Простая арифметика

— Здрасьте, миссис Браус, я Саше домашку принес… Она написала, что можно зайти… — Здравствуй, Джон. Заходи, конечно. Она впустила его в прихожую. Джон скинул куртку и обувь и поднялся наверх. Дверь в Сашину комнату была открыта. Сама Саша лежала на полу, закинув ноги на кровать, и подпевала несущейся из ноутбука на столе песне. — Эй. — Джон закрыл дверь и сел возле Саши на пол. — Ты чего на полу? — Привет. Не знаю. Так интереснее. Фу, не целуй меня! Заразишься. — Ладно, не буду. Песня закончилась, и Саша неохотно поднялась на ноги, чтобы выбрать новую в плейлисте. — Что там в школе? — Ничего интересного. Математики не было. — Чё это? Она повернулась к Джону, опираясь руками о стол. Ноги у нее были длинные и тонкие. Коленки ободраны: опять лазила с младшими по чердаку. Дома она носила майку и шорты с Hello Kitty и не признавала ни тапок, ни носков. — Эй, Земля вызывает Тома! Глаза у меня здесь, — сказала она, поняв, что Джон отвлекся от темы разговора. — Так что там с твоим будущим отчимом? Чего уроки отменяет? Джон подошёл к ней, сгреб в охапку, и они вместе повалились на кровать. Саша захихикала. Джон поцеловал ее в щеку. — Я же говорил вчера. Про его дядю. Ну и. Хоббит утром долго спал, вылез на кухню, когда Джон с отцом уже собирались уходить. На вопрос, почему он не идёт на работу, Хоббит ответил, что взял отгул до конца недели. Все равно потом каникулы. — Сказал, домой надо съездить и с наследством разобраться… Ну и вот. — Ясно. Чего ещё нового? — Без тебя скучно. — Да, конечно. — Да. Она вывернулась из его рук и приподнялась на локте, глядя ему в лицо. — А мне птичка на хвосте принесла, что кое-кто шел домой с Луизой. Джон уставился на нее. Луиза живёт на этой же улице, конечно, они шли в одну сторону. Дополнительных занятий не было, так что они из школы вышли одновременно. Он это не планировал. Он выложил все это Саше, добавив, что вообще не понимает, откуда у нее такие подозрения. — Да расслабься, я пошутила. Ничего, завтра я приду, не дам тебе скучать… Джон усмехнулся и притянул ее к себе. Они долго целовались. «Заразиться не боишься?» — шепнула Саша между поцелуями. «Ты же выздоровела?» — «Ну, мало ли». — Идите обедать! — крикнули снизу. — Сейчас! Джон поморщился. У Браусов на удивление громкие голоса. И луженые глотки. Но Джону нравилось. Дома было хорошо, но у Браусов жизнь бурлила, много смеялись, за столом творилось черт знает что. Джону нравилось. Нет, отца он любил, но они жили вдвоем. Не очень пошумишь. И чердака у них нет… Забора между их садами не было, и Джон смутно помнил, что они с Сашей играли вместе, когда были совсем маленькими. Это потом отец решил, что лучше жить в центре, где Джон и пошел в школу. Когда они в конце лета вернулись в дом, Джон поначалу не очень обрадовался. Он привык жить в городе, в квартире, а тут глушь какая-то… Но потом понял, что в доме с садом жить не так уж плохо. Да и Саша… Она его узнала, вспомнила даже их попытку утонуть в ручье, неудачную, разумеется, и угостила яблоком. Яблоки она поглощала в каких-то невозможных количествах. И у нее всегда был с собой запас. Сам Джон ни к какой конкретной еде страсти не имел. По словам отца, в раннем детстве накормить Джона было тем ещё квестом. Со временем капризы поубавились. Теперь, ворчал иногда отец, сложно стало не заставить ребенка есть, а наполнить его желудок. Подросток Джон ел как не в себя. И все подряд. Джон сам за собой это замечал, но поделать ничего не мог. Нанаба, в ответ на высказанное отцом беспокойство по этому поводу, пожала плечами: «Что ты хочешь, Эрв? Растущий организм. Скажи спасибо, что он у тебя один». В общем, яблоки бывали кстати. Встречаться они начали не сразу. Но все вышло как-то просто, будто само собой. У Саши все было просто. Она очень ясно смотрела на мир и видела его простым и понятным. Пока