Firefiles - Светлячки

Ирука сначала убедился, что его трансформация возобновилась, прежде чем войти в здание школы. — Я не хочу пугать детей, — объяснил он Какаши, который только добродушно кивнул. Атмосфера в классе была немного странной. Очевидно, дети знали, что что-то происходит, но не знали, что именно. Когда дверь открылась, у учительницы появилось довольно озабоченное выражение лица, которое быстро сменилось облегчением при виде Ируки. Какаши тихо последовал за ним и скромно притаился у двери. — Ирука-сенсей! А где вы были? — крикнул кто-то из ребят. Ирука понимающе улыбнулся ребенку, но ничего не ответил. Он подошел к учительнице и тихо заговорил с ней. Женщина с большим облегчением узнала, что о разбойниках уже позаботились и что ее деревня, и ученики в безопасности. Умино был немного удивлен, когда она решила дать детям общее представление о том, что произошло, а также о роли Ируки в этом. Наконец она сказала им, что Ирука уезжает. Раздался хор возгласов: «Ого!», а потом дети начали кричать. — Так вы ниндзя? — Вы совсем не похожи на ниндзя. — ОН похож на ниндзя, — сказал мальчишка, указывая на Какаши. Хатаке кротко оглянулся на мальчика. — Покажите нам какую-нибудь классную технику, Ирука-сенсей! Ирука посмотрел на Какаши, и тот пожал плечами. Чуунин рассеял свою трансформацию. — Ооооо! — хором воскликнули дети. — Оооо, — повторили они снова, более подавленно, когда заметили его изношенную внешность и опаленную одежду, свидетельствующие о драке, которая только что произошла за пределами их домов. — Вы кого-то убили, Ирука-сенсей? — спросил один из мальчишек. Ирука же покачал головой. — Значит он? — Говорящий снова указывал на Какаши. Умино продолжал молчать. — Ну-ну, детки, — заговорил Хатаке, — хватит вопросов. Ниндзя обязаны быть таинственными, поэтому мы не можем позволить вам слишком много знать о том, что мы делали. Попрощайтесь с Ирукой-сенсеем, ему есть куда пойти, кого встретить, чем заняться. — Какаши открыл дверь и стал ждать. Парень улыбнулся классу, затем поклонился учителю и направился туда, где в дверном проеме маячил Какаши. — Ирука-сенсей! — раздался чей-то голос. Шиноби остановился и оглянулся. Мико встала из-за стола и, оглянувшись на своих друзей, подошла к нему. Ирука присел на корточки, чтобы заглянуть ей в лицо, не вытягивая шеи. — Спасибо, Ирука-сенсей, — тихо сказала девочка, — Спасибо, что присматриваете за нами, — она протянула руку и положила свою маргаритку на голову Ируки. Шиноби улыбнулся и взъерошил ей волосы, — Всегда пожалуйста, — он встал, вежливо поклонился классу и последовал за Какаши к двери. Какаши послал Ируку забрать свои вещи из комнаты, а сам явился к главному в деревне. Вскоре они встретились с Ханой и Хаяте, и все четверо отправились обратно в Коноху. Не прошло ещё достаточно времени, чтобы они могли нормально путешествовать, но даже так они справились с этой сложностью без проблем. Ирука был сбит с ног тем дзюцу совсем недавно, да и Хаяте никогда не был на все свои 100%, хотя он никогда не позволял своей болезни взять над ним верх, и Какаши потратил непомерное количество своей чакры в борьбе. Только Хана была близка к нормальному состоянию, но она была всего лишь тринадцатилетним генином, и никогда не была на миссии такого ранга — поэтому ее психическое здоровье тоже необходимо было учитывать. Когда они остановились на ночлег, никто особо не разговаривал. Хана запустила руки в мех своего нинкена и, казалось, просто размышляла, обдумывая что-то в своей голове. Хаяте чистил и поддерживал свой меч, что, как знал Ирука, погружало его в своего рода медитативный транс. При необходимости его можно было легко вытащить из этого состояния, но это было словно одно из спокойных мест, куда он мог отправиться. Какаши сидел на ветке дерева и читал свою книгу. Он был там, и одновременно его не было. Он действительно был очень хорош в этом. У трех других неопытных шиноби было достаточно места, чтобы провести день по-своему, но он был незаметно