Инкубаториум Киборгвилля

      За этими мыслями я провел завтрак. За этими мыслями я отвел Амару в школу и сам пришел на занятия и занял свое место. За этими мыслями я провел весь учебный день и покинул школу, чтобы в последствии отправиться на занятие к Хлое. Там она дала мне возможность подумать над тем, каким бы я сделал свой собственный мир и там, в пространстве Синтети, в определённой комнате, дающей возможность моделирования чего угодно, я посвятил весь вечер тому, чтобы создать свой идеальный только по моим меркам мир. То есть, я поиграл в устаревшее понятие Бога и создал свою землю и, что самое удивительное, я не нашел там места для разумных существ. Живых я создал много, разнообразных, в некотором роде даже парадоксальных… таких, которые обязательно умирали во время рождения последующих или поедали себе подобных для зачатия… таких, которые были привязаны к стихиям и могли обитать только в условиях противоположных атмосфер! То есть, огненные существа могли жить только во льдах, а воздушные только под землей. Это было забавным и мне казалось, что таким образом я творю нечто нелогичное и интересное!.. и при этом, я не смог найти места для разума. Подобное казалось мне чем-то выходящим вон за все рамки. Я внезапно понял что разум — это яд для жизни. То есть то, что жизнь презирает и делает её несчастной и это меня забавляло во время творения. Это каким-то образом возвращало меня к той картине, которую когда-то давно нарисовала Нэа — жена Олденвуда Грея. Это погружало меня в тот старый разговор и заставляло пользоваться крайностями, смешивать их и расставлять, не пользуясь логикой, только лишь внутренним желанием извратиться над процессом создания сущего в том или ином его объеме.       Закончив и показав творение своих рук, я поймал на себе заинтересованный и в тоже время обеспокоенный взгляд преподавателя пространственного мышления и изобразительных искусств. Она была крайне озадачена увиденным и в связи с этим задала несколько вопросов и сделала это целой пачкой: «Для чего ты сделал мир на контрастах? Почему ты не дал миру разума и ограничился только инстинктами? По какой причине ты, Неон, поменял местами свет и тьму?» — последний вопрос относился к тому, что я осуществил Луну, которая всегда ярко светила над созданной мной планетой, а солнце, как раз наоборот, осуществляло цикл исчезновения и воскрешения на небосводе. Почему я сделал именно так? Мне показалось это будет интересным, а ещё… я подумал о следующем: самые страшные твари живут под солнцем… под луной им делать нечего и поэтому они выстраивают свои электро-световые царства, чтобы спрятаться от тьмы.       — Мир на контрастах быстрее надоест и захочется сделать что-то новое, — немного подумав ответил я, — … да и вряд ли такой сможет долго прожить… изничтожит сам себя, как это и положено миру, — пожав плечами и посмотрев на Хлою я продолжил. — Почему не дал разума и ограничился инстинктами? А разве наличие разума привело тех, кто таковым наделён к чему-то хорошему? Разве наличие разума не… — и я захотел сказать о человечности, но решил придержать этот термин, -… разве наличие разума сделало хоть одного обладателя счастливым, свободным, живым? — Хлоя напряглась, но никак не прокомментировала это. — И последнее, касаемо света и тьмы, — тут я улыбнулся и приготовился к долгой речи, но в последний момент передумал и сказал просто. — По той же причине, по которой не дал разума тем существам, которыми наполнил свой мир, — этот ответ ещё сильнее ввёл Хлою в размышления и некоторое время она просто молчала. Честно говоря, я даже начал переживать на этот счёт, но потом она сказала: «В твоих словах есть правда…» и в этих словах было столько горечи, что я подумал о том, что никогда прежде даже не думал над тем, как мой преподаватель выглядит в жизни. Я понял, что то её изображение, которое я вижу в Синтети, может быть создано ей самой, чтобы скрыть все недостатки, из которых она на самом деле состоит. В связи с этим, в моей голове созрел вопрос, который я и хотел задать, но почему-то не мог. Он заключался в следующем: «А как ты выглядишь на самом деле?» и включал в себя, наверное, слишком много сокровенного для девушки. Однако, я все же спросил об этом, но только после реплики Хлои о том, что человечество слишком сильно зависит от своей разумности, в которой и теряет свою человечность.       — И опять человечность… — подумал я, — … а ведь я сам хотел заговорить об этом, но она первая бросила это понятие так, как собаке бросают сладкую косточку для обгладывания. Она сама дала мне все поводы для того, чтобы задавать не самые удобные из вопросов… она сама увела этот разговор туда, куда я хотел, но не посмел бы, — промелькнуло у меня в голове, после чего между нами завязался разговор, от которого было не по себе. От которого нутро сжималось и разжималось подобно пневмо-капсуле в каком-то механизме.