Хроники Арли. Книга первая. Где Я?

      И всё-таки к звездочетам я сегодня не попал. Во-первых, ещё целый час меня обмеряли, поворачивая словно окорок над костром, во-вторых, мастер Штрак, непрестанно вздыхая, сообщил, что раньше завтрашнего полудня закончить работу никак не успеет: слишком много переделок. Основная, конечно, приходилась на спину, у меня присутствовала деталь, не предусмотренная конструкцией одежды. Но к обеду обещал непременно управиться и доставить заказ к воротам монастыря.       С работой Трия все обстояло куда печальнее. В конце концов мастер сообразил, что от него требуется, но категорично заявил, что работы минимум дней на двадцать. Новая колодка, новые материалы – фактически ему придётся учиться заново, потому что такого тут никто не шил, подумав пару минут, он пожевал губы и сообщил, что такого нигде не шили. Во всяком случае, он об этом не слышал. А слыханное ли дело – закругленные мыски? Да он вообще не знает, возможно ли это! Ну и все в таком духе.       Мне надоело словоизвержение старика, и я напрямик спросил: сколько?       – Сорок серебряных монет и ни медяком меньше! – гаркнул Трий с усмешкой глядя на меня.       Надо сказать, что ценник удивил даже мастера Штрака. Его явно покоробило то обстоятельство, что клиента, которому он так легкомысленно уступил по цене, бессовестно обдирает другой.       – Я сказал, ни медяком меньше, – упёрся Трий. – Если он разжалобил тебя, то со мной такой номер не пройдёт. Ему нужна определённая вещь, и на другую он не согласен. Ведь не согласен? – он повернулся ко мне.       – Нет, – вынужденно признал я.       – Ну, значит, и я тоже, – заключил Трий.       С одной стороны, сумма была велика. На фоне того, что пять золотых – все деньги, что у меня были. С другой, эта непреклонность наводила на определённые мысли.       – Я согласен на ваши условия, – кивнул я, хитро прищурившись. – Но с некоторыми условиями.       Старик недоверчиво на меня посмотрел.       – Что ещё за условия?       – Во-первых, вы сделаете мне не одну пару, а две, а, во-вторых, вы будете отдавать мне десять процентов от выручки за каждую пару, которую вы сделаете для других людей.              Когда мне удалось вырваться из загребущих лап мастеров, дорвавшихся до действительно необычных заказов, уже основательно стемнело. Для визита вежливости было поздно, да и отребьям там появляться точно не стоило. Обычно таким людям плевать на твою внешность, но бывают и исключения. Не хотелось уточнять на практике.       Поэтому я принял решение провести эту ночь как все обычные люди, в доме и на кровати. Дома в его понимании у меня, конечно, не было, но для моих целей сойдёт и каморка под крышей монастыря. Кровать там точно стояла, когда меня привели с неудачных переговоров.       Что делать утром, я ещё не решил, а перед сном точно нужно совместить приятное с полезным. Под приятным подразумевался ужин в любом более-менее приличном заведении, под полезным – то же самое. Я собирался провести следственный эксперимент и заказать то же самое, что имел честь откушать в трактире у монастыря. Конечно, ужин на четверых в мои планы не входил, но, слава богу, умножением в этом возрасте мы владеем на отлично. Вот и посмотрим на величину жадности мастера Фрода.       Приличный, по меркам Штрака и Трия, кабак находился на соседней улице, но из-за того, что у их лавок не было сквозного прохода, нужно было немного поработать ногами.       Что может быть лучше лёгкой прогулки перед ужином? Солнце уже спряталось за домами. Воздух наконец вздохнул спокойно от палящих лучей, и погнал по улицам лёгкий ветерок, принося прохладу и облегчение. После трёх часов в душной лавке, я едва смог удержаться от совета установить тут кондиционер. Каюсь, даже забыл, где нахожусь. Давно у меня не было такой приятной и непринуждённой беседы.       