Firefiles - Светлячки

Умино Ируке было семнадцать, когда у него впервые был секс. Поняв, что он влюблен в своего АНБУ, Ирука начал еще больше отвлекаться. Он снова начал прибывать в раздумьях, как и тогда, когда его невольный визитёр впервые начал появляться на крыше. Во время его приходов, он нервничал, но очень старался вести себя естественно. К сожалению, нынешнее естественное состояние Умино оказалось «возбуждённым». Он был смущен тем, что влюбился в АНБУ, и не хотел, чтобы объект его привязанности знал об этом. Во-первых, Ирука даже не знал ничего о нем. Он позволил себе пасть под чары ауры таинственности и окружающим его благоговением. Во-вторых, он знал, что его страсть неизбежно останется безответной. С таким же успехом он мог бы влюбиться в первого Хокаге. Или в камень. Через некоторое время ему удалось смириться со своими эмоциями и сдерживать их. Но как только он снова начал чувствовать себя как обычно, на крыше появился человек, излучающий убийственную ауру, покрытый кровью… и все изменилось. Был закат. Ирука стоял на балконе с чашкой чая в руках, наблюдая за красками облаков и уходящим солнцем. Внезапно АНБУ, его АНБУ, приземлился на противоположной крыше. Он был просто темной тенью на фоне цветного неба, но даже сейчас Ирука мог видеть, что поза человека была ненормально напряженной и нервной. Сердце юноши начало гулко биться, и он с трудом заставил себя дышать, когда на него обрушилась мощная убийственная аура, исходящая от шиноби. Пока Ирука стоял неподвижно, как испуганный кролик, освещение постепенно менялось вместе с заходящим солнцем, и его глаза привыкли к сумеркам. Он смог разглядеть, что доспехи были испачканы кровью и порезаны, а на его руках зияли длинные раны. АНБУ стоял, наблюдая за ним, напряженно застыв, готовый в любой момент броситься в атаку, источая эту злость. Сердце Ируки затрепетало у него в горле, когда он подозвал к себе мужчину. Тот же продолжал стоять и наблюдать. Ирука снова поманил его к себе. В мгновение ока АНБУ оказался прямо перед ним, так близко, что они почти соприкасались. Жар чужого тела излучался на обнаженную кожу Ируки подобно раскаленной печи. Умино задержал дыхание на мгновение, снова заставляя себя дышать и пытаясь успокоить своё сердцебиение. Аура, исходящая от человека рядом, была мощной, но Ирука не боялся. Это был его АНБУ, шиноби, которого он, казалось, знал целую вечность, без каких-либо знаний о нём. Затем медленно, осторожно он взял ниндзя за руку и мягко потянул в квартиру. Он подвел его к стулу и толкнул в плечо, чтобы тот сел. Ниндзя сначала сопротивлялся, его тело все еще было напряжено, но под настойчивым давлением Ируки он сел. Умино принес ему из ванной свою аптечку. Он вернулся в гостиную, аккуратно разложив все необходимое на столе. Далее он прошел на кухню, наполнил миску водой и вернулся, чтобы поставить ее рядом с разложенными вещами для оказания первой помощи. Затем Умино снова обратил свое внимание на АНБУ, который оставался почти неподвижным на протяжении всех телодвижений Ируки, только вращая головой в маске, наблюдая за движениями чуунина. Ирука осторожно снял броню с шиноби. Он расстегнул плечевые ремни и аккуратно стянули их через голову мужчины, стараясь не задеть фарфоровую маску, которую тот носил. Ирука расстегнул наручи и стащил длинные перчатки с чужих рук. АНБУ больше не был долговязым подростком; теперь он обладал телом взрослого мужчины. Исходя из того, что Ирука знал о нем и из их многолетнего общения, он полагал, что сейчас ему должно быть по меньшей мере двадцать. Двадцатилетняя машина для убийств. Ирука начал разводить антисептик в миске с водой. С нежностью и осторожностью он начал промывать раны на спине АНБУ. Хотя раны и были окровавленными, но по большей части совсем неглубокими. Похоже, большая часть крови на теле была не его собственной. — Вам нужно позвать