Способ примирения

Лучи яркого солнца проникли сквозь тёмно-бардовые шторы, плотно завешивающие окна, и помещение приобрело розоватый оттенок. Неожиданное дизайнерское решение. Окно тянулось на всю стену и открывало вид на яркую засаженную цветами лужайку. Прямо перед ним располагался стол из чёрного дерева в минималистическом стиле, на котором были разбросаны бумаги и канцелярия. С правого боку находились полки, на одной из которых красовалась белая ваза, в которой цвел гидрофиллум*. Его широкие листья, так напоминающие кленовые, наводили тоску на стоящего прямо перед столом по левую руку от огромного книжного шкафа парня. Тут он оказался случайно, ища, где лежит одежда. Дом был большим, вот он и заплутал. А тут как раз подвернулась изящная дубовая и при этом не закрытая дверь, ведущая в помещение с такими красивыми обоями цвета кофе с молоком. Хозяин явно покидал помещение впопыхах, раз забыл затворить свой рабочий кабинет. Помявшись, гость всё же зашёл туда, и даже внутренний голос, твердивший: «Ты здесь только за вещами, не более. Не смей лезть, куда тебя не звали!», не остановил его. Пробежавшись глазами по переплётам книг, он обнаружил конституцию в красивой буровато-красной обложке. Страна протянул руку, открывая застеклённый шкаф и доставая оттуда эту самую книгу. Парень отыскал случайную страницу, прочтя вслух: «...Английский и французский языки являются официальными языками и имеют одинаковый статус и равные права и привилегии в том, что касается их использования в парламентских и правительственных органах...». Дальше читать он не стал, резко захлопнув книгу, убирая её на место. Его почему-то всегда воротило при упоминании этих языков, хотя сам он был не лучше в этом плане, считая однако свой официальный язык по-своему уникальным. Глубокий вдох, и он уже взял себя в руки, пытаясь напомнить себе, что здесь не для этого. Однако взгляд опять зацепился, только теперь за верхнюю бумажку на столе, которая выделялась тем, что была написана обычным немного неразборчивым почерком и явно имела какой-то серьёзный характер, судя потому, как её положили на видное место, немного помяв при этом уголки, обернув в файлик, напоминающий своими размерами обложку на паспорт. Любопытство пересилило, и заинтересованная фигура подошла ближе, осторожно приподнимая запись: « ...Час от часу не легче! Такими темпами начнётся вооружённый конфликт. Я знал, что нападение радикально настроенных жителей на Китайских представителей добром не кончится, но чтобы настолько. Я и представить не мог, что они могут отправить столь грубое предупреждение в виде подводной лодки на юго-западную морскую границу. Кажется, их активно поддерживают Мексика и Аргентина. Чем я им так насолил? Нужно всё уладить самому, не стоит полагаться на военных. И отправить дипломатов на переговоры. И сделать ещё хоть что-то, если не хочу втягивать в это США! Дата **. **. ** » Вроде короткая запись, будто бы вырванная из дневника, а столько бед натворила в голове беспокойной фигуры, нависающей над ней, ожидая чего-то, только непонятно чего. Упомянутый Америка дрожащими руками перевернул записку и обнаружил, что с обратной стороны она пустует. И не понятно, радоваться этому или нет. Положив её на место, Штаты осел на пол по стеклянной поверхности шкафа, усаживаясь на мягкий красновато-коричневый ковёр. Закрыв лицо руками, - никто же не видит, а значит, можно позволить себе такую слабость - он отдышался, пытаясь привести себя в чувства. Когда он поднял голову, стало ясно, что не спал он долго. И виной тусклому взгляду и мешкам под глазами послужили недавние события и продолжающие преследовать парня ночные кошмары. Flashback Лишь слабый ветерок на фоне знойного солнца задувает в открытое окно машины, а кареглазый мигом достигает своей цели - брата. Канада бьётся в истерике, прося встречи со столь родным лицом. На нём застыла гримаса боли и ужаса, было видно, что он напуган и ему очень больно. Увидев, однако, Мерику, он немного успокаивается, но цвет кожи остаётся всё таким же бледным как и раньше, на лбу выступают капли холодного пота. И следующий час Аме бдит у постели брата, у которого сильный