Vis-a-vis

Утром Костя и правда сделал ей завтрак. Он дежурил в то утро, а потому, когда Юля проснулась, то нашла у кровати тарелку с завтраком и связку ключей. На экране телефона горело смс. «Любимая, уехал на дежурство. Поешь, пожалуйста! Ключи твои. Костик» Ключи. От его квартиры. Приятно, что он ей настолько доверяет, что готов дать ей практический полный доступ к своей жизни. Интересно, а кому еще он так доверяет? Запах яиц начал раздражать, желудок непроизвольно сократился, и девушка ощутила тошноту. Тошнило ее часто — сказывался больной желудок — а потому девушка быстро кинулась в сторону ванны, злясь на саму себя за то, что наелась вчера на ночь жирного мяса, запив его вином. Упоминание о мускате вызвало еще одно сокращение желудка. Девушку вырвало, и она еще некоторое время сидела на холодной плитке ванной комнаты, пытаясь прийти в себя. Так плохо ее желудку не было давно, но и свинину она тоже не ела давно. С трудом, но девушка встала на ноги, и попыталась почистить зубы, найдя в шкафу Костика новую щетку. Ее еще немного трясло, и девушка решила поискать воду, и принять ферменты для желудка. В холодильнике была полупустая бутылка воды, но руки девушки все еще тряслись, а потому большую часть воды она вылила на футболку, в которой спала. Снова закружилась голова, и Юля поторопилась вернуться в постель. Костя нашел время заехать домой в обед, пока Оксана с Ваней занимались анализом собранных улик. Он с порога понял, что тут что-то не то, когда заметил пустую бутылку из-под воды на полу, мокрую футболку и девушку, мирно спящую поверх одеяла. На ее щеке он заметил кусочек непонятно чего. У него был час, и за час он успел купить еще воды, выкинуть остывший омлет, поставить около спящей девушки воду, закинуть в купленную сестрой мультиварку замороженные овощи и кусочки куриной грудки, и переодеться — его рубашка была запачкана кровью. К несчастью, он не успел в тот раз, и девушка скончалась у него на руках. Юлю разбудил именно звук мультиварки. Квартиру наполнил аромат тушеных овощей с курицей, на тумбочке Юля нашла еще воды, а на полу, рядом со своей мокрой футболкой — водолазку Костика. На ней было пятно, в котором опытный оперативник распознала кровь. Снова желудок сжало неприятной, будто ледяной хваткой и девушка снова побежала в ванную. После спазма она снова доползла до кухни, и найдя в холодильнике новую бутылку воды, она сделала несколько жадных глотков. Запах овощей сводил ее с ума, и девушка решила дать желудку шанс. К ее удивлению, желудок положительно откликнулся на вкусные овощи, а к мясу Юля так и не притронулась. Ей стало легче после еды, и Юля вернулась в спальню. Взяв в руки водолазку, она покрутила в руках кусок ткани, и решительно закинула ее в стиральную машину вместе с футболкой. Собрав свои вещи, в беспорядке раскиданные по квартире, она решила дождаться Костика. Пятна крови не давали ей покоя. Желудок больше не крутило, но Юля понимала, что она не доберется домой одна. Вернувшись в ванную, она вынула уже сухое белье из машинки, когда краем глаза заметила свое отражение в зеркале — бледная, со следами рвоты на щеке, с опухшими от сна глазами. Вздрогнув, девушка решила принять душ. Ее телефон молчал, и когда она, ожившая после горячего душа, подошла к нему, она поняла почему — последние дни она забыла обо всем, включая зарядку небольшого аппарата, а потому он молча взял и выключился. Поставив телефон заряжаться, Юля проскользнула в кухню. Ее поразила квартира Костика. Она была небольшой, но очень и очень уютной, совмещенная кухня-гостиная, благодаря умному зонированию, выглядела как две почти отдельные комнаты. Спальня была как будто в торце, туда закрывалась дверь, защищая небольшую комнату от запахов с кухни, да и в целом отделяя ее от основной территории. На столе не стояло ничего, лишь лежал ноутбук Костика. Коснувшись пыльной крышки прибора, девушка прошла в кухню. Налив себе чай, она уютно устроилась