Наш полумесяц

Примечания: Хочу сказать спасибо тем, кто использует публичную бету, потому что порой глаз замыливается, и я умудряюсь пропускать свои опечатки. Отдельное спасибо читателю, который через публичную бету указал неточность содержательного характера: касательно поведения героя. Вообще, я хорошо знаю героев АнКё, но, как выяснилось, есть неточность касательно характера Фувы. Я всё же согласна с читателем, что шутка про БДСМ была не прям в её стиле. Но. Один момент. Читатель указал на прозвище Фувы в манге. Но дело в том, что в русском переводе ошибка. Если читать на английском, можно увидеть, что нет прозвища "Хентай – это классно" у Окаджимы. Наоборот. Прозвище, приписанное Тайге, на деле принадлежит Фуве и переводится "Эта манга потрясная". А вот прозвище "Конец извращениям" дали именно Окаджиме (я даже прочитала с японского). Кстати, Фува вместе с Рио подглядывала за Коро (хотя в ней больше играл детектив), так что, может, не так пошло, но бросить какую эдакую шутку она может с: Я тут заодно покопалась в канон-альбомах Класса Убийц (по аниме и манге ещё раз пробежалась). И тут обнаружила, что почему-то младший брат Яды у меня упоминался как старший и любитель погулять а-ля Маэхара. Тока, прости, я случайно перековеркала твоего брата – исправилась. Ещё... Почему-то я свято была уверена, что у Карасумы "Карасума" – это имя, а "Тадаоми" фамилия. А оказалось наоборот! Я не понимаю, почему всё время обожания АнКё считала иначе :) Ну, и немножко отредактировала главы в целом. В основе пролог и первые главы: чуть-чуть диалоги правила и добавила немного описаний, а то что-то я там ими вообще пренебрегла. Перед написанием новой главы перечитала свой фф, убедилась, что больше таких косяков нет, а то ООС какой-то – а я слишком люблю для него АнКё хд До конца сессии осталось немного, за это время записала себе вагон и тележку идей с: Рассчитываю, что смогу выкладывать главы почаще. Спасибо за внимание и приятного вам прочтения!        Движения Окуды отточенные, её руки не дрожат, как когда приходится с кем-то общаться, потому что в том, что она сейчас делает, сложного нет. Тем более, она и Такэбаяши-кун занимаются этим уже час. Аккуратно собрать лёд в целлофановый пакетик, затянуть не слишком тугой узел, положить в ведёрко.       — Температура держится, — слышит она ровный, строго докторский тон Котаро.       — Поняла! — чётко отзывается Манами, подстраиваясь под волну Такэбаяши. Поразительно, как молчаливый парень уверенно занял лидерскую позицию в помощи отравленным одноклассникам. Даже Окуда так быстро не среагировала. Без лишней болтовни быстро собирает ещё несколько мешочков и бегом преодолевает расстояние между ней и заражёнными одноклассниками. Выглядят они действительно жутко. Окуда опускается перед Накамурой. Рио сжалась от боли всем телом, из-за чего мешочек со льдом упал с её лба.       — Накамура-сан, — чуть дрожащим голосом зовёт одноклассницу Окуда. Её пальчики начинают дрожать, когда она позволяет себе влезть в личное пространство Рио и неуверенно коснуться её рук, сжимающих живот, — п-пожалуйста, не дави себе на живот. Рио разлепляет глаза и как сквозь вату слышит Манами. "Чёрт, девочка, не будь такой вежливой!" — хочется посмеяться Накамуре, но всё, что ей удаётся, это искривить губы в подобии ухмылки. Она честно пытается убрать руки с живота и снова лечь на спину, но от любых телодвижений всё тело сводит судорогой. И всё же заставляет себя лечь на спину. Окуда сразу опускает ей на лоб новый пакетик со льдом, осматривает её изучающим взглядом аметистовых глаз, пытается понять, есть ли хоть какие-то улучшения. Ребята начали приходить в сознание, но особо лучше не стало...        Накамуре страшно. По-настоящему страшно. В её теле бродит какая-то зараза, из-за которой появляется ощущение, что мозги плавятся и смешиваются в кашу. Соображать дико тяжело, и Рио зажмуривается от света, пытаясь уйти в себя, выстроить мысли в связную цепочку, найти что-то, что даст понять: голова работает, мозги ещё не стали бесполезным куском дерьма. Но Накамура вдыхает обжигающий лёгкие воздух, чувствует, как скручивает желудок – и думает только о том, что от таких мерзотных ощущений хотел защитить её брат, когда завёл целую лекцию о пойле, к которому она и прикасаться не должна, если не хочет закончить с отравлением где-нибудь в подворотне. Ох, глупый брат, Рио в душе та ещё идиотка, но не круглая дура, вопреки шуткам про блондинок. Она не отравится дешёвым пойлом. Она отравится и без него.        Окуда вздрагивает, когда Накамура начинает вяло и глухо посмеиваться. Тут же наклоняется к ней, что косички тёмных волос со сливовым оттенком падают вперёд. Странно, другие ребята, вроде бы, сохраняют способность хоть немного соображать. Неужели бредит от жара? Нужно спросить Такэбаяши-куна...       — Прости, нии-сан... — Манами останавливается, когда Рио вслепую поправляет на лбу лёд. Она болезненно, совершенно измученно улыбается. — От меня всегда одни проблемы...        Накамура закрывает глаза, теряет улыбку и обнимает себя вместе с тонким одеяльцем. Окуде становится совершенно неожиданно стыдно. Она не должна слышать этих слов. Накамуре дико плохо, в голове наверняка всё запутано. Окуда ничем не может помочь. Может только антидот, за которым отправились здоровые ребята и учителя. Дёргано поправив очки, Манами подхватывает ведёрко и спешит к другим ребятам, проходит мимо официантки-шатенки, что осталась с ними и вызвалась помогать. Сердце сводит от волнения. Пытается найти в голове что-то, что может помочь ей подобрать правильные слова. Их же надо подобрать, да? Другой на её месте смог бы сказать что-то успокаивающее.        Но если что и всплывает в голове юного химика, это наставления родителей-фармацевтов, ЧТО принимать в каких состояниях, что НЕ принимать НЕ при каких состояниях и что делать в самых разнообразных с точки зрения медицины ситуациях. Окуда может припомнить сотни определений, химических соединений, способов заражения вирусом, способов облегчить страдания при отравлении, но среди всех этих почти энциклопедически точных знаний она не может выудить нужных успокаивающих слов. Родители такому не учили. Они говорили, что голова должна быть холодной, чтобы было можно разумно оценить ситуацию. Нельзя поддаваться панике, нельзя тратиться на пустую болтовню: строго по делу, строго по фактам. Факты Окуда и обсуждает с Такэбаяши, что сохраняет поразительную концентрацию и не тратит время на болтовню. Коротко кивает одноклассникам на слова благодарности и без устали продолжает попытки облегчить их состояние.       — Спасибо, Окуда-сан, — Манами дёргается, когда её снова отрывают от дела, и поднимает взгляд на мягкую улыбку Юкико.       — Н-нет, Канзаки-сан, ты бы сделала то же. Маска на лице скрывает робкую улыбку Манами, но она осторожно опускает ладошку на ладонь горящей подруги. Юкико разворачивает ладонь и сплетает пальцы с пальцами Манами, и, что удивляет и её тоже, этого прикосновения оказывается достаточно. Окуда замирает, глядя на то, как одна из её первых подруг расслабляется просто оттого, что она рядом. Это так странно, непривычно.        Коро-сенсей сказал, что, когда мы только видим впервые человека, наш мозг уже принимается его изучать – так мы подсознательно выбираем "своих" людей. А когда люди сближаются друг с другом и их начинают связывать общие воспоминания и эмоции, мозг особенно выделяет этих людей. Именно поэтому в компании друзей выделяется эндорфин, который на человека может воздействовать буквально как морфин – что в том числе облегчает боль. И для Окуды так странно понимать, что состояние Канзаки стало капельку лучше не из-за лекарств, а из-за самого простого прикосновения, которое вдруг перестало казаться юному химику таким неуклюжим и бессмысленным.        Кажется, то, что испытывает сама Манами – это выброс окситоцина. Вообще-то его называют "гормоном любви", но правильней назвать его "гормоном привязанности". Он даёт о себе знать именно при контакте с близкими людьми, а особенно его выброс вызывают прикосновения близкого человека: тактильные ощущения, те же объятья. Предполагается, что окситоцин влияет на ощущения страха и тревоги: снижает их. Ведь поэтому Окуда всё реже и реже говорит с Канзаки, Каяно и Беатрис заикаясь и сомневаясь, что подобрала правильные слова? С подругами ей легче. Она действительно стала чаще улыбаться...        Когда Коро-сенсей всё это объяснил на понятном миниатюрной девушке языке, а после наложил эти определения на поведение героев в литературе, Окуде стало намного проще. Она стала учиться переводить непонятные для себя вещи на язык науки, который понимает лучше всего, а в то же время учится переводить заумные понятия на простой для понимания любого человека разговорный язык. Она вдруг обнаружила, что ей нравится узнавать что-то новое, что можно связать со столь ею любимой химией. И подруги её в этом поддерживают. Окуда сжимает ладонь Канзаки чуть крепче, позволяя себе ещё немного задержаться рядом с подругой. Всё под контролем. Каяно и ребята скоро вернутся, они обязательно справятся и принесут антидот. Иначе и быть не может. Вспоминает, как уверенно, хотя и с заметным блеском тревоги в глазах, её ладони в свои крепко взяла Каяно: "Манами-чан, всё будет хорошо! Мы вернёмся с антидотом. Позаботься пока о ребятах!"        Взгляд Окуды становится уверенней. Она сделает всё, что в её силах. Слышит слабый шёпот Канзаки и помогает ей принять сидячее положение, бережно придерживая за плечи, после чего протягивает стакан воды, сама пока разворачивается к Курахаши, заменяя ей пакетик со льдом.       — Они скоро должны вернуться, — Такэбаяши всеми силами сдерживает волнами накатывающую тревогу. В эту секунду он почти восхищается тем, как собрана и сосредоточена Окуда, — будем верить, что они добыли антидот. Манами поворачивает к нему голову, приспуская маску, и кивает. Такэбаяши же ругает себя за минутную слабость, поднимая домиком брови. Отец бы его высмеял, если бы сейчас видел.. А смог бы он сам сделать что-то большее в такой ситуации? Искусственно выведенные вирусы особо опасны, так как на создание антидота необходимо огромное количество времени, если создать его вообще возможно. Смог бы отец спасти его друзей, если бы был здесь? И если да, неужели просто бессилен сам Котаро?... В этом классе он долгое время был обузой – не особо хорош в стрельбе, слаб в ближнем бою, – чтобы сейчас попытка просто облегчить состояние одноклассников стоила хоть чего-то. Что тут добавить, если родной отец сказал, что на фоне своих старших братьев Котаро бездарность.       — Такэбаяши, — он спокойно переводит взгляд на Хазаму. Она усмехается, смотря на него несколько мутным взглядом, — поддался искушению впасть в отчаяние?       — Хм… — сын врача привычным движением поправляет очки, возвращая лицу расслабленное выражение. — Для впадения в отчаяние нужен веский повод.       — Нас больных тебе недостаточно? — болезненно фыркает лежащий рядом Мурамацу.       — Если все вернутся с антидотом, ваша поправка станет вопросом времени, — спокойно поясняет Котаро, — если нет, это будет другой вопрос.       — Столько поддержки, — Мурамацу бы развёл руками, если бы тело слушалось чуточку больше. А так позволяет себе лишь привычно ухмыльнуться в зубы.       — Правильный подход к делу, — мрачно тянет Хазама, после чего мечтательно зажмуривает глаза. — И во втором случае не хороните мой прах в могиле – вполне можно смыть его в унитаз.       — Хазама, это уже слишком, — хмуро косится на Кирару Мурамацу, на что она поднимает брови и улыбается, роняя голову набок, что короткие пряди её тёмных волос падают на лицо и липнут к нему, но сил убрать их она не находит.       — Чем плохо смыть прах в унитаз? Можете, конечно, попробовать призвать мой дух, но это не так оригинально. Мурамацу снова косится на подругу как на душевнобольную. Все они – члены банды Тэрасаки – считают Кирару своей девчонкой, но её чёрный юмор и шутки на грани смеха и ледяных мурашек по шее порой вынуждают их не только ёжиться, но и кошмары видеть по ночам. И Такуя почти молится, чтобы сейчас не уснуть: после слов Хазамы точно приснится какая аморальная богохульная хрень. А ведь Мурамацу даже не считает себя верующим.        Такэбаяши немного зависает, слушая болтовню друзей. Кажется, теперь ему ясно, почему у парней синяки под глазами... Но как они находят силы в таком состоянии шутить?.. Как Хазама вообще шутит о подобном в таком состоянии, когда отравлена смертельным вирусом? Или из-за того, что она шутит о смерти, смерть кажется нереальной? Недосягаемой. Будто они не имеют к ней никакого отношения. Странный эффект. Что-то вроде обратной психологии или как это называется? Такэбаяши сомнительный психолог. Но почему-то уверенность возвращается к нему. Готовность взять на себя ответственность за происходящее позволяет ему вновь собраться с силами и вернуться к делу.

***

      — Такэбаяши-кун! Тонкий голос Окуды тут же привлёк его внимание, она скинула маску, указывая в сторону приближающегося вертолёта. На её лице смешались радость и волнение: они вернулись, но с антидотом ли?        Когда вертолёт приземляется, Окуда и Такэбаяши спешат к ребятам, что спешно спрыгивают на землю. Исогай с улыбкой машет им, и Манами машет в ответ. Обычно тихонько стоящая в стороне Окуда сжимает кулаки у сердца и с неожиданной решительностью подаётся к одноклассникам, громко спрашивая, как всё прошло. "Вирус не смертелен" и "антидот у нас" стали главными фразами, которые ребята начали говорить друг другу один за одним.        И пусть жар не спал и отвратительные ощущения в теле никуда не делись, заболевшим ребятам показалось, что с их шей сняли удавки. Они буквально смогли с облегчением выдохнуть и вдохнуть уже полной грудью воздух с осознанием: всё закончилось.       — Канзаки-сан! — Каяно буквально прыгнула на колени Юкико и не сдержала счастливых слёз. — Я так рада! Вирус не смертельный, а я так испугалась!       — Всё хорошо. Я в порядке, — тепло улыбается Канзаки. Бедная Каяно, ей наверняка было очень страшно. Юкико мягко гладит подругу по голове, слышит смех Курахаши рядом, думает о том, как за какой-то час они все успели испугаться смерти, выдержать тяжёлые симптомы и как уже завтра будут на ногах с новыми силами. Всего лишь час. Бывает же такое..        Недалеко смеются Нагиса и Сугино, последний, узнав о победе над Такаокой Шиоты, несильно ударяет друга кулаком: а неплохо! Нагиса лишь смеётся, поднимая перед собой руки – ведь ничего подобного, всё это такие мелочи на фоне всего, что со всеми ними случилось. Тот же Тэрасака всё это время болен был и ничего, уже весело и воодушевлённо Такэбаяши душит, а сын врача просто пытается рассказать, как общее состояние ребят. Но Рёме так плевать: живы они, чёрт побери, жи-вы! Да чего ещё можно желать? Тэрасака смеётся, кулаком грубовато закручивая висок Котаро. Даже удивляется: этот неуклюжий хлюпик, а всё это время тащил на себе ситуацию. А Рёма даже не замечал этих качеств Такэбаяши.        Окано прибегает к Маэхаре с водой и таблетками, и он почти жадно их глотает, даже вопросов не задаёт, что Хината не сдерживает смеха и облегчённо садится на корточки, ловя смех Накамуры, что начинает шутливо хлопать её по спине. Исогай рассказывает другу, как всё прошло, что учителя пока не вернулись. Где-то в стороне Окаджима кидается на Яду, а она спешит отстраниться да с ироничной улыбкой заметить, что раз есть силы свои шуточки отпускать, значит, жить будет.        Беатрис тепло улыбается, облокачиваясь о стену. Как хорошо.. Всё наконец-то закончилось. Её взгляд медленно проходится по счастливым лицам одноклассников. "И никто из них не может быть не собой..."        Карма стоит с другой стороны веранды, сложив руки в карманы, и с улыбкой, тихо усмехаясь, смотрит на ребят. Да и ладно, в целом всё было неплохо. Зато теперь они могут похвастаться тем, что в свои-то подростковые годы сражалась с убийцами, да со вкусом. Вспоминает, как хлопнул его по голове дядя Ню. Фыркает, недовольно кривясь. Взяли и повернули против них их же слова. Но, если честно, это такая мелочь.. Карма находит взглядом Беатрис. К ней подошла официантка, что, видимо, осталась после своей смены помочь ребятам. Она беспокойно, но с улыбкой что-то спрашивает у Беатрис, и Мотидзуки с вежливой улыбкой отвечает. Но переживать не о чем. Бетс сможет перенаправить официантку к Карасуме, а уж он пусть разбирается со свидетелем. Это всё детали. Куда больше Акабанэ обдумывает другие вещи..        Перед глазами Кармы сцены боя с Такаокой. Как тот избивал Нагису – он же ни разу не боец. Как Нагиса победил Такаоку, и Карма почувствовал, что сердце пропускает удар. Талант убийцы... Если Нагиса захочет, сможет убить и Карму с такой же мирной улыбкой? От этих мыслей Акабанэ делает шаг в сторону и облокачивается о стену. Внутренний параноик явно ночью будет будить его из-за любого шороха. Снова находит взглядом Беатрис. Официантка уже ушла, поэтому Бетс погрузилась в себя, задумчиво цепляя прядь своих волос. Она распустила их, когда заметила внимательный взгляд Кармы, направленный на её шею. Смотрел же он на наливающиеся на девичьей шее синяки от грубых пальцев Такаоки. Ублюдок, Карма пожалел, что оставил парней связывать его. Надо было минимум переломать ему руки, прежде чем сдавать в психушку – всё равно они ему больше не понадобятся. На секунду хочет притянуть к себе ладонь, чтобы погрызть ноготь, но тут же себя одёргивает. Чёрт, и откуда у него эта привычка? Но окончательно расслабиться просто не получается.        Карма снова и снова прокручивает в голове, как Такаока схватил Бетс за шею и поднял над землёй словно безвольную куклу. И даже её удар не заставил его её отпустить. Карма едва помнит, как выхватил револьвер у Хаями, как наставил его на того ублюдка в полной готовности нажать на спусковой крючок. Даже оклик Карасумы донёсся до него как издалека, слова, что он может задеть Беатрис, казались абсурдом – он знал, что может попасть строго в Такаоку. Коро снова бросил своё "не убивать", а Карме так и хотелось насмешливо огрызнуться: неужели против жизней Бетс и Нагисы-куна не поставить жизнь Такаоки? Коро сказал Карасуме стрелять, если поймёт, что те двое в смертельной опасности. Но ситуация и так казалась Карме просто хуже некуда. Но Беатрис смогла вырваться из хватки с помощью спрятанного за юбкой ножа. Хаями тогда подалась к Карме, спокойно опуская ладонь на револьвер и вынуждая Акабанэ чуть его опустить, и напомнила, что Беатрис сильная девушка и без боя не сдастся. А Карма скрипнул зубами, вспоминая, как перед поездкой Беатрис демонстрировала ему новый прикид, а также нож, который спрятала по урокам Bitch-сенсей. Карма был уверен, что ей не придётся использовать нож.        В короткие секунды мелькает такая мысль... Что он просто прячет в злости чувство вины. Господи, да это же не про него. Какое, мать его, чувство вины? Высмеивает такие мысли, а потом сам же начинает прокручивать в голове, как Такаока бьёт Бетс, она испуганно сворачивается от боли клубочком, боится за Нагису, пытается встать, но у неё не выходит. Ей больно. Ей страшно. А он просто стоит и смотрит. Ещё с того дня, когда забрал её от отца, когда впервые задумался, как себя чувствуют жертвы насилия, он дал себе слово, что не позволит никому поднять руку на Беатрис. Карма с детства часто влезал в драки и нередко был их инициатором. Но он не из тех, кто поднимет руку на девушку или парня, если они не представляют для него угрозы. Самоутверждаться за счёт слабых? Он никогда не был к этому склонен. А вот старшеклассники или ещё какие уличные пацаны, которые ещё и с битой в драку пойти могут – это по части Кармы. Он даже не сдерживается. Девушки.. Что ж, ставить на место приходилось. Но без лишней жестокости – да и в чём кайф бить хрупкую девушку? Пусть Карму кто считает психопатом, у него с головой всё в порядке.        А после того, как сблизился с Бетс... Казалось бы, она любит боевые искусства, может защитить себя, воспринимает жестокость не так остро, как другие люди. Но, глядя на неё, Карма задумывается о собственной жестокости. Где же эта тонкая грань? Между жестокостью, которую она презирает, которой опасается, и жёсткостью, которой восхищается в нём, какую может воплощать в себе. Где эта грань для самого Кармы? Кажется, и Коро упоминал что-то такое. Здоровая жажда крови. Насмехается сам над собой. Он стал так часто об этом задумываться. Читал бы осьминожка мысли, наверняка бы покрылся своими самодовольными зелёными полосами: Акабанэ Карма задумался о своих поступках. Очень смешно.        Но как иначе, если он нарушил слово, данное самому себе? Если Беатрис могли задушить, избили, а он просто стоял и смотрел. И плевать, что Такаока шантажировал их антидотом и другим ребятам и учителям было не тяжелее выносить это, чем ему. Бетс не должна была снова стать жертвой насилия со стороны мужчины. Карма был там. И ни черта не смог сделать.        Беатрис оглядывается, и они с Кармой встречаются взглядами. Она осознаёт, что он смотрит на неё в упор, но Акабанэ, хоть Бетс его на этом и поймала, не отводит взгляда. Бровь Беатрис так и выгибается в вопросе. На лице Кармы мелькает усмешка, но голова чуть опущена и взгляд, мягко говоря, мрачен. Если есть повод почувствовать себя неловко, то Беатрис его нашла. Что с ним? Кажется, ещё в вертолёте все смогли расслабиться, а сейчас, когда ребята получили лекарства, радоваться бы с остальными. Но Беатрис немного.. морально разбита. Живот побаливает, она сухо думает о том, что её ждут новые синяки на теле, а ещё что подпольный врач говорил кожу снова не травмировать, если она хочет, чтобы пигментные пятна скорее ушли. Но, видимо, стоит потом обратиться к Хазаме: она же может глянуть, нет ли на Беатрис порчи какой? А то всё это смахивает на совершенно не смешную шутку.        Беатрис первая отводит взгляд в сторону. Она не может знать, о чём думает Карма. Она просто чувствует себя униженной. Ещё в тот миг, когда все ребята подбежали к ней и Нагисе.. Нагиса парень, говорят, что шрамы мужчин украшают, а, говоря о драке, некоторые парни и вовсе могут пошутить про боевое крещение – не поощряется в Японии, но среди друзей посмеяться могут. С девушками дело обстоит иначе. Это же некрасиво и неприлично. На девичьем теле не должно быть синяков, полученных в драке. Вроде, и чёрт бы с этими негласными этическими устоями.. Но не так просто перестать переживать о чужом мнении, когда с детства рос под строгим правилом идеальной репутации.        А Беатрис почувствовала ещё иррациональный страх, что ребята узнают, что она и без того большую часть жизни насилие сносила. Если она нашла в себе силы признаться в этом паре близких друзей, то чтобы все об этом узнали... Беатрис аж стало плохо. Когда девочки спрашивали о её состоянии, Мотидзуки боялась увидеть настороженность. Но увидела их искреннее беспокойство. Когда Беатрис осознала, что чужая кровь начала застывать на шее, ожидала увидеть отвращение на лицах ребят. Но услышала лишь честные злые комментарии за неё от парней в сторону Такаоки и искренние слова поддержки от девочек. Окано подбадривающе улыбнулась и протянула ей платок. Она даже не поморщилась от отвращения.       — Беатрис-чан, ты как? — вспомнишь солнце, вот и лучик. Мотидзуки улыбнулась, переводя взгляд на подошедшую к ней Окано. И не сдержала шальной мысли: вау, наша гимнастка отошла от Маэхары впервые с момента, как они вернулись.       — Намного лучше. Спасибо за платок. Я постираю и верну его.       — Да не бери в голову, можешь оставить себе, — улыбается в ответ Окано, — после этой жуткой битвы тебе явно надо отдохнуть. Отдохнуть? Наверное. В целом-то Беатрис уже пришла в себя.       — Как ребята?       — Те таблетки только начинают действовать, так что потихоньку, — посмотрела в сторону ребят Окано, — Такэбаяши-кун сказал, что им нужно хорошо поспать. Да и те из нас, кто не был заражён, тоже с ног валятся от усталости.       — Не удивительно, — хмыкает Мотидзуки.       — Мне всё ещё не по себе, — запускает ладонь в короткие волосы Окано. — Я позвала к себе Мэгу. После той поездки в Киото спать по одному на комнату скучно, не думаешь? Хочешь с нами? Беатрис совершенно этого не ожидала. Но.. Если честно, она сама уже думала о том, что сегодня её наверняка будут мучить кошмары. Её кошмары.. Её монстры выбрались наружу в эту ночь. Такаока вытащил на свет всё, что она так старалась спрятать поглубже. Как и говорила Bitch-сенсей... Все сокровенные страхи Беатрис, которые показали себя в самый неподходящий момент. Но в то же время... Именно потому, что они показали себя, Беатрис задумалась о том, как с ними бороться. Прекратить прятаться и встретиться со страхами лицом к лицу.       — Буду рада.       — Тогда ждём тебя! Окано с улыбкой подмигивает Беатрис и направляется к Катаоке. То сражение в гостинице было просто сумасшедшим. Правда.. Им всем нужен отдых и крепкий сон.        Выпив лекарство, Тэрасака буквально разваливается рядом со своими ребятами. Йошида тоже плюхнулся прямо здесь: им настолько влом идти в номера, что они не сговариваясь решили остаться на ночь на веранде. А что? Матрасы и одеяльца есть, что ещё надо? Рёма кидает взгляд на Кирару. Она ждёт, чтобы лекарство подействовало, и всё же собирается пойти в номер. Оно и правильно – считает Тэрасака. Не хотелось бы, чтобы ей стало хуже. Ну там, простынет ещё. Конечно, тут жарко и всё в этом духе, но хрен их знает, какие побочки у этого вируса. Или что это? Ай насрать, главное, живы.        Тэрасака сам бы себе удивился, что улыбается насмешливо, но вполне себе искренно, глядя на счастливые улыбки ребят, осознавших, что всё хорошо. Ха, да жар ещё не прошёл – отмахнётся Рёма, если кто спросит. Хотя кто его спросит? Все сами с этими дебильными улыбками ходят. Его взгляд цепляется за Беатрис, только что разговаривавшую с Окано. Весьма забавно, но Тэрасака ощутил по отношению к Мотидзуки уважение: выйти против того психа и вполне достойно продержаться не каждый бы из них смог. Ей он этого, конечно, не скажет. Много чести Воронёнку. А ведь, не цепляйся она к Карме, Рёма бы держал её на уровне Канзаки или Окуды: милое личико, мозги варят, не слишком шумная. Но с Кармой она проводит слишком много времени. И каков итог? Карасу-чи начала его подстёбывать. Ну обнаглела же? Вот только она не Карма, и в какой-то степени в Рёме просыпаются старые повадки: он немного мстит Карме через Карасу-чи, а она не так невозмутима, как Акабанэ.        Впрочем, он не соврал, когда сказал, что она не такая мерзкая, как Карма. Она может огрызнуться, но не трогай её, и поговорить с ней на равных проще простого. Интересно, как на это смотрит сам Карма? Тэрасака переводит взгляд на Акабанэ, что стоит, привалившись к стене, и кидает внимательные взгляды на Беатрис. Рёма никогда не разбирался в отношениях, чаще их высмеивал и, если честно, до сегодняшнего дня он честно считал, что Акабанэ с Мотидзуки прикалывается больше, чем реально чувствует к ней хоть что-то из того, что называется, во-первых, чувствами, во-вторых, искренними. Да серьёзно! Тэрасака чаще видел, что Карма подшучивает над Беатрис, чем даже нормально общается, как с теми же Нагисой или Сугино. А его поцелуй в тот день, когда из-за Рёмы чуть не пострадали одноклассники? Да он поцеловал её и, пока бедная девочка нещадно краснела, фоткал и стебал Накамуру. Да ладно, даже сегодня! Пытал того киллера, а потом с тюбиком какой-то херни пристал к Мотидзуки, будто был готов и над ней поиздеваться. Пахнет тут чувствами? Ха! Да Рёме Беатрис было почти жалко. Не принц из сказки, а самый настоящий дьявол.        Иногда Тэрасака сомневается, что Карма вообще способен чувствовать, переживать, соболезновать. Он известен по школе как жестокий человек, он может смеяться над другими, издеваться над ними, чуть не избил своего бывшего классного – хотя Рёма знает того урода и пошёл он нахрен. Может ли такой человек любить? "Ага, десять раз своим сердцем, что ядрёнее его обожаемого красного перца", — высмеял бы раньше Рёма. Если бы своими глазами не видел, как Карма схватил за руку Беатрис, когда она собиралась идти к Такаоке. Карма не сказал ей ни слова. Но его жест мог показаться почти отчаянным. В отношении этого придурка Рёма ни в чём не уверен. Но если то импульсивное действие и взгляд, который Тэрасаке не понять, не говорят о чувствах Акабанэ по отношению к Воронёнку, то Рёма и правда даже представить не может, что такое эта любовь, о которой столько любят талдычить.        Чёрт, он правда сейчас так подумал? Тэрасака закатывает глаза и падает на подушку. И почему он обратил на это столько внимания? А чёрт его знает. Может, просто потому, что впервые Карма показался ему не просто самоуверенным придурком, но человеком, с которым всё же можно иметь дело.

