Полдень. Кейго успела пообедать своим бенто довольно-таки быстро. Достаточно быстро, чтобы успеть за оставшиеся полчаса нарисовать что-нибудь. В последнее время её мучили угрызения совести. Руки не просто чесались, а зудели, чтобы взять в пальцы стилус и изобразить хоть что-нибудь! Но как только она это делала, то могла зависнуть на всю перемену, а то и больше, потому что ни вдохновения, ни желания, ни идей. Просто ничего.
Но Кейго, всё ещё радостная по истечении воскресенья (она бы никогда не думала, что будет радоваться окончанию выходных), невольно переводила взгляд на напротив сидящих волейболистов. Как-то Ойкава ей сказал: «Чтобы наесться и не чувствовать голод, нужно кушать не меньше двадцати минут, всё тщательно разжёвывая», — это как запомнила Кейго, вычленив суть, не дословно. Собственно, именно это спортсмены и делали.
Поэтому Адай пользуется моментом: создаёт новую страницу в планшете, берёт стилус и беспардонно пялится на Макки (потому что только с ним хороший ракурс), запоминая каждую деталь: Ханамаки, наполовину расправившись со своим бенто, скучающе подпёр рукой голову, сгорбившись, почти не участвуя в беседе Ивайзуми и Ойкавы, а только молча и спокойно наблюдая, что придавало его виду какую-то апатичность и незаинтересованность во всём текущем. Кейго бы так и подумала, если бы не знала, что это типичное поведение Такахиро.
Кейго, поднимала с гаджета взгляд на парня с определённой периодичностью; почти, ещё немного — и она закончит первый, самый основной фрейм, который послужит фундаментом для последующих, потому что следующие не будут сильно отличаться от первого. Задумка простая, что и новичок (наверное) справится.
То ли почувствовав, а то ли заметив боковым зрением, Макки быстро посмотрел на Кейго, а потом снова перевёл взгляд на друзей. Но обработав и осознав, он тут же поворачивается к девушке, уже принимая слегка растерянный вид или… смущённый? Если честно, Адай не очень поняла.
— Эй, ты рисуешь меня?
— Ага, — Кейго по-наглому, раздражающе довольно улыбнулась, смакуя ответ и радуясь своим хоть каким-то продвижениям спустя столько времени.
— Угх, — бедный Такахиро впервые в такой ситуации, что даже не знает, что ответить. По крайней мере, ему надо подумать.
— Мне нужно купить на это права? — Адай, предполагая его действия, наклонила голову. Ну что Макки ей сделает? Заберёт планшет? Самостоятельно удалит набросок? Запретит ей смотреть на себя? — Боже мой, Макки, ну ты слишком хорошо сидишь, ракурс отличный, я не смогла удержаться, — протараторила девушка.
Тактика со всеми знакомыми парнями Адай «похвали, попроси и улыбнись» работает на «ура». Как это действует с новыми друзьями — сейчас проверит.
Такахиро почти незаметно нахмурился, словно сдерживая эмоции, но кончики ушей уже пылали, и, хвала небесам, что этого, вроде как, самое главное, Кейдай не заметила.
— Тц, — он выдохнул. — Делай, что хочешь.
Парень быстро нахмурился, но потом принял обычное выражение лица, отворачиваясь.
— Адай-сан, хочешь нарисовать меня? — очень любопытно интересуется Ойкава.
— Не-а. Не хочу, — хмыкает девушка, приподнимая планшет, чтобы спрятаться за ним, потому что улыбку она остановить не может.
— Ха? Ты так жестока, Адай-са-а-ан, — разочарованно тянет Тоору.
На что он надеялся? Что она правда спохватится и начнёт его рисовать? Или позже предложит ему где-нибудь уединиться и попозировать для арта?
Кейго так никогда не сделает.