Удар в спину вырвал меня из состояния мечтательной задумчивости. Я стремительно развернулся, чтобы получить ещё один, на этот раз в лицо. Было больно. На губах остался солёный привкус крови и чего-то кисло-сладкого. За спиной не было ни души, а на земле лежали два переспелых яблока.       Вот и то явление, что я явно упустил из виду при планировании дальнейших действий. Моя внешность – идеальная приманка для разного рода шпаны и хулиганов. Я ущербный, отличаюсь от обычных людей. Такому не место среди них.       – Убирайся отсюда, урод! – вот и немедленное подтверждение моих мыслей. Голос доносился из подворотни, темнота надёжно скрывала его владельца. К счастью, у меня пока имелось немного времени – нападавшие не знают моих возможностей. Плохо то, что у них не займёт много труда это выяснить. Бегаю я неважно, а дерусь ещё хуже.       Что же делать? Вступать в пререкания – не вариант. Они осмелеют раньше времени, а я потеряю эффект внезапности. Проблема в том, что мне доподлинно не известно, где конкретно находится этот трактир. Добежать я, возможно, успею, сложнее обстояло дело с «найти». Добраться до монастыря мне точно не дадут. Так что выход один: трактир. Как там он называется? У кабана?       Так я не бежал, даже когда меня догоняли эльфы. За спиной сначала послышались возмущённые крики, шум падения чьего-то тела, а затем агрессивное сопение и приглушенные ругательства. Сначала я думал, что мной заинтересовались местные малолетние хулиганы, мальчишки того возраста, когда их еще не привлекают к семейным делам, но они уже всячески стараются увильнуть от своих обязанностей – вот и шатаются по улицам в поисках развлечений. Но у людей, выкрикивающих оскорбления, оказались слишком грубые голоса, выдающие их возраст даже сильнее, чем внешний вид, которого я к тому же ещё не видел.       Преследователи явно замешкались на старте, не ожидая от меня такой прыти, поэтому у меня неожиданно оказалась приличная фора. Теперь точно успею, подумал я, заворачивая за угол, и со всего размаху врезался в чью-то громадную грудь. Наверное, именно такие ощущения испытывал Титаник, когда со всего разбегу врезался в айсберг.       – Кого это черти носят? – возмущённо прорычало сверху, и я от слабости сполз на землю. Впервые за долгое время судьба повернулась ко мне лицом, ну или грудью наглухо упакованного в кожу Оррика. Я был так рад его появлению, что несколько секунд сидел на земле и обнимал его ноги. Воин недоумевающе пялился вниз, пытаясь понять, что делать с неожиданным поклонником. Меня он, естественно, не узнал. В это время на нас налетели мои преследователи.       Если мое появление у здоровяка ничего, кроме возмущения и недоумения, не вызвало, то выход на сцену подозрительных элементов в количестве аж шести человек превратило неуклюжего медведя в стремительного и безжалостного убийцу.       Да, ему действительно платили не за то, чтобы он умел говорить. Первые двое умерли сразу, как только получили удар в горло с двух рук. Остальные, ещё не разобравшись в ситуации, выхватили ножи, обходя Оррика по кругу, обо мне на время забыли.       Увидев смертельный блеск в руках противников, воин расхохотался и потянул с пояса длинный меч, отбрасывая подальше плащ. На шее у него блеснул знак из трёх колец, перечеркнутый тремя же стрелами.       – Инквизитор! – ахнули оставшиеся в живых.       – Мы все умрём! – паника, она такая. – Нужно бежать!       Один из шайки не потерял голову, живо одернув коллег по нелегальному бизнесу.       – Куда ты побежишь? За нападение на инквизитора положена смерть, куда бы ты ни вздумаешь сбежать, – он оглядел растерявшихся бандитов. – Так что у нас только один выход: мы или они.       – Свидетелей не оставлять! – взвился чей-то писклявый голос и все четверо одновременно бросились на Оррика.       Впрочем, судя по его виду, проблем воин не видел. Одного он встретил на подходе длинным красивым выпадом, второго пропустил мимо, словно обтекая его, и рубанул в спину. Секунд через пятнадцать у него осталось только двое противников: длинный нескладный мужик лет тридцати и тот самый «умный». Оба бандита, давайте называть вещи своими именами, тяжело дышали, Оррик же, похоже, даже не разогрелся.       Они снова бросились на инквизитора, но, если раньше у них был хотя бы призрачный шанс, то сейчас атака стала жестом отчаяния. «Нескладный», неуклюже взмахнув ножом, напоролся на меч, завалился на бок безжизненной куклой. Прямо-таки «десять негритят» на средневековый манер – помните считалочку из фильма: «И их осталось два…». И тут меня озарила прекрасная мысль.       – Оррик, – позвал я небрежно покачивающего клинком воина. – Ты можешь пока не убивать этого… невоспитанного человека?       – С чего бы это? – недовольно спросил тот, для которого произошедшее скорее являлось развлечением от скуки, чем реальной боевой схваткой. – А, это ты, Иан! – меня наконец-то узнали. – Чего носишься сломя голову? Чуть меня не зашиб.       После всего увиденного это было смешно. Я его чуть не зашиб. Впрочем, надо ещё исполнить задуманное. Полагаю, с Орриком может получиться.       – Да вот, понимаешь, эти ребята меня с кем-то перепутали, – промолвил я, задумчиво. – Погнались, естественно. А тут ты.       – Я, – понятливо кивнул Оррик, сжимая меч. Ничего он не понимал, но на то есть более старшие товарищи, чтобы все подробно разложить по полочкам. Я, конечно, к ним ни в коем разе не относился, но почему бы и не послушать?       – Так вот, догнали они меня, – было заметно, что продолжение ждал уже не только Оррик, но и единственный оставшийся в живых бандит. – Увидели, что это не тот, кого они искали, а тут ты. Ну и погорячились. Кого только ночью в городе ни встретишь? А вдруг грабители? – я покачал головой, демонстрируя сомнения. – Испугались, выхватили ножи. Вы ведь испугались?       В ответ на мой вопрос бандит изобразил горячее согласие, так активно кивая головой, что я подумал, не оторвется ли.       – Очень испугались, – добавил он для уверенности, что его поняли.       – Ну вот, а ты достал меч, они приняли тебя за бандита, и закрутилось…       До сего дня я и предположить не мог, что на свете существуют люди, которые поверят в этот бред. Главарь, про себя я выбрал главным именно его, переводил настороженный взгляд с меня на Оррика, пока не понимая, к чему я клоню. Скоро все поймешь, милый…       – Господин, – я обратился к выжившему бандиту, и он на этот раз правильно меня понял.       – Кривой Эл, – представился он. Я вздохнул, если и после этого Оррик не изрубит его в капусту, то я прямо даже и не знаю, что думать. До бандита, видимо, тоже дошёл смысл того, что он ляпнул, и он посерел – его бледное лицо пятном мерцало в сумерках, но и это сошло ему с рук.       – Господин Эл готов принести свои извинения, – сказал я, опуская прозвище. – У него и мысли не было нападать на инквизитора и его друга, которые собирались идти пить пиво в ближайшем трактире. Ведь не было?       – Ни малейшей! – истово выкрикнул Кривой Эл, до которого наконец дошло, что он ещё может выйти сухим из воды.       – Пить пиво?! – с неподдельным изумлением спросил Оррик, а затем с надеждой добавил: – С сосисками и капустой?       Причём оба умудрились заговорить одновременно.       – Так мы отпустим непутевого господина Эла? – поинтересовался я у Оррика. Кривой Эл, по-моему, даже перестал дышать в ожидании приговора.       – Да нужен он нам больно! – фыркнул Оррик, пряча клинок. – Пошли быстрее, а то ещё места закончатся.       – Одну секунду, мне нужно попросить господина Эла об одной услуге.       Бандит ощутимо напрягся. Аура над ним светилась цветом страха, ожидания и надежды.       – Мы перепутали, – быстро проговорил он, настороженно посматривая на меня. – Среди ночного братства дураков нет, мы не воюем с инквизиторами.       – И с их друзьями, – настойчиво проговорил я.       – И с их друзьями, – послушно повторил Кривой Эл.       – Передай своим, что Иан Горбун всегда помнит своих друзей, – прошипел я. – И не забывает врагов. Не нужно за мной ходить. Для здоровья плохо. Не моего, конечно.       – Конечно, – хмыкнул чуть расслабленно бандит. – Не для твоего. Но и Кривой Эл добро помнит! – твердо сказал он. – Спасибо, я тебе жизнью обязан, а может, и чем побольше. Кто их, этих инквизиторов, знает?       Он схватил меня за руку.       – Меня не только в Рогоне знают, – сказал он. – Если с нашими ещё сойдешься, можешь обо мне вспомнить. Помочь, может не помогут, но и мешать не станут.       После этих слов он растворился во тьме.       – Тела убрать бы, – буркнул я вдогонку.       – Не учи учёного, – ответила тьма голосом Кривого Эла.              К счастью, окончание вечера прошло, как ему и полагалось, без эксцессов. Оррик ел за двоих, пил за четверых. Аппетит у здоровяка был великолепный, а я с тревогой размышлял, а хватит ли мне денег надолго с учётом таких расходов. Пока что для меня это самый настоящий невосполнимый ресурс. Не рассчитывать же всерьёз на тот комиссионный договор. Я же не с фабрикой договорился, а с одним человеком. Да и кто знает, когда он сошьет кому-нибудь что-то подобное?       Из головы не шла неожиданная ночная встреча. Когда мне на глаза попалось яблоко, которым мне засветили в голову, я поначалу подумал, что до меня все-таки докопалась местная шпана. А что? Человек с такими отклонениями неизбежно становится объектом их насмешек и жестокого обращения. Сильный третирует слабого – всю жизнь так было и будет. Не можешь поставить человека на место, будешь огребать. Есть немало людей, для кого издеваться над слабыми и теми, кто не может тебе ответить, – практически естественная потребность организма.       Выход один: искать сильного друга, коллектив, партию, которая может за тебя заступиться. В данном случае инквизиция идеально подходит на роль такого защитника, вопрос в том, что она попросит взамен. То есть, как и всегда, встаёт вопрос цены. Не окажется ли она непомерной?       Возвращаясь же к встрече с бандитами, которые с успехом имитировали нападение обычной шпаны, можно было только порадоваться своему решению убежать. Они явно оказались к нему не готовы. Да и как же к месту оказалось фееричное появление инквизитора!       Меня немного беспокоила лёгкость, с которой я воспринял смерть пяти человек, которые погибли на моих глазах. Ничуть не сомневаюсь, что, будь их воля, со мной поступили бы точно так же. Но все же не по себе. Грубеет моя душа, сильно грубеет, не ровен час, придётся самому вот так… Хотя, о чем это я – руки давно в крови по самые локти…       Ладно, что у нас там дальше по списку? К счастью, Оррику для пива компания не требовалась. Он успешно справлялся и сам. У меня же появилась прекрасная возможность подумать над своими делами.       Я отхлебнул ещё глоток пива, посматривая по сторонам. Как в любой стране, трактир утром или он же вечером – две большие разницы. Обедали в основном без злоупотреблений горячительными напитками, без особых излишеств. Вставали, расплачивались, уходили.       