жар. Он то успокаивается, то кричит, то теряется в пространстве, засыпая, но лишь ненадолго. В общем, это был час мучений, после которого в комнату резковато и без стука заглянула фигура, что США не ожидал увидеть. До этого к ним постоянно заходил Укроп, помогая менять компресс из мокрой тряпки и принося что-то из аптечки. Но преодолевал порог сейчас вовсе не он. — Короче, тут такое дело... мы проанализировали состояние Кана и думаем, что его нужно отвезти в больницу. Как ты на это смотришь? — А как я должен блять смотреть? С хуя ли мы сразу так не поступили?! — Интонация парня сильно скакала, и было видно, что он на грани истерики, его легонько трясло. Россия прекрасно понимал состояние врага, поэтому на его выходки никак не отреагировал, размеренно кивая головой. — Тогда стоит выдвигаться немедленно. Доедим до первого туристического пункта и оттуда вызовем скорую. И вновь Федерация сел за руль, плавно, но быстро перемещаясь по пустыне. Было принято решение оставить часть вещей и вернуться за ними позже. Сейчас есть что-то поважнее каких-то тряпок. Вот только всего этого Звёздный не знал. Всю поездку и время ожидания неотложки он был словно в тумане, отрешённо поглаживая брата по руке. Кан забылся беспокойным сном, наверно из-за того, что температура резко возросла, а жаропонижающего уже в спасительной аптечке не оказалось. Весьма некстати. Мерика не находил себе места, когда Канадца положили на носилки, и машина быстро помчалась куда-то вдаль. Врачам даже пришлось дать успокоительное несчастному, на что он возражать не стал, видимо подкошенный волнениями за брата. Он же с трудом записал номер больницы и оставил свои контактные данные, уже будучи чуть менее в истерике. Забрав милостиво предоставленный телефон Триколора, он судорожно набирал нужный номер. Вскоре за ним приехали вызванные по особому случаю личные водители, забирая его. И только гости, решившие провести выходные в чужой стране, наблюдали за удаляющимися «чёрными конями». End Flashback Посидев так с минуту, Америка приподнялся, опираясь на стол. Сейчас ему не до этого, нужно найти шкаф с одеждой для больницы и захватить все остальные принадлежности. На едва перемещающихся ногах он побродил дальше, сетуя на невнимательность. Нужно было раньше поинтересоваться у брата, зачем он отлучался. Мало того, что он проявил безответственность, не сказав об этом Звёздному, так ещё и уехал, понадеявшись на то, что дипломаты каким-то образом смогут исправить сложившуюся ситуацию. Почему же Аме слышит об этом впервые и что за нападение на китайских представителей произошло - две вещи, интересующие парня настолько, что он был готов прямо сейчас вломиться в больничную палату и выяснить это у Канадца. Уж слишком вопиющим был случай! Дорога до того самого медицинского центра не заняла много времени, но только не для США, которому не терпелось поговорить с братом. Разные чувства терзали его грудь: обида на Кана, всепоглощающее чувство вины, беспокойство за его самочувствие. В окно собственного автомобиля, который вёл какой-то человечишка, парень смотрел совсем отрешенно, чувствуя, как его голова тяжелеет и болит всё больше. Такого эффекта бы не было, если бы не чёртов Китай. Как он посмел напасть на его брата?! С ним вообще всё складывалось неблагоприятным образом. Торговля, ранее являющаяся основной связью двух стран, стала совсем напряжённой, так как за эти годы между ними будто бы выросла Китайская стена торговой войны. Оба были амбициозны, оба хотели финансового господства. И то, что Штаты со своей развитой экономикой проигрывал, его не устраивало. Политические же отношения так же были напряжёнными и совсем непредсказуемыми. Ещё и учитывая то, что их менталитет сильно разнился... Надежды на улучшение связей становилось всё меньше. Но это одно. Канада же не был в этом виноват, но, скорее всего, получил столь бурную реакцию со стороны Азиата из-за того, что был братом Аме. И это бесило больше всего! Но вот показалось красивые светло-зелёные стены с какой-то замысловатой эмблемой в виде креста, которого обрамляло сердце. Вот и больница. Зайдя внутрь, Штаты сразу почувствовал тот самый запах. Запах