***
29 августа. Тот самый день, после которого моя жизнь перевернётся с ног на голову. Нутро скручивает в узелок от предвкушения и страха. Разглядывая лица через окно моего купе, я мечтал увидеть их через месяцы, в новом обличии себя. Тогда я предстану перед ними взрослым и полным сил юношей. Но сейчас я почти плакал, махая рукой своим родителям в прощальном жесте. Поезд трогается и меня прижимает к креслу. — Всё, — шепчу я, — Назад пути нет, только вперёд. И действительно, выбор сделан, не место страху! Вперёд, навстречу новой главе моей жизни.***
— Подъём!!! Встали, оделись, прибрали место и на выход, в строй! На всё 3 минуты. Шевелитесь, — лучший будильник за всю мою жизнь! Ещё не успев продрать глазёнки, начинаешь ощущать телом топот ступней по полу, от чего кровать слегка пошатывалась. Все в скором режиме надевали портки, попутно застилая постели. А мне что?.. И снова тягучая темнота. — Аууч! — кто-то такой добренький пихнул меня в плечо. И только потом я понял, что так и не встал. Адреналин хлынул в мозг и я подрываюсь с кровати. Был слышен гул с улицы, прямо у казармы. Свет солнца слепил в глаза. — Давай быстрей, парень, уже все построились! — крикнул какой-то писклявый голосок, и его обладатель ретировался из помещения. Спросонья я начинаю рывками натягивать на себя одежду, прыгая на одной ноге, пытаясь вторую запихнуть в эту гребаную, мать его, штанину. Про кровать думаю в последний момент, когда вылетаю на улицу, поправляя футболку и жмурясь от яркого света. Как только глаза начинаю привыкать, я сразу же натыкаюсь ими на осуждающий взор командира нашего взвода, голосок которого как раз сегодня утром был так ласков. Быстрым шагом я настигаю строй и встаю самым последним. Так и так тут бы стоял, потому что ростом не вышел. Ещё ничего не успев сообразить, что именно сейчас будет и что от нас будет требоваться, звучит команда: — Равняйсь, руки по швам! Все послушно выпрямляют свои помятые после сна тельца, выпячивая груди вперёд и прижимая рука по бокам. Я тоже, стараясь не выделяться, повторяю. Окинув строй взглядом, я отметил, что нужно ещё и голову задрать. Как только я выпрямился в полной мере окончательно, мимо прошёл, нет, пролетел, наш командир, что меня аж пошатнуло, и снова ощущение дезориентации. Утро сегодня резкое, мои мозг и тело отказываются так быстро начинать работу, я просто плыву и растворяюсь в этом утреннем тёплом воздухе. Но со стороны это больше похоже на тощего, шатающегося на месте, солдатика, который, кажись, вот-вот, в обморок упадёт. — Вольно! И тут я резко трезвею. Это не голос командира, не тот грубый, стальной бас, а приятный, чёткий и обволакивающий баритон. Я поднимаю глаза, фокусируясь. Перед взводом стоит высокий, да ещё какой, мужчина, лет двадцати пяти, в легкой военной форме. Он озирает построившихся. Отсюда плохо видно, но черты лица уже приятны. Не смотря на весь его строгий вид, причёска у него как у завидного холостяка. Интересно, какие они на ощупь?.. Его взгляд доходит и до меня, но быстро убегает. — Итак, взвод, я ваш главнокомандующий, лейтенант Роберт Грей. Будем знакомы. С этого дня вы обучаетесь в нашей военной академии и моя задача подготовить вас не только теоретически, но практически. Каждое утро в это время, в 6:30, вы должны стоять здесь в строю и ожидать моего появления. И чтобы никто не отлынивал, не опаздывал. В этом месяце я буду вводить вас в курс дела. Сейчас утрешняя пробежка по расписанию. Дотсон! — Есть, сэр! — рывком ответил командир, тот, что Дотсон, и выйдя из самого начала строя скомандовал: — Взвод, равняйсь! Все, снова, как по щелчку, выпрямились с чётким ударом. — Напра-во! За мной шагом марш! И мы двинулись в сторону спорт арены, где уже занимались 2 старших взвода. А я всё ещё находился в прострации. Что это сейчас было? Какая-то странная симпатия к нашему лейтенанту? Да не неси чушь! Ты его первый раз видишь. И всё же я обернулся. Но пожалел, потому что он смотрел на меня. — Блять.. — шепнулось само по себе, но я так и не отвернулся. Взгляд у него был пронзительный. Не стану спорить, он красавчик. Высокий, в форме, и это не только про одежду. Подтянутая фигура, длинные ноги и руки. Широкие плечи. Военная форма сидела на нём, как влитая. Так бы