***
Неладное Дима почувствовал, когда Вова опоздал на работу на целый час. Опаздывал он, конечно, часто, но вот так исчезнуть безо всякого здрасьте было на Кузю не похоже. Уж Диму бы он предупредил. К вечеру на ушах стоял весь отдел. Дозвониться до Кузьмина не смогли ни коллеги, ни начальство. Дима рванул домой, но там Володи тоже не оказалось. Голованов уже звонил в соседний отдел, чтобы им прислали программиста, который смог бы запеленговать его телефон, но вдруг пришла смс: «Я не могу так больше жить. Прощайте. Кузя.» Недолго думая, Дима стал набирать номер Володи, надеясь, что тот ответит. Трубку действительно взяли, и Дима на мгновение почувствовал облегчение, пока не услышал совершенно чужой голос на другом конце провода. — Алло? — Вы кто? — сурово спросил Дима. — А кто спрашивает? — Нахальный тон мужчины привел Диму в бешенство, и Красавченко, стиснув телефон так, что тот хрустнул, рявкнул в трубку: — Я капитан убойного отдела Дмитрий Красавченко, а вы держите в руках улику, и мне бы очень хотелось знать, как она у вас оказалась! На том конце повисло испуганное молчание, и когда мужчина заговорил, он явно растерял свою браваду: — Я нашел мобильник на мосту. И пустую машину еще. А там, похоже, предсмертная записка. Я на Благовещенском мосту… начальник, я зуб даю, я не при чем, я… Но Дима даже слушать не стал путанные оправдания, отключился и с каменным лицом повернулся к ребятам: — Мы опоздали…***
Ребята сами рвались осмотреть место преступления, перерыть каждый клочок земли, перевернуть каждый камень поребрика, но было решено вызвать оперов из местного РОВД, чтобы личные и вполне понятные мотивы отомстить за гибель товарища не мешали мыслить трезво. — Капитан Филиппов, — представился один из оперов, демонстрируя свое удостоверение. — Я так полагаю, погибший — ваш коллега? Дима в ответ поднялся с места и поспешил уйти, пока предательские слезы не вырвались наружу. — Дима! — Антон хотел догнать его, но Филиппов остановил. — Не трогайте его, пусть сначала успокоится, а пока с вами поговорим. Вы замечали за лейтенантом Кузьминым странности в последнее время? Может, он ссорился с кем-то? — Было дело. У нас в районе активизировалась банда нацистов. «Квартал 88». Может, слышали? Нам прислали информатора и, по слухам, Вова вчера с ним о чем-то говорил. Но не думаю, что это как-то связано со случившимся. Вообще надо с капитаном Красавченко переговорить. Он явно знает больше. Володька его лучший друг, наверняка ему он рассказывал что-то. — Ветров отвернулся, чтобы незаметно вытереть слезы. — Спасибо за информацию. Если что-то выясните или вспомните, сразу звоните. В любое время дня и ночи. — Новый знакомый протянул Антону визитку и отправился к коллегам, которые осматривали мост.***
Известие о гибели Кузи никого не оставило равнодушным. Даже у Голованова глаза подозрительно блестели. Дело у их отдела забрали и передав его РОВД Обводного канала. Голованов хорошо знал начальника убойного отдела там, поэтому доверил ему раскрытие этого преступления. С Волынским он решил переговорить лично после того, как немного успокоился. — Соболезную, Андрей. Толковый был парень, — сказал Пётр, когда мужчины заняли столик в кафе неподалеку от работы. — Как ты думаешь, кто мог его до такого шага довести? Твои ребята как один говорят, что мотивов у него не было. — Не было. Хотя… в последнее время его поведение немного изменилось, но вот с чем это связано, не скажу. Не знаю. Но все равно я уверен, что он не мог сам руки на себя наложить, кто-то ему помог. — А ты ребят своих опроси. Тебе-то они доверяют больше, чем моим бойцам. Глядишь, что расскажут. — Волынский налил коньяка из принесенного официантом графина и сделал небольшой глоток. — Возможно, ты и прав, Пётр. Только вот Володьку не вернуть. Жаль парня. Совсем мальчишка был. Узнаю, кто это сделал… — Слушай, — мрачно сказал Волынский, — а ведь это к вам направили человека по фамилии Коржов? — Да, — нахмурился Голованов, — а почему ты спрашиваешь? — Мне этот гад знаком. Нехороший он человек. Таких у нас называют «оборотень в погонах». В прошлый раз мне почти удалось его прижать, дело шло к суду, но вот чудеса — дело закрыли якобы за недостатком улик. А ведь из-за этого гада уже погиб мой человек. — И ты думаешь, это он Володьку… того? — Не знаю. Знаю одно — Коржов гад и с ним ухо надо держать востро. Но прошу тебя, пока у нас не будет хоть каких-нибудь улик, ничего не предпринимай! А то еще спугнем.***
— Ну вот, все сработало как надо. Теперь ищут его труп, — раздался словно сквозь вату голос Коржова. — Надеюсь, он окажется крепче своего папаши. Борис грубо растолкал бессознательного парня, и тот с трудом разлепил отяжелевшие веки. — Вот теперь и познакомимся поближе. У тебя еще есть шанс стать моим другом. Как ты думаешь, получится? — Да пошел ты! Меня уже ищут! Ты знаешь, что ребята с тобой сделают? — В голосе Володи чувствовался страх, и Борис буквально упивался этим чувством. Потому что он знал, что парня никто не ищет. — Ошибаешься. Ищут тебя не друзья, а водолазы. Они как раз прочесывают Неву в поисках твоего трупа, поэтому времени у нас с тобой предостаточно. Пожалуй, начнем. Витя, он твой. Борис молча наблюдал за тем, как высокий парень нагревал грабли на самодельном камине, а потом грубо содрал с пленника футболку, обнажая его грудь. — Испанская щекотка, — улыбнулся Коржов, когда пыточное орудие было готово. — Меня один знакомый научил. Раньше я сам вел беседы с такими, как ты, но сейчас я на пенсии. Будет немного щекотно. — В голосе звучала явная издевка. Он закрыл глаза, когда раскалённые грабли коснулись кожи на груди Вовы, оставляя длинные кровавые дорожки на теле. Раздался душераздирающий вопль, а помещение заполнил запах горящей человеческой плоти.