***
Первый день проходит настолько непросто, что Беатрис даже ужасается. Она-то думала, что её репетиторы строгие. К наступлению большой перемены она даже забывает, что назначала встречу. — Эй, смотри. — А это не сын директора? — Какой красавчик! — Говорят, у него самый высокий балл среди поступивших. — Как круто! Услышав это, Беатрис подрывается, как ошпаренная, натыкаясь взглядом на любезную улыбку друга детства, которую он охотно дарит её новым одноклассникам. Только первый день, а уже привлёк внимание. "Ничего не изменилось..." — и неловкая, но тёплая улыбка на лице. Наконец, они встречаются взглядами. Беатрис становится плевать на всё: на окружающих одноклассников, полную классную руководительницу, с теплом смотрящую на перспективного сына директора, на собственную нерешительность ещё день назад. Она дарит ему широкую улыбку. Точно такую же, какую дарила много лет их крепкой дружбы, от которой, может, осталось не так много, но что-то точно сохранилось. — Желаю вам успехов в учёбе, — мягко отзывается Асано, направляясь к выходу. Девушки ахают, парни гордо расправляют плечи. Мотидзуки юркает из класса за ним. — А ты всё также в центре внимания, Гакушу. — Сейчас это моё королевство, — чётко отвечает сын председателя, уверенно глядя перед собой, — и я обязан стать его гениальным королём. — Конечно... — А ты... — он окидывает её взглядом, и Беатрис с интересом наклоняет голову набок. Да, она выросла и даже расцвела. Потому стоит и тихо ожидает комплимента... — Какая-то слишком тихая. И спотыкается на ровном месте. — Тихая?! Ну знаешь ли! Мы год не виделись, мне неловко! — А вот и ультразвук, — хмыкает лишь в ответ Асано. — Ну Гакушу! — дует губы девчонка, скрещивая на груди руки. Они останавливаются посреди двора на полпути к столовой. Беатрис вдруг опускает голову, сжимая края юбки. — Извини, что не писала... — шепчет, но он слышит. Улыбка пропадает с лица Гакушу, и он отводит ледяной взгляд в сторону. — Всё равно. Это было давно. — Нет, выслушай меня! — сделав несколько шагов к другу, Мотидзуки складывает руки на груди. — Я... Хотела написать. Но отец... Ты же его знаешь... Он... После той ссоры с дядей... директором Асано он был в бешенстве. Рвал и метал. Мой телефон он тоже сломал... — Асано отводит взгляд, чуть хмурясь. — Заявил, что я не должна больше общаться ни с кем из Асано, а после... — Вы переехали, — цыкнув, подводит итог Гакушу. — Да... Но в тот день я сбежала из дома, чтобы увидеть тебя, — Гакушу резко перевёл взгляд на подругу, но она затараторила, будто боясь, что не успеет сказать всё, — тебя не было... Я передала письмо твоему отцу, он обещал, что отдаст. Да, мне стоило дождаться тебя, но я слишком боялась гнева отца. Даже после одного побега мне доставалось... Ты помнишь, это... — Стой! — подойдя к подруге, Асано опустил ладонь ей на плечо. — Какое письмо? — Что? — глупо распахнув глаза, Беатрис подавилась словами, безмолвно открывая и закрывая рот. — Отец мне ничего не отдавал. — Но я... Нет, я... Боже, Гакушу, я честно писала тебе письмо, я же помню! — от глубокой растерянности и ужаса, что он ей не поверит, Беатрис обеими руками схватила друга за плечи, боясь, что он просто уйдёт. Пускай ничего не будет как прежде, она не может здесь и сейчас потерять единственного, с кем так ждала встречи этот год. — Успокойся, — резко отрезает Асано. — Что сказал отец, когда ты отдала ему письмо? — Дядя Асано сказал ни о чём не переживать. Сказал, что с нами обоими всё будет в порядке, — на короткую секунду младший Асано чуть раскрывает глаза, наконец, осознавая ситуацию годовой давности. — Что? — Это же отец, — кривится Гакушу, после чего усмехается, — он тебе не соврал. От осознания того, что её письмо не нашло своего адресата, Беатрис резко выдохнула. Только появляющиеся слёзы высохли. Она поджала губы, опуская голову. — Дядя... Гакушу вздрагивает, замечая этот горящий взгляд неконтролируемой детской злобы: — Трикси, успокойся, — чеканит он, заглядывая ей в глаза. — Год я думала, что ты не желаешь даже знать меня, а правда всё это время была в том, что наши отцы сделали всё, чтобы мы больше не смогли друг с другом связаться... — У нас всё равно не вышло бы общаться, — пожимает Асано плечами, и это лишь распаляет Мотидзуки, крепко сжимающую кулаки. — Я думала, что всё дело в моём отце. Винила его во всём, что происходило со мной, а правда в том, что... Даже дядя Асано ни во что не ставил мои просьбы! — Ты всё такая же наивная, Трикси... — Что?! — Лишь сильнейшие, особенные люди побеждают. И цена может быть высокой, это нормально. Цель оправдывает любые средства. Беатрис замирает. В упор смотрит в эти ледяные глаза. Ядовитого фиолетового оттенка, они прознают насквозь, отравляя таким безразличием, что ей не верится, что это её друг детства. Да, в нём и раньше проявлялась эта отцовская жестокость, но она никогда не была такой. Не была направленной на неё. — Значит, тебя устраивает всё, как есть? И ты считаешь справедливым всё, что сделали наши отцы? Гакушу отводит взгляд. Нет, он не уверен во всех методах, которым обучал его отец. Он не уверен, что это было честно. Когда-то он по-настоящему дорожил этой девочкой. Дорожил тем теплом, которое она ему дарила. Дорожил улыбкой на детском личике, на щеках которого ещё оставались слёзы. Дорожил поддержкой, которую она дарила ему в ответ на его. Они, как никто другой, понимали, что такое домашняя тирания. Гакушу страдал от адского морального и умственного давления, Беатрис от физического. Только вот сын Асано повернул методы отца против него, вырос и нашёл свои способы конкуренции. Дочь Мотидзуки же... лишь хранила растущую кровожадность, сберегая её каждый раз, когда её обжигал удар. Пропасть между ними... выросла не только из-за их отцов. "Какая же... Я жалкая..." Беатрис молча проходит мимо друга, не находя сил даже взглянуть на него и желая только уйти. Исчезнуть. Покинуть эту страну. Покинуть всё, что никогда ей не принадлежало. Но почему-то он решился. Гакушу резко схватил её за предплечье. — Трикс... Раз ты не в А-классе, у тебя наверняка есть пробелы. Дашь посмотреть вступительные? Беатрис отвела влажные зелёные глаза. Как раньше, да?***
— Гакушу, я в ТОП-50 лучших! Правда, в конце, но всё-таки! — Значит, до А-класса не добрала? — Ой, ещё успею, — брюнетка, на ходу поправляя пиджак и закидывая назад волосы, подбежала к другу. — Я первый в топе, — улыбается Асано. — Засранец, да у тебя слабых мест нет! — Конечно, я же сильнейший. — Несколько месяцев лишь прошло. Я тебя ещё нагоню! — Посмотрим. Беатрис широко улыбнулась, протягивая свою работу Гакушу. Он улыбнулся в ответ, отмечая ошибки и где именно подруга накосячила. Они шли в библиотеку. Мотидзуки наклонилась к Асано, а потому не обратила внимание на прошедших рядом. На алые волосы, которые отметила краем глаза, как знакомые. Просто слишком увлечена обсуждением была Беатрис, чтобы задуматься о своей реакции. Прошедший мимо парень тоже внимания на неё не обратил, внимательно слушая болтовню голубоволосого друга. Лишь странный холодок по спине заставил его мельком оглядеться, но ничего особенного он не заметил. Беатрис раздражённо сжала в руке ручку. — Ты меня слушаешь? — обратил на это внимание Асано, отрываясь от задачи по математике, которая тяжелее всего даётся подруге. — Сложно слушать под такими пристальными взглядами, — Гакушу оглянулся и вежливо улыбнулся наблюдающим за ним девушкам. Беатрис фыркнула, пока эти девицы пищали от восторга. — Нужно быть внимательной к своему окружению. Ты не знаешь, как может повернуться твоя жизнь. — Поняла я, поняла. Что там с твоими квадратами? Асано усмехнулся. Действительно. Как много любознательности. Ещё