и разглядывал, но всё же оторвался от созерцания и снова посмотрел в глаза. На таком расстоянии их цвет не возможно было различить, но зато была заметна улыбка… или ухмылка? И, чёрт, я тоже глупо улыбнулся, но судьба, сучка, решила подставить меня. Так удачно споткнуться и грохнуться на твёрдую сухую землю было сейчас, ой, как кстати! Зашипев, я попытался встать, но упереться руками было больно, поэтому перевернувшись на спину, я глянул в небо, глотая вязкую слюну, полную песка. Сев, я сплюнул. Подбородок неприятно защипало. Я провёл по нему пальцами и посмотрел на них. Кровь. Круто. — Откуда такой неуклюжий? — послышалось сверху. Я поднял голову и зажмурился, потому что солнце светило, дай Бог! Не смотря на начало осени, лето ещё не думало отступать. По всюду до сих пор пели птички и летали бабочки, солнце пекло, а зелень переливалась в сочном цвете. И, чёрт бы его побрал, я снова выдаю: — Ээ..-чхиии! — тьфу, блять, эту пыль. Мне протягивают руку, которую я не сразу замечаю, но следом, на удивление, быстро реагирую и хватаюсь за неё. Поднимают меня рывком, я почти ощутил всю силу крепкой ладони, но её быстро убрали. — Будь здоров, — мило прозвучало со стороны. Я, пошатнувшись, наконец разглядываю своего главнокомандующего. — Спасибо. Эм.. Извините, споткнулся, я пойду, — мне до жути не хотелось разговаривать с ним сейчас после всего этого позора. А он стоял ровно и улыбался. — Куда? Твои вон уже второй круг навёртывают, а ты в крови. А вот сейчас я не понял. — То есть, вы хотите сказать, что заботитесь о моём состоянии и отправляете умыться, вместо тренировки? — Нет, я предлагаю тебе пройти со мной, чтобы обработать твой подбородок и отправить потом тебя на завтрак. Утрешнюю пробежку сегодня пропустишь, а в 10 у нас 2 часа ФИЗО. Поэтому можешь не волноваться, тренировка сегодня всем обеспечена. У меня, честно говоря, дар речи пропал. Я считал, тут гоняют до посинения, а не сопли утираю, в случае чего. — Идём, — прозвучало как приказ, и меня хватают за локоть. Мне ничего не остаётся, кроме как повиноваться и идти, почти за ручку, с лейтенантом, опустив голову. Дойдя до старшего отделения, мы поднялись на второй этаж и остановились у двери, табличка которой гласила, что это кабинет Роберта Грея. Зайдя туда, я сразу ощутил прохладу. На улице было жарко и душно, а тут темно и холодно. — Проходи. Садись сюда, — он указал на небольшой низкий диван. Я сел и, пока лейтенант доставал какие-то медикаменты, решил разглядеть кабинет получше, ведь глаза уже привыкли к этому сумраку. Помещение было небольшим. Диван, на котором я сидел, стоял у стены по правую сторону рабочего стола, что был посреди кабинета, а позади него шкаф с книгами и какими-то документами вдоль всей стены. Напротив меня было завешанное тёмными жалюзями окно. Цвета не различить. Но вот, что напрягало. Диван под моим задом жутко скрипел, потому что был кожаным. И я просто перестал ёрничать. Хотя, как по закону жанра, ссадина отозвалась болью именно сейчас. Или я просто был увлечён чем-то другим? А если быть точнее, кем-то. Я заскулил. — Ты чего? Так сильно болит? — видимо мой скулёж был не такой уж тихий. Я посмотрел на лейтенанта, тот стоял у стола, держа в руках клубок ваты и какой-то тюбик. Мне показалось это милым. Губы растянулись в глупой улыбке, но тут же скривились, и последовал ещё один скулёж. Челюсть аж свело. Я просто опустил голову. Думаю, сойдёт за ответ. Мужчина ещё повозился, затем закрыв коробку с медикаментами, прошёл к дивану и сел прямо передо мной. Я немного отшатнулся. И только сейчас почувствовал, как от него приятно пахнет. Мятой, вперемешку с запахом средства для бритья. По мне, так божественно. И я втянул больше воздуха. Блять. Вышло громко. Будто волк, вдыхающий запах сочной добычи. Главнокомандующий посмотрел на меня с интересом, всё ещё сидя у моих колен с лекарственными принадлежностями в руках. Я смутился и снова опустил голову. — Ты боишься меня, Билли? Откуда он знает моё имя? — Уже ознакомились с досье каждого, лейтенант? — прозвучало игриво, чему я сам немного удивился. — Конечно. Я должен знать своих солдат не только в лицо, — спокойно отвечали мне, — И, Билл, когда мы наедине, можно на «ты». — В каком это смысле? — В дружелюбном. — А