Мне достаточно просто быть рядом

      — Кей… Кейго-сан, куда мы идём? — сейчас Адай вела Ойкаву в неизвестном для него направлении, всё ещё вцепившись в его бедный пиджак мёртвой хваткой. И семпай так быстро шла, что, вот честно, Тоору едва успевал за ней.       — На крышу, — девушка обделила его подробностями.       — Надеюсь, вы не хотите меня сбросить?.. — Тоору скрасил это неловкой улыбкой.       — Ум-м-м, ну, если я не буду удовлетворена ответом, то сброшу, — Кейго посмотрела на парня через плечо, миловидно улыбнувшись.       Эта милая улыбка в самом деле была очень привлекательной, но не в данном контексте!       У Тоору застыл ужас в глазах. Кейго Адай — человек слова.       «Она шутит?.. Она же шутит, да?»       — П-подождите, на крышу ведь нельзя! — Ойкава не терял надежды поговорить в каком-то другом месте. Его беспокоило место разговора больше самой темы!       — Кого это волнует?       — Меня!       — Ойкава-чан, если не будешь так шуметь, то и тебя это не будет волновать.       — Кейго-сан… Кейго-сан!       Что это ещё за «шуметь»? Почему именно крыша? Подождите, Ойкава на это не подписывался! Сейчас ему захотелось шуметь намеренно.       Добравшись до крыши, Кейго плотно прикрыла за ним двери.       Тоору подозрительно посмотрел на девушку, которая всё ещё стояла к нему спиной, делая глубокие вдохи. Собирается с мыслями, что ли?       — Кейго-сан?..       Адай в последний раз глубоко выдохнула. Она повернулась к парню лицом, положив руки на заднюю часть шеи, слегка массируя. Это в какой-то степени помогало ей усмирить напряжение и успокоиться. Даже если приходилось делать себе больно. Господи, как же она нервничала! Ради репутации, Кейго сохраняла свою привычную манеру общения и выражение лица.       — Я не заберу у тебя больше пяти минут, — ладошки противно потеют. — Слушай, не пойми меня неправильно, Ойкава-кун. Я тебя толком не знаю, но я могу догадываться о твоих мотивах вчерашнего «признания». У меня нет к тебе чувств романтического плана, и, я уверена, как и у тебя ко мне, — Адай внимательно наблюдает, как его глаза слегка расширяются, но через мгновение он подавляет лёгкое удивление, возвращая прежнее спокойствие. — Тебе нужна девчонка на время, как парню с бушующими гормонами, дабы удовлетворить тактильные потребности, я права? — Кейго в слабой улыбке поджала губы, глядя, как Ойкава изогнул брови. Он набрал воздуха в лёгкие и уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но быстро передумал. — Что ж, видимо, я права. В принципе, я не против, если всё в пределах разумного, и, если твоё предложение всё ещё в силе.       Парень опустил голову, поставив руки в боки.       — Ха-ха… Ха-а-а… — Ойкава сделал глубокий вдох, выдыхая и отпуская всё былое напряжение и волнение. На секунду он на самом деле подумал, что она его сбросит с крыши. — Вы меня и вправду иногда пугаете, Кейго-сан. Подождите, а вам каким боком это будет выгодно? — он резко поднял на неё непонимающий взгляд.       — Меня преследуют поклонники. За эти две недели это уже третье признание, вместе с твоим. Поэтому, если мне нужно будет отбиваться от парней, то ты мне в этом поможешь.       — Оке-е-ей, что-то ещё?       — То, что мы встречаемся — только статус.       — Хм-м? А бонусы? Что-то эксклюзивное?       — А мне что взамен?       — Статус моей девушки.       — Вот это статус, конечно, парень! Ради этого я готова быть твоей девушкой! — Кейго всё чаще кажется, что она умрёт именно из-за этого Ойкавы Тоору, который довёл её до того, что она сама же задохнулась от возмущения. — Хм-м-м… Думаю, меня можно назвать тактильным маньяком. А ещё… — Кейго подумала, что Ойкава, может быть, как-то поможет ей с мангой, но потом вспомнив, что её проект основывается на чувствах, которые их «сделка» не подразумевала, опомнилась и передумала. — А, нет. Только это.       — А правду говорят: «В тихом омуте черти водятся», — Тоору сделал два небольших шага вперёд, ехидно улыбнувшись.       — Кто бы говорил, Ойкава-ча-а-ан. У тебя что?       — Ничего особенного, — он невинно пожал плечами, помахав рукой, — по крайней мере, наши приоритеты совпадают. Но если вам нужна будет моя помощь и придётся распустить слухи, то, соответственно, и за мной не будут бегать девушки.       — Бедняжка… — она наигранно поджала губы в знак сочувствия. — Как же ты дальше так жить будешь?       — Надеюсь, вы постараетесь, чтобы у меня не возникло сожаления о принятом решении, что я променял милых девушек на вас, Кейго-сан.       — Пардоньте? — она по-настоящему возмутилась, сжимая до боли шею. — Дуракава, ты мне вчера признался, а не наобо-       Ойкава в мгновение сократил расстояние между ними. Кейго невольно отошла назад, но тем самым для себя только усугубила ситуацию. Хотя, это с какой стороны посмотреть. Сейчас Тоору вплотную прижимался к семпаю, внимательно наблюдая за её реакцией: как она опешила, а на щеках появлялся мучительный румянец. Непривычно видеть семпая такой.       Адай только пуще хмурится, уже хочет открыть рот, чтобы продолжить гневную тираду, но Тоору её нагло затыкает поцелуем, не дав выдавить и звука. Она кладёт руку на широкую грудь, хочет оттолкнуть, сказать, что она не готова или что-то в том духе, но её жалкие усилия просто ничто, по сравнению с высоким спортсменом.       Тоору перехватывает руку, переплетая пальцы, а вторую кладя на затылок, не позволяя отстраниться. Его губы были обжигающе горячи, он целовал медленно, тягуче-неспешно, покусывая нижнюю губу, цепляя и слегка оттягивая её зубами.       Господи, этот подонок украл её первый поцелуй!       — Сразу… Говорю, что я в этом… деле, типа «новенькая»… — поверхностно дыша, выдавила девушка.       Тоору не может понять её интонации: то ли она недовольна, а то ли ещё как, но она до сих пор не отпускает его руку. Однако парень всё равно в замешательстве, потому что семпай хмурится ещё хуже.       — Я типа уже понял, — передразнивает её парень, растягивая довольную улыбку. — Неужели у вас никогда не было парня, Кейго-сан? — от мысли, прокравшейся в мозг, Тоору искренне удивляется, вскинув брови.       — У меня другой приоритет, поэтому на отношения не было лишнего времени, — на полном серьёзе и без толики смущения говорит девушка, чуть сморщив носик, стирая выступившую капельку крови с губ.       — Тогда я рад, что оно у вас внезапно появилось.       — Лишнего у меня по-прежнему не появилось. Прибавилось только желание обнимашек и всего прочего, — Кейго подняла взгляд на Ойкаву, улыбаясь своей наигранной улыбкой, которую обычно использует, когда у неё нет настроения, но ради взаимоотношений с этим человеком это необходимо. — Твоя кандидатура меня вполне устраивает, Ойкава-чан.       — Взаимно, Адай-сан, — парень только крепче сжал её руку. — Раз уж мы теперь «встречаемся», то нужно и вести себя подобающе. Вы можете меня тоже как-то называть…       — Пока обойдусь твоими привычными прозвищами, — она слишком быстро ответила.       — М? Почему это?       Ойкава не спеша опускает корпус и улыбается только шире, не замечая и намёка на сопротивления с её стороны. А внутренне почти ликует, когда та обхватывает тоненькими ручками его торс, кое-как дотягивается и, наконец, скрепляет их в замочек.       — Ещё рано. Когда ко мне будут приставать, то тогда и пустим слух. И именно тогда я и начну называть тебя как-нибудь, кроме «чана», «куна», «Дуракавы», «Мудакавы», «Дерьмока-»       — Ладно! Я понял, хорошо?!       Кейго засмеялась, утыкаясь в него лбом. Ойкава осторожно опускает руку на её талию, наблюдая и одновременно остерегаясь её реакции, отчётливо чувствуя, как хрупкие плечи содрогаются от смеха. И то, что Адай-сан толком и не смущается и, похоже, не волнует скоротечность событий их отношений, Тоору удивляет. Он ожидал красных пылающих щёк, каких-то милых заиканий и волнения до дрожи в коленках, которые он наблюдает у своих поклонниц.       Но он не против. Скорее, наоборот — только «за».       — Ха-ха-ха, ладно-ладно, молчу, Ойкава-кун, только не плачь.       Парень сравнительно просто позабыл о колкости с прозвищами, но новая не так быстро его отпустила.

