Минус на минус

Блять. Питер крупно проебался. Да, за те дни, пока Тони был в командировке, он уже вышел из этого обожеятрахалсявоснестони, но при этом он вообще не был уверен, что состояние это стабильно. А Тони уже ни в чем не был уверен. Да как он вообще может кому-то или чему-то доверять, если его бросил единственный человек, которого, как ему казалось он любил?! Пеппер. Она ушла, бросив короткое «Я так больше не могу. Прости, но не думаю, что хоть кто-то готов тебя полюбить.», собрав вещи и швырнув на стол обручальное кольцо, которое Тони подарил ей несколько дней назад. Он был подавлен, сломлен, унижен, а самое главное — потерян. Всю свою жизнь, в какой бы заднице он не находился, он знал, что нужно или можно сделать для того, чтобы выбраться из нее, но сейчас… он был, как ребенок в магазине, которого забыли родители. Вот только ни родителей, ни самого магазина уже давно не стало. Был только он, одинокий и уставший. И каждый раз, оказываясь на дне, он неизменно выплывал оттуда с помощью алкоголя. Или надеялся, что потонет в нем, так и не добравшись до берега. Сейчас он сидел в своей мастерской, включив музыку на максимальную громкость, обставившись бутылками разнообразного и дорогого алкоголя, и топил свою боль себя в янтарной и терпкой субстанции под названием виски. Боже, должно быть все это время Тони спал, потому что он совершенно не помнил последние три дня, не отвечая на звонки и не открывая двери. А Питер помнил. Помнил каждую минуту этих мучительных 72 часов, когда он оставлял бесконечные сообщения на автоответчик, пытался попасть в мастерскую, не спя сутки напролет с угасающей надеждой, что Тони ответит, скажет, что просто работает над новым, супер крутым проектом, и позовет его посмотреть. На четвертые сутки надежда угасла, а вместо нее разгорелось пламя злобы в перемешку с отчаяньем. Да как, после стольких миссий бок-о-бок, стольких изобретений, которых, может быть, и не было бы без помощи Питера, после стольких вечеров, проведенных за разговорами по душам, Тони может так беспардонно игнорировать его личного стажера, который чуть не поседел от нервов! И вот Питер, гневно шагая, не видя ничего вокруг, прорывается сквозь охрану и останавливается напротив открытой двери мастерской. Ровно 4 года назад он был обычным подростком, который фанател от Тони Старка. Ровно 4 года назад он так же стоял напротив мастерской, так же слышал громкую музыку и так же видел, как Тони пил виски. Однако сейчас он испытывал совершенно иные чувства и к Тони, и к ситуации вообще. Он, в отличие от прошлого Питера, не сбежал в туалет, а без каких-либо раздумий забежал в мастерскую и, выхватив из рук Старка стакан, и швырнул этот проклятый предмет посуды в стену. -Мать твою, Паркер! Это что за выходки?! Хочешь потерять свою чертову стаж… — не успел договорить Тони. — А вы блять хотите потерять свою жизнь?! Если так, то хотя бы предупредили меня, чтобы я не оставлял вам по 30 сообщений в день, чтобы не думал, что вас забрали в плен и пытают, чтобы не надеялся на ответ! — сказал Питер, стараясь не показать, как он тревожился за Тони, пытаясь выглядеть как можно более дерзко и разгневанно. Боже, какой Тони дурак! Думая, все эти дни о себе, жалея себя, он даже не подумал, что хоть кто-то на этой сраной планете может беспокоиться о нем. Как он мог забыть о том, кто с таким мужеством выдерживал все его жалобы на Пеппер, кто с таким смущением слушал его пошлые шуточки, кто с таким рвением делал все, чтобы… чтобы понравиться ему? Да, Тони определенно был пьян. Именно эта мысль пришла ему в голову, когда он сминал такие нежные и пухлые губы парня, когда его ладонь легла на волосы Питера, утопая в его кудряшках, когда Паркер осторожно и смущенно ответил ему. Однако, Питер был трезв. Трезв, как и всегда. И он прекрасно понимал, что Тони таковым не был. Что проснувшись завтра утром, он либо не вспомнит, что произошло, либо скажет Питеру, что не хотел, что был пьян и ничего не соображал. Именно поэтому Паркер не оттолкнул Тони сразу, поэтому ответил на поцелуй, поэтому пытался запомнить все: каждое движение, вкус и запах — ведь это первый и последний раз. Именно поэтому он отстранился от Тони, скороговоркой сказал, что ему пора, и сбежал домой, чтобы, пролежать всю ночь без сна, вспоминая, как это было, и думая, почему ему так не повезло влюбиться по уши.