***
Жарко... Честно? Я люблю наш корпус. Да, он старый, да, у чёрта на куличиках.. но он среди природы, он уютный, идеально подходящий для класса убийц. Однако сейчас лето... Сейчас хрен знает сколько градусов***
Оставшиеся уроки проходят спокойно. Тэрасака-кун так и не вернулся, впрочем, вечно он бегать не будет. Если и правда что-то задумал, ещё покажется. На одной из перемен Коро-сенсей говорил с бандой Тэрасаки. Кажется, что-то между ними всё же случилось. Также учитель обращался к Рицу, но артиллерия лишь разводила руками, отмечая, что Рёма звук вырубил и весьма НЕ мягко послал её с её расспросами. Эх... — Беатрис, ты куда это собралась? — мы с Кармой уже идём к выходу, как оборачиваюсь на голос Ирины. Собралась? Ой... Я же сама учительницу попросила со мной позаниматься.. Девичья память! — Никуда! Извините. Карма, у меня дополнительные с Bitch-сенсей, иди без меня. — Дополнительные? — Карма растягивает губы в нахальной ухмылочке и пробегается взглядом по моему телу, как я вспоминаю его шутки про дополнительные с Bitch, после которых я затянула его во французский поцелуй. Про кружевной лифчик и вспоминать не буду... — Самые обычные! — резко развернувшись на каблуках, спешу к Ирине, слыша, как Карма бросает напоследок: — Весёлых дополнительных, Бетс~ Иду за учительницей, оборачиваясь и показывая парню язык, после чего юркаю в класс. В классе оказывается только Коро... в школьной форме. С блаженной улыбкой и румянцем на щеках заверяющий, что ему тоже нужны уроки соблазна. Кстати, я тут не для этого! Бровь у Елавич слегка дёргается, и она швыряет мелок прямо в Коро, что невозмутимо уворачивается. Пока я смеюсь в ладонь, Ирина всё же выдворяет Коро из класса. Через окно. Но да ладно. Тряхнув светлыми волосами – и как ей не жарко – она поправляет пиджак, возвращая себе невозмутимый вид. Как ни странно, садится она не за учительский стол. Она просит помочь, и мы сдвигаем парты, после чего киллер с интересом обводит меня взглядом. — Я бы хотела начать с самого начала, учитывая, что все задатки у тебя есть, а психологической готовности нет. — Карасума-сенсей говорил наоборот, — замечаю, задумчиво наклоняя голову. — Он рассматривает психологическую готовность убить, — пожимает плечами Ирина, — вернее, расположенность к этому. Готовься-не готовься, готовым убить быть нельзя. В любом случае, я говорю о твоей психологической закалке. Такие, как я – наёмники, и такие, как Карасума – специальные агенты, живут в мире, в котором никак нельзя поддаваться своим эмоциям. Помнишь, что говорил тебе Карасума? — киваю. Забудешь... Я сорвалась на Йошида-куне из-за совершенно простых слов. — Ты и сама понимаешь, в чём твоя проблема, но пока ты не научишься работать с этим, так и будешь вестись на всякую чушь. — Понимать-то понимаю, — чуть кривлюсь, — более того, мне кажется, что я могу представить, как поведу себя в той или иной ситуации. Но когда ситуация происходит, эмоции буквально накрывают с головой! — раскидываю руки, обрисовывая ими большой круг, точно показывая, насколько сильны эмоции. Bitch на это лишь улыбается, закидывая нога на ногу. — Тогда давай рассмотрим конкретную ситуацию. Когда этот Такаока напал на вас, — вздрагиваю, поджимая губы. Не очень-то хочется это вспоминать, — тебя это сильно разозлило, так? — Это всех разозлило, — пожимаю плечами. — Я бы так не сказала, — Ирина окидывает меня несколько разочарованным взглядом, но тут же, словно больше для себя, отмечает, — хотя ты явно была поглощена своими ощущениями. Ладно, давай сейчас попробуем посмотреть на других. Допустим, Канзаки-чан. Как думаешь, что она чувствовала? — а ведь если так вспомнить... то ребят, чем разозлёнными, можно было назвать изумлёнными, сбитыми с толку. — Она была напугана... — Хорошо. А Маэхара-кун? — Скорее.. напряжён? — Как видишь, реакция на ситуацию у всех индивидуальная. Поэтому ещё раз. В каком ты была состоянии? — Вы сами сказали.. — отведя взгляд, хмурюсь. Прекрасно помню, о чём тогда думала. Это-то и не хочу обсуждать. Всегда неприятно это обсуждать. — Я была зла. — Почему? — как-то не так я себе представляла это "занятие". — Потому что Такаока-сенсей ударил моего одноклассника, меня, пытался ударить других и был готов избивать нас с лёгкой руки в принципе? — Ирина хмыкает на моё раздражение, легко замечая: — Но другие были не столько злы, сколько напуганы и напряжены. Ты же злилась, потому что ситуацию воспринимала иначе, — вот, к чему ведёт Bitch-сенсей... Криво улыбаюсь, скрещивая на груди руки. — Я увидела отца в Такаока-сенсее. Вы это хотели услышать? — Твои отношения с.. отцом, — слегка поморщилась Ирина, после чего ладонью смахнула волосы с плеча за спину, — это отдельный разговор. С этим ещё работать и работать. А вот то, что, как в случае с Такаокой, ты восприняла ситуацию близко к себе и среагировала соответственно, это уже проблема, не относящаяся напрямую к твоему отцу. Воспринимая всё как личное оскорбление, ты делаешь себя лёгкой мишенью. — Человек, не контролирующий свои эмоции, предсказуем.. — В какой-то степени, — Ирина призадумывается, как лучше объяснить вопрос, я же пока решаю задать волнующий меня вопрос: — Если честно, я хочу контролировать свои эмоции. Но я правда не понимаю, как. Настоящие эмоции же настолько сильны, что просто взять и успокоиться нереально. Например, когда вы ссоритесь с Коро-сенсеем, вы тоже злитесь на него. Разве это плохо? — Немного путаешь понятия, Беатрис, — улыбнувшись, Ирина облокачивается о парту и смотрит на меня из под ресниц, отчего её взгляд кажется особенно проникновенным, — придумала. Давай представим, что в ситуации с Такаокой злы были все. Одна эмоция – злость. Сильная, как у тебя. Вот твой мальчишка – Карма-кун. Как бы он повёл себя в состоянии сильной злости? — Карму ещё нужно довести до такого состояния.. — Зная его, он бы не сорвался, как я. Даже сильно злясь, думаю, в той ситуации он бы выжидал. Скорее всего, тоже начал бы провоцировать Такаоку-сенсея, но при этом обдумывал каждое слово. Он, на самом деле, тот ещё стратег. — Сколько неприкрытого обожания, — на губах Ирины улыбка становится хитрой настолько, что кажется даже соблазнительной. Она владеет своей мимикой в совершенстве, а потому легко сопровождает свои слова выражением лица – и это, чёрт возьми, вгоняет в краску, — а как бы повела себя Каяно-чан? — резкая смена героя... Вспоминаю, как она смотрела на Такаоку, сжимая кулак у сердца. — Каэдэ мягкая девушка. Если честно, едва могу представить её злой... Думаю, она бы сделала всё, чтобы избежать дальнейшего контакта с этим человеком. Просто постаралась держаться от него подальше. — Хорошо. Нагиса-кун? — и вот тут меня буквально поставили в тупик. — Не знаю.. — Что, даже идей нет? — выгибает бровь учительница, пока я неуверенно передёргиваю плечами. — Как думаешь, он был зол, когда нападал на Такаоку? — Сложно сказать.. Нет, думаю, он чувствовал злость за то, что там происходило.. Ребята же пострадали. Но он был настолько спокоен. Даже бровью не повёл. Если честно, с того дня мне резко перестало казаться, что он такой уж открытый парень. Мне сложно его анализировать. — Понимаю. Я сама такого от него не ожидала, — киллер скашивает глаза в сторону окна. Талант убийцы, который не смог ощутить даже другой убийца. Нагиса, конечно, сбил нас с толку... — Итак, что мы имеем? — Ну, у всех своя реакция, как вы и говорили. — Но мы говорили о том, что у каждого своя реакция, то есть эмоция. Сейчас же мы говорили об одной и той же эмоции. Злости, — я слегка приоткрываю рот, но застываю, только понимая, только видя, что мне показывает Ирина. Увидев осознание на моём лице, она довольно кивает, — даже одна и та же эмоция может проявляться по-разному в зависимости от личности и характера человека. Радость у открытого человека будет увидеть несложно, у человека замкнутого уже сложнее. Один будет улыбаться во все зубы, второй слегка приподнимет уголки губ. Вопрос не в том, какие ты испытываешь эмоции. Вопрос в том, как ты их выражаешь. А теперь запомни главное: контролировать свои эмоции бесполезно. Мы, люди, эмоциональны сами по себе, кто-то больше, кто-то меньше. Ты не можешь не злиться, если что-то злит. Не можешь не расстраиваться, если что-то задевает тебя за живое. Как и я не могу не чувствовать раздражения, если что-то мне не нравится. Дело только в том, куда ты направляешь свои эмоции. Просто срываешься, не осознавая их, или вкладываешь во что-то? Можно вкладывать злость в свои слова, чтобы придать им силы. Можно использовать злость, чтобы выстоять в моментах, когда разум уже бессилен. Плохих эмоций нет. Есть эмоции, которые мы не умеем направлять, — облизываю пересохшие губы, пытаясь собраться с мыслями. Не контролировать, а направлять.. Bitch-сенсей сломала мне шаблон. — То есть, и в вашем деле можно правильно направлять свою злость? — Конечно. Ты правда думаешь, что не было ни одного человека, который вывел меня из себя прямо на задании? Был, и не один. Но, чувствуя эту злость, я продолжала улыбаться и делать своё дело. Злость же помогала мне не терять бдительность и напоминала о главной цели, которой я могу достичь. Злость может быть, своего рода, катализатором. Хотя на одной злости, жажде крови, раздражении тоже всегда выезжать не стоит – это истощает. — Конечно, — пока я перевариваю информацию, Ирина поднимается, беря бутылку воды. — Всё, хватит теории. В горле уже пересохло. Попробуем-ка одну эмоцию сыграть по-разному. Жена Ловро меня так и учила.. — последнее предложение я вообще не уверена, что услышала правильно, но Елавич не дала мне времени переспросить. — На русском же читаешь и говоришь хорошо? — Да, — отвечаю на русском, — со мной отец говорил на японском, мама на русском. После её смерти.. В общем, отец нанял мне репетитора. Практики общения стало меньше, зато писать стала лучше. Грамматику мне подтянули. — Да, и у тебя даже акцент не такой сильный, какой обычно у японцев, — отвечает также на русском Ирина, и я не сдерживаю улыбки – как давно я не слышала такого чистого, красивого произношения, — о многие сочетания букв в русском иностранцы постоянно языки ломают. Видимо, сыграл факт, что ты с детства на русском говорила, — параллельно Bitch копается в телефоне, после чего протягивает его мне. — Стихотворение осилишь? — Да, конечно. Как раз читаю на русском книги я часто. И всё же, читая стихотворение, натыкаюсь на пару незнакомых слов. Ирина переводит их и поправляет произношение, после чего вначале я пару раз читаю стихотворение вслух, просто чтобы отточить произношение. Если честно, стихотворение напоминает мне те, которые так любила моя мама.Есть в близости людей заветная черта, Её не перейти влюблённости и страсти,—