***

       Беатрис глухо стонет, рассматривая своё отражение в зеркале. Чёрт, на её шее начали появляться следы от пальцев Такаоки. Вообще не смешно! На шее! Она тщательно помылась, вымыла волосы, но, к сожалению, синяки не смываются ни водой, ни гелем для душа. Устало вздохнув и спрятав лицо в ладонях, Беатрис пытается найти в этом всём хоть что-то хорошее. Ценный опыт, который они получили? Хорошие советы от учителей? Битва с про? Такое точно не забудешь, но вот Беатрис явно бы прожила и без этого.        Ничего не поделаешь. Мотидзуки надевает тканевые бриджи светло-зелёного цвета и в тон футболку с изображениями тёмно-зелёной листвы, а также закидывает вперёд волосы. С собой берёт только телефон на всякий и идёт в номер Окано. Действительно радует, что не придётся быть одной этой ночью. Меньше всего хочется сейчас слушать тишину, а вот Карма, протяжно зевнув, сразу ушёл спать, Беатрис слова сказать не успела. Эх.. Чуть улыбнувшись, она стучит в комнату одноклассницы. По ту сторону раздаётся грохот, что Беатрис вздрагивает, и слышится смех, а за ним хриплый крик:       — Открыто! — неуверенно открыв дверь, Беатрис заглядывает в комнату. Окано, что явно свалилась с кровати – ноги, запутанные в одеяле, лежат на кровати, а сама гимнастка на полу – улыбается, глядя на гостью вверх тормашками. Катаока стоит на кровати на коленках с протянутыми к подруге руками, будто только-только пыталась её поймать.       — Не помешаю? — тихо смеётся в ладонь Мотидзуки.       — Да заходи давай! — пока Беатрис заходит, Окано предпринимает попытку выпутать ноги из одеяла. — Позор на мои навыки! Мэгу, спасай!       — Давай руки, — улыбнулась Катаока, протягивая подруге руки. Хината охотно за них ухватывается, и Мэгу подтягивает гимнастку назад на кровать.       — Всё, жить буду. Сдув прядь волос с глаз, руками распутывает одеяло Окано. Беатрис не сдерживает улыбки и проходит к кровати. Катаока отсаживается чуть в сторону, освобождая место, и Мотидзуки садится к девочкам на кровать. Выпутавшись, Хината откидывает одеяло в сторону и довольно потягивается. На ней нежно-розовый комбинезон-ночнушка в виде шорт и майки, а на Катаоке клетчатые штаны бежево-коричневых оттенков и коричневая майка с широкими лямками и квадратным вырезом.       — Как ты, Беатрис-чан? — улыбается Мэгу.       — Всё хорошо, — кивает Беатрис, подбирая под себя ноги, — надеюсь только, что больше никогда не увижу этого человека.       — Тоже об этом думаю, — вздохнув, кивает Катаока.       — И не говорите, — скрещивает на груди руки Окано, — да и все эти киллеры.. Не то чтобы они плохие, они просто выполняли свою работу. Но у меня из-за них жизнь перед глазами пронеслась.       — По тебе было не сказать, — позволяет себе усмешку Беатрис. — Когда ты одним ударом вырубила того якудза, даже бровью не повела.       — А сама-то, Беатрис-чан! — возмущается Окано. — Когда ты вышла против Такаоки-сенсей, я почти инфаркт словила.       — Вот-вот, — кивает Мэгу.       — Вы позвали меня сюда, чтобы отчитать? — Беатрис поднимает руки над головой, изображая ладонями домик. — Пожалейте.. — Катаока не сдерживает улыбки и касается ладонью плеча Окано, успокаивая её.       — Главное, что все в порядке. Да, Хината? — гимнастка пожимает плечами и с улыбкой падает на кровать.       — Если честно, я просто поверить не могу, что всё закончилось. Извини, если я резка, Беатрис-чан.       — Нет, это вы извините: заставила вас поволноваться.. — раньше Мотидзуки просто не задумывалась о чувствах других. Просто страстно оберегала собственные.       — Всё, не будем о плохом. Улыбка старосты всегда действует успокаивающе. Иногда Беатрис удивляется, когда понимает, насколько легко поддаётся настроению Катаоки. Мэгу определённо умеет держаться: она вежлива и услужлива, поэтому девушки очень быстро к ней проникаются, при этом у неё есть стиль, что Беатрис заметила ещё во время встречи в парке аттракционов. А ещё Катаока обладает поистине волевым характером и может поставить на место даже парня. Не удивительно, что они с Исогаем тянут за собой весь класс. Но при всём при этом..       — Катаока-сан, могу я задать.. немного личный вопрос? — мягко спрашивает Мотидзуки. Мэгу вскидывает бровь, и обе девушки с интересом оглядываются на одноклассницу.       — Конечно, задавай.       — Из-за чего ты попала в класс Е? У тебя же отличные оценки.       — А, это.. — Катаока улыбается, опуская руку рядом с собой и перенося на неё вес. — Я немного расслабилась с учёбой, и мои оценки снизились. Так и попала.       — Неправда! — Окано резко подалась вперёд, вставая на четвереньки и сверкая взглядом светло-розовых глаз. — Мэгу всегда отлично училась! Но она слишком часто позволяет людям пользоваться своей добротой! Одна стерва повесила на неё своё обучение, поэтому у Мэгу и не оставалось времени на собственную подготовку.       — Ладно тебе, Хината, — на вспыльчивость Окано Катаока лишь посмеялась, после посмотрела на удивлённо чуть раскрывшую глаза Беатрис, — у всех у нас свои слабости. Возможно, я просто хотела, чтобы во мне кто-то нуждался.       — Не перекладывай на себя ответственность с больной головы, — отрезает Окано и скрещивает на груди руки, вздёргивая носик.       — И всё же, — спокойно реагирует Катаока, — Коро-сенсей помог мне с этим. И думаю, в этом классе мы ценим труд друг друга даже больше, чем ребята главного корпуса.       — Твой труд ценят и в главном корпусе, — Окано чуть хмурит брови и тяжко вздыхает, — раз до сих пор за тобой бегают.       — За тобой бегают парни из главного корпуса? — удивлённо смотрит на старосту Беатрис. Повисает тишина. — Я.. Что-то не то спросила? — на виске Катаоки появляется испарина, и она прикладывает ладонь ко лбу, вздыхая:       — Просто... Если бы за мной бегали парни, это бы ещё куда ни шло...       — Что?.. — Окано и Катаока синхронно удручённо вздыхают.       — Сколько писем ты уже получила? — смотрит на подругу Хината.       — Кажется, около шестидесяти или семидесяти... — поникла Мэгу.       — Это от кого?... — округляет глаза Беатрис. Девушки снова синхронно вздыхают.       — Одна второгодка упорно признаётся Мэгу в любви, — поясняет Хината.       — Девушка?! — краснеет Беатрис.       — По-моему, я нравлюсь только девушкам... — опускает голову Мэгу, массируя висок. Беатрис выпадает в каплю. С таким ей сталкиваться не приходилось.       — Наверное, мы недостаточно женственны.. — Хината смотрит в сторону, цепляя прядь своих коротких каштановых волос. — Иногда я завидую тебе, Беатрис-чан. Ну, или таким, как Канзаки-сан – она такая изящная.       — Но это же глупости, — чуть хмурясь, задумчиво окидывает взглядом одноклассниц Мотидзуки, — нет же никакого эталона красоты или поведения. Это всё индивидуально для каждой девушки.       — Легко так говорить, когда сама очень милая, — пожимает плечами Окано, — но, думаю, это ещё от семьи зависит. Беатрис-чан, твой отец же бизнесмен? И отец Канзаки-сан, я слышала, весьма строгий человек. Кажется, глава какого-то адвокатского бюро или вроде того. Вас явно строго по правилам этикета воспитывали – и это меня даже пугает, — Беатрис едва заметно вздрагивает. В блестящих манерах есть свои плюсы. Но, если честно, когда эти манеры начинают душить тебя.. Когда за любую ошибку или неверный тон ты сталкиваешься со строгими нотациями или наказаниями, все манеры кажутся не более чем налётом благородства, который скрывает грязь и чёрствость. — У меня в семье всегда было наоборот. У меня два брата, родители работают в тренажёрном зале. По-моему, кроме как о спорте, мы вообще ни о чём не говорим, — чуть улыбнувшись, Хината вытягивает перед собой ноги и окидывает их взглядом. — Нет, мне всегда очень нравилась гимнастика.. Просто... Иногда я думаю, не нужно ли мне быть более утончённой или типа того.       — Понимаю тебя в этом, — с улыбкой смотрит на подругу Катаока, после чего малость иронично замечает, — хотелось бы нравиться не только девушкам.       — По-моему, вы не видите всей картины, — заправив прядь волос за ухо, привлекает к себе внимание одноклассниц Беатрис, — Катаока-сан, Ирина-сенсей говорила мне, что у тебя действительно модельная фигура, — Мэгу удивлённо поднимает брови, — а ты, Хината-сан. Карасума-сенсей говорил, что ты из сильнейших среди девушек. И наши парни тебя за это уважают.       — Думаешь.. — Окано опускает взгляд, и её щёк чуть касается румянец. Сила среди японских девушек не то чтобы очень почитается.. Но в классе убийц дела обстоят совершенно иначе.       — Знаю, — Беатрис улыбается, в подтверждение своих слов кивая. — Мне даже льстит, что ты в чём-то мне завидовала, — Хината поднимает взгляд, непонимающе вскидывая брови. Тут уже Беатрис чуть смущённо опускает взгляд, — потому что я восхищаюсь, какими открытыми вы можете со всеми быть. Катаока-сан, ты не боишься быть прямолинейной и можешь отстаивать интересы всего класса. А ты, Хината-сан, не переживая, что о тебе подумают, всегда честно говоришь, что думаешь. Это действительно здорово. Неожиданно Катаока и Окано рассмеялись, чем вогнали Мотидзуки в ещё большую краску.       — Не подумала бы, что ты переживаешь о таких вещах, — сквозь смех замечает Мэгу, и Беатрис отводит смущённый взгляд в сторону. Хината снова подаётся вперёд, заглядывая в глаза Мотидзуки.       — Знаешь, странная вы всё же с Кармой пара! — вдруг заявляет гимнастка.       — Карма-то тут при чём... — неловко бурчит Беатрис, прижимаясь к коленкам.       — Ты такая милая, — со смехом наклоняется Окано, — как представлю тебя рядом с парнем, который сегодня заливал васаби и горчицу в нос убийцы, картина мира ломается.       — Точно, — с улыбкой вздыхает Катаока. — Слушай, а какой Карма?       — То есть? — с вопросом смотрит на старосту Беатрис.       — Он, конечно, умён, — поясняет Мэгу, — но при этом ленив, да и его характер.. не самый приятный. Но ты же встречаешься с ним вне стен школы?       — И правда, интересно, — согласно кивает Окано. Беатрис зависает, прокручивая в голове время, которое проводит с Кармой. Дома он.. разговорчивее, наверное. Более открыт и.. нежен? Это явно не те вещи, которые он захочет выставлять напоказ. В конце концов, ему вовсе не нужно, чтобы Коро находил новые поводы сделать запись в своей книжке о любовных интрижках учеников. Да и без этого он не стал бы выставлять чувства на всеобщее обозрение. Даже шутки Накамуры на эту тему не проходят, потому что Карма всё оборачивает каким насмешливым комментарием. Быть в центре внимания явно не в приоритете для Кармы. А использовать свои чувства он никому и шанса не даст. И Беатрис в этом плане его понимает. Не особо хочется трепаться о личных вещах..       — Просто такой, какой есть.        Катаока отчего-то не сдерживает улыбки. Беатрис явно не из тех, кто любит поговорить о своих отношениях. Но Мэгу кажется, что всё и так отчётливо видно в зелёных глазах брюнетки. Наверное, с ней Карма всё же немного другой. В противном случае Беатрис просто бы не смогла произнести эти несколько простых слов с такой негромкой тёплой интонацией. Странный парень, этот Акабанэ Карма. Но если только от мыслей о нём Беатрис так улыбается, то Мэгу этому даже самую малость завидует. В голове Катаоки мелькает такая мысль.. Интересно, сможет ли она когда-нибудь честно сказать, что думает об одном темноволосом друге...       — Соболезновать тебе или радоваться за тебя, — с улыбкой поднимает брови Окано. В её голове мелькает ещё одна мысль, и она озвучивает её, особо не задумываясь. — Слушай, а не будешь против, если я буду звать тебя менее формально?       — Я не против, — улыбается в ответ Мотидзуки.       — Всё думала, как твоё имя можно сократить, — задумчиво скрещивает руки на груди Хината, садясь в позу лотоса, — Беатрис-чи или Мотидзуки-чи... Карма же тебя "Бетс" называет? — "Привет шуткам про Бэтмена..." — мысленно саркастично смеётся Беатрис.       — Можете называть, как удобно, — пожимает плечами Беатрис, а сама думает, что готова принять любые обращения, кроме кличек, которые ей даёт Тэрасака: то лунная, то воронёнок...       — Хм... — Окано задумчиво закрывает глаза. — Бе-чи? Беа-чи? Беата-чи? Цуки-чи, может быть?.. — Хината явно залипает. Фамилии подруг легко поддаются сокращению, но с длинной фамилией и иностранным именем как-то тяжелее.       — Да можно просто "Беатрис", — не сдерживает смешка в ладонь Мотидзуки.       — Ко мне тоже можешь обращаться проще, — с улыбкой смотрит на Беатрис Катаока.       — Тогда.. Мэгу? — Беатрис не может сдержаться, и на её губах так и появляется улыбка.       — Беатрис, — одноклассницы обмениваются взглядами и улыбаются, на что Окано твёрдо кивает.       — Хорошо, будешь Беата-чи!        Звук так легко произнесённого имени действительно имеет какой-то магический эффект. В Японии принято обращаться по фамилии. Имя же интимно настолько, что, как правило, по нему обращаются действительно редко. Даже муж с женой могут чаще обращаться друг к другу по фамилии. Конечно, бывают исключения. Например, Нагиса предпочитает, чтобы к нему обращались по имени. Карма сказал Коро, чтобы тот не стеснялся звать его по имени, да так повелось и среди ребят класса Е. К Беатрис сначала обращались по фамилии, но она была не против и личного обращения, хотя ребята, разумеется, сохраняли все формальности. И даже так..        Беатрис нравится слышать, как девочки к ней обращаются по имени. Нравится обращаться к ним по имени. Это говорит о том, что они стали ближе, правильно? Их разговор перетекает в русло спорта: Хината рассказывает о гимнастике, Мэгу о плавании, а Беатрис о боевых искусствах. Смех разносится по комнате, и Беатрис сама не замечает, как начинает более открыто и даже эмоционально делиться какими-то случаями со своих старых тренировок. На этом бы им и остановиться... Но они упустили момент, когда начали демонстрировать фишки разных видов спорта. В этот раз они запутались в одеяле втроём. В активных попытках спастись из лап коварного одеяла, они столкнулись с усталостью, которая до этого временно отошла на второй план. Едва выпутавшись из одеяла, подруги так и уснули на одной кровати – благо, на ней с успехом и четыре человека поместиться могут. Сон наступает быстро. Ни одну из них и не думают трогать кошмары прошедшей ночи.