больницы. Нет, не инфекций или крови, не чего-то противного, но в то же время он был резким и не предвещающим ничего хорошего, хоть и нёс в себе выздоровление. Подойдя к стойке он тихо сказал к кому идёт и стал ждать. Его передёрнуло от милой улыбки кудрявой блондинки, направившей его в палату 67*, находящуюся на первой этаже, что сразу взбесило Америку. Это был самый шумный этаж, где ошивалось много людей, бегали дети, ожидая выписки родителя, нерадивые узнавали о том, как записаться на приём. Парень поменял своё мнение, но не недовольство, когда обнаружил, что эта одна из самых дальних комнат, где могут располагаться больные, которым нужен покой. Потирая переносицу, он вдохнул побольше воздуха и постучался. Когда услышал тихое «входите», отворил дверь, сразу же разрывая короткую дистанцию между ним и кроватью, где уже приветливо улыбаясь, лежал его брат. Из головы вылетели все плохие мысли, стоило ему только увидеть как счастлив больной при виде знакомого. — Аме, я так рад, что ты пришёл. Думал, тут со скуки умру! Как ты? — Я-то что, лучше скажи, как сам чувствуешь себя? Хорошо тут обращаются с пациентами? Потому что если нет... — И он угрожающе сжал руку в кулак, тряся ей. — Хах, успокойся. Я нормально, если не считать ужасной слабости. Ничего не хочется, сплю в основном. Температура спала и не поднималась со вчерашнего дня, так что скоро буду в строю. Ног правда до сих пор не чувствую, но ничего, врач мне сказал, что месяца через два всё пройдёт, только потерпеть нужно. Но ты лучше расскажи чего-нибудь. Меня например интересует, как мы тут оказались и что произошло. Признаться, я ничего после аварии не помню до момента, когда очнулся в больнице. С тяжёлым вздохом парень принялся рассказывать о всех событиях, что пропустил его брат, включая даже их с врагом похождения за вещами и то, как на него кричала Республика. Канадец не перебивал, даже вопросов не задавал, что немного смущало Мерику, но он продолжал, опуская лишь некоторые детали, которые знать больному не обязательно. Закончив, США внимательно посмотрел на задумчивого Кана, который, после недолгих размышлений, ответил: — Вот оно значит как. Ну ясно. Хе, ждать теперь вашего с Россией примирения или не стоит? — Ой, иди ты! Уверен, многие помогли бы на его месте, так что всё. Забудем. Но меня интересует кое-что другое! — Вдруг серьёзно воскликнул говорящий, хлопая себя по лбу, немного своим стальным тоном пугая Канаду. Глаза Звёздного тут же стали такими же серьёзными и упрекающими, будто бы он мог узнать о секрете брата. И он действительно ведь его узнал! — Случайно я, ища твой шкаф, набрёл на комнату, где на столе лежала одна записка... Скажи, когда ты собирался мне сообщить о том, что практически войну начал с Китайцем, а? Я не понимаю, это акт недоверия с твоей стороны или что? — Слушай, я могу объяснить, ладно? Короче, у нас были переговоры о торговле. Сам Азиат прийти не смог, но отправил каких-то своих людей, с которыми у нас возникли разногласия. Не на самой приятной ноте мы закончили. А потом.. когда один из них вышел прогуляться, причём с охраной, несколько радикально настроенных людей, спланировано явно, напали на него. Он в больнице, охранники умерли на месте. В это же время двоих, которые находились в специально охраняемой мной территории, отравили. Один тут же пришёл в себя, другой опять-таки в больнице. Китай, видимо, обозлился и отправил предупреждение. В виде атаки моих морских границ! Я не знаю, что произошло до сих пор. Неужели только из-за этого? Хотя, я понимаю как это должно быть выглядело... А тебе говорить не стал, потому что переживал. Ты столько времени проводил на работе, нервным стал совсем. Да ещё и этот незапланированный отпуск. Не портить же его тебе! — Не портить? Не портить?! Ты издеваешься, да?! Никогда бы не подумал, что ты можешь быть настолько тупоголовым! У нас есть договор, которому ты, блять, следовать не хочешь, да?! — Мерику прорвало. Он уже не мог остановиться, крича на больного брата. — Ты хоть представляешь как это серьёзно? Ты можешь думать хоть раз рационально, а не через призму глупых эмоций?! — Я... Я думал о том, как лучше для тебя... И