Пусть в жуткой тишине сливаются уста, И сердце рвётся от любви на части. И дружба здесь бессильна, и года Высокого и огненного счастья, Когда душа свободна и чужда Медлительной истоме сладострастья. Стремящиеся к ней безумны, а её Достигшие поражены тоскою... Теперь ты понял, отчего моё Не бьётся сердце под твоей рукою. Анна Ахматова
Сначала я читаю стихотворение с улыбкой, искренним пониманием. Та особая черта – не влюблённость или страсть, но любовь. Та, что выше и страстных чувств, и дружбы. Та, к которой приходишь в какой-то момент, но не сразу. То чувство, к которому я бы хотела когда-то прийти с Кармой. Узнать, что же это за чувство и чем оно не похоже на влюблённость и страсть, что мне кажутся искренне невероятными. Финал же стихотворения несколько ставит меня в тупик. Достигшие этой черты, в сердцах которых поселилась лишь тоска. Не всегда люди сохраняют свои чувства спустя года, так? — Чувственно, — кивает Ирина и не сдерживает лёгкой усмешки, — а теперь попробуй прочитать это стихотворение, вкладывая не влюблённость в свой голос, а.. вину. — Вину? — Да. Лирическая героиня стихотворения говорит об этих чувствах человеку, к которому самих чувств не испытывает. Может, у них были эти страстные чувства, а потом, дойдя до этой самой черты, она поняла, что не любит его. Что это была влюблённость, страсть, дружба, но не любовь. А может, она испытывает что-то к кому-то ещё. Вариантов много. В любом случае, прочитай это, словно признаёшься человеку в том, что на самом деле не любишь его. И попробуй с чувством вины: как если бы ты уже дала ему шанс, но решила признаться, что твоё сердце под его рукой не бьётся. Bitch-сенсей говорит о таких чувствах как-то небрежно. Это можно понять, всё-таки "настоящей любви" в её деле нет. Но такая интерпретация кажется действительно болезненной. Я даже не знаю, как начать читать... потому что правда представляю человека, которому вот-вот причиню боль одними словами. Не могу даже говорить начать. Не надо подбирать слов, нужно просто строки прочитать. Но мне становится действительно неловко. Чуть сжимаю плечи и одну руку складываю под грудью, второй продолжая держать телефон. Тихо вздохнув, начинаю читать. В этот раз читаю негромко, осторожно. Словно искренне хочу донести свои чувства, всё объяснить, но как можно более безболезненно. И на последних строчках, наконец, произнося такие холодные и честные слова, поднимаю взгляд на своего слушателя, всё же заставляя себя говорить увереннее. В глазах Ирины блестят предвкушающие огоньки, и она плавно присаживается на стол, закидывая нога на ногу, и с такой позиции длинные ноги блондинки так и привлекают взор. — Отлично, Беатрис. Одно стихотворение ты прочитала двумя совершенно разными способами. В моей работе такие навыки необходимы. К каждому человеку – мужчине или женщине – нужен свой подход. Умение угадать и сыграть нужную роль определяет лучших соблазнительниц. Мне в этом нет равных, — она самодовольно ухмыляется, встряхивая волосами, — но и в повседневной жизни такие навыки важны. Не чтобы подстраиваться под людей, а чтобы быть уверенной в себе. Если ты способна понять свои эмоции и можешь выбрать, как их выразить, ты на голову выше тех, кто молча своим эмоциям следует. Это целая наука, которая требует постоянной практики. — Такой практики будет достаточно? — интересуюсь я, понимая, что даже просто чтение стихотворения разными способами помогает не спешить, обдумывать свои интонацию, выражение лица, положение тела. — Это ещё не практика, — вдруг вынуждает меня удивлённо похлопать глазами Bitch-сенсей, — это так, задание по учебнику. Ещё немного попробуешь так, а уже потом займёмся реальной практикой. — Это какой... — Кажется, я предупреждала, что возражений не принимаю, — усмехнувшись, Ирина вытягивает руку, поманив меня пальцами, и я кладу в её руку телефон, — попробуем другое стихотворение. Но это мне только показалось, что всё не так сложно. Сначала учительница просто давала стихотворение и чётко говорила, как его прочитать. В какой ситуации человек, что он чувствует. Дальше она давала всё от обратного: обрисовывала характер человека, к которому я обращаюсь. Я же должна была сама решить, как к нему подступиться, как себя вести. От такого анализа несуществующего человека в течение часа у меня уже голова кругом шла. Но сбавлять обороты Елавич не спешила. Она начала выбирать сценки из американских пьес – да, мы перешли на английский язык, параллельно она поправляла мой акцент – и отыгрывать их вместе со мной. И, о Боги... Она невероятная актриса. Каждую эмоцию она изображала так ярко и живо, что невозможно не поверить. Каждое её действие сопровождалось грацией и изяществом. Особо сложно стало, когда она неожиданно забрала у меня свой телефон и сказала слова, которых не было в пьесе. Пошла чистая импровизация! Я не то что на английском, на японском сообразить не могла! Bitch-сенсей сделала вывод, что ещё пару "занятий" всё же придётся потратить на такие небольшие упражнения, которые знатно развивают импровизацию, реакцию и внимание к своим словам и действиям. Если честно.. Раньше я вообще не думала, что поведение человека включает в себя столько разных аспектов. Что ж, если в чём-то Bitch-сенсей и права, это что всё приходит с практикой. Нужно постараться. End POV – Беатрис***
Ещё когда эта мысль только возникла в его голове, он решил, что окончательно отупел. Нет, зачем это разумному человеку? Хотелось отказаться от этой абсурдной идеи в тот же миг. Каким же образом он всё же сделал выбор, набрал номер и пришёл, он и понятия не имел. С первого же раза захотелось развернуться и уйти. Даже взгляд спокойных серых глаз за тонкой оправой овальных очков лишь подогрел его раздражение. Но почему-то он пришёл снова. А потом ещё раз и ещё. И сейчас Иуоо вновь заходит в кабинет и опускается на диван, скрещивая на груди руки и поднимая взгляд на психолога. Мужчина в преклонном возрасте, с сединой, в выглаженной рубашке и вязаном жилете так и располагает к себе. Он выглядит эдаким мягким дедушкой, но прямой взгляд проявляет серьёзность мужчины, который сумел при первой встрече усмирить пыл Иуоо и таки подойти к сути его проблем. Сано Нобору уже не помнил времени, когда не был погружён в череду человеческих проблем, трудностей и свершений. Вся его жизнь – трудности в семье, граничащие на грани развода отношения родителей, проблемная младшая сестра – всё так и вело их семью к постоянному переосмыслению отношений. Ссоры не были редкостью, но бабушка – психолог по образованию и невероятно мудрая женщина по жизни – как-то ворвалась в их семью и всё изменила. На его глазах родители всё реже кричали друг на друга и всё чаще слушали. Сестра начала признаваться в своих переживаниях, которые постоянно приводили к срывам. А Нобору осознал, что безгранично восхищается тем, с каким участием, с какой заботой их бабушка пришла к ним и научила жить по-другому. Ещё тогда он знал, что пойдёт по стопам бабушки. В своей практике он сталкивался с самыми разными людьми. Одни просто хотели перемен, другим нужен был внимательный слушатель. У третьих были серьёзные проблемы, четвёртые едва хотели жить. Иногда хватало одного сеанса, иногда консультирование затягивалось на года. Иногда было проще подобрать нужные слова, а иногда это требовало тяжёлой работы, аккуратного подхода и бесконечного терпения. Так вышло и с этим человеком. Мотидзуки Иуоо полностью оправдывал своё имя – каменный человек. Разве что каменным было можно назвать его сердце, зачерствевшее после смерти жены. Хотя, как начал далеко не с первой встречи понимать Нобору, проблема шла из более далёких времён – с детства, если быть точнее. Но Иуоо едва пускал его так далеко. Этот человек не хотел ему верить, не хотел его слушать. Он даже прямо говорил, что не знает, что делает здесь. На их первой встрече он был нервным, с постоянно скрещенными на груди руками и острым взглядом карих глаз. Иуоо заверял, что у него нет проблем, что ему всё это не нужно. Но упорно не мог ответить на вопрос, почему вообще задумался о психологе. Такой тип людей Нобору тоже знал. С ними всегда было непросто. Это люди, у которых проблема разошлась до таких размеров, что они больше не могут