час тщательных разъяснений гениального сына директора, и Беатрис молча и гордо поставила точку в уравнении. — Хм... Ты усвоила материал. Правда, в конце ошиблась. — Как?! — Ты забыла поменять плюс на минус. — Чёртов минус! — схватившись за волнистые волосы и спутывая их в гнездо, под смех Асано, Беатрис упала на стол лицом. — И всё же ты стала схватывать материал куда лучше, чем раньше. — Домашнее обучение, — вздохнула Беатрис, приподнимаясь и подпирая лицо кулаком. — Отца как заклинило, что я должна делать всё, что могу, и больше, так всё. — Нелегко тебе пришлось. — Не сложнее, чем тебе. Директор Асано просто монстр, когда речь доходит до образования. — Да, этого у него не отнять. — Асано-сан... — отвлекает их нерешительный голосок невысокой милой девицы. Он вежливо улыбнулся. — Да? — Пожалуйста, примите это! — она протягивает ему конверт с припечатанным сердечком, и Беатрис хитро улыбается, наблюдая за непоколебимым спокойствием друга. Ему тут в любви признаются, а хоть бы что. — Спасибо, я очень признателен. Девочка поклонилась и убежала. Асано же кинул конверт в сумку. — Не прочитаешь? — Потом. — А если она назначила встречу? — Значит, найду её и извинюсь. — И как ты со всеми этими поклонницами справляешься? — Учёбы и школьных мероприятий хватает, чтобы у них было много времени вертеться вокруг меня, — сухо улыбнулся сын директора. — Лучше реши мне это. Ты всё ещё слишком расслабляешься в конце задачи. — Ох, Гакушу! — Никаких возражений. Ещё нужно обсудить осеннее выступление. — Так точно...***
— Какого чёрта вы творите?! — не скупясь на звук, буквально крича, подлетает Мотидзуки к группе парней, издевающихся над двумя такими же школьниками. Их уже явно пару раз швырнули в грязь: вся форма испорчена. — Ты ещё кто? — Не лезь. — Ты тоже из 3-Е-класса? — осмотрев зажатых парней и убедившись, что они отделались лишь испачканной формой, брюнетка подорвалась, впиваясь злым взглядом в хулиганов. — Я из класса 2-В, Мотидзуки Беатрис. — Мотидзуки из класса В? И что тебе надо? — О, я её знаю. Она в ТОПе лучших. — Пхах, тогда тем более не понимаю, что за концерт ты тут устраиваешь. — Я устраиваю? — глупо возмутившись, удивлённо уставилась на парней Беатрис. — Вы напали на других учеников Кунугигаока, более того, на своих семпаев! За такое поведение вы можете получить выговор! Хотя я считаю, что вы заслуживаете сразу отстранения! Парни расхохотались, да так, что Беатрис подпрыгнула. "Они меня вообще всерьёз не воспринимают?" — раздражение начало буквально пылать в зелёных глазах, и она крепко сжала кулаки. Один из хулиганов, показательно на неё не смотря, направился к ученикам. — Это ученики класса Е. За таких отбросов никто и беспокоиться не будет. Если же будешь мешать вершиться правосудию над этими идиотами, тоже получишь, Мотидзуки-чан. Парень опустил ладонь ей на плечо, проходя мимо. Тут же Беатрис, не меняясь в лице, схватила его за пальцы, выворачивая их и заставляя этим парня с неожиданным вскриком вывернуться, затем ударила его ногой по внутренней стороне колен, опрокидывая. Не ожидая чего-то подобного, парень неуклюже ударился головой о землю, со стоном хватаясь за затылок. — Эй... — Дура, совсем охренела?! Следующий парень бросился на неё, но Беатрис натренированным движением ушла вниз вдоль руки и хотела уже было хорошенько так вдарить в челюсть, как её за кисть больно схватил и отдёрнул от хулиганов неизвестный. И Беатрис столкнулась ошеломлённым взглядом с крайне строгим взглядом Гакушу. — Что тут происходит? — Это же Асано-сан! — Асано-сан, эти отбросы из класса Е перешли нам дорогу! — Мы лишь хотели указать им их место, как эта дура напала на нас! — Это неправда!... — робко выкрикнул парень из названного класса отбросов, но его вмиг обрубил сам Асано. — Довольно. Уроки закончились, и если у вас нет внеклассной деятельности, то расходитесь по домам. — Что?! Гакушу, ты не можешь так просто их отпустить! Они без причины издевались над другими учениками! — Кто бы говорил! — выкрикнул хулиган, которому она заломила пальцы. — Нападение с нанесением увечий – это уже серьёзно! — Закройте рты, — то, с какой ледяной интонацией произнёс это Асано, вызвало мороз по коже у каждого. А мрачный взгляд добивал окончательно. — Вы говорите тогда, когда я позволяю. Сейчас я требую, чтобы вы шли по домам. Иначе я буду вынужден зафиксировать побои всех присутствующих, — ученики Е-класса тут же поспешили уйти, хулиганы переглядывались, но осознавая все риски, решили не связываться с сыном директора. Лишь Беатрис, которую Асано ещё держал за запястье, скрипнула зубами. — Ты кого за плечи берёшь?! — буквально прошипела она, вырывая руку. Гакушу позволил ей вырваться, сухо ухмыляясь. — Тебя и беру. — Да что ты?! Они напали на тех, кто слабее, и... — Это ученики класса Е. К ним такое отношение, какое они заслужили. — Что?... Никто такого не заслуживает! — не веря в то, что друг покрывает хулиганов, Беатрис сделала шаг назад. Не меняясь в лице, не теряя показательно вежливой улыбки, Асано спокойно продолжил: — Я удивлён, что ты раньше не узнала о конечном классе. — Конечном классе? Это что за бред? — Не бред, а система. Работай сам – получай сам . В Е-класс попадают ученики с самой низкой успеваемостью и самым скверным поведением. Ученики оттуда и из главного корпуса – ученики разных миров. Не лезь в эти разборки, если не хочешь проблем. — Нет, это всё-таки бред! — чётко отрезает Беатрис. — Я слышала, что говорили о Е-классе. Всё-таки в Японии разделять учеников по классам в зависимости от знаний – обычная практика. Однако чтобы директор Асано не просто усилил это неравенство, а опустил учеников последнего класса на такой уровень... Это не педагогично, как минимум! — Хватит, Трикси. Это бессмысленный спор. — Ты не понимаешь, Гакушу? Все люди индивидуальны! Если эти ребята так плохо учатся, нужно направлять их, а не гнобить и уверять в том, что они конченные идиоты! — Я сказал, хватит, Трикс! — Асано чуть повысил голос, охлаждая пыл подруги и устало вздыхая. — Я не хочу с тобой ссориться, и всё же послушай. Кунугигаока – не средненькая школа для кого попало. Уже сейчас директор готовит нас быть руководителями, лидерами, решительными главами, которые понимают цену своей работы, умеют противостоять жестокости мира, а главное, не дают утянуть себя на дно отбросам. Кто не захочет, сделает всё, чтобы не попасть в конечный класс. Вот и всё. Беатрис сжала кулаки, поджимая губу. Асано либо действительно не понимал, почему она так реагирует, либо понимал, но плевал. И неизвестно, что хуже. — Возможно, он готовит крутых руководителей, но точно не воспитывает человечность... — обратив внимание на то, как сжалась, сдерживая разочарование и злость, подруга, Асано вздохнул. — Со временем ты поймёшь, что так лучше для старательных учеников. А сейчас пойдём. В этот раз конфликт удалось замять, но в следующий раз не вмешивайся.***
