***
— Сука, Михей! — Слышал я сквозь полудрём разъяренный голос Ильяса, за которым последовала жесткая оплеуха. — Что блять произошло!? — Ильяс был как не в себе, я явно сегодня ночью порушил какие-то его планы. — Где лошади и этот чёртов творг? — Он ушёл, — я вытер кровь с рассаженной скулы. — Я ему отдал лошадь и коня, а он мне сказал дальнейший путь. — Ну ты и тварь, — Ильяс въехал ботинком мне в лицо, от чего у меня резко потемнело в глазах, а из носа потекла кровь. — Хмф... А ты убить его хотел, да? — Проскрипел я сквозь зубы, лёжа в грязи. За что получил ботинком в солнечное сплетение. — "Ну что же за мразь, а? Где справедливость, и ведь это я для всех тварь", — пронеслось у меня в голове. — То, что я хотел с ним сделать, не твоего ума дело, — резко ответил Ильяс. — Тебе кажется, что они такие милые и пушистые, но внутри... — Он по сумасшедшему на меня взглянул, от его взгляда по спине пошли мурашки, — они бесы! Исчадье сатаны, не верующие ни в ангела, ни в чёрта! Аморальные, в них нет ничего человечного. Это мутанты, это ошибка природы! — Когда Ильяс это говорил, я вспоминал каким был Ильяс: он ведь никогда набожным человеком не был, а тут раз и вдруг верующим заделался, причём фанатичным. — В таком случае, мы — люди, тоже ошибка природы, раз уж подтолкнули её на новые глупости. Ильяс молчал и бешено смотрел на меня. — Ты теперь без лошади, — он усмехнулся, — будешь как баул, привязанным ехать. — Путь-то ты не знаешь! — воскликнул я. — А ты мне его по любому скажешь, — он достал нож из-за пазухи. — Ладно, ладно... — не решился я так глупо жертвовать собой. Всё-же не все люди тут такие.***
Весь путь до моря, со мной никто не разговаривал, от слова совсем, смотрели на меня с прожигающим на сквозь презрением, плюя мне вслед, а особо умные специально подскакивали, чтоб плюнуть прямо в меня, при этом говоря — "мутантофил ёбаный, паскудная тварь, уебан, гуманист чёртов" и все в таком духе, ведро словесного поноса лилось на меня, но мне было все равно, от своих взглядов я не отвернулся. До сих пор была надежда, что они образумятся и перестанут вести себя как сволочи. Ко второму дню, нашего расставания с Пангором мы дошли до берега и впрямь в морском далеке виделись высокие горы, окруженные наверно большим куском земли. Было решено на следующий день начать строить плоты, а в моей голове все больше и больше появлялось мыслей об пробеге от кучки этих лицемерных тварей. Кормили остатками. А на следующий день заставили катить в одиночку, ствол дерева диаметром наверно метров пять, а в длину я даже не знаю. Когда все остальные катили эти деревья к берегу в группах под человек десять, я абсолютно один катил это долбанное дерево. Хорошо, что хоть берег близко. И вот не знаю, к счастью или горести моих узурпаторов нашёлся один самодеятель. Какой-то молодой накаченный мужик, когда я в очередной раз катил бревно и начал поливать меня говном. Я, будучи уже привыкшим к такому, просто игнорировал его. — Слыш ты, чепушила, — взбесился от моего молчания и пассивности мужик, — чёт ты хуёво работаешь. От этого я лишь усмехнулся и подумал: "Ну да, ну да, как может хорошо работать человек, которого плохо кормят, избивают, пытаться морально изнасиловать, подавить его индивидуальность и подстроить под себя, чёрт, да такой человек не то, что хуёво, он вообще должен забить на вас хуй и хотеть умереть, это вам везёт, что я упёртый..." Мужик все это время что-то мне втирал, я не слышал ничего и резко появившегося в его руках ножа, я тоже не заметил. Почувствовалось лишь то, как он с хрустом ломает мне ребро и как само лезвие об него ломается, возможно чудом не достав до лёгкого. Грудь пронзила резкая адская боль, я начал заваливаться на бок, теряя сознание видел очумевший взгляд того мужика, его дрожащие руки и абсолютное не понимание происходящего, он что под чем-то был? Темнота наступала очень медленно, слышались крики людей, даже пара выстрелов, в конце концов ко мне кто-то подошёл, но кто это я уже не различал, все окунулось в темноту....***