с ней жить. Они чувствуют, что она душит их, сковывает каждый шаг, а потому они согласны на всё, даже на унизительный, по словам некоторых, поход к "мозгоправу". Впрочем, что хуже... это что некоторые из таких людей искренне не понимают самой проблемы. Нет, они уже чувствуют, что она есть. Но всячески защищают себя от осознания её. Не хотят ни признавать, ни видеть, ни что-то решать. Они чувствуют одно – плохо. Хотят тоже одного – чтобы стало лучше. И всеми силами ищут повод сбежать. Сано потребовалось две встречи, чтобы просто узнать, что происходит в жизни Мотидзуки. Успешный бизнесмен, привлекательный мужчина. Который оказался не способен правильно выстроить отношения с дочерью. Девочка просто мучительно напоминала Иуоо покойную жену, что он сказал вскользь в тот миг, когда Нобору сумел подобрать правильные слова и найти подход к каменному человеку. Только это напоминание не грело его. Оно его разрушало. Иуоо не видит проблемы в своём отношении. Не видит проблемы и в том, что с малых лет дочери поднимает на неё руку. Нобору встретил это признание без осуждения, без презрения. Он скорее... ощутил жалость к человеку, который не знал иной жизни. Именно не знал. Насилие он видел самым обычным методом воспитания. И тем, что заставило его осознать, почувствовать не затягивающуюся рану на казалось бы гранитном сердце, стало появление парня, что заступился за его дочь и увёл из отчего дома. Тогда Иуоо рассказывал об этом с такой неприязнью, с таким искренним раздражением, что дай ему дотянуться до дочери, всё точно ничем хорошим не закончилось. Сеанс тогда затянулся надолго, когда Сано подводил Мотидзуки к осмыслению чувств дочери. К пониманию того, что насилие не норма, а то, что уничтожает психологическое здоровье человека. Что всё, чего он добился – того, что дочь его боится. Иуоо не нравилось это категорически. Но он признал, что хочет постараться выслушать дочь – и это был их первый прорыв. После первой встречи Иуоо с дочкой, Нобору видел, в каком состоянии был Иуоо. Кто-то тоже вложил своё слово в семя понимания, которое заложил в Иуоо Сано. Мотидзуки выглядел разбитым, слабым, словно весь мир неожиданно упал ему на плечи. Однако это же стало ещё одним небольшим, но безгранично важным прорывом – Иуоо начал осознавать проблемы и травмы, которые проносил на себе всю свою жизнь и которые так небрежно сбрасывал на дочь. — Общаетесь с дочерью? — их разговор идёт неспешно, что становятся ощутимы попытки Иуоо увести разговор в другое русло. Он понимает, начинает понимать, что есть проблемы, над которыми надо работать. Но всё ещё пытается избегать боли. Любая серьёзная терапия причиняет боль. Психолог заглядывает в человека, точно ковыряет его рану, чтобы вычистить весь гной. Больно. Никакой анестезии. Но только так потом станет лучше. — Пишу ей сообщения, — сухо напоминает Мотидзуки, — скоро корпоратив, на нём она также будет присутствовать. — Она согласилась с вами пойти? — Она бы не стала меня подводить, — Нобору сделал короткую запись в тетради твёрдого переплёта, после чего заметил: — Если она не хочет вас подводить, значит, ей всё ещё небезразличны вы и ваша жизнь, — Иуоо нахмурился: — Почему ей должно быть это безразлично? — и не давая психологу ответить, Мотидзуки отчеканил. — По-вашему, то, что мои меры наказания жёсткие, должно настолько сильно всё менять? — Давайте всё же вспомним о границе, которую мы провели, — Сано пока откладывает тетрадь с ручкой и снимает очки, заглядывая Иуоо в глаза, — иногда ударить ребёнка в воспитательных целях нужно – но это крайняя мера, которая должна показывать всю серьёзность проступка. Вы же понимаете, что ваша злость была неконтролируемой и не обоснованной уровнем серьёзности ситуации. Не хотите всё же постараться понять, почему вы настолько сильно злитесь, когда дочь с чем-либо не справляется? — Стандартная схема: хотите узнать о моих ассоциациях, — Иуоо не просто богатый бизнесмен, он талантливый шантажист, внимательный к действиям оппонента. Поэтому даже вполне безобидную и мягкую попытку психолога зайти издалека к вопросу о "травмах детства" он увидел сразу. Да, это нормально, когда психолог пытается найти источник проблемы. Однако Иуоо всё ещё пытается защищаться, всё же не до конца осознанно идя в нападение, — ассоциации, откуда они пошли. Вы снова хотите подвести меня к детству? Пожалуйста, — несмотря на агрессивный тон, Нобору отметил, что Иуоо сегодня достаточно разговорчив. Обычно он сразу требует каких-то результатов, хочет миновать процесс, "не тратить время". Сейчас же.. хоть и не желает этого признавать, он начинает сдвигаться с мёртвой точки. — У меня было обычное детство, небогатая семья, меня не баловали и надо мной не водили бессмысленных хороводов. Но тогда я понимал главное: я так жить не буду. — Если семья была обычной, как именно вы не хотели жить? — Иуоо скривил губы, прежде чем ответить. — Мать постоянно закатывала истерики. Обвиняла отца, что он ничего не добился, что она тратит с ним лучшие годы. Отец запил в какой-то момент, и, если хотите знать, единственное, что на мне сказалось, это алкоголизм отца. Я ненавижу алкоголь. Я ненавижу истеричек, которые бросаются в слёзы при любом случае. Я точно знал: жить среди таких людей я никогда не буду. — То есть этого, — Нобору указывает на Иуоо, на его дорогой костюм, имея в виду его достаток, — вы добились потому, что хотели быть непохожим на родителей? — Это было всего лишь желание. Этого, — Мотидзуки в тон психологу указал на себя, — я добился благодаря отцу. Он воспитывал меня так же, как я воспитываю Беатрис, — Сано кивает, но Мотидзуки отрицательно качает головой. — Отнюдь. Это не навредило мне. Только благодаря жёсткой дисциплине я экстерном закончил школу. Потому что не тратил время на глупости, с отличием закончил университет и в юном возрасте открыл свою компанию. Я добился всего, потому что мой отец не позволял мне распускать сопли, а в его жизни дерьма хватало. Нобору едва заметно кивает, больше самому себе. Надевает назад очки и берёт тетрадь, вновь делая короткие записи и позволяя себе тщательно обдумать услышанное. Это проблема. Проблема, что через столь деструктивную норму что-то в жизни удалось. Люди, уверившись в том, что такие методы работают, перестают верить в другие. Они обесценивают другие. Не понимают, насколько разрушающий эффект это несёт. Ведь важен не только результат, который даст тот или иной метод. Важно, как ты будешь ощущать себя в это время. Но Нобору уверен: если он спросит Иуоо, был ли он счастлив или в этом духе, мгновенно потеряет всякое уважение в глазах этого человека, который не признаёт таких вещей. Впрочем.. ведь было время, когда признавал... — Скажите, когда вы встретили свою жену? Иуоо хмурится, рефлекторно принимаясь сжимать и разжимать кулак, чтобы успокоить нервы и собраться с мыслями. Он был уверен, что Сано постарается убедить его в том, что "нехорошо так" или "вам только кажется, что это успех". Говорить же о жене... он не был настроен и явно не будет. В памяти Мотидзуки всплывает лицо дочери, когда они в последний раз встречались в ресторане. Когда она с лёгкой улыбкой подняла на него взгляд. Большие глаза насыщенного зелёного цвета как у Мальвины. — Я решил посетить несколько стран, чтобы решить, как развивать компанию. Одной из стран была Россия. Встречался с предпринимателями. С одним задержался, вечером ушёл. Не сразу поехал в гостиницу. В магазин, кажется, хотел зайти, — Иуоо махнул рукой, давая понять, что это и не важно, — шёл через парк, там случайно и столкнулись. Он слышал её смех, когда она случайно столкнулась с ним. На него тут же взглянули глаза цвета летней листвы деревьев, которые она слегка щурила от улыбки. Она что-то начала говорить – извинения, возможно – на русском, но ни слова Иуоо не понимал. Она сжимала плечи, кажется, неловко себя чувствуя, что так неуклюже его задела. Он же смотрел, как лучи закатного солнца играют в волнистых русых волосах, отливая на них золотом. — Сталкиваемся мы с разными людьми, — слегка улыбается психолог, — но мало с кем продолжаем общение. — Ничего особенного. Мы перешли на английский, когда она поняла, что я ни слова не понимаю, что она говорит. Хотела извиниться и предложила показать город. — Должно быть, это была открытая и мягкая девушка. — Слишком мягкая... Совершенно не такая, как моя мать. Никогда не повышала голоса, не истерила. Улыбалась так часто, как будто иначе не умела. Как не умел Иуоо. В его голосе слышится что-то на грани горечи, хотя сам он выглядит безразличным. Он до сих пор не может уверенно ответить, почему его так мягко, но стремительно потянуло к Мальвине. В ней было столько того, чему не было места в его жизни. Такая улыбчивая и жизнерадостная. Скучала в ресторанах, чувствовала себя неуютно в них, но зато потащить его в парк и устроить пикник прямо там, у озера... В жизни Иуоо так не проводил время. Совершенно неожиданно для себя он тогда расслаблялся. Переставал быть серьёзным бизнесменом. Был.. кем-то другим. Тот период его жизни не похож ни на какой другой. Там, в России, он был... счастлив? Иуоо вдруг кривится, готовый обругать себя за возникшую мысль. Какая глупость! Это всего лишь была женщина, с которой ему не надо было ожидать удара в спину, как он ожидал от конкурентов. Он всего лишь не чувствовал рядом с ней напряжения, мог отдохнуть. Конечно, такого иногда не хватает. Только и всего. — Она много значила для вас, — Иуоо на эти слова