***
«Эдак мы с тобой, сенши, тестировать игру не сможем» — приходит мне сообщение от Ариста, отвлекая от уже ненавистной математики. Беру телефон и быстро печатаю ответ. «Через пару дней, наверное, можно будет начать, но сейчас я должна бросить все силы на личные дела.» «Всё так скучно?» «Тебе скучно?» «Не спорю. У меня тоже скоро дела, но я и так справляюсь» «И я искренне рада за тебя :) Но сама такой ловкостью в делах похвастаться не могу, так что отключаюсь. Спишемся, Арист)» «Удачи, сенши» Чуть улыбаюсь уголком губ. Удача тоже пригодится. Сосредотачиваюсь на домашке. С японским, английским и обществознанием проблем возникнуть не должно. А вот с математикой и естественными науками... Карма-кун, одолжи мне свои мозги... О... А ведь он предлагал свою помощь. Беру телефон, как дитё крутя его в руках. Сердце отчего-то забилось чаще. Почему я нервничаю из-за обычного сообщения? Вздохнув и покачав головой, пишу смс, создавая новый диалог в мессенджере: «Добрый вечер, Карма-кун. Если не занят, поможешь с математикой?» Глубоко вздохнув и пытаясь угомонить своё странно реагирующее сердце, нажимаю отправить. Ох... Да что со мной не так?! Нервничаю, как ребёнок, честное слово. Подумала я, прежде чем и вовсе телефон едва не уронила от входящего звонка. — Моси-моси, — слышу игривый голос Акабанэ. Моя же реплика... — Рада слышать, Карма-кун, — ну хоть голос нормальный... Более воодушевлённо продолжаю, — в общем... — далее описываю последнюю заданную мне задачу, с которой бьюсь уже полчаса как минимум. — Ха! Задача не сложная, но осьминожка сделал всё, чтобы её усложнить. — Я чувствую себя настолько тупой, насколько это вообще возможно... — Оя, Беатрис-чан? Так стремишься к идеальным знаниям по всем предметам? — хмурюсь. — То есть? — Ты очень сильна в гуманитарных науках и химии с биологией. То, что у тебя не получается идеально решать остальное, не страшно. Сосредоточься на своих сильных сторонах, минимум хороший высокий балл ты заработать по математике и естественным наукам сможешь, — вроде бы... он поддерживает меня. Но перед глазами годы требований, жёстких требований отца. Разве могу я так просто забить, после всего, через что прошла? К тому же я всё ещё живу с ним под одной крышей. — Спасибо, Карма-кун. На самом деле, ты прав, но я не могу это оставить. Коро-сенсей тоже сказал, что у меня есть шанс сдать контрольную по всем предметам на высокие баллы. Не могу я сейчас расслабиться. — Хм... Ну, ты всё-таки была в десятке лучших. Раз для тебя это важно, бери своё. — Так и собираюсь, — слышу смешок. — Ладненько, начнём с начала. Как ты пыталась решить задачу? И почему я так хорошо сближаюсь с парнями в процессе обучения? Хотя зря я это сравниваю. Сравниваю Гакушу с Кармой-куном. Очень зря. Их нельзя сравнивать: они совершенно разные. А с Кармой-куном мы просто ближе, чем с Гакушу. Это.. на подсознательном уровне, что ли. Наша с Гакушу дружба в детстве выстраивалась так долго... Он сторонился забитой девчонки, мне было некомфортно рядом с таким гениальным парнем. Но мы нашли друг к другу подход, смогли помочь со своими ранами, нанесёнными нашими отцами морально и физически, научились друг друга слушать. С Кармой же мы так легко сошлись. Я просто не чувствую жестокости там, где она всех напрягает, не боюсь его сарказма и язвительности, а он... Он принял разные мои стороны хотя бы как... Друг? Хотя не знаю, что он на деле обо мне думает. Впрочем, если бы я ему не нравилась, он бы и общаться со мной близко не стал, а так... Он помогает мне, и это уже дорогого стоит, на мой взгляд. Улыбаюсь. Рядом с ним я чувствую себя так комфортно. Даже жутковато. Но факт останется фактом: к этому красноволосому нахалу я привязалась куда больше, чем к кому-либо ещё. Новый день. Встаю раньше обычного, на цыпочках – у отца выходной, спит – покидаю квартиру и спешу к метро. Договорились с Акабанэ встретиться и вместе поехать в школу. Просьба с моей стороны. Всё-таки контрольная, вот она, на носу. Выхожу на его станции, как тут же мы оба прыгаем в вагон, из которого я только вышла. Вернее, Акабанэ чуть ли не запрыгивает на меня, вталкивая нас в закрывающиеся двери. Мы, как полные идиоты, от этого разражаемся смехом. До меня даже не сразу доходит, что из-за этой немудрёной махинации я оказалась в тесном вагоне в объятьях Акабанэ. А как дошло... Сжимаю чёрный не форменный пиджак на его плечах, чувствуя, как краснею. Он же сам чуть расталкивает народ, благодаря чему меня прижимает к стенке, опираясь на неё локтем, чем спасает от душного плотняка вагона: меня не стискивают люди, меня держит в капкане красноволосый хулиган всея Кунугигаока, находясь лицом в опасной близости от моего. И через "ну что за глупости" понимаю, что он меня действительно волнует... Хотя, может, дело