*****
Уже поздний вечер, а они только закончили запись шоу. Джинен до чертиков устал, мотаясь полторы недели между финальными съемками к дораме и бесконечными записями и тренировками к камбэку. Он даже не засыпает, а отключается хоть на пару минут каждый раз, когда голова касается какой-то поверхности. Вот и сейчас он сидит на полу в комнате ожидания, прислонившись к стене и находясь в пограничном состоянии между явью и дремотой. Его медленно обволакивает знакомым сандаловым запахом. Джинен подсознательно тянется к источнику, заваливаясь на что-то мягче, чем стена. Теперь – хорошо. Теперь можно немного поспать. Буквально через десять минут за дверью раздается громкий оклик кого-то из стаффа, отчего Джинен резко приходит в себя распахивая глаза, по которым слишком контрастно бьет искусственным белым светом. Он прикрывает лицо рукой и глубоко вздыхает, снова чувствуя этот знакомо-любимый аромат. Окончательно возвращаясь к реальности, Джинен обнаруживает себя лежащим на плече Джебома, который что-то активно печатает в телефоне. Старший бросает на него взгляд из-под бело-зеленой челки. Да, теперь у него такой цвет – непонятно-изменчивый, как весь Джебом. Зеленоватый оттенок отливает холодом, но Джинену нравится, поскольку старшему это подходит. – Сильно устал? – голос Джебома привычно-заботливый, как и все это время после того, как Джинен ушел из его квартиры. Джебом каждый день проявляет незримое присутствие: принесет попить, после выматывающей тренировки; накроет курткой, когда Джинен опять задремает на ровном месте; напомнит поесть, когда это просто вылетает из головы; спрашивает каждый день "как он", "как себя чувствует", желает доброго утра и спокойной ночи, если не голосом, то сообщением. Прошло всего пару дней, после разговора с Квоном, что отобрал у Джинена огромный кусок запаса энергии. Он обдумывает, как ему лучше поступать, чтобы разобраться в себе. Ему нравится, что Джебом ненавязчиво рядом, от этого иррационально хорошо. Но кожа по-прежнему пылает от прикосновений, вырывая из памяти подробности той ночи. Джинену хочется больше. Настолько хочется, что голос разума услужливо подстраивается под голос желаний, подбрасывая нужные аргументы. Например, Джинен хоть и запутался в собственных ощущениях и представлениях о самом себе, но ведь не до такой степени, чтобы принимать желаемое за действительное. Он видит, как Джебом иногда украдкой смотрит на него во время танца, скользя липким взглядом по его телу. Видит, как старший дольше обычного задерживается этим самым взглядом на его губах. Видит, как тот тяжело сглатывает каждый раз, когда Джинен выгибается на особенно сексуальных частях хореографии. И неважно, что во взгляде этом ничего, кроме толики похоти – этого достаточно, чтобы сладко щемило под ребрами, стекая куда-то к низу живота. Это с Квоном ему хочется быть лучшей версией Пак Джинена из всех существующих, где он умиротворен своей-чужой нежностью. Но в этой реальности – где только темнота пронзительных глаз с двумя хитрыми родинками над левым – лишь всеобъемлющее желание чувствовать, как тебя сжимают до хруста позвоночника и выбивают вместе с кислородом все мысли. Где Джинену не надо стараться соответствовать, а можно полностью погрузиться в те самые упоительно-черные уголки собственной души. Позволить себе быть не таким, как хочется, а таким, какой есть – переполненным жаждой, манипулирующим и завлекающим. Так может, если отпустить себя и выпотрошить вот это все, то он наконец найдет в этих противоречиях настоящего себя? Каким бы он ни был.*****