POV – Беатрис Второй год в Кунугигаоке. Я так и не смогла попасть в А-класс. Как ни стараюсь, а осилить весь объём не получается. Даже когда я смогла сдать на высокий балл математику, провалилась на естественных науках. Сложно мне охватить сразу весь объём, а в классе А учатся только гении. Вряд ли я им ровня... Ещё я узнала больше о "конечном классе". Даже хуже, чем думала. Издевательства над ними – обычная практика. Даже учителя унижают их. На собраниях, праздниках, тестах и экзаменах. Страшно смотреть на опущенные головы ребят, которых уничтожают морально день за днём. Я... Всё думала, можно ли это как-то исправить. Во мне то и дело закипает такая ярость, что в пору всем рожи начистить. Однако снова и снова всплывают в сознании слова Гакушу: не вмешивайся. Закрываю глаза на издевательства, делаю вид, что не слышу, когда на собрании вновь смеются над классом Е. И упорно убеждаю себя, что ничего не могу поделать, также жалко думая, что радует, что я не имею к ним отношения. Меня бы давно отчислили, будь я в Е-классе, потому что на каждой насмехающейся роже я понаставила бы синяков. Ублюдки... Ещё пару раз я пыталась поговорить с Гакушу, но это заканчивалось ничем. Он сворачивал разговор. Часто уходил по делам. Собирал вокруг себя самых умных ребят, формируя группу уникумов, с которыми собирался встать во главе школьного совета. С начала второго года он и стал президентом школьного совета. Знакомиться с его подопечными мне не захотелось, пусть даже один из них президент медиа-клуба, в который я подумывала поступить как-то. Не сказать, что я хочу быть журналистом, но вот узнать больше об этой деятельности мне хочется. Отец категорически против... Возможности, кроме интернета, не маячат, а за моей внеучебной деятельностью он внимательно следит. Ужасно. Прикрываю глаза, отвлекаясь от лежащей передо мной учебной тетради с вопросами по заданным на дом произведениям. Сколько радости было от поступления в Кунугигаоку директора Асано и сколько сейчас усталости. И дело вовсе не в жутко-тяжёлой учёбе. Дело в Гакушу. Сначала всё было лучше, чем могло. Словно и правда вернулись в детство. Но чем больше мы общаемся, тем больше я понимаю, что мы слишком сильно изменились. У нас разное мировоззрение, разные вкусы и приоритеты. Гакушу собирается манипулировать своим отцом, стремится к вершине своих возможностей, я же... Ненавижу своего отца, но... Жертвой быть проще. Если я всё же стану убийцей своего отца, придётся нести за это ответственность. Нельзя усидеть сразу на двух стульях. Как бы я ни ненавидела, как бы ни желала убить его, я слишком боюсь испортить то, что у меня есть. Неизвестность слишком сильно меня пугает. — Мотидзуки-сан, ответили ли вы на пятый вопрос? — вынуждает меня вздрогнуть неожиданный вопрос. Поднимаюсь с места с тетрадью, быстро находя вопрос и радуясь тому, что он лёгкий. — Да... В произведении Сосэки Нацумэ "Сердце", с историей жизни учителя нам показывается невозможность духовного воскрешения человека, однако благодаря другим персонажам становится ясно, что жизни у всех свои. Я считаю, что какой бы тяжёлой ни выдалась жизнь, человек сам определяет свой следующий шаг. Конечно же, я не хочу принизить непростую ношу учителя, всё же это требует отдельного разбора, но это мой ответ на вопрос. — Я засчитываю ваш ответ, — кивает полная преподавательница Японского и по совместительству наша классная руководительница. Сажусь на своё место. — Позиция Мотидзуки-сан, думаю, вам всем понятна и даже весьма хороша. Конечно, если вы не из Е-класса. Таким людям не подняться до уровня избранных. Вздрагиваю, пока по классу проходится смех, кто-то гордо расправляет плечи, кто-то покрепче перехватывает рабочую тетрадь. Кривлюсь. Вот зачем так делать... Да, отбивает всякое желание запускать учёбу, но ничего хорошего из этого не выйдет. Так стремятся не к знаниям, а не быть худшим. Рано или поздно они зазнаются... Хотя почему рано или поздно? Со звонком собираюсь. С Гакушу уже пару дней не пересекались. Сходить к А-классу, может? Ладно, в конце концов, мне нужен совет по домашке на завтра по химии. Другую причину для встречи он не примет... Слишком зациклен на учёбе с тех пор, как стал президентом. А ведь и раньше страх, что за гением казался. Когда подхожу к нужному классу, останавливаю выходящего парня. — Извини, ты не видел Гакушу? — Асано-куна? — подозрительным взглядом окидывает меня парень. Ох, наверное, стоило назвать его по фамилии. — Он ушёл с Сакакибарой-куном. — Кем? — Секретарём школьного совета, — будто мне это что-то сказало. — Ясно, спасибо. — Не за что. Вздохнув, решаю пройтись до автомата. Ну что ты будешь делать... Как Гакушу стал президентом, он стал настоящим лидером своего А-класса. Я не должна ныть из-за этого, но мне не нравится, что напряжение между нами возникло с той ссоры по поводу системы Кунугигаоки. Ладно... Чем бы заняться. Наверное, дочитаю литературу. Хотя этот предмет и даётся мне лучше, чем естественные науки или математика, расслабляться не стоит. — Мотидзуки Беатрис? — оборачиваюсь, видя группу девушек моего возраста. — Мы знакомы? — Мы из класса А! — заявляет низенькая темноволосая девушка, гордо вскидывая подбородок. Девушка с аккуратным конским хвостом, в очках и с весьма неприятной надменной улыбкой поднимает руку, останавливая ту. — Мы пришли поговорить с тобой. — Могу чем-то помочь? — чувствую закипающее раздражение. — Возможно. Как и сказала Мию, мы из А-класса. Элита, которая ведёт Кунугигаоку, — начинается... Что им надо? — А хотим мы разобраться с весьма неприятной ситуацией, в которой оказались из-за тебя. — Что? — с уже заметным раздражением, нарочито медленно, сдерживая откровенную злость, чеканю я. — Это касается Асано Гакушу-куна. Он – наш лидер, лучший среди нас, и мы делаем всё, чтобы не разочаровать его. Однако ты постоянно отвлекаешь его, будто не понимаешь, каким серьёзным делом мы все заняты в этой школе. Пусть ты и из В-класса, это не даёт тебе право так легкомысленно вести себя с Асано-куном. — А теперь так, чтобы я поняла, — тихо начинаю говорить, прикрывая глаза, — а то до моего мозга уровня В не доходит. Какое же легкомысленное поведение так не достойно класса А? — Не строй из себя дуру! — снова сорвалась Мию. Главная же снова её остановила. — Нас удручает, как ты портишь Асано-куна. Так фамильярна с ним, отвлекаешь его от учёбы, когда сама даже не добираешь до уровня элитного класса. Всё ещё не понимаешь? — Мы хотим, — вмешивается шатенка, — чтобы ты держалась подальше от него, — глубоко вздохнув и, всё же явно не сдержавшись, открываю глаза. Плевать, как их пробирает от моего взгляда. Знаю, каким он может быть. Убийственным. Взгляд, который я учусь скрывать много лет и какому так хочу дать волю вместе с этой неогранённой жаждой убийства. — Помочь я вам не смогу. Видите ли, это не ваше дело. — Мика! — возмущается Мию, на что главная, как выясняется, Мика, подбирается сквозь дрожь и делает шаг ко мне. — Кажется, ты так и не поняла... Это не просьба. Это требование. Если ты не выполнишь его по-хорошему... — То что? — да плевать. Надоело. Как же всё надоело. Эта дурацкая система, зазнавшиеся ученики. Надоело сдерживаться... Подхожу почти вплотную к вмиг застывшей Мике, явно не ожидающей отпора. — Унизите меня? Испортите жизнь? Нажалуетесь? О мой бог, умненькие девочки из А-класса не могут справиться с мыслью, что их кумир дружит с девочкой из В-класса. Жалкое зрелище, — буквально выплёвываю слова в лицо краснеющей от злости девице. Ох, как же хочется схватить её за волосы и... Но нет, нельзя. Тут можно справиться и словами. — Су...