* * *
Понедельник. Уроки закончились, тренировки нет, поэтому сейчас третьегодки, свободные от школьной рутины, направлялись домой, а точне, еле перебирали ногами, потому что лето и жара стоит неимоверная. Они все молчали, думая кто о чём, и, как ни странно, это всех вполне устраивало. Даже Ойкава не доставал. Вообще — весь «УЧЭОТ» заметил, — что он сегодня какой-то потрёпанный. Адай даже разглядела мешки под глазами, как бы он ни старался их скрыть. Весь день Тоору был вялый и несколько ленивый. Наверное, не выспался. Кейго эта тишина помогла: она со вздохом сконцентрировалась, пытаясь взвесить все плюсы и минусы предложения матери… — Что с тобой, Адай-сан? Смотри, счастье убежит¹. — Ты серьёзно думаешь, что счастье убегает со вздохом? Ты в порядке? — Ты про что? Спрашиваешь, всё ли у меня в порядке с головой? — Вздох, как и глубокое дыхание, регулирует вегетативную нервную систему, что способствует релаксации. — Вау, ты как будто с книги прочла. — Ха-ха, ну не зря я биологию зубрила. А ты чего вздыхаешь? — Ойкава вздыхал весь день, но это все игнорировали, считая, что это очередные его глупые фокусы. — Хочешь привлечь внимание? Макки с Маттсуном усмехнулись. Кейго мысленно наслаждалась следующей реакцией Ойкавы просто, чтобы побесить: она выставила руки парням с раскрытыми ладонями, а те хлопнули по ней. Наверняка они тоже подумали об этом, ожидая привычного возмущения, но его не последовало: Тоору глянул на это всё и цыкнул, недовольно изогнув губы и чуть нахмурившись. И это всё? От ухмылок на лицах Матсукавы с Ханамаки не осталось и следа. Все третьегодки неверяще глянули на Ойкаву, будто пытаясь рассмотреть знакомые черты его характера всех минувших дней; пытались отыскать в этом самозванце их настоящего Ойкаву Тоору. — Конечно, нет! Просто я из-за кое-кого сегодня не выспался, — он очень выразительно посмотрел на Кейго, и все остальные волейболисты дружно перевели взгляд на семпая. Она, заметив это, чуть нахмурилась: — То есть? — Знаешь, я очень долго ждал ответа от тебя. Зачем Мейан-сану приходить на межшкольные? Адай вспоминает их вчерашнюю вечернюю переписку… А потом до неё доходит, что после разговора с мамой она просто забыла про их диалог с Тоору, и её вырубило: усталость взяла своё. Она неподдельно улыбается: девушка просто не ожидала от Тоору таких действий, нет, она даже представить не могла, что он на такое способен. Он ведь спортсмен и должен следить за своим режимом сна! Зато Адай придётся за это взять ответственность: девушка чувствует себя виноватой. Обычно она проверяет все соцсети перед сном, но вчера она правда чего-то отключилась. — Ха-а, — девушка вздохнула, потерев шею. Она виновато нахмурилась, опустив на землю взгляд. — Прости. Мейан придёт, потому что ему, типа, «скучно дома одному», — процитировала она брата. — Когда мы переписывались, мне позвонила мама, а потом я забыла и заснула, так что… Извини. Макки почувствовал, что его звёздный час, как детектива, настал, и он хотел уже открыть рот, чтобы упрекнуть Ойкаву в ночных переписках с девушкой вместо сна и ясно намекнуть про приоритеты, но Тоору не закончил: — Мама? Ты про неё никогда не рассказывала. В самом деле. Эти слова заставили Такахиро быстро забыть про свой долг. Их семпай ни разу не рассказывала про свою мать. Они слышали и знали в лицо только её отца с братом, и, казалось, что это все её родные. Обычно другие делятся своими проблемами, рассказывают про какие-то конфликты с роднёй или приятелями и ищут в других помощь и поддержку на эти перепалки, но от Кейдай этого можно не ждать: не дождётесь. Она по своей натуре интроверта была немногословна, а если и спросят про семью, то активируется режим партизана, и повезёт, если как-то отшутится. Наверное, это больная тема, но волейболисты почему-то уверены, что если спросят они, Кейго с ними поделится. Что ж. Верно думали. — И вправду, — подтвердил Макки, выглядывая из-за Иссея, чтобы посмотреть на девушку. — Эм, — Адай растирала шею чуть интенсивнее, подбирая слова. Через несколько секунд она начала: — Мои родители разошлись, когда нам с братом было семь. Мама забрала Мейана и уехала в Токио, а я осталась с папой. Когда она узнала, что у нас проблемы, то начала скидывать деньги и иногда звонить, — она опять тяжело вздохнула. Никто не смел перебить её рассказ комментариями и посторонними звуками. — Я не знаю, почему, но меня это раздражает: только спустя одиннадцать лет она соизволила объявиться. Говоря это, я не имею в виду, что она обязана была