это твоё спасибо за всю мою заботу о тебе? Ты хотя бы раз поблагодарил меня за мои старания? Это же всё ради тебя! Я будто в пустоту кричу! — Вдруг отозвался он, наращивая громкость звука и уверенность в своих словах с каждой фразой, ещё больше раздражая брата. — И нужна мне твоя дурацкая забота?! Не корчи из себя заботливого братца, не очень то выходит! — И после этой громкой фразы он увидел застывшие на глазах Кана слёзы. И вновь из-за него кому-то больно. Не выдержав такой ответственности, Аме вышел, резко хлопая дверью. Ушёл. Просто ушёл, оставив опечаленного брата плакать. На самом деле, он просто боялся, что сделает только хуже. Хотя куда уж хуже. Из-под очков скатилась одинокая слеза, и раздался первый всхлип. Америка стремительно выбежал из помещения, забегая в какой-то переулок, где никого не было. Согнувшись там в три погибели, он мелко задрожал, пока прозрачные струйки водопадом лились из глаз. Как он мог такое сказать ему, как он мог? Плечи поднимались и опускались, рядом прошла какая-то женщина с ребёнком. Маленький мальчик, показывая пальцем на него произнёс невинным голосом: — Мам, там дядя плачет. Нам нужно ему помогать? — Нет, зай, у него видимо не всё в порядке. Пойдём отсюда, а то опоздаем и всё раскупят. — Абсолютно невинным и каким-то наигранно счастливым голосом проговорила длинноволосая. Мерика резко перестал дрожать, смотря вслед удаляющимся. Только вот очки мешали увидеть его настоящие эмоции, тем самым идеально выполняя свою функцию, ведь именно для этого он их изначально и приобрёл, лишь потом его зрение упало из-за кривых глаз. — Да.. Да, у меня не всё в порядке! — Истерично отозвался он, когда его снова оставили в одиночестве. Размахнувшись, он с силой ударил по стене, оставляя на ней кровавый след. Парень резко отдёрнул руку, увидев результат своего действия, и нервно сглотнул. Он сходит с ума... Тем временем его личный водитель и по совместительству телохранитель недоумевал, куда объект побежал из больницы. Мужчина мучился в сложном выборе. С одной стороны есть его долг - следить за ним и быть готовым прикрыть от пули, с другой - прямой приказ ждать объект тут. Прикусив губу, он просто остался на месте, кожей ощущая напряжение, пробежавшее когтями по спине, когда от выбора его любезно избавил Штаты, громко хлопая дверью и в лоб диктуя адрес, куда они направятся. Водитель недовольно поёжился, произнося: — До границы то я вас довезу, но дальше мне, как обычному человеку не пройти, вы должны это понимать. — Сам разберусь. — Был получен грубый ответ, и машина тронулась в дальний путь. — —————— — Pov ??? Маленькие солнечные зайчики проникали в комнату сквозь слегка задёрнутые шторы, играя белоснежными бликами на моих ресницах. Я открыл глаза, наслаждаясь моментом. Как жаль, что недолго. Утро выдалось бы неплохим, если бы меня не вывели из состояния блаженства звуки бьющейся посуды. Новая красивая девушка, пришедшая на смену предыдущей, постоянно что-то роняла, чем немного раздражала меня. Нет, я не винил её в этом, просто хозяйка из неё никакущая. И очень странная. Она могла включить воду и уйти, что-то говоря в странного вида устройство, а потом с криками нестись обратно, когда моё любимое место, где я обычно кушаю, затапливало. Она могла раскрашивать своё лицо, забыв покормить меня, при этом не забыв хорошенько так потискать. Она вообще довольно приставучая. Я не раз видел, как она лезет обниматься и с другими представителями своего вида, хотя они не были очень довольными таким положением дел. Лениво поднявшись с насиженного места, я потянулся, отправляясь посмотреть, что же она сделала на этот раз. Оказавшись на кухне, я застал как девушка, одетая сегодня особенно нарядно, копошилась, в спешке меняя разбитые тарелки новыми, такими же. Я просто запрыгнул на стул, наклонив голову вбок, следя за плавными, но такими неумелыми движениями, когда ещё одна тарелка полетела на пол. Она громко выругалась, что-то говоря на своём языке, которого я, к сожалению, не знал. — Да что б тебя, нет! Которая эта уже? Чёрт! Ненавижу, ненавижу, ненавижу! Она заметит, что пары штук не хватает! Да вообще с какого перепугу она так