Firefiles - Светлячки

В следующий раз, когда Ирука оказался на дежурстве в отделе назначения миссий, он не нашел ничего странного в том, что пришел Какаши и заговорил с ним, передав свой отчет Хокаге. Но остальные дежурные, которые работали там дольше, были с данным мнением не согласны. По-видимому, элитный джоунин Какаши не часто вступал в случайные разговоры с шиноби более низкого ранга. Чуунин, который деловито сообщил об этом Ируке, странно посмотрел на него и спросил, о чем это они с Какаши говорили. Другой человек, стоявший рядом, тоже посмотрел на него с интересом, и Ирука под конец заметил, что неловко потирает свой шрам под их пристальным взглядом. Он предпочел не говорить им о том, что они обсуждали. На самом деле они говорили о Наруто, о том, как он себя чувствовал после той стычки с куноичи. Ирука уже чувствовал, словно он оправдывается перед людьми, обсуждая Наруто, учитывая то, как они относились к нему, и теперь он чувствовал, что оправдывается перед Какаши тоже. Он не знал, каковы были причины, но был уверен, что расстояние, которое этот джоунин держал между собой и другими людьми, было полностью осознанным. Он чувствовал, что раскрытие того, о чем они говорили, было бы предательством его доверия, и, честно говоря, никого другого это и не касалось. Какаши продолжал говорить с ним всякий раз, когда они были вместе в отделе миссий или в тех редких случаях, когда они сталкивались друг с другом за ее стенами. Обычно эта тема была связана с учениками Ируки — особенно Наруто — но с возрастающей частотой он понимал, что у них просто были нормальные ежедневные разговоры. Ирука почувствовал странное удовлетворение от того, что неуловимый джоунин впустил его в свой мир, пусть даже совсем немного. Кроме того, у него словно груз с плеч свалился, ведь теперь у него был кто-то, с кем он мог поговорить и, кто не думал, что Наруто был каким-то паразитом, которого нужно было уничтожить. С принятием Ирукой Наруто, мужчина все больше привязывался к мальчику. Теперь, когда он смотрел не на Кьюби, а на мальчика, он задавался вопросом, как тень Девятихвостого могла скрыть его яркий, сияющий дух. Наруто был почти постоянно радостен. Время от времени он дулся, но его настроение всегда быстро возвращалось к веселью и счастью, как будто всего его тревоги были унесены ветром. Теперь, когда Ирука давал ему нужные знания, в которых он нуждался, внимание, которое он жаждал, и заботу, которую он заслуживал, Наруто чувствовал себя немного лучше в классе. Он все еще был в самом низу списка успеваемости, но Ирука надеялся, что он действительно сможет закончить Академию. Он решил, что Наруто был тем человеком, который лучше учился, делая вещи сам, и обстановка в классе не была идеальной для него. То, к чему мальчик проявлял талант — общий атлетизм, хитрость и перевоплощения, — все это он делал регулярно. Но вот в чем он не был силен, так это в теории и во всем, что требовало тонкого контроля над чакрой. Ирука никак не мог этого понять; у Наруто было много чакры, но независимо от того, что он делал, он всегда, казалось, использовал гораздо больше, чем нужно для качественных результатов. Еще одна вещь, которую мальчик продолжал показывать — растущий талант к озорству. Этот особый талант также используется на регулярной основе. Теперь у Наруто даже были сообщники для его забав, что означало, что он встал на более широкий спектр махинаций. Наруто, Шикамару, Чоджи и Киба развили робкие узы дружбы и часто, в конце концов, получали выговор от учителя. Во многих отношениях крик на эту четвёрку был хорошим освобождением от стресса для Ируки. Он никогда и близко не был так зол, как казался для остальных; он и сам был смутьяном, когда был ребенком, так что это было бы лицемерно с его стороны негодовать на это качество в своих