все эти годы поддерживать связь и всё такое, просто… Я ненавижу, когда люди наследят в душе, а потом уходят. А она так вообще снова пытается вернуться как ни в чём не бывало. Ещё эти её подачки. Чувствую себя какой-то шавкой. Спустя десять секунд молчания, когда рассказ был завершён окончательно и волейболисты успели переварить всю информацию, Иссей осторожно поинтересовался: — Что за проблемы? Кейго заметила, как Такахиро с Хаджиме кивнули, подтверждая этим, что так же хотят знать. Им всем была важна эта тема ровно столько же, как и «раскрытие» своей подруги. — Два года назад, как волной накатились некоторые проблемы. У меня умер дедушка, раменная была на грани банкротства, — волейболисты помнят, как их полюбившаяся раменная была закрыта на несколько месяцев. Им даже приходилось отмечать свои первые победы в старшей школе на межшкольных в другом заведении. — У меня была депрессия, а потом и операция… После этого, когда у нас были проблемы с деньгами, мама начала переводить ежемесячно. Что самое паршивое, так это то, что мы не могли отказаться. Сложно признавать свою беспомощность. — О чём ты? — резко начал Ивайзуми. До этого он молчал, и его вопрос был несколько неожиданным. Ойкава даже вздрогнул. Этот вопрос будто булыжником упал на их тихую и сосредоточенную беседу. — Ха? — Кейго непонимающе глянула на кохая. Она чувствует, как по спине прошёлся холодок, стоило встретиться с ним взглядами и увидеть, боже, эти нахмуренные брови. Интересно, другим так же некомфортно, когда хмурится она? — В семье нормально ссориться. Я не оправдываю твою маму, но она тоже человек, который тоже способен на ошибки. А если тебя что-то не устраивает, то не молчи, а поговори с ней! Как она может узнать твои чувства, если ты будешь о них молчать? — он сделал секундную паузу. — И с нами тоже не молчи. Мы же друзья, а с друзьями нормально делиться наболевшим! Ивайзуми раздражала эта ситуация. Он понимает то чувство, когда нужно переступать через себя и свою гордость, принимая от кого-то нежеланную помощь. Но он также понимает, что люди, в частности, помогают не ради кормления своего эго и репутации, а из искренних побуждений; понимает, что у всех могут быть разные обстоятельства, и понимает, что многим ошибкам можно найти весомое оправдание. Кейго была благодарна, что они не стали допытывать её про операцию, банкротство и тому подобное. Конечно, сейчас, после того, как она высказалась Ойкаве, было легче об этом вспоминать, но всё равно неприятно. — Пошлите лучше, перекусим в кафе мороженым с коктейлем, — так же внезапно, как и вопрос друга, предложила Адай. — Я угощаю. — Умеешь же ты нарушить атмосферу, — прокомментировал Хаджиме, а другие согласно кивнули. — Я, вообще-то, тоже чувствовала эту атмосферу, но она мне не нравится: слишком давящая и неловкая. Зачем молчать, поддерживая её, если она мало нравится? Я услышала и поняла тебя, Ива-кун, и твои слова помогли мне. Они важны для меня точно так же, как и то, что вы выслушали меня. Спасибо, — она смущённо закусила губу, опустив голову, чтобы пряди скрывали её краснеющее лицо. Всё равно неловкость осталась: если не от поучительных разговоров, то от благодарности и признания. — Ха-ха, Кейдай опять краснеет, — усмехнулся Макки. Все вспомнили вечер, когда она так же густо краснела от слов своего брата после тренировки. — Что странного в том, чтобы смущаться?! — Потому что это делаешь ты, — пояснил Маттсун, так же ехидно ухмыльнувшись. — Адай-сан, ты обещаешь, что будешь с нами всем делиться? — было похоже, что Тоору настырно требует это обещание. — Не всем, но большинством. Произошла опять какая-то странная пауза. — А он точно нам нужен в кафе? — спросил Макки, глянув на всех остальных. Маттсун решил подыграть: — Не уверен… — Конечно! — Естественно! — одновременно сказали Ивайзуми с Кейго. Они молча непонимающе столкнулись взглядами, а потом глянули на всех остальных, осознавая, что они сделали. Они бы посчитали эту неосторожную реплику, как глав «УЧЭОТ`а», ошибкой, которая очень польстит Ойкаве, но… Сегодня можно. Даже нужно. Он не выспался, так что необходимо поднять ему настроение и немного взбодрить. — Ха? — Ойкава поначалу оторопел, не в силах поверить в услышанное. Адай с Хаджиме опять переглянулись и невольно ускорили шаг. — Ива-чан! Кейдай! Подождите меня!* * *