никак не отреагировал. Он вдруг почувствовал усталость. Не хотел ни спорить, ни говорить. Да и что он мог сказать? Отрицать? Согласиться? Это всё слова, они ничего не значат, — и всё же кое-что не складывается, — Мотидзуки выгибает бровь, и Сано, указывая ручкой на тетрадь, говорит, — на одном из последних сеансов, когда вы только пришли.. Вы сказали, что разрушили всё, чего хотела ваша жена. Иуоо скрещивает руки на груди, сильно хмурясь. Тогда, после встречи с Беатрис и Акабанэ, мальчишка сказал ему то, что слишком сильно на него повлияло. Он едва держал себя в руках. Не хотел этого слышать, не хотел вдруг чувствовать то болезненное осознание. Он пришёл тогда к Сано раньше времени встречи. И был в таком состоянии, в котором люди часто начинают плакать. Но Иуоо не плакал. Он был полон бессильной злобы на самого себя. Он ненавидел себя в тот день. Ненавидел так, как не знал, что можно ненавидеть. Он сорвался прямо в этом кабинете, говорил Нобору что-то несвязное, сейчас уже едва вспомнит, что. Он просто не мог выдержать мысли, что разрушал то немногое, что хотела создать для них Мальвина. Эта мысль будто становилась тяжелее, с каждой минутой всё больше наваливаясь на плечи Иуоо, она хватала в свои железные ладони его воспоминания, но выделяла на них ярким цветом все его ошибки, всё, что он делал не так. Не слышал её. Не хотел понимать. Не спрашивал, чего она хочет. Он ничего не изменил, он не мог изменить болезнь. Но разрушил то, что Мальвина хотела оставить ему и их дочери. — Наговорить в состоянии злости можно что угодно, — цедит Иуоо, — а даже если так, не знаю, что у вас не складывается. — Я правильно понимаю, что ваш отец в своём видении воспитания, в том числе, не допускал и слёз? — Мотидзуки буквально теряет нить разговора. Не понимает, почему опять Сано вернулся к его отцу. Как он вообще связывает его отца и жену? — Конечно. Жалобы, нытьё, истерики – этого и в поведении матери было полно. Я прекрасно понимал, почему за такое отец выбивал из меня дурь. — Понимали.. — слегка поднимает брови в каком-то скептичном выражении Нобору. — Знаете, если наказать ребёнка за слёзы, это не научит его не плакать никогда. Это научит его не плакать при том, кто за это наказывает. У вас такого не было? — Иуоо сжал кулаки, сохраняя нечитаемое выражение лица. Он не плакал много лет, очень много. Не плакал, когда умерла жена, не плакал на похоронах. Не плакал, когда умер отец и не плакал, когда их бросила мать. Он плакал последний раз совсем маленьким мальчишкой, когда отец избил его. Он вновь убежал в комнату, где глухо, чтобы никто не слышал, плакал, зажимая рот ладошками. Иуоо молчал. Неожиданное детское воспоминание возникло, словно выпавшая из альбома фотография, которая доселе была спрятана за другой. Поднимаешь её, видишь... резко вспоминаешь и ничего не можешь с нахлынувшими чувствами сделать. Но что было хуже в эту секунду.. Он вдруг представил Беатрис, что точно так же, как он когда-то, вжималась в угол спальни и глушила рыдания ладонями. Нобору не нужно слышать слов. Он слышит молчание Иуоо, видит, как он напрягся, читает по глазам то, что сейчас на душе каменного человека. И продолжает. — Вы выросли, считая, что говорить о своих проблемах низко, что так делают только жалкие люди, что слёзы – слабость, удел ничтожных. Я уверен, такая сталь позволила вам многое выдержать, когда вы развивали свой бизнес. Но скажите.. Что именно тогда помешало вам? Из-за чего вы разрушили то, чего хотела ваша жена? — Моя неспособность.. выслушать её... Сано понимает, что Мотидзуки впервые не просто дал ему сказать о проблеме или прислушался к его словам.. Он впервые сам сказал, что было проблемой. Он впервые это озвучил. Впервые... честно признал. Иуоо же чувствует, что больше не может. Грудь неожиданно сковывает такой болью, что он горбится, пытаясь хоть как-то эту боль притупить. Он не может ничего поделать с этим омерзительным осознанием: сколько раз Мальвина плакала одна, прячась от него, так как знала, что он презирает слёзы? Сколько раз она порывалась поговорить с ним, признаться в своих тревогах и переживаниях, а он и не пытался её выслушать, отмахивался от "нытья", считая, что нужно просто заниматься делом – искать лечение, ходить к врачу, да что угодно. Он не умеет слушать. Никогда не умел. Резко поднявшись, Иуоо быстрыми шагами направляется к выходу. — Куда вы? — спокойно спрашивает Нобору. — С меня довольно, — цедит Иуоо, но всё же разворачивается, заглядывая в глаза Сано, — это всё пустая трата времени. Сделанного не воротишь. Был я прав, не был, насколько правильно воспитание моё и моего отца, что это меняет? Мальвина мертва. Это нельзя было изменить, не изменилось бы это и при другом моём отношении. Всё, что у меня осталось – бизнес. Дело, которое я создал благодаря отцу. Этот факт вы не можете не признать. — Вы правы... — Иуоо замолкает, застывая. Нобору откладывает тетрадь с ручкой, снимает очки, кладёт на тетрадь, после чего подаётся вперёд, складывая ладони друг с другом и опираясь локтями о колени. — Вы правы, что создали компанию только благодаря жёсткой дисциплине отца. Вы правы, что при такой же жёсткой дисциплине воспитывали дочь, что сделало бы её сильным человеком. Вы правы, чувства и переживания ничего не значат, ведь что они могут дать, — с каждым словом Иуоо хмурится всё больше, напрягаясь, ожидая подвоха. Он смотрит на морщинистое лицо Нобору, спокойные серые глаза которого заглядывают прямо в его, — если я так скажу, вы будете удовлетворены? — Иуоо всё это время не хотел признавать, что есть проблемы, что что-то не так. Он хотел считать себя правым? Но почему тогда.. он понимает, что ответ на вопрос Сано – нет. — Что вы имеете в виду? — Всё просто, — Нобору медленно поднимается и идёт к столу. Наливает воду, отпивает, Иуоо же не уходит. Так и замер, ожидая, — я не могу проламывать стену в одиночку, Мотидзуки-сан. Иногда люди просто не готовы ничего решать. Тогда они бегут: находят тысячи оправданий, чтобы не приходить ко мне, чтобы даже не думать о проблемах. Тогда я бессилен. Я не могу помочь человеку, если он этого не хочет. Поэтому если вы уверены, что покинув сейчас этот кабинет, та цель, по которой вы всё же в него пришли, будет достигнута... — Нобору взмахнул рукой, переводя взгляд на Иуоо. — Тогда уходите. Цель? Иуоо понятия не имеет, зачем вообще начал искать психолога. Не знает, зачем пришёл. Зачем приходил снова и снова. С самого начала... Беатрис ушла из дома с Акабанэ. И в голове Иуоо было столько вопросов, столько злости и растерянности. Может, ему просто понадобилось, чтобы его выслушали. Ведь он никогда и ни с кем не говорил о своих проблемах. Возможно, подсознательно он хотел.. выговориться? Что ж, если и так, он с самого начала был хреновым рассказчиком. Сано пришлось именно пробиваться сквозь его каменную стену. А потом... почему же он возвращался... Да, точно. После этих встреч, как бы они ни раздражали Иуоо, как бы ни задевали неприятные и болезненные воспоминания, потом, в конце становилось легче. Не то чтобы отпускало, просто немного легче. "Цель, значит..." Может быть, просто хотелось, чтобы и потом было легче. Стало лучше. Потому что уже давно хорошо не было. Всё чередой, серой и безэмоциональной. — И позвольте всё же ещё вам сказать, — Иуоо поднимает взгляд на Нобору, что мягко, как-то по-отечески улыбнулся ему, — у вас осталось ещё кое-что. Ваша дочь. И в её отношении вы можете изменить всё. "Я не хочу бояться вас, отец. Я хочу полюбить вас". Полные надежды глаза дочери. Кажется, Иуоо только сейчас начал понимать, что хотела сказать ему Беатрис. В груди он почувствовал что-то, давно уже забытое. Что-то родное, простое человеческое. Медленно подняв руку к лицу, Иуоо массирует лоб. Услышав шаги, он вновь поднимает взгляд и видит Нобору, что протягивает ему чашку чая. Мотидзуки ещё колеблется, но, негромко вздохнув, берёт чашку, кивая, и направляется к дивану. Сано следует за ним, но садится не напротив, а рядом на диван. Но они молчат. Иуоо нужно ещё немного времени.***