***

       Наверное, в силу своей активности и сногсшибательной жизненной энергии днём Окано может что угодно снести как дерзким словом, так и точным ударом, а ночью после всего спит как убитая. Но под утро в каждой клеточке тела гимнастки просыпается жажда действия… Ведь только так можно объяснить, почему Окано начинает вертеться, принимая всевозможные положения, которым любая другая гимнастка позавидует. И вот, вновь не удовлетворившись принятым положением, Окано сонливо хмурится и разворачивается, рукой пытаясь нашарить подушку. Неожиданно она рукой зарывается в чьи-то волосы… Не открывая глаз, Окано перебирает их в ладони, пытаясь сообразить, что это…        Наконец до не до конца проснувшейся Хинаты доходит суть происходящего, и она разлепляет глаза, смотря на чёрные волнистые волосы в своей руке. Зависнув на добрые секунд пять, Окано принимает сидячее положение и смотрит на Беатрис, что подобрала под себя ноги, свернувшись клубочком, и зарылась носом в подушку. Волосы же брюнетки буквально рассыпаны по всей подушке и ниже, и Окано даже заглядывается. Они спутаны за ночь, но всё равно такие красивые.        Выпустив волосы подруги из руки, Хината касается пряди своих коротких волос и задумчиво слегка теребит её. Окано никогда не отращивала волосы. Куда там, она из семьи спортсменов. Росла со старшим братом, сидела с младшим, и со всеми носилась по площадкам, играла в тот же футбол, потом гимнастикой увлеклась – с длинными волосами банально неудобно. Короткие же волосы – практично и ухожено. Изредка, тем не менее, стали мелькать мысли отрастить волосы. Не то чтобы Окано прям хотелось.. Просто посмотришь на мягких и красивых Беатрис и Канзаки с длинными волосами, невольно задумаешься. "А Маэхаре, интересно, как больше нр…" — мысль едва начала выстраиваться, как Окано мотнула головой, прогоняя её. Ну только таких мыслей и не хватало! Какая разница? "Маэхара, тебя слишком много в моих мыслях!" — скрипит зубами Хината, зарывшись ладонями в короткие волосы и лохматя их.       — Знаешь, Хината, я с тобой на одной постели спать больше не буду, — Окано подпрыгивает от добродушной усмешки Катаоки.       — Я разбудила тебя? Извини.. Мысли всякие, — Мэгу принимает сидячее положение, закрывая глаза и мягко наклоняя голову то левым ухом к плечу, то правым.       — Какие мысли после всех этих событий могут так тебя злить? — тихо рассмеялась Катаока, приглаживая светло-русые волосы и собирая их в низкий хвост.       — А, не парься! — Окано заулыбалась, нависая над Мотидзуки. — Беату-чи шорохом не разбудишь.       — И хорошо, пусть ещё поспит, — с улыбкой встаёт с кровати Мэгу. Хината же замирает, когда взгляд её цепляется за шею Беатрис.       — Мэгу…       — Мм? Катаока переводит взгляд на Окано, которая подняла брови домиком и кинула в ответ беспокойный взгляд. Хината протягивает ладонь, колеблется с секунду.. и аккуратно откидывает волосы Беатрис за спину. Мэгу сводит брови на переносице, и они обе замирают, молча глядя на сине-фиолетовые синяки на шее одноклассницы. Окано не сдерживается и прижимает ладонь к сердцу, вспоминая битву с Такаокой..       — Если бы я всё же вмешалась… — шепчет она, вспоминая, как её уже собирался было подсадить Чиба, чтобы помочь забраться к Нагисе и Беатрис. Вот только…       — Он бы всё подорвал, — отрицательно качает головой Мэгу, — лучшее, что мы могли, не отвлекать Нагису и Беатрис и не провоцировать ещё больше Такаоку-сенсей. Конечно, Мэгу права. Но если бы они не справились? Будь всё совсем плохо, Карасума-сенсей бы выстрелил, и даже так..        Окано видит, как спокойно спит Беатрис. Так спокойно – после такого-то кошмара. Всё закончилось. И Нагиса, и Беатрис в порядке – они не пострадали уж слишком сильно. Но пострадали. Окано думает, должна была ли всё же вмешаться после предостережения Такаоки, а сама понимает: много ли она могла бы против этого чудовища? Мотидзуки владеет боевыми искусствами, и даже она долго не смогла продержаться. А Окано? Да, она быстрее Беатрис. Может, в паре у них было бы больше шансов. Или Мэгу права, и она просто спровоцировала бы Такаоку, а так Нагиса смог со всем разобраться.        Что об этом сейчас думать… Просто следы на шее Беатрис.. действительно страшные. Окано невольно касается своей шеи, чувствуя неприятную дрожь, коротко сотрясшую тело. Ужасно… Из мыслей её вырывает прикосновение Мэгу, которая тянет её с кровати, а после аккуратно накрывает Беатрис тонким одеялом. Подруги уходят в ванную, где вместе начинают собираться. Катаока переводит взгляд на Окано, что чистит зубы и задумчиво смотрит вниз. Расчёсывая волосы, староста с улыбкой замечает:       — С Нагисой и Беатрис всё хорошо, но, если ты будешь сильно переживать, они могут начать чувствовать себя виноватыми, — чуть не подавившись и быстро сполоснув рот, Хината возмущается:       — Я чуть не подавилась! Нет, Мэгу, ну серьёзно, я и сама это понимаю! — скинув ночнушку и усевшись на маленький стульчик, Окано включает душ и начинает мыться, параллельно поясняя. — Ночка была сумасшедшая, а Нагиса – ты его видела? А Беата-чи? Легко сказать: не переживай. Да и Маэхара… — говорит тише Хината и неловко сжимает плечи, опускает взгляд, вспоминая его болезненное состояние. Катаока не расслышала последние слова, поэтому повернула голову в сторону подруги, собирая волосы в пучок, чтобы не намочить их.       — Потереть тебе спину? — с улыбкой предлагает она.       — Угу.. — Хината опускает душ, пока Мэгу скидывает вещи, садится сзади подруги и начинает неспешно натирать ей спину. — Слушай.. Помнишь разговор в Киото?       — На тему? — Катаока наклоняет голову вбок, но Окано опустила взгляд, поэтому даже за короткими прядями староста не видит глаз подруги.       — Ну.. Нравится ли нам кто-нибудь.       — Странный вышел разговор, — не сдерживает улыбки Катаока, на что Окано слегка краснеет.       — Мы тогда не ответили… А тебе.. кто-нибудь нравится? — Мэгу слегка поднимает брови. Чего вдруг Хината об этом заговорила?       — Не знаю, прямо ли нравится, — спокойно отвечает Катаока, беря тазик и обливая спину Окано водой, — может быть. Я не задумывалась об этом серьёзно, — Катаока садится рядом и берёт душ, Окано же решает потереть ей спину в ответ. — К чему это ты?       — Знаешь.. Я ведь никогда не влюблялась. Ну.. и ещё младший брат как-то сказал, что в такую грубиянку никто в здравом уме не влюбится. Нет, меня не интересует мнение этого мелкого! — быстро добавляет гимнастка и даже слишком сильно трёт спину Мэгу, что иронично улыбается, чувствуя, как отчего-то нервничает подруга. — Просто думаю.. Я сейчас переживаю из-за одного человека. Не знаю, можно ли сказать, что он нравится мне. И не эгоистично ли это по отношению к другим ребятам..        "Наверное, Маэхара", — мягко улыбается Мэгу, вспоминая, как Хината бросилась к Хирото, когда ему стало плохо. С начала года они с ней немало времени проводят с Исогаем и Маэхарой. Просто как-то так вышло: Мэгу и Юма старосты, вот и общаются. А Хината лучшая подруга Катаоки и Хирото Исогая. Вот и заобщались компанией. Окано строго держала рамки дружбы с Казановой Е-класса, но последние события явно вызвали у неё немало размышлений на этот счёт.        Катаока думает так, потому что сама что-то переосмысляла, пока тянулась эта долгая ночь. Кидала взгляды на Исогая, который занял лидерскую позицию, когда отравили Карасуму. Она и так знала, что он обладает каким-то тёплым обаянием, которое притягивает к нему людей, но впервые так это ощутила. А вот Хината прислушалась к собственным чувствам, когда жизнь Хирото оказалась под угрозой. Эх, всё в лучших традициях романов, которые самой Окано совершенно не интересны. Не сдержав улыбки, Катаока разворачивается лицом к Окано, что вопросительно поднимает брови.       — Не думаю, что переживать о ком-то больше, чем о других, – эгоистично. На то эти люди нам и близки.       — Думаю, что так, — облив спину Мэгу водой, смывая пенку, Хината поднимается и вытягивает вверх руки, потягиваясь. На её лице появляется улыбка, — а ведь всё хорошо, да? Впереди ещё каникулы, мы в порядке, а после и к тренировкам вернёмся, — закинув на шею полотенце, Окано с загоревшимся взглядом оглядывается. — Кстати, Мэгу, я такое придумала!       — Что же? — с улыбкой берёт своё полотенце Катаока.       — Мои атаки ногами против Коро-сенсей не особо эффективны. Но если в обуви будет нож, тогда это хотя бы сможет его ранить!       — Звучит неплохо. Девочки надевают купальники, Катаока же по-доброму смеётся над энергичностью Окано, что сначала напереживается на месяцы вперёд, а потом как ни в чём не бывало будет улыбаться и выдумывать интересные техники боя с антиучительским ножом, основанные на ногах. Не просто так Окано стремительно догоняет в боевых навыках Беатрис – Хината от природы невероятно активна, так с родителями-тренерами развила неплохую физическую форму. А не скажешь же по невысокой девушке с блестящими светло-розовыми глазами.        Подруги выходят из ванной в купальниках и спортивной форме их класса поверх и переводят взгляды на Беатрис, что как раз заправляет постель. Она оглядывается и улыбается, кивая в сторону окна:       — Мы весь день проспали, да?       — После такой ночи удивительно, что не сутки, — рассмеялась Окано, после чего бодро подошла к Мотидзуки, — Беата-чи, сразишься со мной, когда тренировки в классе возобновятся? — Беатрис удивлённо смотрит на гимнастку, если честно, чувствуя небольшое разочарование в своих навыках после битвы с Такаокой. С другой стороны, поэтому и тренироваться надо.       — Буду рада, — с улыбкой кивает Беатрис. Окано широко улыбается в ответ.       — Мы купальники надели. Может, уже вечер, но там всё равно тепло! Мы обязаны отдохнуть, пока есть время! Особенно вам с Нагисой отдохнуть надо после всего, — Катаока и Беатрис издают смешки, последняя указывает в сторону двери.       — Я тогда пойду переоденусь. Увидимся внизу, — Окано кивает и наклоняется, с улыбкой снизу вверх глядя на Беатрис:       — Ещё кое-что. Имей в виду: больше весь удар вы на себя не берёте! Одноклассники на что? — Беатрис чуть наклоняет голову, едва уловимо удивлённо смотря в горящие глаза гимнастки.       — Верно, — улыбается и Мэгу, закалывая волосы заколкой, — мы всегда готовы помочь. На то мы и класс Е. Мотидзуки не сдерживает тёплой улыбки. Господи, только бы удержать себя в руках и не начать обнимать девочек, серьёзно. Беатрис никогда не считала себя прям общительным человеком, но в такие моменты хочет быть похожей на Каэдэ, Хинату или Накамуру – захотелось тебе: идёшь и обнимаешь.       — Хорошо. Спасибо вам. Девочки улыбаются в ответ, Беатрис же покидает комнату.        Не может не вспомнить класс В. Как судорожно её бывшие одноклассники записывали материал, как обсуждали экзамены.. и как во время учёбы становились соперниками. Всё-таки Мотидзуки полюбила свой новый класс. Здесь ребята товарищи и умеют радоваться друг за друга, помогают с косяками. Коро-сенсей учит их веселиться, и, чёрт возьми, только они могут веселиться, даже сражаясь с наёмниками. Ну.. насколько позволяет ситуация. Беатрис не сдерживает улыбки. Быть способными улыбаться после страшных событий.. Этот класс и правда собрал вместе потрясающих ребят.       — Какие люди и без охраны! — вдруг со спины обхватывают Беатрис руки Рио, отчего она ощутимо вздрагивает, распахивая глаза.       — Накамура.. Как ты? — когда на Рио смотрят такие беспокойные зелёные глаза, она не сдерживает смеха.       — Я слышала, ты на пару с Нагисой-куном в драку ввязалась, а спрашиваешь у меня, как я?       — Тебя отравили, — возмущается Беатрис.       — Тебя побили, — парирует Рио. Ну, тут Мотидзуки возразить особо нечего.. Вирус был не смертельный, а вот в драке с Такаокой и правда ничего безопасного не было. Довольно усмехнувшись, Рио наклоняется к подруге. — Но я прощу тебя, если мне первой покажешься в купальнике!       — Антидот твою голову не излечил, — невинно замечает Беатрис и продолжает путь в комнату, Рио же смеётся и ровняется с ней.       — Да ладно. Хоть в чём-то у тебя первой буду я, а не Карма~ — Беатрис закатывает глаза, открывая дверь в свою комнату, и Рио юркает за ней, — или ты хочешь, чтобы он увидел тебя в купальнике первым? Кстати, откуда ты шла? Может, уже? Была у него~ — Накамура лыбится, смотря, как у гордо молчащей Мотидзуки на щеках появляется краска. Она может всячески изображать невозмутимость, но Рио и не сквозь такие стены пробивалась. Мило~ Чтобы подруга не могла сбежать, Накамура обхватывает её плечи и прижимает к себе. — И как? Судя по его силе, у него должен быть шикарный пресс. А внизу…       — Я была у Хинаты и Мэгу! — не сдерживается и громко отрезает Беатрис, краснея до кончиков ушей.       — Уже переходишь на девочек? А я?! — смеётся Рио, уже доставая телефон, как ей в лицо прилетает подушка – надо же было остановиться прямо у кровати. Беатрис щурится, чётко заявляя:       — Может, меня и побили, но я всё ещё в полной боевой готовности!       — Ну так боеготовность можно направить и в горизонтальное русло, — всё ещё насмешливо лыбится Рио. Беатрис взмахивает подушкой вновь, но Накамура в этот раз ловко уворачивается и со смехом прыгает на кровать, садясь в позу лотоса и взмахивая рукой. — Можешь просто при мне надеть купальник – и я молчу! — Беатрис фыркает и кидает в Рио подушку, которую она ловит и обнимает, хитро щурясь.       — Я не буду надевать купальник.       — Ой, да ладно тебе~ — Беатрис с улыбкой показывает язык и идёт к полке, доставая спортивную форму, — интересно же, что ты выбрала.       — В другой раз, Накамура~ — с вещами Беатрис направляется в ванную, на что Рио уже с долей непонимания спрашивает:       — Ты куда?       — Переоденусь, — чуть улыбается Беатрис, — просто.. После битвы с этим человеком у меня живот ещё побаливает.. Синяки, — криво улыбается Беатрис, на что хмурится Рио, — хочу их смазать. В ванне переоденусь. Беатрис ныряет в ванную комнату, закрывая за собой дверь. Рио пару секунд задумчиво смотрит на дверь, после чего откидывается на спину.        Накамуре нравится это место, нравится класс Е. Это первое место, где она может быть собой и не переживать, что какие-то черты её характера или детали поведения будут осуждаться или высмеиваться. В этом классе все принимают друг друга такими, какие они есть. Да только впервые с начала учёбы в классе убийц она задумывается, что убийство – не только стиль их обучения, но и риски, опасные люди, страшные события. Рио и правда испугалась смерти… У неё сердце сжалось, когда ей рассказали о битве Нагисы и Беатрис с Такаокой. Нагиса невероятен, но даже ему досталось. Рио никогда этого не скажет вслух, но… Она так сильно за них переживала. Закрыв глаза, Накамура пытается представить ту битву. Беатрис, которая некоторое время держится на уровне с Такаокой, и… Нагиса.        Шиота Нагиса. Накамура вспоминает, как увидела его впервые. Тогда его волосы были собраны в один низкий хвост, и, увидев его со спины – худощавую женоподобную фигуру, – Рио не сразу поняла, парень перед ней или девчонка. Форма-то мужская, но вид… Сейчас это кажется глупым. Накамура любит на пару с Кармой пошутить над Нагисой, хотя они не позволяют себе шутить слишком уж издевательски (в своём понимании настоящего издевательства) – они друзья в первую очередь, у них нет цели унизить его. Нагиса это понимает, не обижается. Возмущается, но иной раз невозмутимо может и в ответ что сказать. Однако именно на тренировках начало проявляться в нём что-то ещё. Что-то большее, чем простая невозмутимость. Опасность. Сила – не буквальная, иной природы. Талант.        Когда им угрожала опасность, Нагиса был готов взять удар на себя. Рио честно была удивлена такой решительностью. Удивлена.. мужественности Нагисы. Не важно, каков его внешний вид. Мужественность – это не рост, фигура и низкий с хрипотцой голос. Это то, что можно сразу не увидеть, но что проявляется в поведении человека.        Тихо усмехнувшись, Рио закрывает глаза ладонью. Лежит и думает о Нагисе.. Забавно. Это никуда не годится. Наверное, она просто ещё не отошла от действия вируса. Подумав об этом и скользнув взглядом по комнате, Накамура расплывается в ухмылке. А вот это уже интереснее… Плутовка откидывает подушку и слезает с кровати, прокрадываясь к шкафу. На её губах расплывается ухмылка, когда она медленно выдвигает ящики, где Беатрис аккуратно разложила вещи. В поисках нижнего бельишка компромата на подругу, Рио перебирает её вещи.. Да только не учитывает, что Беатрис не из тех, кто надолго задерживается в ванной…       — Накамура! Она вмиг подлетает к Рио и так же резко останавливается, что чёрные волосы падают вперёд, и Накамура хохочет, находя кличку от Тэрасаки – Карасу-чи – неожиданно по-настоящему подходящей для Беатрис. Ну вы посмотрите на эти пылающие недовольством глазки и копну чёрных волос. Воронёнок? Воронёнок.        Беатрис задвигает назад ящик, бурча что-то про потерянных двойняшек Накамуру и Карму, и Рио хитро улыбается, подаваясь к Беатрис – что же там такого похожего Карма делал? Но Мотидзуки в ответ очаровательно улыбается, больше не собираясь попадаться на уловки Рио. Впрочем.. Накамура только разогревается.

