35 - 41

Антон никогда не был вундеркиндом, но у него хватило сил и знаний, чтобы поступить в этот лицей без малейших усилий. Так ещё и в тот класс, который хотел и который давал ему возможность пропускать уроки математики и химии, и просиживать их на парах иностранных языков у старших. Ну, а чего, разве олимпиадникам можно не всё в этом мире? Класс сразу принял его за своего, и хоть у них были какие-то неполадки, он чудесно вливался в их разношёрстную компанию. Чуть-чуть позже звёзды свели его с замечательной девушкой Ирен и её подругами: Машей и Таней. У них завязалась крепкая дружба и, конечно же, все друзья девушек почти моментально становились друзьями Антона. А разве могло быть иначе? Высокий, гораздо выше почти всех парней в своём классе, подтянутый, стройный, с тёмно-русыми волосами, ярко зелёными глазами и белоснежной улыбкой, он находил общий язык абсолютно со всеми, как бы человек не относился к нему изначально. Параллель очень быстро прознала, что в 35 филологической учится новенький парень, а позже эта новость разлетелась по лицею со скоростью света. Антон не делал ничего особенного. За первый месяц учёбы он успел стать старостой своего класса и убедить одноклассников, что расформирование группы из-за их выходок — это плохой исход для всех них, разрешил несколько небольших конфликтов между учениками экономических классов, помирил математиков с биологами, и на удивление здоровался почти со всем лицеем по именам, будь то директор или завуч или просто ученица девятого класса, которая нечаянно толкнула его на лестнице. И он всегда улыбался. Завалил контрольную по геометрии? Не беда, следующий раз походит чуть больше к репетиторам и сдаст лучше. Облили супом в столовой и не во что переодеться? У него обязательно найдётся друг или подруга, у которой сегодня в расписании есть физра. Собака погрызла важный проект? Ничего, он абсолютно точно поговорит с учителем и всё решится в его пользу. И так было всегда, без исключений. По другому быть просто не могло и именно поэтому улыбка никогда не сходила с его красивых, по-мальчишески розовых губ. С Антоном хотело дружить много людей, но он стал признавать только эту компанию девочек, которая и познакомила его с лицеем. Очень часто можно было увидеть их сидящими в коридоре и что-то обсуждающими, а иногда и громко смеющимися. У них совершенно не осталось секретов от друг друга, они каждое утро обсуждали свежие сплетни, а вокруг ползли слухи, что Антон запал на Ренни. Это, конечно же, было неправдой, но Андрею ничего не оставалось, как просто поверить в это. Каждый раз, когда он приходил к девушкам на переменке, они были рядом с Антоном и постоянно что-то ему рассказывали. Особенно Ренни. Её щёки обычно покрывались румянцем каждый раз, когда Антон что-то ей говорил и она, прикрывая рот ладошкой, легонько пихала его локтем в бок. А когда Андрей пытался присоединиться к их компании, девушки просто уводили Антона подальше, говоря, что это личное. Личное? У неё с ним?! Какое нахуй личное у них может быть?! Если сказать, что Андрей бесился от этого — это ничего не сказать. Хоть он и знал, что Ренни уже один раз отшила его, сдаваться не хотелось. Не хотелось проигрывать этому Антону. Каждый раз когда он слышал голос парня, а он научился безошибочно узнавать его в любой толпе, у него не то, чтобы начинал дёргаться глаз, просто руки сжимались в кулаки и он чудом себя сдерживал, чтоб не вмазать прямо по его симпатичному личику. А очаровательным и хорошеньким Антона признали все поголовно, даже Андрей. Все пары напролёт он просиживал в раздумьях, как бы отвоевать Ренни обратно и снова стать тем единственным парнем, с которым она проводит все перемены. О, да, в его голове началась планировка самой настоящей войны, которую он решил объявить Антону как можно скорее. Но, естественно, только тогда, когда соберёт на него какие-то данные. А пока нужно следить за его действиями и постараться ограничить его общение с Ренни. В голове Андрея это звучало как план, но в реальности выглядело так, будто бы маленькому нахальному щеночку не хватает внимания хозяйки, потому что она завела себе кота. Да, именно так, и Андрею это явно не нравилось. Поэтому нахальный щеночек продолжал действовать хозяйке на нервы до последнего и на Новогодней дискотеке попробовал пригласить её на танец. Но опоздал — хозяйка выбрала кота. Настало время зимней депрессии. Андрей почти все