ка... — тихо, глухо выдыхает слова Мика и, явно не выдержав, замахивается на меня с пощёчиной. Ловлю за запястье. О... Пощёчина. Никому... Никогда... Я не позволю дать мне пощёчину так же, как он. Чёрт подери, она сделала это очень зря. Мика аж айкает от того, как сильно я сжимаю её кисть. Резко давлю, вынуждая упасть на колени, и взглядом заставляю других девиц отойти. Наклоняюсь к девочке, прожигая взглядом её, игнорируя появляющиеся у неё слёзы и крупную дрожь тела. — Мой совет, Мика-сан. Держитесь от меня подальше. Мой круг общения, мои учёба и статус касаются только меня. Если ты или кто-либо из твоих подружек подойдут ко мне, слово даю, руки вам переломаю. Отпустив руку Мики, что она тут же отпрыгивает от меня, прокатываясь по земле, разворачиваюсь и гордо удаляюсь. — Больная! — слышу вслед крик шатенки. Чуть кривлюсь. Да пожалуйста. Лишь бы в покое оставили. Мне только и не хватает фанаток Гакушу. Дожила... Он и в младшей школе был популярен, но там никто никогда меня не трогал. Может, потому что он сам всегда был рядом, а, может, потому, что возможности не было: если я не с Гакушу, то иду к личному водителю и домой. Вздыхаю. Мило. Остаток дня проходит спокойно. Я даже как-то забываю об этом инциденте, пусть лёгкая дрожь по спине от воспоминаний о собственной несдержанности не даёт полностью расслабиться. Да и как тут расслабишься? Да, они первые ко мне пристали, я лишь свою честь защитила, только вот всё может обернуться, как с Е-классом. Девицы-то выше меня по статусу. Грёбанная школа... В жизни тоже такое дерьмо, да? Кто выше по статусу, того и тапки? А я думала, хуже уже не будет. — Мотидзуки-сан, — привлекает моё внимание староста. — Да? — Классная руководительница просила тебя зайти к ней после уроков. — Поняла. Почему я так и не сдружилась ни с кем из класса? Даже не знаю. На самом деле, если исключить все эти закидоны главных классов по отношению к Е, то они могут быть вполне приятными ребятами. Не все, но и не меньшинство. Просто... Я сама, наверное, от всех отстраняюсь. Зациклилась на том, как плоха система, и не захотела сближаться с теми, кто послушно в этой системе сидит, не задумываясь, что сама точно такая же. Слишком сложно для подростка... Надоело... — Вы звали меня, сенсей? — захожу в кабинет к своей классной руководительнице. — Да, Мотидзуки-чан. Садись, — сажусь. — Ко мне сегодня подошёл руководитель А-класса, — и выжидающий взгляд. — Хотят меня забрать? — с лёгкой улыбкой интересуюсь я, всем своим видом говоря, что я тут не при чём. — Было бы отлично, но твоих оценок не хватает, да и дело не в этом, — не сдерживает улыбки учительница, но тут же с серьёзным видом продолжает. — Он сказал, что группа учениц пожаловалась ему, что ты угрожала им и хамила. Я сказала, что ты прилежная ученица для подобного, так что он обещал ещё поговорить со своими ученицами, но мне не даёт покоя эта жалоба. — Извините, сенсей, ко мне сегодня и правда подходила группа учениц из класса А. Мы лишь говорили, но наши мнения не сошлись. — И ты перешла на угрозы? — Нет. Лишь обрисовала перспективы в ответ, — руководительница покачала головой. — Мотидзуки-чан, у тебя большой потенциал. Не загуби его. Я попросила решить эту ситуацию тихо, но если пойму, что ты заходишь слишком далеко, то не смогу поддержать тебя. Не доводи до этого. — Конечно. — На этом всё. Подготовься хорошенько к завтрашней контрольной по химии. Учитель сказал, что у тебя есть шансы хорошо её сдать. — Да. Когда вышла из учительской, увидала тех самых девиц, предупреждающе смотрящих на меня. Гордо вскидываю голову и ухмыляюсь. От бешенства их аж перекашивает. Сажусь в библиотеке на пол вдали. Здесь только книги старых изданий. Идеально для тех, кто учится по специализации, но таких немного, так что большую часть времени могу сидеть тут одна. Разбираю домашку по химии. Ох, хоть убейте, не получается. Эти задачи же такие простые, но ответ никак не сходится. Запускаю ладонь в волнистые волосы, массажными движениями проходясь по голове. — Надеюсь, это первая и последняя жалоба на тебя, Трикси, — поднимаю взгляд. Выдавливаю улыбку. — Если твои фанатки оставят меня в покое. — Фанатки? — Я выслушала целый монолог, почему не достойна общаться с его величеством Асано-куном, — усмехнувшись, Гакушу садится рядом. — Есть лучшие способы показать своё превосходство. — Разве? По-моему, унижения – классика для этой школы. — Но в первую очередь знания. Завтра у тебя контрольная по химии? Нужно закрыть твои пробелы. — Смотри, как бы твоя репутация не пострадала. — Я внимателен к своим подопечным, — легко заявляет эта самодовольная козлина, — а ты одна из них. — Я из класса В. — Поправимо. Покажи, что решаешь. Тяжко вздыхаю. Сколько я ещё продержусь в компании гениального сына директора? Ну да ладно. Лидер в нём... Настоящий. Хочется его слушать. Хочется стараться ради него. Думаю, я понимаю тех девушек. Только вот не на ту напали. Ладно! Я постараюсь! И пятнадцать минут спустя я щёлкаю задачи, как орешки. — Всё-таки серьёзные проблемы у тебя только с биологией, физикой и математикой. — Ну да. Не знаю, почему, но химия даётся мне достаточно просто относительно физики. Хотя даже тут я косячу. — Тебе нужно лишь комплексно подойти ко всем предметам. — Легко тебе говорить. — А тебе ворчать. Бери себя в руки и занимайся. Сейчас дам тебе задачи сложнее. — Монстр. — Буду им, если завалишь завтрашнюю контрольную. — Твои фанатки бы пищали от восторга, если бы услышали подобное в свой адрес. — Ты не пищишь. — А я не фанатка. — И всё же ты здесь. — Ты мой близкий друг. Или я всего лишь твоя шестёрка? — Низковато. Фыркаю и, не сдержавшись, смеюсь. — Гакушу, ты ужасен! — Ну что ты, — хмыкает он, — ужасен только твой характер. — Кто бы говорил! Только получаю свою тетрадь с написанными им задачами, как задаюсь вопросом: ужасаться или восхищаться? Он сам только что задачу придумал. И как только в голове всё это держит? Улыбаюсь. Всё же он старается помочь мне. Это приятно. Ведь я даже не в А-классе. Может, конечно, дело только в детской привычке: мы постоянно вместе занимались, но я всё равно рада, что он рядом. Чуть скатившись, опускаю голову на плечо Гакушу, принимаясь решать задачу. Асано чуть опускает плечо для моего удобства и принимается следить за тем, как я решаю. Мелькает шальная мысль... Завистливые девицы сгорели бы сейчас от ревности. Целый час я сидела с Гакушу, готовясь к химии. Пара человек замечала нас. Кто-то начинал шептаться. Асано игнорировал это, подсказывая мне что-то. Детский сад, но я сидела довольная, как дитё. — Ох, мне нужно домой. Отец ругаться будет, если сильно задержусь. — Как ваши отношения? — интересуется Гакушу, пока складываю вещи в сумку. — Как обычно, наверное. — Он всё также поднимает на тебя руку? — замираю. — Если да, то ты должна зафиксировать побои. Уже не маленькая девочка, чтобы просто терпеть. — Всё в порядке, правда, — улыбаюсь. — Последний год он только кричал, если что... Пока я хорошо учусь и не рушу его планы, всё в порядке, — поднимаемся. Асано кивает. — Хорошо. Буду завтра ждать твоего отчёта по контрольной, — он снова улыбается. Спокойной, вежливой улыбкой. Улыбаюсь в ответ. — Спасибо, Гакушу. Может быть, всё лучше, чем мне казалось. Наши с Гакушу отношения уже никогда не будут прежними, но разве это плохо? Мы слишком разные, у нас разные мировоззрения, но ведь именно поэтому интересно будет узнать друг друга ещё лучше. Улыбаюсь. Да. Думаю, именно так. — Я вернулась, — захожу в просторную квартиру. У нас квартира двухэтажная. Отцу необходимо как можно больше пространства. Кабинет, спорт-зал, – чтобы всё было под рукой. — Ты задержалась, Беатрис. — Готовилась к контрольной по химии в библиотеке, — разувшись, подхожу к слишком напряжённому отцу. Мотидзуки Иуоо. Вполне высокий мужчина, 175 см, если точно, с прямыми чёрными волосами, усами, карими раскосыми глазами, крючкообразным носом и неплохо подкачанной фигурой. От него мне достался только цвет волос, в остальном я вся в свою русскую мать. Владелец "Цуки-корп": крупной японской холдинговой компании, работающей в области телекоммуникаций, маркетинга и финансов. В глянцевых журналах он сейчас популярен, насколько знаю. Серьёзный бизнесмен, вдовец, выглядит достаточно молодо для своих лет. Он же старше директора Асано лет на десять, ему пятьдесят. И они оба на слуху у общественности. Когда-то даже вместе вели дела. Отец не обладает такой харизмой, как Асано, но, чего не отнять, шантаж – его сильная сторона. Он многих конкурентов разгромил на своём