Спустя несколько дней начался турнир. Кейго была в приподнятом настроении и несколько удивилась, потому что Мейан разделял это чувство с ней. Сейчас она вышла из душа после учебного дня. До стадиона от дома идти минут десять от силы, но близнецы привыкли передвигаться быстрым шагом, поэтому максимум пять. В запасе было пятнадцать минут до начала. Адай распахнула дверцы шкафа, предполагая, что надеть. На улице довольно жарко, поэтому бриджи с рубашкой — самое… — Эй йоу, — Мейан легко постучал в двери, — я войду? — Заходи. — Ты гото?.. — парень остановился и осёкся, когда увидел в руках сестры тёмную одежду. — Только не говори, что ты наденешь это, пожалуйста. — А что? — Ты серьёзно? — он вздохнул так, будто разговаривать со своей сестрой — самое бесполезное занятие в мире. — Ты хоть когда-нибудь юбки носишь? — Чем тебя не устраивают бриджи? — Адай искренне не понимала наезда. — Команда твоей школы сильная? — Э-э, — она нахмурилась, не понимая, к чему такой вопрос. Но решив не тратить на это время, в голове быстро промелькнули воспоминания, как Хинами увлечённо рассказывала про матчи Сейджо и то, с каким отрывом в очках они побеждали. — Да. — Знаешь, парням нравится, когда их девушки надевают что-то милое. Юбочки там, платья, ваше вот это вот всё; любят, когда красятся, понимаешь? — Мейан грубо выхватил у неё из рук одежду, будто бы это нечто запретное, а потом так же грубо засунул её в шкаф, комкая. Адай возмущённо прикрикнула на него. Она там недавно прибиралась и всё складывала по полочкам, по вешалкам! — Когда этот твой милый кохай выиграет, а потом увидит тебя в какой-нибудь классной юбке и кофте, ему это однозначно понравится. Боже, да ты, чувиха, даже представить не можешь, какой это кайф! — видно, что брат рассказывал по личному опыту. — Зачем ты мне это говоришь? — Кейго опять вздыхает, но уже с поражением: в словах Мейана был толк, и его стоило бы усвоить. — Хочу помочь вашим отношениям, как ты помогла с нашими. — С чего бы? Мы ведь всё равно только для статуса, — Адай глянула на него так, давая понять, что говорить об их отношениях, — гиблое дело. — Уверена? — его вопрос прозвучал по-детски недоверчиво, но оба близнеца поняли, что под этим уточнением имел в виду брат. «Уверена, что у вас нет чувств?» Уверена ли Адай, что их отношения, — ни черта не гиблые? Вспоминая фестиваль и внезапное желание заботиться об Ойкаве, желание сделать ему что-то приятное, не подразумевающее обратной отдачи, а просто ради него… Ну нет. Об этом не надо думать. Адай отпускает раздражённый вздох. Ну вот. Не хватало ещё и беситься из-за такого бреда. У них с Тоору нет чувств — и это точно! Все эти её странные желания — исключительная забота как о своём кохае или друге. — Ну и что ты хочешь, чтобы я надела? Мейан довольно улыбнулся, кивнув, мол, правильный выбор сделала, а потом повернулся к шкафу. Он начал перебирать юбки на вешалках-прищепках. Было что-то яркое, но такие вещи — единицы; было официальное, тёмное и не слишком броское. Выбор пал на последнее: он достал по-нежному тускло-розовую юбку со складками и вручил Адай. Затем он стал перебирать полки с футболками и кофтами. Опять всё чёрное. Конечно, Мейану самому нравились тёмные вещи, да и у них были почти одинаковые вкусы, но… Сейчас его выбор основывался на личных предпочтениях. Это было даже немного весело и увлекательно. Хотя и сложно: у сестры слишком много шмоток и, что хуже, наверное, они были почти одинаковые. Близнец выбрал белоснежную хлопчатую кофту, а потом немного порылся в чулках, полностью игнорируя существование нижнего белья. Юноша даже не смущался. Что он там не видел? Итак, милая кофточка, юбка оптимальной длины² и светлые капронки. Сюда бы ещё туфли какие-нибудь, но, благо, он вовремя вспомнил, что у Адай только две пары кроссовок. Он даже не удивлён. — Натягивай шмотки. Я жду. В принципе, выбранный братом лук Кейго вполне себе устраивал. Она даже не знала, что у неё есть такая одежда. Наверное, Тоору понравится, да? Да, должно. Хотелось поскорее увидеть его реакцию… Но подобные мысли были быстро выброшены. Что ж, одежда на ней, зубы вычищены — можно выдвигаться. Всю дорогу они почти молчали, будто не родные. Тем для раздумий и разговоров не было, скорее, они просто привыкли. По достижению стадиона Кейго везде уступала брату дорогу, молча настаивая, чтобы он прошёл первый: первый встал перед табло, чтобы выглядеть нужную команду и узнать, на какой площадке она играет; пропускала первого в двери; первый шёл по коридору, ведя их к спортзалу, а Адай просто молча лавировала между людьми за братом как хвостик. — Так много людей, что просто обосраться, — тихо просипела Кейго, на что близнец весело