Вечером популярность заведений вырастала десятикратно. Понятное дело, в нынешнее время с досугом не очень: выпить да подраться – все доступные развлечения. Нам с Орриком еще повезло, что для нас нашелся свободный столик как раз на двоих. И такое хорошее расположение – напротив входа у самой стены. Если начнётся потасовка, отсюда, конечно, не выберешься, но я надеялся, что на сегодня приключений достаточно. Может хотя бы вечер завершиться без эксцессов и драк?       Зато к нам просто так было не подобраться. Практически места для поцелуев – только не поймите меня неправильно.       Контингент у трактира оказался соответствующий: крестьяне, лавочники, приказчики. Те, кто при деньгах, видимо, предпочитали места поближе к центру. Но кормили вкусно и пиво не разбавляли. Над всей этой толпой прочно завис неистребимый призрак любого столпотворения: шум, неразборчивое бормотание, пьяные возгласы, смех, ругань и похабные возгласы.       Неожиданно из-за спин ближайших соседей вывернулся невзрачный мужичок. Весь какой-то из себя… средний, никакой. Увидишь его, и глаз соскользнет дальше, словно его и не было. Он несколько секунд нас внимательно рассматривал, затем поклонился нам обоим. Причём, мне как бы ни больше, чем Оррику, что меня слегка удивило.       – Господин Эл велел вам передать с наилучшими пожеланиями, – с этими словами он извлёк из-под мышки бутылку тёмного стекла. – Лучшее, что есть в городе.       Он вежливо кивнул на прощание и был таков.       – Хорошие у тебя знакомые, – хмыкнул Оррик, – правильные. Я вино не пью, не лезет в меня эта кислятина, а вот епископ Тук, тот большой поклонник, – выдал неожиданно Оррик, он взял бутылку, покрутил ее перед глазами, опять хмыкнул. – Отличное вино, «Кровь камня», в этой дыре действительно не найдёшь.       Я как сидел с открытым ртом, так и продолжал сидеть, автоматически кивнув на предложение воина. Только вот не воин это никакой, руку на отрез даю. Во всяком случае, уж точно не обычный.       – Ну а что ты хотел, – с усмешкой продолжал тот. – Чтобы тебя такого красивого без присмотра оставили? Знаем уже, как ты можешь о себе позаботиться. Лично видел. Вот Харальд меня к тебе на пригляд и приставил. На глаза, говорит, не попадайся, а если вдруг что, головой отвечаешь.       – Смешно, – нервно сказал я, не зная, как реагировать. – И долго вы…       – Да, почитай, с обеда за тобой хожу. Пожрать вот никак не удавалось, то тебя сюда тянет, то туда, – он вздохнул. – Думал, хотя бы в городе успокоишься, но тебе и тут неймётся. Вот скажи, как к одному столько всякой дряни липнет?       Я пожал плечами. А я знаю? Самому интересно.       – Кривого уберете? – вдруг спросил я.       – Зачем? – Оррик сделал богатырский глоток. – Тут ты хорошо сыграл, не подкопаешься. Связями обрастаешь, молодец. Только ворье оно и есть ворье, с ними лучше поаккуратнее.       – Знаю, – я начал приходить в себя. – Это на крайний случай.       – И хорошо, что знаешь, – кивнул Оррик. – Давай ещё по парочке кружек и по домам. В драке даже я ничего не сделаю. Саданут тебя по голове половником и поминай, как звали.       – А будет драка? – заинтересовался я, поглядывая по сторонам.       – Конечно, будет. Куда же без нее-то, – он вздохнул с грустью. – Выпить и не побузить? Да ну, скажешь тоже…              Вот такой интересный разговор у меня получился. А когда мы расстались у ворот монастыря, Оррик добил меня окончательно. – Нам, конечно, за разговоры не платят, – он внимательно осматривал улицу за моей спиной. Я тоже повернулся, но ничего не заметил. – Но без головы тут долго не протянешь, так что волей-неволей приходится… Что именно приходится, воин так и договорил. – Ну бывай, мне ещё перед начальством ответ держать.