вы со всеми своими солдатиками дружбу заводите? — меня начинает пугать мой неожиданный настрой. А лейтенанту походу нравилось. Он улыбнулся и пересел рядом, на диван. Протянул руку к стене, где, оказывается была маленькая кнопка выключателя, и в глаза ударил свет. — Зачем лампочки днём? — решил спросить я. — Потому что жалюзи не могу открыть, на днях сломались, — проговорил он и, посерьёзнев, открывал большую бутылку хлоргексидина. — Или сломали? — с усмешкой исправил я, — Подглядывали за кем? На меня укоризненно посмотрели. — Мне кажется, что мой добрый жест ты принял слишком близко к сердцу, Билл. Не успокоишься, я отправлю тебя на тренировку раньше всех, и без завтрака. Его резкая смена настроения немного напугала, поэтому я притих, но то, каким тоном он это произносил, меня заводило. Лейтенант промочил хлоргексидином кусочек ваты и взял меня за подбородок. Как-то крепко, мне аж жарко стало. Он начал стирать кровь, нежно. Какой-то лёгкий контраст: пальцы, сдавливающие подбородок и лёгкие касание ваты. А ещё этот сосредоточенный взгляд. — Неуклюжее ты чудо, — пробормотал он, закончив с отчисткой, доставая тубик какого-то крема. — Я п-просто.. — Знаю я, как ты "п-просто" засмотрелся на меня, — кажется, я покраснел. Нет смысл это отрицать, если я действительно на него пялился. Мазь оказалась холодной, как и его руки, я слегка напрягся. — Ничего больше не болит? — спросил он, уже поглаживая большим пальцем мою нижнюю губу. Мне показалось это странным, но было стыдливо приятно. Я посмотрел на него так, чтобы он оторвался от своего дела и ответил на взгляд. — Что? — посмотрев и не поняв. — Лейтенант, — взгляд уже выдавал его интригу, — Мне.. — хочется, чтобы ты меня поцеловал, — ..нужно идти, — в итоге выдал я. — А я отпускал? — ответил он мне, строгим голосом. Я молчал и смотрел в его глаза. Было тихо, уж слишком, ещё эта лампочка, освещающая наши лица. И только сейчас я обратил внимание на цвет его глаз. Зелёные, светло-зелёные. Красивые, мне нравится. Его строгий взгляд растаял. — Билл, — было такое ощущение, будто он тоже взвешивает, говорить ли ему именно то, что действительно хотелось? Или это всё моя фантазия? — Если ты больше ничего не пришибил, то можешь идти, — я бы сказал, что пришибил, чувства, об Вас, — Но с одним условием. Теперь очередь моей интриги. — Каким же? — с интересом тихо спросил я. — Вечером, часов в 8, ты зайдёшь ко мне в кабинет, нужно будет кое-что обсудить. На свидание что-ль пригласил? — Хорошо. — Я всё ещё лейтенант, — с ухмылкой сказал он. — То есть... Есть, сэр, — и я встал с скрипучего дивана. Следом поднялся и он, а я только позабыл, каково это, находиться рядом с этим высоким мужчиной. — Вы свободны, Уильям Денбро. Отправляйтесь на завтрак. В 10 жду Вас в строю на спорт арене, — как он так быстро меняет стиль обращения? Я развернулся и направился к выходу, но перед тем как скрыться за дверью, тихо сказал: — Спасибо.. за помощь, — и вышел, ловя в ответ: — Не за что, Билли. Поскольку завтрак у нас в 8, а сейчас только 7, я отправился в казарму. Я посчитал, что моё прибывание у главнокомандующего оправдает мой отгул от утренней пробежки. К тому же, мне нужно было всё обдумать. Обдумать то, что, чёрт возьми, это было?***
— Уильям Денбро? — подозвал меня командир, когда взвод вернулся после тренировки, застав единственного***
*Стук в дверь* — Войдите, — прозвучало разрешение. Я не смело захожу в кабинет, замечая лейтенанта сидящего за столом в очках, которые, между прочим, ему шли, и читающим какие-то бумаги. — Билл? — глянув на вошедшего, удивлённо спросил он. — Да, сэр, Вы попросили меня зайти, в 8. — А уже 8? — вскинулся он, откладывая бумаги и глядя на наручные часы, — Беспощадное время.. — буркнул он, — Что ж, да, проходи, садись. Как твоя рана? — Хорошо, уже не болит, — ответил я, прикрывая за собой дверь, проходя и усаживаясь на стул, стоящим прямо перед столом, нервно сглатывая. Было до невозможности странно и страшно. Чего ему ожидать? Может совсем не того, что он представлял в фантазиях? И то, как на него смотрели другие ребята, когда он под вечер уходил, предупреждая командира, что ему нужно к лейтенанту, до сих пор тревожило. С первого дня начать так выделятся. К чему это