, дрожа и пытаясь не заплакать. Женщина присела следом, осторожно касаясь плеча девочки, поглаживая. — Хару, как бы я ненавидела Музана, но тебя осуждать не буду... Ты умная девочка, которая поставила желания других в приоритет, забыв и про своё сердце. В сложившийся ситуации, я тебе не советчик. Но я рада, что ты не смотря ни на что хочешь уничтожить Прародителя... Из-за него я убила свою семью... Многие пострадали. Я понимаю тебя, ведь сердцу не прикажешь, но прошу тебя, продолжай дальше бороться... Хару смотрела в мутные глаза Тамаё, но встряхнув головой, снова улыбнулась. — Спасибо вам, Тамаё-сан! Вы прекрасный человек... Я не считаю вас демоном. Раз мы решили все вопросы... Мне надо откланяться к Господину.. Ещё раз спасибо... О`ни кивнула, пока Хару встала и пошла прочь с тяжким грузом на сердце. «Черт... Зачем я так сорвалась... Я доверяю Госпоже Тамаё, но мало ли... Вдруг она расскажет все Главе о том, что я изначально замышляла... Но также она и не стала осуждать меня за мои чувства...». Девочка встала посреди поместья, смотря в ночное небо, которое было затянуто тучами, собирался дождь. Тяжело вздохнув, Хару хлопнула в ладоши — Накиме, перенеси меня в крепость бесконечности... Светловолосая зевнула и начала шагать по крепости, скучающе смотря в разные стороны. Хоть подготовка и шла во всю, демонов поблизости не наблюдалось. Хару прикрыла глаза, как вдруг врезалась в чью-то грудь. Она отступала назад, потирая ушибленный нос. «Черт, опять я в кого то врезалась, надеюсь, что не в Господина...» Девочка удивлено уставилась на демона в форме истребителей, поверх было накинуто черное кимоно, которое было повязано синим поясом. Хару быстро рассмотрела глаза, определяя кто именно перед ней. — Простите, не хотела вас задеть, новая Шестая Высшая Луна... Парень ухмыльнулся, и перед шеей девочки возникла катана. — Какого черта тут делает человек? Мне не говорили о том, что тут шастают дети... Хару исподлобья смотрела на парня, заставляя того скривиться. Сверкнули искры от оружия, и катана Кайгаку упала рядом, заставляя демона отшатнуться. — Не смей меня называть ребенком, ничтожество. Я поважнее тебя буду для Господина. Демон зарычал, собираясь кинуться ещё раз в атаку, девочка сжала в руках кайкен, который вытащила из пояса, но приближающуюся бойню прервал Кокушибо. Он резко оказался между подростками, свысока глядя на них. Кайгаку отшатнулся и упал на колени, кланяясь, а Хару лишь кивнула головой в знак приветствия. — Шестая Высшая Луна: Кайгаку, думаю, что тебя надо известить, что человек перед тобой — личное оружие Господина и любое ранение или же нападение на девочку — карается. Хару, ты не станешь же обижаться на новенького на первый раз? Девочка удивлено посмотрела на Первую Высшую Луну, но сразу улыбнулась, кивая. — Я не держу зла, просто, прошу тебя, в следующий раз, следи за языком... Кокушибо-сан, я направляюсь к Господину, прошу меня простить... Светловолосая обошла демона и направилась дальше по коридорам, оставляя мужчин вдвоём. — Кайгаку, Хару была моей ученицей долгое время, поэтому можешь не удивляться тому, что она смогла выбить оружие из рук... У неё хороший потенциал, но ранения ей никогда не позволят стать превосходным мечником. Кокушибо задумчиво смотрел в спину девочки вдалеке, пока Шестая Высшая Луна пытался умерить свой пыл и ненависть к Хару.***
Хару постучала в дверь лаборатории, и прозвучало тихое «Войдите». Девочка осторожно прикрыла за собой дверь, заходя в мрачную комнату, лишь несколько светильников горели около стола Прародителя, отбрасывая причудливые тени, пока демон задумчиво вчитывался в книгу, даже не взглянув на светловолосую. Хару тяжело вздохнула подходя к мужчине и начиная нервно мять рукава кимоно. Музан поднял раздраженный взгляд на девочку, вопросительно изогнув бровь. «Хару, ты сможешь! Все просто, не стоит ожидать от него чего-то ужасное, это же просто признание ребенка, ведь так?..» — Господин, решающая битва совсем скоро... Я не смогу её пережить, вы и сами это понимаете, готовя