Когда я очнулся, передо мной открылось чистое звёздное небо, с огромным диском луны, лёгкий ветер немного холодил кожу, а волны тихонько бились об... Плот?! — Что!? — Воскликнул я. — Почему я привязан к полу!? Ответа не последовало, я было начал дёргаться, да резкая боль в груди меня остановила. Лезвие было вынуто, рана перебинтована, но на плоту я был один, по среди моря, но я успокоился, когда все-таки в моём поле зрения появился молчаливый Ильяс. — Очнулся наконец, — как-то без эмоций сказал он и начал меня развязывать. — Ты решил неожиданно в миротворцы записаться? — Грубо спросил я. Он проигнорировал. Он меня развязал и когда я поднялся и осмотрелся сосчитал всего лишь ещё с десяток таких плотов не считая наш, на которых кроме одного столпились люди, на нашем же с Ильясом плоту никого, кроме нас двоих не было. — Почему мы одни? — Уже более спокойно спросил я. — Почему так мало людей? — Ты все таки был прав, на счёт этих "Роев", — он криво ухмыльнулся. — Но я не слышал такой сильной стрельбы, когда отрубился... — возразил я. — Это случилось на следующий день, после... Не важно, — он посмурнел. — Так почему мы одни на плоту, нет... я почему я понимаю, а ты, — я указал на него концами пальцев обоих рук. — Ты почему тут оказался? Явно не охранять меня и точно не для того, чтоб я уплыл в не том направлении. Вам же похер на меня уже. — Я... — Он не мог осмелиться это сказать, — когда тебя пырнули... — Его голос становился все траурнее. — Мужик ничего не понимал, а я просто пустил пулю в его голову, началась паника, родня мужика озверела, хотели меня повесить, — он провел по синяку от верёвки на шее, — да их вовремя остановили, ну а потом на мою стрельбу пришёл рой, прям как ты рассказывал, кожа трупного цвета, похожи на муравьёв... — Он грустно усмехнулся, — с крупным калибром пришли, мы спали тогда, дозора не было, я к дереву привязан, рядом ты в отключке лежал, короче нам с тобой повезло, не заметили, по палаткам из крупняка постреляли, и пошли резать, как мне сначала показалось, — в его глазах начала накатываться вода, — Искандера и всю его семью в ту ночь убили и утащили с собой, от Ильи только верхняя часть осталась, Аркаша большую часть животины спас, уведя её в ту ночь попастись, оба главы померли. — Дам, и сколько я в отключке был получается? — Я не договорил, —проигнорировал он меня. — Поскольку я... Так сказать потерял авторитет в глазах людей, у руля теперь... Вася. Последнее мне не понравилось. Вася был хорошим человеком, до определённых событий. Не знаю как это назвать не нацизм, не расизм и уж точно не живодёрство. Короче он принижает их, а для меня лично, после того, что я сделал, эта ситуация весьма и весьма плоха. — Черт... Поменяли одного узурпатора, на другого. — Однако смотри как за ним хорошо люди пошли. Никто, кроме тебя симпатии к творгам не имеет. — Однако попробуй сказать мне, что я не прав, они такие же живые разумные существа. — Разумные и опасные. Ты видишь этих людей, — он показал на плоты, — это последние люди на земле. — Ты в это веришь? — Резко спросил я. — А у тебя есть другая информация? — Он воскликнул. — А ну точно, этот Йонг тебе на шептал, или ещё что лучше этот зоофил Пангор?! Я не утерпел и со всей силы вмазал Ильясу в челюсть, и тут же об этом пожалел из-за раздавшейся боли в груди. — Не смей так со мной разговаривать, — я еле удерживался при качке на ногах. — Да, Пангор сказал, что там есть люди, а если ты не веришь