Инкубаториум Киборгвилля

      «Можно продолжать?.. эм… хорошо… так вот, я решилась на это… не знаю почему, если быть честной. Просто решила попробовать дать ребёнку нечто большее, чем то ничего, что смогу дать я… самостоятельно… и все дело заключается в том, что я больна, и дать кому-то жизнь, для меня является синонимом «передать кому-то жизнь»… то есть… кхм…» — я наблюдаю за тем, как она пытается сдержать слёзы. В этот момент я сам пытаюсь сдержать слёзы. В этот миг я слушаю голос старого экспериментатора, который не попадая в кадр, откуда-то из прошлого, старается утешить ту девушку… молоденькую девушку, которая оказалась лишней в этом мире… я слушаю его слова, которые заканчиваются просьбой продолжить рассказ и девушка, будто бы выбравшись из трясины, сквозь всхлипы, продолжает: «… кхм… у меня никого нет. Как-то так получилось, что все те, кто мог бы забрать Рип к себе на попечение, либо погибли на войне, либо их уже просто не стало… поэтому, когда мне поступило предложение от лаборатории Инкубаториума, я задумалась над тем, чтобы обеспечить ребёнка, пускай тяжелым, но все же каким-то будущим… эм… потому что дети, взращённые государством… ну… потому что, как показывает практика и статистика, они никому не нужны и в итоге оказываются на попечении самих себя. Без помощи извне. А тот человек, который мог бы стать отцом Рип… он пропал без вести, но я уверена в том, что его не стало, потому что многие, кто ушёл на войну с силиконовыми, пропали без вести, став удобрением…» — я вижу её слегка мутные от усталости зрачки и понимаю, что она уже на последнем издыхании… что она говорит то, что действительно думает, не пытаясь приукрашивать, придумывать… что она только и делает, что донашивает меня! Что единственное, о чем она мечтает, чтобы все это закончилось… а все потому, что я вижу в этих не до конца потухших зрачках испытываемую боль… и не только физическую, но и душевную. Я вижу то, как она старательно готовится к тому, что ждет не только её, но и меня из-за того выбора, который она приняла за нас обоих… еще в этих, пока что глянцевых глазах, я вижу надежду.       »… немного о себе рассказать? Это будет чем-то вроде послания для Рип? Эм… ну хорошо… да… почему бы и нет…» — наблюдаю за тем, как она пожимает худенькими плечами, на которых буквально свисают ставшие большими майка, типа «алкоголичка», и спортивная курточка, таким образом открывая линии ключиц… рассказывающих об очень быстрой потере если даже не большого количества веса, то такого, которое довело до полного изнеможения и бессилия.       «Ну… я люблю музыку. Даже закончила соответствующее учебное заведение, чтобы уметь играть самостоятельно… предпочтение отдала саксофону. Просто, потому что мне нравится именно этот музыкальный инструмент. То, как он способен порвать душу в клочья парой нот и аккордов! А такие музыканты как Чарли Паркер, Декстер Гордон, Джонни Гриффин! Они просто волшебники звука! Они… ладно… поняла…» — в этом месте доктор Бей из прошлого попросил родительницу остановиться и перейти к чему-нибудь еще, сетуя на ограниченное количество времени, которое есть в распоряжении. Я наблюдал за тем, как она сидела, наматывала кусок ткани курточки на палец, стараясь найти то, о чем еще рассказать. В итоге, спустя полминуты полного молчания, она слегка дернулась, приоткрыв рот и резко набрав воздуха в легкие. Затем, разочаровавшись в себе, выдохнула, продолжив свой рассказ: «Я думала что мне есть о чем еще рассказать, но… о работе не хочу, потому что в этом не было ничего интересного или такого, о чем можно было бы рассказать. Об отце, думаю, тоже не стоит. Он был, но его не стало. Тот человек просто растворился во времени так, как сахар растворяется в кипятке: быстро и без остатка… а? Что? Наставление Рип? Что вы имеете в виду?» — наблюдаю за замешательством, которое отражено на её лице. Думаю, эта молодая, несмотря на разбитое состояние, красивая девушка, не ожидала такого вопроса. Кажется, она даже не думала о том, что нечто такое могут спросить и в связи с этим испытала некоторый внутренний диссонанс. «Эм… наставление какое-нибудь?.. ну… единственное, что я могу ему пожелать…» — она впервые за все время посмотрела прямо и сейчас у меня было такое чувство, будто бы она здесь… словно она живая и обращается ко мне… словно это не голограмма, а реальная живая частичка души, обретшая себя в этом моменте, обратилась ко мне: «… я хочу пожелать Рип, чтобы он жил достойно и в достатке!.. точнее, нет… не правильная формулировка…» — она замялась, склонилась еще больше вперед и теперь буквально вылезла из голограммы: «Рип, пожалуйста, проживи жизнь достойно и в достатке!» — после этих слов запись прервалась, но не остановилась… так же, как и мое сердцебиение.