Хорошо, она признаётся. У неё всё-таки есть парочка безымянных волейболистов. Они без лица и без номера на футболке. И даже не цветные, чтобы хоть по какой-нибудь детали определить, кто это. Но Адай вряд ли признается, что рисовала спортсмена со своего, так называемого, парня.
— А меня это волнует? — наигранно хмыкает Кейго. Боже, Ойкава-кун такой милый, когда возмущается.
— Хэй, ты отлично справляешься с деятельностью «УЧЭОТ», — совсем недавно Макки был не очень доволен, что семпай поставила его в неловкое положение, но своим вкладом она, похоже, компенсировала это, и сейчас Ханамаки был в своём обычном расположении духа.
— Рада стараться!
А ещё через несколько секунд показал пальцами знак победы.
Господи, он что, читает её мысли?
Этот жест, только всколыхнув нутро мангаки, искренне порадовал и мотивировал её. Видимо, она успеет его нарисовать за всю перемену просто на раз-два.
Ивайзуми, глядя на всё это, наверное, во второй раз невольно задаётся вопросом насчёт Ойкавы и Кейго: «С каких пор этот дурень обращается к семпаю по имени?»
Конечно, от Ойкавы Тоору это очень и очень ожидаемо, но… Всё же? Если бы он называл её по прозвищу, которое они вместе придумали, пока шли к месту встречи вчера, то никаких вопросов. Но этот балбес продолжает обращаться к ней по имени. И вообще, она сама ему это позволила? Хотя, скорее всего, у неё этого никто и не спрашивал…
— Адай-сан, неужели ты мне отказываешь только ради «вклада» в этот «УЭЧОТ», который придумали только вчера утром?!
— Не «УЭЧОТ», балда, а «УЧЭОТ», дурак. И он не вчера утром был создан, а, я уверена, довольно-таки давно. Смысл создавать этот клуб, если его цель, то есть ты, знает о нём, при том, что это
тайный клуб? Уже обед, Ойкава-чан, твои мозги должны были давно начать функционировать, — хмыкнула Кейго, продолжая улыбаться, что говорило о её шутливом тоне и несерьёзности слов. Господи, как же эти усмешки его товарищей её мотивировали.
— Функционировать нечему, — добавил Ива-кун.
Но Кейго в последнее время всё чаще задаётся вопросом: «А не обижается ли Ойкава по-настоящему на эти шутки?» Его самолюбию Адай не знает предела, и вдруг она его пошатнула всеми этими «креветками», комбо из «балды» и «дурака» в одном предложении?
***
Уроки закончились как обычно. Планов у Адай не намечалось. Сейчас, наверное, не будь понедельник, она без раздумий и как-то инстинктивно пошла бы уже вместе с Макки и Тоору в спортзал. Но сегодня как раз таки у них нет тренировки, как ей сообщила Хинами-чан. По понедельникам у волейбольного клуба выходной.
Поэтому она бы пошла, как обычно, в свой излюбленный клуб манги и попыталась бы словить вдохновение там, если бы не…
— Адай-са-а-ан! — слышится где-то со стороны двери. И по голосу Кейго моментально узнаёт, что это Ойкава. Ну конечно. Кто бы ещё? — Чего ты там копошишься? Помочь? Заканчивай скорее и пойдём домой.
Кейго искала свой бумажник, планируя купить охаги с соком или онигири в магазинчике, чтобы в клубной комнате ближе под вечер перекусить, так как на ходу или перед кассой это делать неудобно. В классе уже никого не было, остались только сумки дежурных, но и они куда-то пропали.
Честно, Адай удивилась. Почему это Ойкава Тоору с ней идёт домой? Нет, конечно, понятно и это, кажется, обычное дело для «пары», что парень провожает свою девушку домой и всё такое, но вся суть в том, что они
не настоящая пара.
Да и желания никакого нет топать в свою обитель, знаете ли. Отец на работе, идти в раменную не вариант, так что…
— Почему это я должна с тобой идти домой? — спрашивает девушка, скептически изогнув брови. Обычно Тоору всегда идёт домой с Хаджиме.