усмехнулся. Спорткомплекс казался огромным, и было жутко представлять, какие будут в Токио. Стоял гул, будто они в улье: сотрудники бегали туда-сюда в своей униформе и пропусках; из старшеклассников кто-то кого-то куда-то зовёт, кто-то потерялся, и всё под унисон рингтонов: наверное, они и потерялись. Ещё окрики тренеров и сенсеев. В некоторых Адай узнаёт одзи-сана: так же орёт. Боже, что паршивее всего, — повсюду эти дылды. Средний рост присутствующих волейболистов составлял сто восемьдесят, но ведь есть и выше! Пара парней, кажется, была и под два метра. Разумеется, со своими метр шестьдесят и для Мейана метр пятьдесят девять, они будут чувствовать себя как не в своей тарелке, хотя парень был сравнительно спокойным. Но на Адай такая суета несколько давила. — Эй, — он позвал девушку, — слабо спросить, как нам дойти до трибун? Я, кажись, не туда посмотрел. Ты ведь учишься в Дейджо? Или Бобо Джохай? — В Сейджо! — она посмотрела на брата с нескрываемым ужасом, мгновенно взбодрившись. — Но нужно было смотреть Аоба Джосай! — А-а, — понятливо кивнул он, останавливаясь. Адай чуть не врезалась в его спину, хотя была не прочь врезать. — Вот ты говорила первое, а я запомнил неправильно, — он говорил слишком спокойно для оплошности. Как-то наигранно виновато. — Прости. — Ха-а, что мешает спросить? — Ну так спроси, — Адай опешила. — Или всегда так и будешь бояться идти куда-то одна? Хочешь продолжать неловко чувствовать себя в чужих компаниях? Жалко, что тебе так стрёмно и некомфортно среди таких же как ты людей, — а потом прошептал, чуть отвернувшись и потерев шею: — Ты не изменилась. Адай вздрогнула от его слов (удивительно, что она их разобрала среди шума). Она знала, что брат хотел, чтобы она это услышала, провернув это как случайность. Она знала, но не могла не злиться! А ведь совсем недавно она уверенно заявляла: «Людям свойственно меняться» и прочее, которое он выворачивает против неё же! Вот же!.. Мудак. Но эта грязная свинья права. Адай глубоко вздыхает, отпуская с этим вздохом и всё напряжение. Она старается представлять, что они уже скоро будут на матче её школьной команды Эти мысли помогли ей сосредоточиться. Мысленно взглянув на окружающих под другим углом, они показались самыми обычными, и не было ощущения, что они могут тебя проигнорировать, стоит спросить у них что-то или наподобие. В самом деле. Чего это она боится таких мелочей? Жуткий интроверт. — У нас не так много времени, — поторопил Мейан. — Заткнись. Адай обвела взглядом окружающих: парень в серой спортивной форме, стоявший поблизости, восхищённо поглядывал в ответ на девушку, но встретиться с ним взглядом не удалось: смотрел, видимо, на что-то другое. Адай решила воспользоваться этим и пустить в ход свои женские чары. — Хэй, извини, — она подошла ближе. Наконец, пересеклись глазами. — Ты случайно не знаешь, как можно добраться до трибун? — спросила она, сопровождая вопрос самой кокетливой улыбкой, на которую была способна. Парень глуповато улыбнулся ей в ответ: — Эм, — он сглотнул. Адай отчего-то, наблюдая за этим, стало противно. Наверняка из-за её внешнего вида! В джинсах и футболке она бы знала, что выглядит нормально, и вела бы себя более уверенно: не пришлось бы следовать по пятам за братом и не стояла бы сейчас перед этим волейболистом. — Прямо, а там следующий коридор и лестница. Ты знаешь, какой спортзал тебе нужен? Могу прово… — Да, мой брат знает, — Кейго мотнула головой в сторону Мейана, который тут же подтянулся. Низкий рост не производил такого впечатления, как ледяной взгляд и мышцы, виднеющиеся из-под коротких рукавов футболки. Он даже удивился, насколько же быстро её настроение поменялось. И вправду чертовка. Вот — он клянётся, — она бы точно была бы злодеем! Поблагодарив мимолётного воздыхателя, Кейго двинулась по указанному пути, даже не дождавшись брата. Среди толпы она увидела знакомую светло-бирюзовую олимпийку; поднимает взгляд и узнаёт восьмое чудо света. Девушка ускорила шаг навстречу Ойкаве и почему-то стало радостно, когда они встретились взглядами, и от вида этой тупой слащавой улыбки. — Адай-сан, Мейан-сан, я ждал вас, — он смущённо потрогал свои прекрасные волосы, коротко кивнув в приветственном жесте парню и махнув рукой, а тот повторил за ним, так же кивнув. Взгляд кофейных глаз только-только опустился с лица семпая вниз, но от её слов тут же вернулся на место: — Ну и какого чёрта спрашивается? Где остальные? — Уже в зале. Я надеялся, что ты вручишь мне талисман перед игрой, — Мейан поморщился