учениках. Однако он не поделился этим с ними и послушно накричал на детей в классе. Он был рад, что Наруто нашел несколько друзей, которые ценили его за то, кем он был, и не таили недобрых намерений по отношению к нему. Другие мальчики все еще находились под влиянием отчужденности и презрения взрослых к Наруто, но они, казалось, сформировали свое собственное мнение и постепенно впускали его в свою жизнь. Единственное, что беспокоило Ируку, было то, что они все были в Академии в последнем классе перед выпуском. Эта тройка давали ему почти столько же поводов для беспокойства, как и Наруто, и он немного волновался, что их общение будет препятствовать их шансам на выпуск. У Кибы были проблемы с тем, чтобы сидеть неподвижно в течение любого времени, и он чувствовал себя прекрасно только тогда, когда рядом с ним был его нинкен. Своим атлетическим сложением он хорошо подходил Наруто, но это не было областью, которую Узумаки нужно было улучшить, поэтому компания Кибы была довольно отвлекающей. Чоджи был несколько ленив и гораздо больше интересовался едой, чем учебой или обучением в общем. Он был счастлив до тех пор, пока у него была какая-то закуска под рукой, и Шикамару для компании. К несчастью для Чоджи, он не обладал большими умственными способностями, поэтому его отсутствие на уроках было ему во вред. Ему было бы полезно тратить меньше времени на еду и больше времени на учебу. Самая большая забота пришла в виде Шикамару и его беспримерной лени. Не было никаких сомнений, что у него в голове полно мозгов, но беда с мальчиком из Нара заключалась в том, что он просто предпочел бы вообще ничего не делать. Ирука никогда не мог быть уверен, когда он собирал бумаги Шикамару, будут ли они просто пустыми, или там будет написано только имя ученика. Последнее, как правило, случалось чаще, чем первое, и всё это показывало, что несмотря на то, что он был явно умным и компетентным с физическими способностями, он едва справлялся в классе. Однако было приятно видеть, как мальчики смеются, и Ирука не желал видеть в их дружбе ничего плохого. Они определенно были в хорошем настроении, что особенно для Наруто, могло быть только положительным. Когда наконец пришло время его классу сдавать выпускные экзамены, Ирука был приятно удивлен; Мизуки, который теперь был полноправным преподавателем, назначен помогать ему в оценке экзаменов. Ирука не мог не волноваться о том, как хорошо будут работать его ученики, но, по крайней мере, его друг преуспел в своих начинаниях. Ему ещё не назначили класс, которым он будет лично руководить и в основном работал просто учителем по смене, но, по крайней мере, его приняли в Академию. Умино с нетерпением ждал, когда у них появится повод для совместной работы. Эти двое были вместе, когда они получили экзаменационные требования и просмотрели его в рамках подготовки к оценке класса. Экзамен был вполне разумным, особенно в свете того, что дети оставались в Академии дольше, чем предыдущие поколения, и он не слишком беспокоился о большинстве своего класса. Экспертиза была организована таким образом, чтобы те, кто, как он знал, имели слабые места, могли компенсировать их в тех областях, где они были сильнее. Что касается его более бедных выступающих студентов: пока Чоджи и Киба занимаются своим делом, с ними все будет в порядке, и у Шикамару не будет никаких проблем, если он действительно приложит хоть немного усилий. А вот Наруто, за него-то Ирука и волновался. Он и ожидал, что мальчик будет бороться с большей частью экзамена и, вероятно, ему удастся проскочить через основную его часть. Вопрос был в заключительном этапе — демонстрация дзюцу. У Наруто все еще были проблемы с этим, потому что его использование чакры было все еще смехотворно неэффективно, но с учетом его экстраординарных резервов, ему удалось пройти