поблизости, если кто-то из них нуждался в нем. Ирука не знал, что чувствовали другие двое, но присутствие Хатаке успокаивало его. Странно, что при таком смертоносном человеке можно чувствовать себя спокойно, но и тогда Ирука находил компанию АНБУ успокаивающей, а члены этой организации были, без исключения, смертоносными людьми. Ируке тоже было о чем подумать, и он был доволен дружеской тишиной вокруг костра. Он уже много лет пытался решить, как правильно вписаться в общество Конохи, и сейчас понял, что наконец-то знает ответ на этот вопрос. Он уже давно знал, что не настолько безжалостен, чтобы быть АНБУ или, если уж на то пошло, джоунином. Вполне возможно, что он будет достаточно усердно тренироваться и поднимется до высокго ранга, но у него всё равно ничего не будет выходить так, как надо. Сильные стороны Ируки заключались в защите и самозащите, в его хорошо сформированных основах и, как сказал его нынешний капитан, в его выдающейся симпатичности. Ирука усмехнулся про себя. Какаши… этот разговор с ним, пока Ирука обдумывал свой почти смертельный опыт, оказал гораздо большее влияние, чем мог себе представить этот джоунин. Добавим к этому разговоры, которые он вел с Третьим и все это время со своим АНБУ… Ирука наконец понял, что он хочет сделать. Он чувствовал умиротворение, когда разворачивал свой спальный мешок, но также и меланхолию, когда он позволил своим мыслям переместиться от своих забот и решений к АНБУ. Он не позволял себе много думать об этом человеке после ухода из жизни Ируки, но теперь обнаружил, что принимает жизненно важное решение, которое этот ниндзя очень помог ему принять, и даже позволил себе одну роскошь — скучать по нему. Он подумал, что его АНБУ, вероятно, будет удивлен его решением. Он надеялся, что этот человек все еще жив и это его позабавит. В тот вечер, засыпая, он думал только о своем потерянном страже. Вернувшись в Коноху, Какаши отправил Ируку в больницу на обследование. Чуунин начал было возражать, что теперь он в порядке, но Какаши только угрюмо уставился на него, и Ирука остановился на полуслове, повернулся на пятках и пошел в больницу. Он пробыл там недолго. Ниндзя-медик осмотрел его и согласился, что в данный момент им действительно нечего было делать. Рана на затылке выглядела устрашающе только на поле боя, но все травмы головы всегда сильно кровоточили. Начальное исцеление Ханы предотвратило сотрясение, так что у него даже не развилась головная боль. Последствия удара молнии полностью разрешились со временем, поэтому после осмотра ему действительно нужно было только наложить свежие повязки на рану на голове и одну на руке, которую он даже не заметил после удара электрического дзюцу, и отправить его обратно с инструкциями, чтобы он не беспокоился еще несколько дней. Учитывая, как близко шиноби был к смерти, он действительно ушел довольно невредимым. Ирука получил сообщение, что Третий хочет его видеть, и направился на крышу административного здания, как ему было велено. Поднимаясь по лестнице на крышу, он услышал голоса двух человек — Хокаге, как и ожидалось, и капитана его миссии Какаши. — Какаши, как это так, что ты там был, но все же…? — спросил третий. — Мне очень жаль, — ответил Какаши, — Я промахнулся с формированием. Мне следовало бы оставить его при себе. Ирука нахмурился. О ком это они говорили? Он ступил на крышу, и двое мужчин обернулись. Третий мрачно наблюдал за его приближением. Какаши стоял неподвижно и не смотрел Ируке в глаза. Чуунин снова нахмурился. Он знал Хатаке не очень долго, но такая жесткость и формальность были совершенно неправильны. Он знал, что Какаши очень серьезно относится к своей роли шиноби, но он, казалось, был действительно обеспокоен. У Ируки возникло неприятное ощущение, что человек, которого они обсуждали — это он сам. — О, Ирука, — сказал Сандайме, — Как твои раны? — Ничего серьезного, — ответила Ирука, — Спасибо за вашу заботу. — Ты хорошо справился с заданием, — сказал Хокаге, — Отдохни немного, чтобы твои