пути. Интересный мужчина. Страшный человек. И отвратительный отец. — Что-то случ... Щёку обжёг удар достаточной силы, чтобы меня швырнуло на пол. Упала на руки, сдирая кожу на внутренней стороне правой ладони. Чёрт... За что? — Сегодня мне позвонил Гакухо. Первый разговор за три года, и я слышу, что моя дочь угрожала студенткам элитного класса, в который даже не смогла попасть, — директор Асано? Но почему?... — К-классная руководительница сказала, что с теми девушками ещё будут говорить... Я... — Молчать! Ты хоть понимаешь, насколько унизительно выслушивать подобное от Гакухо?! Ты так и не смогла набрать 100 баллов по всем предметам! Не попала в А-класс! Не смогла обойти его сына! А теперь ещё опустилась до нападения на учеников, хамишь мне! — Я... — Ты под домашним арестом! Учись дома под моим присмотром. — Отец... — Ты меня услышала?! — Да... — Живо в свою комнату. Руки дрожат. Дыхание тяжёлое. На глазах пелена. Ярость. В моём теле бурлит ярость. Хочу броситься на него. Обхватить шею этими самыми пальцами. И задушить. Душить, душить, глядя прямо ему в глаза. Отплатить за боль. За унижения. И просто... Заставить боль почувствовать его. Поднимаюсь на дрожащих ногах. Подняв свою сумку с пола, направляюсь на второй этаж, на котором находится моя комната. Медленно переодеваюсь. Замираю у зеркала, в котором вижу девушку с лихорадочно блестящими глазами и ярким красным пятном на щеке. Точно будет синяк. Замажу тональником... Ярость... Не жажда крови, а натуральная ярость, не находя выход в действии, трансформируется в иное. По щекам начинают течь слёзы. Резко отворачиваюсь от зеркала, пытаясь их стереть, успокоиться. Падаю на колени, крепко зажимая рот. Не успокоюсь... Главное, чтобы он не услышал. За слёзы, как за проявление слабости, он наказывает ещё строже. С тех пор, как он впервые ударил меня за слёзы... Сколько мне было? Не помню. С тех пор я слишком сильно боюсь плакать на людях. Стараюсь держаться, а если не могу, то хотя бы спрятать глаза.***
А синяк в итоге не такой большой, как я боялась. Хватило тонкого слоя тональника. Только это утром и успокоило. В школе же ситуация хуже, чем я боялась. До тех девиц, видимо, дошли слухи о моих посиделках с Гакушу в библиотеке. Просто я не верю в совпадения, а назвать совпадением то, что меня чуть не столкнули с лестницы (задели плечом), потом моя парта оказалась перевёрнута, да ещё варианта на меня не хватило, из-за чего решать тест я начала позже всех... Никогда не была объектом издевательств. И не думала, главное, что буду. С моим характером, недруги от меня стараются держаться подальше. Кажется, я недооценила подростковую самоуверенность групп хулиганов. Да уж... Если бы не Гакушу, я бы контрольную решить не успела. Но вот, гордые 100 баллов. Конечно, не самая сложная контрольная, не только у меня высокий балл, но довольной улыбки преподавателя достаточно, чтобы хоть немного расслабиться. — 100 баллов? Теперь считаешь, что достойна А-класса? — останавливает меня голос со спины. Её я раньше не видела. Убираю контрольную в сумку. — Мы не знакомы. — Я из класса С, но даже так понимаю, что ты зазналась. Сама так не считаешь? — Нет. Только считаю, что лезешь не в своё дело. — Лучше оставь Асано-сана в покое! Игнорирую, идя к лестнице. Как же достало... Всего один день, а я уже на пределе. Как люди годами терпят издевательства? Это же ужасно, каким бы стойким человеком ты ни был. Замечаю как раз поднимающегося Гакушу. Только хочу улыбнуться, как меня толкают, да так неожиданно – уже начала спускаться по лестнице – что тут же лечу вниз, не успевая даже ухватиться за перила. Просто чудо, что внизу Гакушу. Он бросается вперёд, ловя меня за плечи и помогая принять устойчивое положение. — Стой! — повышает он голос, но девчонка, очевидно, быстро смылась. — Что происходит, Трикс? — отдышавшись – я действительно испугалась – поднимаю взгляд на нахмуренного Асано. — Не лажу с другими учениками. — Это не смешно! Ты могла сломать себе что-нибудь. — Реакция подводит... Я в порядке. — Знаешь, кто тебя столкнул? Я видел убегающую девушку. — Из С-класса. Имени не знаю. — Ясно. Иди домой. Я разберусь... — Нет! — опускаю ладонь на плечо всё ещё нахмуренного президента школьного совета. — Думаю, это частный случай. Твоё вмешательство всё только испортит. — Ты чуть не упала с лестницы. — Второй раз за день. Пока цела. — Трикси... — Главное, знания, верно? — улыбаюсь и достаю контрольную, демонстрируя гордые 100 баллов. — Я справлюсь, Гакушу. Иначе я не Беатрис.***
С того дня, когда меня попытались скинуть с лестницы, я серьёзно взялась за операцию "Уровнь класса А". Уж не знаю, бесятся девушки с того, что я так близка с Гакушу, или с того, что я и правда до него не дотягиваю, но я поступлю так, как советует он. К тому же хочу утереть нос директору Асано. Особенно после того, как он лично рассказал обо мне отцу. Месяц до промежуточного теста я училась, как проклятая. Штудировала учебники, списывалась по поводу сложных заданий с Гакушу, спала по пять часов и плевать. Мне хотелось доказать, что я могу всё. Издевательства не прекращались, но перестали быть такими явными. Ученики явно боятся трогать таких же учеников главного корпуса. Сейчас это моё преимущество. И труды окупились. Я попала в десятку в ТОПе лучших. В десятку! Это был лучший результат за всю мою жизнь! Мы с Гакушу пересеклись взглядами, и я довольно показала, что всё в ажуре: соединила указательный и большой палец в знаке "ок". Он улыбнулся и кивнул. Теперь я даже смогу перевестись в класс А. — У школьного совета собрание, поздно освобожусь. Завтра выходной, есть планы? — Я, вроде как, под домашним арестом, но, думаю, сегодняшние результаты могут отца и удовлетворить. — Тогда напиши мне. Хочу, чтобы завтра ты помогала в подготовке фестиваля А-класса. — Хорошо, я напишу. Мы разошлись. Когда я вышла на улицу, глубоко вдохнула свежий воздух. Как же хорошо... И сегодня меня не трогали. Если ещё отец не сорвётся, буду только рада. — Класс Е как всегда в пролёте, — слышу буквально за углом и замираю. — Что взять с таких идиотов. — А давай подождём их у горы? — Отличная идея! Надо напомнить им, кто здесь главный. Нет, Беатрис. Тебя это не касается. — Эй, а тот парень не из Е-класса? У тебя шанс попасть в А-класс. Ты не можешь рисковать им просто так после всего, что прошла. — Точняк. Я помню его! — Пошли? — А то! Только схожу пацанов позову. — Валяй. Такое происходит постоянно. Если ты сейчас вмешаешься, ничего не изменишь, зато себе жизнь испортишь. Гакушу... Будет ждать твоего смс. Директор Асано наверняка следит за твоими результатами. Отец не простит очередного промаха... — Эй, а куда это мы идём? Что-что? Думаешь, заслуживаешь дышать со мной одним воздухом?! Он... бьёт его? Чёрт, это уже слишком! Плюнув на всё, бегу за угол, как застываю. Чувствую, как отвисает челюсть, и я завороженно заглядываюсь, видя всё точно в замедленной съёмке. Видя, как красноволосый парень отточенным ударом ощутимой даже со стороны мощи бьёт хулигана по рёбрам. Уклоняется от неуклюжего удара и ломает руку, которой на него замахнулись. Бьёт коленом по носу, хватает за плечи и бьёт под дых, ещё, ещё, ещё. А затем впечатывает затылком в стенку. — Ты в порядке, семпай? — интересуется он у парня, на которого и напал хулиган. Тот робко что-то рассказывает про Е-класс. Не слушаю. Вернее, не могу всех слов разобрать, далеко стою. Просто завороженно разглядываю этого красноволосого парня. Где-то я его видела. В коридорах? Наверное. Глаза... Янтарные. Такое ощущение, что я видела его не просто мельком. Он внимательно выслушивает побитого, что-то отвечает, потом с ухмылкой бросает взгляд на хулигана. И во взгляде... Мелькает жажда убийства. Резко выдыхаю. Наверное, я окончательно спятила. Лишь когда ученик Е-класса поднимается, и они с красноволосым пожимают друг другу руки, отмираю, а уж когда парень начинает идти в мою сторону, резко прячусь за стеной. Стоп. А чего я прячусь-то? Пофиг, уже лучше домой пойти. Почему-то не желая быть пойманной им на том, что всё видела, спешу к выходу. Всё-таки... Этот парень нечто. И кажется, система с конечным классом тоже его не впечатляет. Почему-то эта мысль вызывает улыбку.***