***

      Адай вернулась домой с… неплохим расположением духа. Она беззвучно шевелила губами, напевая текст какой-то заученной песни и повторяя за солистом в наушниках. Нормально, как все обычные люди, снимает кроссовки, а не стягивает их и легко отпинывает куда-то в сторонку, чтобы не мешали, как она это обычно делала после тяжёлого учебного или рабочего дня.       Что это с ней?       Знай отец ответ на этот вопрос, только Богу известно, как бы он отреагировал и что бы сделал.       — Я до-… — хочет крикнуть Адай, но ужасается, когда поднимает голову и видит перед собой папу. — И-и-ик!       — А я говорил носить только один наушник, — припоминает мужчина. — У тебя, на удивление, хорошее настроение. Что-то случилось? Или ты просто рада дню рождения?       — М-м-м, — задумчиво тянет Кейго, придумывая повод, ведь хорошему настроению поспособствовал совершенно другой человек, — нет. С чего бы? Просто хорошо поработала на уроке.       Кейго пожала плечами, убрав наушники в карман, и тут же, раскинув руки в стороны, обняла отца.       «Господи, пожалуйста, Будда, папочка, простите меня, — Кейго было невероятно стыдно и, чтобы хоть как-то выплеснуть злость на себя, она больно прикусывает губу, почти прокусывает, пока отец не видит. - Я подготовлюсь к тесту по испанскому так, что сдам его лучше Дуракавы! И мне плевать, что он в этом профи!»       — Ну и хорошо, — папа мягко улыбается, потрепав Кейго по волосам. — Переодевайся скорее, а то суши остынут.       Адай чуть ли не давится слюной, срываясь на бег по пути к себе в комнату. Где-то позади слышится смех и тихое: «Вот же торпеда».       — Когда Мейан обещал приехать? — меж рекламой спрашивает папа, зная, что близнецы точно общаются.       — Как сессию сдаст. Это где-то в середине июня, — не спеша протянула Адай, вспоминая ответы брата из диалога. — Угх! — Кейго насупилась. Опять эта непостоянность и нестабильность в эмоциональной составляющей. От резкого звука, показавшегося громким даже на фоне телевизора, мужчина вздрогнул, посмотрев на девушку как на умалишённую. — Как представляю, что я могла бы сдавать эту треклятую сессию уже сейчас или то, что меня бы не было в этом тихом и уютном городке, меня дрожь пробивает, па-а-ап! Мне страшно.       Это сущая правда. Адай было жутко, когда она в сотый раз представляла себе сцены, с целью заведомо подготовиться к этому, но только наоборот нагоняла панику. Она боится, что не сможет взаимодействовать с людьми. Не хочет терять то, чего добилась в старшей школе. Боится неудачи и суматохи. Она любила и ценила спокойную рутину, пока она есть, и ненавидела тех, кто её нарушал.       — А ну отставить! — Адай поджала с силой губы, ненавидя ещё и себя. — И в кого ты только такая?! Это же просто люди. Ты не единственная такая. Есть те, кто точно так же боялся. Если все нынешние студенты смогли адаптироваться, то чем ты хуже их? Это сложно только первое время, но потом ты привыкнешь. В универе, может, только преподы будут строже, чем в школе. Но если ты боишься, что с чем-то не справишься, то тебя же прежде, чем давать тест, научат этому, ты так не думаешь? Становись лучше, саморазвивайся и добивайся успехов, перешагивая каждый день через себя, чтобы быть лучшей и не скатиться как я: иметь раменную в маленьком городке и из семьи только дочь и сына, но и тот вдалеке. Единственное, чему я рад и где не совершал ошибок, так только с вами. Или сейчас вот, сидя рядом с тобой и поедая суши с пиццей. Поэтому просто следуй трём заветным правилам.       — Смотреть вперёд, не смотреть под ноги и не быть трусливой курицей, — выдавила Кейго, отводя взгляд.       — Вот именно. Поэтому, чтобы быть успешной, ты…       — Должна хорошо учиться, ага-а-а, — перебивает девушка. — Но ты всё равно лучший.       Даже если ей жутко, она должна преодолеть это. Как говорит Мейан: «Даже дерьмо не может быть вечным».        — Кстати, мне вот кажется, что я кое-что приобрела, — Кейго недовольно косится на свой живот, натягивая кожаные складки. — И мне не нравится это пополнение.        — Перестань натягивать то, чего нет. Если так будешь оттягивать, то только растянешь и сделаешь хуже.

