Инкубаториум Киборгвилля

      — Все понятно?! — с треском ложных связок прикрикнул я, чем заставил владельцев завода, ещё не отошедших от шока моих молниеносных действий, подпрыгнуть на месте. — Ответа не слышу! — я дёрнул несколько раз той рукой, которая жестко натягивала тысячи тонких волосяных нитей. Это было необходимым для ускоренного получения положительного ответа. При этом в голове крутилась всего одна интересная мысль, которая появилась подобно удару молнии: «Никто из них не ожидает ничего подобного от представителей моего поколения!». И это было связано с одним интересным фактом, а именно: я вырос в Киборгвилле, а не на поверхности. У нас там были и стычки, и выяснения отношений, особенно между парнями, и была обязательная силовая и боевая подготовки. На этом настаивали инвесторы и представитель фонда военного взаимодействия. Выбравшись же на поверхность я обнаружил некоторую амебность своих сверстников, что не могут за себя постоять и выглядят женоподобными сопляками. Это меня сильно позабавило, а потом привык… и к внешнему виду, и к тому, что мне лучше прятаться под достаточно широкими одеждами, чтобы не выделяться на фоне подавляющего числа людей.       Те же, кто являются ровесниками родителей и старше, они либо видели, либо принимали участие, либо стали первым поколением после войны с силиконовым. Их учили быть сильными. Им вживлялось понятие войны и того, как стоять за своё. Видимо, после подобного, в качестве гиперкомпенсации, человечество полностью расслабилось. Взрослые бились только против своих ровесников и тех, кто постарше, при этом полностью подавляя одной только своей волей последующие после себя поколения, не способные на сопротивление. Так и тут, этот бычара надеялся не только на мою юность, зеленость и наивность, но и на полное отсутствие сопротивления за счёт принадлежности к покорному поколению. Не тут то было! И сейчас, придавленный и переломленный в натяг, мужчина обвинял себя в недальновидности. Остальные, чуть более робкие представители управления заводом, молча наблюдали представление.       — Да-а-а, — прохрипел через натянутую гортань придавленный акционер. — Ослабь… — последнее, что он смог выдавить из себя, и будучи очень добрым, я чуть перехватился, чтобы уменьшить силу, прикладываемую к шее и увеличить натяжение волосяного покрова. То есть, в сухом остатке, боль стала более резкой и жёсткой, но зато я дал возможность дышать и разговаривать. В этот миг я считал себя очень великодушным, при этом не забывая про осторожность, что заключалась в следующем: «Итак, я намерен отпустить тебя, но с одним условием: ты вызываешь мне такси до управы и провожаешь до выхода с территории производства. Сам. После чего, допустим, завтра в полдень, я жду вашего ответа. Но если ты или кто либо из вас, господа, попробует предпринять какие-либо кривые движения, поверьте, превращу в дерьмо и пыль. Будьте благоразумны во имя светлого будущего! Согласны?!». Я наконец получил всеобщий ответ, до краев наполненный согласием, чем был несказанно рад.       Дальше все протекало согласно моим требованиям. Бычара вывел меня с территории, усадил в такси и уважительно попрощался. Когда это произошло, я хмыкнул: «Добившиеся успеха люди старшего поколения, в большинстве своём, требуют приложения к своей роже силы. Только этот язык они понимают… и только поэтому вытравить человечность можно при помощи не самых правильных и гуманных, парадоксальных, страшных и ужасных методов». И, как бы то ни было, подобная мысль меня пугала, заставляя все больше и больше времени уделять просчету вариантов для моделирования развития событий в рамках изобретённой нами системы, позволяющей просчитывать некоторые возможные векторы, по котором человечество может пойти.       — Кстати! А ведь Хлоя пока что так и не вышла на связь! — подумал я. — Неужели подобрать оборудование и подбить цены настолько затруднительная для выполнения задача?! — фыркнул я. — Ладно… потерплю немного… подожду… и если до вечера мне не придёт счёт на галокарту, придётся связываться и задавать не самые приятные вопросы касаемо промедлений! Особенно в рамках скорого и колоссального повышения ценовой политики на любые комплектующие, — меня действительно сильно озадачивало такое промедление той, кто обычно неслась впереди планеты всей.