Мне достаточно просто быть рядом

      Раки чувствительны. И внимательны. Они могут загнаться по пустяку и обидеться, а потом сиди и думай, что ты сделал не так. Тоору начнёт волноваться там, где Адай и не акцентирует внимание. Нет, она не обесценивает те или иные вещи, просто зачастую, эти вещи обычные, нередкие, которые правда не стоят нервов. Но сегодня Адай облажалась.       — «Дай-Дай, вы с Тоору-куном часто ссоритесь?» — в один из разговоров по телефону спрашивает Сена. Адай никогда не звонила первая, а мать делала это исключительно в двух случаях: что-то предвещает гороскоп или это ежемесячный звонок с примитивным «Как у вас дела?» Этот разговор относился к первой категории.       — Ну, — Адай устроилась поудобнее на кровати, задумавшись, — в последнее время есть какое-то напряжение.       — «Это нормально, — спокойно отвечает Сена, — мы с твоим отцом в этот период и разошлись, не выдержав друг друга. Этакий этап «остывания» к друг другу. И ретроградная Венера, отвечающая за чувства, заходит в седьмой дом брака и партнёров. Она обострит ваши конфликты, поэтому не отталкивай Тоору-куна и будь сдержанней. Раки…»       — …Очень чувствительны, я знаю, точнее, уже выучила, ясно? — Адай раздражалась больше на себя, а не на мать, которая повторяет это в сотый раз не из вредности, а ради безобидного напоминания. — Извини. Просто иногда он такой прилипчивый! Я хочу быстрее сдать мангу, а он волнуется, раздувая из мухи слона, что я сижу до поздна, хотя для меня это уже обычное дело. И стоит брать в расчёт то, что он сам-то перенапрягает себя, задерживаясь на тренировках.       Мать тяжело вздохнула, она отчитывала дочь, но Адай уже не слушала, поскольку всё её внимание привлекла небрежно хлопнувшая в ванну дверь, как обычно хлопают будучи раздражёнными. В голове что-то щёлкнуло, Кейго глянула на часы, и поняла, что в это примерно время возвращается Тоору и… На удивление раньше обычного. Он не задержался. Он всё слышал. Вероятно, он пришёл домой раньше, и застал как раз тот момент разговора, когда Адай причитала на его задержки. Как иронично.       — Тоору, подожди!        Адай схватилась за ручку двери, и на её очередное удивление, она была не закрыта. От неожиданности она застопорилась в проёме. Ойкава, умывая глаза, нехотя глянул на неё:       — Почему ты так упряма, что не можешь видеть вещи с моей позиции? — он пытается не хмурится, но его эмоции с каждой секундой берут верх.       — Может быть, тебе стоит попробовать занять разумную позицию? — саркастично отвечает Адай. — Серьёзно, разве не будет справедливо и мне работать до поздна, раз ты задерживаешься, изнуряя себя?       — Это как минимум странно! Изнурять себя, только потому, что это делаю я, тренируясь? К тому же я пришёл раньше.       — О, ну классно. В первый раз за сколько времени?       И Тоору невольно поник, весь гнёв испарился при виде, что Адай было абсолютно всё равно, и почему-то Ойкава оставался виноватым. Он только тяжело вздохнул, хотя хотелось сказать побольше; понурил голову — чтобы она не видела, как глаза начинают слезиться — потенциально отступая.       — Ну, раз вернулся раньше, то и я лягу пораньше.       Она закрыла дверь в ванну, отправляясь в спальню.       Ойкава обижался, что она так отмахнулась от ссоры, желая поспать, чем всё выяснить. Адай же думала, что сон подсобит ситуации — они оба устали, и спорить в это время будет бесполезно.       Это был её типичный защитный механизм, маскирующий обиду, делая ему больно в ответ и изображая безразличие. Её острый язык, враждебные слова, которые она сказала, наполнили мужчину негодованием на самого себя в ту секунду, как она отпустила их — она никогда не хотела причинить боль, но всё равно сделала это, просто потому, что была обижена первой. Мелочно обижена, потому что Кейго такая дура.       Она просто обесценила его чувства и заботу, которую он ей дарит из любви к ней.       — Какая же я мразь, — Адай ядовито шипит себе под нос с желанием пристыдить ещё больше.       — Не говори так о себе, — Тоору хотел бы оправдать её, добавить, что она просто иногда прямолинейна и груба, но он ещё обижен, чтобы сделать это.       Она чувствует, как кровать с противоположной стороны продавливается под весом мужчины; он пытается шмыгать незаметно, но получается это дерьмово от нагнетающей тишины.       Тоору хочет прижаться к ней, и боится, что она его оттолкнёт и назовёт прилипчивым. Она знает все его страхи, кроме единственного: Тоору боится предательства. Боится, что сойдёт с верного пути, и в конце концов отдаст своё одиночество кому-то временному, кому-то другому, кто просто даст ему фальшивое счастье, кто-то, кто только согревает его физически, кто-то, кто никогда не сможет заставить его колени слабеть, как Адай, кто-то, кто никогда не сможет заменить её в сердце. Она — его убежище, куда он всегда может прийти, но сегодня она явно облажалась, оттолкнув его, подорвав доверие.       Несмотря на уверенность, которую Тоору излучает, Кейго знает, что под ней он скрывает неуверенность. Он боится, что недостаточно хорош, что он не может идти в ногу с её образом жизни. Волнуется, что сдерживает её, и верно, потому что просит перестать рисовать мангу до поздна, или даже утра, чтобы сдать проект скорее, и буквально освободиться от работы в Японии.       — Прости меня, — шепчет Кейго; она осторожно прижимается лбом ему в лопатки и грудь наполняется болью, когда он вздрагивает. — Я была неправа, несправедлива и груба к тебе, Тоору. Извини.       Слёзы падают, его руки дрожат от волнения, когда он неуверенно обнимает её. Адай поднимает его лицо и заставляет посмотреть в глаза, с предельной аккуратностью сцеловывая слёзы, приговаривая, как любит его и признавая свою вину. Такие срывы у него случаются не часто, это результат того, что Ойкава подавляет свои чувства, пока они не разрушают его уверенный настрой и не вырываются наружу. Видя его уязвимую сторону, как бы сильно это Кейго ни беспокоило, это только усиливает чувства к нему и раздражение на себя; в голове крутится лишь вопрос, как у неё язык повернулся такое сказать о нём.       Тот факт, что он способен сломаться перед ней, показывает, насколько он доверяет, насколько он дорожит отношениями, насколько он действительно любит.       Адай никогда не рискнёт своими отношениями с Ойкавой ради чего бы то ни было. Да, это приведёт к отказу от манги, проживая в Аргентине, ей придётся найти другую работу, связанную с рисованием или дизайном, но это стоит того, чтобы оставаться рядом с ним.