Инкубаториум Киборгвилля

      Уилл сделал череду ударов, несколько из которых у меня получилось заблокировать, но большая часть достигла цели, и, спустя несколько мгновений после касания с моим телом, я был отправлен в очередной полет, правда на этот раз не так аккуратно, как в прошлые. И теперь я цеплялся частями своего тела за землю, после чего начинал бешено вращаться, беспорядочно, во все стороны. В голове при этом была надежда на то, чтобы остаться в живых… причем, совершенно наплевать на жизнь в Синтети! Остаться бы в живых в Реале, после столь сурового урока от взбешённого отца, что явно не шутил и прекрасно знал о том, что делает.       Столкновение с границей выделенной области было жестким… оно практически выбило меня из Синтети с сообщением о перегрузке и критической ошибкой центра чувствительности и восприятия! И теперь я испугался по-настоящему. Теперь я не сомневался в серьезности Уилла выбить из меня все те тяжелые мысли, которые в последнее время воплотились во мне всецело… целиком. Теперь я понял, что этот урок закончится тогда, когда я смогу одолеть, наверное, сложнейшего из тех боссов, которого только можно представить! Я поднял голову, оторвав лицо от залитой вражьей кровью земли, и посмотрел на приближающегося отца. Он сказал… нет, прокричал, надрывая свои смоделированные для Синтети связки: «Неон, давай! Скажи мне о том, что ты не смог сказать за столом! Давай, малой! Не сдерживайся! Вынь эту отравленную иглу из себя! Иначе я буду вбивать её в тебя и дальше, пока она сквозняком не выйдет с обратной стороны! Давай, сынок, ты сможешь и тогда поймёшь, осознаешь новый для себя уровень жизни и новый слой того, какой может быть боль! В том числе душевная! Давай! Скажи мне о том, о чем ты умолчал за столом и тогда ты примешь новую часть себя! Ту, в которой больше нет Бея Олденвуда Грея!»       Я слушал эти слова. Я был в крови и грязи, и было такое чувство, что не просто испачкался, а сам стал этой смесью, и от этого стало больно и горько. Это помогло, позволило мне собраться с силами и подняться на ноги!.. и это было тяжело. Казалось, что каждая косточка целенаправленно тянет меня вниз и с этим надо было бороться. Бороться так, как в сериалах и фильмах прошлого добро борется со злом! Так, будто бы навалившаяся усталость — последний рубеж перед достижением счастья! И я боролся! Даже несмотря на сногсшибательный шторм в моей голове, что буквально прибивал к земле… что так хотел вернуть меня в состояние грязи под ногами.       — Да! Я не могу справиться со смертью Бея Олденвуда Грея! — прокричал я. — Он был тем, кто не просто понимал меня! Он был тем, кто создал меня таким, какой я есть сейчас! — Уилл споткнулся на этих словах. — Он спас меня от… он спас меня от государства! Он спас меня от возможной смерти! Он сделал меня первым Рип! — прокричал я и Уилл еще раз споткнулся. Отец не ожидал услышать от меня подобного. Он даже не знал о том, что я могу сказать что-то похожее на то, что я сказал. В его глазах промелькнула какая-то эмоция. Очень смазанная. Такая, которую я увидел, но не смог распознать по причине той скорости, с которой она спряталась за бездонной чернотой зрачка… и Уилл продолжил свой путь ко мне, чтобы продолжить этот тяжелый во всех смыслах разговор.       — Вот! Молодец! Наконец ты похож на мужчину, а не на забитую в углу шавку, что зализывает ранку! — он улыбнулся. — А теперь, давай, расскажи мне о том, что ты имел в виду под словами: «Он меня спас!» — Уилл не намерен был отступать от своего. — Давай! Рассказывай! Это единственный путь к исцелению от той боли и того дерьма, которое переполняет тебя последние несколько месяцев! — с этими словами он подошел вплотную и нанес мне еще несколько ударов, которые, как бы я не старался, у меня не получилось заблокировать… которые настигали мое тело по траектории «снизу-вверх» и все больше подкидывали меня над землей, чтобы с последним ударом отправить в полет… туда, где нас окружала граница купола, отведенного для ультимативной дуэли. Однако, летел я не долго, и тот удар о преграду показался мне не таким сильным, и дальнейшее падение стало не таким стремительным, и я даже смог приземлиться на свои ноги, а не упал плашмя. То есть, я, конечно же, упал, но встал на колени и уперся кулаком о землю, что при помощи крови превратилась в грязь! Но на этот раз мое лицо не коснулось земли и от этого мне стало хорошо!