рано приезжает! — И она всплеснула руками, закрывая ими лицо. Так же бесшумно сползая, хоть я и был увесистым, я подошёл к ней, обтираясь об ноги, чтобы успокоить молоденькую. Пусть я и не понимал, что произошло и почему она так нервно стала на это реагировать, но от девушки веяло тем, что её нужно утешить. Встряхнув старыми костями, я приподнялся на задних запах, гладя её головой, чтобы её внимание наконец было обращено на меня. Увидев эту милую картину, она умилилась, беря меня на руки и что-то воркуя, вновь сильно сжимая мои рёбра от сильного прилива светлых чувств: — Матросик, я так рада тебя видеть. Уже встал, котик? Мучения мои продлились недолго, так как поспешила опустить меня и продолжить копошение. С чувством выполненного долга я вышел оттуда, ибо мне совершенно не хотелось попадать «под горячую ногу». Она то и в обычный день часто случайно пинала меня, а сейчас и подавно задавит. С чего бы это? Ладно, не желаю об этом думать. Прикрыв уставшие глаза седыми веками, я погрузился в лёгкую дремоту, краем уха всё ещё слыша как ругается девушка, что-то роняя. Разбудила меня снова она, споткнувшись об мою тушку, чуть не выронив красивую белую вазу с рисунком в виде красного банта и ленточки. Я зашипел, когда вода, служащая источником жизни для прекрасный тюльпанов, пролилась на меня и снова услышал бормотания неумехи. Она тем временем поставила цветы на стол, на котором, как я заметил, уже красовалась нарядная скатерть. Сама же девушка была столь же красива. Яркий алый бант сиял на её голове, огибая лентой щеки и скулы, губы она намазала светло-розовым, ярче обведя их форму, ресницы были длиннее, чем обычно. На её тоненькой талии красиво сидело белоснежное платье с красным поясом и барсеткой, а на ногах были балетки цвета травы весной с белым бантиком. От неё веяло волнением и предвкушением чего-то. Я напрягся, боясь как бы это что-то не нанесло мне вред, но, когда замок на двери щёлкнул, я обо всём догадался. Знакомые запахи, чуйку к которым я не потерял за столько лет, мигом разлились по квартире. Аромат свежих ландышей с примесью чего-то едва сладкого - это Беларусь, моя вернувшаяся хозяйка. Морозный, щекочущий нос запах с едва различимыми нотками ромашек - кажется, это её брат, тот, что самый высокий из этой компании, Россия. И наконец, целый букет из ароматов цветов, слившихся воедино, с примесью каких-то острых специй - второй брат, Украина. Вон оно что, Италия наверно готовилась к их приезду. Довольное выражение тут же отразилось на моей морде, и я уже подбегал к моей хозяйке, счастливо что-то рассказывающей. Когда мой носик упёрся ей в икру, она обернулась, лучезарно улыбаясь, продолжая что-то говорить: — Спасибо тебе, Ита. Не знаю, чтобы без тебя делала! Это так мило с твоей стороны. — Д...да без проблем. Ой, я ж вам чай заварила, проходите садитесь. Сейчас всё принесу. — Румянец на щеках девушки стал особо ярким или мне показалось? Странно, но ладно.** Временная гостья этого дома радушно обняла Республику, уголки губ которой постоянно находились наверху. Затем она приблизилась к Украинцу, немного смутившемуся, но всё же осторожно отвечающему на тёплые объятия. Потом она подскочила к РФ, но он не дал ей сделать с ним того, что она вытворяла со всеми остальными, отстраняясь, виновато глядя ей в глаза. Она нисколечко не смутилась, шире улыбаясь и приветствуя вернувшихся. И всё остальное время я провёл лёжа на коленках у Белоруссии, пока они пили чай и продолжали что-то активно обсуждать. И только я прикрыл глаза, чтобы отдохнуть, Италия вновь разбудила меня громким голосом. На этот раз Белка осторожно переложила меня на руки к Россу, а сама ушла куда-то с виновницей моего недосыпа. Я тут же почувствовал как меня поглаживают по голове прохладные и немного жестковатые руки, но в целом приятно. End Pov Матрос Россия тем временем провожал взглядом вышедших девушек. Италия просто одёрнула его сестру, что-то прошептала на ухо, и они вышли в отдельную комнату о чём-то шушукаться. Он особо не заморачивался на эту тему, потому как списал всё на то, что им нужно обсудить «всякие женские штучки». Ему ли не знать с таким количеством сестёр о