просто в его нахальной улыбке и азартных янтарных глазах. Кто тут устоит? — Спасибо, Карма-кун... — всё же несмотря на то, что это очень смущает, так намного комфортнее, чем когда тебя зажимают, как в пакетике картошки фри. — Да не за что. Есть оправдание, чтобы чуть растормошить этих людей, — одаривает он меня фирменной улыбкой садиста. — Ты в своём репертуаре, — широко улыбаюсь, не зная, убирать ли руки с его плеч. Мне и так удобно.. — Да, но нам ещё ехать и ехать, так что давай начнём повторять материал. Пожалуй, с физики. — Сразу с физики? — дую губы. Вот уж какой предмет я не люблю... — Пройдёмся по простому... — вагон дёргается, люди толкаются, и в итоге Карма чуть ближе наклоняется ко мне, обжигая дыханием ухо. Табун мурашек обхватывает шею, и я невольно чуть запрокидываю голову. — Назови основные формулы. — Мм... С мозгами, парализованными совершенно неадекватными ощущениями, сложно, но я таки всё вспоминаю. Пока он опрашивает меня, пытаюсь не думать о лишнем. Когда мы наконец-то выходим на нужной нам станции и направляемся в сторону школы, идём на обычном расстоянии, сохраняя личное пространство. Я даже как-то ёжусь от прохладного ветра, настолько, сейчас понимаю, было горячо в объятьях Кармы. Нет... Только не говорите, что я в самом деле влюбилась в парня, с которым близко общаюсь не год и даже не полгода? Ох... — Беатрис-чан, ты меня слушаешь? — вздрагиваю, переводя взгляд на Акабанэ. Ну нет... Это очень-очень плохая идея: влюбляться в Карму. Как друг он мне даже нужен... но влюблённость? Я раньше не влюблялась. Не уверена, что даже чувства свои правильно понимаю. Да и он... Вряд ли смотрит на меня так... — Прости... Думаю, мне нужен перерыв. — Да без проблем. Честно говоря, ты вполне готова к контрольной. — Буду верить. Ты очень выручил меня, — и тут вижу мягкую улыбку на лице Кармы. — Ничего особенного. Отвожу взгляд. На самом деле он добрый парень. Просто это нелегко разглядеть за его... садистскими наклонностями. И даже так... Когда начинаются уроки с Коро-сенсеем, я поклясться могу, что директор Асано повлиял на учителя. Иначе объяснить его втрое усложнённый индивидуальный режим сложно настолько, что меня даже передёргивает. Я про влюблённость думала?... Подождёт... Тут бы пережить урок осьминогоподобного сверхскоростного создания. К концу занятий с четырьмя остаточными изображениями Коро я падаю на парту и даже не думаю подниматься, пусть все остальные скопились около измотанного учителя. Нет, честно. Я всё. Директор Асано уверен, что 3-Е останется классом отбросов с таким-то монстром преподавания? Неожиданно слышу слова Окаджимы – главного извращенца класса, и да, это главная характеристика этого парня. Разговор я их не слушала, но эти слова мигом привлекли моё внимание, и не в хорошем смысле: — Мы конечный класс, Коро-сенсей. — Придумывать очередной способ убийства нам подходит больше, чем сдавать всякие экзамены, — поддакивает Мимура, простой, но приятный рыжеволосый парень с зелёными глазами. Я хмурюсь. Это что ещё за настрой? Поднимаюсь с места, чувствуя жуткое раздражение. После вчерашней беседы с директором я тут, значит, их восхваляю, а они на учёбу смотрят, как хоть бы на что? Только открываю рот, как нас всех разом затыкает резко упавшая интонация учителя: — А... Так вот как всё... — распрямляюсь, как по команде. Ему это определённо не понравилось... — Вы так и не поняли, что значит быть убийцей. Значит, бегом все на спорт-площадку. Фиолетовый крест и играющие жилки. Он явно недоволен... Все тут же ощутили, что ляпнули что-то лишнее. Пересекаюсь взглядом с поднявшимся, серьёзным Кармой. — Он зол... — шепчу, когда мы последними выходим из класса. — Рано или поздно он услышал бы это от кого-нибудь из наших, — пожимает плечами Карма-кун, но по нему видно, что он и сам от слов одноклассников не в восторге. Все собираются на площадке. Акабанэ останавливается у стены корпуса, облокачиваясь на него, я встаю рядом. — Не против? — желания бубнить, чего это нас всех сюда согнали, не возникает, так что просто пытаюсь отвлечься разговором с Кармой. — Слишком бурная реакция даже для осьминожки... — отмечает он, игнорируя вопрос или же воспринимая его как риторический. — Одна из главных черт Е-класса, — привлекает наше внимание учитель Коро, — умение постоять за себя. Пытаясь пробиться в число 50 лучших учеников школы из 187, учащиеся получают от своего учителя разрешение вернуться в свой класс, а не остаться позади в классе Е. Более того, обеспечивая отстающих низким уровнем знаний и мрачной обстановкой, они делают эти условия невыносимыми. Большинство Е-класса просто заставили смириться с явной дискриминацией и поверить в то, что они не смогут вернуться из отстающих. К чему Коро-сенсей об этом заговорил? Мы это знаем, к