У них был часовой перерыв перед окончанием съемок муви-видео к "Ауре". Джинен сегодня чувствовал какой-то небывалый прилив сил. Почти как на концерте, когда энергия протекает сквозь тебя мощными зарядами, задерживаясь покалывающими искорками возбуждения на кончиках пальцев. А ещё то, как выглядит Джебом совсем не помогает сохранят профессиональное спокойствие. Джинен буквально остолбенел, когда увидел его в этом аутфите. Если бы у него кто-то спросил, как бы он визуализировал свое желание – Джинен бы не раздумывая ткнул пальцем вот в этого Джебома: чувственного, но подавляющего внутренней силой. – Хей, – Югем вырастает из ниоткуда, заставляя и без того дерганного сегодня Джинена подавиться водой. Он сидел в самом дальнем углу гримерки, занятый своими наблюдениями, поэтому не вникал в смысл общей беседы. А с ним еще Ендже, который просто отдыхал от тяжелых съемок,– А там Бэм предлагает потом в клуб на чуть-чуть, просто посидеть. Вы пойдете же, да? Ендже приоткрывает один глаз и просто молча кивает, погружаясь обратно в свой мир расслабления. А Джинен пробегается взглядом по слишком напряженносу сегодня Джебому. Старший был какой-то особо серьезный. То ли дело в выходе его альбома, то ли он просто наконец-то полностью сосредоточился на работе. Наверное и то, и другое, думается Джинену. Что, впрочем, не мешало все съемки ловить на себе его прожигающие мимолетные касания глазами. Джинен знал, что не придумал себе это, слишком уж изучены все выражения эмоций старшего. И такие он видел только несколько раз, при весьма определенных обстоятельствах. – Бэм-а, – Джинен непринужденно падает рядом с Джебомом на узкий диванчик, прижимаясь вплотную. Старший ощутимо старается сдвинуться, но некуда вообще, Джинен же даже не смотрит в его сторону, – Раз ты всех приглашаешь, то и платишь тоже ты? – Джинен улыбается невинно и только хитрые искорки сверкают где-то на периферии лучащегося взгляда. – С чего бы это? Здесь все обеспеченные люди – каждый за себя! – Но ты из нас самый обеспеченный, не ломайся и угости старших, – улыбка Джинена заразительна, поэтому уже все мемберы лыбятся, наблюдая, как он загоняет макне в угол. – Это я-то? – Бэм хмыкает снисходительно, – Ты, если мне не изменяет память, тоже зарабатываешь побольше некоторых из присутствующих. – Да, но у меня нет пятидесяти ресторанов, – елейно парирует Джинен в ответ. – Так и у меня нет! Это же у родителей! – Бэм, наверное, единственный, кто никогда не сдавался в спорах о деньгах. Даже если этот спор с Джиненом. – А кто их им купил? – Но теперь-то они их, так что ненадо тут! Не собираюсь я ваши морды кормить, вы же пьете и жрете, как весь Каннам вместе взятый! – Бэм-а, ну же, неужели человек, входящий в топ-100 самых богатых людей Таиланда не может угостить своих любимых мемберов? – Джинен мягенькими интонациями контрольно бьет по самому важному – по статусу. – Ай, ну черт! Хён! Ладно, только отвали, – Бэм сдается и разводит руками, под гогот остальных. Даже Ендже присоединился к общему веселью. – О, бро, ты сдался? – хихикает рядом с поверженным тайцем Югем. – С ним бесполезно спорить. Не надо было и начинать. Я великодушно всех угощаю! – Ееее! Отлично! Забронирую нам комнату с безлимитным бухлом и закусками! – радостно орет Югем, доставая мобильник. – Стоп! Когда я говорил про безлимитное бухло? Мы же вообще на часок собирались? Нам работать завтра! – Бэм в панике хватает младшего за руку. – Такую возможность никто не упустит, мелкий, расслабься. Нам завтра аж к часу дня на съемки, назад пути нет, – Джинен трясется, утыкаясь в Джебома. Старший дергает плечом, сбрасывая чужие руки, что обхватили его в приступе почти беззвучного смеха. – Джинен, сдвинься, а? – он пихает того от себя, но Джинен и не думает куда-то деваться и только стреляет все тем же хитрым прищуром, но уже в новую жертву. – Не хочу, мне удобно, – бодает легонько головой и улыбается самой милой улыбкой, когда старший морщится недовольно. – Мне жарко, ну. В этих чертовых штанах ужасно душно, – Джебом раздраженно дергает за ткань кожаных брюк. По комнате тут же разносится громогласный хохот Джексона. – Душно ему в штанах, – выдавливает Ван из себя, – Есть такое понятие – разрядка, ты бы попробовал, – К его хихикинью над глупой шуточкой присоединяются и другие. – Обхохочешься, – холодно выдыхает лидер. – Не, ну тебе, конечно, не смешно, хён. Это же проблема. Слушай, а может снимешь кого-то на разок в клубе? Ты когда спал вообще с кем-то? Нервный такой последнее время, – Ван откровенно потешается над закипающим на глазах Джебомом. Смех остальных становится громче, поэтому никто не замечает, как Джинен наклоняется и горячим