— Мне страшно, — в шутку выдаёт парень, отчего Адай, совершенно не ожидая
такого ответа, не удержала смех.
Если пораскинуть мозгами, то Кейго вообще не ожидала от Ойкавы ничего в ответ. Конечно, он бы её не проигнорировал чисто по своей натуре, но зная его, она с превеликим трудом предполагает, что он бы выкинул что-то броское и выпендрёжное. Ну серьёзно, это же Ойкава Тоору. Как иначе?
— Давай-давай, пошли, Адай-сан, — торопит Тоору, сопровождая это подгоняющими жестами.
— Разве ты не с Ивайзуми-куном идёшь? — вступление в «УЧЭОТ» давало определённые привилегии, например, обращаться к представителям по прозвищам. Но для Кейдай это было в новинку, что её не слабо смущало.
— Сегодня нет, мы уже договорились об этом.
— А он знает, что ты идёшь со мной? — Кейго слегка нахмурилась, вся напрягшись.
Она знает, что рано или поздно их отношения вскроются, и она бы очень хотела, чтобы Ивайзуми, Ханамаки и Матсукава об этом не знали, но это было невозможно. Поэтому будет хорошо, если они узнают об этом как можно позже, а лучше самыми последними. Но если точно, то она боялась этого. Вдруг, это как-то повлияет на их взаимоотношения?..
— Знает, но без деталей, — он как-то хитро улыбнулся, слегка прищурив глаза.
Кейго кивнула, но позже всё-таки вспомнила и одумалась.
— Ум-м… Насчёт «идти домой вместе». Я вообще-то не домой собиралась.
— А куда? В клуб? — спрашивает Ойкава, дождавшись её у дверей. Как только она подошла, они направились к лестнице.
— Ну да.
— Чем ты там занимаешься?
— А как ты думаешь, чем можно заниматься в клубе манги? Рисую всякое…
— Ну вот, Адай-сан. Порисовать «всякое» ты можешь и дома.
— Угх! — вот как знала, что неспроста этот вопрос! — Ну, Ойкава-кун, не нужно мне сейчас домой, — попыталась как можно убедительнее донести до кохая, достучаться до него. Вот же упёртый!
— Почему? Что-то случилось?
— Ничего не случилось, — Адай вздыхает. — Я просто не хочу сейчас идти туда. Мне не нравится, — она подозрительно резко осеклась. В последнее время Кейго всё чаще замечает, что стала открытой в их компании, зная, что им можно довериться и поделиться мыслями. Но в данный момент это для неё только минус! — Никого нет, поэтому и не хочу. Желательно не возвращаться до восьми… — не надо вот эту тему, ладно, Кейго? Он же не отстанет!
— Почему, Адай-сан? Ты так каждый день? И где ты всё это время проводишь? В клубе?
— Ух, неважно, — Кейго трёт тыльную часть шеи, чуть нахмурившись.
— Тогда давай погуляем это время. Или… Подожди! Может быть, ты просто не любишь быть одна? Боишься одиночества? Если не хочешь гулять, то давай к тебе домой! — воодушевлённо предлагал парень, буквально перемешивая в голове Кейго всё, что только можно.
Подождите, что? К ней домой? Ойкава Тоору? Или погулять с ним? Это что? Свидание? Или, чёрт возьми, что?!
— П-подожди! Дай мне хотя бы несколько секунд на ответ! — господи, как хорошо, что коридоры уже почти пусты: все разошлись по своим клубам.
«Боишься одиночества?» Что? Эта креветка только что чудесным образом угадала самый стрёмный и ущербный страх Адай? Ну, нет-нет. Это просто совпадение и не более. Успокойся, ну же.
— Ну, так что? — стоял на своём Тоору.
— А-а-аргх! Бесишь! Перестань так делать! Никогда больше так не делай! Ты же просто балабол!..