ему, то вспомни, что это за клочок земли был раньше, вспомни старые записи первооткрывателей, того самого Сальвадора, который предполагал, что за горами остались, люди! — Последнее слово я воскликнул, — люди, твою мать! Понимаешь!? Там тоже были бункеры и даже связь с ними когда-то была. Ильяс меня не слушал, просто сидел потупив взгляд в воду, абсолютно не обращая на меня внимание, видимо сейчас я сломал его представление об мире, а может он просто пытался меня игнорировать. — А как мы плывём-то вообще? — Внезапно осенило меня. — Мы привязаны к другому плоту, — все также тупо смотря в воду, сказал Ильяс. — Так сколько я был в отключке, ты ведь мне так и не ответил? — Дня три, четвёртый идёт, наверно. — Пожрать как я понял для нас не оставили, — я взглянул в воду и увидел своё заросшее осунувшееся лицо и немного впавшие щёки. — Хотя-бы пить то дали? — На, — он протянул мою флягу, которую я тут же осушил примерно на половину. Весь путь занял где-то день без ночи. Всё-же плоты были тяжёлые, люди гребли как не в себя, когда приплыли, то про нас с Ильясом даже не думали, просто игнорировали. Все полезли в палатки и уснули. Я ушёл немного в глубь берега и заметил полное не схождение в растительности. Раньше я видел только дубы с иголками, а тут... Не уж то это те самые мифические сосны?! Я думал это выдумка, вся земля покрыта корнями, где-то мхом, после джунглей непривычно видеть такой просторный лес. Вот и ягоды какие-то непонятные, но радиация и мутагены всё-же видимо не прошли мимо этого леса. Там и тут было видно кусты с какими то орехами, чисто красные наросты в виде грибов на некоторых соснах, я не увидел ни одного животного, за то небольшое время, что там побывал. Однако поняв что пожрать я тут себе не найду, пошёл как бы это прискорбно не звучало, воровать у своих же. Когда я пришёл в лагерь, я встретил опередившего меня Ильяса. Он взглядом дал мне понять, чтоб я ковылял за ним, по другому моё болезненное передвижение было не назвать. Мы отошли от лагеря неглубоко в лес, как Ильяс начал мне говорить: — Михей... — Он не верил в то, что говорит, — не думал что буду это тебе говорить, но НАМ надо уходить. — Зачем? — Я изрядно удивился. — Нас что, убьют? Ильяс на меня посмотрел утвердительным взглядом. — Бред. — Да может, меня убьют не сейчас, но тебя, — он тыкнул пальцем мне в грудь, — могут хоть завтра, ты ведь теперь им не нужен. — Хах... А чем ты им нужен? — А я не защищал мутантов. — Гневно сказал он. — Может подождём и посмотрим, кто умрёт первым? — Прекращай, я ведь помочь хочу. — В беспомощности взвыл Ильяс. — Да ну, а знаешь что? Тебе просто страшно туда идти. Ты боишься, что один не сможешь. Ильяс молчал и грустно на меня смотрел. — Я уйду только тогда, когда пойму, что все серьёзно так плохо. Я взял банку с домашней тушёнкой и пошёл поближе к лагерю. — Когда ты поймёшь, будет уже поздно, Михей! — Крикнул мне в след Ильяс. Я съел тушонку сырой, точнее не разогретой, поскольку спичек у меня не было. И решил тоже отдохнуть.***
Проснулся я от резкого встряхивания. Кто-то взял меня за шиворот и поволок по земле, в сторону человеческого гула. Заговорило о себе сломанное ребро, боль была ужасная. Я еле соображал. Меня заволокли в центр собравшейся толпы и поставили на колени, рядом с импровизированной виселицей. — Этот человек, — прозвучал столь знакомый, но совершенно противный и отвратительный теперь мне голос Васька. — Подверг нас и все оставшееся человечество опасности, отпустил мутанта, защищая его, хотя он мог убить нас. — Но ведь не убил, — возразил я. — А вот вы собирались его убить, всего лишь за то, что он не человек. Мне проехали берцем по виску, от чего я чуть не потерял сознание, левый глаз сразу заплыл, меня это сильно