через большинство дзюцу, которые он должен был изучить, прежде чем стать генином. Проблема была в том, что это не сработало, когда речь зашла о создании клонов, и все же это было то, что класс должен был продемонстрировать. Клонирование не просто забирало большое количество чакры, оно также требовало некоторого изящества, что, вероятно, было причиной того, что этот этап всегда входил в экзамен. К несчастью для Наруто, его не лучшие навыки в дзюцу повлияли на его ужасную технику клонирования. Когда Ирука увидел, что данная техника присутствует на экзамене, он не смог сдержать своего испуганного восклицания: «О нет.» Мизуки с любопытством посмотрел на него. Умино на мгновение задумался о том, что он собирается ему сказать. Хотя его отношения с этим человеком снова улучшились, теперь, когда Мизуки стал полноправным преподавателем, он все еще чувствовал себя странно, обсуждая Наруто с кем-либо. Однако, взглянув на Мизуки, он увидел в глазах своего друга что-то, что смутно напоминало ему беспокойство, и Ирука теперь упустил возможность не говорить с ним. Он поймал себя на том, что уже высказывает свое беспокойство по поводу того, выдержит ли Узумаки экзамены. Глаза чуунина чуть сузились, и Ирука тут же пожалел, что вообще решил что-то сказать, но потом Мизуки мягко улыбнулся и положил свою руку на плечо друга. — Ты хороший учитель. Я уверен, что он и все остальные будут в порядке. Ирука почувствовал, что его сожаление и опасения прошли, и улыбнулся ему в ответ. Может быть, отношение людей к Наруто действительно изменилось. К сожалению, когда наступил предстоящий экзамен, Наруто с трудом, но прошел первые этапы, как и предполагал Ирука. И вот когда он не смог выполнить технику клонирования до приемлемого уровня, у них не было выбора, кроме как сообщить о несдаче экзамена. Мизуки явно сжалился над удрученным мальчиком и мягко предложил им все равно позволить Наруто закончить Академию. Ирука очень жалел, что он вообще заговорил. Он знал, что Мизуки всего лишь пытается быть добрым, но вся его доброта была направлена на то, чтобы подбодрить мальчика, а потом заставить Ируку разрушить все его мечты. Независимо от того, как сильно чуунин хотел бы, чтобы Наруто выпустился, мальчику нужно было хотя бы показать хоть какой-то уровень его способностей, чего он просто не мог. Ирука не мог заснуть в ту ночь. Он чувствовал себя ужасно из-за Наруто; он провалился уже в третий раз, будучи единственным в классе, у кого это не вышло. И не только это — теперь он будет отделён от своих друзей, которых он только что приобрел, и даже от своего собственного навязанного соперника. Ирука не знал, что с ним теперь будет. Когда Мизуки постучал в его дверь, сообщая печальную новость о том, что Наруто украл запечатанный свиток и убежал с ним, сердце мужчины пропустило удар. После всей его работы, пытаясь спасти ребёнка от изгнания, кража запечатанного свитка деревней не будет прощено. Его будущее как шиноби может действительно закончиться, так и не начавшись. Ирука задыхался от отчаяния, пытаясь найти мальчика, но потраченные силы стоило того, чтобы найти ребёнка первым. Он быстро перешел от гнева и страха за мальчика к изумлению. Развернувшийся перед ним сценарий был совершенно не похож на то, что он ожидал. Наруто только казался огорченным тем, что его поймали — он, казалось, не имел ни малейшего представления о серьезности того, что он сделал, или о важности свитка, который он держал в своих руках. Он так старательно вчитывался и пытался выучить его содержимое, что почти совсем выдохся. Вскоре стало ясно, что кто-то подкинул ему это глупую идею; Наруто взял свиток, потому что ему сказали, что изучение техники таким способом гарантирует его успешное обучение. У учителя кровь застыла в жилах. Кто мог сказать мальчику что-то подобное? Возможно, в