POV – Беатрис — Нагиса-сан, Сугино-сан и Каяно-сан почти привели Коро-сенсея в нужную точку! Начинайте! — с улыбкой говорит Рицу, в подбадривающем жесте поднимая кулачки. — Отлично,— улыбается Карма и убирает телефон, — давай, Бетс. Улыбаюсь и киваю, отходя, Карма же встаёт спиной к зданию школы, складывая ладони и опуская руки. Резко стартовав, бегу к Карме, рядом прыгая. Он ловит ладонями меня под ногу и подкидывает вверх. Сгибаю в коленях ноги, мягко приземляясь на крышу здания старого корпуса. Развернувшись, ложусь на живот и вытягиваю руку – Карма прыгает, отталкиваясь от стены, и хватает меня за руку, после чего я помогаю ему ухватиться за край крыши, и он поднимается. Да уж, тренировки Карасума-сенсея в горах зря не проходят. Нас сразу в спецназ можно. Позабавившись с такой мысли, довольно улыбаюсь, пока мы смотрим в сторону спортивной площадки. Ребята забалтывают Коро. Карма же достаёт телефон, на котором вновь загорается Рицу. — Чиба-сан и Хаями-сан на позициях! — Когда внимание Коро-сенсея рассеяно, он замедляется, — чуть щурится Карма, и в глазах его мелькают нотки жажды убийства. — А Чиба-кун и Хаями-сан стреляют лучше всех, — бросаю взгляд в сторону леса, где с разных сторон спрятались снайперы, — всё должно пройти по плану. — По моим подсчётам, шанс есть! — соглашается Рицу. Мы с Кармой хитро переглядываемся и занимаем позиции на крыше в разных её концах. Коро-сенсей с ребятами стоят достаточно далеко. Да, для него это расстояние не проблема. Но время немножко эмоционально напасть на нашего учителя. Кстати, что Коро-сенсей там постоянно вытирает на лице платочком? Карма встаёт во весь рост и кричит: — Коро-сенсей~ — Кьяяяя! — только видит Карму на краю, кричит учитель. На лице Кармы появляется садистская лыба, и он, сложив руки в карманы, спокойно шагает в пустоту. В следующую секунду Коро уже ловит его. — Да сколько можно, Карма-кун! У учителя же сердце не выдержит! — Коро-сенсей, и меня поймайте! — не сдерживая смеха, говорю я, одновременно прыгая и весело взмахивая руками. Кажется, учитель такой подлянки не ожидает, на какую-то миллисекунду он нелепо взмахивает щупальцами, но уже в следующую меня ловит, красный до кончиков тентаклей. Но не успевает Коро начать читать нотацию, как резко исчезает. Его вновь и вновь преследуют пули и, чёрт побери, одна почти в него попала! Но не проходит и минуты, как учитель вытаскивает из леса Чибу и Хаями, держа их за талии щупальцами. Опустив их рядом со мной и Кармой, учитель упирает щупальца в бок, красный всем лицом и опасно щурящий глаза бусинки. — Идея мне нравится, — твёрдо говорит он, — но сколько можно говорить: я ещё и ваш сенсей. Я переживаю за вас. Прекратите уже подвергать себя опасности! Это методы, не достойные этого класса. — Коро-сенсей~ — усмехается Карма, беря огонь на себя, — неужели вы и правда думаете, что мы с Бетс пострадали бы при падении с такой нелепой высоты? — Ха... — Коро застывает, по его виску скатывается капля пота, и он неловко чешет голову щупальцем. — Серьёзно, — вздыхает рядом Ринка, — на тренировках Карасума-сенсея нам приходится прыгать с гор. Группироваться они умеют. — Не думали, что вы в наши навыки совсем не верите... — подыгрываю я ребятам и наигранно расстроенно дую губы. — Нет, что вы! — как легко Коро ведётся на такие разводы... Он тут же начинает убеждать нас, что искренне верит в нас и наши навыки. Пока он распинается, со спины в него стреляют Каяно и Сугино. Учитель подпрыгивает, уже забыв о них, но уворачивается. Неожиданно выпрыгивает Нагиса, отточенным движением выбрасывая резиновый нож. Коро ловит его за запястье и самодовольно хихикает. — Так вы думали так просто сбить меня с толку? Учитель не так невнимателен. Вам стоит подумать над планом ещё. Коро покрывается надменными зелёными полосками, от которых у всех нас искренне дёргается бровь. Нечестно... Стоп... — Вы плачете? — хлопаю глазами, глядя на странную слизь, стекающую по лицу Коро. — Нет, это насморк... — вздыхает учитель и вновь начинает вытирать лицо платком. — Вы что, болеете? — удивлённо спрашивает Нагиса. — Болею? Но у меня достаточно крепкое здоровье, — задумчиво поднимает взгляд Коро, — ладно, вас ждёт Ирина-сенсей. Урок скоро начнётся, — учитель улетает, мы же переглядываемся и пожимаем плечами. — Мне кажется, мы были близки, — со вздохом закидывает руки за голову Сугино. — Наши пули в него почти попали, — кивает Хаями, — я действительно могла видеть его движения – он замедлился, когда испугался за вас. — Чего-то просто не хватило, — задумчиво говорит Каяно, — может, нужно более узкое пространство? — Ограничить пути к отступлению было бы неплохо, — усмехается Карма, — но не забывайте, что осьминожка и в маленькой комнате увернётся от пуль нескольких десятков учеников. — Да... — соглашаемся мы и начинаем идти в сторону класса. Что бы можно было ещё придумать... — О, ребята, — видим наших старост. Катаока улыбается, интересуясь, — как попытка убийства? — Провал, — вздыхает вновь Сугино. — Но мы движемся в верном направлении, — замечает Хаями. — Значит, попытка была не напрасна, — улыбается Исогай, — поспешим на урок, потом ещё подумаем, как убить Коро-сенсея. Мы приободряемся от слов Юмы – истинный староста – и спешим в класс. Елавич уже ждёт нас и со звонком начинает урок. Сегодня разбираем тесты на грамматику. Каверзные моменты, неточности, всё, что так любят добавлять в тесты Кунугигаока. Как всё-таки проявляет себя Bitch-сенсей. Посмотришь со стороны, никогда не скажешь, что она учитель. Хотя, как мы начали вчера заниматься с ней один на один, я обратила внимание, что она способна подобрать самые разные способы обучения. Ирина мастер своего дела. С улыбкой погружаюсь в урок. На обеденной перемене ребята начинают сдвигать парты. Нагиса с Кармой решают пообедать снаружи, так как вышла какая-то новая игра и они хотят её посмотреть. Я же достаю бэнто и хочу уже привычно пойти к Каяно и Канзаки, как замечаю Катаоку, что в зазывающем жесте машет мне рукой. Лавируя между одноклассниками, подхожу к Катаоке, Исогаю, Окано и Маэхаре. — Пообедаешь с нами? — улыбается Мэгу, на что я улыбаюсь в ответ. — С удовольствием, — присаживаюсь и раскрываю бэнто, пока Исогай спрашивает: — Что думаешь по поводу вашей попытки убийства? — задумчиво наклоняю голову, после чего говорю, как есть: — Мы с Кармой немного сбили Коро-сенсея с толку, но даже так врасплох его застать не смогли. Хотя Хаями-сан и Чиба-кун были близки. Мы по-прежнему считаем, что нужно как-то ограничить его движения. — Тут легче сказать, чем сделать, — замечает Окано. — Мы его уже пытались окружать, — улыбнулся Маэхара, — но он уворачивается просто ото всех ударов. — Неубиваемый учитель, — усмехаюсь я. — Ещё какой! — согласно отзывается Окано, и мы не сдерживаем смешков. — Уверена, мы сможем подобрать верную стратегию, — заявляет Катаока, указывая на нас палочками, — с каждой неудачей мы приближаемся к цели. — Кстати, о неудачах, — криво улыбается Хината, — скоро тесты. Как по ощущениям? — Мы очень стараемся, — напоминает Исогай, — мне хочется верить, что мы сможем их хорошо сдать. — Тоже, — соглашается с ним Мэгу. — Честно? — кривит улыбку Хирото. — Я, вроде, стал лучше понимать все предметы. Но от мысли, что директор может выдать, всё из головы вылетает. — В прошлый раз он расширил программу и лично преподавал классу А, — припоминаю, если честно, расстраиваясь. Не столько за нас, как ни странно.. Ведь директор Асано способен объяснить материал кому угодно. Если бы он так занимался даже нашим классом или другими отстающими ребятами, он бы мог быстро помочь им разобраться во всём. Но нет. Ему нужен класс отбросов, от которого захотят держаться подальше все. — Карасума-сенсей обещал позаботиться, чтобы такое вновь не прошло, — привлекает наше внимание Исогай и тепло улыбается, — а дальше мы можем справиться. — Чёрт, да должны! — вдруг восклицает Маэхара. — Лето скоро. Мы ещё в парк аттракционов сходить хотели! — В парк аттракционов? — уточняет Окано. — Да, — улыбаюсь, отвечая, — мы с Маэхара-куном, Исогай-куном и Кармой хотели летом собраться. Отдохнуть спокойно. — Вот ты себе гарем собрала, — вдруг смеётся Окано, на что я выразительно выгибаю бровь и усмехаюсь. Когда я там что собрать успела... Маэхара на это довольно лыбится и наклоняется к Хинате: — Окано-чан, а пошли со мной? В парке аттракционов должно быть весело, — мне показалось или Хината на секунду смутилась? Так или иначе, уже в следующий миг она скрещивает на груди руки и легко замечает: — В принципе, я на лето ничего пока не планировала. Можно и сходить. Да, Мэгу? — она спешит перевести взгляд с довольной улыбки Хирото на подругу, и Катаока с улыбкой кивает. — Да, я тоже буду рада с вами увидеться. Исогай, ты тоже сможешь пойти? — С младшими собирались. Они ещё ни разу не были в парке аттракционов, так что хочу надеяться, что всё получится. — Вот и здорово, — улыбаюсь, — я, кстати, тоже там не была. — Правда? — ребята удивлённо оглядываются, и я спешу развести руки в стороны. — Отец всегда строго за моей учёбой следил. Не до этого было. — Жесть какая, — бросает Маэхара, — нельзя лишать людей таких маленьких радостей. От одной учёбы крышей поедешь. — Мы хотя бы делаем перерывы на убийства, — кивает Окано, — хотя и от них устаёшь... Пока мы общаемся, в класс возвращается Коро. Он держит в тентаклях гору вкусняшек, но продолжает свободным щупальцем вытирать лицо. Ему будто только хуже стало... Долго мы продержаться не можем. "Всхлипывания" Коро-сенсея становятся только чаще, и Ирина, обедающая с Ядой, Накамурой и Курахаши, хмуро оборачивается к осьминогу. — К чему эти слёзы без повода? — Нет, это мои ноздри. Я не плачу, у меня насморк. Вот мои глаза, — поправляет Ирину Коро. — А в чём разница-то?! — резонно спрашивает она, но ответ тут особо не нужен. — Со вчерашнего дня я неважно себя чувствую, — поднимает взгляд Коро. Со вчерашнего? Вспоминаю баллончик Рёмы, который распылил странный спрей. Точно подтверждая мои подозрения, на пороге класса показывается Тэрасака. Какие люди! — О, Тэрасака-кун! — раскидывает щупальца как для объятий Коро, после чего буквально налетает на ученика, забрызгивая его слизью и тревожно крича. — Я волновался, что ты сегодня не придёшь! — но.. Во взгляде Тэрасаки такие отвращение и злость. Он берёт галстук учителя и брезгливо вытирает лицо, игнорируя все его слова и вопросы, после чего заговаривает: — Эй, осьминог... Пришло время убить тебя по-настоящему, — он указывает пальцем на Коро, — приходи к бассейну после уроков, — Тэрасака не перестаёт хмуриться, но растягивает губы в ухмылке, — я слышал, вода – это твоя слабость. А вы мне поможете! — вдруг заявляет он, обращаясь к нам. — Я столкну его прямо в воду для вас! Напряжённо чуть хмурюсь. Что-то в этом всём не так. Если я права, и на состояние учителя повлиял спрей, значит, где-то Тэрасака-кун