том, что девушки вообще странные. И его мнение полностью сходилось с Украинским, который вообще никак не отреагировал на эту ситуацию. Он лениво зевнул, переводя уставший от дороги взгляд на стоящий по правую руку от него телевизор. Дело в том, что было принято решение, что дальше поведёт транспортное средство именно он, так как Федерация уже вдоволь наводился, отвозя их туда и до туристического центра, что вообще-то являлось большой дистанцией. — Росс, ты не видел последнюю игру моей сборной в Чемпионате Европы? С этой поездкой я совсем из колеи выбился! — Неа, у меня аналогичный вопрос. Слышал, что мы вышли в финал, но не в курсе как и где. А на счёт поездки, я вообще не понял, зачем нужно было уезжать? Америка нам больше бы не помешал наслаждаться видами, вот теперь он бы не осмелился нанять киллеров там каких-нибудь. Вообще всё чудесно! — У Белки спроси, сам не в курсе. Наверно на неё так стресс и переживания за нас повлияли. Хех, сама же нас потащила туда, потом не могла домой вернуть. И между ними опять повисла неловкая пауза. На самом деле теперь, когда они больше не ругаются, им нечего было обсуждать. Пропасть таки была и просто перепрыгнуть её не получится. Нет, у них были темы вроде Крыма или каких-то вопросов, которые стоило бы решить, но они были отложены до лучших времён. Сейчас же нужно было рассказать что-то житейское, посмеяться или повеселиться, но братья лишь молчали. Возможно этому сопутствовала усталость, может что-то ещё. Триколор же просто гладил старого кота, погружаясь в эти мысли, пока его резко не оборвал Укроп - тот, кто не был согласен с таким положением дел. Он только-только смог найти общий язык с братом, простить его, преодолеть себя и все препятствия не для того, чтобы РФ сейчас опять замкнулся в себе. — Ты когда-нибудь замечал как здесь хорошо пахнет? Берёзой, стволами и соком. Удачно сеструха выбрала себе и место, и материалы. — Угу, напоминает мне нашу дачу, где мы в детстве играли, там тоже корой несло так, что аж нос сводило. Хе, а помнишь, как мы галькой ухабы засыпали? Другие дети помладше нас были, они работали в пол руки, а мы за всех отдувались. — Как забудешь такое. Отец был так доволен тоб... нами, что аж светился. Правда тебе досталось за то, что нос себе сломал, когда упал на дорогу. Ты тогда ещё на меня всё свалил, мол это я тебе подножку подставил. Долго я обижался... — Папа гордился нами одинаково, Укроп. — Осадил его Росс, вовремя почувствовал что-то неладное. Теперь он стал больше времени уделять на то, чтобы понять, что было за душой у его родни. Он не хотел пропустить ни одного тревожного знака и успеть всё исправить пока не стало поздно. — Погоди, так это не ты меня опрокинул? Во дела, я-то считал, что это ты нарочно сделал, чтобы отомстить за фингал, который я тебе предыдущим днём поставил... тогда же это было, не? — Не помню уже. — Весело отозвался он, явно не обижаясь на происшествие минувших дней. Их разговор прервали Италия с Белорусской, как-то подозрительно переглядываясь. Это сразу не понравилось РФ, но расспрашивать он всё-таки не стал, просто прищурено глядя на сестру. Ита сразу объявила, что уже уходит, любезно извиняясь. Братья сами засобирались, так как обоим хотелось уже принять душ и завалиться спать. Попрощавшись, они так и разошлись. И как только Россия оказался дома, он поспешил воплотить свои желания в действия. Выходя из ванной в чём мать родила, - жил он один, мог себе позволить - он лениво потягивался, предвкушая как ляжет отдыхать - будет спать или увалится под телевизор смотреть последние пропущенные матчи. Но внезапно сердце вновь заколотило слишком быстро, появилось нехорошее предчувствие. На самом деле парень не отличал свои чуйки - интуиция у него была развита что надо, но вот что конкретно означало то или иное изменение в теле он не понимал. Как и сейчас по неизвестной причине поспешил в свою комнату одеться. В предыдущий раз это случилось как раз тогда, когда он нашёл раненого Штатов и помог двум братьям. Но ведь он сейчас в квартире, что же может произойти? И стоило ему только натянуть домашние спортивки, как в дверь позвонили. Федерация напрягся. Он не ждал