каникулы просидел в селе и общался только с Лесей — той, которая в нужный момент всегда даст пинок под зад, чтобы он что-то делал, или после этого даст пизды, если он так и не начал ничего делать. Занятная персона, но, увы, тоже отшившая Андрея после неудачного признания. Но как бы печально всё это не звучало, с начала нового семестра всё стало пусть и не намного, но лучше. Каждый раз, когда Ренни хотела куда-то увести Антона, он смотрел на неё печальными глазами и говорил, что хочет, чтоб Андрей пошёл с ними. И с тех пор они бродили по коридорам втроём: недовольная Ренни, Андрей со счастливой улыбкой на лице и Антон, который вёл под руку обоих, чтоб не потерять в толпе мелких пятиклашек. — Знаете, а мы похожи на друзей, — как-то раз сказал Антон, освобождая ладонь от крепкой хватки девушки, — Иногда. — То есть «иногда»? — возмутилась она, упирая руки в боки и надувая губки, как любила это делать. — То есть иногда двое из нас похожи на парочку, а третий бывает лишний, — спокойно ответил парень, пожимая плечами. Ренни покраснела, тут же отворачиваясь и что-то бубня себе под нос, а Антон перевёл взгляд на Андрея, уши которого пусть и немного, но тоже покрылись румянцем, и подмигнул, хитро улыбаясь. Тому пришлось опустить голову, чтобы не выдать себя со всеми потрохами. Я покраснел от того, что мне подмигнул парень. Это врезалось в голову лучше любой математики или программного кода, так ещё и давило на психику похлеще любого хоррор фильма. И Андрей упорно это отрицал. Ему не могли нравиться парни, только девушки. Девушки: Дарина, Женя, Леся, Ренни, — и никаких парней. Ему всегда говорили, что если быть гомофобом в двадцать первом веке, тебе это вылезет боком в какой-то момент, но он не верил. Не верил до того, как познакомился с Антоном. С того самого дня двусмысленных фраз становилось всё больше и больше, но ни Ренни, ни те, кто были рядом в тот момент, ни тем более сам Антон никак на них особо не реагировали. А Андрея это просто сводило с ума. Каждую ночь ему снились эти чёртовы зелёные глаза и милая улыбка, а днём он слышал всё это и… И просто терялся. После двух недель такого общения он прекратил так сильно краснеть, привыкнув почти ко всему, но всё ещё смущался, когда его подростковая фантазия заводила его не в те дебри. Но это ведь противно. Два парня, и встречаться, целоваться… Фу блять, пиздец какой-то, а не жизнь. Андрей был уверен в этом, как никогда и ни в чём. Шестое чувство не подводило, хотя ладно, разве он знал о подобном хотя бы что-то? Игры в бутылочку и в правду или действие подарили ему богатый опыт с поцелуями, при чём как с девушками, так и с парнями, но будто это о чём-то говорит? Неужто кто-то мог доказать ему, что поцелуи с парнями всегда нравились ему больше, чем всякие нежности с девушками? Нет, не мог, не существовало такого человека на планете Земля, да и во всей вселенной, кто мог бы убедить Андрея в этом. Но Антон всегда был особенным.

***

Часы на стенке тикали, а время, казалось, остановилось на месте. Андрей подпирал рукой голову, стараясь смотреть на доску, и был готов заснуть в любую секунду. Эту тему он выучил ещё дома просто потому, что ему было нечем заняться, а теперь откровенно втыкал, иногда поглядывая в окно, где небольшими хлопьями падал снег. Чудесный день, а он вынужден сидеть в школе вместо того, чтобы повести Ренни в какую-нибудь кафешку до того, как это сделает кто-то другой. А это точно может кто-то сделать — сегодня же 14 февраля, день святого Валентина! Андрей вздохнул и повернул голову в сторону открытой в коридор двери, чтобы просто размять шею, но так и застыл в таком положении. Мимо класса прошёл Антон. Куда он идёт на уроке? Тем более, что у них немецкий. Он же не пропускает пары языков, только если он не… Мысль не успела закончиться, как Андрей вскинул руку вверх и попросился выйти, сам же надеясь выследить Антона. Когда он выскользнул из класса, парень как раз сворачивал за угол. Тихо, стараясь ступать так, чтобы не издавать никаких звуков, он тенью двинулся за ним. Антон прошёл мимо мужского туалета, переходя на второе крыло школы, а потом направился в конец коридора, где находился тупик. Обычно там тусовались те, у кого там были шкафчики, те, кто надеялся, что вход в раздевалку через ту дверь когда-либо откроют, или те, кому нужно было побыть одному или с кем-то наедине. Андрей тихо втянул носом воздух, когда шаги стихли, и