тому же он сам видит результат. Эта мерзкая система работает. Мне страшно представить, как бы я находилась в Е-классе без Коро-сенсея, Карасумы-сенсея и Bitch-сенсей. Мои одноклассники были в этом. Я одна нет... Хочет ли Коро этим сказать, что на них это всё и сказалось? — Ирина-сенсей, я бы хотел у вас спросить кое-что как у профессиональной убийцы. — Что именно? — реагирует Елавич, непонимающе глядя на осьминога. — Когда вы на задании, вы готовите только один план нападения? — Нет... Очень редко всё идёт по моему изначальному плану. Готовить дополнительные планы на случай изменения основного – основа убийства. — А вы, Карасума-сенсей? Когда вы дерётесь на ножах, разве только первый удар важен? — перевожу взгляд на Тадаоми. Почему мне всё страшнее с каждым словом? — Первый удар, конечно, важен, но дальнейшие важны не меньше. Если враг силён, то от первого удара он, скорее всего, увернётся. Но усилия, приложенные во второй и третий удар, могут решить судьбу схватки. Прикусываю губу. Это точно. Когда я занималась тайским боксом, а им я занималась несколько лет и к нему душой я ближе всего, то усвоила хорошенько, что сильный противник может избежать даже самого ловкого удара. Решительное наступление, реакция и холодная голова – вот путь к победе. И она никогда не даётся легко. Если ты не Тайсон, но и он свою силу тренировал годами... — Слушайте, — вмешивается Маэхара, — в чём вопрос? — неожиданно Коро-сенсей начинает кружится на месте, ускоряясь на своей маховой скорости и поднимая этим сумасшедший ветер. — Как и сказали ваши учителя, даже у уверенного в себе убийцы всегда есть запасной план. А что у вас? Вы думаете, нам дали задание убить и этого хватит. Это ваша учебная цель? Вы просто бежите от своего комплекса неполноценности! — вздрагиваю. Сердце замирает, после чего срывается, пока я закрываюсь от всей пыли и песка, что поднялись с жутким ветром. А ведь... Коро-сенсей прав. Я хотела наругаться на одноклассников за их слова, пока сама надеялась на то же самое. На десять миллиардов за убийство учителя. Свои семейные проблемы, слабости и неудобства я надеялась решить только так. И даже не думала... Что нужно делать что-то самой. Что у меня должно быть что-то ещё. — А что, если я сбегу отсюда? Что, если кто-то другой убьёт меня раньше? Если вы рассчитывали на убийство, а оно выскользнуло у вас из рук, то всё, что у вас останется – это присущая классу Е неполноценность. Мой вам совет... Если хотите чего-то добиться: те, кто не может драться двумя ножами, не достойны быть убийцами! Ветер усиливается до того, что видны куски земли, взлетающие вверх. Поднимается огромное торнадо... Страшно представить, как это выглядит со стороны, но вблизи это поистине страшно. Вжимаюсь спиной в стену корпуса. Моргаю, как торнадо стихает и все песок, пыль и грязь рассеиваются, вместе с тем расходятся тучи, давая солнечным лучам осветить нашу мрачную поляну... Поляну? Шокировано распахиваю глаза. — Площадка была неровной и в сорняках, — спокойно продолжает Коро, — я её убрал. Перед глазами предстаёт идеальное поле с футбольными сетями, белыми линиями для бега и ровным пространством для тренировок. Да ладно... — Я – сверхсущество, способное уничтожить землю. Уничтожить всё вокруг – просто пустяк, — медленно выдыхаю. Ребята в таком же состоянии как губка впитывают слова учителя. Карма рядом со мной запускает руку в волосы, в упор глядя на Коро. Пробрало нас всех... — Если вы не покажете мне второй нож, на который можете рассчитывать, я пойму, что никто из вас не достоин того, чтобы меня убить, и тогда я уничтожу этот корпус, прежде чем уйти. — Показать второй нож? — реагирует Нагиса-кун, поднимая брови. — Но когда? — Завтра, конечно. Я хочу, чтобы вы все попали в 50 лучших на завтрашней контрольной, — кому скажи, что это заявление пробрало куда сильнее, чем ручное торнадо и угрозы, не поверят. Но что есть, то есть. Поплохело резко всем. — Всё это время я затачивал ваши ножи. Вы учились достаточно быстро, чтобы преодолеть всё, и даже больше. Пользуйтесь этими ножами уверенно, выполните миссию успешно и держите головы высоко поднятыми, с улыбкой и без стеснения. Вы – гордые убийцы. Более того, гордость класса Е. И не важно, как тщательно я готовилась к этой контрольной, и так ставя на неё многое... Сердце упало в пятки, меня затошнило, и я представила, как из-за меня Коро-сенсей покидает нас, а меня убивают за него... О.. у меня, оказывается, богатое воображение...***