приведёт? — Билли, я бы хотел кое-что прояснить, чтобы не было никаких проблем ни с моей, ни с твоей стороны. Возможно, тебе это покажется странным и неожиданным, но я очень надеюсь, что ты меня поймёшь и дашь точные ответы, решающие дальнейшее развитие событий, — я напрягся ещё больше, это звучало слишком серьёзно. И, ну хоть убейте, я не понимал, к чему он клонит, — И ещё. То, что мы сейчас с тобой обсудим, должно остаться только между нами, ты понял? — Да, сэр, — как-то неуверенно ответил я. — Тебе не стоит бояться, Билли, это всего лишь разговор, — ну да, "всего лишь", требующий столько условностей? — Хочешь выпить? Мои глаза поползли на лоб. Что он сейчас сказал?! — П-простите?.. — Выпить, Билл. Коньяк высшего сорта, — его спокойствие пугало. Нужно собраться и расспросить Грея! Хотя, может и вправду выпить? Почему нет? Блять.. — Лейтенант, я не понимаю. Разве можно предлагать мне такое? И вообще, я много чего сейчас недопонимаю... — и он смотрел на меня изучающе, стараясь оценить моё состояние. Потом встал и прошёл к шкафу, доставая из-за стеклянной дверцы бутылку с тёмной жидкостью и два гранёных стакана. — Знаю, поэтому нам и нужно поговорить. Ну должен же ты догадываться, разговор какого характера сейчас будет.. — не звучало, как вопрос. Он будто сам себе сказал последнее предложение, одновременно разливая понемногу коньяка нам обоим, — Я считаю, что для начала, нам нужно выпить, чтобы дико так всё не воспринимать. Но! Ты прав, я не должен такого тебе предлагать, поэтому не рассчитывай на моё радушие каждый приём. — Не стану, сэр, — ладно, я принимаю его условия этого вечера, решаясь расслабиться и наконец выяснить всё. Я принимаю стакан, протянутый мне Греем, и немного задумавшись, всё-таки отпиваю коньяк, чувствуя его приятную горечь. А лейтенант всё наблюдал. Я посмотрел в ответ. Он опрокинул в себя алкоголь, даже не поморщившись. Я допил следом и он снова сел. — Думаю, не стоит тянуть, Грей, — и кажется, не один я удивлялся моим резким сменам обращения к нему. Не уж то ли у него перенимаю? — Хорошо, — согласился он, глубоко вздыхая, — Что ж, Билл, я хотел для начала спросить с тебя, но сейчас считаю, что следует начать мне, и главное, признаться первому. Я кажется, начинаю догонять, какой характер у этого разговора. — Ты явно заметил столь странное поведение с моей стороны сегодня утром. И я, честно говоря, сам не особо осознавал его тогда. Но теперь могу заявить, что у меня жуткий интерес к твоей персоне. И уже давно, Билл. Судя по тому, что я.. — он замялся, а я слушал и, кажись, перестал дышать, — ..чувствую, то смею предложить тебе отношения со мной. И тут я понял, что ни черта не понял. Такого я не ожидал! Хотелось провалиться под землю. Но я сидел и смотрел на него, а потом и вовсе его образ поплыл. — Извини, если для тебя это совсем не то, чего ты мог бы ожидать, но мне важен твой ответ, чтобы понимать, как себя вести и какие отношения строить. То есть, либо ты согласен и мы обсуждаем произошедшее и твоё мнение, либо ты сейчас отвергаешь меня, выставляешь свою позицию и мы забываем об этом инциденте, сохраняя абсолютно рабочие отношения, — его подход к данному разговору был слишком серьёзным. Снова контраст, — Так что, Билл? — К-кхм.. — прокашлялся я, понимая, что сейчас будет самое волнительное, что мне когда-либо приходилось говорить, — Да, такого резкого заявления я не ожидал, тем более от Вас. Так прямо и по делу, чёткий подход, — а это больше походило на рассуждение вслух, — Не могу не отрицать, что моё поведение также было подозрительным. И, да, я отвечаю на ваши чувства взаимностью. Но отношения? Будет ли такое приятно здесь? И не слишком ли всё быстро? И вообще, почему давно? Мы только утром познакомились. Грей улыбнулся, сменяя свой строгий вид на добродушный настрой, вставая и огибая стол, останавливаясь около меня и облокачиваясь, смотря всё также, с улыбкой. — Я искренне рад, что ты сейчас не послал меня куда подальше, — ликовал он, но звучало странно, — Верно, здесь это не принято, но если быть осторожным и бдительными, то можно будет обойтись без лишних вопросов. Я смогу об этом позаботиться. А на счёт того, что быстро.. Билли, ты не помнишь, но мы с тобой уже были знакомы, давно, когда