***

      — Ай… Стоит Нагисе просто повернуться набок, как каждая клеточка тела вспыхивает тяжёлой болью, и он просто падает назад на спину, замирая и даже не думая эти первые секунды после пробуждения двигаться. Вот не шевелишься, и, вроде, даже не больно…        Впервые в жизни Нагису избили, и, конечно, он к этому не привык. Тело, да и лицо болят так, что боль в мышцах после тренировок Карасумы кажется детским лепетом. А вставать обязательно? Нагиса со скептичным взглядом криво улыбается и тяжко вздыхает, чувствуя неприятный зуд на губе, которая только начала заживать. Но да ладно, потерпит. Неспешно поднимаясь, отчего по всему телу начали проходиться вспышки боли, Нагиса встаёт с кровати и направляется в ванную. Мельком бросает взгляд на зеркало и понимает, что выглядит он лучше, чем себя чувствует. На губе небольшая ранка, ссадина на щеке, на другой немаленький синяк. Но на теле, наверное, больше синяков и ушибов.        Взгляд Нагисы цепляется за голубые волосы, длиной ниже плеч. Интересно, что бы сказала мама, если бы увидела Нагису после событий этой ночи, если бы знала, что он ввязался в драку. Переживала ли бы она хоть немного или её бы разозлило, что что-то не так с его внешним видом? Наверное, это неуместно. Разве можно сравнить то, что происходит в стенах дома Шиота, с болью и страхом настоящего сражения? Всё же это был ценный урок. С другой стороны.. Битвы заканчиваются. А цепи собственной семьи от этого никуда не исчезают…        Собрав волосы в два хвоста, Нагиса вспоминает день, когда к ним перевелась Каяно. И вспоминает с улыбкой. Тогда он невольно покраснел и приподнял брови, стоило ей ярко улыбнуться. Она первая на его памяти, кто в день своего перевода в конечный класс так улыбался. Ниже него, с по-детски забавными хвостами на голове, искрящимися карамельными глазами и бодрым голосом. Нагиса тогда сидел без особого настроения, но Каяно всего парой слов повлияла словно на саму атмосферу в классе. А после ловко завязала его волосы в два таких же хвоста. Теперь, глядя на свои длинные волосы, Нагиса чаще вспоминает Каяно, а не свою мать – и это тоже влияет на его настроение. Спокойно улыбнувшись, Нагиса отворачивается от зеркала. Хорошо, что Каэдэ сегодня не пострадала.        "Интересно, где все. Не поздно я проснулся?" — Шиота открывает дверь комнаты и идёт по коридору, осматриваясь. В принципе, все тоже могли проспать до вечера, как и он. Ночка была даже слишком стрессовой, конечно, они спали без задних ног. Внимание Нагисы привлекает действо, разворачивающееся на пляже. Там что-то сооружают и видны сотрудники министерства обороны во главе с Карасумой. Там же Нагиса видит и Каэдэ, что смотрит в сторону громадного сооружения. Улыбнувшись, к ней он и подходит, садясь на землю и облокачиваясь на руки, пальцами которых зарывается в песок. Тело болит, так что лишних движений делать не хочется. Развернувшись к нему, но всё ещё с улыбкой смотря в сторону работающих агентов, Каяно заговаривает:       — Это был сумасшедший день, — повернув к Каэдэ голову, Нагиса замечает:       — Но всё закончилось благополучно, — на эти слова Каяно возмущённо упирает руки в боки и чуть наклоняется к другу, беспокойно поднимая брови:       — Да тебя ж чуть не прибили на пару с Беатрис! — подняв брови домиком, Нагиса виновато улыбается. И правда. Если так подумать, они заставили понервничать всех одноклассников.       — Прости… — вздохнув, Каяно выпрямляется.       — Ты слишком легко выходишь из себя. Мы волновались, знаешь ли. Нагиса издаёт смешок, встречаясь с взволнованным взглядом Каяно. Он слышал её слова тогда, когда его избивал Такаока. Она аж не сдержалась и крича просила Карасуму выстрелить. Но ведь закончилось всё хорошо, так какая разница, насколько паршивой была ситуация.        Каяно же не может так спокойно воспринять ситуацию. Даже для неё это было слишком. В ней разом взбунтовалось столько чувств: что-то жаркое разливалось по телу, призывая её к действию, убийству – она хотела сражаться, – но в то же время в груди всё сжималось, отзывалось болью от каждого удара Такаоки. "Стреляйте, стреляйте же, Карасума-сенсей!" — крутилось в её голове, она сжимала в ладонях сферу с Коро. Его она должна убить. Из-за него происходило всё. Чёрт побери, он был в её руках, а всё, о чём думала она, что Нагиса прямо там, что она может спасти его и за секунду убить Такаоку, который так смеялся, наслаждаясь мучениями того, кто победил его.        Из мыслей обоих вырывают голоса одноклассников. Каяно и Нагиса смотрят в сторону ребят, что также выходят на пляж.       — Доброе утро! — с улыбкой подбегает и наклоняется Окано к Канзаки и Окуде, что вместе вышли из отеля. — Хотя, пожалуй, уже вечер. Как вы?       — Намного лучше, — мягко улыбается в ответ Юкико.       — Чего это все в форму вырядились? — с улыбкой спрашивает Хара, оглядываясь на ребят: что девчонки, что парни, все надели спортивную форму.       — Ну, в отеле мы одни, красоваться не перед кем, — закинув руки за голову, улыбается и говорит Кимура, вместе с Сугино подходя к Нагисе и Каэдэ.       — Да и слишком уж жестоко было бы придумывать каждому новую одежду, — невозмутимо ломает четвёртую стену Юзуки.       — Чего? — иронично-скептично отзывается Нагиса, другие тоже непонимающе смотрят на Фуву. Недалеко встают Рио и Беатрис, и последняя с улыбкой здоровается с ребятами. Окуда поворачивается к ней и с улыбкой кивает.       — Как ты, Манами-чан? — спрашивает Мотидзуки. — Вы же с Такэбаяши-куном всю ночь бегали.       — Я хорошо поспала, так что полна сил.        Беатрис улыбается, смотря на милую улыбку Окуды и спокойный взгляд аметистовых глаз за стёклами очков. В её голове против воли крутятся слова Андерсона: что ни делай, а его ухмылка и слова, сказанные с цепкой интонацией, так и въелись в память, заставляя её снова и снова внимательней вглядываться в ребят рядом. Но вот… Разве есть в его словах правда? Такие искренние Хината и Мэгу, неугомонная Накамура, родная Манами. Беатрис просто не видит фальши. Может, он всё же соврал? Мотидзуки очень сильно хочется в это верить..       — Коро-сенсей сейчас внутри? — тем временем интересуется Каяно, кивая в сторону сооружения.       — Ага, — отзывается Нагиса, — скорее всего, это не сработает, но… Они строят всё так, чтобы убить его, как только он снова станет уязвимым. Карасума-сенсей командует без сна и отдыха, — Беатрис тоже смотрит в сторону представителя министерства обороны, который после этой безумной ночи твёрдо раздаёт распоряжения своим подчинённым.       — Даже уставшим не выглядит, — с ощутимым восхищением говорит Кимура, — он, что, терминатор?       — Любопытно, сможем ли мы когда-нибудь стать такими, как он? — улыбается Сугино.       — Кто знает~       — И хоть Bitch-сенсей выглядит совсем иначе, она тоже по-своему невероятна, — замечает Катаока. Беатрис тоже кидает взгляд на учителей. Действительно.. Смогут ли они стать такими сильными и выдающимися людьми? И может ли она поговорить с ними о том, что случилось с Андерсоном?       — Да и убийцы с гостиницы такие же. За столько лет стажа они отточили поразительные умения… И у них есть твёрдые принципы в отношении своей работы.       — Ну… И, если подумать, есть ещё Такаока… Из-за него я начал думать: "Вот, каким я быть не хочу". Гнаться за людьми, которые, по-твоему, достойны уважения, и оставлять позади тех, кто кажется бесполезным.       — В этом году мы встретили множество удивительных людей. Но мы всё ещё новички, и нам предстоит многому научиться, — улыбается Исогай, — наверное, это лишь репетиция перед ней – дорогой становления взрослыми.        Ребята улыбаются, делая для себя определённые выводы после всех этих событий. И тут раздаётся взрыв, от которого словно земля содрогнулась. Школьники тут же перевели взгляды на проломанное сооружение, от которого обильно поднимается дым.       — Он взорвался?! — повышает голос Маэхара.       — Получилось?! И хотя они задают эти вопросы, если честно, они уже знают ответ. Если бы всё было так просто, они бы справились ещё день назад. Карасума разворачивается, замечая взгляды своих учеников, и выдыхает, закрывая глаза и слегка наклоняя голову в жесте признания поражения. А за спинами учеников раздаётся такой знакомый странноватый смех их учителя.       — Похоже, из-за меня вам сильно досталось. Но, несмотря ни на что, вы достойно сражались со своим врагом, — привычно улыбается Коро, мягко ведя своими щупальцами.       — Доброе утро, Коро-сенсей, — здоровается Нагиса и тепло улыбается, — без тентаклей вы сами на себя не похожи.       — Утречка! — радостно вскидывает руку Курахаши.       — Доброе утро, ребятки, — на щеках Коро появляется румянец, — что ж, давайте насладимся нашей поездкой!       — Ага! — разворачивается Нагиса, игнорируя уколы боли в теле. Рядом же, уперев руки в боки, наклоняется к учителю Сугино:       — Но завтра нам уже нужно возвращаться.       — Что ты сказал?!?! — резко подаётся учитель к Томохито, после чего вмиг хватает надувной круг, арбуз, фейерверки, да и вообще всё, что можно. — В таком случае мы просто обязаны насладиться остатком дня по полной!       — Он шибко энергичен… — выпадает в каплю Сугино.       — Мы же сейчас в летнем лагере! — заявляет Коро, резко создавая огромное число своих остаточных изображений, и ребята моргнуть не успевает, как с десяток Коро арбузы бьёт, ещё несколько из песка строить башни начинают, третьи в небе рисуют. Скорость… — Не теряйте времени! НЬЮ-ЯЯ! — выкрикивает вдруг Коро, уворачиваясь от выстрела, и Беатрис удивлённо смотрит в сторону Акабанэ, что с ухмылкой стоит с пистолетом. — Что ты творишь?!       — Сам же сказал, чтоб мы времени зря не теряли~       — Ну-ру-ху-ху-ху~ — протяжно смеётся осьминог, хитро щурясь, — ай да Карма-кун – никогда не упустишь свою цельааааааааа! В следующий миг в Коро начинает палить вся банда Тэрасаки, каждый из которой держит в руках по паре пистолетов, и Беатрис посмеивается, понимая, что теперь ребята явно отыграются за всё на Коро.       — Вот это я понимаю – отдых~ — довольно улыбается Карма, упирая одну руку в бок, в другой держа пистолет и идя к ребятам, — согласен, Нагиса-кун?       — Ха-ха..       — А то! — отзывается Катаока. — Давайте-ка оторвёмся по полной!       — Угу! Я с вами! — радостно вскидывает руки Курахаши. Девочки ловко скидывают спортивную форму, оставаясь в купальниках, и бегом направляются к морю. Рио остаётся в раздельном розовом купальнике и с ухмылкой выгибает бровь, смотря на Беатрис, но она отрицательно качает головой, и плутовка, окинув девчат взглядом, решает сменить цель и бросается на Яду. Целью хулиганки становится грудь самой фигуристой девчонки 3-Е. В эту секунду Мотидзуки как-то облегчённо выдыхает: без купальника, зато Рио тут её не облапает. Да, будет гоняться за обхватившей себя руками и убегающей Токой, но кем-то надо было пожертвовать…       — Ты не в купальнике? — с улыбкой смотрит на Беатрис Манами.       — Нет, — качнув головой, осматривает подругу в купальнике Беатрис. Окуда в расклёшенных тёмно-фиолетовых купальных шортах и розово-фиолетовой свободной майке.       — А я свой забыла! — подбегает к ним Каяно и обнимает Окуду.       — А давайте поищем ракушки! — улыбается Манами.       — Можно, — тепло улыбается Канзаки.        Беатрис не сдерживает смеха в ладонь, когда Окуда радостно улыбается найденной ракушке, а Коро в это же время весь розовый кинулся к девушкам в море, да только… Ему в воду нельзя, чем девочки решили воспользоваться, и брызнули в него водой. Ну лох во плоти, что тут скажешь… И всё бы ничего… Но…       — Наконец-то! Вот оно – лето! — выкрикивает Окаджима, сжимая кулаки и поднимая их на уровень груди, и на него с вопросом смотрят парни. И тут он резко бросается к девушкам, скидывая с себя одежду. — Я с вами! Я иду! — всю одежду…       — СДОХНИ!       — У него маленький~ — ухмыляется в ладонь Накамура. Беатрис округляет глаза, в следующий миг резко закрывает лицо ладонями и отворачивается в сторону. Чёртов Окаджима, мозги у него вообще есть или как… Коро носится рядом, не в силах вмешаться в потасовку из-за того, что девочки Окаджиму избивают в море.       — Этот осьминог… — стискивает зубы Тадаоми.       — Карасума-сан, нам вернуться на свои посты? — встаёт руки по швам один из его подчинённых.       — Ага, валяйте.. — устало выдыхает агент, опуская ладонь на лоб и устало закрывая глаза. Такое ощущение, что Коро просто издевается над ними, обходя все покушения, а потом играя вместе с учениками.       — Эй~ — подчинённые отдают честь и уходят, к Карасуме же подходит Ирина в эротичном купальнике, от которого многие другие мужчины не могли бы отвести взгляда. Тадаоми же сдержанно переводит взгляд на соблазнительницу, — даже тебе иногда нужно отдыхать, — беспокойно тянет Ирина, приподнимая брови домиком и упирая одну руку в бок. — Мы же на пляже. Давай развлечёмся?       — Вот так купальник… — выдыхает Исогай, пока рядом Такэбаяши поправляет очки, тоже глядя на Елавич.       — Шлюховато, — с улыбкой констатирует Маэхара.       — Хлебала завалили! — вдруг рычит Ирина, наклоняясь к ним, после чего с милейшей улыбкой и лёгким румянцем оборачивается к Тадаоми, мягко прикладывая кулачок к подбородку. — Эй, Карасума, что скажешь?~ — она указывает в сторону, — может, оставим детишек и немного~…       — Обойдусь. — сухо отрезает он, что аж Ирина замирает на добрые несколько секунд. Парни ухмыляются, и Такэбаяши вновь поправляет очки, с серьёзным видом подводя итог:       — Bitch-сенсей опрокинули.       — Ты чё там тявкнул?! — не выдерживает и взрывается Ирина. — Да вы, засранцы, что-то совсем оборзели! — Беатрис нервно смеётся, когда парни срываются бежать, а Ирина за ними – гонки на выживание, версия Bitch-сенсей. — Ох щас вы у меня получите! За этим с такой же кривоватой улыбкой наблюдает и Нагиса, как вдруг на его голову опускается рука-щупальце Коро, и Нагиса приподнимает брови, с вопросом смотря на учителя.       — Ты молодец. От этих слов на несколько секунд юный убийца задерживает дыхание. Что боль в теле, что синяки и неприятно зудящая только заживающая губа перестают иметь какое-либо значение. Весь этот семестр проносится перед его глазами.

Как ни старались мы, атаки наши прахом идут.

Такой нелепый учитель-осьминог, и его странные уроки. Убийства, которые упорно проваливались одни за одними и вызывали лишь такие раздражающие зелёные полоски на лице монстра и его ехидный своеобразный смех.

Mister Teacher, учите нас: мы выбираем новый путь.

Сам Нагиса не был настроен на убийство. Он был из тех ребят, что старались помогать другим в их покушениях. Он собирал информацию, подкидывал её другим. Но себя Шиота не считал кем-то, кто может оказаться полезным в чём-то подобном. Сейчас же.. Что-то меняется. Нет, уже изменилось в самом Нагисе.

Мы никогда не вкладывали столько сил лишь для того, чтоб Вас сразить.

Изменилось в каждом из них. То, что было просто игрой, начало становиться для них чем-то большим, более серьёзным, тем, во что они вкладывают всех себя. Сама их жажда крови меняется – они вкладывают её в ножи и пистолеты, больше не позволяя ей сжигать себя изнутри.

Мы вас благодарим – примите нашу жажду крови!

Нагиса не сдерживает тёплой улыбки и переводит взгляд на солнце, неспешно уходящее за горизонт. За закатом наблюдают и другие ученики класса Е. Класса отстающих. Класса убийц под руководством неубиваемого монстра.

Мы добьёмся всего, создадим новый мир С революцией!

