пожиратели солнца коулуна

— Интересно, откуда я столько знаю о «Черве»?.. Юри исказил губы в легкой ухмылке, после чего покачал головой. — Это долгая и глупая история. Она начинается с мести и ею же заканчивается. В ней нет ничего особенного, лишь разочарование. Если ты думаешь, что услышишь что-то интересное, усвоишь новое, то ты серьезно ошибаешься. И если я думаю правильно, если тот один жалкий процент сработает, и ваш мальчик выживет, то это случится с ним. И вам придется повторить тот же жалкий путь, какой выпал мне... Сжав кулак, он прикрыл глаза. После чего приставил ладони к затылку и задергал ими, словно звериными ушами. — Хорошо. Навостри уши, повторять не буду. Потому что в этой истории нечего повторять. Я был таким же ненужным ребенком, которому повезло выжить — как и все дети Изнанки. Но мне повезло чуть больше, меня нашел учитель, дал стать человеком, обучил и вырастил. За это я пообещал себе продолжить его дело и точно так же спасти чью-то жизнь. Так что, когда-то давно я был учителем тоже... Одного из подстилей джиуджитсу. Такова была моя благодарность. Мне удалось отыскать несколько способных ребятишек, собрать их вместе, обучить... И среди них была она. Знаешь, я был очарован. Она напоминала мне учителя — та тоже была женщиной, такой же. Что-то в ее взгляде... У девочки не было имени, и я назвал ее... Впрочем, неважно. Обойдемся без ненужных подробностей. Хороший ребенок. Способный. Ты рассказал о твоем парне, и, я думаю, было в них что-то схожее — они быстро учились. Абсолютно чудесная девочка, я полагал, что из нее вырастет отличный боец, и затем я смогу вывести ее прочь из Изнанки, и, может даже, пропихнуть в официальный спорт через кого-нибудь в подпольных ассоциациях. Что может быть лучше для ребенка из Изнанки, чем хорошая карьера в нормальном мире? Я тоже так думал. У нее был задорный нрав, она была честной, справедливой... Знаешь, как дети мечтают стать героями? Она была такой. У нее была сестра-близняшка, тихая девочка. Не слишком талантливая, но в порядке вещей. У нее было плохо с глазом, из-за этого ей было тяжелее, чем сестре. Но тоже способная. Они все, с остальными детьми, хорошо сдружились... Словно у меня была большая семья. Но затем я допустил большую ошибку. Я связался с «Червем». Зачем, спросишь ты?.. Не буду таить. За этим не скрыто никакой драматичной истории. Я просто влез туда, куда не следовало — и мне потребовались деньги. Много денег. «Червь» предложил мне сотрудничество, я выступал за них на нескольких подпольных смертельных турнирах, и, казалось бы, все хорошо. Но потом я проиграл, и, кажется, это был тот единственный противник, с каким мне не следовало так поступать. Я повздорил с ними, сказал глупость. Поступил опрометчиво. Впрочем, тогда «Червь» ничего не сделал. Но они призвали кое-кого... У моей любимой ученицы была семья. Которой не слишком хотелось видеть других ее представителей. Живыми. Кажется, они встречались до этого, и она повздорила с ними, с братом. Я слышал об этом лишь мельком и по дурости не обратил внимания. А затем ее брат — человек с вершин теневого мира Японии — разозлился и решил отомстить сестрице. Двум сестрицам. Одну он жестоко убил, надругался, прибив ее труп к стене нашего крохотного дома. Тихоню, подумал я. А остальных учеников... Не хочу этого вспоминать. Перемолотые кости. Я отлучился лишь на неделю тогда... Вторую они тоже избили. Я пришел в последний момент — когда они таскали ее, примотанной к мотоциклу цепью, по земле. Я редко убиваю людей, я не люблю этого, но в тот день я был взбешен так сильно, что моя старая натура пробудилась вновь. В итоге, я спас ее, но моя прекрасная девочка была морально уничтожена. Она не просыпалась после этого неделю... А потом сбежала. И затем по Изнанке вновь прокатилась легенда... Ты вряд ли знаешь эту историю, но Химуро тебе наверняка расскажет. Старую детскую страшилку Изнанки о чудовище, что по ночам ест людей. Они называли его «Мантикорой», страшным монстром, которого невозможно убить. Тоже наследуемый статус, на самом деле. Как «Клык Мецудо». Но если стать «Клыком» — почетно, то получить имя «Мантикоры» все равно что оказаться проклятым. Перевернув сигарету в пальце, Юри крепко затянулся, после чего выдохнул через нос. Голос