Инкубаториум Киборгвилля

      Сидящие за столом хозяева дома уставились на меня так, словно я был одержим древней темной силой и будто бы я парил под потолком, сверкая молниями из глаз… хотя, по правде говоря, именно этого мне и хотелось! Я не понимал ни смысла того предложения, которое мне кинул мой лучший враг, ни того, насколько ограниченным необходимо быть, чтобы предложить подобное! В добавок ко всему, я заключил для себя окончательно, что этот человек мне крайне неприятен и мнение о нем не подвергнется переосмыслению… я почувствовал то, как моя персональная человечность относительно одноклассника перелилась через край и от этого стало очень и очень не приятно… от этого мне захотелось принять горячий душ и твёрдой мочалкой долго скрести тело в попытке избавиться от собственной человечности, выявленной презрением пускай к одному представителю расы, но тому, кого я не смогу преобразовать в масштабах моей задачи… кого я не захочу преобразовывать… кого проще поставить лицом к стене и закончить все по-быстрому… несколькими выстрелами.       — Мне пора… — быстро сказал я и наконец внимательно осмотрел кухню в поиске двери в любую другую комнату или чёрного хода прямиком на улицу, — … дальнейший разговор не имеет никакого смысла, а твой поступок… я имею в виду нападение в спину с последующим… это нельзя назвать похищением, но и спасением это не является… — я забуксовал на этих словах, но длилось это не долго, — … короче, этот поступок, он нейтрален, путь даже и подразумевал под собой умысел пообщаться со мной и попытку договориться о споре, соревновании, пари, поставив на кон Истину так, словно она какой-то предмет или что-то из Глобал и Синтети… что именно, не имеет значения тут, но чем можно будет воспользоваться там, — я ткнул пальцем в направлении нашего неба, — опять же, как инструментом или вещью! Мерзость! — сказал я и с трудом сдержался, чтобы не выругаться так, как это иногда мог сделать Бей Олденвуд Грей и как это делала Хлоя во время жёстких игровых сессий в сложнейших играх с отключенным обезболиванием.       Я резко поднялся с места, сделал несколько шагов в сторону найденной глазами двери. Взялся за ручку, повернул её и дернулся на себя металлопластиковую конструкцию, стилизованную под дерево, после чего замер всего на миг, который был потрачен мной на следующие слова: «В любом случае, огромное спасибо за гостеприимство и чай. Прошу прощения за вспыльчивость, но она связана с крайней степенью отсутствия согласия и разочарования», а затем я быстро проследовал дальше и попал в другое помещение, которое было гораздо больше предыдущего и в котором я быстро смог опознать дверь на выход и спустя несколько секунд покинул дом неприятных мне личностей. Потом я вышел на дорогу, посмотрел по сторонам и попытался понять то, в каком направлении мне нужно идти, чтобы вернуться домой.       — Мда… чувствую, дома будет жара и жесть, связанные с моим возвращением черт знает когда, — подумал я и тут же ужаснулся. — А если я еще и выгляжу как кусок говна, то реакция родителей явно будет совершенно однозначной и они захотят докопаться до правды, которая заключается в том, что на меня напал, а потом, по сути, похитил одноклассник, который вроде бы не до конца отморозок, не совсем идиот, но поступки которого не вписываются в рамки моего восприятия действительности, — думал я, продолжая свои попытки определить правильное направление для движения домой. — Мда… и ведь это всего один экземпляр… один индивид! А таких целая планета! Целая земля кретинов со своими тараканами! — и тут я понял то, насколько исполнение мечты доктора Бея Олденвуда Грея утопично и, в принципе, практически не имеет возможности быть реализованной… во всяком случае, в рамках одного, двух, трех столетий! Здесь задел на тысячелетия, и я в этом потоке вряд ли смогу стать той самой капелькой, что смоет камешек удерживающий целую гору!.. я понял, что вряд ли смогу что-то изменить.       — Нет-нет-нет! — отмахнулся я от пагубных мыслей. — Если я буду думать о том, что не смогу, тогда, в действительности, окажусь бессильным, а это не правильно! — в тот момент я увидел название знакомой улицы и наконец смог сориентироваться. — Я не должен сомневаться ни в себе, ни в своих силах… я должен сделать все, что только смогу сделать, в попытке исцелить общество от таких, как мой лучший враг, которому, по всей видимости, суждено нести чушь.