Ведь…

Сенсей – наша цель! 2 опенинг Assassination Classroom

***

       Карма улыбается, ощущая лёгкий ветер, что разбавляет жару. Забавно это всё. Убить Коро всё же не получилось, но они больше не расстроены этим фактом – впереди ещё два семестра. Если они за один столького достигли, ещё за два что-то да придумают.        Взгляд Кармы скользит в сторону Беатрис, что тоже с лёгкой улыбкой наслаждается закатом. В порядке, да? Он видел, что она пришла с Накамурой – последнее время нередко видит её рядом с Бетс. Мелькают мысли, не хочет ли его напарница по подстёбам узнать о нём от Беатрис что-то компрометирующее. Но даже если так, волноваться не о чем, Беатрис не из тех, кто не умеет хранить секреты и в принципе держать язык за зубами. С другой стороны, иногда она слишком уж опекает собственные мысли. Как сейчас. Может, дело в том, что сам Карма в силу своих размышлений излишне внимательно наблюдает за Беатрис, но, так или иначе, он замечает, что она больно часто с этой ночи стала уходить в себя. Смотрит в одну точку отсутствующим взглядом, потом кидает взгляды на учителей. Что-то её беспокоит. Стоит подойти и спросить прямо, но Акабанэ едва заткнул в себе голос, что то и дело напоминает об одном и том же: битве с Такаокой. А если это её и беспокоит?        Заметив движение, Карма поворачивает голову в сторону Мотидзуки, что направилась к Тадаоми, к которому как раз подошла возмущённая наглостью ребят Bitch.       — Карасума-сенсей, Ирина-сенсей, можно с вами поговорить? — Акабанэ едва слышит, что негромко говорит Беатрис. Недолго думая, он решает подойти.       — Конечно, — отзывается Карасума. Ирина скрещивает руки на груди, с вопросом смотря на ученицу. Как раз подходит Карма, и Беатрис переводит на него взгляд, не меняясь в лице. До него только доходит, что они так и не говорили с битвы с Такаокой. На какое-то мгновение Мотидзуки сбивается с мысли, но, вздохнув, берёт себя в руки.       — Я хотела поговорить с вами о баре.       — Баре? — вопросительно выгибает бровь Ирина.       — Через который вам пришлось пройти? — уточняет Карасума. Беатрис в ответ кивает.       — Дело в том… Что я столкнулась там с наёмником, — учителя и Акабанэ уставились на Беатрис слишком уж внимательными, почти строгими взглядами, отчего она слегка сжимает плечи.       — Так тот мужчина был убийцей?! — Беатрис дёргается, когда неожиданно рядом выскакивает Каяно с широко распахнутыми глазами.       — Значит, мне не показалось, — подходит и встаёт рядом с Каяно Нагиса.       — Почему ты нам не сказала? А если бы он навредил тебе? — беспокойно поднимает брови Каяно, что Беатрис всё же чувствует укол вины.       — Не всё было так просто… — вздохнув, Беатрис переводит взгляд на Карму, что слегка опустил голову, из под чёлки смотря на неё. Встретившись с ним взглядом, Мотидзуки чуть тише говорит. — Это был Андерсон-сан, — Карасума едва хочет задать вопрос, как резко к ученице подаётся Ирина:       — Чего?! Что он там забыл?!       — Ты его знаешь? — спрашивает Тадаоми. Карма вспоминает рассказы Бетс о полёте с учителями в Америку, где она и познакомилась через Елавич с киллером.       — Старый знакомый, — бросает Ирина, — но я не видела его в гостинице.       — Он поджидал в баре и ушёл сразу после нашей игры.       — В своём репертуаре, — фыркает Елавич, сводя брови на переносице, — что за игру выбрал на этот раз?       — Две правды-одна ложь.. — ухмыльнувшись, Ирина прикладывает кулак к подбородку.       — Да, в это с ним всегда было интересно играть, — но в следующий миг на лицо наёмницы ложится тень, и она очаровательно улыбается, что у Беатрис возникает яркое такое желание спрятаться за спину Кармы. — Он давал тебе информацию обо мне, не так ли?       — Ничего такого… — на щеке Беатрис появляется испарина, и она напряжённо сжимает плечи.. Нет, может, для Ирины это что-то личное, но другие детали касательно Карасумы и класса убийц произвели на Мотидзуки больший эффект..       — Он – и не сказал "ничего такого"? — выразительно выгибает бровь Ирина. Не в такой обстановке Беатрис хотела бы спросить у Тадаоми о его сестре.. Не под внимательным взглядом Ирины, заинтересованными взглядами Нагисы и Каяно и.. нечитаемым взглядом Кармы. Мотидзуки и так не уверена, что будет вежливо об этом говорить. Чувствует при этом, что ошибётся, если не спросит. И без этого слишком много того, что не даёт ей покоя.       — Эй, Нагиса! — отвлекает их оклик Сугино. — Пойдём в пляжный волейбол поиграем! Карма, давай тоже с нами! Нагиса реагирует не сразу – чувствует интерес к разговору. Он видит состояние Беатрис. Она держится спокойно, её выражение лица почти не меняется. Напряжение выдают только плечи. И всё же Нагисе кажется, что он видит скрытые за этим спокойствием чувства. Словно волна, извивающаяся более резкой, чем надо, дугой. Беспокойство, сомнение, что-то, что не даёт ей расслабиться. Нагиса понимает: этот "Андерсон" и правда сказал Беатрис что-то серьёзное. Причём серьёзное достаточно, чтобы она не хотела говорить этого при всех них. А может, что-то особенно серьёзное она не расскажет даже учителям.        Из мыслей Нагису вырывает прошедший мимо друг. Карма молча направляется к Сугино, не меняясь в лице, и Шиота приподнимает брови, смотря ему вслед. Беатрис тоже смотрит на него и сжимает друг с другом опущенные вниз ладони рук. У неё такое чувство, что… Карма злится. И, казалось бы, не с чего, но в то же время столько всего случилось, что Беатрис сама не уверена, всё ли в порядке. Вздохнув, Беатрис опускает взгляд и тихо говорит:       — Карасума-сенсей, я хочу поговорить с вами на личную тему.. Тадаоми связывает слова ученицы об игре Андерсона и слова сейчас.. Тот наёмник рассказал ей что-то о нём? Если честно, Тадаоми не знает, что можно о нём секретного рассказать. Не считать его работу сотрудника министерства обороны – в его жизни нет ничего компрометирующего. Да, такое бывает. Во всяком случае, такого компрометирующего, что могло бы пошатнуть его спокойствие.        Карасума кивает и предлагает поговорить в стороне. Ученики остаются веселиться на пляже с Коро, что кидает на агента и Мотидзуки внимательные взгляды. Лишь Ирина навязывается с ними, обосновывая тем, что Андерсон – её знакомый-киллер и ей надо знать, что там было. Что ж, Карасума не думает, что в словах наёмника может быть что-то, что не смогла бы найти другая наёмница. Пусть слушает. Они отходят к отелю и садятся на веранде на лестнице. В такие моменты радует, что Кунугигаока арендует всю территорию. Они могут говорить о конфиденциальных вещах и не переживать, что их услышат посторонние. Ирина параллельно одевается в чёрные короткие шорты, леопардовый топ и красную жилетку, которую расстёгивает до живота.       — Хочу заранее извиниться: это не касается меня, — поспешно говорит Беатрис, но, столкнувшись со спокойным взглядом агента, расслабляется.       — Я слушаю. — прикусив на пару секунд губу, Беатрис продолжает:       — Андерсон-сан давал какие-то простые факты о вас.. Там правда не было ничего такого, просто я немного.. растерялась… — переведя взгляд на учителя и вдохнув, Беатрис заканчивает. — Андерсон-сан сказал, что вы потеряли сестру.. — Карасума чуть раскрывает глаза, кажется, ожидая многого, но не этого. Думал, это будет связано с работой, какими-нибудь тяжёлыми расследованиями или передрягами.. Но что упомянут его сестру… — Я хотела поговорить с вами об этом.. Если вы против, можем прекратить этот разговор.        В такие моменты в Мотидзуки невольно просыпаются манеры, воспитанные отцом. Чёткие фразы, спокойное выражение лица. Беатрис не знает, как можно сказать последнее предложение мягче: дать понять, что не настаивает. Карасума несильно прикрывает глаза, опуская голову и облокачиваясь руками на колени. Ирина рядом, скрестив руки на груди, холодно следит за его выражением лица. Чёрт тебя побери, Андерсон.. Ты не должен был в это лезть. Елавич сводит брови на переносице. Нет, не так. На кой чёрт ты вообще решил в это полезть. Из интереса к классу детей-убийц? Из-за того, что всё же познакомился с одной ученицей? В любом случае, это было не твоё дело.        Карасума не чувствует злости, что кто-то влез в его дело и ещё побеспокоил этим его ученика. Не чувствует напряжения, что сведения о нём смогли достать. Он уже пережил смерть сестры. Углубился в работу, уходя в неё с головой, решил защищать других, независимо от того, сильны они или слабы и в каких условиях находятся. И поэтому принял позицию беспристрастного человека. Хотя и стоит признать, что он всё же стал пристрастным лицом для детей класса Е. Он привязался к ним. Привязался и к этой девочке Беатрис. Честно, она не похожа на его сестру. Дело вообще не в его сестре в частности. Дело, вероятно, в ситуации. Карасума может оставаться беспристрастным строгим сотрудником министерства обороны, когда работает с неблагополучными семьями или избалованными детьми, потому что они не сближаются. Для этих же детей он не просто специальный агент. Он их сенсей. Наставник. Если школа – второй дом, то учителя – родители? Для Мотидзуки он также был наставником. Только вот ситуация дома у неё слишком непростая.        Карасума знает детей в таких ситуациях, понимает, что девочке нужна поддержка. Так уж сложилось, что рядом с ней Акабанэ, и это уже играет большую роль в её состоянии. Однако ей нужна поддержка взрослого человека, на которого можно положиться – это нужно всем детям, пока они не встали на ноги. Тадаоми старается оказать эту поддержку. Слушать Беатрис действительно интересно, она не навязывается, не беспокоит во время работы. На тренировках её рвение невероятно, но не из восхищения, как у Курахаши, или не из желания проявить себя в убийстве, как у других ребят. Карасума ловит её взгляд украдкой и понимает: как и с отцом, она старается проявлять себя и надеется заслужить за это капельку тепла. Всё, что нужно детям от родителей – немного тепла. Но даже это эти родители подчас дать не могут. Ни Беатрис, ни другим не нужно делать чего-то особенного, чтобы заслужить его внимание. Карасума и так знает, что эти дети усердные и хорошие люди. А так подробно зная о ситуации Беатрис, Карасума понимает, что, наверное, и правда уделяет ей больше внимания, чем другим. И она старается оказывать поддержку ему в ответ. Возможно.. только в этом Беатрис немного похожа на его младшую сестру.        Беатрис слегка приподнимает брови, когда на лице Тадаоми появляется спокойная улыбка. Он достаёт из кармана телефон и ищет что-то некоторое время, после чего поворачивает телефон к ученице, и она с робким, но ощутимым любопытством разглядывает фотографию. На ней девушка 17-18 лет с чёрными короткими волосами, растрёпанными ёжиком, бодрой улыбкой, тёплым взглядом тёмно-карих глаз и знаком "супер", который показывает на уровне груди, другой рукой она явно держит телефон, делая свою фотографию.       — Карасума Икума, — представляет младшую сестру, — в её имени первое кандзи, как в моём, и можно прочитать имя как Тадахиса, но пишется Икума, — Беатрис разглядывает девушку, отмечая, что она не сильно похожа на Тадаоми. Разве что цвет волос и причёска.. Даже думается, что она хотела походить на брата. Но в остальном: не такие выраженные скулы, более открытые глаза, и всё же.. По какой-то причине очевидно: это младшая сестра Тадаоми. — Горела идеей пойти за мной в министерство обороны, — уголки губ Карасумы слегка опускаются, — но у неё было слабое здоровье, из-за которого она была прикована к дому.       — Она из-за болезни.. — вопросительно шепчет Мотидзуки.       — Отчасти, — Карасума опускает взгляд на фотографию, разглядывая родные черты лица сестры, — ей стало хуже, когда меня вызвали – я помогал в расследовании дел одного незаконного бизнеса и поступили новые сведения, которые надо было срочно проверить. Пока меня не было, в дом ворвались, — Карасума напряжённо хмурит брови и блокирует телефон, — скорее всего, их целью было разгромить дом, чем оставить мне предупреждение, но они не знали, что со мной живёт сестра. Судя по травме на голове, её хотели вырубить. Но это нападение стало для Икуми непосильным стрессом, и её сердце не выдержало.        Карасума уже пережил смерть сестры. Но одни слова снова проносятся в его голове: ей было плохо, а он оставил её. Не будь Икума одна или вернись он раньше.. Возможно, её можно было спасти.        Беатрис вдруг так чётко понимает, что чувствует Тадаоми, какой бы спокойный вид ни сохранял. Как же жесток Андерсон.. Как жестоки те люди, что фактически и убили Икуми. Несправедливо. Мотидзуки думала, что только в её семье сконцентрировалось столько жестокости и что у других людей всё иначе. Но.. "Сплошь и рядом".        Карасума потерял младшую сестру, Ирина родителей и мирную жизнь. Кармой пренебрегают родители. Отец Гакушу не оказывает ему никакой поддержки и по-своему жесток. Отец Исогая умер, а мама часто болеет. И это только то, что знает Беатрис. А что в семьях других ребят? Этот мир жесток.. Можно ли сделать его лучше?        Робкое прикосновение ладоней Беатрис к своему предплечью привлекает внимание Тадаоми, и он переводит взгляд на ученицу, что аккуратно обнимает его за руку, как любит делать иногда Курахаши. Только сейчас в этом тёплая нежность, с которой любила обнимать его Икума. Даже поразительно.. Откуда в девочке, которая росла в такой жестокости, столько доброты? Карасума не хочет, чтобы она её потеряла. Если будет надо, он сам позаботится об отце Мотидзуки, но не позволит этой доброте исчерпать себя.       — Спасибо, что рассказали, Карасума-сенсей, — улыбается Беатрис и поднимает на агента взгляд, — знаете, мне кажется, если бы Карасума-сан стала агентом, как и вы, и попала в наш класс, ей бы тут понравилось, — Тадаоми не сдерживает смешливого хмыка.       — Уверен, — согласно отвечает он. Беатрис тихо смеётся, Карасума же думает, что Икуми не просто бы здесь понравилось. Она бы и от осьминога была в восторге. Его сестрёнка восторгалась всему новому и необычному. Да, она бы определённо вписалась в коллектив класса Е, полюбила учеников, поладила с Коро. А Ирина?.. От этих двоих Тадаоми честно бы ушёл в другую комнату, а лучше корпус. Его Икума, несмотря на слабое здоровье, обладала боевым характером и просто обожала моду. Что-то подсказывает Тадаоми, что на этой почве Икума и Ирина стали бы самыми настоящими подружками – и всё, серьёзных взрослых людей никто не видел.        Елавич слабо улыбается, смотря на тёплые улыбки Карасумы и Беатрис. А у этого чурбана есть и мягкая сторона. Да и Беатрис становится более честной в чувствах с собой и другими – ощутимый прогресс. Как же это странно.. Ирина смотрит на Тадаоми, что раз за разом её отшивает, и в эту секунду думает, что что-то в нём всё же есть. Уж если говорить правду, до этого не то чтобы он прям нравился Ирине – просто играла гордость: как это он не обращает на неё внимание? На неё! Ту, что всегда окружена мужским вниманием. Но.. После того, как видела его в деле. Сейчас, когда он кажется таким.. сильным? Странно, почему ей так кажется? Разве такая откровенная доброта не слабость? Ох.. А ведь и сама Ирина ведёт себя так, как не вела уже давно. Проявлять к каким-то детишкам столько внимания, переживать о девчонке с непростой жизнью… Разве место таким чувствам в её жизни?        Какая-то часть Ирины хочет взбунтоваться и холодно напоминает, что она киллер. Но другая… Другая экспрессивно затыкает первую, чувствует тепло, когда смотрит на этих двоих: мужчину, который по какой-то совершенно неведомой соблазнительнице причине цепляет её, и девочку, с которой Ирина начинает верить в лучшее. Такое забытое чувство разливается в груди Ирины.. Она не испытывала его с детства, тех времён, когда были живы её родители. Когда маленькая Ира ярко улыбалась и делилась этим светом со всеми близкими. Что же это за неуместное, нелепое, но такое приятное чувство?..       — Аа, Беатрис-чан, не уводи у меня Карасуму-сенсей! — вдруг раздаётся звонкий голос Хинано. Мотидзуки удивлённо смотрит на одноклассницу, что резво подбегает к ним и садится с другой от Тадаоми стороны, также обнимая его за руку. — Это нечестно!       — И в мыслях не было, Курахаши-чан, — криво улыбается Беатрис, неловко отстраняясь от учителя. Кто тут ещё кого уводит.. Ирина усмехается. У Хинано есть вкус.       — Возвращаетесь в отель? — с улыбкой спрашивает Карасума, переводя взгляд на Курахаши, что доверчиво прижимается к его руке и ярко улыбается.       — Нет, Коро-сенсей сказал собраться здесь, потому что хочет нам что-то предложить.       — Ха, наверняка что-то глупое, — усмехается Ирина. Беатрис же переводит взгляд на подходящих ребят, что надели назад спортивные формы. Телефон в руке Карасумы начинает звонить, и он мягко высвобождает руку из объятий Курахаши.       — Мне надо ответить. Агент не отходит далеко, но даже из-за этого Хинано малость разочарованно смотрит ему вслед. Карасума просто невероятен. Кроме всяких шуток, Хинано правда влюбилась в него, пусть даже для него она будет пятнадцатилетней школьницей. Для Хинано Карасума будет героем – шикарным агентом специального подразделения.       — Тока-чан~ — расстроенно тянет Хинано, наклоняясь к подруге, и Яда гладит её по голове.       — Не расстраивайся, Хина-чан, — улыбается Яда, прикрывая глаза, — впереди ещё два семестра.       — Но так вот у меня его Беатрис-чан уведёт, — хнычет Курахаши, на что нервно посмеивается сама Беатрис. Нет же, всё не так. Рядом с Мотидзуки садится Карма, и она кидает на него взгляд, как её внимание привлекает Нагиса:       — Мы что-то пропустили?       — Да честное пионерское, нет.. — прикладывает ладонь к виску Беатрис и криво улыбается. Слишком шумно…       — Отлично, все в сборе! — привлекает внимание присутствующих появившийся Коро в белой юкате. — Сегодня я предлагаю вам пройти убийственную проверку на смелость! — вдруг бодро выдаёт он.       — Убийственная... проверка на смелость? — неуверенно повторяют ребята.       — Прямо сейчас? — уточняет Нагиса.       — Конечно! — разминается Коро. — Я приму на себя роль приведения. Давненько я не двигался, так что постараюсь размяться с парочкой клонов. Вы, конечно же, можете снова попробовать убить вашего учителя! Неплохая концовка для поездки, не так ли?       — Похоже, осьминожка хочет повеселиться, — с улыбкой отмечает Карма.       — В отличие от некоторых, — возмущённо наклоняется к ученикам Коро, — я всё это время был кощеевым яйцом! Где же вы, мои весёлые денёчки?!       — А что, звучит круто! — сжимает кулак Маэхара.       — Согласен, — с улыбкой смотрит на друга Исогай.       — Блин~ — улыбается, но поднимает брови домиком Курахаши, — а я, вот, жуть терпеть не могу.       — Да ладно тебе, — с улыбкой машет рукой Сугино, — всё-таки нас будет пугать Коро-сенсей.       — И правда! Лишь Нагиса кидает взгляд на сенсея, слыша его странноватые смешки. Что же он такого задумал…        Коро собирает ребят, чтобы повести к пещере. Даже Карасуму с Ириной уговаривает поучаствовать.       — Извините, я не пойду, — чуть улыбается Беатрис.       — Э? Чего это, Беатрис-чан? — удивлённо смотрит на одноклассницу Сугино, некоторые ребята тоже оглядываются.       — Хотела ещё закатом полюбоваться.       — Но Беатрис-сан! — подлетает Коро. — Ты должна пойти!       — Зачем? — непонимающе моргает Мотидзуки, и Коро тут же покрывается испариной.       — Нью.. Как бы… Это весело, надо веселиться всем классом! Беатрис чуть наклоняет голову набок, Коро же панически взмахивает щупальцами. Ну как же!.. Если не она, с кем он Карму поставит! Нужно же укреплять отношения, Коро записей не хватает!… То есть… Он переживает за отношения, а их развитие надо стимулировать! Нью-я, да что ж так сложно-то?! Коро оглядывается на Акабанэ, что, сложив руки в карманы, выгнув бровь смотрит на учителя. Вот что стоишь? А позвать её с ними? Никакой поддержки от учеников!        Тут взгляд Коро цепляется за стоящую рядом с Кармой Окуду. О! А они хорошо ладят. Сощурив глаза-бусинки, Коро прикрывает щупальцем рот. Если для всех это будет убийственная проверка на любовь смелость, то для Кармы-куна будет убийственная проверка на верность!       — Ну что ж, тогда отдыхай, Беатрис-сан! Ребята переглядываются. М-да, понять осьминожку – затея непосильная. Наконец-то они направляются к пещере, только вот Ирина вдруг ощущает прикосновение кончиков пальцев на своей руке, отчего оглядывается на Мотидзуки, опустившую голову.       — Что-то ещё? — прикусив на секунду губу, Беатрис негромко спрашивает:       — Ирина-сенсей.. а Андерсон-сан в этой игре мог соврать?       — В плане?       — Например, соврать о том, что оказалось правдой, — киллер вскидывает бровь. Всё же он сказал ей что-то посерьёзнее личной информации о Карасуме.       — В этом нет никакого смысла, — холодно отвечает Ирина, — врать бы он не стал. — ладонь Беатрис соскальзывает, свободную же руку она сжимает у сердца. — Имей в виду, Беатрис, — Ирина подхватывает ученицу за подбородок и вынуждает посмотреть ей в глаза, — Андерсон мастер, когда дело доходит до запудривания мозгов. Дать информацию, которая только дезориентирует врага – тоже навык. Держи это в голове и не давай сбить себя с толку.       — Угу… — Ирина отстраняется и хочет было направиться за остальными. — Андерсон-сан передавал вам привет. На секунду остановившись, Ирина усмехается. Много на себя берёшь, Андерсон. Если думаешь, что вернул долг тем, что не стал трогать Беатрис, ты ошибаешься. Хотя бы потому что играть чувствами подростка жалко. Он ведь прекрасно знает, что у этих детей ещё нет уровня профессионалов. Ирина продолжает путь за учениками. Впрочем.. Если Беатрис не собирается делиться тем, что свалил на неё Андерсон, это её выбор – нести это на своих плечах ей придётся в одиночку.        Беатрис возвращается на пляж и садится на песок, поджимая под себя ноги и обнимая их. Слушает ненавязчивый шум волн, наслаждается моментами касающимся её лица ветерком. Прикрывает глаза, чуть улыбаясь. Так лучше. Неожиданно захотелось покоя. Тишины. Одиночества. Беатрис рада, что рядом с ней сейчас много людей, но она всё же любит иногда побыть одна. Особенно, когда надо подумать. Андерсон всё же не врал, да? Разумны слова Ирины: использовать информацию так, чтобы дезориентировать оппонента. Что ж, в случае Беатрис всё удалось на славу. Этот вопрос ей так просто не опустить. И сказать об этом кому-то… Да как можно.. Ведь это может пошатнуть отношения в классе, если попробовать сказать всем. Сказать кому-то одному… А что потом? Он будет терзаться так же, как сейчас Беатрис? Нет, она не хочет доставлять другим неудобства.        Приоткрыв глаза, Мотидзуки вглядывается в горизонт. Один из учеников – человек, сменивший свою личность. Может, она не так это понимает? Что, если этот человек просто.. поменял имя? Из-за чего-то. Ситуация в семье или что-нибудь такое. И дело не в классе Е. Да, звучит неуместно, учитывая ситуацию с Коро.. В этот класс в этом году так просто никто не приходит. Но ведь все ребята пришли в Е-класс до Коро! Беатрис слышала, что Каэдэ перевелась позже, но, тем не менее, до появления Коро. Или Беатрис и Карма пришли позже, но из-за отстранения. Итона и Рицу – но тут всё очевидно. Среди учеников нет тех, кто перевёлся после появления Коро и был обычным учеником. Даже зацепиться не за кого. На что тогда обратить внимание? Учёба? Выделяются Карма, Катаока, Такэбаяши.. Исогай и Накамура с Окудой. Нет, не показатель. У всех свои сильные и слабые стороны. Тогда… Убийство? Беатрис выпрямляет спину, приотпуская ноги, и задумчиво прикусывает губу. Надо было сразу об этом подумать. Кто хорош в убийстве?        Перед глазами Беатрис Нагиса. Его необычная жажда крови. Взгляд гипнотизирующий, точно у терпеливого хищника, подгадывающего момент. Странный образ змея, что ползёт совсем близко, готовится вот-вот обвить твоё тело… Беатрис сотрясает короткая дрожь, когда она вспоминает горящий жаждой убийства взгляд и… мирную улыбку. Такую спокойную, открытую улыбку, с которой, казалось бы, просто не посмотришь на человека, который бьётся перед тобой в ужасе: он кричит, из его рта течёт слюна, глазные капилляры поражены, отчего сами глаза красные до нездорового, и его бьёт истерика… А Нагиса улыбается.        Беатрис обхватывает себя руками. Может ли это.. быть Нагиса? Такой невероятный талант… Такая пугающая жестокость, о которой никто не мог и подозревать. А главное, поразительное спокойствие после такого-то кошмара. Чуть нахмурившись, Беатрис вновь подбирает коленки и утыкается в них носом. Нет, это не может быть Нагиса. Карма был знаком с ним ещё с поступления. Но кто тогда? Да, абсолютно в каждом из них есть потенциал убийцы. Но такой талант, как у Нагисы.. Беатрис просто не может никого выделить на его фоне, кто мог бы оказаться убийцей под прикрытием или кем ещё… Да уж, детектив из Беатрис так себе. Чуть улыбнувшись, она снова вглядывается в море, будто оно может дать ответы. Детектив, значит.. Было бы неплохо спросить совета у Фувы. Вот уж кто выдал бы десятки теорий. Но что в одиночку делать с этими знаниями Беатрис? Попробовать понаблюдать за ребятами? Это смешно. Она уже семестр с ними отучилась, и ничего. У всех свои проблемы, трудности, переживания. Но ничего, что выходило бы за рамки.. В то же время Беатрис преследует чувство, что ответ совсем близко. Взмахни рукой и поймаешь его. Но, кажется, поймать ответ не легче, чем осьминога на двадцати махах.       — Сдаюсь, — тихо выдыхает Беатрис. Ну правда, уже идей нет, за что можно попробовать зацепиться. Семья? У всех есть, все хоть по мелочи что-то упоминали. Поведение? Да ребята как ребята. Мотидзуки – и та иногда подозрительней себя ведёт в силу своего малость замкнутого характера. Вот не за что зацепиться. Если пытаться рассмотреть навыки ребят в убийстве, так и подавно. Если не брать Нагису, у всех свои уникальные способности, каждый по-своему опасен. Ну, есть те, кто слаб конкретно в ножевом бое и стрельбе, так у них свои не менее опасные методы убийства – Такэбаяши, Окуда, Мимура, Каяно…        Каяно. Беатрис вспоминает её срыв. Полный ненависти взгляд и сам её вид: острый, обжигающе холодный. Ещё и некая онэ-чан. Мотидзуки хмурится и встряхивает волосами. Это нечестно. Тот срыв Каэдэ здесь не при чём. У неё что-то тяжёлое в семье, раз она так плакала. Но при всём этом она оказала Беатрис огромную поддержку. Каяно как солнце – вот, в чём правда. Что с Канзаки тогда, что с Беатрис – она так помогает им. После этого разве не имеет она права переживать о своих проблемах?        Беатрис морщится. Хватит уже. Эти размышления ничего не дадут, зато ей самой неприятно уходить в такие грани. Ребята доверяют ей, а она сомневается в них. Андерсон, да где он вообще достал такую информацию. Может, сам чего напутал. Или вообще имел в виду того же Итона и просто не знает, что он не маскируется под обычного ученика. Вариантов множество. Ирина права: нельзя давать сбить себя с толку. Сейчас действительно надо отпустить ситуацию. А если что.. Беатрис держит этот факт в голове.

***

       Всех разделили на пары мальчик-девочка. Ну.. ничего неожиданного. На такие испытания на храбрость часто разбиваются на пары, так что ребята возражать не стали.       — Думаешь, он медленнее после трансформации? — усмехается Накамура, переводя взгляд на Сугаю, с которым идёт на испытание в паре. Соске в ответ чуть улыбается:       — Хочется в это верить. Может, появится шанс, пока Коро-сенсей будет пугать нас. Тебя-то такие вещи вряд ли пугают.       — Можешь удивляться, сколько влезет, — с улыбкой закидывает руки за голову Рио, — но я не особо люблю ужастики.       — Правда? — распахивает шире глаза сереброволосый парень. Он был уверен, что эта плутовка ничего не боится. Рио же.. ну как сказать. Она искренне надеется, что Коро не выдаст ничего совсем стрёмного, потому что не хочет при ком-то вскрикивать точно маленькая девочка. Да-да, страх – это нормально. Зато узнай об этом Карма, троллить будет только так. Впрочем, откуда он узнает? Сугая надёжный парень, трепаться о таких вещах не будет. — А я и сам таким не увлекаюсь, — улыбается Сугая, — но один раз пробовал рисовать в стиле Дзюндзи Ито.       — Кто-то знакомый, — отмечает Рио, но память выдать чёткой информации не может, — мангака, вроде?       — Да, может, слышала? "Спираль" очень известная его манга.       — А, точно, слышала о ней! Но не читала.       — И я почти не читал, тут лучше у Фувы спросить – явно расскажет больше.       — Это точно, — рассмеялась Накамура, вспоминая, как как-то спросила об одной манге у Фувы: таких рекомендаций не получить даже в интернете, — и как тебе рисование ужастиков?       — Вообще не моё, — смеётся и Соске, — мне ближе классика. Сугая достаёт телефон и показывает свои наброски, и Рио с интересом отмечает, что у Сугаи правда талант. Рисует потрясающе. Разговоры отвлекают от мыслей о грядущем испытании на смелость Коро-сенсея.        Все эти разговоры о том, что это может быть страшно, не проходят мимо и Канзаки с Сугино. Бейсболист кидает взгляд на стоящих рядом Карму и Окуду, а перед ними Сугаю и Накамуру. Все так свободно общаются. Томохито осторожно смотрит на Канзаки: она стоит с идеальной осадкой и привычно вежливо улыбается. Ох, хочется поговорить с ней о чём-нибудь.. Но что бы такое…       — Думаешь, это будет очень страшно в исполнении Коро-сенсея? — вдруг первая заговаривает Юкико. На секунду растерявшись, Сугино широко улыбается.       — Да ладно, это же Коро! А если и будет страшно, я рядом, Канзаки-сан! Юкико тепло улыбается и подавляет лёгкий смешок. Сугино очень хороший парень и не менее хороший друг. Если с кем она и пойдёт в темноту, не беспокоясь, что что-то может пойти не так, то с Сугино. Томохито улыбается, чувствуя, что на щеках появляется краска, и воодушевлённо думает о том, что должен проявить себя: показать Канзаки-сан свою смелость, что она может на него положиться.        Однако стоит отметить, что, как бы ни выглядела Канзаки, ужасы – не то, что сильно её пугает. Вспоминается Мадонне класса игра Outlast. В её семье компьютерные или какие азартные игры не то что не приняты, но ещё и порицаются. Так что, если не сбегает из дома поиграть, Юкико играет по ночам на компьютере. И вот такую игру survival horror она проходила ночью. Что ж, атмосфера у игры.. со вкусом. Канзаки научилась при резком появлении монстров не подавлять глухой вскрик, а с лёгкой улыбкой разворачивать героя и бежать в другую сторону. Ещё она поняла, что шутеры ей ближе. Юкико после таких игр честно считает, что её уже ничем не напугаешь. Только тут такое дело… Пугает их Коро-сенсей – в этом случае Канзаки готова напрячься.        Катаока, с улыбкой окинув взглядом ребят, переводит взгляд на Исогая:       — Всем не даёт покоя факт, что это устраивает Коро-сенсей.       — Ещё бы, — рассмеялся Юма, — с его скоростью и неограниченной фантазией можно готовиться к чему угодно и не угадать, что он выберет.       — Это нам воздаётся, — бросает Окано.       — Воздаётся? — вопросительно смотрит на подругу Мэгу.       — Мы же с вами так не пошли на тот квест-ужастик в парке аттракционов.       — А ведь и точно, — улыбается Исогай, — зато сможем сходить на такое сейчас, ещё и всем классом.       — Это интересно для разнообразия, — издаёт смешок Маэхара. — О, наша очередь, Окано.       — Удачи, — с улыбкой кидает друзьям Катаока. Хината с улыбкой кивает и идёт за Хирото, Катаока и Исогай же с улыбками переглядываются.        Окано поднимает взгляд на Маэхару. Снова она с ним вдвоём осталась. Он и другие ребята уже полностью пришли в себя. Всё хорошо, только гимнастке не даёт покоя то, что она так сильно переживала именно о нём. Хочется об этом поговорить с ним, но в то же время Окано ничего не смыслит в таких душевных-задушевных разговорах. Шанс, что она взорвётся, попытайся Хирото после этого с ухмылочкой её подкольнуть, довольно высок.       — Ты в порядке, Окано? — она вскидывает взгляд на Хирото, что оглядывается на неё и вопросительно поднимает брови. — Испугалась тишины?       — Ещё чего, — с улыбкой поудобнее перехватывает пистолет гимнастка, — чтобы напугать меня, Коро-сенсею придётся серьёзно постараться.       — Хороший настрой! — шире улыбается Маэхара и тоже поднимает пистолет. — Тогда идём дальше. Будет ещё время поговорить, верно? Вдруг из темноты начинают появляться черепа и синее пламя. Маэхара и Окано вздрагивают, стискивая зубы оглядываясь на них.       — Мы сами замуровали себя здесь и изголодались, — раздаётся хриплый голос Коро из пустоты, — пали так низко, что дрались за каждую кость. Вы сделаете для нас то же самое, — Хината ощутимо вздрагивает, как… Перед глазами пары падает палочка печенья с картинкой, где девушка с парнем начинают есть его с двух сторон, — ну же… Начинайте есть с двух концов.       — Да это ж игра с печеньем! — выкрикивают Окано и Маэхара. От возмущения они оскаливаются и начинают палить в Коро, что вскрикивает от неожиданности. — Вы что удумали, Коро-сенсей?! Нам совсем не страшно!       — Ньях! Э-это в мои планы не входило! — кричит Коро и уносится прочь. Окано возмущённо краснеет и видит, что даже Маэхара зло хмурится. Нет, серьёзно, учитель, это ни в какие ворота!       — Идём отсюда, Маэхара, — фыркает Хината.       — Ага.. Хирото кидает хмурый взгляд в сторону, в которой скрылся сенсей. Что он вообще делает? Ладно он, Окано терпеть не может такие вещи, а их отношения только стали лучше. В его голове мелькает немного мутное воспоминание прошлого вечера.. Тонкие руки Окано, придерживающие его за плечи, и её беспокойный взгляд перед глазами. Маэхара поднимает взгляд на идущую перед ним девушку, раздражённо сжимающую кулаки. А ведь он не поблагодарил её…

***

       "И почему я не с Карасума-сенсей"… Курахаши напряжённо-беспокойно оглядывается, сжимая у сердца кулак, и её короткие волнистые рыжие волосы взлетают в такт нервным движениям. Тадаоми пошёл с Ириной.. Они красивая пара, Хинано бы даже порадовалась за них. Но так бы хотелось идти сейчас по этой страшной пещере с любимым учителем. Агент специального подразделения высокий, у него широкие плечи, и он так хорош в бою. Рядом с ним Курахаши бы совсем не боялась. Обняла бы за руку и знала, что, какие бы призраки или чудища ни появились, Карасума вмиг расправится с ними. Взгляд светло-зелёных глаз скользит в сторону Окаджимы. Почему её поставили с главным извращенцем класса? Он напряжённо оглядывается, сжимая в руке нож. Вздохнув, Курахаши смотрит вперёд. Тайга, конечно, совсем уж не Карасума. Ничего не смыслит в любви, одни извращения на уме. Вдруг откуда-то начинает доноситься приглушённая музыка, и Курахаши подпрыгивает, судорожно вжимая голову в плечи.       — Эй, Курахаши, — улыбается Тайга, — кажется, Коро-сенсей впереди. Ты это.. ближе встань, если очень страшно.. — Хинано беспокойно оглядывается, но сердце бьётся со страху слишком быстро, и она всё же подходит ближе.       — Хорошо, Ока-чин..       — Ну.. Погнали. Окаджима не скажет однокласснице, что ему и самому стрёмно – ей и так заметно страшно. Чёрт, был бы он с Хаями-сан… Бесстрашная и хладнокровная – вот это потрясающая цундере-девушка. Но он с Хинано, и надо в кои-то веки заткнуть свои смешки, и так жутко. Хоть бы Коро завалить – что-то приятное будет, да и Курахаши, может, улыбнётся. Сейчас-то она и правда очень боится. Наконец они замирают перед сёдзи, за которым виднеется силуэт демона.       — Я горю от желания крови… Ярость, вызванная смертью моего собрата… не утихнет, пока я не вкушу крови… — лицо Тайги покрывается испариной, и он стискивает зубы. Неужто нападёт?! Курахаши же распахивает глаза, поджимая губы. Она не думала, что Коро может так пугать! Но вдруг.. — Крови, ну, или… Я б не против посмотреть на свидание какой-нибудь парочки… Это мне тоже по душе.       — Какая-то странная у вас ярость! — выкрикивают ребята.       — Коро-сенсей! — выкрикивает Окаджима, замахиваясь ножом, но, глухо вскрикнув, Коро исчезает со всеми декорациями.       — Вот блин, и что Коро-сенсей такое имел в виду.. — тихо спрашивает Хинано.       — Даже в голову не бери, — нервно улыбается Окаджима. На лице Курахаши появляется лёгкая улыбка, и она кивает. Тайга зовёт её к выходу. Это испытание на смелость какое-то неправильное. Но да ладно. Лишь бы уже выйти, чтобы Курахаши могла привычно так ярко улыбнуться, не думая обо всех этих кошмарах..