меня к этому с детства. Мне нужно будет сделать все, что в моих силах, но перед этим.. Я хочу сказать, что... Я люблю вас, Господин... Рука, держащая книгу, чуть сжалась, а глаза на секунду расширились, но Прародитель быстро пришел в норму, ухмыляясь и откладывая чтиво на стоящий неподалеку столик. Мужчина сложил руки в замок, внимательно наблюдая за зажмурившейся девочкой, которая то краснела, то бледнела. — Милая Хару, ты всё продолжаешь меня удивлять... Но ты же сама понимаешь, что демоны бесчувственные и им далеки человеческие эмоции... Прародитель встал с кресла, подходя к девочке и ладонями приподнимая лицо, всматриваясь в охристые глаза. — Моё дитя, я воспитал тебя и дал кров, стоит сполна теперь тебе отплатить за это... Докажи же мне свою любовь... «Я же сейчас правильно поняла его намерения... Не опошлила?.. Он предлагает мне прыгнуть к нему в койку сразу после признания?! Даже не ответив взаимностью?! Но... А что я потеряю?.. Это последние мгновения моей жизни... Мне хочется хоть что-нибудь совершить для себя, а не для других. Отдаться безумию хотя бы раз... Все свои две жизни, я просто хотела любить и быть любимой... Но люди лишь пользовались мною... Все равно дорога в рай мне закрыта!..». Девочка улыбнулась Прародителю, резким движение распуская бант, белоснежные волосы упали на плечи. — Раз так, я докажу вам свою признательность и чувства... Но и демоны, и люди подвержены желаниями. Эгоистичными желаниями. Вы ведь тоже чувствуете это? Господин, у вас также горит сердце, как и у меня? Ведь именно это называют страстью? Мужчина с ухмылкой слушал речь девочки, все же он не ожидал, что Хару согласиться на подобное, но она права, люди, как и демоны похотливы и эгоистичны. — К чему эти сладкие речи, милая Хару? Я не любитель пустой болтовни... Прародитель наклонился к губам девочки, оставляя на них невесомый поцелуй и за руку утягивая на футон, где спала светловолосая, когда оставалась в крепости. Хару притянула мужчину к себе, целуя каждый сантиметр лица, на что Прародитель ели заметно улыбнулся, усаживая девочку рядом на футон. Пальцы демона начали осторожно расслаблять пояс, пока Хару продолжала ластиться к Музану. Демон не выдержал и схватил девочку за плечи, начиная целовать с нажимом, из-за чего Хару повалилась на футон. Мужчина нависал над кукольным телом, продолжая углублять поцелуй, светловолосая сопела, показывая, что начинает задыхаться, на что демон недовольно отстранился, прикусывая губу Хару до крови. Прародитель разозлился, разрывая надоедливый пояс и резким движением отдергивая края кимоно, открывая вид на обнаженное тело в шрамах. Светловолосая не шелохнулась, лишь отвела смущено взгляд, стыдясь изуродованного тела. Демон восхищено провел пальцами по обгорелой коже на шеи до длинного шрама на груди. Все это время девочка кропотливо старалась расстегнуть белоснежную рубашку, и как только это у неё получилось, руки перехватили отводя за спину. Хару испугано посмотрела на демона, который ухмыльнулся. Музан наклонился к уху светловолосой, прикусывая и шепча: — Ты ведь не думала, что у нас все будет так просто и красиво, как и у людей? Девочка зажмурилась, когда мужчина начал кусать до крови обнаженное тело, иногда даже вгрызаясь и слизывая выступавшую кровь. Прародитель оторвался от израненной кожи, заглядывая в мутные глаза девочки, которая тяжело дышала и судорожно хватала ртом воздух. — Милая Хару, неужели ты такая мазохистка, что возбудилась от того, как я тебя увечил? Люди так подвержены желаниям... Девочка нахмурилась, облизывая засохшие губы, и толкнула мужчину на кровать, пока сама забиралась сверху. Музан скривился, наблюдая за копошением девочки. Хару же ухмыльнулась, свысока хлядя на хмурого демона. — Господин, вы говорили, что не любитель пустой болтовни, так к чему это все? Зачем вы оттягивайте этот момент? Нормальные люди во время соития не распускают язык... Вам больше тысячи лет, а ведёте себя, как девственник! Неужели вы и вправду не желаете меня? Ваше сердце занято другой