— Карма-кун, если я провалюсь, другие меня прибьют? — по ту сторону трубки Акабанэ взрывается смехом. Я же, даже не улыбаясь, скатываюсь в кресле, отводя взгляд от тетрадей. — Знаешь, Беатрис-чан, я понимаю, почему ребята так запаниковали: половина из них попала в Е-класс из-за успеваемости, но у тебя же совсем другая ситуация. Ты просто зря панику наводишь. — Твоя правда. Однако мне всегда некомфортно, когда на что-то делаются ставки. У меня сразу появляется ощущение, будто бы всё намного сложнее, чем я думаю. — Это исключительно твои заморочки, — усмехается Акабанэ. — Заметь, все последние задания ты решила сама. — Что... — а ведь и правда. Я спрашивала, спрашивала, а в какой-то момент... Боже, как стыдно... Начала просто читать вслух, что пишу. Послышался смешок. — Почему ты так неуверенна в своих решениях? — потому что отец не принимает меньше ста баллов. Потому что я никогда не могла набрать все сто по всем предметам. Потому что мне не сравниться ни с Гакушу, ни с тобой, и не оправдать надежды отца, и не показать свою силу дяде Асано... Потому что я... Живу под влиянием своего отца. Не важно, насколько я его ненавижу, не важно, насколько мечтаю сбежать от него, в глубине души... В самой потаённой её части... Мне хочется услышать, что он мной гордится. — Беатрис-чан? — Извини, Карма-кун... — сглотнув, решаюсь сказать хотя бы частичную правду. Хотя тоже значимую и болезненную её часть. — Вероятно, я не такая сильная, какой хочу казаться. — Самокритичность – это хорошо, — впервые за наше знакомство его подколка срабатывает. Глаз у меня дёрнулся, — но вот что мне скажи... — протянув эти слова, перейдя на проникновенный шёпот, Карма-кун продолжает. — В бою ты думаешь о том, что твой удар будет слишком слабым или у тебя нет шансов? — Нет, конечно, — беспрекословно отрезаю я. — Даже секундное сомнение в бою может стоить всего. — Так чем бой знаний отличается от боя на кулаках? — резко выдыхаю. — Карма-кун... — В общем, завязывай давай с нытьём. Я спать. — Д-да... — прижимаюсь к телефону. — Спокойной ночи. — И тебе. Он отключается. Опускаю телефон, переводя взгляд на учебники и тетради. Всё это время я столько учила, но куда больше сомневалась в себе и... именно что ныла. Не сдерживаю улыбки. Спасибо тебе... Поднявшись, выключаю свет и залезаю в кровать. Надо выспаться.***
Слова Кармы-куна дают мне сил. Идя на контрольную, я держу голову высоко поднятой. Встречаю преподавателя класса D. Мы не знакомы. Ну и ладно. Замечая его надменную ухмылку, лишь улыбаюсь, вызывая у него лёгкое раздражение. Начинается контрольная. Слова Кармы не дают мне засомневаться, а уроки Коро-сенсея помогают верить в то, что я не проиграю. Понимаю, насколько отточили мои навыки учитель Коро и Карма-кун. Вопрос за вопросом, я понимаю, что ничего страшного тут нет. Вот только... Неожиданный вопрос, который я видела впервые в жизни, выбил меня из колеи. Я так и застыла, осознавая, что в школьной программе не было того, что выпало на контрольной. Дрожащей рукой я попыталась применить те знания, что у меня были. Но я уже понимала, что ста баллов мне не видать. Когда нам выдали работы... Я нервно ёрзала на своём месте уже в нашем корпусе. У всех ужасные результаты. Мне стало страшно... Дрожащими руками я достала свои листы. И лишь годами болезненного опыта удержала слёзы. 51 место. Мне не хватало одного места. Я сдала все предметы на приличный бал. Я выше, чем в центре списка. Но даже не в ТОПе... — Вся ответственность лежит на мне, — я до боли закусываю губу, как слышу слова Коро-сенсея. — Я не должен был недооценивать эту школу. Как мне вам в лица теперь смотреть... Вжимаю голову в плечи. Коро-сенсей... Он так радеет за нас... Неожиданно замечаю движение краем глаза. Челюсть у меня отвисает, пока учитель с вскриком отпрыгивает от ножа. — Уверены? — азартно тянет Акабанэ, направляясь к столу Коро со своими листами. — Если не будете смотреть на нас, то и не увидите, как мы вас убьём. — Карма-кун! — вспыхивает Коро. — Я сейчас в депрессии, поэтому... — но Карма лишь кидает на учительский стол свои листы. Мы все автоматически подходим увидеть его результаты. Я не удерживаю восхищённого взгляда. — Парочка новых вопросов меня не остановит, — легко заявляет Карма. — Что?... — Сотня?! — Да ладно?! — Мои оценки и без того были хороши, — улыбается Акабанэ, — но вы ещё и накрутили пару лишних километров. Поэтому я смог ответить на вопросы даже после их изменения. Но... Я останусь здесь. Убийство – штука гораздо более весёлая, чем возращение в старый класс. Ну... Каков план? Собираетесь использовать результаты других как предлог, чтобы поджать хвостик и убежать? Звучит так, словно вы испугались, что мы вас убьём... — достав нож, приблизился к учителю Карма. На моём лице, несмотря на ужасное внутреннее состояние, появилась улыбка. Наша староста Катаока легонько пихнула Маэхару, что тут же закинул руки за голову: — А, так вот это что! Вы струсили! — Так бы сразу и сказали! — Типа, я боюсь, хочу к своей осьминожьей мамочке... — Коро весь вспылил, выкрикивая: — Я не собираюсь