***

      — Фува, слышишь, что Коро-сенсей другим рассказывает? — прислушивается Мимура.       — Рюкю? — тоже пытается разобрать слова Юзуки. — Думаешь, это правда, Мимура-кун? — в розоватых глазах мангачки загорается интерес, и она заинтригованно улыбается.       — Коро-сенсей может просто добавлять реальные факты для антуража, — с улыбкой отмечает Коки, но вот Юзуки с интересом опирается о стену пещеры.       — Но Коро-сенсей знает много историй об убийствах. Если это и правда та самая пещера? Может, попробовать узнать подробности в отеле? Всяко сохранилась какая информация. Фува входит в раж, уже представляя, какая интересная история может из этого получиться, и Мимура негромко смеётся. Юзуки явно не из пугливых. Ей расскажи страшилку – она завалит вопросами, а потом сама докопается до ответов. Сам Мимура более пугливый. Но с Фувой увлёкся обсуждением истории Окинавы и позабыл, что тут как бы тест на смелость.        Жаль, что он не смог пойти на этот тест на смелость вместе с Канзаки-сан. Она очень красивая. Изящная и милая. Но она пошла с Сугино, которому нравится не меньше, так что Мимура с улыбкой поддержит друга: они хорошо ладят, авось и правда сблизятся. Да и Коки, если уж честно, понятия не имеет, о чём мог бы поговорить с утончённой девушкой вроде Канзаки. В этом плане он рад, что идёт с Юзуки. С ней всегда есть, о чём поговорить, будь то история, манга, новости страны или какие культурные.       — Мимура-кун, устроим расследование? — оборачивается к нему юный детектив, демонстрируя предвкушающую улыбку.       — Почему нет, — улыбается в ответ Коки, — можно поискать статьи на эту тему и поспрашивать перед отъездом людей недалеко от отеля.       — А потом я мангу набросаю~ Довольно улыбнувшись, Юзуки спешит к выходу, совсем не боясь тёмных поворотов, и Мимура спешит за ней, по-доброму усмехаясь. Какой тест на смелость? У них тут задачка поинтересней.

***

      — Ой-ой-ой… — рвано выдыхает Нагиса, хватаясь свободной рукой за живот, когда спрыгивает с небольшого выступа. В другой руке держит фонарик.       — У тебя до сих пор живот от ударов болит? — чуть громче от беспокойства спрашивает Каяно, быстро спускаясь к Нагисе и невольно чуть протягивая к нему руки. Но Шиота спокойно выпрямляется, и она приобнимает себя за плечи.       — Ага.. Ну, я стараюсь не делать лишних движений, но ещё не совсем оправился. Каяно смотрит на Нагису, видя на его лице синяки и ссадины, пусть даже сам по себе он кажется невозмутимым. Удружил Такаока, ничего не скажешь… Решив немного отвлечь друга, Каэдэ замечает:       — Везёт нам с тобой на тёмные пещеры..       — Уже второй раз оказываемся в кромешной тьме с одним фонариком, — усмехается Нагиса, — ладно бы ещё просто тёмная пещера, но со всеми этими штуками, что из-за углов выпрыгивают, я совладать не могу. Да и то, что это придумал Коро, пугает. Если он настроился серьёзно, нам не сдобровать, так что мне немного не по себе. Каяно напряжённо поджимает губы. Главное, чтобы Коро-сенсей ничего лишнего не устраивал.. Нагисе всё ещё больно особо двигаться, поэтому не хотелось бы сейчас бежать или атаковать. Покой ему нужен.. Что ж.. у них как раз есть время отдохнуть. Но сначала это странное испытание на смелость, которое надо пройти до конца.

***

       Жаль, что Бетс не смогла пойти, но Карму устраивает, что он оказался в паре с Окудой. С Манами ему комфортно, она очень интересная девушка. Более того, Карма считает её одной из самых интересных девушек из тех, кого знает. О, ребята недооценивают миниатюрную одноклассницу из-за её поведения. Она хрупкая, две милые косички забавно подпрыгивают в такт движениям хозяйки, она робкая и скромная, неуклюжа в разговорах с незнакомыми ей людьми. Однако с близкими она раскрывается. Когда Карма спросил у неё о ядах, что она изготовила для Коро, что-то опасное загорелось в аметистовых глазах за стёклами очков: на губах юного химика появилась улыбка, и она с лёгким румянцем на щеках, но неожиданным рвением начала делиться с ним деталями изготовления ядов. А когда Карма задал вопрос, в котором Манами была не уверена… В общем, уже на следующий день он увидел Окуду со справочниками, которых в библиотеке точно не было.        Несмотря на трудности в общении, Окуду не отнести к ребятам, которые в себе не уверены и склонны помогать другим в их убийствах. Окуда проявляет решительность и использует свои знания для самых интересных способов убийства. Карма первый, кто ощутил её жажду крови. Нет, Окуда не безобидная серая мышка. Она самая настоящая ведьма. Обманешься её хрупкостью, моргнуть не успеешь, как за стёклами очков перельются ядом глаза цвета аметиста. И если Манами с такой аурой жажды крови способна изготовить слабительное в виде пуль, Акабанэ представляет, что ещё эдакое она может сделать.        И всё же ему рядом с ней комфортно. При своей опасности, такой скрытой, которую так легко не ощутить – тонкая опасность, действующая, словно яд, не сразу, – Карма чувствует, что может ей доверять. Окуда Манами безумно честная и для близких не представляет угрозы – не ударит в спину. Наверное, поэтому Карма может быть откровенен с ней. Когда Манами спрашивает, что случилось там, в гостинице Фукумадзима, он рассказывает ей обо всём. В том числе о сражении Нагисы… О парне, который словно мог убить и не испугаться этого. Убить человека – и не бояться, что ты убиваешь его. С мирной улыбкой, так извращённо спокойно, что это действительно пугает.. Такое спокойствие свойственно прожжённым киллерам, но не пятнадцатилетним подросткам… Каким бы ни был Карма.. Он бы не хотел быть человеком, который может так равнодушно совершить убийство. И Акабанэ легко и честно признаётся в этом Окуде.       — Ты боишься того, что тебе не будет… страшно? — негромко уточняет химик, смотря на спину идущего перед ней Акабанэ.       — Именно. — Карма поднимает взгляд, прокручивая в голове ситуацию на крыше отеля. — Когда я увидел Нагису-куна… Честно говоря, я был в шоке, — Окуда поджимает губы и приподнимает брови, внимательнее слушая Карму, — я имею в виду даже не то, что он одолел Такаоку. Я имею в виду то, как он выглядел после победы. Этот парень совершенно не был напуган. Он только что остановил сильнейшего оппонента. Обычно в такой ситуации ты полностью настороже: Бетс была напряжена, даже опасалась после битвы самого Нагису-куна. А он выглядел так, словно ничего не произошло. Он будто даже смущался от всеобщего внимания. — они останавливаются, и Карма поднимает свободную ладонь, смотря на неё. — Если бы с Такаокой сразился я, победа 100% была бы за мной. Но для убийцы подобный исход не особо и важен. Я не могу быть настороже.. и не бояться при этом. Я впервые начал думать об этой самой страшной вещи. В конце концов, как по мне, самое главное – одержать победу над своими страхами. Окуда ничего не отвечает. Она внимательно слушает Карму, обдумывает то, что он говорит ей. Чувства других людей не интересуют Манами… Но чувства близких трогают. Юный химик не заметила, как начала переживать за подруг, Карму… Этот красноволосый кажется таким несгибаемым, бесстрашным, но, слушая его сейчас, Окуда понимает, что его чувства даже более глубоки, чем у других ребят. Его мысли и страхи.. Манами молчит, не зная, что можно ответить, но не сомневаясь, что не ошибётся, если сейчас промолчит. Она вдруг понимает, что ей нравится слушать Карму. Это позволяет лучше понять его. И если она может поддержать его, выслушав, она будет рада это сделать.       — Но… — вновь прерывает тишину Акабанэ.       — А?       — Я не проиграю. — Карма оглядывается через плечо, заглядывая в глаза Манами. — Учителя убью именно я. На щеках Манами вспыхивает краска от такого прямого взгляда, и она сжимает ладонь у сердца, но ярко улыбается, почему-то не сомневаясь ни в едином слове этого парня.       — Да! Я так хочу увидеть, кто убьёт его!       — Кстати, — с улыбкой смотрит вперёд Карма, и Манами с вопросом смотрит туда же. А перед подростками оказывается… Твистер… — При чём здесь тест на смелость? Никак не пойму, что творится в голове у этой осьминожки…

***

       План по сводничеству Коро оказался таким же надёжным, как швейцарские часы. Его ученики от прямых НАМЁКОВ так и палили в него, совершенно не поддаваясь настроению страха и романтики. Что ж такое! Да Коро мастер в таких вещах, не может всё быть напрасно! Но все пары просто ушли или убежали. Даже за ручки не держались!        Коро летит дальше. Ничего, ещё есть шанс! Ну хоть с кем-то должно сработать! Подлетев к следующим ученикам, он начинает играть на сансине:       — Это пещера драм. Стены её окроплены кровью… Рю..КЬЯЯЯЯ! — перед лицом Коро оказывается бледное лицо призрака: налитые кровью глаза, красные губы, искривлённые в оскале, чёрные волосы, словно сальными кудрями облепляющие лицо. — ЧУДИЩЕ! Коро уносится прочь, лишь короткий выстрел запоздало звучит.       — Ах, чтоб тебя! — бросает Мурамацу. — Хотел попасть в него, пока он оцепенел от страха!       — Да я народ пугала, когда ещё с горшка не слезла, — ухмыляется Хазама, подсвечивая своё лицо фонариком снизу, — моё второе имя: "Японская королева ужасов".       — Ну.. — скептично бросает Тэрасака. — Чем бы дитя ни тешилось. Сколько Рёма уже общается с Кирарой, а она не перестаёт выдавать что-то такое. Второй такой точно нет…       — ААААА, глаза где?! — слышится крик Коро.       — Что это было? — в другой части пещеры скептично интересуется Хаями, смотря вслед скрывшемуся Коро.       — Он просто так запаниковал, — поднимет ладонь как козырёк Чиба. "Да есть у меня глаза, есть…" Хаями пожимает плечами и кивает в сторону выхода, куда пара и продолжает путь.       — Ты отлично поработал, — улыбается Ринка.       — Ты тоже, — кивает Чиба, — хотя я уже и не знал, чем всё закончится.       — Главное, что хорошо закончилось, — подводит итог Хаями, — но нам стоит ещё потренироваться. С улыбками переглянувшись, снайперы покидают пещеру.

***

      — ААААА, жуткий карикатурист Сингэру Мидзуки?! Такэбаяши непонимающе смотрит вслед улетевшему Коро и поднимает брови домиком. Он хотел было выстрелить в Коро.. но лишь опускает руку с пистолетом.       — Решил не пробовать стрелять в Коро-сенсея, Такэбаяши-кун? — с улыбкой спрашивает Рицу на телефоне Котаро.       — В этом нет смысла, — спокойно отвечает он и убирает пистолет. — Я неважно стреляю. В конце концов, для своего класса я просто обуза, — Котаро опускает взгляд на телефон, на котором Рицу в лёгком розовом платьице недовольно упирает руки в бока.       — Это не так, Такэбаяши-кун. Этой ночью, если бы не ты, ребятам стало бы только хуже. Ты заботился о них – это много значит. Котаро останавливается, смотря на 2D-девушку. Он так не считает. Вирус оказался не смертельным. Если бы и был, сын врача оказался бессилен. В покушениях он хуже всех.. У него просто не получается это всё. Он слабый. Смог улучшить свои оценки, но и это не помогло классу, так как важны были первые места.        Рицу не человек. Она машина с искусственным интеллектом. Поэтому она видит несколько нестабильное психологическое состояние одноклассника. Но в то же время не знает, как может ему помочь. В интернете так много советов, как помочь кому-то. Но всё такое сухое и формальное, что Рицу это кажется неуместным. Вот сказала она Котаро несколько поддерживающих слов, но это никак не помогло. Почему людские чувства такие сложные? Почему люди испытывают вину за то, в чём совсем не виноваты? Немного подумав, Рицу вспоминает, как Такэбаяши рассказывал о прелестях манги, аниме и девушек-горничных. Об этом он всегда говорит с улыбкой. Улыбнувшись, мобильная артиллерия кружится, оказываясь в костюме горничной к удивлённому взгляду их заядлого отаку.       — Господин, грусть вам не к лицу, — весело улыбается Рицу, — предлагаю чуть позже заглянуть к стационарной артиллерии, и она приготовит для вас чай с пирожным, — Котаро не сдерживает улыбки. Идеальная девушка.       — У тебя есть ингредиенты для приготовления чая и пирожных?       — Карасума-сенсей достанет, я уверена, — мило улыбается Рицу, — если что, я умею убеждать. Да. Рицу идеальная девушка. Настроение Такэбаяши само собой поднимается, и он с улыбкой направляется к выходу, слыша на фоне отчаянные вопли Коро-сенсея.

***

       Развалившись ничком снаружи на песке, Коро тяжело дышит, чувствуя, как колотится сердце. Вокруг собираются его ученики. Подходит и Мотидзуки, что решила, что как раз ребята закончили проходить испытание.       — Что происходит? — спрашивает она у Рио, смотря на истощённого Коро. Подруга усмехается.       — Вместо призрака он решил поиграть в сваху. Весьма неумелую.       — Позор… — говорит Коро. — Полное позорище.       — Выходит.. — недовольно хмурится Маэхара. — Вы всё это устроили, чтобы у нас закрутились шуры-муры?       — Всё-таки некоторые никогда не меняются…       — Но я всего лишь хотел увидеть, как вы обжимаетесь от страха и за ручки идёте! — ревёт Коро, активно кивая. — А потом я у вас на свадебках погулял! Ребята выпадают в каплю. Обломали монстра, называется.. Накамура выразительно выгибает бровь и взмахивает рукой:       — Коро-сенсей, такие дела нужно проворачивать аккуратно. Дети вроде нас не любят, когда их подталкивают друг к другу. Мы не настолько просты, — опустив руку, Рио слегка наклоняет голову, — да и хоть бы нашим мнением додумался поинтересоваться.       — Простите… Я понимаю… — плача, виновато склоняет голову Коро.       — И что за чертовщина?! — привлекает внимание всех возмущённый голос Ирины, — За весь поход ничегошеньки не увидели! А я, как дура, от всего шарахалась! Перед ребятами предстаёт следующая картина: Карасума хмурится, смотря на Ирину, что обвила его руку и явно так висела на нём всю дорогу.       — Говорил же, от того, что пойдёшь со мной, лучше не станет. А тут, после тяжёлой ночи, ещё и ноша привалила, — закрыв глаза, Тадаоми отворачивается.       — Какие заявы, — фыркает Ирина, — ты мужик или как? Красивых девушек нужно сопровождать с добротой и комфортом. На эти слова Карасума устало вздыхает. Ирина дуется, чувствуя, что её это задевает. Да что же такое… Ну сейчас-то мог быть с ней хотя бы немного мягче. И тут Ирина замечает заинтересованные взгляды учеников. Чёрт… Пригнувшись, она крадётся в сторону, будто надеется спрятаться от этих взглядов и веря, что никто ничего не заметил. Но…       — Слушайте… Мне кажется или…       — Bitch-сенсей, что…       — Похоже, да.       — Что делать будем?       — Завтра нам уже домой возвращаться~       — А давайте-ка повеселимся~ — загораются огнём глаза Коро. Нагиса нервно посмеивается, когда лица всех ребят в тон Коро расплываются в ухмылках, а глаза загораются. Беатрис тихо посмеивается, прикидывая, есть ли здесь хоть один адекватный человек. Зато теперь она знает, как выглядят люди, которые отчаянно хотят кого-то свести. Образ шиппера в реале…        Так началась новая операция класса убийц.

***

       Карасума даже не смотрит в глаза Ирине.. Но не может же он быть настолько глупым. Неужели избегает её взгляда намеренно? Настолько сильно она ему не нравится?        Детишки хотят помочь Ирине в отношениях с Карасумой. Они смеются, что Ирина так легко всегда вертела мужчинами, а тут не может справиться с Тадаоми, ведь дело… В чувствах? Любви? Это смешно. Какая любовь? Ирина в неё не верит. В неё могут верить дети, подростки, все эти люди, живущие под мирным небом. Но не она. Не может верить в любовь киллер, которая выжила в аду, видела столько грязи, продажности, разврата. Все эти мужчины, что изменяли жёнам, меняя любовниц как перчатки. Женщины, продававшие мужей за хорошую сумму. Лицемеры. Ну и где любовь, детишки? Покажите её Ирине. Восемь лет, которые она прожила в грехе, научили тому, что нет любви. Зато есть страсть. Есть деньги. Неверность. Жестокость.        И всё же… Именно этот опыт стоит сейчас у неё на пути. Она чувствует себя такой неуклюжей, пока краснеет от мыслей о Карасуме и взглядов учеников. Почему она это чувствует… Любовь? Ирина не знает, что это.        Но Коро и ученики почему-то уверены, что что-то возможно, что нечто такое чувствует Ирина. Они берутся за дело всерьёз: сначала одежду ей пытаются подобрать, мол, такая вызывающая, как у неё, не подходит для примерного японца Карасумы. Специфичные вкусы Тадаоми обсуждают – а они реально специфичные! В Японии мускулистые девушки не почитаются от слова совсем. Но на вкус и цвет, конечно… Окуда даёт хорошую, казалось бы, идею с домашними вкусностями, которые могут растопить сердце любого сухаря… Только вот Карасума ещё и на фаст-фуде живёт.        Этого титана не покорить…        Осознание, что проблема всё же в Карасуме, таки приходит. Ирина даже небольшое облегчение чувствует: проблема не в ней! Но даже так… Эти детишки так искренне хотят ей помочь. Ирина удивлённо смотрит на учеников и Коро и пытается понять, почему же они стали ей такими родными…        Карасума вообще не понимает, что происходит. Ни что это вдруг ученики выгнали его на улицу, ни почему и Ирину туда же… Он что-то пропустил, пока улаживал со своими агентами детали? В свете почти скрывшегося за горизонтом солнца Ирина кажется ещё более красивой. И одета почему-то так непривычно.. аккуратно? Чёрное длинное платье, светлая шаль, которую в магазине купила Хара, а потом подшила под брендовую. Волосы Ирины собраны в высокий хвост, но даже так длиной достают лопаток. Несколько прядей обрамляют её лицо. И этот нежный румянец на щеках…       — И чего они нас на улицу прогнали? — спрашивает Карасума, садясь за стол к Елавич.       — К-кто знает…        Ирина путается в своих чувствах. В ней говорит хладнокровная леди, которая за столько лет привыкла чётко оценивать обстановку. Шаль на ней.. такую никогда не увидишь среди светского общества. А стол, который накрыли детишки? Видно, что оформлено всё любителями – если сравнивать с ресторанами первого класса, то разница огромная. Ещё и детишки с Коро в сталкеры записались, никакой уединённой обстановки!        Но… Какой-то ещё голос говорит в Ирине. Всё это кажется таким забавным, интересным. С её щёк не спадает краска, а с губ никак не убрать улыбки. Ох.. Детишки.. "Совсем чуть-чуть… Но я люблю вас!" И она обязательно постарается – Карасума обратит на неё внимание! Любовь-не любовь, всё равно, как это называется. Главное, поймать это странное чувство и не отпускать его. Ирина не хочет упускать его.       — Многое произошло за время путешествия, не правда ли?.. — отпив чая, говорит Карасума, и Ирина поднимает на него взгляд. — Но результаты были отличные. Не всё было так, как я ожидал, но стало очевидно, что ученики освоили основы. Будем продолжать в том же духе и убьём цель уже во втором семестре. — Ирина замирает, и улыбка сама собой пропадает с её лица. — Ирина… Я рассчитываю на тебя. Простой девушке в Ирине вдруг становится больно. На короткий миг она выкинула из головы, кто она.. Но Карасума простыми словами напомнил ей, что она киллер на задании. И Ира вспоминает прошлое. Чувствует, как грудь сжимает болью. Карасума видит странную смену выражения её лица, появление какого-то оттенка грусти.       — Что-то не так?.. — всё же спрашивает он. Ирина молчит. Но через пару секунд негромко спрашивает:       — Ничего, если я расскажу о своём прошлом? О моём первом убийстве. Мне было двенадцать, — Тадаоми застывает, смотря на наёмницу, — национальный конфликт в моей стране усиливался. Однажды вражеские повстанцы пришли грабить наш дом. Мои родители были убиты на месте… Враг открыл дверь комнаты, где я пряталась. Убей или будь убитым. Я без колебаний выстрелила в упор из отцовского револьвера. — Карасума сводит брови на переносице, напряжённо смотря на Ирину. — Я спрятала труп в подвале… И укрывалась за ним, пока они не ушли. Так я смогла выжить. Тело трупа остывало… Я это очень ясно помню, — Тадаоми опускает взгляд. — Эй, Карасума. Агент поднимает взгляд на Ирину, что ножом разрезает резинку, позволяя богатой копне светлых волос волнами упасть на её тело.       — Ты действительно знаешь… Что значит "убивать"? Карасуме нечего сказать… Он смотрит в красивые глаза Ирины. Обрамлённые пышными ресницами, её глаза бирюзовые, а ближе к зрачку лазурные. Разглядывая хитросплетения цветов её глаз, чувствуешь себя заворожённым. Красота той, что унесла сотни жизней… Той, что всю жизнь несёт на своих плечах непростой груз грехов.       — Прости, это была грустная история, — поднимается со своего места Ирина и проходит к Тадаоми. — И, кстати, ты надел салфетку слишком правильно. Ирина наклоняется к Тадаоми, беря кончик его салфетки на груди и прижимаясь к нему губами. Она закрывает глаза, вкладывая эти искренние чувства в.. поцелуй? В следующий миг она прижимает кончик салфетки к губам Карасумы, что удивлённо раскрывает глаза. Они смотрят друг другу в глаза долгие секунды, прежде чем Ирина отпускает салфетку и направляется к отелю, на миг разворачиваясь к Тадаоми.       — Ты мне нравишься, Карасума. Спокойной ночи. И плевать, что это явно не то, чего хотели ученики. Плевать, что теперь Ирина считает себя круглой идиоткой, что вместо признания в.. чёрт, в любви призналась в убийстве! Ох, кто её за язык тянул… Но детишки со своими возмущениями могут идти к чёрту! У Ирины не всё так просто!        Карасума не понимает, почему ученики теперь облепили Ирину и она так истерично кричит. Он сдёргивает салфетку и, опираясь о стол, поднимается, исподлобья глядя вперёд. Он никогда не задумывался о том, что именно значит убийство. Но ему некогда думать о морали. Это его работа. Его долг. Ему надо собраться с духом и вложить немало сил во второй семестр, чтобы убить Коро. Нет другого пути. Сейчас Карасуме просто не до этого.        Только вот…        "И, кстати, что это она сделала в конце?" — задумчиво касается своих губ кончиками пальцев Карасума. — "Странно, но мне даже понравилось".

