Инкубаториум Киборгвилля

      — Ой, нет… я слишком стар для таких преобразований своего организма — подумал экспериментатор, — Нет, я, конечно, был бы заинтересован в том, чтобы попробовать модернизировать свой организм с помощью электроники, но мой возраст явно будет против такого, поэтому мне проще терпеть боль, нежели пытаться придумывать уже из без меня изобретенный велосипед, — дверь перед Б.О.Г. раскрылась и оттуда вышел молодой человек лет двадцати восьми. Он смущенно посмотрел на доктора, прикрыл ладонью правой руки порез на левом плече и молча пошел прочь. Доктор Бей, несколько озадаченно посмотрел ему вслед и так было до того момента, пока экспериментатор не услышал голос: «Проходите!».       — Эм… вы не могли бы мне помочь, пожалуйста… думаю, если я попытаюсь сделать хотя бы один шаг вперед, то буду вынужден распластаться на земле, а прыгать на одной ноге, вы меня, конечно, простите, но это уже не подходит ни моему возрасту, ни, как показала недавняя практика пробежки, моим суставам, — проговорил доктор Бей, оставаясь около дверного проема, — Поэтому, мистер Джонсон, окажите мне услугу, пожалуйста.       Невысокий коренастый мужчина, с крючковатым носом и длинной бородой, делающей его похожим на гнома из сказок, легко вскочил на свои коротенькие ножки, изогнутые в форме колеса, и бодро подошел к доктору Бею. Джонсон взял своего коллегу под локоть и, прилагая титанические усилия, обусловленные пропорцией неравного роста Олденвуда Грея и своего, сопроводил до кушетки, на которой вел прием пациентов. Экспериментатор с трудом уселся, при этом нога не просто отказалась сгибаться в колене, но и торчала наполовину вытянутой. Данная очевидная постановка вопроса повергла Джонсона в некоторый ступор. Он почесал свою совершенно лысую голову и прошел в направлении своего рабочего стола, справа от которого был шкаф с инструментарием. Оттуда он достал небольшой прибор, больше похожий на пистолет с единственным различием, которое заключалось в структуре дула: в данном устройте содержалась выпуклая линза, настраиваемое применение которой позволяло рассеивать лучи на достаточно большой радиус для повышения работоспособности.       — О! Рентген! — с иронической издевкой произнес экспериментатор, — Посмотрим что там у меня вышло из строя, — он представил себя андроидом, любой узел которого можно заменить в течении нескольких минут. Доктор Бей потратил на эту фантазию всего несколько секунд, еще несколько секунд он потратил на то, чтобы позавидовать целлофановой форме жизни, еще две секунды он испытывал жалось по отношению к себе и потом еще несколько секунд его совесть практиковала самобичевание, которое Олденвуд Грей чувствовал всем телом. Впрочем, данные мыслительные процессы никак не мешали доктору Джонсону, который спокойно подошел, включил рентген, просветил коленную чашечку, почесал подбородок под массивной бородой и проследовал на свое рабочее место с крайне задумчивым видом.       — У вас повреждение сухожилия четырёхглавый мышцы бедра. Мышцы квадрицепса при этом находятся в гипертонусе. Сейчас будем что-нибудь придумывать, — Джонсон посмотрел на своего коллегу, — Мистер Бей, как вы так умудрились?! Где?! — врач был очень озадачен тем, что он увидел и желал знать подробности.       — Пробежался. Недалеко, недолго… по причине собственной глупости… а потом «раз», и я лечу руками вперед, чувствуя невероятно сильную боль. Потом я попытался подняться на ноги, но у меня ничего не получилось, — доктор Бей развел руками, — Ладно… я так понимаю, мне нужен, как минимум, бандаж, обезболивающее и, если есть, то какая-нибудь трость, — бровь Олденвуда Грея приподнялась показывая то, насколько у него нет времени просто так общаться. В этот миг послышался стук в дверь.       — Мистер Джонсон, вы на месте? — это был голос Исиды. Она уже прибыла на место вместе с Рип, которого должны были взвесить и измерить перед проведением второй части итоговой, годовой аттестации взросления.