сбегать! — Да? — мастерски изображая удивление, интересуется Карма. — А что тогда? — Мы им покажем кузькину мать в конце семестра! — важно заявляет Коро. И мы взрываемся дружным хохотом. — И это совсем не смешно! Акабанэ повернулся в сторону подсматривающих за этим Карасумы и Ирины, показывая язык. Да уж... разрулил ситуацию мировой важности, так разрулил... Боже, как мне захотелось его обнять... Да и всех ребят тоже. За их боевой дух и решимость. И Коро-сенсея за его искреннюю заботу и уважение. Но улыбка медленно сошла с моего лица. Мне предстоит возвращение домой... Тихонько пятясь, стараясь никого не отвлекать от болтовни с Коро, собираю вещи и спешу прочь из класса. В дверях выдавливаю улыбку перед Ириной и Тадаоми. Последний неожиданно хватает меня за плечо. — Мотидзуки-сан... Всё в порядке? — и такой внимательный взгляд. Буквально кожей чувствую, что он что-то подозревает. Но это невозможно! Хотя интуиция меня никогда не подводит... — Да... Просто не ожидала такой подставы с контрольной. — Беатрис-чан, — вмешивается Елавич, — если тебя что-то беспокоит, ты можешь поговорить об этом с нами, — вздрагиваю. Чувствую, как абстрагируюсь. Ещё не хватало, чтобы кто-то разгребал мои проблемы. Медленно выдыхаю. И улыбаюсь так искренне, как могу. — Всё хорошо. Но спасибо за беспокойство, Bitch-сенсей, Карасума-сенсей. Развернувшись, быстрым шагом покидаю корпус. Сейчас, как никогда, хочется сбежать из дома. Только вот это не вариант... Я уже не на домашнем обучении, а в престижной частной школе. За побег из дома, если отец заявит об этом в школу, я могу получить не только строгий выговор. Сейчас мне не нужны такие проблемы... — Беатрис-чан! — подпрыгиваю, когда мне на плечи резко закидывает руку Акабанэ. Как он меня догнал?! — Куда ты так быстро убежала? — Просто... Не хотела задерживаться. — Хмм... — наклонив набок голову, Карма пробежался по мне взглядом. — Из-за результатов не заморачивайся. Конечно, ты явно не на такие оценки работала, но учитывая, как всё вышло, ты показала хороший результат, — вздрагиваю. Отцу я это не объясню... Как и то, что этот завал из-за яростного желания директора Асано держать нас как можно дальше от учеников главного корпуса и ниже их... — Понимаю... Всё нормально, — я говорю это спокойно и с лёгкой улыбкой. Почему-то, тем не менее, не сомневаюсь в том, что он считал всё, что я под ней скрываю. Этот парень... Я не умею так читать людей. У меня просто развита интуиция. Но его навыки намного профессиональнее моих. Из-за этого осознания и отворачиваюсь, не желая, чтобы он видел моё лицо. — Ты смотри, Беатрис-чан. Мы не маленькие детки, пугаться закидонов самоуверенного дяди с властью в лапках, — не удерживаю искреннего смешка. — Да, пожалуй. Директор Асано зря нас недооценивает, — на лице Акабанэ появляется довольная лыба. — Кстати, не против, если я сегодня заберу у тебя учебник? — Что? Сегодня? — поднимаю взгляд. — Да. Осьминожка попросил его у меня, чтобы из разных справочников выбрать нам задания. — Может, тогда, я завтра передам? — Он сказал, что залетит ко мне домой. — Вторженец... — Надоедливая осьминожка, да? Я бы ловушку у себя дома соорудил, да геморно получается, — криво улыбаюсь. — Только... Подождёшь за дверью? — Даже без чая? — притворно изумляется Акабанэ, да мне, к сожалению, совсем не до смеха. — Извини... Дома отец после работы... В общем, лучше его не тревожить. — Да без проблем, — усмехается Карма. — Я уже домой хочу, скинуть стресс. Если бы... Если бы только я могла отложить разговор с отцом. Пригласить домой Карму-куна, посмеяться вместе с ним. Но дома... меня не ждёт ничего, кроме отца, которого мои оценки отнюдь не обрадуют. С каждым шагом мне всё страшнее. Синяки на животе, ведь, почти зажили, но я не сомневаюсь, что отец не скупится на удары. Должна ли я постараться с ним поговорить? Я же сама ничего не делаю... Хотя что я могу... Он не станет меня слушать. Если буду сопротивляться, получу ещё больше. Если сбегу, могу потерять и учёбу – единственный шанс выбиться в люди. Подам на него заявление, он подкупит полицейских, и мне же хуже будет. Стискиваю зубы, сдерживая дрожь. Перетерплю... Мы поднимаемся на мой этаж. Напоминаю Акабанэ, чтобы он подождал тут, и юркаю в квартиру, не замыкая дверь. Тут же, как назло, выходит отец, вытягивая руку. — Контрольную, — без предисловий, требует он. — Отец... — Живо! — кошусь через плечо. — Пожалуйста, дай мне... — Я. СКАЗАЛ. ЖИВО. — страшно представить, что Карма-кун слышал этот выкрик... Дрожу. Не потому что боюсь очередных побоев – лишь жутко начинают ныть рёбра, – а потому, что боюсь, что Карма-кун что-то услышит. Достаю из сумки работы и протягиваю отцу, надеясь пока сбегать в комнату. В худшем случае увести его, чтобы точно уж ничего не было слышно. Но