встревожило, я не мог раскрыть веко и я не видел им, но это ушло на второй план, когда разъяренная толпа начала напяливать мне на шею петлю. Наступило некое чувство апатии, я просто был отстранён от мира сего, в голову лезли мысли абсолютно не связанные со всем происходящим, лишь когда верёвка натянулась я очнулся от них, понял что умирать-то совсем и не хочу. Задёргался, вцепился руками в петлю, а тем временем вспоминал, что так лучше не делать, кислород перестаёт доходить до мозга постепенно все мышцы расслабляются и затем у вас прорывает дно. Я уже было смирился, как прозвучал выстрел, звук лопнувшей верёвки, звук испуганной толпы, всё ещё не веря в происходящее я заметил как в мою сторону направляется дуло Васиного пистолета. Буквально за доли секунды до выстрела, я успеваю ударить его ногой по руке, из-за того, что один глаз не видел я промазал, но по руке всё-же попал, пуля прошла задев мочку правого уха и ушла в землю. Не давая опомниться Ваську я подсёк его ноги, воспользовавшись полученным временем, побежал в сторону выстрела. В след мне Вася успел отправить весь магазин, почти все ушло в молоко, он не был стрелком и опыта у него не было, был обычным фермером. Лишь одна пуля задела руку чуть ниже предплечья. Не знаю сколько я бежал, когда отключился, но очнулся я у костра над которым был импровизированной вентиль, где жарилась видимо пара беличьих тушек. Рядом сидел Ильяс и задумчиво смотрел в огонь. — Почему ты меня спас? — Задал я мучающий меня вопрос. — А? — Как-будто не услышав спросил он. — Зачем спас? — Я указал на перебинтованную рану. — Может в твоих глазах... — Он замялся, — глазу, я и полный мудень, но я не забыл, что мы пережили с тобой, я не забыл, что ты все-же не смотря на разность наших взглядов, — он примолкнул на время. — Всё-же ты - мой друг, земляк и товарищ по несчастью. — Что с глазом? — Я дотронулся до повязки и сразу отдёрнул от неё руку. — Тебе сломали или даже раздробили глазницу, осколки кости попали в глазное яблоко, может глаз и останется, но видеть ты им не сможешь. — Безжалостно, без каких либо утешений в голосе ответил Ильяс. — Ты когда в хирурга превратиться успел? В мыслях не было злости или гнева, жажды мести, я жив и не умер, а это самое главное. — Я просто так думаю, конечно тебе могло повезти и у тебя просто трещина, но на это не похоже. Поживёшь, увидишь. Тут за спиной послышался хруст веток. Ильяс насторожился, я продвинулся ближе к деревьям. — А, вот вы где, — прозвучал голос Аркаши. — Стой, где стоишь, — Ильяс направил свол АКМ на него. — Ильяс, ты... ты чего? — Опешил он от такого радушного приёма. — Зачем пришёл? — Спросил его я. — Я... — он развёл руки в стороны чем чуть не вынудили Ильяса нажать на спуск. — Тише... Вы ведь знаете, что я... Никогда не поддерживал глупых взгляд Васьки. — И что с того? — Грубо спросил Ильяс. — Позволь я покажу, — он начал расстегивать шишковую куртку. — Вот, — из-за его пазухи вылезли три ещё слепые мордашки ласок. По всему тельцу лоснился ещё детский пушок белого, черепахового и весьма редкого тёмно-бардового цвета, такой ласки я в жизни ещё не встречал, только слышал. — Огненная ласка... — Разглядывал маленькое шестилапое создание Ильяс. — Да, — подтвердил Аркаша. — как только Вася начал шерстить каждого на имение домашних "мутантов", — говоря последние слова он показал скобки пальцами, — я спас этих троих, мать их не успел, — он с горестью вздохнул. — Ну, и первое, что под руку попалось собрал, он показал на свой рюкзак, набитый кормом и едой, ни о каком оружии речи даже не шло. — Ладно, извини за... — Ильяс замялся. — Ничего, я понимаю, — спокойно ответил Аркаша. — Михей, как ты? Выглядишь фигово. — Ну, бывало и получше. Ничего, переживу. — Извини, что не