ты ещё вкушал плоды детской беззаботности. Новая гримаса удивления застыла на моём лице. — Я хорошо знаком с твоим отцом, он то и поговорил со мной по поводу зачисления тебя в мой взвод. И я не раз наблюдал за тобой, жаль, что ты меня не узнал. — Н-но.. Я правда не видел Вас… тебя, ни разу, — у меня язык еле ворочался, — Откуда вы знаете моего отца? — Мы с ним в Армии познакомились. Он оказался милым парнем, мне тогда всего 6 было, а мой дядя был Офицером. Я часто любил проводить время в том месте. Мать была не против. Мы с Заком нашли общий язык, несмотря на то, что я был ребёнком. А потом, когда он отслужил, я отыскал его спустя 10 лет и мы встретились снова, обсуждая пройденные годы. Тогда-то и появился ты. Мне было интересно наблюдать. После учёбы я поступил сюда и давал лучше результаты на то, чтобы повысить свою квалификацию. В 20 лет получил звание лейтенанта, побывав на фронте 9 месяцев. Меня устроили здесь, как преподавателя младших взводов. А в этому году я был рад снова пообщаться с твоим отцом. Билл, я не раз видел тебя, но последний был.. где-то пару месяцев назад. И то, отдалённо. Ты даже не представляешь, как я рад видеть тебя снова, сейчас, так ещё и общаться, — и от каждого его слова у меня всё больше открывался рот. Было безусловно интересно выяснить причину такого отношения ко мне, но до сих пор не верится, что, оказывается, это человек был в его жизни практически с рождения! — Боже.. я... Я даже не знаю, что и сказать, — мямлил мой дрогнувший голос. — Ничего и не нужно, ты всё сказал. Но позволь кое-что спросить? Я посмотрел на него так, ожидая ещё чего-нибудь шокирующего за этот вечер. — Что?.. — Могу ли я поцеловать тебя? И тут я вспомнил утро, когда этого так хотелось. Но сейчас было страшно. Мой мозг до сих пор переваривал так неожиданно вкинутую информацию. И всё же, я допустил мысль, что этого мне до сих пор хотелось, я не против, может это поможет отвлечься? Но потом я вспомнил ещё один важный пунктик моей жизни и страх окутал ещё с большей силой. — Билл? Если не хочешь, то я тебя могу отпу.. — я не дал ему закончить. — Нет. Я хоч-чу. Но.. — почти шепотом, — Но я ни разу не целовался. И теперь удивился Грей. — Ты боишься? — Да. — Не стоит, я не сделаю больно. Тебе понравится. И он склонился ко мне, а я сжал в руках всё ещё находившийся там стакан. Тишина вокруг обволакивала так, что у меня закладывало слух. От Роберта всё так же пахло мятой, и я почувствовал нахлынувшую волну возбуждения. — Это приятно, Билл, расслабься. Или... — он задумался. Затем убрал из моих рук стакан, следом поднимая и ведя за собой на тот скрипучий диван. — Или ты можешь попробовать сам, — улыбнулся он и завалился, затягивая и меня. От неожиданности движения я завалился на него, устраиваясь на коленках, инстинктивно сжимая ноги, тем самым обхватывая его бёдра. Я ощутил горячее тело под собой. Руки легли на плечи и меня начало дурманить. Я хотел поцеловать его, хотел его, но не знал, как подступиться. Мне была ясна его уловка: чтобы побороть свой страх, я должен сделать первый шаг сам, а после меня затянет и тогда он переймёт ситуацию в свои руки. Мне нравится такой расклад. Я слегка подаюсь вперёд, мешкая, и Грей решается мне немного помочь, обнимая и прижима ближе. Наши лица также близки, я чувствую его приятное дыхание на своей коже, и у меня бегут мурашки. Всё же, под влиянием своего опьянения возбуждением, я прижимаюсь губами к его, обнимая за шею. И вот, я сделал шаг, теперь его очередь. Оторвавшись, я смотрю в его глаза и вижу тот же опьянённый взгляд. — Умница, Билли-бой. И теперь он целует меня, толкаясь языком, что меня аж ведёт, и я поддаюсь, приоткрывая рот и впуская его. Я стараюсь расслабиться, но чувства накрывают меня с головой, и понимаю, что уж очень сильно вцепился в него объятием, поэтому мычу, хмурясь и от меня отлипают. — Что такое? — в сбившемся дыхании, спрашивает он. — Грей, мы сейчас будем просто страстно целоваться? Или можем попробовать что-то более серьёзнее? Если так, то должен признаться, я боюсь. Я ни разу не целовался ни с кем, ни разу не уединялся. — Господи, Билли, ты такой невинный... — шепчет Роберт, — Мне крышу сносит. Но мы не станем сегодня пробовать прямо всё. — Лад-дно. Я доверяюсь