Рэйкон

Стрелки часов неумолимо бежали вперёд в попытках оставить позади свою тюрьму из циферблата. Но стремительно пробегая двенадцатичасовой круг, они вновь приходили к началу незамысловатой ловушки. Так и пролетала их скучная жизнь: от самого создания до неисправной поломки. Время — это не только кандалы часовых стрелок, но и личные наручники каждого человека, свобода от которых гарантируется смертью. Какаши устало смотрел на часы, висевшие ровно над головой Хирузена. Уже минут 15 он раздавал низкоранговые миссии, объясняя новоиспечённым генинам, где ловить кошек, а где через дорогу бабушек переводить. — Хатаке- Сан, — раздался голос Каге. — прости за ожидание. Ты же знаешь, сейчас у нас беда с наставниками, поэтому генины довольно ветреные. Хирузен зачем-то постоянно рассказывал Какаши о выпускниках школы ниндзя, словно намекая на новую должность. Шиноби, конечно, это понимал, но желания брать ответственность за команду пока не возникало. Да и кооперативный опыт работы навевал болезненные воспоминания, которые усердно хотелось забыть. Но не забывалось… — Может, всё-таки подумаешь над вакансией наставника? — не унимался старик. — На сегодня это все миссии? — не очень этично проигнорировал его мужчина, осматривая свои поручения. Теперь ему давали такие же второсортные миссии, как и вышеупомянутым генинам. Хирузен насильно устроил ему отпуск. — Если да, то разрешите откланяться. Хатаке поспешил к выходу. Его омрачали упоминания о наставниках и напарниках. Совсем недавно был усвоен урок по работе с командой, поэтому старую рану ворошить не хотелось. Зато любые раны можно было закрыть отличным пластырем из повседневных увлечений, которые никак не облегчали боль, но заставляли позабыть о шраме на некоторое время. Таким душевным пластырем была родная Ича-Ича. Поэтому, воодушевлённый выходом нового тома, Какаши отложил свои миссии и довольный побрёл в книжный. Вы, наверное, решите, что это довольно безответственно — откладывать свою работу на потом. Но срочных заданий в расписании Хатаке не было, да и прокрастинацию никто не отменял. Тем более в такой день! Анонс нового тома вышел неделю назад, поэтому свежие книжечки уже должны были красоваться на полках. Но на полках их не оказалось. Тут была литература на любой вкус: от мировых писателей главенствующих стран, до рукописей скромного подмастерья из соседней префектуры. А где Ича-Ича то? — Простите, но всё продано — заявил продавец, натирая стеклянный шкаф. — Солд аут, как говориться! Приходи через месяц, когда завоз будет. Для тебя приберегу заранее... Тёплое солнце приятно озаряло улицу и буквально шептало «день испорчен, никаких миссий, иди отдохни на лавочке». Такому соблазну тяжело противостоять. А Какаши и не противился. До конца рабочего дня ещё, собственно, целый день, почему бы не позволить себе расслабиться в тени со старым томом Ича-Ича… В обеденное время парк всегда пустовал. Столовая больницы доверху забивалась пациентами, а ирьёрины предпочитали трапезничать в соседней забегаловке. И именно одна пациентка сегодня решила отказаться от обеда. Знакомые чёрные волосы сегодня были заплетены в косичку, а поверх больничной пижамы был накинут кардиган с растянутыми рукавами. В зубах снова красовалась сигарета, а в руках книжка. Она смешно болтала ногами, поднимая пыль вокруг лавки и незаметно озиралась вокруг, явно кого-то ожидая. — Приветики! Видал что есть? — девица сразу заметила Хатаке и подвинулась на край лавки. Еë непринуждённость достойна восхищения. Хотя, у детей так принято — после одного разговора вы уже приятели, а после двух неразлучные друзья. Какаши решил не противиться предстоящим "пыткам" — клещ сам отвалится, когда напьётся крови. — Тебя выпустили из палаты или ты снова убежала? — в связи с прошлым резким уходом не поинтересоваться такой мелочью было трудно. — Мне можно покидать палату до комендантского часа. Но врачи меня опекают как фарфоровую, поэтому я пользуюсь своими привилегиями без их спроса. — на выдохе ответила девица. — Сегодня убежала прямо перед обедом и отхватила последний экземпляр. В её руках крутилась новая часть Ича-Ича. Блестящая плёнка говорила о том, что счастливая хозяйка всё никак не налюбовалась на покупку. — Поздравляю. — ухмыльнулся Хатаке. — Почему не откроешь? — Не знаю. Джирайя-доно не давал в первой части никаких намёков на продолжение, а тут БАМ и новый выпуск… Я боюсь, что открою и все мои домыслы не оправдаются. — девица печально ковыряла кусочек плёнки в углу обложки. — Знаешь, я так часто перечитывала эти истории, что они мне уже как родные. Глупая главная героиня, её добрый принц на белом коне и… — остановилась она тщательно подбирая слова. — И назойливый хитрец-ухажёр? — спросил шиноби. — Да! Аха, как верно ты подметил. Я уже влюбилась в старые образы и почему-то пугаюсь новых сюжетов. Может, я просто слишком зациклена на прошлом? Хатаке на секунду задумался. «Зациклена на прошлом» — это словосочетание резало слух. Оно словно превратилось в макет, под который шиноби зачем-то подогнал всю свою жизнь. Какая-то печальная вышла секунда. — Но в тоже время я сгораю от любопытства. Ведь, если не прочтёшь, то не узнаешь, что там будет дальше. Какое же будущее у моих любимчиков? Что там с второстепенными героями? И каков в итоге финал? — её глаза загорелись детской искрой любознательности. — Как бы то ни было, жить нужно здесь и сейчас. Ну что? Открываем? Плёнка приятным скрежетом слетела с книжки. Глянцевая обложка привлекательно сияла на солнце, а в золотых буквах названия криво отражались портреты Какаши и девицы. Мужчина и не заметил как подсел поближе. Теперь их плечи немного соприкасались, от чего собеседница засмущалась. — Эээ, хочешь почитать со мной? — она заглянула в его глаза. Это был первый раз когда ей захотелось внимательно рассмотреть лицо собеседника. Оказывается, маска и серебристая чёлка скрывали совсем не старика, а статного мужчину с бездонными глазами. — Я не настаиваю, просто, похоже ты не успел на первый завоз. Она хихикнула и украдкой посмотрела на старое издание в рыжей обложке, которое беспечно валялась у Какаши в коленях. — Спасибо, но у меня работа. — он снова отодвинулся и убрал своё чтиво в карман. Теперь его очередь неожиданно уходить от собеседника. Девушка ответила ему расстроенным кивком и уставилась в книгу, но любопытство заставляло коситься на уходящий силуэт. Почему-то слова девушки о прошлом беспокойно крутились в его голове. А вместе с этим Резня Учих, Война шиноби, Рин и Обито… Казалось бы, время лечит, но не в этот раз. Бесконечно лелея свою боль, Какаши всё туже затягивал ловушку прошлого вокруг шеи. Может, он был ещё слишком напуган, чтобы освободиться от своей ноши или слишком ранен, чтобы позволить кому-то влиться в своё близкое общество. Хатаке верил, что больше не навредит другим и себе, если от о всех абстрагируется. Надеялся, что боль одиночества будет легче боли потери. Но сколько бы он не противился судьбе, она всё же иногда заставляла его снимать свои «кандалы вины и сожалений» и отдохнуть за книжкой. Так может, пора бы научиться читать книжки с кем-то вместе?