дыханием Джебому прямо в ухо шепчет: "Действительно, когда, хён?" Джебома всего резко парализует – младший не только жарким дыханием провокационного вопроса обдает, но и невесомо перебирает губами по кромке уха. Джинен также неожиданно отстраняется и выглядит снова невозмутимо, вроде и не он это вовсе только что говорил. А Джебому в этих идиотских штанах становится не только душно, но и тесно. И то, что Джинен выглядел непозволительно хорошо сегодня, и хореография эта дурацкая и вообще все откровенно не очень, поскольку Джебома неотступно преследуют навязчивые образы той ночи. Он никак не может выбросить это из головы. И не потому, что не хочет, а потому что Джинен просто везде все время. В прикидах разных для съемок, что соблазняют теперь почему-то. В изгибах танцев, в усталых позах неряшливых, в благодарных улыбках за заботу обычную для них, в искристый взглядах, что кидает на старшего в отражениях зеркал… И все это наваливается разом и бьет по мозгам, и под дых, и по яйцам еще пожалуй. Он обещал же ему, что будет другом таким, как прежде и лучше еще, а вместо этого заводится с пол оборота от одного взгляда на младшего, отчего злиться и раздражается. И так по кругу все это чертово время, что Джинена нету в его квартире. Порой злость, вперемешку с возбуждением ни к месту, доходит до такой степени, что хочется въебать кому-то по лицу. А лучше себе. И вот сейчас был именно такой момент. Только хуже в разы, поскольку Джинен все еще сидит вплотную, будто нарочно прижавшись по всем возможным точкам соприкосновения. Джебом сжимает кулак до хруста и встает порывисто. – Я выйду, – бросает и направляется к двери. – За разрядкой пошел? – все не успокаивается Джексон, но в ответ получает только средний палец через плечо. – По-моему ты перегнул, – немного укоризненно замечает Марк. – Да нормально все, остынет, это же Джебом, – Ван улыбается широко, ловя такие же улыбки в ответ, поскольку он прав: все знают, что Джебом не способен долго злиться, ибо затухает также быстро, как и вспыхивает. – Я тоже отойду, – вдруг оповещает Джинен и направляется к выходу. – Хочешь ему помочь? – хохочет Ван, – Ты бы не попадался ему под горячую руку, Нен-а. – Господи, я в туалет, – закатывает глаза Джинен и выходит из гримерки. Он идет по узкому коридору заглядывая почти за каждую дверь по пути, здоровается вежливо со всеми, кто за ними, пока не натыкается на пустующую комнату для персонала. Кивает сам себе и проходит чуть дальше, облокачиваясь на стену, возле входа в туалет. Когда оттуда выходит Джебом, то он молча хватает его за руку и тянет в найденное пустое помещение. Джебом опешил настолько, что даже не успел как-то выбрыкнуться и очнулся на моменте, когда младший затащил его куда-то и прижал к двери. Джебом только открыл рот, чтобы спросить какого, собственно, хрена происходит, но Джинен обрывает вдруг врываясь в приоткрытые губы настойчивым поцелуем. Он сжимает плечи старшего и проталкивается языком в рот, а коленом между чужими ногами, отчего Джебом практически незаметно простанывает в поцелуй. Джинен бы улыбнулся, вот только сминать губы старшего в немного яростном поцелуе куда занимательнее. Настолько, что он увлекшись прикусывает ему губу. На Джебома это действует отрезвляюще, он распахивает глаза – и когда только успел закрыть? – и вытягивает руку, отталкивая. – Какого хера ты творишь? – Джебом вытирает рот ладонью и смотрит с кучей самых разных эмоций. Джинен лишь расплывается в улыбке. – А что? Ты же совсем не против, – наклоняет голову набок в таком знакомом Джебому жесте собственного превосходства. – Я не… – старший теряется на пару секунд от этого наглого напора. Он вот вообще не представлял, что конкретно сейчас происходит и как на это реагировать, – Джинен, мы же все обсудили, какого черта? – и смеряет младшего взглядом жестким немного. – Что обсудили? Мы пришли к тому, что я должен начать для себя что-то сначала. Я вот и начинаю, – усмехается игриво младший. – Я тогда про тебя и Квон-хёна говорил, а не о нас. – Мы разошлись, – ловит вопросительный взгляд и вздыхая, продолжает, хоть и не об этом говорить