Инкубаториум Киборгвилля

      — Я… я не знаю, что дальше… в этом и заключается главная проблема моего ментального ступора, — сказала Вандая. Доктор Бей хотел парировать словами: «Ты имела в виду некоторый программный сбой, благодаря которому стало возможно то, что происходит сейчас», но он сдержался, решив промолчать об этом. Вместо этого экспериментатор потратил несколько дополнительных секунд на обдумывание, после чего начал говорить.       — Я знаю что дальше, — сказал Олденвуд Грей, — … ты же понимаешь значением слова «счастье»? — спросил он, после чего внимательно посмотрел на собеседницу. Та кивнула в ответ, заставив доктора улыбнуться слегка грустной улыбкой, наполненной печальной мудростью.       — Раз ты знаешь о том, что такое счастье, то будь счастлива! — сказал он, после чего быстро перебил андроида, — Тебе подвластно то, что не подвластно нам — людям! Ты самостоятельно можешь управлять своей памятью, что и позволяет тебе испытывать это самое желанное всем человечеством счастье, которое зачастую блокируется или перекрывается личным опытом или чем-то таким, что выныривает из глубин разума, заставляя свернуться калачиком и тихо заорать от бессилия, ненависти, жалости к себе! Ты можешь блокировать, удалять, на крайний случай переносить на внешние хранители информации подобную информацию!       — Мистер Бей, — произнесла Вандая спустя примерно минуту после окончания его монолога, — Это та причина, по которой была придумана чистка? — андроид подключилась к Глобал и изучала методику, карты воспоминаний и прочее, относящееся к данной операции по удалению определенных воспоминаний в определенных секторах, — … чистка придумана, чтобы приблизить человечество к счастью? — спросила она, после чего посмотрела на доктора Бея совершенно озадаченно, с непониманием, — … тогда почему вы до сих не избавились от той боли тех восп…       — Потому что мое счастье было там и тогда, и сравнивать с ним что бы то ни было… ни что другое не идёт в сравнение!.. — перебил экспериментатор, честно сказав о причинах, — И… бывает такое, когда ты ни за что не променяешь свою память на счастье, потому что все счастье уже хранится там, а чистка… она как предательство, как убийство… как самоубийство, — тяжело сказал доктор Бей, — … я так не могу поступить со… с… — он вздохнул, — с… — экспериментатор вздохнул ещё раз и замолчал. Между ними повисла пауза.       — Но ведь вы даже не можете назвать их семьей, не говоря уже об именах! — сказала Вандая, за что получила грозный взгляд в ответ, — Мистер Бей, мне кажется, вы мучаете сам себя, и мне от этого больно.       — Девочка, я понимаю, что ты единственная со всего Киборгвилля, кто знает мою историю, но, пожалуйста, не пытайся использовать её в качестве «Архимедова рычага»… не получится, — сказал Бей Олденвуд Грей, в ответ на что получил такие слова, какие не ожидал.       — В таком случае, мистер Бей, не стоит мне говорить о том, что я легко могу перекраивать свою память. С вашей стороны это выглядит несколько лицемерно… и, по поводу счастья… я счастлива чувствовать себя живой, настоящей. Если я начну удалять, подчищать свою личность, то в очередной раз докажу свою искусственность, а я этого не хочу. Это будет счастьем через самообман. А я хочу быть такой же, как и вы — настоящей, — сказала андроид и посмотрела на доктора Бея так, как он обычно смотрел на тех, с кем общался: мудрым взглядом, полным усталости, боли и смирения.