на угловом диване перед телевизором, грызя сухие галеты, непонятно как оказавшиеся в бездонном шкафу, периодически посматривая на телефон. Когда на нем отразился нормальный процент зарядки, девушка решила его включить. Мама. Ну конечно же. Почему Юля не выпила овсяный кисель, где она, почему не ночует дома. Хорошо еще мать панику не подняла, когда поняла, что дочь не отвечает. Впрочем, Юлина мама давно привыкла, что для дочери самое важное это работа. На вопрос о ночевке девушка, закусив губу, ответила, что у подруги, и ее мать привычно сделала вид, что поверила. Впрочем, если девушка предпочитает врать это могло значить только одно — новый мужчина. Когда Сергей исчез из жизни Юли, между девушкой и ее матерью не то чтобы пробежала черная кошка или пролегла пропасть, нет, просто мать винила дочь в разрыве с перспективным кавалером. И даже тот факт, что Сергей просто пропал из города, не доказал Владлене Николаевне, что она не права. И в итоге Юля сдалась, и стала врать матери. Отложив телефон, девушка поплотнее запахнула на себе одеяло. Она уже привыкла к тяжелым бесполезным разговорам с матерью, а потому особо и не расстроилась. Ей было безумно жаль, что всех кавалеров после Сергея мать считала недостойными, недостаточно перспективными, неподходящими ее единственной дочери, а потому она мягко пыталась спровадить любого после первой же встречи. Но, так уж вышло, что ни один из кавалеров так и не задел никаких струн в душе девушки, и о расставаниях она не жалела. Костик выделялся в этом ряду. В очередной раз девушка порадовалась, что она не имела привычки делиться с матерью рабочими проблемами. Владлена Николаевна могла бы воспринять все происходящее с большим энтузиазмом и помочь Сергею вернуть ее. От этих мыслей по спине побежал холодок, и девушка поплотнее закуталась в плед. Глотнув уже остывший чай, она поняла, что сидеть просто так в тишине неинтересно, а потому, пощелкав каналами телевизора, она остановилась на какой-то старой советской комедии. Давно знакомый юмор сегодня не смешил. Она вернулась мыслями к крови. Нет, у девушки не было никаких иллюзий по поводу их работы, и она боялась только одного: тяжелого ранения Костика. Хотя на первый взгляд рубашка была целой, но кто же их знает, этих оперативников. Кроме того, она боялась, что Костя не расскажет ей о том, что произошло. Завтра дежурство и в принципе, она могла бы и сама все узнать. Но такая самодеятельность была чужда Юле, она не хотела показывать своему любимому оперу, что волнуется. Интересно, а он вообще скоро? Мысли о скором возвращении Костика придали ей немного сил. Девушка выбралась в кухню, где в холодильнике нашла еще одну пачку замороженных овощей, помидоры, картошку, сосиски и остатки хлеба. Она решила попытаться сделать рагу. К моменту прихода Кости омлет с помидорами и сыром не только был готов, но и успел остыть. Сама девушка лежала, завернувшись в плед, на диване, и дремала под тихий бубнеж телевизора. Как хорошо. Как приятно возвращаться домой, зная, что тебя тут ждут. Как сладко видеть ее в одной футболке, спящую на его диване. Как вкусен ужин, приготовленный ее руками. Он заварил кружку ароматного чая, посмотрел на сервированный стол, и решил дождаться ее. Поставил чашку на небольшой журнальный столик, и наблюдал за реакцией просыпающейся девушки. — Костик! — она кинулась ему на шею. Но глаза мужчины были печальны, и Юля решила подождать с расспросами. Костя зарылся лицом в ее шею, выдохнул, и просто стоял, обнимая любимую женщину. Слова, которые он хотел ей сказать, встали в горле — перед глазами все еще стояло лицо девушки с перерезанным горлом, в ушах — его собственный крик. Захват заложников — дело, в последние годы редкое. Это тебе не Норд-Ост и не Беслан, убийством сейчас уже сложно шантажировать. Да и откровенно говоря, преступник и не хотел шантажа. Ему нечего было терять, в особенности сейчас, после пули Сереги, угодившей четко в