хочет, – Пока что, по крайней мере. Я запутался и мне нужно время. Вот, – на губы возвращается прежняя ухмылка, – Решил провести это время с пользой. – Джинен, ты обдолбался? – Джебом немного в шоке от происходящего, он совсем не был готов к такому повороту событий. – Пф, это у нас твоя прерогатива, – фыркает младший, – Да ладно, Джебом, я же вижу, как ты смотришь на меня, не разыгрывай невинность. – И как же я смотрю? – Джебом подбирается весь, скрещивает руки и смотрит с толикой осуждения, поскольку неважно что происходит, но так быть точно не должно. Вот только Джинен опять неожиданно оказывается совсем близко, вдыхая каждое слово прямо в рот. – С вожделением, Джебом-а, – тянет неспешно, задевая губы слегка, проводит самым кончиком языка по нижней и лукаво заглядывает в глаза. Джебома опять словно бьет под дых, он с шумом втягивает воздух, а нарастающее возбуждение неприятно завязывается тугим узлом в паху. – Джинен, – голос предательски подрагивает, но старший выдыхает и берет себя в руки, возвращая уверенный взгляд, – Если ты решил, что для тебя будет лучше уйти от Квона – окей, я поддержу. Но этого, – он тычет пальцем в младшего, а затем в себя, – Не будет. – Если ты печешься о моих чувствах, – Джинен все еще слишком близко, – То не стоит. Это здесь не при чем вообще, – он проводит пальчиком по скуле старшего, – Это не о чувствах, Джебом, а о желаниях. – Я не об этом. И так вижу, что не о чувствах, – Джебом с холодом стреляет глазами, перехватывая руку Джинена, когда тот ведет пальцем к чужим губам, делая вид, что вообще не слушает. Джебом сегодня впервые за долгое время вспомнил каким может быть Джинен. Раньше он не раз это видел: манипуляции, уверенность через край, азарт в глазах и игривость в жестах. Это было такой же его частью, как и доброта с искренностью, и теплота к близким неуемная. Джебом думал, что младший немного изменился – из-за него самого, или Квона, или кто знает из-за чего. Но вот сейчас было очевидно, что Джебом совсем не прав в своих выводах, – Этого не будет по другим причинам и ты знаешь по каким. – Не знаю, по каким же? – Джинен облизывает губы и взмахивает ресницами кокетливо, заставляя старшего нервно сглатывать. – Джинен-а! – в голосе сквозит угроза, но Джинена это, скорее, забавляет, чем пугает. – Что? – Мы не будем играть в эти игры. Только не мы с тобой. Я не собираюсь рушить нашу дружбу из-за такой глупости. – Ты идиот? Наша дружба уже давно сменила парадигму. Да и мы достаточно взрослые люди, чтобы подобные вещи не влияли на наше отношение друг к другу. – Сам веришь в то, что говоришь? – хмыкает старший на этот нелепый, по его мнению, аргумент. – Не попробую, – Джинен опять выдыхает словами горячими в рот, – Не узнаю, – и прижимается губами и всем телом, ощущая чужой жар, сквозь слои одежды. Джебом же грубо хватает за загривок, чтобы оторвать от себя. – Я. Сказал. Нет. – Джебом закипает опять, потому что чертовски хочется отыметь Джинена прямо здесь, чтобы неповадно было, но данная самому себе установка еще не треснула окончательно, – Я хочу, чтобы ты остался моим лучшим другом так долго, как это возможно. А подобная хуйня этому точно не способствует. – Так одно другому не мешает, как по мне, – пожимает плечами младший. Он хочет продолжить свои издевательские поползновения, но у Джебома вдруг звонит телефон. Джинен слышит короткий разговор с менеджером, который напоминает об окончании перерыва и просит подтягиваться всех на площадку. – Нам нужно обратно. Давай закончим на этом, а? – у Джебома во взгляде даже просьба проскакивает, но ответный взгляд прожигает азартными искрами. – Неа, – Джинен качает головой, мажет губами по скуле старшего и отодвигает его, чтобы выйти. Джебом вздыхает и выходит следом. Джинен, идущий впереди уверенной походкой, слегка покачивая бедрами (Джебом уверен, что намеренно) убеждает его, что план на ближайшее будущее – избегать оказываться с младшим в такой опасной близости любыми путями. С какой-то обреченностью он осознает, что этот вечер будет ужасно сложным. И длинным. И едва ли его выдержки хватит на еще один такой раунд...