Джон гадал, нужно ли ей такое счастье (то есть он), она терпеливо ждала, что будет. А когда стало ясно, к чему идет… Она любила сидеть на полу, ходить босиком и спать у него на плече. Слушала Френка Синатру, когда ей было грустно, и что угодно ещё — когда весело. Быстро считала в уме и помнила целую кучу каких-то фактов, шуток, лимериков и прочей ерунды. Собиралась стать ветеринаром. Или фармацевтом. Или стюардессой. Или замуж выйти и сидеть дома с детьми. Или… Да мало ли вариантов. У Джона представления о будущей профессии тоже были туманны. Ему нравилась математика. Но дальше-то что? Заниматься чистой наукой? Ну, не в программисты же идти… — Тили-тили тесто, жених и невеста! — пропел один из младших Браусов, когда Джон с Сашей вошли в столовую. Саша молча одарила брата взглядом, и тот поспешно умолк. Но хихикать не перестал. — Завидуй молча, — проворчала Саша, усаживаясь на угловой диван и сгоняя с нагретого места кошку, чтобы Джон мог сесть рядом. За столом, как всегда, творилось черт знает что. Кошки бродили по коленям, под столом и спинке дивана, выпрашивая еду, дети галдели и бурно выясняли отношения. Через все это до Джона пыталась докричаться миссис Браус и спросить, как поживает его отец, все ли у них хорошо и как дела в школе. Джон говорил, что все нормально, не вдаваясь в подробности. Саша не болтала насчёт отца с Хоббитом, да и если бы да, в личную жизнь отца никого посвящать не хотелось. Ему и Саши хватало, которая решила, что Хоббит — его будущий отчим. «Будет у тебя два папы, — тянула она, дразня его, — по-моему, отлично». Джон сопел, хмурился, но возражений не находил. Нет, отец за пятнадцать лет жениться не собирался ни разу. По крайней мере, Джон ничего об этом не знал. Но с Хоббитом, кажется, все было как-то иначе. Но покуда отец ничего такого не говорил, Джону было все равно. Саше просто нравилось его дразнить. После обеда они вернулись к ней в комнату. На улице уже стемнело, но свет зажигать не стали, просто улеглись на кровать. Саша потрепала его по волосам. — Ты как Чубакка скоро будешь. Чего не подстрижешься? — Не хочу. Ну. — Вообще-то, мне нравится. Но непривычно. Он улыбнулся и потянулся к ее губам. Из коридора послышался шум и крики. — Саша! Разберись там! — Ладно! Она выскользнула из рук Джона и вышла в коридор. — Что у вас тут происходит? Ответа Джон не разобрал. Но в коридоре стало тихо. — Мелочь не поделила старую игрушку, — сообщила она, вернувшись. — Давай уроки делать? А то я все три дня балду пинала. Что там за сочинение? Она включила свет. Джон поморщился и сел на кровати. — Мисс Рал интересно, что мы думаем о любви. Саша хихикнула. — Думаю, это довольно прикольно. — Ага. Растяни эту мысль на двести слов теперь. Фу, жарко. Открой окно. Он стянул свитер, оставшись в футболке. — Ладно. Разберемся. А ты уже написал? — Да. — И что получил? — «Трояк». — Чего так? Джон пожал плечами. — Я сдул. Из инета. — Фу. — Мне было некогда. — Ой, да конечно. Математика все время отнимает. — Да. — Значит, помощи от тебя никакой… — Ну почему… Вот тебе цитата: «Любовь — это теорема, которую каждый день нужно доказывать». — Это тебя Хоббит научил? — Нет. В инете нашел. Понравилось. Запомнил. — Ох… Поищи ещё что-нибудь… Это как-то приземленно… Домой он вернулся поздно. Отец готовил ужин. У его ног крутилась черная, как уголь, кошка. — Привет. Кто? — Привет. У Саши был? Это кошка Леви. Он уезжает и просил меня за ней присмотреть. Я подумал, лучше она у нас побудет… — И как зовут? — Никак. — Хорошее имя. Пап… — Что? — Он же вернётся? А то конкурс… И вообще… — Вернется, конечно. «Что-то ты не выглядишь уверенным», — подумал Джон, но ничего не сказал. — Тебе от него подарок. — М? — У тебя на столе. Леви сказал, если все задачи из этого сборника решишь, место в десятке лучших тебе обеспечено. Ужинать будешь? — Ага.