внешне, хотя мысленно тоже хотел бы получить талисман от Ми-чан перед своими соревнованиями или сессией. А Адай в это время возмутилась: он ей ничего не сказал про свои ожидания и надежды! Так, возможно, она бы сделала… Ну нет. У них есть плакат. Пусть довольствуются этим! Кейго хмыкнула с хитрым оттенком: — Если проиграешь — мы расстанемся. Расценивай это как стимул. — Здравствуйте, — поздоровался Мейан, и Кейго поспешила посмотреть на него. Брат поздоровался с одзи-саном, который, судя по всему, спешил. — Ойкава! — громко сказал второй тренер. — Ты должен не балду пинать, а в зале быть! И неважно, что ещё рано! — Простите, — протянул шатен, вновь смущённо-виновато потрогав волосы. После этого они направились в зал; Тоору даже не успел глянуть на семпая: они уже растворились в толпе. Что ещё за стимул такой? Ей всё равно, что брат услышит? Или он знает обо всём? Знает ли отец? Ойкава даже возмутился. Возможно, неплохой стимул, но странный и глупый. Он точно победит, и Адай-сан наверняка это знает. Было бы круто, если бы она поехала и на Национальные посмотреть на него… Если бы не выкрики болельщиков какой-то другой команды, Ойкава бы ещё поразмышлял на эту тему, пока тренер молчит. Было немного странно. Тоору ждал от него упрёки, по типу, ты же капитан и какого чёрта ты ошиваешься с девчонками, когда там у тебя команда. Он даже выстроил несколько аргументов на защиту, но они не потребовались, потому что тренер так и не проронил ни слова. Что насчёт семпая? Ещё этот её внешний вид. Ойкаве тогда будто по глазам дали. Он правда им не поверил. Юноша пытается мысленно выстроить образ семпая вновь, потому что едва ли он успел на неё глянуть. Вся эта лёгкая и нежная одежда придавала ей приятную и ранее неведомую женственность. Такое Тоору ощущал только когда было жарко, и Адай, наконец, снимала этот пиджак, который ей был явно великоват и оставалась в рубашке. В такие моменты он довольствуется её хрупкой и миниатюрной фигурой. Конечно, она была похожа и на студенток-первокурсниц, чем-то смахивала на его кохаев первогодок-второгодок такой же женственностью, но к ним не было таких чувств. К ним как будто привыкаешь и оттого неинтересно, но вот семпай — другой случай. Эта привязанность и недетское желание мгновенно воспламенялись и… Хотя неважно. Главное — игра, а всё остальное — потом. Мейан решил оставить выбор мест на сестру. Адай старалась выбрать комфортное место, где им двоим будет и видно, и слышно, но самое главное — подальше от пищалок Ойкавы. Мизогучи тут же заприметил вырядившихся девушек (наверное, студентки), а недалеко ещё и девчонок в форме, прямо как у сестры, лепечущих об каком-то Ойкаве-семпае. Адай уже привыкла игнорировать подобное, но парень тут же вспоминает знакомую фамилию. — Твой парень, типа, популярный? — невольно интересуется близнец. — Типа, да, — передразнила Адай, всё ещё немного дуясь на брата. Она выбрала трибуны под нужным кортом прямо с горизонтальной стороны от площадки Сейджо. Новенький плакат красовался на перилах (это заставило её улыбнуться), а за ними готовился остальной волейбольный клуб, кто не был ни в основном составе, ни в запасных. Даже женский клуб был. Кейго довольно облокотилась о подлокотник, с упоением наблюдая за младшеклассницами и парочкой студенток. Разминка уже началась, и те восхищённо поражались Ойкаве-сану, томно вздыхая от каждого его прыжка. Они могут довольствоваться им только со стороны, выпрашивая фотку вместе с ним. А у Кейго этих его фоток в галерее туча: стоит ей оставить телефон без присмотра, как папка пополнится чудесным образом такими же чудесными фотографиями кохая. Сколько бы паролей она не меняла, — он всё равно его как-то узнавал, а после второго раза желание пропало. Адай не жалко, пусть фотографируется сколько хочет: им же обоим в радость. А вот Мейан глядит на эту её довольную лыбу, которую можно застать при виде суши, и невольно задумается, что же такого в этом парне со смазливой внешностью? Первый матч был скучным: Сейджо разнесли противников в пух и прах, так легко, что всё было ожидаемо, и оттого неинтересно. Те отставали почти на половину очков от всего выигранного сета, по сравнению с Аоба Джосай. Эйсы Ойкавы шли один за другим, и было просто чудо, если оппонентам удавалось их прервать, но забить с его подачи — просто космос. Кейго даже никогда не слышала про их школу. Тогда неудивителен и их результат, раз она такая непримечательная. Спустя двадцать минут ожиданий, а может и все полчаса — Адай