***

      Кейго только-только заснула, но тут же проклинает себя, что забыла поставить телефон на беззвучку. Ровно полночь, и в мессенджере приходит два новых сообщения. Угадайте, от кого? Для Адай слишком очевидно.       Её поздравил Мейан, который не забывает это уже который год, настрочив короткое сообщение с парочкой фоток ровно в двенадцать ночи. Несмотря ни на что, он следовал этой негласной традиции чёрт знает сколько.       «Отмечаю твой день, чувиха», — туча слащавых смайликов типа сердечек, праздничных колпаков и торта с бокалом шампанского, повторяющих друг друга как минимум по два раза и как будто специально на зло, потому что ни он, ни Адай этим не пользуются в диалогах.       На трёх фотографиях был, собственно, изображён Мейан и трое его одногруппников: то мило улыбающихся, что сердце Кейго невольно замирало от эстетического удовольствия, то высовывали языки и строили всякие забавные мордашки, из-за чего Адай улыбалась.       Двоих из парней она узнала: брат рассказывал про своих лучших друзей ей, а им — про сестрёнку, у которой шило в одном месте. Разумеется, говорил он это специально. Но когда его друзья приезжали к семьям в родной Сендай, и они каким-то неведомым образом встречались, было похоже, что он не соврал, когда парень представил девушку, именуя её «шиложопой», а та принялась его колотить, как только они отошли.       Но, боже, Адай простительно. Она уже изменилась, ей богу, честное слово.       А вот третьего Кейго видела впервые. Но Адай невольно признаёт: она бы нарисовала их в более пикантных позах друг с др-…       Неважно. Кейго еле написала ответ, едва ли попадая по клавишам спросонья:       «Очень приятно, что ты отмечаешь мой день рождения с кучкой парней, а не со мной, придурок. Просто не верится, что ты впервые попробовал алкоголь без меня, предатель. Ты просто жопа тараканья. Ну, и? Что ты мне сделаешь, а? Отправить какую-то гнилую фразу, придуманную с твоими дружками — это всё, на что ты способен? Приезжай скорее и сразись со мной, если кишка не тонка».       Кейго утыкается в подушку, приглушённо хихикая от всей это по-детски глупой ситуации.       Ну серьёзно, что это? Что за детские провокации, чёрт возьми? Куда она опустилась? Это же глупо и несуразно!       Однако на Мейана это иногда действовало. Нет ничего хрупче, чем вспыльчивое сердце.       Второе сообщение было от Хинами-чан. Типичные поздравления с пожеланиями о счастье и здоровье, вкупе со смайликами. Опять же. Но после этого сообщения приходит ещё одно.       «Я знаю, что вы ни что не запланировали на завтрашний день, поэтому, пожалуйста, если вы в самом деле свободны, давайте сходим куда-нибудь? У меня есть то, что вам точно понравится. Встретимся у торгового центра «Грозный» в 12:15, если вас устроит?».       Кейго беззлобно усмехнулась. Такараи вроде пытается быть суровой, которая не принимает отказов, но тут же косячит. И становится ещё забавнее, когда Адай представила её краснеющее лицо, пока писала это короткое сообщение.       «Хинами-чан, ты что, следишь за мной? Приду вовремя».       Ну и зачем она сказала Адай про «У меня есть то, что вам точно понравится»?! Сон же только пришёл!

***

Четверг, 10 апреля.