его взял, а главное, знал, что он сработает. Что ещё больше не даёт мне покоя, это не жажда убийства Тэрасаки, а натуральная маниакальность. Будто что-то подогрело его отвращение к Коро-сенсею. Мне это не нравится. Рядом поднимается Маэхара, хмуро смотря на одноклассника и опуская ладонь на шею, как-то не то устало, не то раздражённо её массируя. — Ты никому не помогал с убийствами, Тэрасака, а теперь ты просишь нас, когда это удобно тебе. Ты правда думаешь, что кто-то станет тебе помогать? — Рёма на это лишь надменно хмыкает. — Будто мне дело есть до вашей помощи. Да я буду только рад сам получить десятимиллиардный приз. Как ни странно, первыми непонимание выражают парни его же банды, только он уходит. Ребята, в основе девушки, особенного желания в этом участвовать не испытывают. Перевожу взгляд на окно, замечая стоящих там Нагису и Карму – они тоже всё слышали. Встречаюсь взглядом с Акабанэ и спешу к выходу, чтобы с ним поговорить. Кажется, выбегаю из класса я вовремя. Коро начинает уговаривать всех пойти, и там начинается какой-то жуткий потоп... Каждый сам за себя! Только подхожу к выходу из корпуса, как сюда же подходит Акабанэ. Улыбнувшись, обвиваю шею Кармы, с лёгким прищуром заглядывая в его глаза. Он ухмыляется в ответ, подхватывая меня за талию и облокачиваясь о стену. — Бетс~ Тебе так нравится заниматься подобным в школе? — тянет он, растягивая губы в хитрой лыбе. Вот.. мордаха наглющая. Выглядит же, будто я его тут к стенке прижимаю. Эй, а это не мужская роль? — Конечно, Карма. Ведь ничто так не будоражит, как сырое и жаркое школьное помещение! — расхохотавшись, Карма прижимает меня к себе, утыкаясь в шею. Заразившись его смехом, зарываюсь рукой в его волосы, лохматя их. — Кстати, где Нагиса-кун? — За Тэрасакой пошёл. — Вот как, — ненадолго задумываюсь, после чего спрашиваю, — что думаешь о словах Тэрасаки-куна? — Мм~ Сомневаюсь я, что что-то выйдет, — согласно киваю. — Мне это не нравится. Коро-сенсей хочет, чтобы все пошли, но... — слегка дёргаю плечами, давая понять, что желания нет совсем. Карма отстраняется и слегка наклоняет голову. — Если осьминожка с собой весь класс потащит, народу будет достаточно. Лучше подождём и посмотрим, что выйдет, — о, вот это уже по-нашему! Немножко бессовестно с нашей стороны, а что поделаешь? Звонок вынуждает нас вернуться в класс. Последние уроки проходят быстро. Ребята уже пошли вперёд, я только заглянула к Bitch-сенсей предупредить, что пойду на план убийства Тэрасаки посмотрю. Учительница лишь кивнула и сказала, что всё равно хотела пораньше уйти. Пока мы идём в сторону бассейна, Карма зевает и в какой-то момент останавливается. — Подождём тут. Нет никакого смысла туда идти. Узнаем у осьминожки, как всё прошло, когда они назад пойдут, — не сдерживаю смеха. Ага! Сразу видно, как он в план Тэрасаки верит. Карма облокачивается о дерево, я же решаю продолжить то, на чём мы остановились на одной из перемен. Ненавязчиво прохожусь по краям расстёгнутой сверху рубашки Кармы. — Думаешь, это ненадолго? — Знаю. Что он может в лучшем случае придумать? Коро-сенсея в бассейн так легко не столкнёшь. — Эм... — пытаюсь что-нибудь придумать, но лишь криво улыбаюсь. — Если бы там была Bitch-сенсей, она могла бы надеть купальник, тогда Коро-сенсей сам бы в воду залез, — Карма вскидывает бровь, усмехаясь с представления такой картины. — Таким приёмчикам она тебя вчера учила? — о, ну конечно! С усмешкой отстраняюсь, несильно ударяя Карму ладонью по плечу, но он лишь притягивает меня к себе, проходясь ладонью по спине вверх – я без пиджака, в одной тонкой рубашке. — Хотя, если ты запрыгнешь на меня, как Bitch на Карасуму-сенсея, я буду не против~ — из-за слов Кармы я не просто вспоминаю, как Ирина проворачивала это, "убивая" Тадаоми, я представляю, что она действительно делала это в... другом амплуа. И от такой картины – а потом доказывай, что ты не извращенка – я заливаюсь краской. — Извращенец, — констатирую я факт. Но красноволосый садист лишь расплывается в ухмылке. — Обсудим, кто из нас извращенец, когда поговорим о том, что ты сейчас представила~ — его свободная рука скользит к моему бедру, он слегка приподнимает мою ногу, прижимая к себе, и наклоняется к моему лицу, не целуя, но дразня взглядом. — Я же говорила: ты единственный мужчина в моих фантазиях~ — не желая так легко уступать, стараюсь игнорировать факт, что щёки горят от смущения, и сама расплываюсь в хитрой улыбке. — Прямо единственный? — не менее хитро тянет Карма, чуть щурясь. Закатываю глаза. — Нет, блин! Знаешь, давно мечтала о Карасума-сенсее~ — Карасума невероятный мужчина, так что не удивительно и в классе ни для кого не секрет, что все наши девочки от него в восторге. На этом факте и шучу, но Карма явно не может сдержать смеха. — Прямо с учителем, Бетс? Да мне тебя по извращённости не уделать~ — Карма, не беси! Тут я уже сжимаю края ворота его рубашки, с лёгкой угрозой глядя ему в глаза, но его это явно только забавляет. Его рука скользит по бедру под юбкой, и он целует меня, при этом мы оба продолжаем смотреть друг другу в глаза с вызовом. Так, стоп. Мы что, соревновались, кто больший извращенец? Ладно. Хорошо. Вот же демон-искуситель... Не сдерживаю ухмылки и веду губами по скуле Кармы, кончиками пальцев скользя по его ключицам, шее и зарываясь ладонью в волосы. Хочу снова потянуться за поцелуем... Как гремит взрыв. Я буквально подпрыгиваю, рефлекторно прижимаясь к Карме, он же тоже вздрагивает, переводя вмиг посерьёзневший взгляд в сторону бассейна. Замечаю нотки тревоги в его глазах, когда мы пересекаемся взглядами. Мы одновременно срываемся с места. Чёрт, что это было... Что там взорвалось? Что устроил Тэрасака-кун? Хоть бы все были в порядке. От мысли, что с ребятами что-то может случиться, сердце пропускает удар. Нет, Беатрис. А ну возьми себя в руки! Наконец, мы выбегаем к бассейну... И просто застываем на месте. — Что за чёрт... — шепчет Карма. Весь бассейн опустошён. Ребят нигде нет... А часть эдакой плотины... отсутствует. Но если взорвалось это ограждение... Ребят же унесло к водопаду. В ужасе зажимаю рот ладонью, делая пару шагов назад, как вздрагиваю, наконец слыша бормотание. Перевожу взгляд на Тэрасаку. — Я.. Я ничего не сделал... Он совсем другое мне говорил... — Рёму буквально трясёт. В его глазах ужас, он сам едва связно говорит. Но Карма встречает такое его состояние таким ледяным взглядом, что это пугает куда больше, чем когда он просто даёт волю жажде крови. — Я должен был позвать сюда Итону и столкнуть его в воду... — Вот оно как~ — Карма натягивает мрачную улыбку на лицо, но цепкий взгляд явно говорит, что к нему лучше не подходить, — это был не твой план. Ты просто был их марионеткой, — он говорит негромко, вкрадчиво, но Тэрасака в ответ кричит. Хватает Акабанэ за грудки, нервно улыбается, пытается хоть как-то оправдаться. — Слышь, я же сказал: это не моя вина! Вини того, кто меня в это втянул! Только он виноват в том, что всех унесло! С каждым словом Рёмы улыбка исчезает с лица Кармы. В какой-то момент он не выдерживает: замахивается и бьёт кулаком по лицу Тэрасаку, да так, что тот вмиг падает на землю. От этого начавшаяся было истерика Рёмы сходит на нет. Но груз вины явно давит на него. Он не пытается встать, не злится за удар. Карма и не ждёт ответа. Он смеряет Рёму ледяным взглядом и сухо бросает: — Унесло здесь только твою крышу. Если у тебя есть время сваливать вину на других, лучше подумай, чем ты можешь помочь. Мы с Кармой встречаемся взглядами, когда он разворачивается. Я лишь киваю в сторону, говоря ему идти. Он не тратит времени и просто кивает, переходя на бег и спеша к ребятам. Не знаю, зачем сейчас остаюсь. Но от всех этих манипуляций... что директора Асано, что этого Широ... тошнит. Снова и снова эти люди используют отвратительные методы, из-за которых другие лишь страдают. — Ты настолько сильно ненавидишь Коро-сенсея? — должны же быть причины, по которым он объединился с этими двумя... Тэрасака лишь скрипит зубами, всё ещё не спеша подниматься. — Тебе не понять! Никому из вас не понять! Всё это время в этой грёбаной школе всё через задницу! Система образования этого ёбнутого директора, потом этот осьминог-переросток! Зафанатели по учёбе, этим нелепым убийствам... Тебе с твоими идеальными оценками этого не понять! Не понять, что значит чувствовать себя настоящим отбросом, который всегда остаётся позади всех! — Тэрасака кричит, но в следующий миг глухо чертыхается. Словно его самого от собственных слов тошнит. Я же не могу не сжать кулаки от злости. — Уверен, что мне не понять?... — Чего ещё? — он зло вскидывает взгляд, на что я не менее зло чеканю: — Может быть, с моими оценками не скажешь, но я прекрасно знаю это чувство. Знаю, когда всё, что ты делаешь, не ценится, считается глупостью и бездарностью. Я всю жизнь боролась с чувством, что мне нигде нет места, что я отброс, который вечно будет в чьём-то плену, — Тэрасака хмурится. Хмурится и даже успокаивается, возможно, потому что пытается понять, что я имею в виду. Я говорю абстрактно, но такие вещи, которые сложно воплотить в какой-то образ. Впрочем, рассказывать, что именно я переживала большую часть своей жизни, я не собираюсь, — думаешь, с приходом Коро-сенсея всё так изменилось? Ребятам по-прежнему непросто. Все мы боремся со своими страхами и проблемами, но, чёрт возьми, пытаемся не срываться друг на друге. Ты задумывался, что те же Йошида-кун, Мурамацу-кун и Хазама-сан