***
В машине было не так много места из-за вещей, поэтому парни уселись очень близко, соприкасаясь и бёдрами, и коленями, и руками, и вообще всем, чем можно было. Всё бы ничего, но родители Андрея решили, что именно сейчас самое время поспрашивать Антона про планы на будущее. — Мой папа живёт в Америке, мать в Германии, поэтому скорее всего я поеду куда-нибудь туда. Бабушка хочет отправить меня к папе, но если в Америке живут родственники, то могут подумать, что ты за счёт этого хочешь туда переехать и многие универы поэтому могут не принять документы. Или визу могут не дать, поэтому лучший вариант — Берлин или Лейпциг. — То есть ты сразу после одиннадцатого класса собираешься уезжать? — мама Андрея поджала губы — совместное будущее у её сына ни с кем так и не получалось. — Ну, я не уверен ещё. У нас в школах обучение одиннадцать лет, а в Германии двенадцать и один академический год нужно где-то учиться. Можно у себя в стране поступить в какой-то универ, а можно поехать туда и учиться в специальных школах для иностранцев. Я бы уехал в эту школу, за одно бы участвовал в благотворительности, которая увеличивает шансы поступления, но моя сестра тоже хочет туда ехать. И ехать хочет вместе в один год, поэтому скорее всего я год проучусь тут, а потом посмотрим. — Ясно… А ты сказал про благотворительность. То есть ты идёшь куда-то волонтёром, а потом это учитывают при поступлении? — Ну, не совсем так… Антон принялся увлечённо рассказывать про разные программы, в которых могут участвовать иностранные студенты, а Андрей вздохнул и прислонился лбом к стеклу. Дорога по трассе была относительно ровная и можно было с грустным видом пялиться на проезжающие машины и здания. Подумалось, что конец близок. Вот ещё год, и Антон уедет в свою Германию, оставляя его одного. И никаких прогулок, недопьянок и поцелуев, только долгие вечерние разговоры по Скайпу или Дискорду. И сообщения, которые читаются в ту же секунду где бы они не находились и что бы не делали. Андрей вздохнул и повернул голову к парню: Антон улыбался, внимательно слушая какой-то рассказ его матери, и кивал головой, как будто подтверждая не очень радостные мысли. Машина подпрыгнула на очередной кочке и Андрей приложился головой об потолок. — Не больно? — тихо спросил Антон, делая вид, что продолжает слушать. — Нет, всё нормально. Лёгкий кивок и тёплая ладонь накрывает его пальцы, легонько сжимая, а в груди разливается какое-то радостное чувство, что это ещё аж целый год и что они ещё столько всего успеют сделать, прежде чем… Ай, не важно. Андрей освобождает руку и осторожно притрагивается к чужому колену, даже до половины неприкрытому широкими зелёными шортами. Медленно, едва касаясь, проводит длинными, идеальными для игры на гитаре ногтями выше и выше, пока не доходит до середины бедра. Губы растягиваются в хитрой улыбке, когда Антон рвано вдыхает, закатывая глаза, и хватает его за руку: — Не сейчас, — шёпот получается достаточно громким и, если бы не мотор, родители бы что-то заподозрили. — Но тебе ведь нравится, — едко, даже слишком, но Андрей не может сдержаться и кивает в сторону небольшого бугорка на шортах, — И ты сам сказал, что я тебе должен, помнишь? — И почему же ты решил отдавать долг прямо сейчас? — Потому что мне так хочется, — губы коснулись открытого плеча и Андрей тихо засмеялся, — Ладно, как-нибудь позже. Антон облегчённо выдыхает, но на всякий случай ловит обе руки парня, плотно фиксируя на коленях.***
