О Гаврюше

В принципе, Вавилонскую башню рушил не Гавриил. Более того, он вообще не отдавал приказа её рушить, как и перемешивать звуки и буквы в словах разных людей так хаотично, чтобы ни один из них не понял другого и не смог продолжать строительство. Ну будет у людей здание повыше прочих, и что с того? На самом-то деле, обычная истерика. Один из ангелов, слишком долго работающий с людьми, крайне нервно отреагировал на заявление какого-то идиота о том, что они с друзьями построят башню до Небес и станут выше Бога. Ага. Построили. До конца дней друг друга понять пытаться будут. Гавриил всё больше убеждался в том, что работа на Земле крайне вредна для ангельской психики — то Содом и Гоморра, то Вавилонская башня. Слава Всевышнему, что существовал непробиваемый Азирафаэль, который умудрялся тысячелетиями улыбаться и любить людей. Отличная кандидатура для постоянного дежурства на Земле. Что после вавилонского инцидента появятся новые языки, не ожидал никто. Как обычно, человечество оказалось крайней непредсказуемым, и дети проклятых с энтузиазмом повторяли речь родителей. Через несколько поколений безумное смешение звуков стало чем-то устойчивым, а по мере того, как люди расползались по миру, каждый язык оказывался привязан к какой-то конкретной местности. Гавриил сам не ожидал, что ему так понравятся последствия. Ему в принципе чужды были хобби и увлечения — любовь к одежде не в счёт, творить добро намного проще, когда на тебе удобный пиджак. Но вот языки… Ангелы морщились и предпочитали заставлять людей понимать их речь чудом, хоть это было сложно и затратно. Редко кто умудрялся выучить хоть два языка. А Гавриилу нравилось. В первое время он даже спускался на Землю чаще, прислушивался к чужой речи, а особо понравившиеся слова записывал на пергамент. Потом, по мере приближения Армагеддона и роста населения Земли работы стало больше, и новые слова на пергаменте, который уже давно сменила толстая тетрадь в клеточку, появлялись всё реже. Именно поэтому Гавриил никак не мог упустить тот удивительный термин — «порнография». Такое слово — длинное, с этими раскатистыми «р» и мягким окончанием. Звучало, как название науки. Почему бы ему не стать последним словом, записанным до Армагеддона? Армия была почти готова. Михаил, командир, ходила по рядам и отдавала последние приказы, проверяла работоспособность гироскутеров и наличие воды в пистолетах. Нематериальная часть войска строилась сзади. Пара часов, и Антихрист с Всадниками расчистят площадку, а пока… — Что ты делаешь? — Сандальфон изумлённо остановился на пороге кабинета. Гавриил сидел на краешке стола, перелистывая толстый словарь, а перед ним валялась распахнутая на предпоследней странице клетчатая тетрадь. — Пополняю… эм… словарный запас, — Гавриил долистал до буквы П. — Ты ведь так и не сказал, что обозначает то слово, а после битвы времени может не быть, так что… Сандальфон изменился в лице: — Какое… слово? — Пор-но-гра-фи-я. Вроде бы. Неизвестно, что напугало Сандальфона сильнее — сама фраза или меланхоличное спокойствие, с которым архангел её произнёс, только он с невиданной для его тела прытью пересёк комнату и вырвал словарь у начальника из рук. Точнее, попытался вырвать, потому что тот вцепился мёртвой хваткой. — Сандальфон, ты с ума сошёл?! Отпусти материальный объект! — Книгу, — машинально поправил ангел; то, что Гавриил записывал все новые слова в тетрадочку, вовсе не означало, что он навсегда запоминал их значения. — Тебе не нужно это слово. — С чего бы? — архангел поднял брови. — Это уж я сам решу, отдай! Сандальфон пыхтел и не отпускал: — Я — твой личный помощник! Я не совет… — Вот и помогай, а не создавай проблемы! — архангел выхватил-таки словарь, одарив помощника возмущённым взглядом, и раскрыл его ближе к концу. Сандальфон зажмурился… … он так и не признал, что давно не чувствовал такого облегчения, как в тот момент, когда в кабинет ворвалась паникующая Уриил, крича что-то о срыве и Антихристе. А когда Гавриил вернулся с Земли, книга исчезла без следа, а в тетрадке появилась новая строчка, обозначающая порнографию подвидом ботаники. «От греха подальше, — думал Сандальфон, поджигая словарь мечом Михаила. — На всякий случай».