никого. На всякий случай прихватив первое, что попалось под руку - жёлтый ажурный светильник, подаренный Беларусью - он осторожно подошёл к двери и спросил: — Кто? — Это я, США. У меня к тебе очень серьёзный деловой разговор, и он не требует ожидания, так что открывай, это максимально важно и срочно! Тон, в котором это было сказано, немного пугал. Интонация стоящего за дверью немного скакала, а чуть охрипший будто после долгого спора голос доверия не внушал. Но когда Россия открыл дверь прибывшему, он обнаружил Мерику, выглядевшего как всегда, только немного сгорбленного. На нём неизменно красовались тёмные очки, мешающие понять его настоящие эмоции. Слишком лёгкая для весеннего времени чёрная футболка, обычные рваные джинсы и белые модные кроссовки - вот и всё, что на нём было. Больше всего в этом смутило Росса именно то, что, как утверждает сам Аме, он пришёл к нему с деловым визитом, но абсолютно не по-деловому одетый. В любом случае, Триколор не хотел нарываться, поэтому просто пустил его в дом, произнося: — Чай, кофе? — —————— — Дул пронзительный северо-восточный ветер, заставляя парня, что забрался на раскидистый дуб, поёжится, открытыми участками кожи ощущая его холод. Не удивительно, чего он хотел, если вечером вышел посмотреть на закат в середине весны. Яркие лучи покидали гладь небосвода, будто бы множеством рук тянувшихся, ищущих за что бы уцепиться, но так и не находя края. Горизонт приобрёл красновато-оранжевые тона, что намекало на завтрашнюю ветреную погоду. Или, вернее сказать, непогоду. Болтая свесившимися ногами, страна прикрыла уставшие глаза, чувствуя как засыпает на ночь природа. Она и днём ещё не такая активная, так как только пробуждается от зимы, а в ночное время суток настолько тихо и спокойно, что кажется, что весь мир вокруг тебя умолкает. Это молчание не давит, его не хочется прерывать, им хочется лишь наслаждаться. Фигура в тёплой осенней куртке только соскользнула с одной из верхних веток, на которую можно было залезть, чтоб не упасть, как вдруг раздались еле слышные шаги. Обернувшись, желтоглазый увидел своего родного брата, направляющегося к нему навстречу с лёгкой грустноватой улыбкой. Поравнявшись с ним, он остановился, переводя взгляд на небо, произнося: — Ты пропустил такой живописный закат. Было очень красиво. — Ничего, я сюда не любоваться природой пришёл, хоть и это тоже. Мне просто нужно место, где можно остаться наедине со своими мыслями. Ты же здесь за этим же, не так ли, Казах? Что случилось? — Прав, Укроп, прав. Я... я часто прихожу на наше старое место. Думаю, размышляю... Придаюсь воспоминаниям о детстве. Знаешь, всё казалось таким простым и понятным. Всё было правильным. Сейчас я уже не в чём не могу быть уверен... — Вздохнул Казахстан, усаживаясь на нижнюю ветку, жестом приглашая собеседника присоединиться. — Детство на то и детство, знаешь ли... Мне тоже этого не хватает. Хотя... мы вот с Россией вновь помирились, вроде всё должно быть как прежде, он извинился, я отпустил и простил, мы поговорили, поняли друг друга.. но чего-то не хватает! Нет у нас больше той самой связи... и я не понимаю, чем могу прикрыть это или как исправить... — Забавно, не я один этим мучаюсь. — Украинец удивлённо посмотрел на крылатого парнишку. Он никогда бы не подумал, что Казах - душа компании, всегда весёлый и готовый прийти на помощь - теперь может испытывать что-то такое. А ведь никто и вправду не замечал как он отдаляется... — Знаю, ты должно быть удивлён, но это так. Понимаешь, даже когда ссоритесь, вы с Россией часто проводите время вместе. Беларусь, тут как тут приходящая на помощь, тоже всё время с вами. И другие братья и сёстры так общаются. А я... Я всё больше времени провожу отдельно, потом не понимаю много, мне становится неуютно, в связи с чем я и провожу меньше времени с вами... Порочный круг. У меня всё чаще закрадываются подозрения, что я приёмный. Не такой я, не родной вам как будто бы... Хотя ладно, забудь. — И с этими словами он только хотел уйти, предоставив так необходимое Украине одиночество, но ему не дали, схватив за руку, и неожиданно с глубоким сочувствием и пониманием заглядывая в глаза.