Мне достаточно просто быть рядом

      Адай мучало суеверное волнение и похмелье.       Понижать градус джин-тоником ей определённо не стоило. Но они с Тоору признали друг друга и, можно сказать, встречались. Так что на радостях Адай отметила это событие, аргументируя тем, что ему (баночке джин-тоника) одиноко (как и ей) на полке в холодильнике. И сейчас этот аргумент не такой убедительный, а скорее бред, чем оно и являлось.       А волнение было вполне уместным, потому что директор, позвавший её в свой кабинет, либо хотел вручить премию как чудесному связующему, либо уволить за совращение своих учеников. Первое было очередным бредом.       Адай сделала глубокий вдох и выдох, досчитала молча до десяти и, коротко постучавшись костяшками пальцев, вошла в кабинет. Мужчина нагнетающе стоял в дальней части комнаты, разглядывая в окне приходящих грызть гранит науки учеников. Наконец, удостоив её взгляда, он сурово хмурил брови и недовольно поправлял очки на переносице, будто злился на них, что вечно спадывают, а не на своего подчинённого, которого вчера в пьяном страстном порыве хвалил, словно она спасла человечество.       — Вы догадываетесь, с какой целью я вас позвал, Кейго-сенсей?       — Вручить премию? — слова вырвались раньше, чем она это осознала. Она нервно посмеялась над собственным бредом, но ей это было необходимо, иначе рухнула бы от тревоги.       — Не ёрничайте! — директор громко уселся за свой стол и зло сложил руки в замок. Зычный звук пронизанный пассивной агрессией отрезвил её рассудок, заставив в мгновение принять возможную серьёзность. Директор так тяжело вздохнул, как, наверное, ещё никогда в жизни. — Перейду к делу. Ойкава-кун — ваша родственная душа?       Адай непроизвольно вздрогнула. Так и знала. Признаваться в раменной — людном и разношёрстным местом из учеников, преподавателей, местных знакомых, — даже если очень хотелось отшить Арно по-быстрому, было дерьмовой идеей. Директор мог услышать своими ушами, мог узнать из быстро разлетевшихся слухов. Что за недальновидная дурёха!       Кейго мысленно сматерилась. Вздохнула и собрала себя в кучу.       — Да, директор.       — Как так возможно?! Сколько вам лет и ему! — конечно, он знал ответ заранее, но возмущался так, будто подтверждением Адай подлила масла в костёр, над которым сама же и возвышалась. — Отношения ученик и учитель — аморально, тц, тц.       Ей кажется, что ещё немного, и её обвинят в синдроме Лолиты, только обратной версии. И тогда возмущаться будет Адай.       — Директор, — пугающе спокойно (даже для самой себя) произнесла Кейго, встретившись с его разноцветным взглядом. — Скажите честно, вы злитесь, что я нашла своего соулмейта в таком раннем возрасте, или вы боитесь, как это отразится на репутации школы? Вам в глубине души должно быть всё равно, какая у нас разница в возрасте. Ойкава-кун мой соулмейт, теперь я не стану отказываться от этой связи, но и вмешивать отношения в работу я не собираюсь. Он умный молодой человек, вы обязаны знать, как его преподаватель биологии и химии. А также вы знаете меня: я здесь училась, я здесь и работаю. И все эти годы в школе я ни одного ученика не ставила выше других. Но если Ойкава-кун мой соулмейт, также несправедливо будет гонять его на контрольных с особым пристрастием, только потому, что судьба свела нас. Это был не мой выбор и уж тем более не его. А если вы увидите, что я держу его на особом счету или наделяю привилегиями, и это будет доказано, то вы имеете полное право уволить меня. — «И я буду надеяться, что у вас не возникнет проблем с поисками специалиста по астрономии, обществознанию и истории», — Адай не сказала это вслух, но оба подумали об одном и том же. — В контракте, насколько я помню, не запрещалось заводить отношения на рабочем месте. Поэтому я не вижу проблем.       Мужчина запыхтел. Он открыл рот, хотел что-то сказать, но тут же захлопнулся. За несколько минут он постарел лицом лет на десять. Помолчав с секунду, он выдал сквозь сжатые зубы:       — В таком случае, я тоже их не вижу.       И Адай покинула кабинет, облегчённо ухмыляясь, но директору это увидеть было не суждено. Даже если этот старпёр и уволит её… Ей не составит больших проблем найти новую работу. Безусловно, с Тоору-куном, в таком случае, они будут видеться реже, но ведь не в разных городах.       