— Адай-сан, как ты так можешь? Тараторишь, а называешь балаболом меня, — перебил Ойкава. Ну чёрт, что за засранец?!
Кейго делает глубокий вдох.
«Негатив уступает позитиву. Успокойся».
— Во-первых, тараторить и балаболить — две совершенно разные вещи. А во-вторых, ко мне домой мы точно не пойдём! Вот ещё, чего захотел, Дуракава! — она запустила тонкие пальцы в волосы, слегка взъерошив и без того лохматый пучок, приводя мысли в порядок и освежив голову.
Они вместе только несколько минут, а Кейго уже получила атаку мозга, раздражена и, чёрт знает, что сейчас будет делать!
— Ну нельзя, так нельзя. Если честно, от тебя это было ожидаемо, Кейда-ай. Так что ты выбираешь?
— Гулять, — обречённо выдыхает девушка, смирившись со своей участью.
Нервная система, готовься.
***
По пути невесть пока что куда, Ойкаве кто-то позвонил. После этого он сообщил, что ему необходимо забрать племянника. Наверное, он хотел извиниться и сказать, что прогулка откладывается на следующий понедельник и что ему очень жаль, но Адай его перебила, пожав плечами и сказав краткое: «Значит, сначала просто сходим за племянником». Такой расклад её устраивал. Точнее, не напрягал, но и не удовлетворял, поэтому ей непринципиально. Тоору вытащил её из школы, поэтому, если он пожалеет об этом, то это исключительно его проблемы. Пусть расплачивается.
План был следующий: быстренько переодеться дома, сходить за племянником, доставить домой и «наслаждаться компанией друг друга», как выразился Ойкава.
Дом Адай оказался ближе.
— Адай-са-ан, не пригласишь в дом? — совсем ненавязчиво поинтересовался парень.
— Не приглашу. Мы не настолько близки.
— Тебе мало одного поцелуя? Могу исправиться.
— Это твой шанс сбежать.
— Даже на порог не пустишь? Почему-то ты
со мной такая грубая, Адай-сан, — жалобно протянул Ойкава, наигранно хмыкнув в знак разочарования и в дополнение демонстративно повернулся к ней боком.
— И не пытайся. На мне такое не прокатит, Ойкава-чан. Я быстро.
С этими словами Кейго поспешно зашла в дом, но дверь закрывать не стала — оставила нараспашку открытой. После недолгих раздумий Тоору всё-таки не поддался соблазну и остался терпеливо ждать на улице, считая все схожие детали Адай-сан с Ива-чаном. Когда у них с Хаджиме случаются похожие ситуации, то Ива тоже не приглашает того в дом. Тоору не совсем понимал, каким принципом он руководствуется, что один раз приглашает, а на следующий угрожает, упрекает и обзывает, чтобы тот не заходил. Но Ивайзуми-сан, мама Хаджиме, прекрасная женщина, которая впускает Тоору, поэтому Ойкава ещё ни разу не стоял перед их домом, послушно ожидая друга.
Ойкава с Ивайзуми были друзьями примерно столько, сколько рисует Кейго. Они встретились лет десять назад, впервые — в начальной школе. Жили недалеко друг от друга, ходили в одни школы, и находиться дома друг у друга было чем-то естественным, как членам семьи. Но правда, иногда Ива-чан вредничает и, похоже, на полном серьёзе не хочет впускать Тоору, говоря что-то вроде: «Глупость заразна».
Как далеко дойдут их с Кейго отношения?
Несмотря на все колкие и, наверное, грубые фразы в сторону Ойкавы, Адай была рада проветриться.
Тем более с Ойкавой. Если подумать, то Кейго достаточно давно никуда не выбиралась с кем-то просто погулять, не считая вчерашнего дня. Поэтому она невольно улыбается, но старается подавить навязчивое странное чувство в груди и прилив радости. Не хватало ещё, чтобы Тоору это заметил.