      Шизука Шуюми шёл на поиски так называемой «Хинами-чан», о которой Кейго-сан неоднократно упоминала. Воспользовавшись некоторыми связями, он узнал нужный класс, хотя он признаёт: это было непросто. Но вот, он уже спускается по лестнице и, кажется, верно узнаёт девушку-второгодку.       — О, ты ведь Такараи-кун, верно? — Шуюми чувствовал большую ответственность за предстоящую миссию. Хоть она и была невеликой, но он солжёт, если скажет, что не волновался. Он отважился на такой шаг, зная, какой его семпай интроверт.       — М? Да, это я, — Хинами вздрогнула, оборачиваясь на семпая. — Вы ведь Шуюми-семпай, учитесь вместе с Адай-сан, да? — Такараи помнила его ещё с прошлого года, когда Адай приводила её по стечению обстоятельств в свой клуб манги. Да и в классе «3-4» она его частенько видела.       — А? А, да. Ты права, — Шизука слегка смутился от «семпая». Не часто его так называют… — Вы с Кейго-сан довольно близко общаетесь, и, думаю, ты знаешь, что у неё в это воскресенье день рождения. Я чувствую какую-то благодарность к ней за все эти годы, поэтому хотел бы хоть как-то отплатить ей. Я планировал отметить это, хотя не знаю: оценит она или нет, но всё же. У неё из друзей толком никого не осталось, сама, наверное, понимаешь. Её одногодки ушли, а кохаев в клубе только прибавилось, да и тесно с кем-то не общалась, — Хинами понимающе кивнула. — Но Кейго-сан, вроде, неплохо общается с Ойкавой-куном и другими волейболистами. Ты не в курсе? Она же ходит к вам на тренировки?       — Да, Адай-сан хорошо ладит с Матсукавой-саном, Ивайзуми-саном, Ханамаки-саном… — Шуюми бы перебил, но вот не вежливо только.       — Тогда, что ты думаешь насчёт того, чтобы организовать всё? Может, ты сама хочешь присоединиться?..       — М? Да! Я только «за»! Если честно, я тоже об этом думала.       — Хорошо. Тогда я планировал пригласить тех, с кем она наиболее тесно общается, и сходить в суши-бар.       — Только суши-бар? Адай-сан это очень и очень оценит, — Хинами припоминает, как у семпая каждый раз текут слюнки, стоит пройти мимо любого намёка на суши, — но этого достаточно? Может быть, дополнить это игровым клубом?       — О-о-о! Неплохо, Такараи-кун! — вот точно! И почему Шизука сам об этом не догадался. Если Кейго берёт азарт, то она уходит в него с головой. — Тогда сначала суши-бар, а потом клуб? Можешь как-то поговорить с волейболистами? Я подойду сегодня после уроков сразу к спортзалу и договорюсь с ними, что скажешь? Может, вспомнишь ещё кого, с кем Кейго-сан общается?       — Хорошо, но… А почему вы сами не поговорите с ними? Не подумайте, конечно, просто спрашиваю, — невинно поинтересовалась Хинами.       — Ну-у-у, — озадаченно протянул Шизука. Вот как знал, что она спросит именно об этом! Нужно было перефразировать. — Пожалуйста?       — Хорошо.       Он выдохнул: хорошо, что она не стала докапываться до истины. Кейго-сан не отступила бы. Ну, ничего-ничего. Шуюми ещё как-то со спортсменами договариваться.       Конец учебного дня подошёл, кажется, слишком быстро. Если честно, Шуюми не горел желанием связываться с волейболистами по банальному комплексу неполноценности. Они были выше, сильнее. Да и занимались они чем-то серьёзным, чем рисование. Нет, конечно, быть мангакой тоже очень непросто, между прочим, но если бы его в детстве не отдала бы мама в художку, Шизука не повёлся на первом году обучения на броскую рекламу клуба манги и не обратил внимания на Кейго-сан, которая очень активно махала листовками, громко приглашая новоиспечённых первогодок к себе в команду. Хотя не обратить внимания на неё в тот день, было просто невозможно. С этим справился бы только глухой и слепой одновременно.       Шизука, правда, очень торопится на встречу, но он уже задыхается после трёх этажей. Нехорошо это, на самом деле.       