***

Да ты веришь, что я сумасшедшая вхлам – Просто у нас такое по венам. А я разрываюсь напополам. Мы не такие, как все, наверно. Держи меня крепче – самое важное, Ради кого мы живём всего лишь однажды. Весь этот бред, ненужные встречи…

       POV – Беатрис        Выхожу из ванной, снимая заколку и позволяя волосам упасть на плечи. Так странно было видеть Ирину-сенсей такой. И не думала, что она может так смущаться и переживать.. И это она мне говорила не позволять себя смущать! Мягко улыбаюсь, подходя к стеклянным дверцам, ведущим на балкон, и смотря на почти скрывшееся солнце. Интересно, что думает об этом Карасума-сенсей. Они такие разные, но в то же время что-то их объединяет.        Раздаётся стук в дверь. Кто это? Быстро убрав спортивную форму в ящик, спешу к двери. Щёлкнув замком, открываю её и вижу красноволосого парня.       — Карма?       — Пустишь или на пороге постоим? — уголком губ улыбается он, и я чуть улыбаюсь в ответ, отходя в сторону. Ох.. Что-то я нервничаю. Он проходит, и я закрываю дверь.       — Насыщенный сегодня был вечер, — Карма бегло оглядывает комнату, — как ты?       — Тебе ли спрашивать~       — Что?.. — Карма сухо усмехается и заглядывает мне в глаза, отчего я начинаю ощущать себя весьма.. неловко…       — По-моему, это надо спрашивать мне после того, как тебя избил Такаока, — дёргаюсь, обнимая себя одной рукой, — хотя чего уж там. Кто знает, с кем ещё ты могла столкнуться до Такаоки, — он про Андерсона?..       — Не говори так, будто я виновата в чём-то, — отвожу взгляд в сторону. Карма хмыкает, делая шаг ко мне, и я усилием воли заставляю себя не начать отступать, отчего едва ли напряжение в ногах не чувствую. Чего он сейчас об этом заговорил..       — Почему ты не рассказала об этом Андерсоне раньше? В гостинице?       — На это не было времени. Всё было в порядке..       — Ага, как всё было в порядке во время избиения на крыше, — на секунду прикусываю внутреннюю сторону губы, но просто не выдерживаю:       — Чего ты хочешь, Карма? Обратить внимание на то, насколько я была слаба в той ситуации? Или что? — Карма не меняется в лице. Чёрт, да в чём дело?! Да, я промолчала. Но потом же я рассказала об Андерсоне, в чём проблема? — Да, я не рассказала сразу про Андерсона-сан. Но ничего страшного не было! Какой смысл был грузить вас этим?!       — Ты не думала, что о тебе могут переживать? — Карма опускает голову, смотря из под чёлки, и тихо продолжает. — Не думала, что стоило сказать мне об опасности, которая тебе угрожала?       — Я не знала, что там будет Андерсон-сан! Как и ты не мог знать, что придётся дать тому наёмнику схватить себя. А после ситуация уже не была опасной, — да что же это… Вижу, что он собирается сказать что-то ещё, и решаюсь высказаться. — Думаешь, мне было так легко? Не было страшно? Я была там с Андерсоном-сан и думала только о том, что, провались я, и вся наша работа по проникновению будет напрасной. Я боялась, что не справлюсь с ним. Боялась за ребят.. — на глазах наворачиваются слёзы, и я раздражённо часто моргаю, не давая им пролиться. — Знаешь, как страшно было там, с тем чудищем на крыше… Я думала, он действительно убьёт и меня, и Нагису-куна! — голос предательски сбивается. — Карма, мне было очень страшно… Я после этого вообще не знаю, как вести себя.. Так что ты хочешь от меня после этого… Дёргано утираю ладонью глаза, как Карма подходит ближе и обхватывает меня руками. Упираюсь ладонями ему в грудь и хочу отстраниться, но его руки лишь крепче прижимают к себе. Тихо всхлипнув, утыкаюсь в его грудь и зажмуриваюсь. Почему он об этом заговорил.. Кажется, думал о чём-то с ночи. Но я не понимаю.       — Ты хорошо продержалась, — шепчет он, и я приоткрываю глаза, прислушиваясь к его голосу, — даже не переживай на этот счёт. В той ситуации только я и оказался бессилен. Хмурюсь. О чём он вообще.. Какой ситуации? Битве с этим чудищем? Да там только у Нагисы и был шанс, что другие могли сделать? Не будь это Карма, я бы решила, что такие слова говорит человек с чувством вины… А так не понимаю. Стоп.        Поднимаю непонимающий взгляд на Карму. Он смотрит в сторону спокойно, но.. почему не смотрит мне в глаза?       — Карма, ты.. — запинаюсь. Быть не может… С чего вдруг… — Ты же не винишь себя в той ситуации? — Карма на миг хмурится и всё же переводит на меня взгляд. — Ты ничего не мог сделать.       — Должен был быть способ вмешаться, — замечает Карма.       — Даже найди ты его – вмешался бы, и тот всё бы подорвал. Это бы всех убило! Так что ни ты, ни другие ребята и учителя ничего не могли сделать. Он же не.. Чёрт, неужели Карма всё это время думал об этом? Прокручивал в голове бой и пытался найти способ вмешаться и.. защитить меня?       — О, Ками-сама… — тихо выдыхаю и на секунду, прикрыв глаза, касаюсь лбом груди Кармы, после чего поднимаю взгляд и опускаю ладони на его щёки, слегка улыбаясь. — Знаешь, если бы ты вмешался, вот тогда я бы почувствовала себя совсем уж никудышным бойцом, — Карма выгибает бровь, и я улыбаюсь чуть шире, — я вообще-то так храбрилась. Ты ведь пообещал, что не вмешаешься. Я хотела выглядеть чуть более сильной в твоих глазах. Карма тихо усмехается. Он берёт мою ладонь и прижимается губами к запястью, смотря мне в глаза, и я широко улыбаюсь, свободной рукой зарываясь ему в волосы. Дурак ты, Карма… Да и я хороша. Подумала, что что-то сделала не так, и даже не задумалась, что ты переживал обо мне всё это время. Какая я эгоистка. Свои чувства перекручивала по десять раз.. Всё думала, как выгляжу со стороны, что ты думаешь обо мне.. А о твоих чувствах не подумала. Самая настоящая эгоистка.       — В моих глазах ты очень сильная, Бетс. Эгоистка… Тихо смеюсь от радости, от теплоты, разливающейся в груди из-за услышанных слов.       — Я люблю тебя, Карма.. Прости, что совсем не подумала о твоих чувствах. Карма отрицательно качает головой, после чего отпускает мою руку и опускает ладонь на щёку, наклоняясь к губам. Поцелуй за поцелуем, он крепче прижимает меня к себе.       — Давай-ка договоримся.. — выдыхает он мне в губы, на миг прерываясь, и я открываю глаза, встречаясь с ним взглядом. — Что ты скажешь мне в следующий раз, когда тебе будет угрожать киллер. Он ухмыляется, и я закатываю глаза. Встаю на носки и прижимаюсь к нему губами. Его ладонь с щеки скользит к волосам, зарываясь в них, другая скользит вверх по спине, и даже сквозь ткань футболки чувствую теплоту его ладони. Обвив его шею, отвечаю на поцелуи и мимолётно думаю о том, сколько мы прошли вместе. Главное, быть честными друг с другом? Я рада, что Карма пришёл об этом поговорить. Только вот отпускать его теперь никуда не хочу..        Он слегка отстраняется, чего мне совсем не хочется, и я кончиком языка провожу по его нижней губе, приглашая к более откровенному поцелую. Вдруг он ловит мой язык, прикусывая его кончик, и я с неожиданности резко выдыхаю и заливаюсь краской. Отпустив язык, Карма не сдерживает смеха с моей реакции на его шалость. Чуть щурюсь. Ах так, да? Приблизившись к его лицу, легонько кусаю его за нижнюю губу, зарываясь рукой в его волосы, сжимая и слегка оттягивая их. Он тихо выдыхает мне в губы, замечаю огонь в его глазах, как он вновь прижимается ко мне губами. Под напором теряю равновесие и по инерции делаю шаг назад – Карма лишь следует за мной и подхватывает за талию, не давая далеко от него отстраниться. Наши языки сплетаются, и я закрываю глаза, отдаваясь ощущениям на грани головокружения, наслаждаясь прикосновениями родных рук к телу. Его ладони медленно изучают мою спину, но он не позволяет себе идти дальше, и я вдруг чувствую лёгкое недовольство.        Мало. Мне этого мало.        Продолжая одной рукой создавать бардак на его голове, другой обхватываю его спину, скольжу к лопаткам, во время поцелуя теряясь в ощущениях и несильно царапая ему спину сквозь ткань футболки. Прервав поцелуй, слышу его неразборчивый рык – перехватив мои руки за запястья, Карма прижимает меня к стене, сам отстраняется, и я невольно недовольно выдыхаю. Встречаюсь с ним взглядом, вижу, как он опасно щурится, но чувствую лишь одно желание: чтобы он, чёрт его дери, не останавливался.       — Карма.. — шепчу, краснею, не знаю, как правильно сказать о своих чувствах..       — Лучше остановиться сейчас, — усмехается он, так нагло лишая меня движения. А у меня спросить? Прикусываю губу, сжимая друг с другом коленки. Подняв на него взгляд, тихо тяну:       — А может, я не хочу, чтобы ты останавливался. По взгляду, которым одарил меня Акабанэ, показалось, что он усомнился в моём душевном равновесии. Чёрт, он сам доводит меня до такого состояния, а потом белый-пушистый! Чувствую себя законченной извращенкой… Щёки буквально полыхают, когда до меня самой доходит смысл сказанных мною слов. Но назад забирать их не хочется.       — Уверена, что хочешь этого? — тише спрашивает он, и хватка на запястьях становится сильнее. Ощущение, что ещё несколько секунд пристального взгляда янтарных глаз, и я лишусь способности соображать вовсе. Ками-сама, чтобы смотреть ему в глаза и не отводить взгляда, нужен отдельный запас смелости.       — Хочу с тобой, — не отводи взгляд, Беатрис. Ты смелая, ты смелая. — Здесь. Сейчас. И к тому же… — Карма выразительно выгибает бровь, и мои попытки "быть смелой" с треском проваливаются. Отведя взгляд, понимая, что даже лица не прикрыть руками, которые так и держит садист, на одном дыхании добавляю. — Я принимаю противозачаточные, так что… Так что что? Я готова? Я хочу? Или просто можно? Мозг резко отказывается выполнять мыслительные функции, и моим пределом оказывается выдать это простое, казалось бы, предложение. Теперь же мой предел: не сгореть с неловкости.        Уткнувшись мне в шею, Карма начинает хохотать, отчего краска перетекает на шею и уши. Что смешного?! Желание выпихнуть Карму из комнаты и закричать в подушку стало почти навязчивым, и я даже пытаюсь высвободить руки из хватки Акабанэ, но, очевидно, затея провальная от и до. Уже собираюсь начать возмущаться, как Карма сквозь смех заговаривает:       — Я думал, я тут невинную девушку соблазняю… — не сдержавшись и вновь рассмеявшись, Карма отстраняется, с хитрым прищуром заглядывая в мои глаза. — А оказывается, это она задумала меня совратить~ Ничего подобного! Или да… Нет! Ну, почти…       — Ой, завались! — не нахожу ничего лучше, чем пойти в нападение.       — Только с тобой и в постель~ — легко парирует Карма. А это весьма заманчиво…        Отпустив мои руки, Карма касается ладонями моего лица и слегка приподнимет его, чтобы вновь коснуться своими губами моих. Прикосновения становятся мягче, даже как-то целомудренней, и я расслабляюсь, доверчиво прижимаясь к нему телом и отвечая на поцелуи. Вспоминаются слова Ирины, и я открываю глаза, опуская ладонь Карме на грудь и слегка надавливая, прося немного отстраниться. Встретившись с ним взглядом, тихо говорю:       — Мне.. всё равно немного страшно, поэтому… — вновь чувствую неуверенность в том, как правильно сказать об этом. Но Карма наклоняется, с улыбкой беря мою ладонь в свою.       — Я же говорил, что буду с тобой нежен? — смущённо улыбаюсь, но прям промолчать не могу:       — Ты говорил это с садисткой улыбкой так-то, — усмехнувшись, Карма тянет:       — Имеешь что-то против?~ Имею ли я что-то против? Иронично усмехаюсь и вскидываю бровь.        Не столкнувшись с возражениями, Карма легко подхватывает меня на руки. Обнимаю его за шею, смотря в сторону кровати, к которой он двинулся. Мы уже не раз вместе засыпали на кровати, но от мысли, чем именно сейчас мы собираемся на ней заниматься… Кровать вдруг начинает меня пугать… Прячу лицо, крепче прижимаясь к Карме. Сердце заходится в совсем уж бешеном ритме, словно вот-вот уйдёт в отставку со словами: "я слишком старое для таких нагрузок!" Да, старое в шестнадцать лет…        Карма встаёт коленями на кровать и продвигается ближе к верху, после чего опускает меня, сдёргивает одеяло и нависает сверху. Из головы тут же вылетает всё: куда можно деть руки, что делать, как делать… Так Карма только довольнее усмехается, глядя на мою растерянность. Засранец, никакой поддержки! Какое с ним душевное равновесие? Всё, нет его у меня! Резко прячу лицо в ладонях.       — Так не пойдёт, Бетс~ — тянет он, обжигая шёпотом моё ухо.       — А что.. — смущённо шепчу. — В принципе, можем просто вместе поспать.. — слышу смешок.       — Я и собираюсь с тобой поспать~ — чувствуя короткую горячую дрожь, прошедшуюся по телу, убираю от лица руки, заглядываю горящим взглядом в пылающие озорством янтарные глаза и праведно возмущаюсь:       — Чёрт, Карма, от твоих каламбуров мне не становится легче! Карма вновь рассмеялся, кажется, не в силах угомонить в себе подстёбщика. Как не стыдно вообще в такой-то ситуации! Но уголки губ дёргаются в улыбке, и я немного расслабляюсь. Ведь.. ничего страшного, да? Как в прошлый раз. Просто сейчас зайдём дальше..        Взяв прядь моих волос и пропустив её через пальцы, Карма с улыбкой наклоняет голову набок.       — Доверься мне, Бетс.        Его горячий шёпот действует получше любого алкоголя, пусть сравнить я могу только с вином… Улыбаюсь и киваю, прикрывая глаза, когда Карма коротко целует меня в губы. Его губы касаются уголка моих, щеки, скулы, и я слегка поворачиваю в сторону голову, подставляя под его поцелуи лицо. Левой рукой он касается моей талии, скользя по её изгибу вверх, сам же спускается губами к шее, на которой оставляет то невесомые поцелуи, то едва ощутимые укусы, то засосы, и я зарываюсь ладонями в его волосы, откидывая голову назад, слегка подрагивая от таких аккуратных, невероятно аккуратных ласок.. Мало, этого слишком мало… Карма проводит ладонью по животу сквозь футболку вниз, отчего я напрягаюсь, после неспешно запускает руку под футболку…        И осознание заставляет меня распахнуть глаза, резко схватив Карму за руку. Он вскидывает взгляд, останавливаясь, мне же хочется под землю провалиться. Проклятье… Почему я совсем об этом не подумала?.. Как вообще могла об этом этом забыть?…       — Болит? — спрашивает Карма, видимо, вспоминая, что мне хорошенько прилетело от Такаоки…       — Дело не в этом… — я.. не говорила Карме о пигментных пятнах. Совсем про них забыла.. Как же это вылетело из головы?… Я просто не могу.. Это же так мерзко… — Я.. Я тебе не понравлюсь. Карма озадаченно смотрит на меня, явно не понимая, чего это я вдруг.. Но разве могу я сейчас признаться ему в подобном? Что такое уродство есть на моём теле. Девичьем теле. Со стыда сжимаю плечи и прикусываю губу. Чувствую, что он приподнимает руку, которую я держу, чем привлекает моё внимание. Сталкиваюсь с его серьёзным взглядом.       — Можно?        Я не против… Просто боюсь, что тебе будет противно касаться тела, в которое въелись удары, оставляя свои тёмные следы. Если бы цепи, что невидимо сковывают моё тело, оставляли следы – это были бы такие же пигментные пятна.        Откинувшись назад на подушки, отпускаю руку Кармы и прикрываю тыльной стороной ладони глаза, медленно кивая. Чувствую, что он вновь запускает ладонь под футболку, касаясь низа моего живота, скользя вверх и параллельно задирая футболку. Он замирает, и ладонь лишь немного скользит в сторону. В комнате темно, так как солнце окончательно скрылось за горизонтом, и, конечно, надо вглядеться, чтобы увидеть чуть более тёмные участки кожи. Проходит одна секунда, вторая, а я зажмуриваюсь, не в силах посмотреть на его реакцию. Это так мерзко…        Живота внезапно касаются губы Кармы, и я вздрагиваю, резко убирая руку, распахивая глаза и переводя взгляд на красную макушку. Волосы щекочут живот, пока губы мягко касаются краёв пятен, невесомо проходятся по синяку, не причиняя боли. На глазах наворачиваются слёзы.. Карма не упускает ни миллиметра кожи живота, поднимается выше до задранной до груди футболки, после чего нависает надо мной и с усмешкой замечает:       — Однажды я сгорел на солнце, и вся моя спина была в таких же пятнах, — коротко хохотнув, взрываюсь смехом. То есть я всё это время переживала, чтобы ты вот так отшутился? Издеваешься?       — Карма, ты лучший, я это уже говорила? — хитро ухмыльнувшись, он невинно отвечает:       — Да, но можешь говорить почаще~ Смеюсь, а Карма подхватывает меня под талию и тянет к себе, вынуждая принять сидячее положение. Подцепив края моей футболки, он тянет её вверх, открывая себе вид на чёрный лифчик с кружевными краями.       — Выбор Bitch-сенсей? — с усмешкой интересуется он.       — Она добралась до моего гардероба, — смущённо улыбаюсь.       — Я начинаю уважать эту женщину. Легко ударяю Карму кулаком в плечо, на что он показывает язык. Его ладонь огибает талию, притягивая меня ближе к себе, и скользит к застёжке лифчика, и я уже сжимаю футболку на плечах Кармы, ожидая, что он снимет его с меня.. Но он провокационно проходится кончиками пальцев совсем рядом с застёжкой, после чего скользит вверх к шее. Замечаю горящий в глазах Кармы азарт и понимаю, что он просто-напросто дразнит меня. Смущённо прикусив губу, скольжу ладонями к краю его футболки и тоже тяну её вверх. Карма поднимает руки, позволяя снять с себя ненужную вещь, и я откидываю её в сторону, как-то по-новому разглядывая его обнажённый торс. Кончиками пальцев касаюсь его ощутимого пресса, вспоминая подколку Накамуры. Ох, знала бы она, насколько права… Сколько же он тренировался с детства? Робко опускаю и вторую ладонь, скользя обеими вверх по его груди, наклоняясь к нему и целуя ключицы.        Втянув воздух через нос, Карма толкает меня назад на подушки и нависает сверху, перенимая инициативу. Его губы вновь мучительно медленно скользят вниз по шее, ключицам, ближе к груди.. Но он минует её, ладонью скользит по рёбрам, будто пересчитывает их кончиками пальцев. Изучает каждый миллиметр кожи, точно боится что-то упустить, наслаждается каждым моментом. Ускоренное сердцебиение совсем уж не удивляет, зато жар только нарастает, словно вот-вот жаркий ком взорвётся прямо в теле. Слегка ёрзаю, чувствуя чуть ли не потребность в том, чтобы Карма касался меня решительнее и страстнее.. Но он нежен, неспешен.        Нежен настолько, что это становится сладостной пыткой.        Когда он спускается ниже и целует низ живота, нетерпеливо двигаю ногами, чувствуя, как жаркий ком собирается внизу. Рвано выдохнув, зажмуриваюсь от накативших ощущений. Карма стягивает с меня домашние бриджи, но оставляет нижнее бельё – чёрные трусики с кружевом по краю, как и у лифа. Перевожу на него взгляд, ожидая, что он коснётся меня там.. Но Карма вдруг приподнимается, обхватывая мою ногу и проходясь вверх массажными движениями. О, чёрт, у меня так сильно болят ноги? Блаженно выдохнув, закрываю глаза, чувствуя улыбку Кармы, когда он касается губами колена. Приподняв ногу, скользит вниз по внутренней стороне бедра, и я не сдерживаю тихого стона. Он цепляет край белья, но вновь лишь провокационно проходится по нему, словно поправляя, и я открываю глаза, как он нависает надо мной, одновременно скользя по талии обеими ладонями к груди, опуская на грудь ладони и мягко сжимая.       — Пожалуйста… — стону, не в силах больше сдерживаться, и обнимаю спину Кармы. Тихо усмехнувшись, он тянет:       — Но я же обещал быть нежным~ Голова идёт кругом, и лишь ещё одна мысль получается связной: только он может превратить нежность в пытку. Изводит невесомыми прикосновениями так, что хочется большего, а он большего не даёт, дразнит, честно, просто издевается!        В его глазах пляшут чертята. Хочется ответить той же монетой, коснуться его так, чтобы у него сбилось дыхание, пошатнулся его хвалёный самоконтроль.. Но Карма вдруг кусает меня за шею, массирует грудь, и вместо возмущений глухо стону, впиваясь ноготками в его спину. В этой войне я не то что проигрываю – добровольно сдаюсь. Впрочем.. в этом свои плюсы…        Карма вновь притягивает меня к себе в сидячее положение. Обхватываю его плечи, целую в губы, углубляя и чувствуя, что смелость сметает любую нерешительность. Его ладонь поднимается вдоль позвоночника вверх и цепляет застёжку лифчика, наконец расстёгивая его. Лямки соскальзывают с плеч, и я автоматически придерживаю лиф рукой, не давая ему упасть с груди. Без одежды.. чувствую себя уязвимой. Карма прерывает поцелуй и спускается ниже, беря меня за запястье и убирая руку. Лиф соскальзывает ниже, и он подхватывает его, снимая окончательно и откидывая в сторону. Волна жара проходится по телу, когда вижу взгляд Кармы, так внимательно проходящийся по моему телу. Наклонившись, он прикусывает кожу над грудью, ладонью же мягко сжимает грудь, скользит пальцами к соску, медленно обводя его пальцем. Тело ощутимо дрожит, рвано выдыхаю, крепче сжимая плечи Кармы.        Если от одних прикосновений я чувствую подобное, что будет дальше? Воспользовавшись сидячим положением, опускаю ладони на грудь Кармы и слегка толкаю его, вынуждая отстраниться. Прижимаюсь губами к губам Кармы, ладонью скольжу вниз по торсу к штанам, опуская ладонь на твёрдую плоть. Он резко выдыхает мне в губы, и я не сдерживаю победной улыбки.       — И откуда столько смелости в таком невинном создании? — вскидывает он бровь, опасно щурясь. Краска с щёк, кажется, не сходит вовсе, поэтому не обращаю на неё внимания, и просто хитро ухмыляюсь в ответ.       — Да так, набираюсь от одного дьявола.. Договариваю почти что в губы Кармы, что вновь касается ими моих. Пока он целует меня, обнимаю его за шею и тяну назад в горизонтальное положение. Его колено размещается между моих ног, слегка раздвигая их, и очередная волна жара захватывает тело. Его ладонь скользит к нижнему белью, кончики пальцев он запускает под него, но не двигается дальше, и я нетерпеливо ёрзаю, уже не зная, когда эта пытка закончится. Оторвавшись от моих губ, на секунду нахмурившись, Карма шепчет, но слова уже разбираю честно с трудом:       — Даю последний шанс остановиться.. Подобие истеричного смешка срывается с моих губ. Чтоб тебя, Карма! Доводишь меня… до такого состояния! А теперь остановиться?       — Ты садист, ты знаешь это? — издав смешок, он невинно отзывается:       — Но ты же меня за это любишь~ — помотав головой, с такой силой, на какую способна, крепче прижимаю его к себе, обнимая за спину.       — Только подумай остановиться, Акабанэ… Мгхм… Слова тонут в стоне, когда он скользит ладонью ниже и касается чувствительных складок. Чуть выгибаюсь в спине, сильно дрожу, как он слегка оглаживает меня внизу, вводит палец. Он этих движений сладко зажмуриваюсь, чувствуя головокружение, наливающееся в теле желание, от которого просто никуда не деться.        В этот раз он отстраняется ненадолго. Снимает штаны с бельём, стягивает трусики с меня. Как-то отдалённо мелькает мысль, что будет больно, и я сжимаю в кулаках простыню, рефлекторно сводя колени. Ладони Кармы на коленки и опускаются, мягко давя, чтобы я развела их. Он размещается между моих ног, ощущаю внизу его желание и, когда он нависает надо мной, крепко обнимаю за спину и заглядываю в глаза.       — Расслабься.. — шепчет он, оглаживая низ моего живота. Закрыв глаза, целую Карму и отдаюсь в его руки. Если есть человек, которому я доверю всю себя, то это только Карма.        Он медленно входит, и дыхание сбивается. Протяжно стону, принимаю его, чувствуя, насколько всё чувствительно внизу. И лишь резкий толчок вызывает короткую, не то чтобы сильную, но ощутимую вспышку боли. Ахнув, зажмуриваюсь и на миг напрягаюсь. Карма целует меня в щёку, утирает большим пальцем несдержанную слезу. Глубоко вдыхаю, пытаясь расслабиться и понимая, что неожиданная боль была короткой.. Пробно двигаю бёдрами, слышу судорожный вздох Кармы. Он начинает медленно двигаться, не выходя сильно. Скрестив ноги на его пояснице, крепче сжимаю ладонями его спину – и тут ощущаю, насколько напряжены его мышцы под кожей, сколько силы в этом теле. Можно было бы даже испугаться от мысли, насколько силён он и сколько мало ему надо сейчас, чтобы причинить мне боль. Но я прекрасно понимаю, что он держит себя в руках, сдерживается, просто чтобы не причинить мне боли.        От движений всё ещё ощущаю лёгкий дискомфорт, но Карма покрывает поцелуями-укусами мою шею, массирует грудь, и неприятные ощущения мало-помалу растворяются. Первый блаженный стон срывается с губ, и я крепче сжимаю его спину, впиваясь ноготками, слегка царапая. Стараюсь подстраиваться под его движения, двигая бёдрами в ответ. Сознание накрывает волной, и я не сразу понимаю, что тяжёлое дыхание и стоны принадлежат нам двоим. Когда Карма касается губами моей скулы, притягиваю его ближе и сжимаю губами мочку его уха, параллельно царапая кожу между лопатками. Карма издаёт тихий стон-рык, и ощутимо резче входит в меня, отчего из лёгких выбивает воздух. На короткий миг становится страшно, что моё тело такого просто не выдержит, а осознание, что это невозможно, просто не доходит до отключённого сознания.        Карма приподнимается, а его ладони скользят к ягодицам, сжимая их, после чего он приподнимает меня, и в следующий миг толчок кажется ещё глубже. Выгибаюсь в спине, застонав, чувствуя, как внизу нарастает жар, напряжение и страстное желание разрядки. На миг замедлившись, отчего я заёрзала, с жара сжимая в кулаках простыню, Карма совершает короткие, но более ощутимые толчки. Подхватив мою правую ногу под колено, он ускоряет движение, и на короткий миг возникает чувство, что я окончательно отключаюсь. Не улавливаю, когда начинаю отвечать на его поцелуй, едва контролирую себя, страстно сжимая волосы на его голове, и понятия не имею, кому принадлежит судорожный вздох на грани крика:       — Карма! Он выходит, и ощущаю нечто обжигающее на бедре, как в следующий миг Карма заваливается на меня сверху. Обнимаю его за спину, не в силах открыть глаз, чувствуя себя в каком-то ином пространстве, сладкой истоме.        Он тяжёлый, и это, наверное, должно быть некомфортно, но с весом его тела, напротив, чувствую себя так спокойно. Уютно. Защищёно. Левой рукой скольжу к его волосам, мягко перебирая алые пряди. Карма утыкается носом мне в шею, глубоко вдыхая и неспешно выдыхая. Понимаю, что, как ни странно, вполне могу вырубиться прямо в такой позе. Но Карма ещё через несколько секунд опирается на локти и приподнимается, заглядывая мне в глаза. Какие у него красивые глаза… Не хочу его отпускать. Притянув Карму ближе, нежно целую в губы, пытаясь вложить в поцелуй все переполнившие меня чувства. Это было.. волнующе. Немного смущало, но всё равно потрясающе.       — Совсем не страшно, а? — негромко дразнит он, отчего я тихо смеюсь.       — Потому что это был ты.        Карма заваливается рядом набок, и я ложусь ближе, крепко его обнимая. Хочется добраться до ванной, но сначала совсем чуть-чуть продлить это мгновение. Его ладонь зарывается в мои волосы, лениво их перебирая, я же прикрываю глаза, носом ведя по его груди и глубоко вздыхая. В теле, сознании какая-то приятная слабость. Ох.. Спать хочу. Но сначала надо в ванную. Но так хорошо лежать… Нет, я сейчас реально усну. Подавив зевок, приподнимаюсь, с лёгкой улыбкой глядя на Карму.       — Я схожу в ванную.       — Давай~ Карма тянется к скинутому на пол тонкому одеялу. И только тут понимаю, что полностью обнажена.. Неловко оглядываюсь в поисках своих вещей. Хотя.. Темно же, да? Да и мы только что… Ладно, быстренько добегу и всё. Придя к решению, свешиваю ноги с края кровати и поднимаюсь, как в следующий миг понимаю, что ноги меня не держат от слова совсем! Пискнув, теряю равновесие и заваливаюсь назад – ловят меня сильные руки Кармы, что не сдерживает смеха и хитро щурится.       — Даже стоять не можем?~ Вспыхиваю.. Так и есть. Во всём теле такая лёгкость, слабость, а попробовала встать, так ножки подкосились.       — Кажется, ещё пару минут мне надо полежать, — иронично улыбаюсь, — я после тренировок Карасума-сенсей себя так не чувствовала. Карма тихо хмыкает. Он успел прикрыться одеялом, я, по сути, лежу на его коленях, но правая его рука, подхватив меня, разместилась на талии чуть ниже груди, левая же на животе. Осознание, что я обнажена, держится в голове, и я смущённо сгибаю в коленях ноги, разворачивая боком нижнюю часть тела, рукой прикрываю грудь. Замечаю скептично выгнутую бровь Кармы и его ухмылку, отчего неловко отвожу взгляд.       — А теперь скажи: чего я тут не видел?       — Просто непривычно.. Смущает, — он улыбается и кончиками пальцев левой руки скользит по моему животу. Окидывает моё тело взглядом и на миг задумывается, прежде чем прервать тишину:       — Пятна появились из-за избиений твоего отца? — встречаюсь взглядом с Кармой. Почему-то его отношение к этому помогло мне расслабиться. Без отвращения. С заботой. Коротко киваю.       — Врач сказал, что пройдёт через полгода.. Но если не травмировать кожу снова, — криво улыбаюсь, — думала, раз не живу с отцом, проблем с этим не будет. Так меня решил побить "папочка" версии 2.0. — Карма флегматично усмехается, особо юмора не оценивая. А я всё ещё держу идею обсудить с Хазамой-сан возможность наличия порчи. Что? А вдруг? Такое существо, как Коро-сенсей, есть. Почему бы и порче не быть? Ничего не знаю.       — Ну~ Тебе бы поменьше со всякими киллерами возиться, сразу станет меньше рисков~ — не может он снова не уколоть меня ситуацией с Андерсоном. Закатываю глаза и невинно замечаю:       — Что поделать, если ко мне так и тянет.. — хитро щурюсь и с улыбкой заглядываю в глаза Кармы. — Опасных мужчин~ — иронично усмехнувшись, Карма наклоняется ко мне, проникновенным шёпотом интересуясь:       — И как предложишь мне отбивать тебя у всех этих "опасных мужчин"? — невинно похлопав глазками, пожимаю плечами.       — Кулаками?       — А что мне за это будет? — привычно интересуется он, и я не сдерживаю нервного смешка.       — Так твоя же девушка. Ты её отбиваешь себе, — вот произносишь такие вещи вслух, пусть даже в шутку – и понимаешь, как глупо это звучит. Но да ладно, главное: нести бред с умным видом.       — Слишком запарно~ — лениво тянет Карма, — ладно, так и быть, разрешаю отбиваться самой~       — Пфф… — свободной рукой на секунду прикрываю глаза. Действительно. Вот уж, блин, спасибо. Как бы я жила без этого разрешения. — Я от тебя в монастырь уйду, Карма.       — Тебя там не примут~ — пожимает он плечами.       — Никто ничего не докажет~ — хитро улыбаюсь, на что Карма расплывается в садистской лыбе.       — Не переживай, я лично солью всю инфу~ — недовольно дую губки.       — Карма, ты дьявол.       — Я знаю, Бетс~ Наигранно недовольно смотрю на Карму, он весело поднимает брови, ухмыляясь, и я сдаюсь, заходясь в смехе.        Ты самый настоящий дьявол, Карма. Зато мой.        Развернувшись в его руках набок, обнимаю его одной рукой и утыкаюсь носом в живот. Он цепляет мои волосы и начинает медленно накручивать их на кулак. Вдруг чувствую такой уют.. Слегка поджимаю коленки, ощущаю тепло тела Кармы, жар его ладони на спине, как привычно он накручивает волосы на кулак другой. Так бы и застыла в этом моменте. На лице появляется глуповатая счастливая улыбка. Поднимаю глаза, встречаясь взглядом со столь дорогим мне человеком.       — Карма, ты мой, ты знаешь это? — хохотнув, он невинно тянет:       — Твой? Правда? Понятия не имел~ Смеюсь в ответ и опираюсь о его плечи, чтобы принять сидячее положение. Карма выпускает из кулака мои волосы, другой рукой помогает подняться, и я целую его в скулу.       — Теперь точно в ванную.       — Дойдёшь? — скептично спрашивает он. Честно отвечаю:       — Я попробую. В этот раз встаю медленно-медленно. Как говорится, без резких движений. В ногах всё ещё слабость, но до ванной чудесным образом добираюсь.        Меня так и не отпустило.. Умываюсь в душе, прокручиваю прикосновения Кармы в голове. И правда, чего именно я так боялась? Это было невероятно. Но мне определённо нужно хорошенько поспать. Обтеревшись полотенцем, оглядываюсь.. Ой.. Одежду забыла. Ну да, зачем тебе одежда, Беатрис? Ладненько. Открыв дверь из ванной, вижу Карму, что заканчивает стелить новую простынь. Взглядом нахожу вещи, которые он закинул на тумбочку. Прикрываясь полотенцем, к ней и направляюсь, Карма же сам уходит в ванную. Облегчённо выдохнув и поддавшись уровню лени, просто натягиваю на себя футболку. Так и хочется завалиться спать, но взгляд цепляется за балкон. Мм, ну только на минуточку.        Распахнув дверцы, выхожу на балкон и опираюсь ладонями о перила, вглядываюсь в темноту – моря не видно, словно вдали одна густая тьма. Глубоко вдохнув, тепло улыбаюсь. Несмотря ни на что.. это была весёлая поездка. Мы узнали много нового о себе и друг друге. К тому же я думаю, что примерно знаю теперь, как быть дальше с отцом. Карасума-сенсей сказал, что подключит своих людей, чтобы выяснить, преследовал ли меня кто-то и преследует ли дальше. Если это будет правдой… Это надо будет всё закончить. Как с этим монстром Такаокой. Нужно принять решение и отстаивать его.        Но не сейчас. Не хочу о грустном. С улыбкой жмурюсь лёгкому ветерку. Хочу вернуться в будущем на Окинаву. Пусть будет такая маленькая мечта.        Со спины обнимают за талию руки и прижимают к себе, и я доверчиво жмусь к обнажённой груди Кармы – надел только штаны.       — Я тебя потерял.       — Извини, — с улыбкой киваю в сторону моря, — просто завтра уже уезжаем, а так хотелось бы остаться на подольше. Вот я и решила хотя бы немного полюбоваться морем. Правда, его совсем не видно, — улыбнувшись, Карма отмечает:       — Если завтра встанем пораньше, сможешь ещё полюбоваться, но для этого надо лечь спать.       — Мм~ Пожалуй. Ребята тоже наверняка встанут пораньше, чтобы прогуляться немного.       — Во всяком случае, большинство, — услышав странную тихую интонацию, оглядываюсь, вопросительно поднимая брови. Замечаю ухмылку Кармы, и он кивает в сторону. Пытаюсь проследить за его взглядом, но ничего не вижу.       — Что? — Карма указывает конкретное направление, и я наклоняюсь к перилам, ощущая, что Карма лишь крепче сжал мою талию, и вглядываюсь в темноту… И начинаю различать силуэты. — Подожди, это…       — Кажется, Маэхара и Окано, — усмехается Карма. Едва различимые фигуры идут вдоль берега на небольшом расстоянии друг от друга, и я удивлённо приоткрываю губы. В такое время.. Я думала, мы одни с Кармой не спим. Тепло улыбаюсь. Видимо, им тоже надо поговорить после сегодняшнего. Слышу протяжный зевок Кармы.       — Идём спать, Бетс.       — Угу.        Заходим назад в комнату и закрываем дверцы балкона, после чего заваливаемся в кровать. Карма укрывает нас одеялом, и я обнимаю его, поудобнее размещаясь в его объятьях. Так сильно хочется спать, поэтому, оказавшись в тепле рук Кармы, на удобной кровати, сразу же начинаю засыпать. Мм.. Хочу только ещё раз сказать ему перед сном..       — Карма..       — Мм?~       — Я люблю тебя. Улыбнувшись и немного поёрзав, закрываю глаза. Засыпаю за считанные секунды. Только жаркий шёпот обжигает ухо:       — И я люблю тебя, Беатрис.. Хотя, если честно, я немножко теряю грань между реальностью и сном, поэтому не до конца уверена, правда ли слышала такие избитые, но тёплые слова.        End POV – Беатрис