помог... опять, — начал Аркаша. — Забей, ты бы ничего не изменил, — успокоил я его. — Куда теперь пойдём? —Спросил он нас. — Посмотрим, Аркаша, посмотрим. Сначала попробуем найти людей здешних. — Если они нас первыми не найдут, — вклинился Ильяс. — А если они тоже такие ебанутые? — В таком случае, пойдём к Пангору. — Ильяс на меня странно посмотрел. — Я конечно все понимаю, Михей, — начал Ильяс. — Но какой резон этому отшельнику нам помогать? — Ты много о них не знаешь и порой первые впечатления далеки от реальности, — осадил я его. — Кстати, Аркаш, — обратился я к нашему новому спутнику. — Что там Вася собирается делать? — О, ну это просто цирк, — он улыбнулся. — Беситься он, от того, что вы убежать смогли, да кстати, самое забавное. — Ухмылку Аркаши было не убрать с его лица, — мы теперь живём в первом году, после нашей эры. — Что за бред?! — Воскликнул Ильяс. — Вот парадокс, — изумился я. — Ненавидит не таких как все, а преимущество другой расы признал, что даже эру человечества решил закончить, начав новое лето исчисление. — Дам... Что ж пошли дальше, Михей сможешь идти? — Да, я вроде уже более-менее в хорошем состоянии. — Конечно, в отключке три дня полежать, у тебя уже скоро ребро зарастёт и бегать нормально сможешь, — хлопнув меня по плечу, сказал Ильяс.***
Где-то неделю мы уходили в глубь материка, признаки людей уже были отчётливо видны. То и дело встречались мешочки на соснах, как я понял они собирают в них смолу, ловушки на зверей, довоенных зверей, я о таких только из рассказов слышал. Ощущение такое, что этот материк не затронули радиоактивные осадки, мутагены и прочая дрянь. Конечно были необычные растения, это орехи растущие на маленьких кустиках, наросты красные, на деревьях, все остальное было нормальным, вся живность была нормальной, не мутировавшей. Мы не знали куда идём, и когда вышли на небольшое, пустое поле и где-то на другом его конце, над деревьями появился серый дымок, скорей всего от печек. Нашей радости не было предела. — Михей! — Радостно воскликнул Ильяс. — Ты прав! Ты был прав, сукин ты сын! — Он потрепал меня по голове и приобнял. Аркаша молчал, он не понимал радости Ильяс, и моего спокойства, в его лице виделось смятение, или страх, он волновался. Мы отправились в сторону этого поселения. Через часа три перед нами открылась стена из не высокого частокола. За ним виделись избы из соснового сруба. На улице никого не было. Стояла мертвецкая тишина. Мы подошли к распахнутым воротам. — Эй... Люди!? — Воскликнул Ильяс, заходя в ворота. — Мы пришли с миром! Никто не ответил. Мы шли по обширной улице, на которой отчётливо виделись свежие следы как людей, так и телег. Пройдя по ней до конца, мы вышли на скорей всего главную площадь, от неё разветвлялись разных широт тропинки. Тут же стоит огромная каменная постройка, на которой стоит неприметная, но огромная изба, в которой, мне показалось, что-то шевельнулось. — Людии! — Протянул Ильяс. — Блять! — Он воскликнул и со злостью кинул Акм в землю. — Куда они могли деться? — Обратился он ко мне. — Туда, — я указал на то самое здание. — Думаешь? — Скептически спросил Аркаша. — Я пойду проверю, — предложил я. — Ладно давай, — одобрил мою идею Ильяс, — из нас троих ты более безобидно выглядишь. Я показательно отдал все оружие Ильясу и отправился к избе. Вблизи я уже отчётливо увидел движение в её полумраке. — Мы пришли с миром, — сказал я, когда отворил тяжёлую дверь и оказался в полумраке избы. Внутри витал по домашнему приятный запах. — Кто вы, — прозвучал старческий голос. — Мы люди с Урала, — когда я это произнёс послышался удивлённый вздох. — Чем докажете? Вот Африканцы нам доказали, плоды чудны их доказательство. — У нас есть животные. Послышался шепот. — Отбой