Простая арифметика

Дано: два взрослых мужика нравятся друг другу, но не могут быть вместе, потому что… Потому икс его игрек. После того утра Леви просто не мог представить, как говорить с Эрвином, целовать его… И ведь он сразу сказал Эрвину, что это плохая идея. Когда Смит-младший вышел за дверь, Леви чувствовал себя совсем говном. Он, конечно, никогда бы не сказал этого вслух, но внутри его трясло. Он не знал, что теперь делать. Оставить все по-прежнему? Просто порвать с Эрвином? Нет, это слишком тяжело. Он не мог заставить себя ответить на звонки и сообщения. «Поговори со мной». Леви стал собираться домой. В учительской раздевалке встретил Ханжи. — Привет, очкастая. — Привет, Хоббит. Джон у тебя на уроке не был, as I know. — Не был. — Позвонить его отцу? Леви никак не мог попасть рукой в рукав пальто. — Не надо. — Он сумел-таки попасть в цель. — Смит зашёл ко мне и извинился. Все порядке. — А почему прогулял, не сказал? Леви вздохнул. — Нет. Ладно, мне пора. Автобус упущу. Он вышел на улицу. Холодно, как в аду. И опять снег. Дома отопление починили, но все равно было зябко. Эрвина не было, и Леви опять мучила бессонница. После секса или разговора по телефону спалось лучше. А скоро ещё чёртово Рождество. Которое он всегда проводит один. Автобус не шел. Что за город, черт бы его побрал. Как зима, так хоть из дома не выходи. Он двинулся в сторону метро, и тут же за его спиной раздался автомобильный гудок. Обернувшись, он увидел синий «Форд» Эрвина. Уходить было бы глупо. Это означало расписаться в своей полной неспособности вести себя по-взрослому. — Привет. — Леви откинулся на спинку кресла, с удовольствием ощущая, как становится тепло. — Извини, я… — Да. Ты. Поехали к тебе. Поговорим. Леви не ответил. Опустил стекло и закурил. Он не был уверен, что до разговора дойдет, если они поедут к нему, но кто сказал, что это плохо… — Отопление починили, но все равно прохладно, — сказал Леви, пропуская Эрвина в квартиру. — Да вроде нормально… Ладно. Я не об этом говорить хочу. Они прошли на кухню. Леви забрался с ногами на подоконник. Подтянул к себе пепельницу. — Если ты меня бросил, мог мне об этом хотя бы сказать. — Эрвин сел рядом с ним. — Что Джон молча дуется и не говорит со мной, я ещё могу понять. Ему пятнадцать. А с тобой что? Он смотрел на Леви, будто старался прочитать его мысли. Вот бы Леви тоже свои мысли прочитать… — Не знаю… Я сразу говорил, что ничего не получится… И Джон… — Вот не надо. Не прикрывайся моим сыном. Этой дурацкой истории бы и не было, если бы я ему все рассказал. Так что не надо. Дело не в нем. — Эрвин, я… Леви потёр глаза. — Ты меня любишь? Просто да или нет. Эрвин встал и навис над ним. Какой же он огромный. — Ответь мне что-нибудь. Леви опустил глаза. — Я… не знаю… — Ясно. Эрвин повернулся и пошел к двери. Леви нагнал его. Схватил за ворот пальто. «Не уходи». — Не вижу смысла. — Эрвин, однако, обнял его и так сжал, что Леви ойкнул. — Ты сам не знаешь, чего хочешь. Выстроил вокруг себя стену, напридумывал идиотских правил. Я сказал, что люблю тебя, и ты дал заднюю. И даже не смог мне сказать, что не хочешь больше меня видеть. Ты боишься одиночества, но не хочешь никого к себе подпускать. Потому и одеваешься так… — Он дёрнул Леви за ворот рубашки. — И к ученикам так обращаешься. У всех есть проблемы. Если тебе нужна помощь, я помогу. Но нельзя строить из себя киборга, а чуть что звонить мне среди ночи. Эрвин отпустил его. Он будто сам не ожидал своего монолога. Леви поправил волосы. Он хотел ответить, но Эрвин ушел прежде, чем он успел собраться с мыслями. Ну. Вот и все. Ничего не вышло. Снова один. Как пять лет назад, десять лет назад. Всегда. И сам виноват. Леви прошел в спальню. Переоделся. Заказал пиццу и завалился на диван. Стереть номер Эрвина из записной книжки в телефоне рука не поднялась. Мало ли что. Глупо, конечно, но он думал, что Эрвин может заявиться в любой момент. Он не вернул ключ. И вещи не забрал. Выбрасывать Леви ничего не стал. Даже щётку оставил в стакане. Кофе в кухонном шкафу. На всякий случай.