Повседневный конформизм заставляет меня чувствовать моральное истощение…
***
Каждый день люди вынуждены подчиняться этому миру и соглашаться на все его условия вне зависимости от того, нравится им это или нет. Нет исключений — есть разные условия. Кому-то легче и проще, кому-то тяжко. Не мы выбираем это. Открываю глаза. Понимаю, что долёживать с закрытыми глазами нет смысла, поэтому просто смотрю в потолок. Почему-то в голове не пробегает ни одной мысли — даже мимолетно. Место рядом со мной снова пустует. Уже привычно, хоть и обидно. Однако ж, сегодня выходной, поэтому в моих планах отдохнуть от этого мира в одиночестве. Нехотя встаю с кровати и иду умываться. Холодный пол неприятно ощущается босыми ногами, давая понять, что он тоже не намерен контактировать сегодня с кем-либо. После душа по классике жанра наливаю себе кружку сильно разбавленного молоком кофе с одной ложкой мёда. Смотрю в окно — небо затянуто бледно-серыми перистыми облаками, полностью застилавшими солнечные лучи, синие панельные близко стоящие друг к другу высотки с каким-то упреком смотрят в мою сторону своими глазами-панорамными-стеклами. Раньше эти высотки казались мне красочными, но сегодня они выглядят по-особенному грустно. Почему? Не включаю музыку — сижу молча в кресле, напялив на себя теплое черное худи и черные домашние штаны. Молочные стены теперь создают ощущение на них какой-то лёгкой ржавчины, а тиканье настенных часов настолько раздражает, что я встаю с насиженного места и вынимаю батарейки, ощущая истинную тишину. На часах застывает 13:52. Три-над-цать пять-де-сят два. Откидываю на незастеленную кровать. Тринадцать пятьдесят два. «Сломанные часы дважды в сутки показывают точное время, » — вспоминаю я, и мне становится интересно, чья это цитата. Мне не припоминается автор этих слов, и я недоумеваю, почему эти цифры так зацепили моё внимание. «А время жестоко и вовсе не лечит, » — отчего-то всплывает в моей голове строчка из песни группы Флёр — Расскажи мне о своей катастрофе. Тринадцать пятьдесят два. И действительно, с каждым годом мы стареем, время бежит, не останавливается. И с каждым годом люди всё злее, черствее, бессердечнее. Наверное, поэтому мои мысли такие? Вибрация телефона нарушает моё спокойствие и отдёргивает меня от мрачных раздумий. На экране высвечивается имя начальника. Это значит, что звонок по работе — нельзя игнорировать. Но сегодня выходной, ведь так? Поэтому позволяю себе нагло игнорировать звонки и сообщения, что сплошным потоком доставляются мне. Скажу, что меня не было в городе. Большое дело — обмануть начальство. Даже если меня уволят. Интересно, откуда появилось такое безразличие ко всему? Почему даже этот интерес какой-то… безразличный? Ответа у меня нет. Разряженный телефон выключился. И я даже не собираюсь до завтра ставить его на зарядку. Наскучило просто сидеть в кресле, наблюдая за тем, как серость неба сменяется темнотой, словно черной дырой, засасывающей любые краски этого мира. Намеренно не включаю свет — и сразу хочется добавить: «Всё равно жизнь от этого ярче не станет». Но сразу же пресекаю такую мысль — нужно сохранить в себе хоть что-то человечное. Как минимум, на этом настаивает моё подсознание. Почему хочется съязвить? Выпустить все токсичное из организма, как будто оно рвётся из тела на волю. Тело вдруг становится таким тяжелым и ватным, желание лечь накрывает с головой. И я просто ложусь на пол. Холодная поверхность окутывает неприятным морозом, вызывая табун мурашек. Я прикрываю глаза, концентрируясь на ощущениях. Приятно и отвратительно одновременно. Требовательный звонок и настойчивые постукивания в дверь. Кто бы это мой быть? С неохотой поднимаюсь с пола, чтобы посмотреть на нарушителя покоя. — Ты знаешь, который сейчас час?! — в квартиру врывается высокий явно раздраженный брюнет, попутно включая свет, что принуждает меня зажмуриться и несколько мгновений привыкать к свету. Вот уж его видеть точно сейчас не хочется. — Ты ради этого сейчас пришел? На моих часах тринадцать пятьдесят два. — Что? Нет. Не важно, который час. — Сейчас такое произошло, ты просто не представляешь, — он проходит на кухню и приглашает меня жестом сесть напротив него за барной стойкой. — Почему мне кажется, что это грустная история?.. — Да тихо ты, харе язвить, тоже мне. Короче, слушай. Наш директор-то, оказывается, проводил крупные денежные махинации. Его обвиняют в хищении средств в особо крупных масштабах, прикинь? — Неудивительно. С его жизненными принципами это было ожидаемо. Но почему он сегодня звонил мне сегодня? — Звонил? Без понятия. Как считаешь, нашу радиостанцию закроют? — Вот уж не знаю. Но, если честно, мне абсолютно наплевать. Мой организм настолько привык к этой рутине на радио, что оно мне осточертело. — Ого, услышать от тебя такое… Что-то случилось? — Нет, в этом-то и загадка. А хочешь… выпить? Где-то должна быть бутылка вина, не против? — Наливай.***
Открываю глаза. Всё еще темно, а потолок всё такой же белый, как и всегда. На краю кровати спит парень, ворвавшийся в мою обитель вчера вечером. Обсудив несколько тем за бутылочкой красного, он посоветовал немного разнообразить жизнь, взять отпуск и пуститься в путешествие. А кто против? Только проблема в том, что для этого всего нужны деньги, большим количеством которых не обладаю. И что прикажете делать?Каждый день преподносит нам новые испытания. Не потеряйте смысл, следуя за их решениями. Важно не только решить проблему, но и увидеть причину такого испытания. Ог-ля-ни-тесь.