Инкубаториум Киборгвилля

      — Да… именно так я и считаю. Поэтому, эм… дайте мне несколько минут… пять или десять, чтобы я смогла все подготовить и после этого мы начнем, — сказала Исида, — Пока что можете отдохнуть немного или подумать над тем, что мы будем делать дальше… эм… вы давно смотрели на время?       — Давно… а что? Сколько времени сейчас? — спросил Олденвуд Грей, который действительно слишком много времени не смотрел на часы, стараясь бежать только вперед, без оглядки, без внимания к мелким деталям… таким, как к примеру, время.       — Посмотрите на ваши часы, и тогда вы все поймёте! Вы ж не просто так их на своей руке носите?! — рассмеялась девушка, но она не ожидала услышать тот ответ, который она услышала от своего наставника.       — Они уже много лет не идут… остановились… так что, да, я ношу их просто так… типа, как украшение, — сказал он, внимательно вглядываясь в кардиограмму Неона, выведенную на экран. В этот момент он стоял спиной к Исиде и не мог видеть того, насколько сильно его ответ ввёл в ступор девушку и какое количество вопрос породил таким образом.       — А поче… — хотела спросить она, но резко остановилась на половине слова. Внезапно, она поняла, что пока что не готова услышать то, что он может рассказать о своей жизни. Исида также понимала, что доктор Бей скорее всего, не готов разговаривать на эту тему. Да, она хотела спросить: «А почему вы не купите новые или не снимите эти?», но хорошо подумав, она поняла — эти часы символ сильной эмоциональной привязанности к какому-то определенному времени или событиям, или, что ещё более вероятно, определенным людям, о которых лучше не спрашивать, чтобы не травмировать.       — Как там вторая сторона? — спросил доктор Олденвуд Грей, спустя несколько минут, — … когда сможем начать проводить наши с тобой испытательные работы по выявлению воздействия на сердце? — он был настолько спокоен, что складывалось такое впечатление, будто бы он совершенно подавлен.       — Что за день такой?.. Почему… по какой такой причине, все, что сегодня происходит, словно пинает меня, упершегося на локти и колени, ногой прямо в голову, чтобы потом подфутболить ещё раз, и ещё… такое чувство, будто бы тонкие струны человеческих жизней, с которыми связана моя, были задеты и каким-то образом вошли в резонанс и этим резонирующим звуком решили порвать мою струну на части, в клочья, — думал Олденвуд Грей, чей кулак был сжат так сильно, что казалось что кожа на костяшках лопнет от такой степени натяжения, — Нет… я не жалуюсь… не ною… ни в коем случае, но… мне больно, и от этой боли хочется напиться вдрызг и записаться на процедуру чистки, чтобы добрый доктор вычистил мою голову практически до бела! До сплошных зияющих дыр в моих воспоминаниях!.. И это несмотря на то, что я решил хранить все внутри себя! В маленькой шкатулке созданной внутри моей души, если таковая вообще есть! — кожа на его скулах плотно обтягивала мышцы, связки и кости, выглядывающие большими, четкими, острыми буграми, — … я хочу удалить все это, но не могу этого сделать, потому что не хочу… это сложно! Мне так тяжело понять своё противоречие, но!.. я его понимаю на уровне сознания… и это держит меня… удерживает от самого глупого поступка из всех, которые я мог или могу совершить.