раны зажили как следует. Какаши все еще стоял неподвижно, глядя в пространство между Ирукой и третьим. Ирука гадал, что же он упустил. Миссия оказалась успешной. Никто не погиб, только один член команды был ранен. Учитывая отряды ниндзя Конохи, которые были убиты этими налетчиками… Из того, что он слышал и видел, казалось, что Третий по какой-то причине был расстроен Какаши, потому что он позволил Ируке получить травму, но это же просто смешно. Ирука был шиноби, травмы не редкость и более того, на этот раз Умино был полностью ответственен за свои собственные ранения. Только благодаря Хатаке он вообще был жив! Он поймал себя на том, что начал вступаться за джоунина. — Сандайме, все мои травмы — это моя собственная вина, — поспешно сказал он. Какаши не повернул головы, но Ирука почувствовал, что тот смотрит на него. — Мой командир не несет за это ответственности, — уверенно проговорил чуунин, устремляя теперь свой взгляд прямо на шиноби. — Я знаю это и без твоего ведома, — ответил Третий. — Конечно, — сказала Ирука, снова повернувшись к Третьему и выпрямившись. В ответе Хокаге прозвучал упрек, но Ирука не пожалел, что заговорил. Он все еще не понимал, что происходит, но для него было важно, чтобы оба мужчины знали, что он винит в случившемся только себя. Какаши и так обдумал так много возможностей и стратегий. Он не мог нести ответственность за колебания Ируки. Казалось, Третий не понимал этого. — Ирука, — терпеливо сказал Третий, — ты всегда был очень добр. Однако на этот раз эта доброта была пагубной в решающий момент против вражеских шиноби. Ирука закрыл глаза. Возможно, Третий все-таки понимал. — Из-за того, кто ты есть на самом деле, — продолжал Хокаге, — может случиться так, что ты подвергнешь опасности жизни своих друзей. — Да, — ответил Ирука, не открывая глаз. Именно к такому выводу он и пришел сам, — Я думал, что знаю себя достаточно хорошо, — Третий был прав, он мог подвергнуть опасности кого-то еще. Или попасть в более серьезные неприятности. Он никогда больше не хотел видеть это выражение, которое было на лице Какаши, да даже на любом лице, если бы он мог только избежать этого. —Ну, с этим мы уже ничего не можем поделать, — сказал Третий. Очевидно, это было все, что он собирался сказать по этому поводу, потому что он сменил тему, — А теперь приступай к следующему заданию… — Сандайме! — Перебил его Ирука, резко открыв глаза. Он не хотел, чтобы это проигнорировали, он больше не хотел идти тем путем, которым шел. Третий и Какаши оба взглянули на него, — Вообще-то я хотел бы поговорить с вами об этом… — А что это такое? Скажи мне. — Сандайме, вы помните, что сказали мне тогда, после смерти моих родителей, перед памятником, относительно воли огня? — Конечно. — То, что вы сказали мне тогда, помогло мне набраться сил, чтобы пройти обучение и выполнить свою миссию… и я хочу обучать будущие поколения шиноби воле огня. Лицо третьего слегка изменилось. Ируке даже показалось, что оно выглядит довольным — Хм? Ты хочешь сказать, что хотел бы стать преподавателем в Академии? Ирука почувствовал вспышку надежды. — Да, если я могу, — ответил парень и затаил дыхание. Он все еще чувствовал на себе пристальный взгляд Какаши. — Очень хорошо, — сказал Третий. Сердце Ируки подпрыгнуло в груди, — С завтрашнего дня ты начнешь помогать преподавательскому составу Академии. Ирука не мог поверить своим ушам. Хокаге с такой готовностью согласился. Чуунин был в восторге. — Правда, Сандайме? — Он хотел танцевать, хотел кричать от радости. Он сдерживал свои движения, но знал, что лицо его сияет от радости. Третий усмехнулся. — Правда, а теперь иди домой и отдохни. Ирука улыбнулся ему и поклонился, затем он повернулся к Какаши и поклонился снова. Все еще ухмыляясь, он сбежал с крыши и побежал вниз по улице, где продолжал ухмыляться, как сумасшедший. Он был совершенно уверен, что каким-то образом только что сыграл на руку Третьему, но поскольку это было именно то, чего Ирука сам хотел, его это не волновало.