Но вот, он напрягает зрение и видит три высокие фигуры, стоящие у спортзала уже в спортивной форме и ожидавшие только Шуюми. И он бы долго искал миниатюрную фигуру Такараи-кун, если бы не её белая футболка, контрастирующая на небесно-голубом.       — И это всё? — спрашивает Шизука, оглядев спортсменов. Он правда надеялся, что круг лиц, с которыми Кейго хорошо общается, будет шире.       — Да, всё-таки только вторая неделя, да и Адай-сан плохо уживается в новом коллективе, — озадаченно тянет Хинами. — Неужели Адай-сан ни с кем не общается в своём клубе?       — С кем она и общалась хорошо, так только с бывшими третьегодками. С кохаями она не очень.       — Но с тобой, Шуюми-кун, хорошо? — вмешивается Ойкава.       — Ну, насколько я знаю, неплохо. Думаю, даже лучше, что людей не так много. Кейго-сан не любит большие компании, — Шизука смотрел, как Хинами активно кивает в ответ.       — Ты-то откуда знаешь, Шуюми-кун? — опять Ойкава. Он за словом в карман не лез. Мог вести любую беседу с победным взглядом.       — Это очевидно.       — Ха-а? А так и не скажешь, что Кей-сан такая замкнутая, — почти удивлённо тянет Тоору, поставив руку на бок.       — Она, — «не замкнутая, просто не любит шумные компании». Чего это его понесло не в ту сторону? — Ха-а-а… Ближе к делу. Кейго-сан уже исполняется двадцать в воскресенье. Дата круглая, было бы неплохо это отметить. Такараи-кун, думаю, сказала, что вы те, с кем она хорошо общается, и ей, наверное, было бы приятно провести время вместе.       — «Наверное»? — уточняет Макки, деловито вскинув бровь.       — Ну, я не знаю, насколько хорошо вы с ней общаетесь, — со вздохом дополняет Шизука.       — Достаточно хорошо, чтобы отметить её совершеннолетие, — Тоору изогнул губы, скрестив на груди руки, и недовольно хмурится, когда рядом стоящий Ивайзуми толкает того в плечо.       — Ну, тогда хорошо ведь. Мы прикинули примерный план и думаем сходить сначала в суши-бар, а потом в игровой клуб, но новые идеи приветствуются. С учётом того, что в три тридцать она уже уйдёт.       — Куда? — интересуется Иссей.       — На работу, — отвечает за одноклассника Ойкава слегка горделиво, мол, я это знаю.       — Ха? Кей-сан уже работает? — скорее, это был риторический вопрос от того же Маттсуна.       «Кей-сан, — мысленно повторяет Шизука. — Они уже в своей свите дали ей прозвище. Она сама-то знает об этом?»       — Последние полгода в раменной, которая ближе к спортзалу, — имелся в виду тот, где проходят турниры, — так точно, — всё так же отвечает Тоору, наклонившись слегка вперёд, чтобы видеть Маттсуна, а то Ива-чан всё загораживал. Матсукава так же выглядывал из-за Макки.       — Вообще-то Кейго-сан работает там уже, как минимум, два года, — неосознанно вмешивается Шуюми-кун, но тут же сглатывает под взгляды волейболистов, которые дружно на него посмотрели.       Хинами чувствует себя как не в своей тарелке, глядя на не условную перепалку капитана их команды и одноклассника её семпая. А ещё прибавить к этому то, что они парни, да и выше её на добрых сантиметров тридцать…       — А ты откуда знаешь? — спрашивает Ойкава слегка недовольно, как будто расстроен тем, что Шизука узнал раньше него.       — Кейго-сан сама рассказывала. Это раменная её отца, поэтому там она подрабатывает, — незамедлительно отвечает Шизука.       Тоору хотел сказать что-то ещё, но Хаджиме уже более настойчиво и ощутимо его пихает локтём в бок, этим и затыкая. Шуюми надеется, окончательно.       — Ну, мы только за, — говорит Ивайзуми, при этом глядя на третьегодок, которые утвердительно кивнули. — Она сама-то об этом хотя бы знает? — Хаджиме на отрицательный жест Шизуки мысленно отмечает, что так он и думал. — По сколько скидываемся и где встречаемся?       — По четыреста йен*. Будем оплачивать за приличный сет роллов, отдельную комнату. Ну, а в игровом клубе каждый сам за себя, кто, где и как сам захочет. Встретимся у «Грозного» к двенадцати. Там же клуб и бар.       — Замётано.