Простая арифметика

— До декабря две недели, а Хоббит так ничего и не сказал. — Джон упал лбом на парту. — Типа, готовиться надо или что там. — Да кому нужен твой конкурс? Что он тебе даст? Яблоко будешь? Саша порылась в сумке и протянула Джону большое красное яблоко. — Медаль на шею, блин. Давай. Дверь открылась. — Доброе утро, ранние пташки. Вы что тут? До урока еще двадцать минут. Хоббит даже не смотрел на них. Так, скользнул взглядом. Джон встал. — Нам завхоз открыл… Мистер Эй, я хотел… Про конкурс… Хоббит поморщился. Понятно. Потом. Джон уже месяц слышал «потом». Даже хотел пожаловаться отцу, но тому сейчас, судя по всему, было вообще не до него. Отец почти каждый вечер пропадал где-то. Домой даже не всегда заезжал. Возвращался за полночь, а сегодня и вовсе заявился под утро. Никогда такого не было, и вот опять. — Что именно про конкурс? Идея поймать его с утра уже не казалась Джону такой блестящей. Хоббит равнодушно скользил по нему взглядом, будто с трудом вспоминая, кто перед ним. Джон уже открыл было рот, чтобы объяснить, чего хочет, но Хоббит его перебил: — Я все помню, мистер Смит. И я вам уже говорил: научитесь нормально изъясняться. — Мне надо знать точно, еду я или нет, — упрямо сказал Джон. — Напишете следующую контрольную на отлично — поедете. — Она же сегодня. — Ну, вот и попытайте удачу. Еще и улыбается. Нет, конечно, Хоббит Джону нравился. Местами зануда, но он же математик. Но сейчас он Джона просто бесил. Джон же знает, что в своей параллели он лучший. А на занятиях кружка обходит даже девчонок из выпускного класса. И Хоббит этого не может не знать. Так чего не сказать просто и ясно: да, нет, что-нибудь хотя бы. И нормально Джон разговаривает. Все же понимают. Только отцу и этому коротышке надо докопаться. — У вас что, засос на шее? — сказала вдруг Саша. Хоббит вздрогнул. Прижал руку к левой стороне шеи. Ну да, засос. И что такого? — Готовьтесь к уроку, — сказал и выскочил в коридор. Джон чмокнул подругу в щеку. Она часто ляпала, не думая, и почему-то всегда это сходило ей с рук. Она хихикнула, прижалась губами к его губам. — Ну вот, — сказала она. — Я за тебя отомстила. — Не думаю, что это тянет на месть… Не придумано еще контрольной, которой Джон бы испугался. По крайней мере, по математике. А вот одноклассникам не всем так повезло. — Слышь, отличник… — Джона ткнул в бок сидевший за соседней партой парень. — Какой ответ на третью задачу? Джон проигнорировал вопрос. Нет, ему не жалко. Дать сдуть домашку — пожалуйста. Полкласса у него списывало. Но за списывание на контрольной Хоббит голову открутит. Возможно, даже буквально. Он, говорят, гораздо сильнее, чем кажется. Одноклассник не унимался. — Давай, он же не смотрит. Хоббит, действительно, в этот момент смотрел в окно. Казалось, он о классе забыл вовсе. Джон быстро вырвал листок из тетради и торопливо написал решение. Не глядя, протянул листок соседу. — Надеюсь, это любовная записка, мистер Смит. Кто-то из девчонок захихикал. Хоббит держал Джона за руку; хватка у него, правда, была крепкая. Джон разжал пальцы. Хоббит забрал работы у обоих. Разорвал и выкинул. Равнодушно сообщил: — Завтра после уроков напишете работу. — Можно сегодня? — спросил Джон. — Нет. Джон лег головой на парту. Все. Вот тебе и столичные конкурсы. Хоть испишись теперь. По правилам, его вообще теперь могут от занятий отстранить. Так что скажите спасибо, что завтра дадут работу написать. И как он заметил? Глаза у него на затылке, что ли? Вечером отец был дома. Понаблюдав минут пять, как Джон ковыряется вилкой в картофельном пюре, спросил, что случилось. — Ничего, — буркнул Джон. — А ты чего дома?.. — Я тут живу, — ответил отец и улыбнулся. — Что все-таки случилось? — Говорю же, ничего. — Тогда почему не ешь? — Не хочу. Пап, тебе скучно опять? Сказал же, все нормально, ну. Ну, почему у него такой отец? Как он понимает, когда лезть с вопросами, и почему лезет именно тогда, когда не хочется на вопросы отвечать? У всех отцы посмотрят табель, и все, никаких вопросов. Оценки в норме, молодец, иди уроки делай. А этот как будто мысли читает и спрашивает, спрашивает. Иногда это, конечно, полезно. Ну, вот как в прошлом году, когда на Джона наезжал учитель. Или как лет пять назад, когда к нему лезли старшаки… Но сейчас-то… Джон разлегся на диване перед телевизором. Показывали какую-то муть, но ему было все равно. — Ты не заболел опять? — Тяжелая рука отца легла ему на лоб. — Может, все-таки объяснишь, что