тебе, только.. только давай продолжим, — стояк, упирающийся в штаны, жутко мучал. И Грей продолжил. Целуя, глубоко, мокро. Гладя по спине, прижимая к своей груди. Честно говоря, я уже и забыл, когда мы перешли грань от «Лейтенанта Грея» до «Грей, давай продолжим целоваться». Слишком всё быстро, слишком много. И от этого можно сойти с ума. Роберт такой горячий, чувственный, аккуратный. Его тело было просто безумным под моими касаниями. Дыхание сбивчивое, губы настойчивые, а руки нежные. Он уложил меня на диван, надвисая сверху, продолжая целовать. Я, неумело, но активно ему отвечал, зарываясь руками в густые волосы. О, они были такие мягкие на ощупь, просто прекрасные. Весь Грей был прекрасным. Мы разорвали поцелуй и он приподнял меня, освобождая от футболки. Я повторил то же самое с его вещью. И, боже!, его тело было охуенно сексуальным. Я снова лёг, утаскивая любовника за собой, целуя уже грубо, кусая. Кажется, он улыбнулся моему действию. Он начал оглаживать мой живот и бока. А тело отвечало изгибами и мурашками. Затем он начал спускаться, целуя мою шею, ключицы, грудь. Он дошёл до сосков, лаская каждый, легко кусая, и тут я начал издавать тихие, еле уловимые, стоны. Меня ещё никогда никто так не ласкал, и молчать я просто не мог! Его сильная и широкая ладонь сжалась на моём паху, а я схватился за плечи, дёргаясь и охая. Стыдно, но так приятно. — Вот видишь, Билли, тебе хорошо со мной? — Д-да.. — выдыхал я, — Очень хорошо… Он укусил меня последний раз за правый сосок и стал стремительно опускаться ниже, ведя носом по животу. Следом, он расстегнул штаны и стянул их с меня вместе с трусами. И тут я ощутил смущение и стыд, сводя ноги и пытаясь прикрыться руками. — Не стесняйся меня, — проговорил он, убирая руки, поднимаясь ко мне и целуя. Он устроился между моих ног, а я сжал его бока коленями. Я доверился ему.. но смущение наготы никуда не деть. Шумно дыша, я вслушивался в звуки наших поцелуев. Роберт хотел чего-то конкретного, знал, что делать, где трогать. А я лишь растерянно хватался за него, сжимая волосы на затылке. Поцелуи выходили оборванными. Я возбудился до предела и, нервничая, слишком торопился. Так много всего и сразу. Для моего молодого и неопытного организма это было слишком. Всячески пытаясь не ударить в грязь лицом, я отвечал на всё, старался, но дрожь и напряжение выдавали меня. — Малыш, ты такой нежный и торопливый.. — шептал между поцелуями Грей, — Я сейчас с катушек съеду. Раз он знает меня так давно, сколько уже представлял что-то подобное между нами? И от мыслей того, что тот фантазировал о нём в самых разных развратных позах, член дёрнулся. Воздух, кажется, уже горел. Тела жались друг к другу, тая. Роб протиснул между нами руку и сжал мой член. Я подался бёдрами, толкаясь в ладонь. Внимание органу уже давно хотелось уделить. Он начал ласкать меня, а я стонал ему в губы. Мне было, ахуеть, как хорошо, но одновременно и позорно. Эти стоны и то, как отзывалось тело.. Все мои представления о сексе не были так хороши, как сейчас. Движение были плавными, тягучими. А когда он сжал сильнее, я завыл, стискивая его шею руками, вжимая лицо в плечо. Это было нереально. — Боже, Грей.. — я даже не сразу понял, что сказал это. Он отпустил меня, а следом и я его. Но не успел я разочарованно простонать, Роб спустился вниз и взял в рот, глубоко. — Ч-чёрт!.. — рыкнул я, хватая его за волосы. Дыхание сбилось ко всем хуям. Грей начал двигать головой, заглатывая и сжимая горлом. Внутри него было жарко и мокро. Его подход и действия были для меня такими, как было нужно. Идеальными! Я больше не мог терпеть. Поскуливая и сжимая мягкие волосы, больше держась за него, чтобы не свалиться с дивана, а не направляя. Последнее движение, и я забиваюсь в экстазе, кончая в горячий рот. Скрутив, меня пробило и я выдохнул с развратным стоном. И я всё ещё не отпускал его, пока он подползал ко мне. И сам подался, целуя, скользя языком в рот, чувствуя собственную сперму. Роберт прижался ко мне, и только сейчас я ощутил твёрдый член, касающийся моего живота. Во всей этой эйфории я забылся, а сейчас мне стоило ответить ему, ведь он терпит. И я очень ценю его сдержанность. Поэтому, не медля, я надавил на его грудь, тем самым прося