Инкубаториум Киборгвилля

      — Неожиданно… — ответил я, — … то есть вы — очень важные в этом мире люди и при этом ваши жизни не сказать, что много стоят. Так получается? — спросил я и даже не понял, что задал очень интересный и в тоже время крайне правильный вопрос. Родственники Тарли оживились. У меня тут же сложилось такое впечатление, словно до меня никто ни о чем подобном не задумывался. Даже старики скорчили недоумевающие лица, наполненные замешательством. Ни один, ни второй не знали, что можно ответить. Я посмотрел на Вандаю и обратил внимание на её ехидную улыбку. Стало интересно, по какому поводу она проявляет столь ярко выраженную эмпатию или симпатию моему затруднительному и неудобному вопросу. Я хотел было спросить об этом, но не успел. Наш экипаж остановился и стал поводом для стариков соскочить с ответа.       — Эм… мы, похоже, приехали! — задорно сказал Тарли, резко изменившись в лице. — Сейчас узнаю… он быстро выскочил из машины, в которой по прежнему царила неловкая тишина. При этом флюид моего то ли замечания, то ли любопытства, пропитал мысли всех и каждого… это, можно сказать, ощущалось кожей… каждой клеточкой! И это было действительно очень интересно!       — Выходите! Давайте-давайте-давайте! — с этими словами Тарли открыл дверь. Он тараторил, как заведённый, выплёвывая слова со скоростью барабанной дроби. «Мы на месте! И… внимание! Бей и вы… подождите немного! Я подготовлю камеру! Я хочу запечатлеть реакцию Эя, когда вы предстанете перед ним» — сказал один из двух друзей экспериментатора и спустя один миг в автомобиль ворвался задорный голос второго друга: «Да уйди ж ты уже в сторону, старый ты пес! Дай мне увидеть человека-невидимку, что столько лет прятался черт знает где, фиг пойми для чего и по каким причинам!»       — Ладно-ладно! — Тарли заговорщически улыбнулся, засунул руку в салон автомобиля с растопыренной пятерней, тем самым призывая нас немного подождать, после чего затянул — Дамы и господа! Спустя десяток лет! Спустя и пропустив большое количество очень важных событий в жизнях своих друзей! Миновав большое количество радостных и не очень мгновений! Я хочу представить вам… — Эй перебил Тарли словами: «Да ну ты задрал! Дай им выйти!» — … жди… сейчас! Дай я сначала закончу свое представление! — хихикнул мужчина, после чего пару раз постановочно кашлянул и продолжил, — … позвольте представить вам великого ученого, чьи мозги помогли и нам встать на ноги и обрести почву! Замечательного, пускай и ужасного человека, забившего на дружбу, но не потерявшего друзей! Великого и загадочного… вместе с семьей! Доктора Бея Олденвуда Грея! — он начал аплодировать и всем своим видом потребовал аплодисментов от всех стоящих на площадке, после чего поманил нас рукой, позволяя выйти.       — Вот же ты скотина… — буркнул дедушка. — Вот не мог без того, чтобы не кинуть мне в душу камень… — заворчал Олденвуд Грей, склоняя голову, чтобы выбраться из микроавтобуса. В любом случае, его недовольство продлилось всего несколько секунд, потому что как только тот оказался снаружи ящика из стали и пластика, старый друг по имени Эй напрыгнул на него и сжал в крепких объятиях… настолько крепких, что я услышал треск суставов и тяжелый выдох дедушки. Это обуславливалось большой разницей в комплекции. Бей был достаточно высоким, жилистым и сухим… его нельзя было назвать худощавым, потому что он весь состоял из мышц, которые заметно сокращались при каждом движении. Тарли был совершенно средним, то есть: средний рост, средняя ширина плеч, совершенно средний животик, обусловленный любовью вкусно поесть и немного выпить, и небольшие щеки, которые дополняли картину. А вот Эй… он не соответствовал своему вечно веселому, задорному голосу. Его можно было назвать гигантом, так как относительно достаточно не маленького Бея, он был выше практически на полторы головы, сочетал в размахе своего плечевого пояса двух Тарли, а его руки были настолько большими, что я мог бы сравнить объем одного его кулака с объемом двух собственных черепов. Согласно этому, когда Эй решил обнять моего дедушку, все тело старика издало большое количество жалобных хрустов и выдавило из легких совершенно весь кислород, заставив экспериментатора несколько раз похлопать друга свободной рукой по спине с сиплым: «Тих-тих-тих! Сдаюсь! Я Сдаюсь!» на что в ответ раздался громкий и счастливый смех.