тревоги, — послышался чей-то уже не старческий басистый ненатуральный голос, как-будто ему голосовые связки когда-то повредили. В избе зажёгся свет и из подвала повалили люди, много людей. Среди них выделялся один мужик, лет на десять старше меня, одет как Африканцы, что к нам приходили, на одном из глаз повязка, весь в шрамах и один проходит по шее. — Константин, — протянул он мне руку. — Михей, — ответил на его рукопожатие я. — А те двое, что на улице Аркадий и Ильяс. — Маловато вас, для людей с Урала, — начал он что-то подозревать. — Мы изгои, — успокоил его я. — Остальная группа осталась у побережья, лично меня и Ильяса хотели повесить. — Не стал я утаивать от него правды. — Хм... — он скрестил руки на груди. — И за что же? — За то, что отпустил творога, который нам помог пройти пустошь, они собирались его убить, а я сдержал договор и отпустил его с двумя лошадьми. — Пангора что-ли? Этого слепца? — Да, а ты его знаешь? — Изумился я — Он нас тоже провёл, через пустошь. Хороший человек, хоть и отшельник. — Эм... — Я обомлел, — Пангор не человек. — Ты че с дубу рухнул? — Воскликнул он. — Пангор не человек, он Творг, ещё один разумный вид существ, как и ваши, кто там, касатки? — Я тебе не верю, — отрицал мои слова Константин. — Иди спроси у остальных. Когда мои слова подтвердились, Константин явно недоумевал. — Так это он нас обманул получается? — Нет, он просто воспользовался вашим незнание, — возразил я. — Чудные зверьки, — сказал Костя, посмотрев на ласок и переведя тему. — Раньше только из далека видел, а тут в близи. Всё поселение сошлось посмотреть на чудных существ. — А сколько у поселений то? — Спросил Ильяс. — Ну, если не считать ваших земляков, то где-то десять, из них три самых больших. Одно называют Старовосток, что-то по типу столицы, это — он обвёл все вокруг — Сосновск, а третий по крупности город, построен на развалинах старого Владивостока, и называется Новый Владивосток. Как таковой власти тут нет и не предвидится. Я, Ильяс и Аркаша посмотрели друг на друга и выпалили в один голос. — Всё плохо! — Что плохого-то? — Изумился Костя. — Василий, новый глава тех беженцев, человек страшный, он делает из людей фанатиков, он захватил власть и навязал свои взгляды людям, буквально за пару дней. Он опасен. — Он не знает о нашем существовании, — возразил Костя. — Возможно, но рано или поздно, он об этом узнает. — Вот когда узнает, тогда и будем решать эту проблему. — Костя хлопнул меня по плечу. — А пока что, мой одноглазый друг, осваивайся на новом месте.ЭПИЛОГ
***
Спустя три или четыре года, Старовосток охватила гражданская война. Инициатором этой войны, оказался Василий "Безмутый" — предводитель прибывших людей с Урала. Он нашёл много поддержки среди людей, его идеология, суждения, казались людям правильными. Перевес был на их стороне..... Отсчёт лет после всех происшествий, окончательно утвердился. Война закончилась в 6 году после нашей эры.***
7-ой год после нашей эры. Ветер завывал со стороны моря, неся с собой запах рыбы и белесый туман, толкая волны прибоя, бьющиеся об плот. На берег сошёл человек в чёрном балахоне. Он обернулся в сторону, откуда приплыл, по изувеченному лицу прошла печаль, он смахнул накатившуюся на единственный уцелевший глаз слезу и подозвал к себе небольшое, примерно с кошку размером, шестилапое, бордовое, создание, оно ловко запрыгнуло ему на плечо и село. Мужчина уже было собрался поднимать свои пожитки, как услышал настолько знакомый и родной старческий голос — Мы ждали тебя, Михей. Из тумана вышел карлик, а с ним держась за руку маленький мальчик, с жёлтыми светящимися глазами. — Пангор! — Воскликнул Михей, расставив руки для объятья. — Всё закончилось, Михей, — приобнял мужчину карлик. — Ты нашёл своё место...