женщиной? Мне плевать, ведь я эгоистка и важно для меня только то, что здесь и сейчас между нами. Поэтому... Девочка схватила лежащий неподалеку кайкен, который вывалился из порванного пояса, заставляя мужчину встрепенуться. Хару криво улыбалась, делая глубокий порез на запястье до локтя. Кровь быстро закапала, пока светловолосая обливала свои волосы и тело ею. Заставляя белые пряди окрашиваться в бледно розовый и стекать дальше по лицу, шеи и груди. Музан облизнулся, хоть он и умел сдерживаться при виде крови, но от такой картины аппетит разыгрался пуще прежнего. Руки демона скользнули по талии, чуть сжимая и наклоняя ближе к себе, снова жадно целуя и слизывая остатки крови с лица девочки. Хару полезла к брюкам мужчины, быстро расстегивая, но её руки остановили — Я сделаю все сам. Светловолосая кивнула, наклоняясь к торсу мужчины и прикусывая, но в полумраке она заметила ели видневшиеся шрамы на теле и с замиранием провела пальцем по нему, от чего демон вздрогнул. Хару озадачено взглянула на мужчину. — Это оставил потомок того мерзкого мальчишки с сережками. Я тогда в первый раз чуть не умер... Всё моё тело в подобных шрамах, этим мы с тобой похожи. Девочка внимательно следила за эмоциями демона, но затем встряхнула головой, продолжила расцеловывать мужчину. Прародитель осторожно снял девочку с себя, меняя местами. Футон уже в некоторых местах был в крови, но их это мало волновало. Когти демона огладили обнаженное бедро, чуть царапая, Музан устроился между ног Хару, пока сама девочка внимательно следила за всеми движениями Прародителя. — Милая Хару, сейчас может быть немного больно, но ты сильная девочка, да? Светловолосая криво улыбнулась, нервно сжимая простыни, мужчина наклонился к девочке, чувственно целуя и делая толчок. Хару от неожиданности вцепилась в плечи мужчины, прижимая сильнее к себе. «Может он и бесчувственный демон незнающий о сострадании, но я вижу же перед собой такого же потерянного и одинокого человека, мы оба потеряли всех родных и были уничтожены судьбой...». Музан равномерно двигался, тяжело дыша, пока щеку не огладила мягкая ладонь, заставляя посмотреть на Хару, которая улыбалась со слезами на глазах, Прародитель замер, вглядываясь в такое родное лицо, которое оставалось до сих пор раной прошлого. — Господин, спасибо вам за все... Я не хочу, чтобы вы меня запомнили, прошу, сотрите для себя эти воспоминания, вы осчастливили меня тем, что приняли мою любовь. Я понимаю, что вам не нужен жалкий человек, жизнь которого сгорает спичкой в бесконечном потоке времени... Демон нежно улыбнулся девочке, перехватывая руку, чуть сжимая, пока Хару пыталась перестать плакать, Музан с трепетом поцеловал светловолосую в лоб. «Я хотела просто любить и быть любимой, моя жизнь сгорит завтра, я это чувствую, поэтому же проведу мгновения счастья с Музаном... С ним я начала свой путь в этом мире и с ним же я его покину...». Хару лежала на животе поперек Прародителя, махая ногами в разные стороны, пока сам же демон прибывал в полудреме. — Господин, вы же не спите, поговорите же со мной! Неужели стесняетесь того, что проявили эмоции? Мужчина тяжело вздохнул, зачесывая свои волосы назад и наблюдая за белой макушкой, которая развалилась на животе. — Ты первая девушка, которая после секса так активно себя ведёт, особенно после первого раза... Неужели не устала? Девочка вскочила, прикрывая ладонью рот ухмыляющегося демона. Хару злобно смотрела в глаза Прародителя, краснея. — Господин, прошу вас! Не говорите это слово! Меня смущает подобное! Демон хохотнул, осторожно убирая руку девочки от лица. Хоть они и были оба обнаженными, но это не заставляло Хару смущаться, а вот обычное слова ещё как. Музан прижал к себе светловолосую, которая на несколько секунд удивилась, но обняла мужчину в ответ. — Послушай Хару, за эти пять лет ты стала для многих демонов в этой крепости не просто едой, а чем-то важным. Я видел это и не понимал, что именно им в тебе нравится. Эмоции и трепет по отношению к тебе. Как Кокушибо с заботой расчесывал