Вечером они заваливаются в комнату с приглушённым смехом и, даже не включая свет, падают на кровать Андрея. — Почему ты не рассказывал, что у тебя на даче такая дичь творится? — спрашивает Антон. — Ты не спрашивал, — парень поворачивает голову, переплетая их пальцы, и его голос снижается до тихого шёпота: — Ты красивый, ты знаешь? — Спасибо, — кажется, Антон смущается, но в слабом свете Луны это почти незаметно. Андрей улыбается и, приподнимаясь на локтях, тянется за поцелуем. На вкус получается как жевательная конфета, которую недавно ел Антон, и парень отстраняется. — Ты всё-таки выбрал клубнику? — А ты имеешь что-то против? — чужая рука касается затылка и поцелуй повторяется, — Даже не буду спрашивать, где ты научился так чертовски классно целоваться. — У нас сегодня ночь комплиментов? — смеётся в приоткрытые губы Андрей и садится. — Видимо да, — Антон залазит на кровать с ногами и тянется руками к низу чужой футболки, — Можно я?.. Андрей быстро кивает и сам стягивает с себя верх одежды, отбрасывая её на пол. По коже проходят мурашки, потому что ночи всё ещё не такие тёплые, как хотелось бы, но парень не обращает на это никакого внимания. Взгляд задерживается на чужих губах и он подаётся вперёд, целуя нежно и мягко. Антон тихо рычит и валит его на спину, нависая сверху. — Давай остановимся пока не поздно, — предлагает он, но Андрей мотает головой и шепчет с придыханием: — Уже поздно. На миг кажется, что Антон везде: губы целуют шею, рука под поясницей обводит небольшой шрам с левой стороны, а колено упирается между ног. — Какая же ты всё-таки сучка, — Андрей даже не пытается выровнять дыхание, когда чужие пальцы чувственно проходятся по ширинке штанов. — Я бы поспорил, кто тут ещё сучка, — ухмыляется Антон и снова впивается парню в губы, прикусывая нижнюю. Руки пробираются к коже и Андрей снимает надоедливую футболку с Антона, проводя пальцами по груди и плечам. Слишком хорошо, слишком правильно, и он запрокидывает голову назад, прикрывая глаза и позволяя делать с собой что угодно. Несколько поцелуев в шею и шершавый язык касается чувствительного соска, вызывая новую волну мурашек и громкий, протяжный стон. Андрей тут же закрывает себе рот рукой, но уже поздно — по коридору слышатся быстрые шаги. Антон успевает слезть с него до того, как в комнату заглядывает мама: — У вас всё нормально? — Да, конечно. Я просто головой ударился, когда вставал, — Антон врёт как дышит, а дышит он медленно, чего не скажешь об Андрее, и потирает якобы ушибленное место. — Аккуратнее, — женщина качает головой, — Андрюш, пойдём, поможешь мне. — Пойдём, — парень на ходу подхватывает футболку с пола и направляется вслед за мамой, напоследок посылая Антону воздушный поцелуй. По пути пытается одеться, но оказывается, что вещь вовсе не его и он почти тонет в объёмных рукавах. Просьба оказывается не такой простой и он выполняет её слишком долго. Потом желает родителям спокойной ночи, но когда приходит обратно в комнату, Антон уже спит. Лежит на боку и так мило обнимает подушку, что в голове Андрея рождается безумный план. Он вешает футболку на стул рядом со своей и наклоняется к губам Антона. Целует медленно — так, чтобы его не разбудить, но парень и не думает просыпаться: улыбается сквозь поцелуй и отвечает, немного ёрзая по кровати. Андрей отстраняется и беззвучно смеётся — этот сонный инцидент останется только в его воспоминаниях.***