Кейго знает, что если слишком много и часто восхвалять своего партнёра, то это в любом случае до добра не доведёт. Не личный опыт, но и это в какой-то степени неплохо. Адай вела себя естественно и как обычно рядом с Тоору и придерживается этим негласным пунктикам из манги.
Под стать настроению, Адай надела ещё вчерашние джинсы и недавно купленную полосатую рубашку. Обычная косичка отлично подошла бы к этой одежде, и Кейго оказалась абсолютно права, только получилась она немного лохматой, но это придавало какую-то особую миловидность.
Боже, на секунду Кейго почувствовала себя четырнадцатилетней девчушкой.
Кейго не взяла с собой ничего важного, кроме носового платка, ключей, телефона и бумажника с паспортом, а таскаться хоть и с лёгким портфелем всё равно не хотелось, поэтому его заменила сумочка. В конечном итоге минуты три-четыре на сборы — и она была готова.
Быстро зашнуровав туфли, она выскочила из дома, закрывая на ключ, и подошла к Ойкаве. На самом деле, Кейго была слегка удивлена, что он не зашёл. Не сказать, что она надеялась, просто это же Ойкава. Вдруг зашёл бы по своей вольной натуре?..
— А твой дом далеко, Ойкава-кун? — из любопытства поинтересовалась Кейго.
— М? — Тоору повернулся, что-то напечатав в телефоне. — Через несколько кварталов.
— А садик, куда ходит твой племянник?
— М-м, — он задумался, прикидывая примерное время, — минут десять-пятнадцать от моего дома. А что?
— Ничего, просто спрашиваю.
— Адай-сан, ты что, правда проводишь всё время в клубе только потому, что не любишь быть дома одна? — слегка удивлённым тоном спросил Ойкава.
— Ну, — Кейго помолчала пару секунд, колеблясь над ответом. Это правда, чёртов Дуракава так быстро предположил это самым глупейшим образом, но что действительно раздражало Адай, так то, что предположил-то правильно. — Да. Это так. Просто не люблю быть одна, — она постаралась ответить не слишком кратко, потому что он точно докопается, но и не растягивать тему из принципа и нежелания. Они в самом деле не так близки, чтобы она раскрывала ему душу.
— Почему? — спросил он, убрав телефон в карман пиджака.
— Зачем тебе это знать? Почему тебя это
так интересует?
— Я хочу помочь. Ясно ведь, что тебе это не даёт покоя.
Кейго посмотрела на Тоору как будто ей сказали самую страшную тайну Шуюми-куна:
— Не смотри на меня так, словно это нечто удивительное!
— От кого не ждала помощи, так только от тебя, Ойкава-кун, — наигранно прошептала девушка, прижав ладонь к груди. Но это правда — она удивлена.
— Это же нормально — помочь своей девушке! — всё ещё слегка возмущённо и, кажется, обиженно сказал Ойкава.
— В том-то и дело, что я твоя девушка только на публике.
— Но это чистейшая благородность и альтруизм! — Кейго ничего не ответила на его искреннее благодеяние. На выдохе он продолжил: — Адай-сан, знаешь ли, задерживаться в школе до восьми…
— Я не до восьми.
— В любом случае, сама посуди, что это ненормально. Нужно с этим что-то делать. Не можешь же ты так вечно. Дом — это ведь то место, куда человек должен
хотеть возвращаться, а не избегать его намеренно, ты так не думаешь? — Тоору выжидающе посмотрел на неё. Эта тема для Адай явно была не в радость, что не ускользнуло от его внимания ещё с самого начала. То и ясно, чего она так хмурится.
— Думаю.
— И?
— Что «и»?
— Адай-сан, я ожидал, что ты расскажешь какую-нибудь печальную историю!