До конца учебного года всего ничего. Даже не верится. Два года в Кунугигаоке были сложными, местами невыносимыми, но в конце концов я смогла добиться всего, чего хотела. Сейчас я, как никогда, уверена в том, что делаю. Возможно, я даже смогу выбраться из под влияния отца. Нужно продержаться ещё немного. Я улыбаюсь. Читаю только пришедшее от Гакушу сообщение, что он освободится через десять минут. Вспоминаю, как отец кивнул, узнав, что я смогу в следующем году попасть в А. Он даже ни разу за последнее время голоса на меня не повысил. И сам Гакушу рассказывал, что директор Асано хвалил его за результаты этого года. Может быть, всё наконец-то налаживается. — Мотидзуки-сан... — а может быть стоит быть бдительнее. Оборачиваюсь. Разве это не та девушка с конским хвостом, которая устраивала со мной разборки. Как её? Не помню... — Хочу поговорить с тобой. Можешь пройти со мной? — Опять? Извини, у меня нет на это времени. Оставь свои закидоны при себе. — Нет, тут другое. Ты захочешь это узнать. — Что же это такое? Касается Гакушу? — Нет. Только тебя, — раздражённо кривлюсь. — Только быстро, мне нужно домой. Она кивает. Слишком спокойная. Даже надменной улыбки нет. И тени раздражения тоже. Почему-то мне это всё не нравится... Начинаю чувствовать себя круглой дурой, когда мы заходим за школу. Нет, правда. Именно в такие моменты в фильмах ужасов кричат тупым главным героям, что идти дальше не нужно. Конечно, я не в подвал иду, а на подобие стрелки, но от этого не легче. Нужно оно мне... Не дай бог сейчас испортить всё, что наработала. Останавливаюсь. — Говори здесь или я ухожу. — А мы уже пришли, — к нам подходят девушка и трое парней. Третьегодки, судя по всему. Один из них закидывает руку на плечи девушки с конским хвостом. — Значит, эта та ученица, бессовестно обманывающая учителей Кунугигаоки? — Что? — Судя по всему, — невозмутимо ответила вторая девушка, пока два других парня зашли мне за спину. Девушка с конским хвостом поправила очки. — Раньше она только вокруг Асано-куна вертелась. Сейчас совесть потеряла окончательно. — Классному руководителю уже, ведь, доложили, что последние экзамены она списала? — интересуется парень рядом с девушками. И тут на их лицах расцветают ухмылки, тогда как на моём лице определённо читается шок. — Что вы несёте?! Все экзамены я писала сама! Подобного рода клевета не пройдёт для вас даром! — А у тебя в столе нашли шпаргалки, — улыбается вторая девица. — Если за такое тебя не отчислят, то точно в класс Е отправят. — Что поделаешь, плохие девочки должны получать по заслугам. — Идите к чёрту! Думаете, на вашу ложь так легко поведутся?! Нужно спешить. Нужно к классной руководительнице! Если всё оставить так, у меня будут серьёзные проблемы! Не сдерживая силы, потянула на себя одного из парней, ударяя по ногам. Второй замахнулся на меня кулаком, и вдоль его ведущей руки я развернулась и ударила локтем по затылку, тут же, продолжая движение, побежав. Не оглядываясь, не слушая брань, не думая, бегут ли они за мной. В дверях школы нос к носу столкнулась с Асано. Боже, он мне нужен! — Трикси? Я ждал тебя на... — Гакушу! — хватаю его за грудки. — Кроме шуток, мне нужна твоя помощь! — В чём дело? — ледяной взгляд пробирает меня до костей. Открываю рот, чтобы пояснить, как точно назло тут же оказывается и моя классная руководительница. — Мотидзуки-сан, это возмутительно! Я требую, чтобы вы прошли со мной в кабинет директора! — Сенсей, подождите... — Немедленно! — Извините, — вмешивается с вежливой улыбкой Гакушу, — но что происходит? — Ох, Асано-кун. Эта ученица списала последние экзамены. В её столе были найдены шпаргалки, — даже сам Гакушу не сдержал изумления, уставившись на меня, вернее, на мои умоляющие глаза. Ну ты же в это не поверишь? — Поэтому она немедленно... — Подождите, — справившись с шоком, опустил руку на моё плечо Гакушу, — я хорошо знаю Трикси, она много готовилась и точно не стала бы полагаться на шпаргалки. — Вы хорошо знакомы? — искренне удивилась неформальному обращению ко мне сенсей. — Да. Я лично помогал ей в подготовке к некоторым предметам. — Что ж... — пыл у женщины заметно поутих, и она поправила овальные очки на потном носу. — Я учту это. И всё же заявление слишком серьёзное. Я должна отвести Мотидзуки-сан к директору. — Понимаю, но прошу принять во внимание то, что я вам сообщил. — Конечно. Идём. Выдавливаю улыбку в благодарность и всё же чувствую, как всё в груди сжимается. Взгляд Гакушу мрачный, пронзительный. Почему-то мне кажется, у нас одно ощущение. Плохое предчувствие. Я никогда не думала, что под взглядом директора Асано бывает настолько страшно. Если Гакушу ощущал это большую часть своей жизни, то мне ясно, как он стал таким морально ледяным. Непробиваемым. Отчасти даже бесчувственным. Яростным. Эта другая ярость, нежели моя. Моя пламенная. Его ледяная. Моя меня сжигает. Его его же закаляет. Я же вдруг оказалась морально совершенно не готова к подобному. Несмотря на то, что сказал сенсею Гакушу и что она передала это директору, он продолжал смотреть на меня своими ядовитыми глазами. Я буквально чувствовала, как перебирают крохотные десятки ножек по моей спине к шее, голове. Он отравлял меня своей давящей аурой, для которой я оказалась слишком слаба. Мой голос дрожал так же, как коленки. Пока он говорил о жалобах, которые, по сути, друг с другом не связаны, и более того, каждая из которых ничем не подтверждена, что можно сделать вывод, что на меня клевещут, я чувствовала, как стучит в груди сердце. Ведь улыбка на лице директора Асано никак не вязалась со словами. Ядовитая, как и глаза. Сухая, без доли сомнения и тревоги, что есть в голосе. И вывод, точно смертельный приговор. Причина и следствие – как колесо . — ...вы и сами понимаете, что я как директор не могу оставить без внимания всё, что собралось за этот год, пусть даже Асано-кун лично за вас заступился. — Директор Асано, — вспоминая про заступничество друга, набираюсь сил, — я писала экзамены своими силами. Без шпаргалок. К тому же я не вступала ни в какие драки, несмотря на то, что и правда сталкивалась с недоброжелателями. — Вот как? — он холодно приподнимает брови, не теряя улыбки, после чего кидает взгляд на монитор. — Только пять минут назад мне пришло письмо от руководителя 3-В класса. Он сообщает, что третьекурсники пожаловались на тебя. — Они ждали меня за школой, — чувствуя подкатывающий ком к горлу, пытаюсь оправдаться я, — их позвала девушка из 2-А. Они и рассказали мне о шпаргалках и жалобе. Уверена, они меня и... — Я услышал достаточно, — строго отрезает директор. Улыбка таки уходит с его лица. — Директор... — нерешительно подала голос сенсей, видимо, засомневавшаяся в правильности происходящего. — Возможно, стоит ограничиться выговором? Мотидзуки-чан перспективная ученица.. — Видите ли, для одной ученицы слишком много конфликтных ситуаций. Я не хочу, чтобы ученики считали, что подобное остаётся без внимания только из-за хороших оценок, которые тоже ставят под сомнение. Думаю, время в Е-классе поможет Мотидзуки всё тщательно обдумать. И ощущение чего-то мерзкого на шее. Словно лапки многоножки, в вечном движении окутывающие каждый миллиметр моей шеи. Ядовитый взгляд... И слова-приговор. Людская зависть, моя нерешительность и невнимательность поставили под угрозу многие мои возможности. Это при условии, что меня не прикончит собственный отец. End POV – Беатрис***