Они стелят покрывало в самом укромном уголке сада, где, по словам Андрея, их никто не должен беспокоить. Первая партия в карты проходит успешно: Антон выигрывает, а к ним никто не приходит. Родители были предупреждены, что они хотят побыть вдвоём, но за их тишину и покой их выперли в сад. Хах, можно подумать, что-то от этого поменяется. По окончанию второй партии от дорожки возле дома слышаться голоса — вроде бы соседи пришли в гости. Пусть думают, что их нет дома. — Кажется, кто-то снова проигрывет, — улыбается Антон, выкладывая свои последние карты поверх карт Андрея, — Но так и быть, я придумаю тебе лёгкое наказание, — парень протягивает к нему руки: — Обними меня. Андрей хмыкает, мол, слишком лёгкое задание и без прелюдий садится на чужие колени, упираясь своими в землю. Антон довольно улыбается, когда его обнимают за шею, и прикрывает глаза. — А ты помнишь, что должен мне? Первый поцелуй приходится в волосы, второй в скулу, а третьим парень впивается в губы напротив. Андрей тяжело выдыхает через нос, когда Антон тихо стонет и целует ещё глубже, а руки пробираются под футболку, проходятся по животу и пояснице, и останавливаются на ягодицах. — Блять, мы же в саду, — шепчет парень, когда пальцы сжимаются, и он привстаёт. — Это нам не помешает, — Антон без предупреждения кусает его за шею, оставляя крупный след, — Долг нужно уметь возвращать. Или ты против? Андрей не отвечает, потому что если откроет рот, то его мама снова прибежит к ним, думая, что кто-то сломал ногу. И стоило только ему подумать об этом, от входной двери слышится голос папы, который зовёт их поздороваться: — Сыграешь на гитаре, а ты, если захочешь, споёшь. — То есть у Тохи выбор есть, а у меня нет? — пыхтит Андрей, поправляя футболку, но послушно топает в дом.***
Они берут мотик и едут в лес. Андрей обещал показать своё любимое место, где он иногда разводит костёр, потому что тут нет совершенно никого, кто мог бы взять с них штраф. — Как же так, ты что, не законопослушный гражданин? — ухмыляется Антон и играет бровями, завязывая волосы в хвостик, чтобы надеть шлем. — Законопослушный. Просто я знаю, как обращаться с кострами, а такие законы придумали для тех, кто не умеет, — Андрей бросает спички в упаковке из-под Киндера в серый рюкзак и складывает его в сиденье. — В Конституции так и написано? — уже в открытую смеётся Антон, на что парень только закатывает глаза: — Поехали уже. До заветного места они добираются быстро — дождей давно не было и все ближние пути наконец-то не были похожи на болота, через которые не то, что с мотиком не пройти, а даже просто пешком будет сложновато. Они паркуют транспорт и достают клеёнку, натягивая её между четырьмя деревьями: одна сторона почти касается земли, а под другой почти можно стоять. Потом стелят два пледа один на один, чтобы не было холодно, и отправляются на поиски хоть каких-то палок для костра. Вокруг сплошной лес и с этим проблем не возникает, хоть Антон и умудряется найти влажные ветки. Огонь выходит маленький, но и его достаточно, чтобы проткнуть палками две зефирки и зажарить их. Та, которую держит Антон, почти мгновенно покрывается чёрной корочкой и он не успевает донести её до рта — она некрасивой каплей падает на землю. — Чёрт. — Можешь взять мою, — Андрей протягивает ему свою и улыбается. Так открыто и невинно, что уши Антона невольно краснеют, но это остаётся незамеченным, — Я сейчас воды достану, секунду. Андрей встаёт и идёт к мотику, пока Антон приходит в себя и с трудом доедает зефирку. Эта улыбка явно была лишней, потому что как объяснить то желание, которое почти мгновенно накрывает всё тело? Он выглядывает из-за клеёнки и замирает с открытым ртом при виде того, как опускается и поднимается кадык, пока Андрей пьёт воду. Немного шатаясь, Антон подходит к нему, забирает бутылку и отбрасывает её в сторону. — Эй, это была наша последняя вода!.. — Андрей успевает возмутиться до того, как замечает мутный взгляд напротив, — С тобой всё хорошо? — Просто прекрасно, — Антон буквально падает перед ним на колени и тянется руками к завязкам на шортах. Мысли полностью испаряются, когда чужие пальцы зарываются в волосы, портя и без того растрёпанный хвостик, а губы шепчат его имя, стараясь звуком не выдать их местоположение. Он