ниндзя-врача, чтобы он вас подлечил, АНБУ-Сан, — тихо сказал чуунин. Человек едва заметно покачал головой, на что Ирука легонько улыбнулся уголками губ и продолжил свои манипуляции. Стараясь очистить раны как можно лучше, Ирука убедился, что они высохли, прежде чем осторожно перевязать их. Мужчина сидел неподвижно, как статуя. Он ни разу не дернулся, ни один звук не вырвался из его груди. Не было даже резких вдохов сквозь зубы, как в прошлый раз, когда Ирука лечил его раны. Но та аура все еще исходила от АНБУ, захватывающая дух. Умино начал сомневаться, что ниндзя вообще что-то чувствует. Но вот сам Ирука чувствовал. Он мог чувствовать эту мощную ауру человека рядом. Он мог чувствовать жар чужой кожи. Чувствовал желание внутри себя, которое согревало его живот. Влюбленность снова овладела им. Даже не думая о том, что делает, он нежно поцеловал мужчину в местечко возле шеи, где она переходила в плечо. Мышцы под его губами были так напряжены. Но АНБУ никак не отреагировал, продолжая сидеть совершенно неподвижно. Ирука удивился сам себе, но не остановился. Мужчина, получающий эти ласки, не ответил отрицательно, и этого уже было достаточно для воспринимания, как одобрение. Ирука никогда раньше не был рядом с человеком, излучающим такую ауру. Чем больше времени он проводил с АНБУ в таком состоянии, тем сильнее становились его собственные эмоции. И он не хотел останавливаться. Ирука оставил цепочку поцелуев на шее мужчины со спины, ниже тонкой серебристой линии роста волос и выше места воротника рубашки. Он провел пальцами по его крепким рукам, осторожно, чтобы не задеть раны, и с трепетом огладил кончиками пальцев татуировку на левом плече. Затем внезапно АНБУ задвигался, плавно, как пантера. Он повернулся на стуле, и раскрашенная маска посмотрела на парня. Ниндзя встал, а Ирука выпрямился, откинув голову назад, чтобы заглянуть в расщелины маски. Он не мог видеть глаз внутри, там была только тень и чернильная темнота. Не отрывая взгляда от Ируки, АНБУ наклонился к столу, на котором лежал протектор, который чуунин снял после возвращения домой. Шиноби взял его в свои руки и поднёс к лицу Умино. Тот же послушно закрыл глаза. Мужчина завязал глаза повязкой, а потом Ирука услышал тихий звон. Фарфоровая маска заняла место протектора на столе. Затем чужие губы коснулись его губ. Ирука не знал, то ли это было то, что нужно АНБУ, то ли Ирука был тем, что нужно АНБУ, но это было то, чего хотел сам он, так что теперь это действительно не имело значения. О, это было точно то, чего желал Умино. Он наблюдал за этим человеком, разговаривал с ним, мечтал об этом так долго. Он предполагал, что ничего из этого не выйдет, но теперь, когда всё так сложилось, в этот момент не было ничего, чего бы он хотел больше. Шиноби стащил с Ируки рубашку и сомкнул губы над яремной веной. Чуунин чувствовал, как под этим горячим ртом бьется его бешенный пульс. АНБУ укусил Умино в области шеи, а затем лизнул чувствительную кожу. Он свирепо посасывал шею парня, и тот почувствовал, как в том месте расцветает засос. Руки мужчины скользнули вверх по груди Ируки и нашли его соски. Большие пальцы нарисовали вокруг них крошечные круги, а затем одна из рук с нажимом скользнула по спине Ируки, и горячий рот занял свое верное место. Он застонал, когда мужчина с силой втянул один из сосков, а ногти впились ему в спину. АНБУ выпрямился, и его прикосновения исчезли, хотя чуунин все еще чувствовала жар его тела, как в печи. Парень захныкал от желания, но после он услышал шорохи и мягкий щелчок, а затем АНБУ обошел его. Мужчина нагнул Ируку над его же столом, так что предплечьями он оперся на прохладную поверхность. Руки мужчины стянули штаны чуунина и те висели на его лодыжках, а затем скользкая, горячая рука обхватила еще более горячий член и начала надрачивать. Ирука застонал — это было так хорошо. Через мгновение скользкие пальцы пробрались в его расщелину со стороны спины и скользнули по колечку мышц. Ирука снова застонал от удивления. Он и представить себе не мог, что это будет так приятно. Он хотел большего. А потом он почувствовал что-то невозможное, когда пальцы начали проникать внутрь, растягивая его. Рука вокруг его члена, и пальцы в его заднице создавали слишком яркие ощущения.  — АНБУ… сан…- Умино тяжело дышал, и АНБУ, казалось, понял, что тот долго не протянет. Чужая рука замерла на члене Ируки, а его собственная прижалась к партнёру. С сильным нажимом он скользнул внутрь, и парень вскрикнул, внезапная боль стала еще одним сюрпризом. Ниндзя сильно укусил его в плечо, и Умино снова подал голос от резкой боли. Мужчина несколько раз поцеловал и зализал то место, где он укусил, и двинул рукой, чтобы приласкать член Ируки. Боль в плече юноши отступила, и он понял, что другая боль тоже прошла. АНБУ начал же двигаться в нём. Поначалу было странно ощущать внутри себя другого мужчину, но по мере того, как рука продолжала ласкать его, а чужой член двигался взад и вперед, Ирука начала ощущать что-то новое. Внутри него была точка, и каждый раз, когда член проезжался по ней, ощущения были просто чертовски приятными. Стоны проносились по комнате громко и ритмично, в такт толчкам. Он почувствовал надвигающийся прилив удовольствия, поднимающийся и поднимающийся, а затем он взорвался, его сперма попала на руку АНБУ и на стол. Ирука опустил голову на свои предплечья, в то время как мужчина продолжал ещё толкаться в него. Затем, спустя некоторое время, шиноби с силой толкнулся в него в последний раз, и его тело содрогнулось, кончая. АНБУ рухнул на юношу, перенеся свой вес на предплечья. Его дыхание в ухе Ируки было прерывистым. Умино больше не ощущал исходящую от него угрожающую ауру. — АНБУ-Сан, — сказал Ирука. Мужчина выпрямился и сделал шаг назад. Чуунин натянул штаны и обернулся. Неожиданно АНБУ крепко поцеловал его, проникая своим языком глубоко в чужой рот. Ирука от этих манипуляций всхлипнул и обхватил руками человека напротив, крепко прижимаясь своим телом. После он услышал легкий скрип, когда мужчина поднял свою фарфоровую маску. Через секунду руки Ируки опустели, и АНБУ бесследно исчез. Он приходили к нему и в другие ночи после этого. Не часто, обычно АНБУ всё также просто сидел на крыше. Когда он все-таки приходил к Ируке, то это было всегда, когда он возвращался с миссий, окруженный всё той же убийственной аурой. Иногда он был ранен, иногда просто покрыт чужой кровью. Ирука задался вопросом, сколько раз за последние месяцы этот человек не появлялся на этой крыше, потому что был таким, как сейчас. Так же Умино задумался, почему он передумал избегать Ируку, когда находился в таком состоянии. Со временем прикосновения АНБУ становились менее жестокими, но они всегда были полны желания. Ирука принимал все как есть. Если он нуждался в нем, чуунин был совершенно готов. Он задумался, можно ли влюбиться в человека, чье лицо он никогда не видел, чей голос не слышал много лет и не мог вспомнить. Быть влюбленным в кого-то, не зная его имени, что ему нравится и не нравится, что он находит смешным, что заставляет его плакать… Но прежде чем он это понял, настал день, когда Ирука заметил пришедшего и стоящего на противоположной крыше АНБУ, который наблюдал сейчас за ним. Он остановился и нерешительно улыбнулся. Было что-то не так с тем, как стоял мужчина, но он не был скрючен, как пружина, и не было никакой угрожающей ауры. — АНБУ-Сан? — Тихо спросил Ирука. АНБУ поднял руку, а затем медленно, как будто неохотно, его пальцы медленно сжались в ладони. Его рука упала в сторону. А потом он исчез. Ирука уставился на то место, где только что был силуэт человека. Его сердце наполнилось болью, которую он явно не ожидал. — До свидания, АНБУ-Сан, — пробормотал он в пустоту. АНБУ исчез навсегда.