городе было много людей, которые ненавидели Наруто, но кто мог заставить украсть запрещенный свиток? Когда Узумаки радостно сообщил ему, что это был Мизуки… Ирука даже не мог понять, что происходит. В этом не было никакого смысла, Мизуки не стал бы… Но Мизуки мог, и он сделал это. Принимая на себя большое количество кунаев, Ирука успешно оттолкнул Наруто с их траектории полёта, и теперь Мизуки, когда-то его друг, насмехался над ними с дерева. И сейчас уже не осталось никаких сомнений. Умино теперь начал жалеть, что не послушал своего АНБУ тогда, когда тот сказал, что что-то с этим парнем не так. Если бы он это сделал, то, возможно, ему не пришлось бы видеть лицо Наруто, когда предатель сообщил ему, что он на самом деле был Девятихвостым лисом, который убил родителей Ируки и разрушил деревню. Возможно, ему не пришлось бы защищать Наруто своим собственным телом от огромного сюрикена, который предназначался для мальчишки, таким поступком предоставляя Наруто шанс сбежать. Возможно, ему не пришлось бы беспомощно лежать, прислонившись к стволу дерева, пока его лучший друг готовился убить его ученика. Но тогда он не смог бы увидеть решимость на лице своего ученика, когда он вышел вперёд, чтобы спасти учителя, который, как он теперь понял, верил в него. Он не смог бы стать свидетелем чуда, когда Наруто создал больше теневых клонов, чем он мог сосчитать, и стал избивать Мизуки чуть ли не в кровавое месиво. Он не чувствовал бы гордость за своего ученика и любовь к мальчику, когда он привязал свой собственный протектор на лоб Наруто и поздравил его с выпуском. Хотя ему также не пришлось бы признавать, что этот проклятый джоунин снова был прав. — Я не знаю, что случилось бы, если бы вы не подошли, — сказал Ирука после того, как Какаши спас его и Наруто от куноичи тогда в горах. — Если бы я этого не сделал, ты бы демонстративно защитил Наруто, — ответил Хатаке. И на этот раз, когда дело дошло до битвы и он понял, что никто не сможет спасти их обоих, именно это он и сделал. Он знал, что дни, когда чудом всегда вовремя появлялся его АНБУ прошли, и он знал, что Какаши уехал на задание и не появится по воле случая, и чуунин знал, что никому больше неизвестно, где он, Мизуки и Наруто. Его полет, замаскированный под джинчурики, унес его далеко от Конохи, так что люди, ищущие Наруто и свиток, не были где-то поблизости. Единственным человеком, который мог бы спасти его, был он сам, но раны, которые он получил, защищая своего ученика, означали, что он был абсолютно не в состоянии взять на себя их противника дальше — в хорошие деньки он часто боролся с Мизуки. Он спокойно предвкушал собственную смерть, абсолютно уверенный, что на этот раз все действительно кончено. Он не ожидал, что его спасет другой человек, который был здесь в лесу — Наруто; не то чтобы он жаловался. Не было ничего более приятного, чем быть спасенным мальчиком, которого его бывший друг пытался сломить; ребёнком, в которого никто не верил; Узумаки, который запал в сердце Ируки. Умино пытался не обращать внимания на свои раны перед Наруто, но их было довольно много, и одна из них в спине была особенно серьезной. Бег под личиной Наруто, чтобы сбить с толку Мизуки, продлился столько, сколько он мог выдержать, и вскоре ему даже пришлось снова почувствовать свои травмы после того, как он был схвачен в яростные объятия Наруто. Он пообещал мальчику рамен в другой раз, а сам направился в больницу. Они подлатали его, как всегда высококачественно, и оставили на ночь. Когда его выпустили на следующее утро, строго наказав не использовать себя в качестве живого щита по крайней мере в течение недели, он столкнулся с Какаши в коридоре, когда уходил. — Какаши-сан! — Воскликнул Ирука, — Что вы делаете в больнице? — Он почувствовал укол беспокойства где-то внутри, —  Вы