подняться. Он, поддавшись, опрокинулся на спину, сползая ниже, ведь диванчик был так мал. Устроившись на его бёдрах, я, невольно, потёрся о стоячий член. Это вызвало мой неожиданный вздох и рык со стороны Грея. Сейчас я не мог отдаться ему весь, хотя мне хотелось. Так странно было ощущать столько страсти и влечения. Но Роберт был жутко притягательным. Я какой раз за этот день удивляюсь своему поведению с этим мужчиной. Что же он делает со мной. — Билли, что ты хочешь сделать?.. — сжав руки на моих боках и выведя меня из раздумий, почти рычал Грей. Я смотрел на него и еле различал черты лица. Взгляд плыл после оргазма. Не удивлюсь, если со стороны я выглядел растрёпанным, с расширенными зрачками и красным лицом. Молча, я провёл руками по такой прекрасной часто вздымающейся груди. Обвёл большими пальцами ореолы сосков. Мне было приятно, когда он меня за них ласкал, интересно, а ему понравиться? В порно, что я смотрел, девушки восторженно отзывались на манипуляции сосков мужчинами. Поэтому я склонился и мокро лизнул один из них. Роб слегка простонал, поглаживая мою спину. Затем обхватил губами, посасывая. То же самое проделал и со вторым. Поднявшись выше, я укусил его в шею. Господи, никогда не думал, что ласкать партнёра не меньше заводит, как когда занимаются тобой. Грей был такой большой подо мной. Казалось, что я оседлал жеребца. Такого сексуального и горячего жеребца. Ждущего от меня сейчас ответных действий. Не смотря на то, что сейчас меня устраивало положение вещей, я всё также испытывал страх. Стах, выдать себя и свою неопытность. Он прекрасно понимал меня, но всё же хотелось сделать красиво в свой первый раз, красиво для него. Тут меня осенила одна идея. Добравшись лёгкими поцелуями до лица, я посмотрел в его глаза, которые уже закатывались. Я рад, что ему сейчас кайфово. — Я нравлюсь тебе? - прошептал я ему прямо в губы. — Конечно, малыш Билл. — Нравлюсь такой, какой прямо сейчас: раздетый, седлающий твои бёдра, развратно кусающий тебя? — шептал я, не давая поцеловать, дразня малым расстоянием меж наших губ. — Да, Билли. Очень нравится… — он запрокинул голову, потому что держаться на ногах мне было уже не выносимо, и я прижался к нему всем телом, зажимая между нами его сочащийся смазкой член. — Интересно, понравиться ли тебе такое подобие удовлетворительных ласок, — произнёс я, и наконец поцеловал его. С напором, глубоко, буквально залезая языком в глотку. Он промычал, а я не отпускал. Руками я оглаживал его грудь, соски, пресс. А он удерживал меня за талию. Я чувствовал, как его член трётся о мою промежность. Это дико смущало. Но сейчас нельзя было останавливаться. Как бы голос разума не кричал, я настроен доставить эстетический оргазм этому потрясающему мужчине. Насладясь сладким поцелуем, я сел и потёрся об него. И продолжая движение, я начал гладить себя, ведя руками по шее вниз. Потом взял его руку и протянул ко своему рту. А он наблюдал. Я ощущал, как начинает гореть кожа. Неужели я действительно его так привлекаю? Это так льстило. Но не время отвлекаться. Вобрав два пальца его руки в рот, а своей сжимая большой и тяжелый член, я представлял, как это выглядело со стороны. Где-то внутри скреблась совесть и мораль. Для них это было слишком. Да я и сам не мог свыкнуться с мыслью, что, оказывается, во мне всё это время жил развратный паренёк, а не тот невинный мальчишка, коим себя считал. Роберт кусал губы, завороженно глядя на предоставленное зрелище. Я ласково обсасывал его пальцы, обводя языком, и старательно водил рукой вверх-вниз по стволу. Пока всё было медленно. Я понимал, что Грею уже не терпелось получить разрядки, но и он должен меня понять. Я и так давал ему больше, чем когда-либо представлял. И мне сложно было привыкнуть к его члену, что я так усердно начал надрачивать. И, мне кажется, что силы моей руки нужно больше, чем я обычно использую для себя. Роберт дышал сбивчиво, в ритм движениям. Он толкался в ладонь, запрокидывая голову. Да. Представлять себя со стороны не то, что смотреть на него. Он был таким красивым. Но всё же, я бы хотел выполнить задуманное. Поэтому выпустил пальцы изо рта и склонился, продолжая всё так же ему дрочить. — Роберт.. н-не зак-крывай глаза… см-смотри на мен-ня, — блять.. Я уже