чувствует, как колени Андрея подгибаются и он опирается спиной на дерево. В своих шортах, пусть и широких, тоже становится тесно и свободная рука проникает туда, доводя обоих почти до мгновенной разрядки. Антон глотает и сквозь звёздочки в глазах поднимается на ноги. — Это был самый яркий оргазм за мою жизнь, — он утыкается лбом в чужое плечо. — Нас могли увидеть, о чём ты только думал, когда?.. — О тебе, — парень пьяно улыбается и чмокает Андрея в щёку, — Я думал только о тебе. И кстати, ты только что отдал свой должок. — Чем, стонами? Они смеются и ещё несколько минут просто стоят в обнимку. Антон не спеша вдыхает такой родной запах, а Андрей просто ковыряет ногтем низ футболки и не может понять, почему именно ему достался такой… Такой Антон. Он зажмуривает глаза и прижимает парня к себе ещё сильнее. — Что-то не так? — он как будто бы чувствует, что с мыслями что-то не так — отстраняется, смотрит прямо в глаза, осторожно касаясь пальцами подбородка, — Выглядишь печальным. — Я постоянно думаю о том, что буду делать, когда ты уедешь в свою Германию или Америку, — одним предложением выдаёт всё-всё и просто надеется, что они не расстанутся прямо сейчас. А Антон… Смеётся, серьёзно? Заливисто, со слезами на глазах — он смеётся и нежно целует его в лоб: — Неужели ты думал, что я могу куда-то уехать без тебя? Никто и никогда не сможет нас разлучить, пока мы будем способны бороться за наше счастье. Слышишь, за наше. И если меня примут во все университеты мира, я никуда без тебя не поеду. — Это глупо. — Это романтично, придурок, — Антон легко бьёт его в плечо и надувает губы, — Я же люблю тебя. — И я тебя…***
В последний день с утра Антон выходит на кухню в необычном наряде. Жёлтая майка почти полностью прикрывает красные шорты с двумя белыми полосками по бокам, которые едва ли доходят до середины бедра, а когда парень садится за стул, Андрей невольно замечает, что они сползают так непозволительно высоко, что смотреть туда просто нельзя. Нельзя, нельзя, нельзя! Но Андрей смотрит. Весь день пялится на эти чёртовы обтягивающие шорты и красивые ноги, зная каждый мускул наизусть. А Антон только мило улыбается и что-то весело рассказывает его маме, пока они загружают вещи в машину. Едет Андрей в явном напряжении. Их колени снова соприкасаются, но уже потому, что Антон уснул, привалившись головой к стеклу, и теперь не контролирует свои ноги. И он смотрит снова: как майка задирается, потому что парень во сне чешет шею, и как шорты превращаются в подобие трусов. Тяжело, но Андрей отводит взгляд и утыкается в телефон, не попытавшись его даже включить. Они останавливаются на заправке и парням дают пять-десять минут погулять на «свежем» воздухе. Антон вылазит из машины, потягивается, стоя босиком на горячем асфальте, и тут же идёт на небольшой участок травы. — Зачем ты надел эти… Шорты? — Андрей подходит к нему и складывает руки на груди. — А тебе не нравится? — сладко произносит Антон и крутится пару раз вокруг своей оси. — Нет, просто я… — «Просто я пялюсь на тебя весь день так, будто бы нагнул тебя прямо на кухонном столе при родителях», — он смеётся, когда у него получается очень правдоподобно скопировать голос Андрея, — Что, разве не так? Я же не слепой. — Тогда зачем? Чего ты добиваешься? — Чтобы ты как можно лучше отпрашивался у родителей, когда мы приедем, потому что мои до четырёх часов будут по базарам ходить и мы в квартире можем быть абсолютно одни-и, — Антон тянет последнее слово и обходит парня сзади, снижая голос до шёпота, — И если тебе так не нравятся эти шорты, ты сможешь их снять. Андрей сглатывает и смотрит на клумбу перед собой, пока Антон возвращается к машине. Вот почему именно ему достался такой… Такой Антон?!