При любом раскладе

Крис стоял перед зеркалом, медленно расчесывал длинные белые волосы и пытался вспомнить, когда же в первый раз он заметил этот странный блеск в глазах Джереда, от которого почему-то сразу становилось теплее. И губы сами растягивались в улыбке, а руки сами тянулись за объятиями. И это было какое-то новое чувство. Не тот драйв и искусственная, какая-то театральная страсть, которая вспыхивала в нем, точнее, в Лорде, во время шоу. Когда он, ослепленный от софитов и огней, оглушенный от собственного крика и музыки, шел назад, к нему, и обнимал за тонкую мальчишечью талию, и касался губами горячей соленой кожи. Нет. Оно не вызывало в нем страсти, оно рождало нежность и заботу. И это было еще страннее. А потом Крис объявил всем о концерте с оркестром. И в светлых небесных глазах Джереда блеск теперь не исчезал совсем, а разгорался все сильнее и сильнее. Сначала они работали вместе над музыкой, создавая версии для акустического исполнения с большим количеством инструментов. И Джеред проводил за работой все свое время, забывая про еду и сон. Потом начались репетиции. Все парни были в восторге, все с удовольствием взялись за инструменты, активно принимали участие в подготовке, делились с Крисом эмоциями. И именно тогда и появилась эта нежность между ними. Если раньше во взгляде парня Крис чаще находил восторг, благодарность, а так же смущение, робость, а иногда и легкий испуг — Джеред ведь таким и пришел в институт, испуганным и неуверенным, немного колючим, немного замкнутым, часто наигранно улыбался и шутил не в впопад. Но постепенно сцена его меняла. И сам Крис его менял. А вот во время подготовки к концерту с оркестром появилось и что-то еще, большее. И Крис сам пока не мог понять, что именно. Но на концерте мысли прояснились. И с переполняющим его чувством восторга, эйфории и тепла он уже был не в силах бороться. Они все стояли в гримерке, обменивались впечатлениями. На глазах у особенно впечатлительного Бо даже заблестели слезы радости и счастья. Джеред едва сдерживался, чтобы тоже тихо не заплакать. А еще он старался не смотреть тогда на Криса, избегал назойливой камеры для ТВ. Тут же в холле стояло пианино, и Джеред, явно уставший после концерта, сел за него и стал снова играть. И он тогда показался Крису особенно красивым. И он едва сдержался, чтобы не подойти и не обнять его. Крепко прижать к себе в благодарность за то, что все получилось. Но обнять все-таки получилось немного позже, когда организаторы и другие музыканты их оставили, и они давали интервью в холле. Крис сел между Джередом и Бо и сразу почувствовал, как был напряжен и на чем-то сильно сосредоточен его талантливый пианист. Казалось, что он был не здесь. Он так и просидел все интервью, почти не сказав ни слова. Только, когда его прямо о чем-то спрашивали. Крис даже подумал, что что-то случилось. Но Бо как-то странно улыбнулся и шепнул ему на ухо. — Не волнуйся, Крис. Лучше просто обними. Увидишь, это подействует. И после интервью, перед выходом, Крис предложил всем дружно обняться. Они все молодцы, они все заслужили. Рядом стоял потупивший взгляд Джеред, и Крис первым его обнял. Тут же присоединились и остальные. И так вышло, что их двоих сильно зажали. Джеред смеялся куда-то ему в плечо и в шею, и тоже крепко обнял. Крис смог расслышать, как билось его сердце. И тут же появилось непреодолимое желание скинуть с него косуху и снова обнять, прижавшись покрепче. Но пришлось довольствоваться малым. И он все же поднял руку повыше и дотронулся до полоски кожи прямо над жестким воротником куртки под собранными в хвост волосами. Успокаивающе погладил пальцами и сам замер от своей смелости. Джеред, конечно, почувствовал прикосновение, но они так плотно все прижимались друг к другу — это мог быть кто угодно. Тот же Бо, который постоянно распускал руки и смущал Джереда, хоть они и прекрасно ладили. Когда круг объятий разомкнулся, и снова можно было нормально дышать, Крис не сразу сообразил, что продолжает обнимать Джереда. А его руки, меж тем, уже опустились — он молча ждал свободы. — Мы к машине. Догоняйте. Бо, Диско и Класс быстро испарились из холла, оставив их наедине. Крис даже почувствовал внутри некую неловкость, но не подал вида. Джеред же смотрел на него, не смея пошевелиться. И глубоко дышал. И в глазах горел тот самый блеск, отчего его лицо буквально преображалось. — Еще раз спасибо, Крис. Это был самый лучший день в моей жизни. — Да? Но день еще ведь не закончился. Отметим в гостинице — ужин, шампанское. — Да. Но…то, что я сейчас чувствую. Крис снова опустил руки Джереду на плечи и легонько сжал твердую ткань куртки. — Мне тоже слова трудно подобрать. Я горжусь тобой. И восхищаюсь. — Крис… Джеред несмело улыбнулся, и Крис на мгновение тоже забыл, как дышать. Он подошел поближе, настойчиво заглянул в глаза. И увидел в них все. Все то, что сам не мог, но хотел сказать. — И я любуюсь тобой, Джеред. — Карандаш, наверно, уже размазался. Любоваться нечем. — О, да совсем чуть-чуть. И Крис осторожно дотронулся до лица, провел большим пальцем под глазом, почти касаясь ресниц. Кожа была нежная и теплая, и тонкая на ощупь. Джеред тут же смешно заморгал и замер, когда Крис медленно провел пальцами от глаза по щеке к губам. Что ты делаешь? Остановись, Крис. Это же Джеред. И он…он сейчас так смотрит. Он ждет, что ты предпримешь в следующую секунду. Его дыхание теперь не такое спокойное. А ты все не убираешь руку, ты уже беззастенчиво гладишь его кожу. И хочешь быть еще ближе. Тянешься к нему. Но останавливаешься, почувствовав его горячее дыхание на лице. Но он не отстраняется, не убирает твою руку. Он так же заворожено, как и ты, смотрит в глаза, потом на губы, потом снова в глаза. И он весь в ожидании. Блеск из его глаз буквально готов вырваться наружу и ослепить обоих. И уже непонятно, кто первым решительнее подается вперед, чтобы поцеловать. Но… — Ну вы скоро там? — Да, идем. Их словно невидимой силой отталкивает друг от друга. Джеред опускает голову и выходит первым. Крис с сожалением смотрит на его широкую спину и идет следом. А ведь он его чуть не поцеловал. Не так, как бывало в туре на концертах, а совсем по-другому. По-настоящему, что ли. Без игры. Без фальши. Но с нежностью. И ведь Джеред тоже этого хотел. Он почувствовал. От мыслей Криса отвлек робкий стук в двери. Интересно, кого это принесло так поздно. Они же, вроде, все уже распрощались на ночь и разбрелись по номерам. У кого-то бессонница? Снова Бо хочет интимных подробностей? Или Диско тянет повспоминать былые времена с Плежерс? Крис быстро стянул расчесанные волосы в хвост и пошел открывать. На пороге стоял Джеред. И он явно был чем-то сильно взволнован.