не помню, когда последний раз так заикался. С чего бы это у меня снова появилась эта мерзкая особенность? Причём, в такой ненужный момент. Отвлёк меня такой возбуждённый сейчас взгляд Грея. Он смотрел на меня с вожделением. Моя идея ему явно понравилась. Я улыбнулся. И затянул его в поцелуй. Нежный и тягучий. Медленно оттягивая его нижнюю губу, я чувствовал, как член в моей руке начинает подрагивать. Затем наблюдал, как Грея скрутило в оргазме. Это было лучшее, что я видел! И осознание того, что всё это благодаря мне, придавало невыносимой восторженности и глупого счастья. — Ты прекрасен, — шепнул я, когда он расслабился подо мной и спокойно лежал, восстанавливая дыхание. — Билли.. — он притянул меня, и... обнял? — Малыш, это было самое очаровательное, что со мной делали. — Мне п-приятно, что тебе п-понравилось. Я б-боялся с-сделать что-то не так.. или н-не выдержать самому. В мою первую близ-зость этого было н-настолько достаточно.. чт-что меня н-накрыло, с головой, — тихо говорил я прямо в его горячую шею. — Вполне, малыш, — повторило он, и выпустил меня из объятий. — Я д-думаю, мне пора. Не хотелось бы, чтобы меня в чём-то заподозрили, — неуверенность в голосе выдавала меня. Я расстроен, что не могу остаться здесь, с ним. Но нужно позаботиться и о том, чтобы никто ничего не думал про них. — Знаю. Душ примешь там? — тут я насторожился. Если я вернусь после встречи с лейтенантом и сразу отправлюсь в душ, когда нам после ужина было приказано его принять, что все и сделали, в том числе и я, не покажется ли это странным? Естественно покажется, поэтому спросил: — А у тебя тут есть душ? — Конечно. Я окинул помещение взглядом, но так и не сообразил, где именно тут может быть дверь, ведущая в ванную комнату. — Он в конце коридора. — Ч-чего?.. Мне до туда голым что-ль идти? — как-то недоумённо спросил я, смотря на Роберта, аля: "Ты прикалываешься?". — А что мешает? Там никого нет. Этот этаж абсолютно мой. Комнаты распределены на офис, спальню, кухню и ванную по отделам. — Интересно тут устроено, — буркнул я, всё же поднимаясь и собирая свои вещи. Грей тоже встал и прошёл к столу, доставая что-то из ящика. Он совершенно не стеснялся своей наготы. А я так неприлично разглядывал его тело. И ничего не мог поделать. Он было до сумасшествия эстетичным. — Нравиться? — спросил он, разглядывая и меня. — Очень.. — я сам забыл, что тоже стою раздетый. Только штаны в моих руках прикрывали самое интимное. — Знай, Билл, я тащусь от тебя не меньше, чем ты с меня. Ты очень красивый, — говорил он, закуривая сигарету. — С-спасибо, — смущённо ответил я. И собрал оставшиеся футболку и трусы, — Так что.. прямо так и идти? — Да. Не бойся, там правда никого нет. В 9 отбой. Проверяющих на моём этаже нет. — А камер? И тут он улыбнулся. — Что?! Нет! Я не пойду, если там камеры. — Билли, эти камеры могу просмотреть только я. И заверяю тебя, что удалю всё потом. Иди. — Ага, удалишь. Но сначала насмотришься на то, как я по коридору военного отделения щеголяю голожопый. Он в ответ засмеялся. И смех был такой заразительный, что я тоже рассмеялся. — Не исключено, — успокоившись, сказал Грей, — Но пока ты тут ломаешься, время идёт. Отправляйся. И после зайди ко мне. Я молча с ним согласился и, пересилив себя, отворил дверь. Мурашки побежали по коже от лёгкого дуновения ветерка. Теперь-то в офисе было жарко, а за его пределами прохладно. Выдохнув, я стартанул с места к концу коридора и почти впечатался в дверь. Но оказавшись по другую сторону, заржал, представляя, как потом Грей будет рассматривать на камерах его голый несущийся зад. Приняв душ, я вернулся в кабинет и застал Роберта, уже одетого, сидящего за столом, задумчиво крутящего в руке стакан с коньяком. Я снова засмотрелся. Но заметив моё присутствие, он встал и прошёл ко мне. Вплотную. — Малыш, я со всем этим разберусь, можешь не волноваться. И если у тебя будут вопросы, ты не стесняйся, спрашивай. Хорошо? — Хорошо. — Спасибо за вечер, — и поцеловал. Так осторожно, как в первый раз. Я мягко ответил. — И тебе. Спокойной ночи, лейтенант Грей. — Сладких снов, Билли. И я ушёл. Этой ночи оставалось хранить тайну запрещённой любви, которой мы так страстно сегодня придавались. И эта лучшая ночь в моей жизни!