Ты – моя слабость. Ты – моя сила. Я тебя так… Я тебя сильно… Иди ко мне ближе, с тобой я красива. Что-то в тебе и… Не хочу материться – это позиция, Чтоб рассказать, как сильно хочу. В губы целуешь – нельзя не влюбиться. И я… Так сильно люблю… Что-то в тебе такое делает это со мною, Не оставляет в покое – и мы в постели, нас двое. Что-то в тебе такое делает это со мною. Мама, мы психи, наверно – просто у нас любовь по венам! "Что-то в тебе" Лера Туманова

Примечания: Ох, вот вы и дождались обещанной мною НЦ)))) Среди вариантов, как всё произойдёт, этот был мне ближе всего. Всё-таки события острова переломны для всех членов класса Е. А когда есть отношения, события влияют не только на самих людей, но и на их отношения. Надеюсь, первая полноценная НЦ получилась хорошо :) К слову, момент, в котором я когда-то сомневалась. Чувства Рио к Нагисе каноничны. Мне в своё время (после прочтения манги) показалось, что они есть, но уверена я не была. Однако в альбоме Класса Убийц, в разделе, посвящённом Дню Святого Валентина, написано, кому девочки дарили шоколад и какой – любовный или обязательный. Так вот, было написано, что Накамура собиралась подарить шоколад Нагисе, но, видя действия Каяно, решила отступить и не стала. Накамура действительно благородная девушка, которая заботится о ребятах класса Е с: Но в то же время, на мой взгляд, хороши её слова именно в аниме на сцену дарения шоколада Нагисе Каяно: "Вряд ли я буду кем-то так же восхищаться". Потому что Рио не испытывает то же, что Каяно. Накамура оценила Нагису, стала уважать его, почувствовала симпатию, и это по-своему её раскрывает. Поэтому я подумала и решила прописать в своём фф и это хд (Да, я хочу прописать многие детали из альбома Класса Убийц) Кстати, младшая сестра Карасумы – тоже канон. Помню, когда прочитала об этом, не удивилась. Ещё в начале двухтысячных можно было услышать от некоторых сотрудников, что в полицию/МВД идут те, кто сталкивался с каким-то насилием или кого-то потерял. Сейчас уже новое поколение, но тогда это было действительно распространено. И такая деталь о Карасуме умудряется много о нём говорить. Вообще поразительно, сколько самых интересных деталей придумал для своих героев Мацуи (автор АнКё), и жаль, что он не мог рассказать в манге/аниме больше. С другой стороны, аниме не про повседневность)))) Зато у меня развязаны руки.. *Коварный смех* P.S. Гора любовных писем от второгодки у Катаоки – канон. Я аж подавилась, когда прочитала в альбоме следующее: "Ученица второго года средней школы Кунугигаока Тачиба Юринэ отправила Катаоке более 100 любовных писем". Более 100.... Девочка, держи себя в руках, я люблю пару Мэгу и Юмы, и у этой пары все основания на канон... Не пугай так. Неожиданно прониклась персонажем Такэбаяши. Во время написания курсовой я не трогала фф, чтобы не отвлекаться сильно, но читала всякие интервью по АнКё на японском. В одном Мидзусима, актёр японского дубляжа Такэбаяши, сказал: "Он ведёт себя как лидер, когда дело доходит до области его знаний. Например, если вы скажете: «Я хочу пойти туда, где есть горничные», он отведёт вас в лучшее место, сказав «Предоставьте это мне!», и прочитает различные лекции". Ещё для меня было интересно, что он сравнил своего героя с Кармой: "Например, Акабанэ Карма мало что делает, потому что есть часть, которую он должен защищать, но Такэбаяши также относится к этой категории. Я не особо показывал свои эмоции и часто ходил на сцене с чувством напряжения. И даже в тяжёлой ситуации, если Такэбаяши резко изменит своё поведение, это уже будет не он. Важно то, как читать атмосферу и вносить небольшое количество реакции". По-моему, в этих словах очень круто переданы тонкости в отображении поведения Такэбаяши. Это побудило меня прописать и Котаро больше, а не только Манами, которую я очень люблю. И зацепили слова о той части, которую должен защищать Карма с: Вот ещё слова актёра японского дубляжа Коро Фукуямы о Такэбаяши: "Такэбаяши показывается редко, но есть немало случаев, когда класс полагается именно на него. Так почему-то он становится центром. <...> Я думаю, что члены класса E доверяют ему, потому что знают, что он такой человек". Это так душевно: видеть, как всё больше проникаются ученики класса Е друг к другу. Все такие разные, но по-своему очень яркие, и это здорово. Всё-таки я очень люблю атмосферу, которая царит в этом классе ^-^ Надеюсь, вы тоже можете ощутить её в этой работе)) Большое спасибо за прочтение!