сбилась, — следовал второй и последний на сегодня матч. Вот эти противники были немного посерьёзней. На середине первого сета Кейго нервно встала с насиженного места, опираясь на перила. В спортзале было достаточно прохладно, и она успела в шестой раз пожалеть, что послушалась брата, потому что пару раз даже зубы безвольно постукивали. Мастерство Ойкавы Тоору не имело себе равных. Пару раз Кейго слышала разговоры об его таланте. Люди могли бы сказать, что он не был гением, но он более чем компенсировал это тяжёлой работой, которую он вложил в свою карьеру. Больное колено — прямое тому подтверждение. Ойкава Тоору — тот, кем хочет быть наверняка каждый связующий. Конечно, тот первогодка из Карасуно (вроде, так школа называется. Как его? Кадоява? Адай не может вспомнить) мог бы установить с точностью до булавки пасы и передачи, но лидерские навыки и опыт Ойкавы намного превосходили его. Не говоря уже о его харизме. Движения Ойкавы на корте были гибкими, осторожными и точными. Ошибки редко случаются, когда он играет в свой любимый вид спорта, и ошибки почти наверняка никогда не будут случаться, если он находится на своём пике концентрации — тогда он находится на совершенно другом уровне. Матч-пойнт Сейджо. Мейан к этому времени стоял рядышком с сестрой, облокотившись на железо. Опять эта мощная подача Ойкавы. Он высоко прыгает, сильно замахивается, и потом этот оглушающий хлопок. Кейго кайфует от этих звуков. Игрок противоположной команды даже падает на копчик, криво приняв мяч. Здесь уже ничего классного: жуть, наверное, как больно. Глядя на неё, близнец громко усмехается. Кейго перевела на парня вопросительный взгляд. — Не позавидую, если тебе от него по заднице прилетит, — мяч перелетает на сторону Сейджо, но Ойкава проворачивает сброс. Адай потребовалась половина минуты, чтобы осознать смысл его реплики. После этого она громко возмутилась, слишком сильно краснея. Она чувствует, что в спорткомплексе внезапно потеплело, либо это внутри неё всё горит, потому что в мгновение проклятая фантазия в подробностях визуализировала в её разуме парочку похабных образов. Ничего страшного, если бы Кейго сводила своего парня с кем-то другим, превратив это в яой, но когда она сама в главной роли, оказалось всё куда сложнее! — З-за-заткнись, мудила! Матч уже как несколько минут официально закончился, и Адай не сразу заметила под трибунами Ойкаву, который сложил ладошки в рупор: — Адай-са-а-ан, — почти так же, как и его фанатки, прокричал Тоору, только не своё имя, как они, а семпая и привычным, а не пищащим, голосом. Кейго глянула на него с густо пылающими щеками, что заставило его улыбнуться шире. — Подождёшь меня у выхода? — Д-да-да, — кивнула та, скорее ретируясь, потому что шокировано-возмущённые взгляды представительниц прекрасного пола слишком остро в неё стреляли. Ойкава ухмыльнулся, а Мейан пошёл следом за сестрой. Боже, и чего она так смущается? Раньше они могли спокойно травить пошлые шутки, и всё было нормально. Пока Адай ждала Ойкаву, она могла собраться с мыслями, да поскорее бы, потому что он прилипнет к ней как банный лист с расспросами: чего она краснела в холодном зале. Вот спортсменам было в кайф, хотя всё равно жарко, но… Кажется, никогда её щёки так не полыхали. Мейану кто-то позвонил, и он был вынужден отойти. Кейго меж раздумьями предположила, что это опять кто-то из его корешей, потому что Хинами-чан на прогулку не отпустят: уже и так поздно, а ей ещё на собрание. Прошло около десяти минут. Брат до сих пор не вернулся (хотя слава богу), а Адай успела успокоиться. Девушка вздрогнула, когда рядом резко появился кохай. Он слишком спешил, чтобы успеть увидеться с семпаем: быстро собирал спортивную сумку, раздал указания сокомандникам, по типу убрать в автобус вещи, а потом трусцой бежал к выходу. — Ну, как тебе матч? — нетерпеливо поинтересовался Ойкава. Она с улыбкой вздохнула. Кейдай долго ждала турнира, было много разговоров о нём, и это от этого томительного ожидания предполагалось, что и произойдёт нечто захватывающее, но этого не было. Тем не менее, смотреть на Ойкаву в игре против какой-то другой команды, а не товарищей по клубу, было интересно. Даже очень, поэтому она не сильно разочарована (как Мейан). И к чёрту, что он не выкладывался на полную. — Какого чёрта всё так круто? — подтянулись Макки с Маттсуном и Ивой, но ждали капитана и слушали мнение девушки в стороне. — Волейбол немного круче манги! — спортсмены вскинули брови. — Немного, но всё же. Но учтите, что я это