Гакушу был зол. Невероятно зол. Даже для этой школы это слишком. Чтобы кого-то подставили из-за того, что этот человек с ним хорошо общается? Бред. В этой школе уважали сильных учеников, но почему-то именно Беатрис кто-то выбрал своей мишенью. Это нелогично. Это странно. В этом есть подвох. В своих мыслях он уверился, только получил от неё короткое сообщение, в котором она перед ним извинялась, добавляя, что директор отправил её в Е-класс. Ох, как Асано после этого вышел из себя. Словами не передать. — Как это понимать? — чётко интересуется он у Гакухо. — Полагаю, ты спрашиваешь как сын, иначе это был бы очевидный дурной тон. — Ты понимаешь, о чём я. Дело в Беатрис. Ты просто взял и отправил одну из десятки лучших в Е-класс из-за парочки сфальсифицированных обвинений? — Если обвинения и сфальсифицированы, то очень умело. — Ты знал... — директор тихо посмеялся, после чего откинулся на спинку кресла. — Всё оказалось не так сложно, не правда ли? Достаточно убедить пару успешных людей, что весь их труд будет похищен кем-то со стороны, как это мгновенно настраивает людей против одного человека. В данном случае речь об успешных ученицах А-класса. Гакушу так и застыл, поражённый осознанием того, что его отец, директор престижной средней школы, просто взял и настроил учениц против одной, чтобы отправить её в конечный класс. Самое ужасное... Что всё тут же приобрело смысл. В этой школе унижали только Е-класс. И того, на кого намекнёт директор. Наверняка эти девушки так и не поняли, что стали инструментами в руках искусного манипулятора. — Почему именно Трикси?... — Разве я воспитал тебя таким мягкосердечным, Асано-кун? — директор медленно встаёт и подходит к сыну, прожигая его пронзительным ядовитым взглядом. — Ты должен уметь использовать все средства для достижения своей цели. Это твой урок. Направить людей так, как тебе нужно, подкинуть улики, если нужно, избавиться от тех, кто угрожает твоему делу, поставить на место тех, кто своего не знает. Всё просто. Побеждают только сильнейшие. Их привилегия – оставаться сильными до последнего. А недругов можно сломать даже если они внешне непробиваемы. — Гакушу слушает. Запоминает. И ужасается. Это чудовище он хочет обыграть? — Ты не ответил на мой вопрос. Почему она? — Гакухо хмыкает. — Дочь Иуоо должна знать своё место в этой школе. — Дело в вашей с её отцом ссоре? Но она здесь ни при чём, — хмурится Асано. — Яблоко от яблони, Асано-кун. Либо ты контролируешь ситуацию, либо кто-то другой. Ты должен быть достаточно сильным, даже если нужно победить друзей или своего отца. На этом всё. Ты свободен. Гакушу прикрывает глаза. Выдыхает. И молча уходит. Если его отец решил, он его не переубедит. Если видит в Беатрис угрозу, он сделает всё, чтобы избавиться от неё. Впрочем, Асано беспокоится лишь о том, насколько выйдет из себя отец Беатрис, когда узнает, что она попала в конечный класс. Хмурясь, Гакушу скрипит зубами. Чтобы расправиться с отцом... Ему нужно нечто большее.***
Удар, ещё удар. В этот раз пощёчина была настолько сильной, что девушку не то что на пол швырнуло – в стенку. Из губы брызнула кровь. Но Иуоо было мало. Он что-то кричал про звонок директора Асано, что-то про потраченные на репетиторов деньги, про его время и нервы, про жизнь, которую он ей даёт, что-то ещё. Беатрис не могла вслушиваться и запоминать. Не когда по рёбрам, животу и рукам в хаотичном порядке бьют ногой. Пытается закрыться, так он хватает за спутанные волосы, грубо дёргает наверх, заставляя её вскрикнуть, и бьёт уже по другой щеке. Беатрис не может гневаться, думать или собраться с духом, – все силы уходят, только бы не разреветься перед этим тираном. На минуту он оставляет её, нервными большими шагами меряя прихожую, продолжая крича ей что-то высказывать. Беатрис же не понимает. Да, попасть в Е-класс низко и унизительно, но стоит ли оно таких надругательств? Отец ещё что-то кричит о репутации, чести, поединках. Пытается что-то вбить в голову, видит, что дочь его просто не слушает, выходит из себя ещё больше, хватает её за плечи, заставляя принять сидячее положение, и трясёт, говоря, что она должна повторить всё сказанное. Беатрис пытается сформулировать мысль, но язык заплетается, в голове шум, а рёбра и живот горят огнём. Если прямо сейчас не приложить лёд, завтра она даже не встанет... Иуоо оставил её, только когда она начала надрывно кашлять. Он ушёл в свой кабинет, бормоча себе под нос об абсолютно бесполезном нахлебнике в своём доме. Беатрис было больно. Очень больно. В голове всплывали слова Гакушу: нужно фиксировать побои. Перед глазами же чёрный фон. Неизвестность. Что будет, если она обратится в полицию? Отец заплатит им? Тогда он может просто убить её. Если же его смогут лишить родительских прав, а с его деньгами и связями это сомнительно, то что останется ей? Попасть в своём возрасте в детский дом? Потерять то немногое, что у неё есть? Мотидзуки не могла знать, будет ли лучше. Страшно боялась, что будет хуже, и предпочитала терпеть. Сколько лет уже терпит. Потерпит ещё. Ведь осталось не так много. Станет совершеннолетней... И всё будет хорошо. Только эти мысли и дают сил подниматься после всех побоев. Упал семь раз – встань восемь. Пословица, которая для Беатрис приобрела буквальное значение. Лёд прикладывала ко всем побитым частям тела, но уже чувствовала, как больно будет утром. Не умываясь, Беатрис легла спать. Моральное истощение шло наравне с физическим. Проснулась только днём, и то со стоном. Даже повернуться с бока на спину больно, как вставать, ей было страшно даже представить. Её отец – вот кто настоящий монстр. И Беатрис лежала в тишине. Новый курс она встретит уже в конечном классе. Как же всё до этого докатилось? Где именно она оступилась? Почему простая дружба с другом детства так спровоцировала тех, кто об учёбе-то столько думает. Это странно и нелепо. "Везёт, как при порванном шнурке..." — со смесью сарказма и отчаяния думает Беатрис . Натянув до ушей одеяло, она снова засыпает. Время дома тянется до мучительного медленно. Беатрис читает учебники для третьего курса, надеясь как можно скорее покинуть Е-класс, экспериментирует с макияжем, думая, как лучше отводить акцент от зеленоватых щёк – заживающие синяки одна проблема, – косится на телефон, всё ещё надеясь, что Гакушу напишет, сама написать не решается. Он так и не ответил на её сообщение о переводе в конечный класс. Эти мысли вызывали злости больше, чем боли, и Беатрис по третьему и четвёртому кругу прогоняла себя по своей личной физической тренировке: аэробика, приёмы тайского бокса, тренировки на равновесие из дзен, силовые упражнения и на финал – растяжка. Помогает выпустить пар и занять себя. К тому же в форме себя держать нужно. Теперь, когда она в классе Е, мало ли издевательства только усилятся. Выйдя из душа, протирая полотенцем волосы, Мотидзуки кинула взгляд на окно. Темно. Устало вздохнула. Как же тягостно, когда нельзя выходить из дома и нечем себя занять. Достав компьютер из чехла, Беатрис в позу лотоса села на кровать. Интернет. MMORPG. Профиль с каламбурным прозвищем "Цукийо". Персонаж – ниндзя: специалист ближнего и скрытого боя. Новый уровень. Несколько игроков здесь же пытаются его пройти. Сама Беатрис потратила часы, пытаясь пройти алмазную пещеру, да главного босса чёрт победишь. Говорят, сейчас эта игрушка считается одной из сложнейших. — Давай! — бойко выкрикивает Беатрис, чуть ли не ломая кнопку