ведь не был ранены во время своей миссии, не так ли? — Вовсе нет, — с улыбкой ответил Какаши, — Я пришел сюда заглянуть кое к кому, — Его улыбка погасла, и он серьезно посмотрел на Ируку, — Я слышал, что случилось. Как ты? — Я в порядке! — С лучезарной улыбкой ответил чуунин, — У меня есть впечатляющий новый шрам, который, по правде говоря, чешется, но я не могу дотянуться до него, — Он посмотрел в лицо Какаши, а затем позволил своей собственной улыбке исчезнуть с лица. Это была его привычка — показывать людям свою сильную сторону, но по какой-то причине ему не обязательно было держать эту маску при этом человеке. Какаши уже видел его, когда он был сильно обеспокоен и встревожен, и тот всегда предлагал учителю свою поддержку. По выражению его глаза Ирука понял, что он спрашивает не только из вежливости. Мужчина тяжело вздохнул и отвел взгляд. — Со мной все будет в порядке. Я просто… Я не понимаю, что случилось с Мизуки. Я знаю его уже очень давно… Я думал, что он хочет быть сильным для Конохи. Я думал, что он уже смирился с тем, насколько сильным он может быть, и знал, как он может лучше всего помочь деревне. Когда он стал преподавателем, я думал… Ирука снова посмотрела на джоунина и понял, что на его лице отразилась боль. — Я должен был помочь ему. Я… Теплая рука Хатаке легла на плечо Умино, и он оборвал его на полуслове. — Остановись. Не смей, Ирука. Парень на это заявление лишь удивлённо моргнул. — Я знаю, ты думаешь, что я еще не очень хорошо тебя знаю, но я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы понять, что ты винишь себя за решения Мизуки. Но разве ты когда-нибудь отвергал его? Никогда не находил для него времени, когда он просил? Никогда не поддерживал его? Ирука медленно покачал головой. — Ты не отвечаешь за то, какого волка он решил покормить. — Волк? — с сомнением в голосе спросил учитель, ничего пока не понимая. — Во всех нас внутри происходит нескончаемая битва — это как два волка, борющихся за выживание. Тот, кто выживает — это тот, кого ты кормишь. Вы можете накормить волка любви, надежды, доброты, смирения и правды; или вы можете накормить волка гнева, ревности, неполноценности, обиды и лжи. Мизуки не только выбрал не того волка, но и позволил ему объесться. Ирука заглянул в лицо Какаши — впрочем, что он мог там видеть. Ему понравилась эта аналогия, и почему-то ему показалось довольно уместным отождествлять Хатаке с волком. И джоунин был прав. Он пытался быть рядом с Мизуки в течение многих лет; когда они росли, когда они учились, чтобы стать учителями… Мизуки скрывал так много гнева и обиды внутри… он был гораздо более извращенным, чем Ирука мог себе представить. Он тихо вздохнул. Палец Какаши коснулся лба Ируки, на котором непривычно отсутствовал протектор. — Ты кормишь правильного волка, Ирука-сенсей. И Наруто тоже. Ирука поднес руку ко лбу. Он был так занят размышлениями о Мизуки, что почти забыл про Наруто. Медленно счастливая улыбка появилась на его губах, когда он подумал об умном маленьком мальчике. — Он смог сделать клонов, — сказал Ирука с огромным удовлетворением, — Теневых клонов. Много теневых клонов. Может быть, он и не очень ловок, но я думаю, что он собирается развиваться дальше, стать лучше, чем когда-либо. Какаши улыбнулся ему в ответ: — Я уверен, что ты прав. Надеюсь, его будущий наставник-джоунин все сделает правильно, — тем временем, мужчина лениво указал на лоб сенсея, — Ты должен пойти и взять себе еще один такой же, Ирука-сенсей. Без него ты выглядишь полураздетым. Ирука рассмеялся и снова прикоснулся к своему лбу. — Это верно! — парень склонил голову к ссутулившемуся шиноби, — Ну, тогда я пойду и сделаю это прямо сейчас. Надеюсь, с тем, к кому Вы пришли, все в порядке. — Да, он будет, — ответил Какаши, сунув руку в карман и продолжил идти по коридору.