говорю под влиянием эмоций. Ты, чёрт возьми, отвратителен! — она глянула на Тоору. Он не успел как-то отреагировать, слишком обескураженный её словами. — Этот твой поганый сброс! Как тебе удалось скинуть в то место, где как раз никого не было?! Ты провернул всё слишком идеально! У тебя что, глаза на затылке? — она поглубже вдохнула, потому что на тираду не хватало дыхания, а потом посмотрела на Хаджиме. — Ива-а-а-ку-ун, ты так мощно забивал, что прям ух! Если честно, я сразу поняла, что ты ас команды, а не Ойкава. — Естественно, — он с ухмылкой посмотрел на шатена, а тот фыркнул в ответ. — Макки, ты так ловко вернул мяч обратно. Я, блин, не понимаю! Вы что, мазохисты? Это же так больно! Уверена, что раз в десять больнее несохранившейся главы, когда ты только что её закончила, хотя, — «Она перескакивает с темы на тему», — нужно подумать. Ватари-кун всегда бежит до конца за мячом! — тот смущённо кивнул. Подтянулись и другие члены команды, хотя некоторые проходили к автобусу. — Кажется, ты и должен, по идее, как либеро, но это всё равно нечто! А, Киндаичи-кун! — Д-да? — он вытянулся по струнке. — Боже, какой у тебя рост?! Метр девяносто? Первогодка, а такой высокий! Это несправедливо! У вас с Маттсуном такие мощные блоки! — Ха-ха, не завидуй, Адай-сан, — посмеялся Ойкава. — Я и не завидую, дурак, — Кейго улыбнулась ещё шире, заразившись от Тоору. Удивительно, что она не растеряла пыл. Да, она ожидала большего, но осталась более чем довольна. — Ты ждал моего мнения — я вам его и говорю. Боже мой, волейбол — такой эстетичный вид спорта. Только ради этого хоть и ходи! — третьегодки бы закатили глаза и вздохнули, потому что так и не могут понять, что она подразумевает под «эстетикой», но сейчас, наверное, согласились бы с семпаем. — Ха? Кейдай, я думал, ты ради меня пришла, — наигранно невинно удивился капитан. Ива-кун несильно толкнул его в спину за это. — Блин, помолчи, я сейчас сердечный приступ из-за вас схвачу! — она посмеивается сквозь слова, вспоминая минувшую игру и все самые пафосные моменты (для других — обычные, но для Кейго Адай это было сравнимо с нечто крутым. Вообще она уважала тех, кто занимается спортом, так что понимаете, да?), и улыбается так широко и искренне, что в пору было бы ослепнуть от её стараний. Щёки уже болят. — Дыши-дыши, — издевается Тоору. Он положил руку на затылок. — Кстати, как ты о них узнала? Тренер Мизогучи опять появился не слишком вовремя: встав позади игроков, он громко позвал команду, привлекая внимание, и велел топать к автобусу. Ирихаты-сенсея не было. Наверное, он уже в автобусе. Третьегодки распрощались и ушли, а одзи-сан остался стоять рядышком. Через несколько секунд после прощания волейболистов он посмотрел на племянницу. Кейго было сложно определить его эмоции. Не казалось, что он был разочарован или недоволен. Наоборот — радостен, что его команда победила, но какая-то волнующая тема не давала покоя, отчего брови невольно хмурились, а взгляд слишком резко устремлён на девушку. Мужчина решил не медлить и сразу перейти к делу. Со вздохом он начал: — Ты встречаешься с Ойкавой? Адай была несколько удивлена, но не так, как сам дядя, когда узнал об этом. Он просто не мог не услышать их разговор перед матчем: было слишком поздно, чтобы прикусить язык в тот момент, поэтому Кейго заранее предположила, что скажет, если этот разговор всё же будет. Не зря подготовилась. — Да. — А отец твой знает? — Нет, — она сделала паузу. — И в этом нет нужды, чтобы мой папа знал о моих отношениях. Я не знаю, как долго они продлятся, и я не могу пока что рассказать вам о своих намерениях к Ойкаве-куну, но я могу здраво оценить наши отношения, поэтому вы, — Ойкава был непостоянным — общеизвестный факт, поэтому если бы такому человеку наскучила девушка, было бы чем-то естественным. — Можете не беспокоиться о моих чувствах. Тем не менее, учитывая сейчас отношение моего отца к делам на личном фронте, то, пожалуйста, пусть он останется в неведении. Мы знаем его резкие приоритеты на этот счёт. У меня стабильные оценки, папа в курсе о моей успеваемости, и она нас обоих удовлетворяет. Пока у меня всё хорошо с учёбой, то Ойкава-кун никак не мешает, да и… Не хочу я с ним расставаться. — Я понял, — мужчина не сразу ответил, обдумывая её слова. Ещё в детстве Адай была слишком умна для своих лет. Не так хороша, но явно отличалась от близнеца. В ней видели задатки человека с перспективным и успешным будущем; родители считали её талантливой и пытались продвигать как можно дальше