Простая арифметика

— Ты чего на уроке не был? Саша плюхнулась рядом с ним за стол. Быстро чмокнула в щеку. Напротив них тут же приземлились другие девчонки. С того дурацкого утра прошла почти неделя. Снегопады утихли, в школу пришлось вернуться. Хоббит в их доме все это время не появлялся. С отцом Джон почти не разговаривал. Джон не злился. Это было какое-то другое чувство, которое он не мог определить. Наверное, отец прав. Поговорить надо. Только вот Джону уже не восемь. Не надо ему рассказывать, что «любовь бывает разная». Да и вообще не в этом дело, пап! А в чем? Да чтоб я знал. Судя по тому, как хмуро отец периодически смотрел в телефон, они поссорились. Ну и черт с ними обоими. На математику Джон не пошел, потому что не захотел. Он за всю жизнь ни одного урока не прогулял. Даже когда два года назад половина класса сбежала в кино на «Зимнего солдата». В общем, заслужил человек немного отдохнуть, отстаньте от человека. Саша толкнула его локтем в бок. — Алло, Земля вызывает Тома! Поговори со мной. — Не захотел, ну. Чего задали? Она полезла в рюкзак и достала пачку листов. — Вот. Хоббит сказал, тебе особое задание. — Спасибо. Он, не читая, сунул распечатки в сумку. — Что это ты прогуливаешь? — спросила Имир. — Тебе что, ну? — буркнул Джон. — Я староста. С кого Ханжи спрашивать будет? — Скажи ей, что у меня переходный возраст. — Ха-ха! Серьезно, на тебя это не похоже, Смитти. — Не называй меня так, верзила. — Интересно, — задумчиво произнесла вдруг Луиза, — откуда у него седые волосы? «Он» — это не Джон, конечно. Это Хоббит. — От неусыпных забот о детях, — провозгласила Саша. — Какая разница, — вздохнула Хистория. — Ему так идёт… Джон почувствовал раздражение. Каждый раз. Каждый чертов раз на большой перемене после математики они обсуждали Хоббита. — Да что вы в нем нашли, — вырвалось у него, — коротышка же! И он гей, блин. Уймитесь уже! Девчонки уставились на него. — Ты откуда знаешь? — спросила Имир. — Знаю, ну. Саша достала из кармана яблоко. Откусила кусок. — Ну и подумаешь. Нет, правда. Никто же всерьез не хочет ничего. — А может, — сказала Имир, перегнувшись через стол и нехорошо прищурившись, — ты гомофоб, Смитти? — Я не гомофоб. Просто надоело. Он встал, закинул сумку на плечо и вышел в коридор. Завернул к лестнице и тут же почувствовал, как кто-то дёрнул за плечо. — Погоди, отличник. — Чего тебе, Браун? — буркнул Джон. — Ты мне должен. Он был здоровый, выше Джона и шире его в плечах. Нависал над ним и сверлил его глазами. Джон стал прикидывать пути отступления. Он не боялся. Просто не хотелось получить наказание за драку. О прогуле наверняка уже все знают и отцу позвонили. — За ту контрольную, которую я из-за тебя завалил. — Фига, ты вспомнил. Это когда было! На пересдачу бы пришел, блин. Он сделал шаг в сторону, но Райнер дёрнул его за ворот куртки. — Раньше случая не было посчитаться… Джон дернулся. Метнулся вверх по лестнице. Пусть Браун здоровый, как бык, зато Смит легче. Он взбежал на второй этаж и уже почти обрадовался, что удалось избежать битвы, как Райнер нагнал его и толкнул в спину. От неожиданности Джон упал. Поднялся на ноги, готовый драться. Постоять за себя Джон мог. Просто не любил драться. Браун выбрал отличное время: все на обеде, обе столовые на первом этаже, в коридорах никого, учителей в кабинетах нет. Ладно. Не первый раз. И уж точно не последний. — Эй! — Между ними вырос Хоббит. — Брэк! — Извините, мистер Эй, — забормотал Райнер. — Но это не ваше дело. — Посмотрите на меня, мистер Браун, и подумайте: каково мне было в школе. А потом спросите себя: кому из вас двоих я поверю. Считаете вы плохо, но соображать должны. Джон смотрел на обоих. Хоббит… Мистер Аккерман смотрел на Брауна в упор. Было видно, как напряжены под рубашкой и жилеткой мышцы. «А действительно, — подумал Джон, — в школе ему наверняка несладко было…» Райнер сжал кулаки и хотел ответить, но не успел. Зазвенел звонок, означающий, что пора возвращаться в классы. Джон не имел ни малейшего желания разговаривать с Хоббитом, так что подхватил сумку, извинился и помчался на третий этаж — на химию. Краем глаза успел заметить, что Браун повернулся и тоже пошел наверх. «Да ты трус, Джон Смит, — подумал он. — Как в детской сказке: от разговора с отцом ушел, от драки с Брауном ушел, от разговора с Хоббитом тоже ушел… Ссыкло». После уроков он зашёл в кабинет математики. Хоббит сидел за столом и возился с чьими-то тестами. Услышав шаги, он поднял голову. На секунду на его лице заиграло замешательство, но он быстро оправился. — Добрый день, мистер Смит, — сказал он. И смотрит. Глаза у него, конечно… Нет, кажется, понятно, чего девчонки (и не только девчонки) ведутся. И почему