переживали о тебе последние дни, которые ты вёл себя странно? Попробуй сказать о своих переживаниях, тогда и поймёшь, что все мы их разделяем. Сама не заметила, как высказала всё, что думаю. Даже задышала тяжело, сказав всё чуть ли не на одном дыхании. Опять лезу, куда не надо... Пошлёт же.. Вздохнув, прикрываю глаза и пытаюсь собраться с мыслями. Надо к ребятам. Надо узнать, в порядке ли они все. — Знаешь, ты не такая мерзкая, как Карма... — что? Перевожу взгляд на Рёму. Встретив мой непонимающий взгляд, он фыркает. — Даже спрашивать не буду, что там у тебя было. Но уж попробую последовать совету. Кажется, он пришёл в себя. Протягиваю ему руку, кивая в сторону водопада и намекая, что лучше нам поспешить. Скривившись на секунду, он принимает помощь и поднимается, после чего сразу направляется в сторону водопада. Мы почти сразу переходим на бег. Он всё же решил взять на себя ответственность? Лишь бы не было слишком поздно... Чувствую невероятное облегчение, когда вижу ребят, стоящих на склоне водопада. Видимо, Коро-сенсей всех их вытащил. Мы подбегаем, когда ребята обсуждают факт, что Коро сильно уступает Итона и неужели дело в воде. Пока Тэрасака вмешивается и начинает всё объяснять, оцениваю ситуацию. Тентакли Коро красные, раздутые, и он и правда уступает Хорибэ. Более того, Хара висит на дереве, которое треснет в любую минуту. Впрочем... Итона на неё не пытается нападать. Скрипнув зубами, прикидываю, остановится ли Итона, если я закрою Коро-сенсея собой. Наверное, если кто-то из гражданских узнает, что мы хотим спасти монстра, что собирается уничтожить землю, он осудит нас. Будет считать, что мы явно не в своём уме, раз хотим остановить убийство, которое имеет шанс на успех. Но не всё же так просто! Коро-сенсей не просто чудовище. Не должно всё сейчас закончиться. Это только наше дело, класса Е. Плюнув на всё, хочу начать спрыгивать по скалам, чтобы всё же вмешаться в бой, но когда я уже подаюсь вперёд, меня за плечо хватает Карма. Мы встречаемся взглядами, и одним взглядом серьёзных янтарных глаз он даёт мне понять, что моя идея даже слишком безрассудна. А что остаётся?! — Ну, Карма, — привлекает его внимание Тэрасака, — почему бы тебе не начать мною играть? Выдай стратегию, свежую идею в своей проницательной башке. Я сделаю, как ты скажешь, и спасу их всех! — Достаточно, — хмыкает Карма, и на его лице вновь появляется надменная ухмылка. Он разворачивается к Рёме и разрывает пуговицы на его рубашке, оголяя накачанный торс, — думаешь, сможешь справиться с моим планом? Это может стоить тебе жизни, — глаза красноволосого убийцы сверкнули опасным огнём, а в ухмылке стали видны клыки. Но Тэрасака лишь ухмыльнулся в тон. — Ладно, я согласен. Я исполнитель, который покажет результат. Пока Карма коротко обрисовывает Рёме, что делать, перевожу взгляд вниз. Так понимаю, это реально будет опасно, но у нас не то чтобы много выбора. Наконец Тэрасака спрыгивает по выступам вниз, вмешиваясь в бой. Их диалог с Широ приводит только к тому, что Итона разворачивается к Тэрасаке. О, боги... А какова сила удара щупальца? — Карма-кун! — выкрикивает Нагиса, кажется, думая о том же. — Всё в порядке, — отзывается Акабанэ, внимательно следя за ситуацией, — Широ не станет убивать учеников. Это очевидно, ведь в таком случае внимание Коро-сенсея рассеяно. Даже по Харе-сан видно, что у неё проблемы, но атаки Итона не направлены на неё. Как я и сказал Тэрасаке: он попытается тебя вырубить щупальцем – скорость будет не меньше, чем сила удара, так что стой до конца, будто от этого зависит твоя жизнь. Итона атакует. Тэрасаку буквально откидывает, но он обхватывает щупальце Хорибэ рубашкой и тормозит, всё ещё стоя на ногах. Он ухмыляется, а его мощь в этот момент становится действительно ощутимой. В следующий миг Тэрасака падает – Итона убирает щупальце с рубашкой на ней и хочет нанести ещё один удар... Как чихает. А что так мило... — Тэрасака не менял рубашку со вчерашнего дня, — замечает Карма, пока Итона уже сам смотрит на предмет гардероба на своём щупальце, — а это значит, что он находился в центре взрыва, когда был разбит тот странный спрей. Естественно, это подействует на Итону, — и правда... Итона безостановочно чихает, что слёзы на глазах выступают, — а когда его защита раскроется, у осьминога появится шанс спасти Хару-сан, — о, боги, я готова прыгать от восторга! Карма крутит пальцем, давая всем команду перегруппироваться, и ребята выходят вперёд. — Йошида, Мурамацу! — кричит внизу Тэрасака и бьёт по воде. — А теперь ударим нормально! — У него те же слабые места, что и у Коро-сенсея, — тем временем продолжает Карма, — значит, всё, что нам остаётся, это дать ему отведать его же пилюлю. Карма показывает палец вниз, и все ребята прыгают вниз. Они начинают обрызгивать Итону, обливать его водой, отчего его щупальца буквально раздувать начало. Смеюсь от души, готовая повиснуть на шее Кармы – гений, мать его! Встретившись с моим восторженным взглядом, он лишь усмехается и кивает вниз. Мы спускаемся по скалам, но в воду не спрыгиваем по объективным причинам – ребята в купальниках, а мы в школьной форме. Карма присаживается на корточки, с усмешкой смотря на Хорибэ. Я же встаю рядом, как-то наслаждаясь ошарашенным лицом Итона. Уж прости, но грязные трюки в этом классе проворачивать можно только нам! — Смотрю, ты много впитал~ — тянет Карма, — твои преимущества всё уменьшаются, — и милая улыбочка, от которой у Широ там наверняка челюсть свело. — И что теперь? — тут тон Кармы стал больше угрожающим. Он перевёл хищный взгляд на Широ. — Мы не хотим, чтобы ты забрал все денежки только себе. Плюс, твой план чуть нас всех не погубил, и Тэрасаку в процессе избили. Если хочешь продолжить, мы тебе устроим вечеринку в бассейне, — соглашаясь со словами Акабанэ, ребята все заняли боевые позиции – воды, там, набрали в ладони, вёдра, пакеты (откуда взяли?). Не убьём, так утопим! — Ваша взяла, — сухо бросает Широ, — мы ретируемся. Да и убей всех этих детей, кто знает, как бы его органы из антиматерии разнесло... — убей он нас? Чуть хмурюсь. То есть, Широ-сан такие варианты тоже рассматривает? Кто же он такой... — Пойдём, Итона, — как и в прошлый раз, Итона злится. Мысль, что он проиграл, вновь выводит его из себя. — Ну, тебе было весело с нами? — спрашивает у него Коро. — Может, тогда с нами останешься? — во взгляде Итона мелькает удивление... — Итона... — окликает его Широ. Видя сомнение на лице Хорибэ, решаюсь: — Итона-кун! — он скашивает на меня взгляд, и я раскидываю руки в стороны, точно пытаясь охватить всё пространство вокруг. — В этом классе ты можешь найти куда более интересные способы убийства. Надо тебе постоянно пользоваться такими дешёвыми трюками? Это же не та сила, которой можно гордиться! Он сжимает кулаки и отводит взгляд. Всё же сила важна для него – Карма был прав. И сейчас он явно не готов от такой силы отказаться. Он прыгает и уходит вместе с Широ. Почему-то чувствую разочарование, хотя мы и можем теперь вздохнуть с облегчением. — Правда хорошо, что мы вас спасли, Коро-сенсей? — вижу, как подмигивает учителю Окано. — Ну-ру-ху-ху-ху~ Безусловно, я это ценю. Но у меня всё ещё есть туз в рукаве, — ого... Интересно, что же это такое? Чуть улыбаюсь, как вдруг... — Насколько я помню, ты кое-что обо мне сказал… Значит, я тяжёлая, да? И жирная? — рядом с Рёмой возникает Хара. Ой, он что-то такое и правда ляпнул... Ему конец. Как вообще можно такое о девушке сказать? Это же для жизни опасно... Кажется, Тэрасака тоже это осознал. Он тут же вскинул руки в сдающемся жесте и нервно отозвался: — Я п-просто адекватно пытался оценить ситуацию! — Что за отговорки! — рычит в ответ Хара, указывая прямо на Рёму и вынуждая того отступать, пока он не упёрся в склон, на котором мы с Кармой находимся. — Я тебе покажу, что может натренированный жирный убийца! — еле подавила желание перекрестить Рёму, как Карма, конечно же, не смог промолчать – а мог остаться в стороне же и просто наблюдать за казнью, ну... — Хэ~ Ты такая свинья, Тэрасака~ Не удивительно, что ты позволяешь людям пользоваться собой, — он давит издевательскую лыбу, но не тут-то было. — Завались, Карма! Думаешь, можешь сидеть там и смотреть на меня сверху вниз?! — реально не ожидаю, как Тэрасака подпрыгивает, хватая Карму за грудки, и опрокидывает в воду, да и он сам явно этого не ожидал, раз едва среагировал. Начинаю дико хохотать, когда Карма с искренним возмущением скалится на Рёму: — Ха?! Это ты с боссом своим так?! — Боги, давно не видала его таким по-детски недовольным. — Моим боссом?! — тем временем не менее комично возмущается Тэрасака. — Ха! Какой нормальный босс позволит, чтобы к его подчинённым тентакли приставляли?! Для главного лентяя, ты слишком много на себя берёшь! — и тут целью стал Карма... — Я как раз об этом думала, — со вздохом соглашается Катаока, скрещивая на груди руки. — А, может, воспользуемся шансом и в грязь его швырнём? — давит хитрую лыбу Накамура. — Эй, прекратите! — остаётся только кричать Карме, когда под довольный боевой клич Рёмы на него набрасываются Рио и Маэхара, предпринимая попытки повалить в воду. Тут же сверху прыгает и Тэрасака, валя Карму и принимаясь брызгать ему в лицо водой. Карма расхохотался, вырываясь из рук друзей и валя Рёму в ответ. У меня от смеха сейчас щёки сломаются! — Бетс, помочь не хочешь? — хохочет он, на что я присаживаюсь на корточки, поправляя юбку, и невинно улыбаюсь, забывая собственную науку – стой тихонько и молчи, пока не заметили! — Как же я тебе помогу, Карма?