сердце. У них не было приказа не брать его живым, да и кто в здравом уме отдаст такой приказ? Тем не менее, когда первая пуля Сереги ушла в асфальт, а вторая — в дерево, третья полетела прямо. Мужчина упал и больше не шевелился. Юля понимала, что что-то произошло. Она поняла, что кровь на рубашке не Костика, когда он ее обнял — руки не болели, не было повязок. Но кровь была, и, если это кровь не Костика, тот тут два варианта: либо одного из оперов, либо задержанного, либо потерпевшего. И судя по тяжести в глазах мужчины, вариант был второй. Мужчина оторвался от плеча девушки, и посмотрел ей прямо в глаза. Юля встала на носочки, чтобы коснуться лбом подбородка Кости. Она так хотела сказать ему, что все еще будет хорошо, но опыт оперативника говорил ей, что вряд ли. Для потерпевшего уж точно. Сколько они так стояли — сказать сложно. У девушки затекли руки, когда Костя нашел в себе силы отпустить ее. Заметив, что из глаз ушла боль, Юля решила предложить поужинать. Она разогревала рагу, пока Костя по ее просьбе резал помидоры и купленные им же огурцы на салат. Они не говорили, и лишь когда девушка разложила еду по тарелкам, а Костя разлил кофе из джезвы, он начал рассказ. Рассказ особо не удивил девушку, будучи оперативником, она сталкивалась и не с таким проявлением жестокости. Но она понимала, что Костику важно выговорить все, освободить себя от этого груза, а потому слушала молча, не перебивая, и не позволяя себе ни единого комментария. После ужина, такого тихого и спокойного, Костя задал Юле только один вопрос. И получил на него спокойный ответ, в котором девушка уже была уверена. Ее джинсы и водолазка уже высохли, но девушка так и лежала в футболке Кости. Они мирно, как и полагается милой паре, пережившей все проблемы, расположились на диване. Костик лежал в углу, подложив под спину подушку, и вытянув ноги. Юля вытянулась на более длинной части дивана, положив голову на колени мужчины. Ничто не предвещало беды. По телевизору шли новости, но ни Костя, ни Юля их особо не слушали, пока одна из новостей не привлекла их внимание. «Раскрыта банда шантажистов, занимавшихся сбором компромата на видных деятелей. В списке пострадавших — депутаты, политики, общественные деятели. Первым из пострадавших, который не побоялся обратиться с заявлением в прокуратуру, был ректор МГЮА, которого вскоре после этого спешно передали в программу защиты свидетелей вместе с семьей — женой и сыном. Сегодня мы снова имеем счастье видеть ректора на привычном ему месте — в кабинете…» Забыв о Костике, девушка впилась глазами в телевизор. На экране был отец Сергея, который по словам Насонова, и по словам диктора, был долгие годы под защитой страны, пока ловили и судили банду, которой перешел дорогу этот человек. Теперь, когда все было спокойно, Сергей мог выйти из тени, мог спокойно жить прежней жизнью. Наверное. От Костика не укрылось напряжение девушки. Он подождал, пока она снова опустит голову на его колени, переключил канал на какой-то надоедливый сериал, и когда мышцы Юли снова стали мягкими, задал давно крутящийся на языке вопрос. — Котенок, что происходит? — в душе Юли что-то треснуло. Путаясь в словах, кусая губы, она рассказала ему все, что знала, все что пережила, и все, что с ней происходит сейчас, включая розы, фото, и ее опасения по поводу того, что Сергей ее преследует. В душе Костика поднялась волна злобы по отношению к бывшему Юли. На основании чего спустя столько лет решил вернуть себе его Юльку, его огонек? И ведь паршивец не стеснялся, он играет в открытую, настойчиво пытаясь добиться расположения человека, которого он по сути он и не знает, ведь спустя столько лет Юля изменилась, выросла, закалилась. И тот факт, что девушка не хотела домой, говорил уже о многом. Юля, выговорившись, внезапно успокоилась. Она решила верить, что, Костя что-либо решит, и завтра уже многое изменится. — Пойдем-ка спать, солнышко, завтра будем решать все проблемы.