случилось? Помощь нужна? — У тебя свидания нет сегодня? — Нет. Придется со мной разговаривать. Джон вздохнул. Рассказать, что ли? Ничего ж ужасного не случилось, если подумать. А Хоббит все равно настучит классухе, а та — отцу. Так что мы теряем? Он кое-как пересказал случившееся на контрольной. Отец его слушал внимательно. И ничего не сказал. — Глаза у него на затылке, что ли, — проворчал Джон. — Он же в окно смотрел! Не поеду я никуда, короче. — Почему? — Потому что он мне этого не простит. Никакого «отлично» у меня не будет, блин. — Почему? — Пап, не тупи, а! Он принципиальный, еще хуже тебя. Наверняка упрется. Блин. — Раз принципиальный, то тем более не стоит горевать раньше времени. — Чего? — Мистер Аккерман, как я понял, поставил тебе условие: получить «пять» за контрольную. Но контрольную ты пишешь только завтра. Так что… Ну, или я с ним поговорю, хочешь? — Нет! Даже не вздумай! Отец рассмеялся. — Ладно, не буду. Доживем до завтра. — Ты вообще ничего не понимаешь, пап. Джон подорвался с дивана и ушел к себе, громко хлопнув дверью. Оставшись один, он немного успокоился. Может, отец прав? Телефон пискнул. Саша спрашивала, как он. А потом написала, что младший брат опять притащил в дом котенка, так что у них теперь уже три кота в доме. И фотография, конечно. Саша держит котенка на руках. Джон улыбнулся. Саша была классная. С ней легко. Многие думали, что она несерьезная, но училась она хорошо, почти без «троек», никогда не опаздывала и соображала быстро. А еще жила в соседнем доме, что было приятно. Отец как-то припер Джона к стенке и стал расспрашивать, что у них за отношения. Еще и лекцию про безопасный секс прочитал. Спасибо, пап, без тебя-то я ничего не знаю. И вообще, мы пока не планируем этим заниматься. Отстань. Джон не один раз слышал, как отец и дед (со стороны матери) ругались. Дед вечно попрекал отца, что Мари, мать Джона, рано родила. Что, отец боится этого? Деда Джон любил, но попреков не понимал. Двадцать лет — это рано? И они же были женаты? Можно было спросить отца, он бы все рассказал подробно, но Джону не хотелось в это лезть. Матери он не помнил, и она оставалась для него красивой девушкой на фотографии над столом. Как-то подруга отца, Джону было лет двенадцать, громко стала сокрушаться: «Бедный мальчик, как же ты рос без матери». Джон и сказал: нормально он рос. Она тогда запричитала, что это неестественно для ребенка — так относиться к матери. А Джон до сих пор понять не мог, что же тут неестественного. Многие без отцов растут, и никто не сокрушается. У Хоббита вот тоже отца не было, кто-то из девчонок спрашивал его про семью, он и сказал, что сирота: мать умерла, он еще в школе учился, отца не знает. И ничего вроде, живет. Отец постучал в дверь. «Заходи», — крикнул Джон. — Ты как? — В норме. Жаль, конечно, будет так обломаться. — Все будет нормально. Отец сел на стул у письменного стола. Бросил взгляд на фотографию матери. — Пап, можно глупый вопрос? — Конечно. Что? — Ну… Я просто что-то вспомнил… Ну, в общем… Про маму. — Отец вскинул брови, но ничего не сказал. — Это нормально, что я ее не люблю? Ну, то есть. Все всегда говорят, что я без мамы, и это плохо. А я думаю: а какая разница? Она давно умерла, я ее даже не помню. Мне должно быть грустно разве? В общем, я не знаю. Отец посмотрел на него спокойно и серьезно. — Не знаю, — сказал он. — Принято думать, что мы любим своих родителей. Даже злых, жестоких, пьющих. Даже если мы их не знаем. Но я не думаю, что это так обязательно. — Значит, я не псих. — Конечно, нет. С чего такие мысли на ночь глядя? — Не знаю. Просто так. Ладно, я буду спать… — Спокойно ночи. Отец наклонился к нему и поцеловал в макушку. — Фу, пап, мне не пять лет уже, фу. — Прости, привычка. На следующий день после уроков, когда все нормальные люди расходятся или по кружкам, или по домам, Джон поплелся на второй этаж — в кабинет математики. Хоббит сидел за своим столом, проверял работы другого класса. Как всегда, с чаем. Куда в него столько жидкости влезает только, он же коротышка. Хоббит поднял на него взгляд. — Садитесь, мистер Смит. Мистер Браун к нам не присоединится? — Не знаю, — буркнул Джон, садясь на свое место, — я его сегодня не видел. — Хорошо. — Он встал и протянул Джону распечатку с контрольной. — У вас ровно час. Приступайте. — Можно сначала вопрос? — Да? — У меня же еще есть шанс попасть на конкурс, да? — Разумеется. У вас осталось пятьдесят девять минут, не тратьте время.