~ Вы там резвитесь, а я посмотрю~ — Нашлась ещё одна важная! — ухмыльнулась Рио, подавшись ко мне. Тут же поднимаюсь, чтобы она не поймала меня, как Тэрасака Карму, но Накамура, хищно улыбнувшись, хватает меня за ногу! Потеряв равновесие и вскрикнув, я неуклюже лечу вниз, вдруг забывая и как группироваться, и вообще всё! В следующий миг Карма ловко делает подсечку Рёме и вырывается из его рук, оказываясь прямо передо мной и ловя меня. Впрочем, устойчивое положение он занять не успевает. Когда я чуть приоткрываю глаза, понимаю, что мы оба плюхнулись в воду, а мне повезло не промокнуть совсем до нитки, так как я оказалась сверху, хотя при падении нас всё же окатило. — Надо завязывать с твоими тортиками, — хмыкает Карма, припоминая, что я часто пробовала разные рецепты сладостей последнее время. — Ты намекаешь, что я в весе набрала? — опасно щурюсь, пока он приподнимается на локтях. — Я же не Тэрасака~ — Эй! — вместе с возмущениями Рёмы мы слышим щелчок фото телефона. Переводим взгляд на хитро лыбящуюся Рио – вот где она телефон прятала в купальнике-то? Пока мы поднимаемся, она демонстрирует фото и довольно тянет: — Знаешь, Карма-кун, за удаление такой фоточки я могу дорого спросить~ — в эту секунду вижу, как в глазах Кармы мелькает азарт. — Ты это называешь компроматом? — и под удивлённый взгляд Рио Карма вдруг подхватывает меня за подбородок и притягивает к себе. И мне хочется убить его за резко возникшую тишину и внимание каждого члена нашего класса, которое мы завоевали таким креативным способом! Не успеваю толком среагировать, как Карма вскидывает телефон и фотографирует Накамуру, у которой лицо покраснело, челюсть отвисла, а глаза в шоке раскрылись. — Вот это – компромат~ — и он показывает фото с блондинкой, запечатлённой с действительно забавным выражением лица. И пока Рио открывает и закрывает рот, явно силясь выбрать, на что реагировать сначала – на поцелуй или собственное нелепое фото, раздаётся резкое громкое восклицание почти всех наших одноклассников. Я его убью... Красная до кончиков ушей, прикрываю рот тыльной стороной ладони, как вдруг слышу... немножко не то восклицание, которого ожидала. — Ками-сама, спасибо за дар! — говорит Окаджима. Удивлённо оглядываюсь, замечая взгляды некоторых парней и слыша деликатные покашливания других. Что такого... и тут обращаю внимание, что взгляды некоторых извращенцев направлены... не на моё лицо. Опускаю взгляд, понимая, что от воды рубашка стала прозрачной и белый лифчик, конечно, без кружев, но с полупрозрачным материалом по краям, открывает прекрасный вид на грудь. Пискнув, резко закрываюсь руками и поворачиваюсь к одноклассникам плечом. — Отвернитесь, извращенцы! — и пока некоторые парни рассмеялись, а другим девочки лично начали закрывать глаза ладонями – а нефиг! – мне на плечи опустился пиджак Кармы, хоть и мокрый, но не прозрачный! — У тебя талант какой-то попадать в нелепые ситуации~ — выгибает он бровь, пока я надеваю его пиджак и застёгиваю. — Кто бы говорил! — пока возмущаюсь, замечаю Рио, тихонько подкрадывающуюся к Акабанэ сзади. Она уже тянется к его телефону, как он, хмыкнув, отводит руку с ним в сторону. — Не так просто, Накамура-чан~ Дорого спрошу~ — он лыбится, и Рио усмехается в тон. — У меня всё ещё кое-что припрятано, Карма-кун. — Да что ты? Неожиданно раздаётся звонок моего телефона. Достаю из кармана юбки телефон, который чудом особо сильно не промок. Отец... Отхожу от ребят и отвечаю на звонок. — Да?... — Здравствуй, Беатрис. — Добрый день... — неловко сжимаю плечи. — Вы хотели напомнить мне о корпоративе? — Нет. Я не могу просто позвонить дочери? — ступор. Чистый ступор. Честно? Вы – нет... — Вы с Акабанэ-куном уже дома? — Нет, ещё в школе. — Занимаетесь? — ну как сказать... Кошусь в сторону ребят. Они болтают с Коро, Рио с Кармой обмениваются многозначительными взглядами и продолжают шантажировать друг друга. Не сдерживаю улыбки. — Да, всем классом задержались с учителем. — Класс, который так унижают за успеваемость, задерживается после занятий? — ой... Как бы ответить... Но не успеваю занервничать, отец говорит. — Должно быть, ваши учителя действительно не так плохи. Ты мне о них не рассказывала, — хлопаю глазами, пытаясь найти какой-то подвох. Чего это отец вдруг заинтересовался Е-классом? — А.. У нас трое учителей. Коро-сенсей ведёт у нас все уроки. Он старается работать чуть ли ни индивидуально с каждым. Так что это очень нам помогает. — Коро-сенсей? Какое странное имя. — Д-да, он иностранец... — Должно быть, Гакухо находит лучших учителей не только в Японии, — нервно посмеиваюсь. Ага. Видимо. И дело вовсе не в государственной тайне, правительственном агенте и наёмнице. — В общем, ещё у нас половину уроков английского ведёт другая учительница – Bi... Ирина-сенсей. — Ирина? — голос отца становится чуть тише на миг, и он спрашивает. — Она русская? — Да. Даже как раз русский со мной немного практикует. — Это хорошо... — И Карасума-сенсей. Наш классный руководитель и учитель физкультуры. — По именам учителя на подбор, — блин, реально... Даже на слух выделяются. Класс странных личностей... Хотя.. Пока отец слушает, я бы хотела этим воспользоваться. Слегка прикусываю губу и собираюсь с духом. — Они потрясающие, отец. Я, честно, не знаю лучших учителей, чем они. Я.. Я бы хотела остаться в Е-классе с ними. — Беатрис... — отец вздыхает, но неожиданно замолкает, лишь после несколько-секундного молчания спрашивая. — Ты уверена, что они могут научить тебя большему, чем учителя классов главного корпуса? — будто сердце замирает... Кажется, отец говорит неуверенно, но он спрашивает моё мнение? С удивлением замечаю, что заслезились глаза... — Конечно! — на секунду прикусываю губу. — Могу я кое-что вам предложить? — Что? — Я... — глубоко вздохнув, продолжаю. — Я уверена, что благодаря нашим учителям попаду в ТОП-50 на ближайших тестах. Мои результаты докажут их профессионализм, — сжимаю ладонь у сердца и зажмуриваюсь. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста... — Что ж, полагаю, если с подходом этих учителей ты сможешь хорошо учиться, не будет разницы, в каком ты классе, — удивлённо распахиваю глаза. — Спасибо, отец! — он молчит, и я не знаю, о чём он думает, но искренне благодарю его. Впервые он.. учитывает моё мнение. Никогда раньше даже не спрашивал! — Что ж... Удачи в подготовке. — Спасибо. Отец кладёт трубку, пока я опускаю телефон и смотрю на него, как на восьмое чудо света. Неужели наши отношения.. меняются в лучшую сторону? End POV – Беатрис Карма с Рио разошлись с миром, но боеготовностью. Рио не удалось отвоевать свою фотографию, но она дала ему слово, что если кто-то ещё это фото увидит, Карма узнает, что она прячет на него. Акабанэ не уверен, есть ли у неё что-то, но выяснить он это успеет. Пока же идёт к Мотидзуки. Она говорила по телефону, уже трубку положила... Да стоит с таким видом, будто мир с ног на голову перевернулся. — Бетс, ты чего застыла? — она всё с тем же удивлённым взглядом обернулась, как буквально напрыгнула на него, обвив торс руками и подняв горящий взгляд. — Карма-Карма-Карма! Представляешь, отец меня выслушал! Выслушал! То есть, спросил, что я думаю, и выслушал! Сказал, что не против, если я останусь в Е-классе, но только если оценки сильно не испортятся. Ты представляешь! — Подмазаться пытается? — Карма скептично усмехается. — Что ему ещё в такой ситуации остаётся сказать, — Акабанэ просто сказал, о чём подумал, но он не ожидал, что в следующий миг Беатрис так поникнет. — Тебе всё ещё важно его мнение? — П-просто... — неловко опустив взгляд, она смотрит в сторону. — Я давно не ждала его поддержки, а тут... Карме это не нравится. Какая разница, что думают родители, если им с самого начала было всё равно? Если их интересовало только своё? И ему не хочется, чтобы Беатрис так легко и наивно велась на первые слова отца, в которых чувствует участие. Что, если он снова провернёт что-то, как с теми наёмниками? Что, если он дождётся, когда она вернётся, и вновь закроет в четырёх стенах? С другой стороны... Он видит эту надежду в её глазах, чувствует, как она сильнее прижимается к нему в поисках поддержки, какой-то опоры... и не хочет её этой надежды лишать. — Ну, кто его знает, может, он и пытается со своим старческим маразмом что-то сделать и к тебе прислушаться~ — Беатрис поднимает удивлённый взгляд и слегка сжимает в кулаках рубашку Кармы на его спине, — пойдём уже. Надеюсь, просохнем по дороге к метро, — Карма усмехается, пока Беатрис невольно скользит взглядом по его торсу. Почему-то во влажной рубашке он кажется не менее сексуальным, чем без неё... — Да, пойдём... Беатрис подхватывает Карму под руку и ведёт за собой, на что он не сдерживает смешка. В конце концов, всё закончилось хорошо. Да и Карма, наконец, пополнил свои архивы компроматом на Накамуру – а то достать на неё что-то стоящее у него как-то не выходило. Он и не ожидал, что её будет так легко удивить. Хотя чего уж там... Весь класс выпал! А вот Тэрасака ещё получит... Карма не сдерживает тихого смеха. Всё-таки этот класс охрененный. Он и не думал, как тут всё будет. Был уверен: какая разница, если с первыми же тестами сможет вернуться в главный корпус? Но теперь всё иначе. Больше нигде он не будет настолько открыт, как в этом классе, с этими учителями, ребятами и этой девушкой. И пока есть возможность, все они будут веселиться по полной.