ради осуществления всего предполагаемого. Не будет же она учиться в каком-нибудь захудалом колледже с низким средним баллом. Казалось, что у неё было всё, и ей это предоставляли. Мейан же в это время находился где-то позади. Наверное, там и остался до сих пор. Мизогучи-сенсей понятливо кивнул: — Хорошо. Мне пора. Безопасной дороги. — И вам. Кейго ещё несколько секунд провожала одзи-сана взглядом до парковки, пока Мейан не вернулся и не отвлёк её. — Пошли? — Пошли. — Ты знаешь эту девушку? — интересуется Ирихата-сенсей. — Да, моя племянница, — Мизогучи обернулся лицом к парням (и девушке), просмотрел, все ли пристёгнуты, а потом сел за руль. — О-о, вот как. Я и не подумал бы. — Да, мы совсем не похожи. Не было общих черт лица, телосложение вообще не близко, да даже волосы: Мизогучи был русоволосым, а Кейдай — чистой брюнеткой. Внешность была матери: они с братом те ещё диснеевские принцессы, если не смотреть на утренний вид. Телосложение тоже от неё, только брат подкачался. Характер у Мейана тоже был от матери, а вот у Адай — чёрт знает от кого. Что отец, что мать с братом были прямолинейны и серьёзны. И уж точно не интроверты. — О, насчёт плаката, — внезапно осенило Мизогучи. — Новый, кажется, вы заметили? — Да, — он согласно кивнул. — Такараи-кун хорошо постаралась. — В-вообще-то! — упомянутая Хинами слишком резко вмешалась в разговор. Она сидела ближе всех к сенсеям, отчего те даже слегка вздрогнули. — В обще-то это как раз-таки А… Кейго-семпай сделала, — она смущённо покраснела, чувствуя вину, что так нагло вмешалась. — Кто это, Кейго-кун? — Ирихата непонимающе нахмурился, глядя то на менеджера, то на своего помощника. — Что?! — но он остался проигнорирован. — Адай это сделала? — Да, когда я хотела постирать старый плакат, она заметила его и решила сделать подарок команде. — Вот как. Ха-ха, она не перестаёт удивлять, — мужчина вспомнил ранее заданный вопрос: — Кейго Адай — это та девушка, с которой я сейчас разговаривал. Она в клубе манги, рисует неплохо. Хотя это было немного ожидаемо от неё, — последнее он добавил чуть тише. — Хм-м, — сенсей странно протянул, отчего у Хинами холодок по коже. Такое впервые. — Вот как. Действительно. Она хорошо постаралась. Парням настрой подняла. Славная работа. Ойкаве был неинтересен этот разговор, хотя должен бы: он от природы любопытен, а тут ещё и фигурировал его семпай. У парня руки и ноги чуть-чуть болят от усталости, но не слишком: бывало и похуже, но и это не донимает. Его не клонит в сон, хотя он не отказался бы от недолгой дремоты в плавно покачивающемся автобусе, который так гипнотически убаюкивает. Даже если бы он попытался заснуть, вряд ли бы получилось, потому что, как обычно, семпай не давал покоя даже в мыслях, даже в тысяче метрах. Слишком милый наряд. Если бы он знал, что ему удалось её увидеть такой только благодаря Мейан-сану, он бы был очень и очень ему благодарен. Ойкава бы отдал многое — не всё, но многое, — чтобы посмотреть на девушку в подобных нарядах. (Стоит благодарить её родителей, что они не предохранялись). Ещё её фигура. Так хорошо этот наряд её подчёркивал. Ойкава мог бы долго описывать то, как невероятно классно выглядела её талия, эти тонкие руки, которые создают чудесные рисунки (разумеется, они чудесные — он ведь на них изображён. Тоору видел парочку из них) и стройные ноги. Иногда, глядя на то, как её тонкие пальцы пианиста аккуратно обхватывают карандаш, а потом она задумчиво подносит к покусанным губам, погружаясь в свой богатый внутренний мир, Тоору, кажется, понял, что значит «эстетика» и «истинное наслаждение для глаз и души», по мнению Кейго Адай. Хочется увидеть большее. Его разум будто разделился на два фронта: их соглашение позволяло, наверное, осуществиться его мечтам (увидеть её в юбках с футболками, а не то, что подумали, извращенцы), но второй отряд был против, потому что какого чёрта его это волнует? Он видел множество других милых юбочек, которые за ним бегами, да и были ещё короче; перепробовал множество действительно вкусных печенек, выслушал тучу признаний и выкинул тучу не меньше любовных писем. Но тут появляется какой-то семпай как гром среди ясного неба и всё самовольно переворачивает с ног на голову. Она не просто должна, она обязана взять за это ответственность! Ойкава по-дурацки, но очень довольно улыбается и оттого отворачивается к окну, чтобы избежать вопросов от Ива-чана, а потом невольно краснеет, потому что хочется снова увидеть семпая в юбочке с невинно пылающими щеками.