в худшем случае случается не это... — Стоять. Чувствую себя собачонкой. Нет... Приговорённой в ожидании исполнения. Вижу, как перекашивается злобой лицо отца, когда он видит результаты. Всё начинается с удара по левой щеке. Затем ногой по животу, рёбрам, рукам. Всё так знакомо, словно он сам делает это механически... — Мелкая дрянь! Получить такие отвратительные результаты! На что ты надеешься, а?! Ты хоть понимаешь, что творишь, тупая ты идиотка?! Хватает за волосы. Всегда хочется после этого их состричь... Вдобавок он встряхивает меня за волосы, вырывая глухой вскрик – тут же до крови закусила губу. И он... Сжимает кулак. Мои глаза распахиваются. Он никогда не бил меня по лицу кулаком... Не знаю, что я заметила первым: искривлённое шоком и яростью лицо Иуоо или красные волосы, когда кулак отца прямо на лету перехватили. Акабанэ буквально вырывает меня из рук взбешённого отца, отчего я запутываюсь в дрожащих ногах и падаю. Но... как... Дверь не открыть снаружи без ключа... — Какого чёрта?! — рычит отец. — Ты ещё кто?! Мне полицию вызвать?! — Вызывайте... — что... Мелкая дрожь пробегается по телу. Никогда не слышала... Такой горящей угрозы в тихом голосе Кармы. — Я с удовольствием обсужу с ними избиения девушки её же отцом, — не вижу его лица, зато прекрасно вижу, как по виску отца скатывается капля пота. Он... испугался? Выдернув руку из хватки Кармы, он буквально зарычал: — Да кто ты такой, мальчишка?! Это не твоё дело! Эта дрянь получает заслуженное наказание, которое тебя никак не касается. — Заслуженное? То есть вы допускаете, что избиения можно заслужить? — хрустнув кулаками, Акабанэ тихо протянул. — Тогда вы избиения заслужили в десятки раз больше, чем кто-либо ещё... — Что... Да что ты... — едва поднимаюсь на дрожащих ногах, как висну на руке Кармы. Он резко поворачивается ко мне. Становится ясно, чего так испугался отец. Это взгляд убийцы... Звериный... С будто дьявольским пламенем и жаждой не просто крови, но убийства с болью и мучениями. — Карма-кун... Пожалуйста... — голос дрожит, и, слыша это, я не выдерживаю. Слёзы крупными каплями начинают стекать по горящим щекам. Вижу, как вспыхивает отец. — Чёртова девчонка, не смей ныть! Развела сопли, да ещё дружка с собой привела. Ни стыда, ни совести, малолетняя ты шлюха... — он даже порывается вновь замахнуться – точно инстинктивно – но Акабанэ резко закрывает меня собой, взглядом заставляя моего отца заткнуться. — Беатрис-чан... Иди и собирай вещи, — едва успокаиваюсь, так от этих слов вновь позорно всхлипываю. — Ч-что... — Да что ты о себе возомнил?! Думаешь, самый крутой?! На чьей стороне будет полиция? На стороне малолеток или известного бизнесмена?! — Плевать, — отрезает Карма, кидая на меня взгляд. — Собирай вещи. Сейчас. Парализованная страхом, болью, унижением, нахожу в себе силы лишь подчиниться. — Только посмей, Беатрис... — А вы слушайте меня сюда.. — растягивая губы в кровожадном оскале, отвлёк от меня отца Карма. Дальше, как бы я ни прислушивалась, не слышала ни слова. Всё заглушали мои рыдания. Я судорожно пихала в большую дорожную сумку школьные принадлежности, домашнюю одежду, бельё, компьютер, всё, с чем работаю дома. Косметику не могла взять в дрожащие руки, только тональный крем кинула в карман сумки. Одежда, зарядки... Судорожно перебираю в голове, что нужно взять. А главное... Никак не могу успокоиться и собратья. Я делаю глупость... Я не могу просто уйти из дома, не могу.. Но тело всё так же двигается лишь по приказу Акабанэ. Собираться. Сейчас. Руки слушаются с трудом, но каким-то чудом застёгиваю сумку и так же быстро спускаюсь вниз, замечая, что картина переменилась. Отца трясёт. Но не от злости. От ужаса. Когда я прохожу мимо, вижу, как его лицо перекашивает... но не от бешенства. От отчаяния. Глухо выругавшись, он предпринимает последнюю попытку не то вновь дать мне пощёчину по левой щеке, не то.. просто схватить за руку, остановить. Карма-кун вновь оказывается быстрее, доказывая своё первенство в классе убийц. И вот он одним ударом в челюсть заваливает моего отца. А я смотрю и не верю. Смотрю, как отец беспомощно лежит на полу. Так же, как я. Но не испытываю наслаждения. Меня трясёт. Я чувствую себя такой беспомощной, бесполезной и уязвимой, что едва могу стоять на ногах. Карма молча забирает у меня дорожную сумку, надевая через плечо, после чего берёт за запястье и уводит из квартиры. Отец до последнего недвижно лежит на полу..***