твои волосы и запрещал подстригать, как Доума кропотливо выбирал этот бант и веселился с тобой, как Аказа ненавидел и не доверял, но продолжал ухаживать и любить того ворона. Я веду к тому, что ты первый и последний человек, который смог принять демонов. Хару закрыла рот рукой, прокусывая до крови, благо Прародитель не видел за волосами состояние светловолосой. «Я правда была рада моментами с ними, может мне и было страшно, но я боролась до самого конца. Мне больно, что я изначально врала и предавала, но я не считаю, что поступила не правильно. Ведь именно это называют моральными принципами?..». Девочка сделала глубокий вдох, приходя в норму и задорно кусая мужчину за руку. Музан скривился, щелкая Хару по лбу, она широко улыбалась. — Хару, хочешь я все-таки покажу все мои записи? Все равно впереди ещё день, тебе надо отдохнуть и набраться сил перед битвой. Мужчина быстрым движением подхватил девочку на руки, укутывая в одеяло и относя к столу. Демон сел, кладя «кокон» себе на колени, пока Хару недовольно сопела, чувствуя себя младенцем, а не девушкой, хотя чего стоило ожидать, раз она так дурачиться постоянно. Демон достал стопку книг из дальнего угла, осторожно и с трепетом раскрывая их. Перед девочкой открылся вид на множество записей, которые она до этого не видела из-за того, что не хватало времени полностью изучить стол Прародителя. — Смотри, это самая первая фотография Японии, видишь там вдалеке гейши, ты наверное даже и никогда не видела их за работой. Чудные женщины, красиво танцуют и играют на инструментах. Музан рассказывал о каждой странице своего дневника, пока девочка внимательно и восхищено слушала истории из жизни демона. Но как только он пролистнул страницу, там оказались засушенные цветы, которые он осторожно хотел закрыть, Хару дернулась, вытаскивая руку из одеяла и потягивая, чтобы пощупать. — Господин, это же примула, а это ландыш! Какая всё-таки красота! Я люблю цветы, они, как и люди, цветут и благоухают свой срок, а потом вянут и умирают, как и все в этом мире, кроме вас, вам подвластно время... Мужчина хмыкнул, осторожно забирая из рук цветы и кладя их назад в дневник. Прародитель начал дальше листать, но на следующей же странице оказалось красное оригами в виде птицы. — О! Это же я вам сделала! В нашу первую встречу! Девочка подняла взгляд на мужчину, который удивлено посмотрел на Хару. — Ты вспомнила наконец? Почему не сказала мне? Светловолосая закопошилась, устраиваясь поудобнее на коленях. — А зачем? Вы тогда были более милы ко мне, чем в следующий раз... Музан кивнул, начиная перелистывать дальше страницы и продолжать свой рассказ, но в дверь постучали. Прародитель цокнул, усаживая девочку на стул в одном одеяле, а сам накинул своё черное кимоно, которое хранил в лаборатории. Девочка заволновалась, отдергивая демона на пол пути, и тихо зашептала: — А я?! Вы так и оставите меня в таком виде?! Прародитель ухмыльнулся, одним резким движением обнажая плечи, где виднелись следы укусов и засосов. Хару покраснела, забираясь с головой назад в одеяло. Музан пошел назад к двери и открыл её, ожидающе смотря на Кокушибо, который замер в шоке от внешнего вида Прародителя. Растрепанные волосы, в некоторых местах запекшаяся кровь, кимоно нараспашку. Первая Высшая Луна заметил за спиной девочку, которая любопытно выглядывала из-за спины демона, но заметив взгляд учителя, сразу же спряталась назад, краснея. —Ну и? Что-то случилось? Доума опять подрался с Аказой? Высшая Луна дернулся, мотая головой. —Господин, я хотел с вами поговорить о грядущей битве, но, как я вижу, вы заняты. Поэтому простите за беспокойство, я подойду чуть позже... Прародитель кивнул, захлопывая за собой дверь. К Кокушибо подбежал Доума и Аказа, они заинтересовано глядели на Первую Высшую Луну, который был бледнее чем обычно и явно злее. — Кокушибо-сан, что там?! Что-то с Хару? Я думал, что она придет хотя бы перед битвой ко мне! Я так соскучился! Демон дернулся и быстро скрылся в коридорах, оставляя Вторую и Третью Луну в недоумение.