у него звучал насмешливо, словно все это было лишь глупостью, а не чем-то серьезным. — Я был «Мантикорой» в свое время. Почти помер, но учитель спасла меня и выбила всю дурь. И она тоже была ею — с нее же началась легенда... Так она сказала, но, может, это наследство тянется дальше в прошлое. Я думал, что сказка умерла на мне. Но в итоге она продолжилась. Какая ирония — опять ученик бывшей «Мантикоры» стал ею... Слухи стали учащаться, а трупов становилось все больше. Затем, убийства прекратились — на год, может быть, прежде чем возобновиться. И, когда я увидел тела убитых, я понял, кто был «Мантикорой» — точнее, я знал об этом всегда, просто отказывался верить. Мой ребенок, моя милая девочка... Чудовище, рассекавшее по городу в старом коровьем черепе. Монстр, созданный моими руками. Она называла себя «Мантикорой». Она называла себя тем именем, что я ей дал — Аканэ. Я решил, что убью ее. То, что породил собственной ошибкой. Мы сражались несколько раз. Я не видел ее глаз. Полагал, что это моя любимица, Аканэ. А затем, сбив с нее маску, понял, что это была не она — а сестра, тихоня. У которой был ослепший глаз. В тот день распятой на стене в вырванными глазами висела не она, а ее сестра. Аканэ. Я похоронил не ту девочку, а вторая... Это была не она. Девочка, увидевшая, что ее сестра мертва — свихнувшаяся, укравшая ее личность, персону, ставшая умершей любимой сестрой, чтобы та продолжила жить. Ее нашел «Червь» и даровал ей все, чего не было у нее, но было у сестры — силу, лишь глаз не восстановил. Они использовали ее... В том мерзком ритуале... Под землей... Мою вторую маленькую девочку... Сотворили монстра... Заставили забыть себя и втиснуться в оболочку сестры... Мы сошлись в финальном бою где-то в центре Изнанки. Это был бой не учителя и ученика, не родителя и ребенка, это был бой двух чудовищ, каждое из которых несло имя «Мантикоры». Это была не крошка-тихоня, какой я заплетал косы, это была лишь фальшивка с ее лицом и сломанным духом. Они забрала у меня все... В ту самую секунду, она умерла для меня окончательно. Моя малышка... Передо мной стояла «Мантикора». Я так и не сумел убить ее, хотя серьезно ранил, отшвырнув на арматуру с огромной высоты. Она металась от боли, моя девочка, я видел, как было ей больно, но я не мог заставить себя закончить ее жизнь милосердно. Я не мог убить... своего ребенка. Я глупо сбежал, а она, в итоге, выжила — «Червь» посчитал это хорошей закалкой. В конце концов, она глупо умерла на ринге на потеху толпе. Моя бедная Аоко... Втиснувшаяся в шкуру своей сестры... Но это была милосердная смерть. Юри замолчал, продолжая дымить сигаретой. Взгляд его был пуст, разбит. Это был не тот человек, что встречал их в баре и подмигивал густо подведенными ресницами. Несчастный родитель, на чьих глазах его ребенок был превращен в кровожадное чудовище без прошлого и будущего. Лишь имитацию, оболочка. Хосэ не понимал его чувств. Он был рад, что не понимал, но этот рассказ дал ему достаточно, чтобы понять — нужно было спешить. Мораль была так проста, что даже идиот Кокуро наверняка понял, раз молчал и смотрел вперед сердитым мрачным взглядом. Ведь если они не поспешат, ведь если они будут медлить еще, то история наживки и уродливой мести повторится. Но уже с другими людьми. Внезапно, Юри подал голос еще раз. — Та девушка, с которой вы дрались... Барбара. Передала мне кое-что с турнира, в котором участвовала... Хосэ опасливо покосился в сторону, проследив за жестом Юри. В углу стояла коробка, обитая темно-синим бархатом с золотыми рисунками. Среднего размера, квадратная. Такая, в какую точно поместится шар для боулинга. Но Хосэ хорошо знал, что еще может поместиться туда... Что-то, весящее примерно столько же... Он не хотел знать, что там. И не хотел спрашивать у Барбары. Одно чудовище умерло, но второе сидело перед ними. «Мантикора» громко выла, оплакивая гибель своего детеныша. — В итоге, из-за моей ошибки были сломаны столько жизней. Облизнувшись, Юри резко поднял взгляд на Хосэ и томным голосом произнес: — Замени в этой истории меня на Гао Рюки, а малышку Аканэ — на Нарушиму Когу. Примерно понимаешь, да? Вот так «Червь» ломает людей. Не пытайся даже искать мальчика. Забудь о нем. Все, что ты найдешь... лишь гнилые останки.