Пока мы идём, Карма-кун не произносит ни слова. Просто ждёт, пока моя истерика сойдёт на нет. Я же никак не могу её усмирить. Меня всю трясёт. Я бы уже упала, если бы меня не держала мысль, что за запястье меня ведёт Карма, что он и так влез в то, во что мог не ввязываться, что из-за этого у нас обоих и так будут проблемы. Какие-то адекватные мысли, наконец, начали выстраиваться в цепочку, и я остановилась, вынуждая и Акабанэ остановиться, повернувшись ко мне. Прекрасно знаю, как это сейчас прозвучит, но... Хрипло говорю: — Я должна вернуться, — он мрачнеет на глазах, учитывая, что и так не был весел. Ни разу не видела его так долго без привычной нахальной улыбки. — Вернуться куда? К тому, кто тебя до смерти избивать будет, пока ты будешь спокойно это сносить? — сжимаюсь, вновь всхлипывая. Боже... Я не переживу этого позора. Прячу лицо в ладонях, не в силах смотреть ему в глаза. — Я... противна тебе, да... Я... Я понимаю, но... — Хватит уже чушь нести, — раздражённо цедит Акабанэ, беря меня за запястья и убирая руки от лица, заглядывает в глаза, — мне мерзко, что этот урод избивал тебя, пользуясь твоей покорностью. — Мне с ним не совладать... Но сейчас я должна вернуться. Карма-кун, пойми меня, он может лишить меня того немногого, что мне дорого, — в следующий миг Акабанэ прижимает меня к себе, я же чисто инстинктивно обхватываю его спину. — Он ничего не сделает. — Ты не можешь... — Могу, — отрезает Карма. — Я достаточно хорошо подкован, чтобы поставить раком любого человека, — слышу знакомые игривые нотки в голосе красноволосого убийцы. Крепче к нему прижимаюсь. — Что ты... ему сказал? — Ну.. всего лишь немного личных угроз, — поднимаю наверняка красные и опухшие глаза. Карма улыбается, осторожно касаясь левой горящей щеки. — Поверь, он десять раз подумает, прежде чем хоть что-то сделать. — Но... Куда мне идти... — Ко мне, — небрежно пожимает плечами Карма. Я лишь хмурюсь. — Но твои родители... — И дома-то не появляются, — усмехается Акабанэ, — они в дороге без перерывов. — Но.. Я не могу так... — Сможешь. А сейчас успокойся. До моего дома полчаса, включая метро. А уже там и поговорим. И хотя я должна успокаиваться, прячу лицо в ладонях. Не могу поверить в то, что он защитил меня, что хочет позаботиться обо мне. Не могу поверить... что он остановил моего отца. Того, против кого я так и не нашла сил выступить. В метро, по ощущениям, я прохожу врата ада. Упорно прячу от людей лицо в полах пиджака Кармы. Не дай бог увидят синяки или мои опухшие от слёз глаза. Хотя чего мне терять... Карма-кун всё это уродство уже видел. И всё же мне становится легче на воздухе. Что интересно, дом Акабанэ находится вовсе не так далеко от школы, как мой. Да и от самой станции не больше пяти минут. Когда мы заходим в его дом, я неловко мнусь на пороге. — Заходи и чувствуй себя как дома, — буднично произносит Акабанэ. Разуваюсь и прохожу, тихо шепча элементарное "извините за вторжение". — Здесь моя комната, — проводит он меня в небольшую, уютную комнату на втором этаже. В ней царит порядок, в стороне стенд с комиксами и дисками, у окна рабочий стол с креслом, справа у стены двухместная кровать, — поживёшь в ней, а я буду вот в той: комната родителей. Там ванная с душевой, а внизу ванная больше, если будет удобнее. Также там кухня со столовой, — скомкано киваю. — Я схожу в душ, ладно? — Да, давай. Карма-кун отдаёт мне дорожную сумку, из которой я в первую очередь достаю его учебник, возвращая ему с кривой улыбкой. Одна книга... всё перевернула в моей жизни за один миг. Ухожу в ванную. В душе, стоя под струями воды, прокручиваю в голове случившееся. Не верится... Кажется, я сейчас проснусь на полу нашей с отцом квартиры и пойму, что это поддержка измученного сознания. Выхожу. Насухо вытираюсь полотенцем. Смотрю в зеркало и не могу сдержать гримасу отвращения. У меня красивая фигура... А на тело своё смотреть мне мерзко, потому что помимо свежих насыщенных синяков, на животе и рёбрах имеются пигментные пятна, которые пошли от частых побоев. Это уродство минимум год проходит... Шмыгаю носом. Просто чудо, что пятна и по лицу не пошли. Одеваюсь в домашнюю одежду: спальные штаны и спальный свитер. Зимняя ночнушка, но у меня смелости не хватит показаться Карме в футболке, с голыми руками, покрытыми свежими синяками. Вздыхаю. Хочу замазать уродство на лице... но на ночь нужно оставлять кожу без тонального крема. Ладно... Сильнее позориться всё равно некуда. Наконец, выхожу и иду в комнату, усаживаясь на кровать. Подбираю под себя ноги. Кажется, теперь я могу вдохнуть свободной грудью, а мне даже лишнее движение делать страшно. На пороге показывается Акабанэ с тазиком, в котором лежат мешочки со льдом, а также с мазями. Он садится рядом, я же молча прикладываю лёд к левой щеке. — Я выйду, ты же приложи лёд и к животу и рукам, — тут же правой рукой беру его за край белой рубашки. — Не уходи... — поднявшись, он достал из шкафа полотенце, возвращаясь и снова садясь рядом. — Прикладывай лёд. С этими словами он просто отвернулся. Убираю лёд с уже онемевшей щеки. Разложив полотенце, кладу туда