клавиатуры, так сильно набивая спецприём. Ниндзя – её персонаж. С ним она быстрее всех умудрялась проходить уровни и прокачивать навыки. Сошлось, так сошлось, как говорится. — Ещё немного и!... О, нет... Беатрис со стоном скатилась по стенке глубже на кровать. Если бы у неё только была поддержка... Неожиданный маячок личного сообщения заставляет её вздрогнуть. Последнее время ни с кем, кроме отца, не общалась. Тыкнула на иконку, читая смс от... Ариста? Какой необычный ник. «Чувствуется рука мастера. Сколько часов потрачено за игрой?» — Беатрис улыбается. Ни привета, ни ответа. «Достаточно. Впечатлила?» — надеясь, что неожиданный собеседник задержится, Мотидзуки приблизила к себе компьютер. «Для этой игрушки более чем. Не хочешь в пару?» — азартно прищурившись, Беатрис пробежалась взглядом по страничке собеседника. Арист, пол: мужской, персонаж: воин. Навыки и снаряжение впечатляют. Тоже не профан. Да и явно в одиночку качался, как и она. «Буду только рада :)» — кидаю заявку в друзья. Он, не тратя время, принимает. «Цукийо. Необычный ник» «Твой тоже, Арист» «Каламбур на английском» «У меня на японском. От чего образовал?» «Оружие садиста. Ты?» «Садиста? Я не жертва для повышения твоего уровня?» «Я ещё не опустился до того, чтобы девушку под удар подставлять» «Как благородно :)» «Я эталон благородства ( ˘ω˘ )» — рассмеявшись и подивившись своей же реакции, Беатрис замоталась в одеяло и поудобнее устроилась с компьютером. С новым знакомым и игра, и домашний арест обещают стать менее невыносимыми. «Мой каламбур связан с личной жизнью.» «Скучно. Приведи пример. Свой каламбур я пояснил ;)» «Боюсь представить, почему это каламбур))) Мой ник связан с фамилией» «Твоя фамилия Цукино?» «Это было бы слишком просто, не думаешь?))» «Сейлор Мун?» «Луна призма!...» «Дай мне сил!» — прижав ладонь ко рту, Беатрис как маленькая девочка засмеялась, чуть ли не пища. С кем ещё пошутишь про Сейлор Мун? «Думаю, мы разгромим всех боссов этой игры!» «Согласен, сенши» «По игре сенши ты, а я ниндзя Цукийо» «Как скажешь, сенши :)» — "Он точно садист!" — сощурилась Беатрис. Тут от него пришло ещё сообщение, — «Как твоё здоровье?» «Хватит ещё на два захода» «Тогда поучимся командной игре в процессе» Приглашение в пару, вызов главного босса. Теперь Беатрис могла выделить персонажа Ариста и с интересом его изучить. Парень создал персонажа подстать воину: крупного телосложения, коротко стриженного, высокого. Внешность, вот, интересная. Красные волосы, янтарные глаза. Интересный выбор цветов. Перед глазами Беатрис мелькнул красноволосый парень из Кунугигаоки. Со смесью восхищения и какого-то тепла, Беатрис вступила в бой. Несмотря на то, что они оба, очевидно, не привыкли работать в команде, получалось достаточно неплохо. Одно но... Они никак не могли скомбинировать финальные атаки. А ведь ниндзя и воин в этой игре способны выдать особые спецприёмы. «Нам не хватает опыта командных боёв» — приходит от Ариста сообщение. «Да. Наверное, придётся попрактиковаться на уровнях» «Есть и более удобные способы. Как насчёт включить микрофоны? В игре они предусмотрены» — Беатрис зависла. Час назад познакомились, и уже звонить? Конечно, это без номеров, чисто по игре. Многие игроки это практикуют, но вот она не привыкла активно с кем-то контактировать. Обычно в играх она просто пытается сбежать от реальности, хотя стоит признать, что ей, как никогда, хочется с кем-нибудь пообщаться. — «Я вижу, что ты онлайн, сенши» — глубоко вздохнув, Беатрис потянулась к наушникам с микрофоном, после чего включила их в компьютер. «Давай. Подключаюсь» Пару минут махинаций с настройками игры и доступом к голосовому чату её и Ариста, и Беатрис услышала чуть искажённый шумами, но тем не менее приятный голос парня. — Как слышно, сенши? — услышав такой откровенный азарт в голосе, Беатрис смутилась. Кажется, даже от пары разговоров с этим парнем она поняла каламбур про оружие в руках садиста. — Всё хорошо... — поругавшись на свой хрипловатый голос, Беатрис прокашлялась, отведя микрофон, после чего вернула его и добавила. — Меня хорошо слышно? — Да, отлично. А ты и правда девушка. — Были сомнения? — Давно не встречал девушек, которые так хорошо играют в онлайн-игрушки. — Теперь встретил, — с улыбкой ставит точку Мотидзуки. — Что ж, Арист. На босса? — На босса, сенши. Играют они до позднего вечера. Даже до ночи. Беатрис не замечает, как быстро начинает легко общаться с Аристом. Парень же по ту сторону игры удивляется тому, с каким весельем девушка подходит к его подколкам и как точно его понимает. Встретить в игре родственную душу. Кому скажи, посмеются. Мотидзуки забывает обо всех проблемах. О Е-классе, ядовитом взгляде директора, молчании Гакушу, разочаровании в системе Кунугигаоки. Разве что... Не может не думать о том, что красноволосый парень, защитивший ученика Е-класса, наверное, похож на Ариста. Такой же решительный и азартный. Когда они в паре разносят ещё два уровня, Беатрис не сдерживает заливистого смеха, слыша смех по ту сторону в ответ. — Что-то с чем-то, — слышит она усмешку Ариста. — Это точно. Но на сегодня всё, моя выносливость на нуле. — Ты её не прокачивала? — Нет. Делала акцент на классических навыках ниндзя, разве что не смогла не охватить силу. — Нехорошо, следующие уровни с такой выносливостью долго проходить будем. — Вот как? Тогда сделаю акцент на ней, — несколько секунд они молчат, не сговариваясь направляясь в ближайший мирный пункт, где совершают обмены и покупки. — Судя по всему, у тебя сейчас хватает свободного времени. — Могу сказать то же самое. — Ближайшие две недели я ещё точно буду свободен. — Я ближайшие три. — Эй, сенши... Что... — Мм? — удивляясь резко пропавшему голосу нового напарника, Беатрис вылезла из кровати, держа на руке компьютер, второй поправляя микрофон. — Арист? — Луна! Мотидзуки тут же юркнула к окну, чтобы потерять в следующую секунду дар речи. Как раз исчезла жуткая вспышка. А от луны... От полной луны, которая сегодня была прекрасно видна... остался один полумесяц. Точно чья-то насмешка. Беатрис схватилась за сердце, будто что-то случилось с ней. Фамилия её семьи – Мотидзуки – значит полнолуние. И сейчас от этого полнолуния ничего не осталось. Только полумесяц. — Что это было? — хрипит Беатрис. — Включи новости. Даже слишком послушно Беатрис выполняет указание, сворачивая игру, но не выключая, и открывая ТВ на компьютере. Экстренные новости... 70% луны уничтожено. Десять минут Беатрис со смесью ужаса и неверия слушает новости, пока их не прерывает голос из игры. Отключая ТВ-онлайн, Беатрис прислушалась к голосу Ариста. — Ты тут? — Да... Не отключалась... Немного в шоке, если честно. — Не удивительно. Не каждый день 70% луны уничтожают. — Но почему... Неужели это правда? Не кат-сцена или странный сон? — Кому такое приснится. Хотя никаких природных объяснений этому я точно дать не могу. — Беатрис! — она подпрыгивает, прижимая к себе наушники. — Мне нужно отключиться. — Что? — Извини, я напишу завтра, если будешь онлайн. — Эй, сенши! Но Беатрис тут же отключила голосовой чат и вышла из игры, захлопывая компьютер и, спотыкаясь, подбегая к столу и хватая учебник по математике. Её дверь распахивается, и в комнату влетает Иуоо. — Отец... Ты видел? — она нерешительно кивнула в сторону окна, из которого отчётливо виден полумесяц. — Смотрел новости... Это... Совершенно экстраординарное событие. — Да... Её отец почему-то молчал. Они оба перевели взгляд на полумесяц. Мотидзуки ощутила мурашки по спине. Интуиция никогда её не подводила, и сейчас она точно знала: что-то изменится раз и навсегда. Причина, по которой взорвалась луна, и она – Мотидзуки, полнолуние – ещё может узнать, почему.