несколько раз сжал руку в кулак. Ему казалось, что сейчас он готов к любому повороту событий: что Антон просто пришёл туда, чтобы, хм, покурить? Или специально, чтобы увидеться с Ренни. Или у него там шкафчик, хотя Андрей и знал, что никакого шкафчика у него и в помине нет. Он несколько раз моргнул, вышел из-за угла и… Ничего не успел сделать. Одну его руку поймали и буквально пришпилили к стене, как и его самого, а второй он упёрся в чью-то грудь. Лишь на секунду он увидел выразительный взгляд зелёных глаз, прежде чем ощутить, как чужие губы вжались в его собственные. — Ммм! — он попробовал отодвинуться назад, но только ударился затылком и мотнул головой вправо, заставляя человека отстраниться, — Что это, блять, такое… Антон?! — Он самый, — Антон улыбнулся и закусил нижнюю губу, глядя прямо в глаза напротив. Андрею показалось, что его взгляд мутнел секунда за секундой, а радужка становилась меньше с каждым движением. Мозг начинал потихоньку плавиться, теряя способность быстро принимать решения, а сердце подскакивало аж до горла. Он почувствовал, как парень опёрся коленом о стену прямо между его ног и, поймав его вторую руку, поднял обе высоко вверх — так, чтобы у Андрея почти не было возможности крутить головой. Пытаться вырваться было бесполезным занятием — Антон был выше и сильнее. — Блять, только не… Он не успел закончить — Антон подался вперёд, снова впиваясь в его губы. Освободив одну руку, парень провёл по его щеке, а потом легонько надавил на подбородок, заставляя приоткрыть рот и тут же целуя ещё глубже. Андрей струсил, поддался такому напору, сдавая все свои позиции и в мгновение ока отказываясь от всех принципов, которых придерживался раньше. Прикрыв глаза, он что-то промычал сквозь поцелуй, тут же отвечая на него, и прогнулся в спине, почти садясь на колено Антона. Тот улыбнулся, сразу отстраняясь для следующего действия. — Warum folgst du mir? — он склонился к уху Андрея, обжигая дыханием и немного спуская руку, держащую кисти второго, — Warum kommst du für mich her? — Тох, я… Агрх…! — он не сдержался, когда Антон лизнул чувствительное место за ухом, — Я не знаю… Немецкий… — Нет, ты не знаешь кое-что другое, — парень прикусил мочку, тут же спускаясь к шее, — Ты не знаешь, насколько сильно я хотел тебя трахнуть с первого нашего знакомства, — медленно, не спеша он спускается вниз, оставляя мокрую дорожку, — Не знаешь, что мне до сих пор хочется нагнуть тебя и выебать так, чтобы ты потом не смог ходить неделю, — когда в дело идут зубы, слышится тихий всхлип, — А ещё я хочу, чтобы ты кричал моё имя, когда будешь кончать на моём члене, — Антон втянул кожу шеи, наверняка оставляя огромнейший засос, который будет очень сложно прятать, — Слышишь меня? — То-ош, — тянет Андрей, совсем обмякая в руках парня, когда слышит звон своей пряжки. Кажется, первый раз пройдёт не совсем так, как ему представлялось раньше, — Пожалуйста, Тош, я… — У тебя стоит с нашего первого поцелуя, — тихо произносит Антон, медленно проводя рукой по его паху, и, наблюдая за реакцией, шепчет в самые губы: — Просто доверься мне. Он пьёт громкий стон Андрея, когда надавливает пальцами на чувствительное место, и отпускает его руки, позволяя зарыться себе в волосы. Пальцы прокрадываются под одежду, осторожно поглаживая живот и спину, но колено, упёртое в стену, не даёт подойти ближе. Антон отстраняется и целует ключицу, спуская цветастую рубашку вместе с чёрной футболкой с одного плеча. Андрей выглядит просто великолепно: волосы в полнейшем беспорядке, на лбу выступила испарина, веки полуопущены, глаза лихорадочно блестят, пытаясь сфокусироваться хоть на чём-то, а полуоткрытые губы раскраснелись и открыты слишком призывно. Антон наклоняется и целует медленно, несильно прикусывая нижнюю. — Еба-а-ать…! — вдруг слышится из-за его спины. Он разворачивается и видит вспышку телефона, а затем довольное лицо Леси. Он ничего не успевает ей сказать — она исчезает так же быстро, как и появилась, снова оставляя парней наедине. — Завтра все будут знать, — шепчет Андрей и закрывает глаза, пряча лицо в шее Антона, на что тот лишь усмехается: — А тебе не всё равно ли, что будут думать другие? — Нет, мне не всё равно. Вся школа будет говорить о нас и тыкать пальцами на мою шею! — Я подарю тебе свой шарф. Андрей выдохнул, щекоча дыханием кожу. Он проиграл эту войну, даже не объявив о ней, и потерять в ней придётся самое дорогое — себя.