два мешочка со льдом, накрываю краем полотенца, после чего задираю до груди свитер и прикладываю. Несколько минут сохраняется тишина. — Давно он так себя с тобой ведёт? — негромко интересуется Карма. Поджимаю губу. Всё-таки он защитил меня... Карма-кун имеет право знать правду. — С малых лет... — Карма сжимает кулаки. — Как умерла мама. — Из-за чего бьёт? — передёргиваю плечами, хотя он не может увидеть этого жеста. — Плохо сдала предмет, задержалась где-то, не ответила на звонок, не так оделась, заговорила с кем-то на улице и он увидел... Чаще из-за учёбы. — Поэтому тебе были нужны сто баллов по всем предметам... — До избиений он доходит редко. Что он делал постоянно, это... — закрываю глаза. Говорить об этом... с одной стороны, словно всё отпускаю, а с другой, чувствую себя такой... слабой... — Пощёчина... — Да... — с минуту молчим. — Долго ты собиралась это терпеть? — До совершеннолетия. Убираю полотенце со льдом, морщась. Отодвигаю тазик. Он замечает это и поворачивается. — Не мало подержала? — Нормально... — поднимаю взгляд, встречаясь с янтарными глазами друга. Даже не верится, что только недавно они были похожи на глаза зверя. — Карма-кун... Я.. не знаю, правильно ли поступила, что пошла за тобой, но... За то, что заступился за меня... От всего сердца.. Благодарю. — Я бы не смог оставить тебя. Честно говоря, только услышал крики этого, так почувствовал, что доходит, откуда у тебя синяк на щеке. Уже этого было достаточно, чтобы рожу ему начистить. Не понимаю, зачем ты меня остановила, — затем, что боялась, что он навредит тебе связями и властью... — Скажи, как ты попал в квартиру? Дверь открывается только ключом, там даже ручки нет... — А, это... Проблем вообще не возникло, замок у вас хилый, — и Акабанэ продемонстрировал мне отмычку. Он... взломал замок, потому что понял, что именно отец бьёт меня?... На глазах снова навернулись слёзы, будто бы я не училась сдерживаться все эти годы. Пододвинувшись к Акабанэ, обнимаю его за шею, утыкаясь носом в неё же. Его руки опускаются мне на спину. — Ты.. просто ненормальный, Карма... — он тихо усмехнулся, мягко поглаживая меня по спине. — Отбрасываем формальности? Тогда могу я звать тебя Бетс? — Бетс? Впервые слышу такое сокращение. — Как же? Бэтмена называют Бетсом, круто же! И смеюсь, крепче к нему прижимаясь. Ну что за парень! Ему постоянно... удаётся вызвать улыбку на моём лице. Так и сидим. Я в наглую – только осознаю – сижу на его коленях, он же медленно гладит меня вдоль позвоночника. Краснею до кончиков ушей, когда прилив эмоций сходит на нет. — Эй, Бетс... — тянет, точно пробует, он новый вариант моего имени. — Нам ещё домашку на завтра делать. Конечно, я бы ещё посидел в таких жарких объятиях... — тут же слезаю с Кармы, перебираясь на другой конец кровати, он же откровенно смеётся над моим смущённым лицом. — Я тоже в душ схожу, располагайся пока. А.. и смажь синяки. Мазь хорошая, меня выручала. Киваю. Карма достаёт из шкафа вещи и выходит. Я же задираю вновь свитер. Живот, рёбра. Потом опускаю свитер, обнажаю руки. Осторожно мажу левую щёку на ощупь. Только заканчиваю, возвращается Карма, и я краем глаза на него заглядываюсь. Чёрные штаны, носки, тёмно-фиолетовая кофта с небольшим v-вырезом. Красавец... Сложив вещи, он встал передо мной. — Сильно болит? — Я не хрустальная, Карма, — встаю, чуть улыбаясь. Кажется, я, наконец, расслабляюсь, — я и спарринговалась с синяками. Справлялась же. — Так, наша талантливая леди-убийца, в этом доме хозяин я, — расплылся в Чеширской лыбе Акабанэ, предупреждающе опустив ладонь мне на плечо, — поэтому ведёшь себя послушно и не споришь. — Признайся... Ты просто хотел побыть хозяином дома... — Я всегда и везде хозяин, — довольно лыбится Карма, усаживая меня на кресло. Спустя минуту он принёс стул из кухни и сел рядом. — Давай с обществознания начнём. И это... в десятки раз продуктивнее и веселее, чем по телефону. В какой-то момент осознаю, что даже маленького желания попасть домой не испытываю. Там... Я всегда словно с бомбой с часовым механизмом жила. Сейчас же... Я вдруг поняла, что такое отдыхать дома... — Я, конечно, только рад новой парочке, но меня совсем не радует, что вы в таком возрасте живёте вместе... Мы с Кармой синхронно вздрагиваем, оборачиваясь на Коро-сенсея, заглядывающего в окно. — А ты не завидуй, осьминожка, — усмехается Карма. Я же выдавливаю улыбку. Учитель Коро молчит, после чего вздыхает. — Думаю, настало время серьёзно поговорить. Я чуть сжимаюсь, но киваю. Да... Наверное, мне пора идти дальше. Карма вытащил меня из замкнутого круга тирании отца, и пусть я не уверена, всё ли будет хорошо, я точно знаю, что не дам этому пропасть даром. Ведь он... Позаботился обо мне так, как заботится обо всех нас Коро-сенсей. End POV – Беатрис