Директор если и преувеличивал, то в чём-то был прав. Отношения ученик с учителем ещё были диковинкой. Если директор узнал о них на следующий день, то через неделю вся школа подвергнется огласке. Первый период будет самый сложный, пока не спадёт актуальность темы. А потом, когда Ойкава выпустится, будет полегче. Однако весь их путь будет окутан сплетнями. Теперь юный связующий будет прославлен не своей красотой, как прекрасный принц Аоба Джосай, а печально известным учеником, встречающимся с преподом. А Кейго, даже если и уволится, слухи наверняка перекочуют и просочатся в другие учебные заведения. Не то чтобы ей важно, что о ней подумают, просто… Она волнуется о состоянии своего кохая.       — Кейго-сенсей, — зовёт до боли знакомый голос позади, заставляющий вытянуться по струнке, и мурашек бегать табунами.       — Хм-м? — безусловно, настроение подскочило так же, как вытянулась ссутулившаяся от забот Адай, и обернулась с неудержимой улыбкой к ученику. — Урок только начался, а ты уже прогуливаешь, Тоору-кун?       Ойкава непроизвольно вздрогнул, то ли от нежности, с какой она произнесла его имя, то ли от подтрунивания.       — Н-нет конечно!       — Избегаешь, может быть, общества своего потенциального конкурента? У тебя урок с Караку-сенсеем.       — Теперь он мне не конкурент. А вы, сенсей, тот ещё сталкер, — Ойкава невольно улыбнулся, довольный подколом, раз Адай знает его расписание, и, он клянётся, не только уроков, но и тренировок. Хотя… Насчёт сталкера, кто бы и говорил.       Она не дрогнула, как он, а только шире улыбнулась на его шутку, и, как убедилась, что коридоры пусты, ласково погладила его скулы, сокращая расстояние. Она чувствует, как учащается его дыхание. В животе узел скрутился туже от того, как плавно перекатился его кадык.       — Сталкер, мальчик мой, сталкер. Как ты догадался? Наконец, нашёл камеры у себя в комнате?       На секунду он замер. Кейго добродушно рассмеялась на реакцию своего соулмейта, быстро прижавшись к его губам.       Её взгляд невзначай метнулся в сторону окна, что-то резко-белое приковало её внимание. Пошёл снег. Первый снег.       — Красиво, — заворожённая зрелищем, невинно комментирует Адай.       — Да.       Пушинки хлопьями стелились на утренний Сендай, подобно мягкому одеялу. Освежающая прохлада просачивалась сквозь приоткрытое окно. Кейго не любит зиму, но это снежное утро стало одно из любимых, возможно это из-за Тоору. Она не смотрит на него, но он ловит момент увидеть, как рассвет отражается в её глазах грозового неба с честным восхищением и белыми искорками.       — Красиво, — вторя ей бормочет парень. Кажется, он чуть покраснел, и сейчас рад, что она глядит в окно.       — Ты знал о поверье?       — М?       Она нехотя отстраняется, испугавшись, что их могут заметить, и это даст новую почву для обсуждения.       — Если встретишь первый снег в году с любимым человеком, то вы всегда будете счастливы?       Ойкава покраснел пуще от её прямолинейности и прикусил губу, на что она опять посмеялась.       — То-тогда! — резко начал Тоору, недовольный, что она может принимать его за ребёнка. — Я готов оправдать это поверье!       Она на мгновение застопорилась, возбудившись от его уверенности.       Адай впервые не нашла, что ответить, а Тоору остался довольным, что, наконец, заткнул её. Это будет не единственный его повод для гордости. Сегодня вечером они начнут с ужина в уютной кафешке, подальше от школы. Они поболтают о буднях инопланетян, а Ойкава расскажет о друзьях — Макки, Маттсуне и Ива-чане, — а Кейго в ответ об их успеваемости. Затем они вместе сыграют в волейбол. Они определённо повздорят, кто будет вести, потому что они оба связующие, но в конце концов, Ойкава будет счастлив добивать квик. И, конечно, Адай будет бесконечно дразниться насчёт своей сексуальности будучи в его спортивной форме, доводя мальчика до пунцовых щёк. Потом Тоору прольёт свет на свои планы, расскажет о Бланко, и предполагаемом переезде в Аргентину, вслед за тренером. Они будут встречать рассвет перед морем, и это будет их счастье.