— Умеешь же ты добиваться своего, Мудакава, — недовольно прошептала девушка, глубоко вздыхая. Ойкава удержался от победной ухмылки, думая, что это только раззадорит её раздражение. — Я не могу избавиться от навязчивых воспоминаний в доме. Каждая чёртова мелочь мне напоминает о прошлом, которое, как ты, наверное, уже понял, меня точно не радует. Сколько перестановок не делай, я не могу избавиться от этого дерьма. Только когда я дома с кем-то — я могу отвлечься и сконцентрироваться на другом. А папа работает до восьми, соответственно, я должна где-нибудь болтаться это время. Мне не очень-то принципиально где. Главное — это чтобы я смогла сделать уроки за это время. Мне не сложно это даётся, так как знания с прошлого года не до конца выветрились. Поэтому я коротала время у вас на тренировках, но так как сегодня её нет, то я бы просто посидела в клубной комнате. Вот и всё.
— А я думал, что ты приходишь на тренировки ради меня, — с привычной улыбкой протянул Ойкава, но когда девушка зло зыркнула на него, весь шарм испарился.
Всё-таки это правда странная дилемма: Адай выбирает самую невыгодную, когда предполагался выбор, лучший для себя. Нужно с этим что-то делать.
— Попытайся отвлечься. Найти такое занятие, которое в силах тебе помочь разобраться с воспоминаниями. Да, для тебя, наверное, это звучит глупо, наверняка ты уже это пробовала, и не помогло. Но что если поспать это время? Тогда-то ты точно не будешь думать о прошлом.
— Тогда я не успею сделать уроки. Знаешь ли, было бы круто, если учителя задавали одно и тоже каждый год, но это слишком идеально для жизни.
— Хм-м, твоя правда, Кейдай. Ты пробовала делать уроки в наушниках? Ты, конечно, на высоких позициях в рейтинге класса, но
даже я не могу думать об уроках и о чём-то другом одновременно, при этом слушая музыку.
— Не пробовала, — «Папа злится, думая, что это плохо скажется на домашке», — но это тоже будет не действенный способ, если я получу плохую оценку.
— А ты сначала попробуй его.
— Угу, — удивительно, но Кейго не раздражается от того, что Ойкава Тоору, похоже, нашёл выход из её затруднительной ситуации. И даже не злится, что рассказала ему свою проблему.
— Видимо, эти воспоминания для тебя дороги, если ты не можешь от них избавиться, но одинаково неприятны.
Она не сразу ответила, чуть помолчав:
— Можно и так сказать.
***
Адай ждёт мерзкого Ойкаву Тоору уже треклятые десять! Нет, уже одиннадцать минут! Что он так долго? Какого чёрта? Чем он там занимается?!
Не поймите неправильно. Десять минут — это, конечно, мало, но только тогда, когда занят делом, а не глупо стоишь на углу перекрёстка в двадцати метрах от дома своего парня!
В конечном итоге эти чёртовы пятнадцать минут, которые заставил Тоору ждать свою ненаглядную, прошли как все тридцать.
— Даже я была быстрее, — Адай сама начинает жалеть, что согласилась на это, хотя она представляла совершенно противоположный результат.
— Прости-прости, — извиняется парень, сложив ладошки в молящимся жесте, — виноват.
Кейго очень старается игнорировать внешний вид Тоору. Даже она сама себе не так нравится, как его одежда. Ойкава вообще всегда одет как с иголочки, и Кейго смеет предположить, что он все эти пятнадцать минут прихорашивался. Не поел на скорую руку или что-то вроде того, а именно приводил себя в порядок.
Господи, хорошо, Адай больше не злится на него.
Удивительно, на что способны самая обычная светлая футболка, тёмные брюки, но, скорее всего, джинсы и тёмно-серая кофта. Чудеса какие-то.
Кейго отворачивается, закатывая глаза, мысленно ругая себя, хотя уже давно призналась, что Ойкава Тоору — ходячая эстетика.
— М? Что такое, Адай-сан? — интересуется Ойкава, от которого и внимательный, оценивающий взгляд, а потом и нехарактерное телодвижение не ускользнуло.
— Паршиво выглядишь.
А, может, ему просто показалось.