наглый и самонадеянный Браун не посмел ему перечить. Джона, конечно, он потом отловит. Это понятно. А ведь и правда, седая прядь. Джон раньше не замечал. Ладно. Надо всё-таки сказать хоть что-нибудь. А то это странно. — Я хотел… Ну, извиниться. Ну, что на урок не пришел. Хоббит вздохнул. — Всем нужно отдыхать. — Голос звучит ровно. Только серые глаза пристально смотрят. — Мисс Браус передала вам задание? — Прекратите. Слово повисло в воздухе. Хоббит смотрел на него озадаченно. — Прекратите, — повторил Джон. — Что именно? — Вы… Никто… Другие учителя не говорят «мисс То, мистер Сё». Все нам на «ты» и вообще, блин. Хоббит вдруг рассмеялся. — Правильно говорить: к нам обращаются на «ты». Хорошо. Извинения приняты. Это все? — Все, — огрызнулся Джон. — Не смею задерживать. И снова погрузился в проверку тестов. Джон, однако, так и стоял перед ним. Он не знал, что ещё хочет сказать, но какая-то мысль сверлила мозг, а он никак не мог ее сформулировать и понять. — Мистер Смит, или говорите что-нибудь, или идите домой. Кружок у нас только завтра. Уроки уже кончились. — Мне надо спросить, — сказал Джон. Хоббит поднялся. Отодвинул бумаги и ноутбук. Подвинул Джону стул. Поставил перед ним чашку с чаем. Запер дверь и опустил жалюзи. — Ладно, — сказал он, снова усевшись на свой стул. — Поговорим по-взрослому. Я тебя слушаю. Джон облизал губы. Он поглядел на стопку тестов, увидел внизу страницы цифру «два» и тут же понял, что его так бесило во всей этой истории. — Я хочу понять одну вещь. Я поеду на конкурс? — Конечно. И если тебе нужна помощь с подготовкой… — Нет. То есть да. Но я не то… Я не хочу ехать. Хоббит откинулся на спинку стула. Вздохнул. — Жаль. Но если не хочешь, заставить я тебя не могу. Но жаль. Кого же ещё я могу послать… Можно узнать, в чем дело? — Вы знаете, — буркнул Джон. — Черт тебя возьми. Я не телепат. Или говори прямо, или проваливай. С подростковыми загонами пусть твой отец разбирается. Или мисс Зоэ. В мои обязанности это не входит. Джон потёр глаза. Он не знал, как задать тот вопрос, который терзал его. Он все это время пытался понять, в чем же дело, и вот, понял, а сказать не может. Ладно. — Я не знаю, что у вас с моим отцом, но… Мне все равно, блин. Вы взрослые. Плевать, короче. Он перевел дух. Хоббит смотрел на него внимательно и спокойно. Отец тоже так смотрел на него, когда Джон ему что-то рассказывал плохое или сложное. — Я… Я туда еду, потому что вы с отцом? Это он вас просил? Хоббит побарабанил пальцами по столу. — Так в этом дело? Думаешь, я тебе «пятерки» ставлю просто так? — Откуда мне знать… Джон опустил голову. — Знать неоткуда, конечно. Слушай, Джон. Ты же математик. Так подумай логически: я стану рисковать и посылать на престижный конкурс того, кто точно провалится? — Не знаю… — Ладно. Можешь не ехать. Можешь на уроки не ходить. Ради бога. Хочешь все похерить из-за глупостей, на здоровье. Ты думаешь, я не знаю, что полкласса у тебя домашку сдувает? Или что это Браун у тебя ответы выпрашивал? Или что это благодаря тебе Рейсс наконец-то научилась отличать правую часть уравнения от левой и икс от игрека? Что, это все тоже из-за отца, по-твоему? Дело твое, конечно. Заявку я могу в любой момент снять. Пока не буду. Но если не передумаешь… — Я не знаю, — повторил Джон. — Мне надо подумать. — Думай. Джон попрощался, сам повернул ключ в замке. Выскочил в коридор. Саша ждала его у лестницы. — Ну? Что у вас за секреты? — Пойдем. — Он взял ее за руку. — Мороженого хочешь? — Холодно же. — На жаре не так интересно. В школу Джона всегда отвозил отец. Семейный ритуал. Джону нравилось с ним ездить. Отцу было по дороге. А вот обратно он возвращался один. Ну, или с Сашей. — Расскажешь всё-таки? — спросила Саша, облизывая ложку. Они решили не мёрзнуть и зашли в кафе. — А ты умеешь секреты хранить? — Да чтоб у меня язык отсох и уши отвалились! Джон вздохнул. И рассказал. Более или менее связно. — И? — спросила Саша, когда он умолк. — Ты из-за этого злишься? — Если б твой отец спал с учительницей… — Мама была бы в ярости! Нет, правда. Что такого-то? Ну, в школе не надо говорить, конечно. А так… Ну и что такого? Твой отец и раньше с мужчинами встречался. Тебе всегда было пофиг, сам говорил. — Но это же… — Да ну тебя, Джон! — Она спрыгнула с высокого табурета. — Ты ведёшь себя, как ребенок в фильмах про мачеху. Я не скажу никому, конечно, я обещала. Но стучаться же надо, ну. Они вышли на улицу. — Ты, наверное, права. Но мне как-то от всего этого, блин. — Потому что слишком много думаешь. Зайдешь к нам на ужин? Вы с Рождеством, кстати, решили? — Зайду. Вроде да. Отец должен был твоим позвонить. — Не звонил. Яблоко хочешь? — Забыл, наверное. Я напомню. Давай.